Текст книги "Фаворит богини (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

– Был бы ты с рыжими, – Дед уже слегка помочивший горло, от досады отбросил поднесенный к клюву финик, – было бы кому вправить мозги – а Касим с андоррцем против авторитета Яра – что-то типа атамана и неформального лидера руссов – явно не тянули.

Руссы морскому делу обучались на «Толстяке». Когда же «Артемида» прошла ходовые испытания, и на «Авроре» усилили привальные брусья, чтоб не травмировать судно при абордаже. Дед запретил пускать на них руссов. Перед ужином на разборки пришел побагровевший от гнева Яр с группой поддержки, и потребовал объяснений. Фарах в доходчивой форме спокойно объяснил парням, что раз они отказались от тренировок, то во время захвата судна их место в трюме, а на палубе они будут только мешать. А для того, чтобы сидеть на лавке в трюме – тренировки не нужны, поэтому и на судне им делать нечего. Чуть было не начавшуюся драку развел Касим предложивший Яру атаковать с «Авроры» вдвое превосходившими силами «Толстяка», на котором засядут гулямы. Яр согласился, но сказал, что силы должны быть равными. Но Касим уперся – или так – или никак.

Первым наскоком руссы попытались приблизиться борт к борту и атаковать всеми силами разом, но выставленные багры не дали сойтись судам на расстояние прыжка, а лучники гулямов моментально вышибали тупыми стрелами всех, высунувшихся из укрытия. Вторая попытка была еще более провальная – руссы попытались установить переходные мостики, но мостики тут же были сброшены. Третья попытка тоже завершилась провалом. Касим предложил Яру испытать своих ребят в защите. Лидер руссов – больше не настаивая на равных силах, надеясь хоть как-то реабилитировать свое воинство – согласился. Парни быстро учились, и большую часть своих воинов вооружили луками, а самые сильные взяли в руки багры. Но только это не помогло – при сближении марсовые с «Авроры» открыли ураганный огонь по мечникам, готовым рубить тросы закинутых «кошек», и тем, у кого в руках были багры. Лучники руссов ничего не могли поделать с плотно закрытой щитами абордажной командой противника, а марсовых с «Авроры» закрывали паруса нефа. Короче – руссы даже не поняли, что неф уже захвачен, а они все убиты. Больше проблем с земляками не наблюдалось. Яр, как истинный лидер, понял – чтоб оставаться таковым, ребят надо подтянуть как минимум до уровня гулямов – а для этого нужно учиться и тренироваться. Надо сказать, что учились руссы быстро, а тренировались до седьмого пота.

Ходовые испытания «Артемиды» выявили только немного неверную балластировку, которая была немедленно исправлена. В остальном получился, без ложной скромности – шедевр изящества, скорости и маневренности. Превосходящая в длине «Аврору» на шесть метров, а в ширине на полметра, «Артемида» казалась даже меньше – за счет на десяток метров удлиненных мачт, наклоненных к корме. Хищный форштевень, режущий как бритва волны, под далеко выпирающим бушпритом, в виде искусно вырезанного из ливийского кедра – торс Артемиды-охотницы с натянутым луком. Облака парусов, дополняющие это великолепие, делали образ нашего нового флагмана чем-то сродни предмета высшего порядка – обители ангела, что ли. Способного так же легко вспорхнуть и унестись за облака. Ну а в техническом плане Дед позаимствовал парусное вооружение самого быстроходного парусника – клипера «Катти Сарк». Особенностью парусного вооружения клиперов являлись разрезные марсели, облегчавшие управление, ватерсейли, а также лисели на выстрелах рей, что значительно увеличивало парусность. Прибавьте к этому корпус скоростных яхт, рассчитанный самыми мощными компьютерами двадцать первого века – вот и получится «Артемида».

