Текст книги "Фаворит богини (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Распопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)
Испытания показали, что Дед был прав – два педалера влегкую делали шестерых гребцов обычной шлюпки. Переделки были плевые – для устойчивости добавили пробковые балансиры-поплавки по бортам, и установили вертлюг для аркбаллисты.
Запланированный на полдень отход «Авроры» и «Толстяка» состоялся только под вечер. А причиной была массовая драка экипажа. Поскольку оба судна были полностью готовы к рейсу еще вчера вечером, я не счел нужным менять распорядок дня, и утро началось как обычно, с пробежки и зарядки. На пробежке я присутствовал, после чего оставил вместо себя Касима, а сам, искупнувшись, решил на свежую голову прошвырнутся по судам и глянуть, не забыли ли чего. Перестраховочная проверка ничего не дала, и я быстрой походкой поспешил на завтрак. Уже подходя к поместью, заметил приближающийся после зарядки экипаж. Что-то сразу царапнуло взгляд, какая-то неправильность. Приглядевшись, я понял – все неправильно. Вместо бодрой походки, унылое ковыляние, вместо веселых перепалок – гробовое молчание, прям похоронная процессия. Приближение толпы добавило деталей. Лица большинства украшали свежие ссадины, кровоподтеки, наливающиеся фонари и шишки. Кто-то прихрамывал, кто-то баюкал руку или держался за ребра, завершала картину живописно изодранная одежда.
– А ну всем стоять! Стройся! Касим – доклад! – Касим, с заплывшим правым глазом, внушительной шишкой на голове и оторванным рукавом, оттарабанил стандартный доклад, согласно которому никаких происшествий не случилось, а на мое – А как ты объяснишь внешний вид подчиненных и свой!? – ограничился фразой:
– Да все нормальною, капитан. Я начал закипать.
– Фарах, выйти из строя! В связи с отстранением от должности Касима как второго капитана – им, с испытательным сроком в месяц, назначаешься ты. Слушаю твой доклад, коротко и внятно – что произошло?!
Андоррец ничего проливающего свет на происшествие не добавил, как результат я вскипел и огласил.
– Испытательный срок не пройден! Экипаж! Слушай мое решение – Касим и Фарах отстранены от предстоящего рейса, и поступают в распоряжение Салеха и на его усмотрение, пока я не передумаю. А сейчас – особое внимание: капитан не только ваш командир, он ваш бог и ваш духовник, которому вы должны доверять. От этого зависят мои решения, и в конечном итоге, ваша жизнь. Сейчас я вызову третьего, и если он мне не объяснит, что произошло – то я расцениваю это как массовое неподчинение капитану, как бунт. После чего распускаю команду, и вы вместо завтрака, прихватив свои вещи, валите за ворота, и далее куда захотите.
Тут произошли какие-то шевеление в задних рядах, и вперед вышла Марго. Красавица, никак иначе! От заплывшего правого глаза осталась лишь щелочка, губы как вареники, а прическа – «я упала с сеновала, тормозила головой», про лоскутки, остававшиеся от одежды, и вовсе молчу.
– Саня, и в самом деле ничего не случилось. Просто мы немножко подрались с Ингой, а ребятишки нас просто разнимали, а Касим с Фарахом как раз первые бросились. – На что я, не веря своим ушам, скомандовал.
– Инга, выйти из строя!
Передо мной предстало зеркальное отражение рыжей, включая прическу и одежду, с заплывшим левым глазом. В полном обалдении я посмотрел на команду, и спросил.
– Вы только разнимали дерущихся принцесс? Это так? – энергичные кивки были мне ответом. – И между собой никто не дрался? Только разнимали?! Снова строй китайских болванчиков отвесил десяток синхронных кивков – офигеть. – Таак, ну что ж…. За устроенную драку Марго и Инга получают наряд на уборку коровника – чтоб не опоздать, к отплытию советую поторопиться.
– Саня, только не это! Мы после прошлого раза с Ингой два часа в термах друг друга отмывали.
