Текст книги "Фаворит богини (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 40 страниц)

– Стой! Не надо инструмент! Дуй на литургию, подойдешь к севасте Ингрид, скажешь, чтоб брала все свои отмычки, и бегом с ней сюда.

Когда, еще после захвата «Толстяка» рассматривал тайный арсенал фройляйн, больше всего, меня поразил комплект отмычек, своей функциональностью на порядок превосходящий изделия тугов.

– Отмычки у севасты!? – Потрясенно проговорил Фома.

– Не знаю как тут у вас в Византии, а во Фракии у герцогинь в поместьях сотни всяких дверей и кладовок, а ключи постоянно теряются. Вот и приходится им – бедолагам таскать отмычки с собой. Но это тоже закрытая информация. Если проболтаешься, Инга убьет. Я серьезно! Вряд ли есть на свете девы в ее возрасте, отправившие собственноручно столько людей на тот свет.

Фома галопом побежал за рыжей, а я пошел в кальдарий, на третий заход. После охлаждения в бассейне решил заглянуть в палестру (место для физических упражнений) с которой по правилам и следовало начать посещение терм. Достаточно просторный спортзал, имел несколько зон для различных упражнений. Первой, в сектор моего обзора попала площадка для борьбы. На этом мое посещение палестры и закончилось. Я конечно не ханжа, но, борьба нагишом между мужиками, зрелище, вот никак не для меня. Перед дверью тепидария казначей, в обществе двух дюжих гвардейцев, одетых в туники обслуги терм, изнывал от ожидания. На мой немой вопрос, емко ответил.

– Выгнала!

Открывшееся мне зрелище чем-то напомнило палестру, только в низком партере, тылом ко мне, прибывала Инга. На открытие двери она отреагировала мгновенно. Опознав «своего» сразу же отвернувшись, вернулась к своему занятию. Камзол и другие предметы туалета были аккуратно уложены на скамье, а хозяйка одежды, в нижнем полупрозрачном шелковом белье, сверкая своими идеальными полушариями, продолжала стоять в столь соблазнительной позе. Видимо почувствовав мои поползновения, Фройляйн даже не оборачиваясь, проговорила.

– Саня, даже не думай…! Сразу получишь отмычками в лоб.

Меня такими угрозами не запугать, подумаешь отмычки! Рука сама легла на предмет вожделения.

– Саня, я серьезно! Ай, ты чего делаешь?! Сейчас сам будешь вскрывать свой замок. Ай! Саня, пожалуйста, я вся потная, прекрати! Ну не надо, давай вечером. Ааа – Ооо!

Заниматься сексом при плюс пятидесяти то же самое что при плюс тридцати, только пот не капает, а льет без остановки. Хорошо хоть все быстро закончилось. Отлежались пару минут, после чего «медвежатница» ткнув мне кулачком в живот, традиционно назвала меня гадом, а затем вместе направились освежиться в фригидарий (прохладная комната с бассейнами). Когда достаточно охладились, и смыли пот, Инга вернулась к замку, а я направил свои стопы в айлептерий (специальное помещение, где производились массаж и умащивание тела маслами). Очередной раз, войдя в тепидарий, обнаружил там только Фому, который стоял в задумчивости возле открытого люка.

– Сокровища на месте? Что-то не так?! – С порога отреагировал я на его задумчивый вид. – Там пусто?!

– Даже не знаю. – Так же в задумчивости проговорил казначей. – Я примерно измерил шестом глубину колодца, по объему получается вроде как больше.

Фуухх! Просто гора с плечь! Хоть на этот раз не опростоволосился перед Углеокой. А Фоме сказал.

– Я подозревал, что будет больше. На коронацию каждый из вассалов и назначенцев Романа должен был внести свою лепту, а Лакапин до получения короны не решился смешивать свою казну с государственной. Так что не парься, больше – оно не меньше.

На самом деле ни о чем таком я не подозревал, а брякнул на радостях первое, что пришло в голову. Но вроде как складно получилось, и свой имидж всезнайки подтвердил.

Обед святое дело, и на него я пришел вовремя ну почти. На вопросительный взгляд августы я ответил довольной улыбкой, и кивком. Ответный довольный взгляд – был мне ответом. Разговоры за столом до моего присутствия видимо были посвящены – божьему суду, потому что, увидав меня Константин, воскликнул.

– Александр тут говорят, якобы Гелидор пропустил удар из-за того что в драке ты нанес ему серьезную травму.