Поначалу палубная команда сильно робела перед этим великолепием. Точнее перед возросшим количеством парусов, и резко возросшем количеством снастей – шкотов, с помощью которых и происходило управление этими парусами. Птиц в доходчивой форме разъяснил парням, что управление «Артемидой» по идее проще чем «Авророй», да и мало чем отличается, всего лишь надо выучить названия новых снастей хоть это и не совсем простая задача (например– бом-брам-шкоты, Фор-стень-стаксель-шкоты, итд.)

Две недели спустя, как и планировал Дед, пара охотников, полностью укомплектованные всем нужным – чтоб если не захватить, то потопить флотилию средних размеров – вышли в рейд. Район, который был выбран для охоты, лежал в сотне километров севернее западной оконечности Крита. Место было выбрано не случайно. Именно здесь вдоль побережья Пелопоннеса шел основной торговый трафик судов из Фракии, да и вообще со всей западной стороны Средиземного моря, включая Африку. Района охоты достигли под вечер, встали на плавякоря, а утром Дед полетел на разведку. Уже третий вылет дал результат, хотя и спорный. Две пиратские галеры атаковали караван купцов, состоящий из двух коггов и нефа, шедших под охраной дромона. Слаженным маневром пираты сперва напали на дромон охраны. Одна из галер, пройдя практически впритирку, срезала своим шпироном весла правого борта. Вторая тут же врезала в этот борт мощным тараном. Отработав веслами правого, а затем левого борта, расширяя пробоину, которая и так была размером с гаражные ворота, пираты подали свою галеру назад, и развернувшись, устремилась за своей товаркой, догоняющей бросившихся врассыпную добычу. Дромон с такой пробоиной мог продержаться на плаву не более трех-пяти минут, и поэтому больше не интересовал «джентльменов удачи».

Совет капитанов и приближенных к ним лиц, возглавляемый Дедом, решил рискнуть и экспроприировать экспроприированное. Варианты боевой операции высказывали все, начиная с младшего, чтобы над ним не довлело решение командира – как и было принято в русском военном флоте.

Раджа был один из доверенных лиц самого Льва Трипольского. Несмотря на свои сравнительно молодые годы – всего двадцать восемь лет – он уже имел репутацию везучего капитана, отменного бойца, и был весьма уважаем в критском пиратском сообществе. Практически все его рейды оканчивались хорошей добычей и сравнительно небольшими потерями. Так случилось и в этот раз.

Атака, лишившая купцов зубастой охраны, обошлась пиратам невероятно дешево – всего один убитый, дюжина раненых стрелами – в основном легко, и незначительные течи в носовой части одной из галер после тарана. Далее все пошло по давно прописанному сценарию. Галера, срезавшая весла дромона, не останавливаясь бросилась отсекать беглецов от берега. Вторая ринулась вдогонку за самым шустрым. Высадив на когг сотню абордажной команды, устремилась за следующим. Как только на первой галере поняли, кого выбрала второй мишенью их товарка, немедля рванули за третьей. Через три часа все было кончено – разбежавшихся купцов собрали в кучу, абордажники вернулись на галеры, уступая место призовым командам. Пленных приказано было не брать – зима, на рабов спроса совсем нет, зато продукты подорожали почти вдвое – а кому нужны нахлебники, пожирающие твою прибыль. Исключение делалось только для богато одетых и вооруженных, за кого можно получить хороший выкуп. Таких обнаружилось на нефе аж целый десяток – трое разодетых в пурпур и бархат клириков, саном не ниже викария, и семеро рыцарей, в богатом доспехе и с дорогим оружием.

Призовая команда уже освободила судно от трупов, и приступила к сбору и тщательному пересчету хабара, чтоб дележ награбленного прошел максимально честно, когда на юге горизонта появились два паруса. Боясь вспугнуть удачу, Раджа не отрываясь смотрел на них до те пор, пока не стало ясно, что это что-то гораздо большее, чем рыбацкие фелюги, и что движутся они в его сторону. Тут же посыпались команды.

– Немедленно все вооруженные вон с палубы, чтоб до моего приказа сидели по щелям и не высовывались. Боцман! Быстро спускай шлюпки на воду, и смотри, чтоб ни одной бандитской рожи – пусть делают вид, что занимаются ремонтом корпуса. Всем быть готовыми к абордажу.