– Саня, в самом деле – давай мы лучше с Марго палубу на «Авроре» отдраим! – Присоединилась к уговорам фройляйн. А то в прошлый раз наша одежда так провоняла, что ее нам три раза стирали.
– Спорить с капитаном!? – В ответ только сердитое сопение. – И еще. Согласно полученным данным, ранее наложенные взыскания на Касима и Фараха заменяю на уборку того же коровника. Разойдись!
Наказанная четверка сияла так, будто вместо наказания получила дорогие подарки. Понято – получив таких помощников, принцессы пальцем о палец не ударят, если только постоят на шухере, чтоб не проглядеть мое появление. А парням, оказавшимся в «рабстве» у Салеха, светило махать лопатой в коровнике, и не только в нем – ежедневно. Так что все хорошо отделались.
Завтрак пришлось пропустить – вместо него осматривал «миротворцев», вправлял вывихи, смазывал мазью гематомы и ссадины. А за обедом узнал подробности потасовки. Оказалось, никаких причин для драки не было – в бой без правил перерос рукопашный спарринг между рыжими. Принцессы спарринговали и раньше, но только с оружием и в защите. А началось все с того, что я спросил фройляйн, может ли она так же управляться с шестом, как Делика. Инга сказала, что в поединках с индуской проигрывала где-то шесть схваток из десяти, но после убытия Делики, у нее на учебу и тренировки был еще целый год. В ее багаже присутствовал этот самый шест, «настоящий», как сказала она. Настоящий шест выглядел несерьезно – тоненькая палочка полутораметровой длинны, в сечении эллипс, где-то три с половиной на два сантиметра. Но когда я его взял в руки, то проникся – «палочка» была сделана из железного дерева и весила минимум как два березовых черенка от лопаты. Всех секретов его изготовления она не знала, но благодаря тому, что заготовка шеста высушивалась под палящим солнцем пустыни, слегка припорошенная песком, шесть лет, а затем вываривалась в специальном растворе – шест приобретал стальную твердость. И правда – обычный нож неплохой закалки, которым я пытался снять с него стружку, соскальзывал, не оставляя следа. Показательные выступления, устроенные Ингой, впечатлили до глубины души. http://www.youtube.com/watch?v=9eRw6qJ-ht4 Шест в ее руках то размывался в тень, то превращался в веер, то в целых два. Но это, как оказалось, была только первая часть «марлизонакого балета». Внезапно к шесту подключился пояс-кистень-сеть. Неуловимое движение – и пояс, превратившись в кистень, росчерком молнии бьет в голову воображаемому противнику, на обратном ходу закручивается вокруг левого предплечья и фиксируется там. Снова шест в двух руках наносит дробящие и колющие удары. Без всякого перехода пояс, выполняющий до этого функцию щита на левом предплечье, превращается в сеть, опутывая противника…. В спаррингах с Марго, несущей копье и щит, первоначально побеждала фройляйн – за счет, как говорила рыжая, грязных приемов. Потом, приноровившись, Марго сводила такие поединки вничью. В кинжальном бое, с небольшим преимуществом, благодаря моим фишкам, побеждала чаще рыжая-один. В метании острых предметов безусловной чемпионкой была Инга. И тут, видимо от безделья, дамы решили устроить рукопашный спарринг. Марго, прошедшая мою школу, валяла рыжую-два, как хотела. Инга, не привыкшая проигрывать, несмотря на явное преимущество рыжей, не отступала. Очередная безнадежная атака фройляйн закончилась болезненным ударом по ногам и позорным падением, результатом которого стал полный рот песка. После чего у фройляйн включился режим берсерка, ранее такого она за собой не замечала. Метнув в глаза рыжей горсть песка, Инга, воспользовавшись временной слепотой Марго, стала наносить той удары в корпус и лицо. Тут уж и Марго съехала с катушек, впав в полное неистовство. Началась форменная дикая рубка в полную силу. Первым это заметил и поспешил разнять девиц Касим, но получив удары с двух рук, осыпался на песок. Последовавший за ним Фарах, отлетел от разъяренных фурий как мячик, с тем же результатом. Касим, пытаясь подняться на ноги, прокричал разинувшим рты бойцам:
– Да разнимите же вы их! А то они сейчас друг друга покалечат!