Что-то много внимания мне любимому. Надо переводить стрелки, иначе точно останусь голодным.

– Я всего лишь оттаскал его за ухо, и дал пинка под зад. Откуда травма? Все гораздо проще – Марго принцесса амазонок, и будучи еще совсем девочкой, не раз выходила на смертельный поединок против льва. – Обернувшись на рыжую, спросил – Марго много львов ты убила?

Та, перестав жевать, ненадолго задумалась, и показала два пальца. А закончив жевать, добавила.

– Это я о матерых львах, а сколько было молодых, не помню, не считала.

– Вот и подумай Константин, как долго Гелидор продержался бы против разъяренного льва, один на один. Да будь он калекой, или на самом пике формы, итог поединка против Марго был бы одинаков – это быстрая смерть.

Амазонка стала центром внимания, и вопросы о львах, об оружии, о поединках… обо всем, посыпались на нее как из рога изобилья. Ну, все, можно спокойно принимается за еду, пусть теперь рыжая отдувается. Когда я уже вполне насытился и лениво ковырялся в десерте, о моей персоне вспомнил ректор аудиториума. С ироничной улыбой, торжественно сообщил, что весь преподавательский состав уже оповещен о моих лекциях, и с нетерпением ждут обещанного.

– Я всегда готов! – Ироничной улыбкой ответил я ректору. – Но мое время всецело принадлежит августе. Вам, милейший, следует спрашивать у нее. Я весь в ее власти.

Ученый муж, поклонившись Углеокой, обратился к ней с пафосной речью. Согласно которой благодаря познаньем Александра наука Византии может шагнуть далеко вперед, и на века опередить в свои познаниях остальной мир и прочее бла-бла-бла. Неприкрытая ирония сквозила в каждом слове, не оставляя Зое выбора. Углеокая во время вещания ректора бросила взгляд на меня, – я лишь прикрыл веки, давая добро.

– Панкратий, я тебя услышала. Завтра с утра и до обеда Александр прочтет курс ознакомительных лекций в твоем заведении. Ты должен организовать это, как ты выразился – эпохальное событие, на должном уровне. – Тон Углеокой был холоден и официален. – Чтоб ни одно слово лектора не ускользнуло от внимания наших ученых мужей, речь Александра должна быть записана дословно. После обеда уточнишь у Калиостро, что ему еще потребно для проведения лекции.

Наконец-то до Панкратия дошло, что он со своей докучливостью, а главное иронией сильно перегнул палку. Так что сейчас он в попытке реабилитироваться, ловил каждое слово императрицы и кивал после каждой ее фразы, как заведенный. После обеда у меня было запланировано общение с замом логофета по почтовому ведомству – Иродионом. Оповещенный, о моем приходе Родик, при нашей встрече не проявил особого беспокойства. После нескольких ничего не значащих фраз я достал румалу и протер лицо якобы от проступившего пота. Потом разглаживая и складывая ее, нудно поведал Родику о том, как я вижу роль почты в современном обществе. Когда клиент «поплыл» я узнал, что в мои сети попалась, не мелкая рыбешка, а целый кит. Родик был резидентом шпионской сети Романа во дворце. И среди опознанных мной недоброжелателей полтора десятка фигурантов входили в эту сеть. Уяснив всю картину в целом «пробудил» почтовика и предложил ему поделиться с августой, что он думает по поводу моих выводов о почтовом ведомстве.

Приняла нас Зоя все в той же гардеробной. Только регламент немного изменился. Едва за нами закрылась дверь, я от души врезал Родику под дых, и навалился всем весом на его тело. Чем немного напугал Зою. Далее сорвал с его шеи цепочку с кулоном, а из рукава достал небольшего размера стилет, усадил на стул и намертво примотал к нему парализованную болью тушку.

– В кулоне яд, а он, в смысле Родик опасен. – Показывая заточенный как бритва кинжал, пояснил свои действия августе. – То есть был опасен, а сейчас уже нет.

Императрица только повела плечем, будто, и не было никакого испуга, и присела в кресло напротив. Зам тем временем отошел от боли, и с волчьим оскалом не отрывая меня испепеляющего взгляда, прошипел.

– Ты пожалеешь! Ты сдохнешь в мучениях червь!