Тревожное ожидание сменилось радостью – шебека и еще какое-то непонятное судно с невиданными парусами, спокойно продолжали двигаться прямо на них. Но не дотянули всего каких-то двести метров. На судах, которые Раджа уже считал своими, началась паника, и они резко отвернули влево. Капитан от досады лишь сплюнул, и скомандовал.

– Весла на воду! Поднять паруса!

Была опасность, что беглецы повернут к берегу, и успеют выбросить свои суда на мель – тогда пришлось бы довольствоваться только грузом, а сами суда были бы потеряны. Но к счастью, эти бараны повернули в открытое море, выбрав курс юго-восток. Видимо надеясь, что поймав полный ветер, у них будут шансы удерживаться в недосягаемости до темноты – а там, сменив курс, окончательно оторваться от преследования.

Когда на галерах были подняты паруса, и весла сделали первый слитный гребок, добыча уже успела удалиться на полкилометра. Через час преследования исчезли за горизонтом уже захваченные призы, а вот до еще не захваченных оставалось не менее трех сотен метров – гонка затягивалась. Что удивительно, преследующая второй приз товарка немного отставала от флагманской, но и преследуемое судно отставало ровно на столько же. Второй час гонки сблизил суда до двухсот метров, и на купце заработал стреломет. Первая стрела прошла значительно выше палубы, вторая тоже, третья и четвертая ушли так же вверх. Капитан даже развеселился, представив себе косоглазого стрелка. Но его веселье было недолгим – следующая стрела ударила в мачту. Дротик был обычным, если не считать его наконечника – невероятно широкий, напоминающий летящую ласточку, он оставлял в обоих парусах не незначительные отверстия, а полуметровые прорехи. Последовали новые команды – гребцы, надрывая жилы, взвинтили темп до максимума и даже больше – чем отыграли всего метров двадцать, не более. Еще десяток гребков, и весла левого борта переплетаются, новый шквал ветра сопровождается скрипучим сдвоенным треском рвущейся парусины. Итог гонки – полумертвые гребцы, лежащие вповалку, неспособные даже пошевелить руками, и лоскуты парусины, причудливым хороводом под порывами ветра вращающиеся вокруг мачт и рей. Такой близкий и недосягаемый приз вдруг резко отвернул влево, а стрелок с кормы перерубил какие-то канаты, уходящие в воду – еще минута – и непонятное судно встает на обратный курс, и идет – просто колдовство какое-то – практически навстречу ветру с такой же скоростью, как ранее по ветру. Скрипя зубами, Раджа признал безоговорочный проигрыш.

Ну ничего – завтра к утру гребцы очухаются, паруса поменяют на запасные – и еще через пару дней он под завистливые взгляды берегового братства…. От картин предстоящего триумфа его отвлек светлый предмет, плескавшийся на волнах, к которому отнесло дрейфующую на ветру галеру. Это был плавьякорь – тот самый предмет, от которого освободился стрелок, перерубая канаты на корме. Получалось, что удирающее судно специально тормозило свой ход, демонстрируя преследователям полностью надутые паруса, а на самом деле просто уводило их подальше от добычи….

– ААААА!

Оглушающий крик, полный ярости и безнадеги, услышали даже на соседней галере, пребывающей в точно таком же положении, только в трехстах метрах западней.

Абордаж экспроприированных купцов прошел без сучка, без задоринки. Призовая команда, оказалось, состояла из умников, которые знали счет – и матросни, способной справиться с парусами. Все были без доспеха, а сабельками владел хорошо если каждый десятый. Решили, всех сопротивляющихся пустить под нож, а остальных просто сбросить за борт.

– Но самое интересное, Саня, – самодовольству Деда не было предела. – то, кем оказались захваченные пленники…

– Можешь не говорить! Я и так знаю. – Сказал я это достаточно расслабленно и уверенным тоном, после чего сделал паузу. Удивление в глазах и даже в позе птица было мне наградой. – Это были переодетые принцессы!