На то, что принцесс удалось разнять далеко не с первого раза, повлияли два фактора. Первый – в средневековье чинопочитание впитывалось чуть ли не с молоком матери. А тут настоящие принцессы, и к тому же женщины самого главного их начальника. И второе – подавляющие число команды еще не отошло от многократного, челночного заплыва на «десятку», после которого просто стоять на ногах проблема, а уж пытаться аккуратно разнять двух взбесившихся львиц…. Короче, пока все не огребли несколько раз от рыжих по полной, дело на лад не пошло. В конце концов, «ребятишки» задавили их собственными телами, спеленали и искупали в море. Принятые меры несколько охладили пыл фурий, и вместо звериного утробного рыка на команду посыпались отборные ругательства на русском. Инга еще не вполне овладела «райским» языком, но в части ругательств мало чем уступала Марго. Касим посоветовал им приберечь ругательства до той поры, пока они не выслушают решение капитана по поводу их драки. Принцессы тут же завяли, и переговорив между собой, попросили не рассказывать Сане об этом инциденте, а если что, они сами обо всем мне расскажут.
В принципе, мы могли выйти в море после обеда, но перекличка экипажей выявила, что данные всей команде новые греческие, византийские и славянские имена мало кто запомнил – а это полный крах конспирации. Так что пришлось проводить сеанс массового гипноза с целью усвоения нового имени, и перезнакомить всех с учетом новых имен по новой.
Благодаря Деду – его птичьему полету и хорошему зрению – заметить такой объект, как Кипр, он мог с удаления в сто километров – при условии хорошей погоды, конечно. А достигнув Кипра на восточном траверсе, Дед уже мог разглядеть северное побережье Евразии. Так что проблем с навигацией у нас точно не было. Весь путь паруса надувал бодрый, крутой бакштаг, полное парусное вооружение, включая кливера, разогняли «Аврору» порой до семнадцати узлов, и она летела как птица. Пятнадцать часов летели строго на север, а ближе к обеду следующего дня взяли курс на северо-запад, еще четыре часа, и показалась восточная оконечность Родоса. Новый мировой рекорд. Для знающих моряков в моей команде это был какой-то бешеный прорыв в искусстве навигации и скорости передвижения. Нормой для этого времени года подобный путь занимал четыре недели минимум – а тут всего неполные сутки, и мы стоим на рейде Родоса. Становиться к причалу, пока не определен генеральный поставщик товара, не имеет смысла – и на берег, в увольнительную, со мной на шлюпке следует десяток с наименее пострадавшими лицами. Остальные были лишены увольнительной за несоблюдения техники безопасности при работе со взбесившимися принцессами. Сами рыжие даже не рыпнулись – отражение в огромном, полуметровом зеркале нашего изготовления, подвешенном в моей каюте, наглядно показывало, что таким «красоткам» рады не будут даже в самых дешевых забегаловках. Сведениям, полученным в местных питейных заведениях, я не придал особого значения – но когда довел их до Деда, тот пришел в крайнее возбуждение. Просто когда я узнал, что ребята за соседним столом, надирающиеся дешевым вином, только что пришли из Атталии – я подсел к ним, не забыв прихватить с собой пару кувшинов «кислятины», которую здесь выдавали за отборное вино. Сам я назвался сыном аустурайского купца Сидом, которого его дядька Альфонсо взял с собой в рейс, чтобы поучить уму-разуму своего племянника. И что у меня есть некоторые средства, которые я хочу вложить в товар, чтобы получить максимальную прибыль. Пьяная компания в один голос посоветовала мне на все бабки затовариться самым дешевым вином, которое в Атталии уйдет еще на рейде. Потому как в Атталии сейчас полное столпотворение военных, которые отнюдь не перебирают харчами (вином). А все дело в том, что на верфях Атталии по приказу Романа весь год клепались и спускались на воду новые дромоны. Сейчас большая часть из них получила полную оснастку и была готова к приему экипажей. Вот и потянулись в Атталтю дромоны и другие галеры, по самую маковку набитые экипажами на новые корабли. Чтобы к коронации Романа обновленный флот предстал во всей красе у стен Константинополя.
– Саня – я старый склеротик! Как я мог забыть, что дромоны имеют еще одно название – «атталиаты», средневековые крейсера Византии оснащенные «греческим огнем» и вышедшие с Атталийских верфей! И Инга – ворона… Хоть бы словом обмолвилась, что кроме крупной военно-морской базы, там еще крупнейшая в стране верфь! У-у-у-у, женщины! Короче, мы должны спалить этот флот. – Дед даже прикрыл веки, видимо, уже представляя этот вселенский пожар.
– Дык, мы же собирались…. – Попытался я вклиниться в мечты Деда.
– Саня, не сбивай с мысли. Я был несколько раз был в Анталии, и думаю, что знаю, где может располагаться верфь. Скорее всего, у единственной защищенной гавани, размерами где-то триста на триста метров. В этом случае, драмонов там должно быть как сельдей в бочке. И возможно, уже многие из них заряжены «греческим огнем». Я сейчас еще поработаю с фройляйн, но думаю, что если удастся устроить в Атталии хороший пожар, то и в Константинополе после этого полыхнет неслабо – с нашей помощью, конечно…
– Дед, я понимаю, что твой опыт позволяет строить далеко идущие планы. Только вот почему-то в этот раз сразу вспомнилась пословица – дурак думкой богатеет. Тебя не слишком сейчас занесло с твоими выводами?
– Это, Саня, твои выводы построены на твоем скудоумии и твоей ограниченности. И в непрожитом тобой будущем, которое прожил я, существовала масса пиар-технологий, которые позволяли на одном жаренном факте создать массу правдоподобных негативных, по сути, слухов. Которые чем больше опровергают, тем правдоподобней они кажутся. Если правильно применять эти технологии, то народные массы в твоем полном распоряжении. И привести их к нужному нам действию, зачастую очень жестокому и разрушительному, уже дело техники. Что я и собираюсь предпринять. Да и согласись – удить рыбку в мутной воде – в разы проще…. Все-таки Дед наверно прав. Одно дело, когда погибает кандидат в императоры, но остается множество сильных и очень влиятельных фигур из его ближайшего окружения, способных пободатся с Зоей за трон. И если даже они проиграют, то оставят за собой немалую силу и влияние. А учитывая множество своих сторонников, в том числе армию и флот, влияние будет достаточно мощное – возможно, даже доминирующее. И совсем другое дело, когда кандидат в императоры перед смертью обвинен во всех грехах и вывалян в дерьме – тогда и его окружение предпочтет стать невидимками и политическими трупами, лишь бы не стать трупами фактическими. А поскольку нам Зоя нужна полноправной правительницей, уступаю Деду и иду инспектировать запасы «коктейля Молотова».