Отмер Дед не сразу, а придя в себя, разразился каркающим смехом.

– Молодца! Один-один! – Прокашлявшись после смеха, заговорил Дед. – Хорошая гипотеза, Саня! Пригласишь их завтра в сауну, то-бишь в термы, и основательно проверишь ее состоятельность. Только смотри не переусердствуй, – и, опять, видимо представив эту картину, заржал. – А если серьезно, то это сборная делегация посланников Священной Римской Империи, прибывшая на коронацию Романа. То есть, так она будет называться лет через сорок, а пока это три франкских королевства, и непосредственно сам Рим.

– И чем это нам интересно? Как я понял выкупа нам все равно не видать.

– Саня, блин! Не перебивай! Это интересно фройляйн, просто до дрожи в поджилках интересно. Восточно-Франксое королевство, где находятся земли Швабии, представляет граф Дитрих Рингельхаймский – прямой потомок какого-то священного для германцев рода, и тесть Генриха I Птицелова. Ты представляешь, если его должным образом обработать, какая у Инги будет всеобъемлющая информация и мощная поддержка! Да и все остальные тоже в жилу. Клирики от Папы – епископ и два викария, считай глаза и уши Рима. В твоих силах, эти глаза и уши перенастроить. Короче, когда я об этом узнал, то сделал якобы командующим эскадры Лейса, то есть, конечно – Ярла Эрика Молчаливого, Старшего сына Олафа Золотобородова из королевского рода Кнютлингов. Который, подчиняясь приказу своей кузины Герцогине Ютладской Графине Швабской Ингрид, патрулировал побережье восточней Пелопоннеса.

– А почему, Молчаливого, а не Кровавого, или там Бесстрашного скажем.

– Да потому что я запретил ему разговаривать, якобы он дал обет говорить только с сестрой и своими капитанами, пока не воссоединится с семьей. Иначе бы он такого наговорил… А Касим с андоррцем, особенно Касим, посообразительней будут, вот они и были «переводчиками». Легенда такая – рабский ошейник, надетый на Ингу уграми, привел ее в Карфаген. Последующий побег был удачен, но она оказалась в безжизненной пустыне, и когда последняя капля воды была выпита, а Инга уже готовилась предстать перед божьим судом, ее спас народ туарегов. Там, благодаря своему уму и воле, она стала названной сестрой принцессе амазонок, и сама превратилась в амазонку. Дворцовый переворот заставил «сестер» бежать. И если б не ангел указавший дорогу к неизвестному оазису, где ветви деревьев склонялись до земли от тяжести фруктов, а русла ручьев с живительной влагой, устилал ковер из крупных самоцветов, не выжить бы принцессам. Плата, потребованная ангелом, была такова – всю свою жизнь принцессы должны положить на благо добра и справедливости. Воспользовавшись несметными богатствами оазиса, сестры построили самые совершенные корабли, набрали самых умелых воинов и спасли Углеокую.

– Какой-то притянутый за уши бред, или в лучшем случае сказка. – С сомнением сказал я. – Ты думаешь, что ушлые политики купились на такое!?

– Ушлые политики сделали вид что поверили. Но, уже сейчас, наверняка потрошат свои источники информации, а когда доберутся до дворца, картина станет полной: девочка, сгоревшая при пожаре, жива. Кроме того, Инга – камер-фрейлина императрицы и дева-воительница, которой любой войн на один зубок. Ее немыслимое богатство не вызывает сомнений. Ее подруга – принцесса амазонок. Ее корабли совершенны, а преданные воины несокрушимы. Где, что не стыкуется?! Если ты про ангела, то и этих сплетен в достатке.