Решили последовать совету моих собутыльников, и загрузили все трюмы самой дешевой кислятиной. Торговались мы из рук вон плохо, поскольку моим дядькой – купцом Альфонсо – стал лучше всего подходящий на эту роль из-за своего диалекта, Фарах. Он бы все вино купил и в два раза дороже, но племянник украдкой делал страшные глаза и показывал кулак, и дядьке ничего не оставалось, как вновь, через силу, продолжать торг. Закончился торг к ужину, и пока шла погрузка, меня после дегустаций и обязательного обмывания сделки, потянуло на «сладенькое». Поначалу принцессы ойкали и ахали от моих ласк – что немудрено, принимая во внимание, что их кожа была похожа на шкуру леопарда, только пятна были лилово-желто-синими. Но постепенно их вздохи стали более насыщенными, а прикосновения более осмысленными. Вот скажите – что может быть прекрасней пробуждения, когда две красавицы с двух сторон оплетают твое тело своими прекрасными телами, и на их лицах сияют безмятежно-счастливые улыбки. Мой подъем никого не разбудил, просто поворочавшись во сне, вместо меня рыжие обняли друг друга, а я, одев штаны, вышел на палубу. Корректировать курс не требовалось, до самой Атталии предстояло идти вдоль побережья и в пределах видимости берега. Я, разбежавшись, нырнул в воду, и интенсивно загребая, поплыл вслед опережающей меня «Авроры». Команда уже привыкшая к чудачествам капитана, сбросила паруса с ветра, и я проплыв метров триста, поднялся по опущенному штормтрапу на борт. Облил себя пресной водой, обтерся мягкой холстиной, и вновь нырнул к принцессам под бочок. Мое холодное тело было встречено недовольным ворчанием, потом растиранием и смешками на реакцию моего организма, потом поцелуями…. после чего девушки удалились на утренний моцион и приготовление завтрака.
В Аттаалию прибыли под вечер. Уже на подходе, по частым встречам с проходящими судами чувствовалось, что в городе кипит жизнь. Ближний рейд был забит разнокалиберными судами, поэтому соваться туда не стали. На якорь решили встать на дальний, и чуть в стороне. И даже здесь была не исключена возможность наплыва гостей с соседних судов с целью узнать, кто и откуда, поделиться новостями, распить по паре кувшинчиков и просто почесать языки. К такой проверке мы были еще не готовы – обязательно на чем-нибудь бы спалились. Но наши ухищрения нам не помогли. Еще толком не встали на якорь, как в нашу сторону выдвинулась какая-то парусно-гребная лохань под пятнадцать метров длиной. К нашему счастью, это был местный перекупщик, которого кроме товара, ничего не интересовало. Попробовав наше «марочное», к тому же «коллекционное» вино, он показательно сморщился, как от сильной зубной боли, смачно сплюнул за борт и даже вытер губы рукавом. Первым делом он предложил нам слить эту дрянь за борт, потому что он такое дерьмо даже даром не возьмет, а менее сдержанные купцы, попробовав такую отраву, просто побьют нас палками. И уже подойдя к трапу и не дождавшись окрика, развернулся и предложил цену один в один ту же, что мы выложили за вино на Родосе.
Заинструктированный мной до полуобморочного состояния после торга на Родосе, «купец Альфонсо» поблагодарил прохиндея за предложение, и отказался, поскольку пока мы не встанем у причала и не узнаем все цены на наш товар, то продавать ничего не будем, а вставать к причалу все равно придется, поскольку уходить порожняком – то есть с пустыми трюмами – мы не собираемся. На самом деле нам надо было найти и принять наших «свадебных генералов», то есть капитанов и купцов на «Аврору» и «Толстяка». Удивление купца было неподдельным – оказалось, что с наплывом военных цены в Атталии выросли втрое и сравнялись со столичными, так что все уходят отсюда сейчас только порожняком. Выпалив это, купец прикусил язык, но слово не воробей. В конце концов он предложил полуторную цену за вино, и вроде как честно сказал, что у причала в розницу мы возьмем двойную цену, но сборы портовых чиновников и потраченное время не стоят этого. С помощью грузовой стрелы, мы его корыто загрузили вином меньше чем за час. Я, Инга и Фарах перешли на борт купца, якобы для того, чтобы проведать в городе своих дальних родственников, и возможно уговорить их посетить свою франкийскую родню, которую те уже не видели десяток лет. На подходе к причалу я увидел ту самую бухту – Дед был прав – драмонов в ней было, как сельдей в бочке. У меня этот факт не вызвал никаких эмоций. Просто я отметил про себя, что раз такое дело, то операции быть – и купаться несколько часов в прохладной водичке придется мне. Лично для меня никакой выгоды, только одни хлопоты. Судите сами – денег ноль, славы тоже ноль. Нет, конечно, захоти я, то запросто мог получить славу новейшего Герострата в этой истории, вот только его судьба меня почему-то не прельщает. Да и согласно МОИМ планам, быть личным врагом Византии мне категорически противопоказано. Так что придется еще похлопотать, чтобы «почтовики» в случае успешного исхода диверсии записали ее чисто на свой счет, да и чтобы мои «ребятишки» держали языки за зубами. Мои же компаньоны напротив, чуть ли не сделали стойку на заветную гавань, впившись в нее глазами. В принципе, понятно – бывшие гулям и шпионка Халифата, хоть и в подкорке, но продолжали числить империю своим врагом… Но блин, зачем же так явно?! Понятно – Фарах, рубаха-парень, а Инга-то что? Просто картина маслом – «шпионы из села «Малые колотушки» на задании». Пришлось незаметно пнуть по ногам компаньонам и сделать страшное лицо, чтобы привести их в чувство. Уже на берегу сбросил пар, обругав простофиль и пригрозив найти им занятие на берегу согласно их умственным способностям, но никак не выше, чем доярка и пастух. Некоторое время шли молча, потом я поинтересовался, не вызовут ли ненужных расспросов со стороны ее связного новые люди и ее разукрашенная физиономия.
– Если возникнет вопрос про мое лицо, просто скажу, что так надо – этого будет вполне достаточно. А про вас спрашивать никто не будет – меньше знаешь, дольше живешь. И никаких связных – мой уровень только резидент.
Вот это уже кое-что! Резидент и возьмет на себя и планирование, и финансирование акции, а самое главное…. Додумать мне не дали – из ближайшей по курсу харчевни высыпали пьяненькие военные морячки, и сходу перегородили нам дорогу. Видимо их командир, или заводила, указав на нас пальцем, безапелляционно потребовал, чтобы мы с Фарахом катились ко всем чертям, если хотим остаться живыми, а девушка останется с ними. Андоррца это заявление, к моему удивлению, ничуть не напрягло, разве что пробудило интерес в его глазах. Понятно – раз капитан прошел как нож сквозь масло через полсотни хорошо обученных наемников, то два десятка пьяненьких морячков ему на один зуб, да и сам Фарах повеселиться не прочь. Но меня это напрягло чрезвычайно. Устраивать сильный кипеж накануне грандиозного шухера в мои планы не входило никак. Но не оставлять же фройляйн этой толпе. Я еще не принял решения вырубать всех до глубокого обморока, или бить их на глушняк, когда принцесса вышла на «сцену». Как оказалось жрица Иштар владела искусством обольщения не только со знаком плюс, то что предстало передо мной было близко к минус бесконечности. Опущенный ранее капюшон вдруг открыл лицо нашей спутницы, ужасная гримаса грязного (и когда успела?) побитого лица, испещренного морщинами, и искаженного в судороге, целый глаз не имел радужки, а из щелочки подбитого стекала слизь…. Такая жуткая бомжиха могла заинтересовать только безумного фаната рыбалки, и только из-за того, что на свежих глистов хорошо клюет лещ. А у такой, как эта, такого добра должно быть навалом.
– Согласная я… – проговорила квакающим голосом Инга – И с такого красавца больше двух медяков не попрошу. И корявой походкой поспешила к заводиле.
Тот сделал шаг назад и предупредил, что если она его коснется, то он выпустит ей кишки. Остальная братва, судя по возникшей зоне отчуждения, была с ним согласна.
Инга скинула цену до медяка, но ответом ей был выстроенный специально для нас коридор. Я сквозь этот коридор проследовал за фройлян с гаденькой и вроде как смущенной улыбкой, за что и получил пару пинков под зад. Отойдя на приличное расстояние от морячков, я сказал рыжей.
– А если бы не купились и оставили тебя себе? Тогда что?
– Ну, тогда в нашей корабельной казне добавилось бы пару десятков медяков. – тон принцессы был дурашливым, а походка пританцовывающая, она откровенно веселилась. – Или бы ты всех убил, оставив пару свидетелей, которые мамой бы поклялись, что возникла жестокая драка между своими….