Далее разговор зашел о содержимом трюмов на захваченных судах. Коги под завязку были загружены вооружением. Поскольку живых свидетелей, знающих номенклатуру груза, не осталось, и никаких накладных, как и прочих документов, найдено не было, детально разбираться с ним еще предстоит. Но по качеству и количеству клинков (в клинках Дед опознал толедскую сталь, которая по гибкости хуже дамасской, но при рубке острие почти не выкрашивается), кольчуг и прочих доспехов, вооружить ими должны были элитные гвардейские части. Так же присутствовало неимоверное количество седел из отличной кожи, и прочей конской упряжи. Из чего птиц сделал вывод, что это заказ Романа на перевооружение дворцовой гвардии. В трюме нефа обнаружены выделанные кожи, разнообразные ткани, железо в чушках, а в твиндеке оказалисьлись лошади. Как пояснили рыцари – берберийцы, но более крупные с добавлением иберийской крови – кони для королей. Дед сказал, что это предтечи знаменитых андалузцев.

– Не знаю, Саня, пока не знаю! Какую прибыль мы получим с продажи груза, и самих судов, но уверен, что сумма будет астрономической. – Дед на секунду задумался, а затем вдохновенно продолжил. – Да и приобретенный международный политический капитал, дорогого стоит. Ты иди, Саня, поделись новостями с рыжими, чтоб были во всеоружии, а я вздремну часок другой.

Принцесс я встретил у дверей «гардеробной» где когда-то проводил «собеседования» с Фомой и Родиком. На мой вопрос:

– Чего стоим? Кого ждем?

Рыжие полушепотом ответили, что Зоя в ярости, и сейчас нагоняет жути, грозя ужасными карами своим ювелирам и портным. Дело в том, что ознакомившись с содержимым альбома, те видя, что августа в прекрасном настроении, допустили некоторую вольность, даже критику в адрес ее вкуса, и заявили, что в любом случае за неделю и даже за две ТАКОЕ не сделать. Все еще улыбаясь Углеокая почти ласково сказала, что тем, кто слеп и не может отличить истинной красоты от убожества – глаза без надобности, а если руки не могут как должно и в срок делать свою работу, то и они не нужны. Далее добродушное лицо Зои превратилось в жуткую бескровную маску, с огромными черными без белков глазами. Шипящим голосом она оповестила, что если ее одежды и украшения не будут готовы в срок, то ослеплением и отрезанными конечностями никто не отделается… Видя такое настроение начальницы, чтоб тоже случайно не попасть под раздачу, рыжие, на всякий пожарный, тихо покинули помещение. Когда пересказывал принцессам повествование Деда, глаза рыжих блестели, как только что отчеканенные монеты – им самим было интересно узнать свою историю. Под конец повествования Марго дурашливо открыв объятья, и с криком «сестра», облапала свою новоиспеченную родственницу, и впилась в ее губы поцелуем.

– Уйди, дура! – Отплевываясь, оттолкнула товарку Инга, за что тут же получила от «сестры» увесистый шлепок по заду. – Я серьезно, отстань! Дай подумать!

– Ну и думай себе на здоровье – бука, а я пойду себе лошадку выбирать.

– Э-э! С чего это ты?! – Сразу забыв про свои думы, вскинулась фройляйн. – Я старшая сестра – я первая выбираю.

– Я тебя пригрела, когда ты уже подыхала, дала кров и пищу, и назвала тебя сестрой – значит я старшая. – Вскинув подбородок, парировала рыжая. – Кроме того, самоцветы на моей земле были найдены, так что я первая.

– Ну и пожалуйста. Выбирай. – Безразлично сказала жрица, и с ехидством добавила. – Все равно ты в лошадях ничего не понимаешь…

– Это я-то – ничего не понимаю, – Чуть не задохнулась от возмущения амазонка. – Да у меня самой была чистокровная «берберийка»! А ты-то хоть отличишь лошадь от мула?!

– Пфф! Да я, между прочим…

Ну, все, пока рыжие не выяснят, кто из них самая лошадиная лошадница, к ним лучше не соваться. Тем временем открылась дверь «гардеробной» и из нее, как олени из загона, толкая друг друга, начали ломиться мастеровые. В самом помещении было душно, и отчетливо попахивало уборной, поэтому я только коротко кивнул Моисею, и тут же вышел. Почти вслед за мной вышла Углеокая, прикрывая свой носик кружевным платком.

– Августа, зачем же так пугать своих подданых, – С улыбкой в полупоклоне осведомился я. – что у них от страха даже недержание случилось.

– Я в отличии от тебя никого не пугаю, – Назидательно, с намёком на мой разговор с Родиком, произнесла Зоя. – Просто сказала, что с ними будет, если вздумают бунтовать, и не подготовят все нужное в срок.

А ведь она не шутит! Вон, взять нашего Ивана Васильевича IV, который приказал ослепить строителей собора Василия Блаженного вообще ни за что, а просто, чтоб они не смогли построить ничего подобного. А тут считай целый бунт. Но как говорится в чужой монастырь… и чтоб уйти со скользкой темы поинтересовался.

– Императрица, а могу я нанять себе пару помощников, ну слуг там, или типа телохранителей?

– Своих бандитов, что ли во дворец хочешь привести? – С подозрительным прищуром поинтересовалась, а скорее констатировала Зоя. – только давай без этого твоего – жженого, а то он мне тут весь народ распугает.

– Да что вы такое говорите, Августа, какие бандиты?! Очень приличные люди, один даже ээ… Инга! Какой титул у Лейса?!

– Граф конечно! – На лице фройлян было удивленное выражение – будто я, не знаю самых элементарных вещей. – Кто же еще!

– Один даже граф, – Продолжил я обращение к Зое, и гордо добавил. – из королевского рода Кнютлингов!

– Кнютлингов?! Из Кнютлингов и не бандит?! – Зоя набрала полную грудь воздуха и возмущенно продолжила. – Да ты хоть понимаешь, о чем просишь?! А если он такой же одержимый, как половина его родни… А если он впадет в неистовство и порубит знатных придворных, или послов… Кто за это будет отвечать?!..

Блин! Ведь это же надо! Какая-то большая деревня, где все про всех знают все!

– Отвечать не придется! – Твердо сказал я. – Я полностью исцелил Эрика от этой напасти, и сейчас он совершенно не опасен.

– Ну, смотри! – Выдержав паузу, ответила Углеокая, – Если что случится, тебя я еще как-то смогу прикрыть, а вот он будет полностью во власти префекта. Ну ладно, вопрос решен, я согласна, считай это платой за твой альбом. Только смотри, их жалование не предусмотрено дворцовыми расходами, так что рассчитываться будешь сам.

«Вот ведь, сквалыга августейшая, – бурлило во мне негодование. – Нашла себе бессребреника. Похоже, задаром во дворце пашу только я один».

– И я не поняла – каких это лошадей делят твои девицы? Может, ты разъяснишь?

Не понял?! Это как так, вести полноценную беседу с одним, и вслушивается в разговор, других людей одновременно… Возможно под медитацией и я так смогу…. но какова!

– Это вам, дражайшая, лучше у них спросить. А я с вашего позволения откланяюсь – дела притом срочные.

Августа с гримасой ангельского терпения, усталым жестом, позволила мне удалиться.

А дело было действительно важным, мои призовые суда арестовали в порту, грозя немедленной конфискацией груза, если владелец не заплатит невероятную пошлину. Дело в том, что военный груз, не принадлежащий империи по какому-то закону от семьсот лохматого года, облагался налогом, равным трети стоимости груза. Прихватив с собой, на всякий случай Леонида с десятком гвардейцев, я направился в порт. Помпезное каменное здание «портофлота» охранялось каким-то подразделением, если судить по галунам подчиненным таможне. Отсалютовав гвардейцем, охрана пропустила нас без вопросов. Обширная приемная на втором этаже была наполнена купцами и капитанами, которые по очереди подходили к четырем столоначальникам и решали какие-то свои бюрократические вопросы. Одна из дверей приемной вела в «приемную номер два», к секретарю начальника. Там на диване восседал только один проситель, судя по одежке, чиновник высокого уровня. Секретарь, окинув взглядом вошедшую процессию, встал из-за стола, и с легким поклоном осведомился, чем он может помочь господам. На мое желание немедленно посетить его шефа секретарь сделал грустные глаза и ответил, что у господина Маркиана очень плотный график, и на ближайший месяц, все посещения расписаны. Но он, согласно регламента, может включить меня в список, и я буду заранее оповещен о времени моей аудиенции. Аудиенцию я себе устроил немедленно, сунув под нос секретарю – золотую буллу – контейнер содержащий печать Императрицы и одновременно мандат моих полномочий.