Помолчав десяток шагов, я сказал, что не знал, что она такая страхолюдина и притворщица, и что ни за что больше не лягу с ней в одну постель. Ответом была выгнутая на миг спина фройляйн и лукавый взгляд – я даже споткнулся, а рыжая получила шлепок по попе, и довольно хохотнув, последовала дальше.
В центр города, где располагался особняк Аркадия, мы дошли уже по темноте. Сам Аркадий возглавлял гильдию купцов, основных поставщиков древесины, канатов и прочих скобяных изделий для атталийской верфи, и был не завербованный агент, а внедренный еще с прошлого века. Восемь месяцев тому назад направленная сюда Халифатом Инга встряхнула до основания это болото, заставив пассивных наблюдателей заняться нормальной оперативной работой, безжалостно подчищая весь балласт. Агенура сократилась на треть, но и стала работать вдвое эффективней. Нам были не рады – на продолжительный стук в дверь послышались ругательства, и мне предложили постучать себе по голове, а если я и после этого не образумлюсь, то спустят собак и вызовут стражу. Звонкий Ингин голос пообещал некому дядьке Николаю серьезную взбучку от Аркадия, если тот немедленно не запустит его племянницу Ларису. После пары секунд видимо на осмысление информации, послышалась какая-то возня, и калитка отворилась настежь.
– Госпожа Лариса! А мой хозяин только сегодня вспоминал о вас. Прошу, проходите! О, а вы как всегда обворожительны!
– Ты что, на старости лет совсем ослеп, и не видишь моего лица, льстивый барбос? – Впрочем, из уст рыжей эта отповедь прозвучала как похвала, отчего Павел зарделся. – Или шутки вздумал шутить?!
– Что вы, госпожа, я уже лет двадцать при взгляде на женщин больше доверяю своему опыту и чувствам, чем глазам – а они говорят мне, что вы прекрасны. – И сразу перешел на деловой тон. – Хозяин трапезничает, но уже оповещен о вашем прибытии. Будут ли какие-то указания?
– Мы с Сидом наверно присоединимся к трапезе Аркадия, а Альфрнсо проводите на кухню – пусть его тоже хорошо накормят.
Трапезная Аркадия больше напоминала античный зал с колоннами и статуями богов, утопающий в роскоши – для полноты образа не хватало только гетер и музыкантов. Сам Аркадий при нашем появлении не поленился поднять свое необъятное тело с подушек и последовать нам на встречу.
– Лариса! Племяшка! Не поверишь, на днях вспоминал тебя! А это, как я понимаю по твоему лицу, твой начальник? Вряд ли кто другой мог иметь такие полномочия. – негромкий, но вроде как искренний смешок усилила акустика атриума. Сам Аркадий был очень похож на киношного Мюллера из «Семнадцать мгновений весны», только заметно толще. Холодный взгляд Инги не очень-то испугал купца, но все же тот поднял ладони в примирительном жесте, – Шучу, шучу! – и движением руки пригласил нас к столу. По великолепию интерьера, разнообразию и украшению блюд, серебряным приборам и тонкой фарфоровой посуде было понятно, что хлебосольный хозяин не бедствует – чем я с ним и поделился. Аркадий на это авторитетно заявил, что это норма жизни для купца подобного уровня в империи. То, что богатые коллеги из Халифата ведут более скромный образ жизни, это скорее вопрос традиций и менталитета, а не экономии, которым он, по понятным причинам не может, да и не хочет следовать. Дела за столом не обсуждались – так, всякие байки от хорошего рассказчика, которым оказался Аркадий. Также купец поделился историей знакомства с Ларисой и с юмором описал ее похождения в прошедшую командировку. По его словам выходило, что когда он увидел, какую кураторшу к нему направила ставка, он подумал, что палящее солнце над Багдадом высушило кое-кому мозги в Аль-Бариде. Но вскоре ему пришлось в корне поменять свое мировоззрение.