Маркиан – крупный мужчина, скорее даже разжиревший, лет пятидесяти сидел за столом, уставленным многочисленными блюдами. Прислуживала ему полноватая дурнушка. Ее увеличенный зоб и глаза навыкате, говорили о проблемах со щитовидкой.

– Александр Калеостро. – Коротко представился я. – Прошу извинить, что прервал ваш завтрак, но у меня дело чрезвычайной важности.

После того как прозвучало мое имя, чиновник на мгновение замер, затем быстро опустил взгляд, но мне на миг показалась, будто он полыхнул ненавистью. Маркиан взял кубок и не спеша, как будто наслаждаясь его содержимым, сделал пару глотков, одновременно с интересом разглядывая букашку, которая вдруг заговорила.

– Вот ты значит какой! Вежливый значит! А то такие про тебя ходят слухи… я бы, ничуть не удивился, если б ты открыл дверь головой моего секретаря. А с трапезой я уже закончил, и, кстати, в это время я уже обедаю – очень рано приходится вставать – дел невпроворот. Элия, прибери тут все. – Обратился он к девице, и уже повернувшись ко мне, с гордостью пояснил. – Моя дочь, следит, чтобы отец вовремя и хорошо питался, а какая умница и мастерица…. А ты не стесняйся, присаживайся на диван, и давай выкладывай свое дело.

Ну, я и выложил, сказав, что из-за досадной ошибки, и нерасторопности некоторых чиновников во дворце, арестован груз на самом деле принадлежащий империи. И что я уполномочен самой августой отдать распоряжение, чтоб этот груз немедля освободили.

– Напрасно ты юноша волнуешься. – С отеческой улыбкой успокоил меня чиновник. – Раз так, дык еще же лучше все вышло. Груз под надежной охраной, а раз он имперский, то не имеет значения, просто его выгрузят на военные склады, иди через конфискацию. Я тебе больше скажу – через конфискацию даже надежней. Сразу внесут в реестр – ни один гвоздь не пропадет. – И доверительно добавил. – И владельцу судов – выгода, ненужно тратится на разгрузку.

– И тем не менее августа желает, – Достал я золотую буллу, и поигрывая ей продолжил. – чтоб суда были освобождены немедленно!

– Ты чужестранец буллой не играй! Не игрушка! И молод ты еще, чтоб обманывать старших. Если августа чего-то от меня пожелает, то узнаю я это от своего начальника – префекта, а не от тебя – сопляка. Запомни, не выплатив пошлину, свой груз ты вернуть не сможешь, и августа тебе не поможет, потому что на моей стороне закон.

– Закон?! Закон на стороне у казнокрада, который вымогал взятку в половину от пошлины у капитана, обещая, что в этом случае все дела будут улажены!

– Да именно закон! Который обязывает тебя, как государственного человека, назвать имя этого негодяя, который ближайшие пять лет проведет на каменоломнях, за злостную клевету.

– Хм, имени своего он мне не назвал, но я его хорошо запомнил, – среднего роста, чернявый такой, с бородкой. – Надо ли говорить, что под мое описание подходил каждый второй обитатель порта, в том числе и секретарь и три столоначальника в приемной Маркиана. – Как только найдете такого, сразу ведите ко мне во дворец – на опознание.

В ответ чиновник, только скривился, а в его глазах плескалась уже ничем не прикрытая ненависть. Ну, все, урод, ты меня достал. Но как только я решил, что переговоры полностью зашли в тупик и пора доставать свой главный козырь, как в мимике чиновника промелькнула настороженность, и секунду спустя двери открылись, а в кабинете оказались секретарь и двое охранников, (видимо какая-то скрытая сигнализация). За ними вошли Леонид и четверо гвардейцев. Я еще больше разозлился, и уже было хотел, невзирая на количество присутствующих прибегнуть к гипнозу, как внезапно одумался «– Саня – ты сердишься – значит, ты неправ». Интуитивно поняв, что ему больше ничего не угрожает, Маркиан указав мне на дверь, на прощание сказал.

– Все, ступай, и советую поторопиться в поиске денег, до вечера плата должна быть внесена. Иначе конфискат будет внесен в реестр, и выкупать его придется за полную стоимость.

Уходя, я вспоминал, – ведь где-то я уже встречал его, не случайно же с первой минуты знакомства, он воспылал ко мне такой ненавистью.

Зою удалось перехватить, когда она уже садилась в паланкин. Пробормотав охране, которая и не собиралась меня задерживать, «– Я на минуточку» – заскочил, в готовый отправиться транспорт. С собой, я по дороге захватил, упирающего было Деда, по пути объяснив ему суть проблемы. Разговор с Углеокой получился не простой. Выслушав меня, она лишь тяжело вздохнула, после чего начала читать мне нотацию.

– Вот почему, как я только начинаю верить в твой ум, ты сразу начинаешь вести себя как деревенский дурачок. Ведь проблему ты создал себе сам, и на ровном месте! Стоило тебе просто подойти ко мне и попросить о помощи, как все вопросы решились бы сами собой! Но ты сделал все и даже больше, чтоб проблема стала нерешаемой! И не надо хлопать глазками! Помнишь парня, которого ты выбросил из окна? Племянника префекта. Так вот знай, Маркиан – его папаша!

Ну, тогда все становится на свои места, и ненависть во взгляде, и готовность идти, даже на конфронтацию с августой, лишь бы мне насолить побольше. Понятно, миром теперь этот вопрос не решить, а учитывая, что обо всем уже знает префект, то и козни с его стороны могут последовать.

– И что теперь получается?! Стоит мздоимцу и казнокраду обидеться на кого-то из твоего близкого окружения, как ты сразу открестишься от ближнего только потому, что в данном случае закон не на его стороне?!

– Византия сильна своими законами, которые были, за редким исключением написаны, триста, пятьсот, семьсот лет назад. А император – это в первую очередь страж закона, и традиций, а нарушив его, должен сразу забыть о престоле. Об этом знает все мое окружение, и не допустит подобной ситуации. И я тебе уже говорила про семейку префекта. Даже Роман став полновластным диктатором, поостерегся влезать в это змеиное гнездо. Так что давай без обид, помочь я тебе на смогу – закон есть закон! Тем более я уверена, что ты все равно выкрутишься.

Тут неожиданно слово взял Дед.

– Саня, раз законы такие древние ик-к, то в них должно быть полно дыр. – Похоже, Деда начало развозить от выпитого, хорошо хоть еще говорил по русский. – Скажи, чтоб свела тебя с самым ушлым адвокатом, и пусть идет лесом, иик.

– Что он сказал?! – Сразу оживилась Зоя. – Ведь он что-то тебе сказал?

– Какая-то трудно переводимая аллегория. Закон – суть туман, но знающему тропы, не помеха он. – Будто находясь в задумчивости, я медленно повторил фразу, а затем с сомнением обратился к Углеокой. – Возможно, он рекомендует обратиться к тому, кто хорошо знает все законы империи?! Первым откликнулся Дед.

– Ну ты, Саня, завернул, хе-хе. – И хриплым голосом затянул. – Сиреневый туман над нами проплывает…

– Да, все верно. – Не дожидаясь вопроса Зои. – Он затянул подтверждающую мантру. Мне нужно срочно встретиться с лучшим законником.

– Да пожалуйста! Это Леонар, ты его знаешь, – С паузами, отвлекаясь на пение Деда, ответила августа. – Попроси у Моисея провожатого…