Это, с виду безобидное дитя, могло быстро и бесстрастно казнить, как палач и вести себя безупречно, как княгиня в десятом поколении на светских раутах. Могла моментально превратиться в разнузданную гетеру, способную соблазнить святого, или в нищенку, копающуюся на помойке.
– А как она дерется… У меня даже сравнений нет! И хотя я не верил во всякую потустороннюю чушь, но пришел к выводу, что Лариса – демоница в человеческом обличии. – Сделав очередные пару глотков из высокого золотого кубка, Аркадий продолжил.
– А вы, юноша, судя по непререкаемой власти над ней – да, племяшка, именно так, старика Аркадия трудно обмануть – наверное, «верховный демон»? Я не ошибся?
Я рассмеялся в ответ. Рассмеялись и Инга с Аркадием. Отсмеявшись, рыжая продемонстрировала свою белоснежную улыбку, и прищурившись, выдала:
– На этот раз, дорогой дядя, твоя проницательность дала сбой. Сид простой ангел.
– Ну, так ли уж простой!? – подхватив шутку, вновь рассмеялся купец. – И вам, юноша, посчастливилось побывать на небесах и путешествовать по облакам?
– Ну да, и даже неоднократно. – Вспоминая свои авиаперелеты, спокойно ответил я.
– И как же вам там, наверху? Может, поделитесь впечатлениями? – хоть голос купца оставался задорным, во взгляде появилась напряженность.
– Кроме того, что видно всю землю – ничего интересного! К тому же там очень холодно – обычный человек там замерзнет насмерть за сто ударов сердца, и почти нет воздуха.
– Почему ты мне об этом ничего не рассказывал? – нахмурилась принцесса.
– А ты и не спрашивала.
– А может, ты и под землей, в аду был? – перебил Ингу купец.
– Нет, под землей не был… Хотя нет, вру – был, только у нас это называется «на обратной стороне земли»….
Когда перешли к официальной части, слово взяла Инга. Коротко обрисовала нашу срочную потребность в капитанах и купцах, которые не вызовут подозрений у чиновников в порту Константинополя.
– Купцов и одного капитана я вам своих дам – опытные и надежные ребята. Еще один капитан на примете есть – многим мне обязан, думаю, не откажет – так что тоже решаемо. Вот только они не в курсе моей подпольной деятельности, и если они что-то заподозрят, для меня нежелательно, чтоб они вернулись. – дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил – Я почему-то был уверен, что прибудете вы ко мне с целью спалить новенькие имперские дромоны, а не капитанов просить. Даже потихоньку отвел подальше, от греха, свои суда, чтоб не получить убытки от своих же.
– Про спалить тоже будет, но это уже с Сидом, а я пошла спать.
Посидели с Аркадием мы знатно. Для начала введя его в гипноз, я узнал все его контакты в Константинополе, и лишь после этого приступил к делам насущным. В отведенной мне для сна комнате кто-то был. Едва моя рука потянулась к рукояти стилета, раздался смешок и язвительное Ингино замечание.
– Вот уж не думала что ангел, для которого блуждать по облакам обычное дело, такой пугливый.
– Ты хотела сказать – осторожный.
– А что это меняет?
– У ангелов есть пословица: «осторожного – бог бережет, а неосторожного – кладбищенский сторож стережет». Зачем пришла? Ведь насколько помню, у тебя настал срок, во время которого стоит воздержаться от близости.
– Фи, какой ты рациональный. Про воздержание я помню – это ты забыл, что я жрица любви, и знаю много способов, как доставить просто божественное наслаждение без риска зачатия. А пришла потому, что не смогу уснуть, пока ты не наврешь мне про свои путешествия по небесам. И кстати, как там пошло с Аркадием?
Пока она говорила это, глаза привыкли к относительной темноте (в спальне горел только один тусклый светильник у входа) и я разглядел принцессу, возлежащую на потрясающих размеров (надо в спальню себе заказать такую) кровати.