– Уже скучно. – изображая устало-скучающее лицо лениво произнес я и тут же добавил. – Если бы мне за каждую угрозу платили, хотя б по серебрухе я был бы уже богаче царя Соломона, и Гаруна аль Рашида вместе взятых. Хорошо, что ты вспомнил про мучения, их я тебе обеспечу. Ты ведь знаешь Лиссипа, талантливый скульптор из рук которого выходили исключительно шедевры – прославившие его имя в веках.

Из тебя я сделаю свой шедевр, и назову его «Цветок ада». Начну я с того что надрежу и частично сниму, лоскутами кожу с твоего тела. Каждый лоскут будет напоминать лепесток лотоса, чтоб тело не кровило, буду обильно посыпать его золой с солью. Это так больно, что ты сразу расскажешь все что знаешь, уж поверь. Дальше будет еще больней…. Это все будет продолжаться седмицу, а в конце через бронзовый рог залью расплавленный свинец тебе в глотку. Далее твое тело хорошенько прокоптят, и высушат. Да чуть не забыл – чтоб тебе не было одиноко, одновременно с тобой, то же самое будет происходить с твоей семьей. – Я садистский хохотнул. – Красивая получится клумба.

Все это я говорил с возрастающим энтузиазмом, и при этом непрерывно давил голосом. Под конец речи взглянул на августу, и понял, что слегка переусердствовал – та была белой как полотно. Мои наблюдения прервал умоляющий возглас Родика.

– Августа! Умаляю! Уберите этого палача! Разве вы не видите, что он безумен!

Зоя все же держала себя в руках, и интуитивно сыграла «доброго полицейского».

– Александр чувствует ложь, и опасность мне грозящею. И по нашему уговору я не могу отменять его решений. Но если ты не будешь упорствовать и расскажешь мне всю правду, то пытки не понадобятся.

После этого заявления признания посыпались как горох. Один раз зам попробовал слукавить, но после моей мощной плюхи, сопровождаемой.

– Врешь собака!

Память подследственного резко улучшалась. Первое что сказала императрица, оказавшись со мной наедине.

– Я никогда не испытывала такую жуть, думаю бессонная ночь мне обеспечена! Ты на самом деле был палачом?!

– Нет, конечно! – Расхохотался я. – Никогда не делал людям больно, если не считать поединков. Что-то слышал, что-то додумал (Голливуд мне в поддержку), плюс фантазия, не более того.

На недоверчивый взгляд Зои, еще раз хохотнул, а затем продолжил.

– Этого парня надо не казнить, а перевербовать, будет у нас двойной агент, через которого будем сливать дезу Роману.

– Ты сейчас сказал, как я поняла что-то важное, но я ничего не поняла.

– Ты заключишь с ним соглашение, и пообещаешь оставить его в живых, а он взамен будет тайно работать на тебя, и по твоей указке руководить остальными шпионами. Кроме того Роман будет продолжать получать от Родика донесения и слепо верить им, хотя в них будет ложь. Получая неверную информацию, он будет принимать ошибочные решения. Ну, теперь понятно?

По тому, как сосредоточенно Зоя созерцала пустоту, было ясно – она поняла. Пауза немного затянулась, вслед за которой августа заговорила.

– Сейчас Роман будет искать надежного посредника, через которого начнет торг с Халифатом, предложив продать секрет «греческого огня». Арабы не поскупятся, отвалят и денег и оружья, объявят перемирье на восточных землях, и усилят натиск на Кипре, и на западе Византии. Лакапин тем временем соберет войско из армянских князей и наемников, и не встречая особого сопротивления захватит земли от Халифата до Босфора. А там немного подождет, пока Константинополь не обложат те же болгары, или меня не заклюет собственная знать. Я бы так и сделала. Но если Роман получит донесение, в котором говорится что удалось прочесть мое письмо, скажем к бывшему стратегу Карпу – крестному Константина. В котором я жалуюсь, что знать поголовно приняла меня в штыки, казна пустая, народ пока за меня, но через полгода, от голода вновь пойдет на штурм дворца…. И я думаю, что следует направить послов Роману, звать его на трон, но пока не решила, что выторговать взамен. Тогда он не станет продавать секрет, а потирая руки, будет ждать послов.

– Примите мои комплименты Ваше Императорское Величество, скорость вашей мысли потрясает…

– Так! Что дальше?! – Зоя с упреком посмотрела на помеху, в моем лице, разве что не цыкнула. – А я, тем временем используя его агентуру, уберу моих врагов… Пойманные на месте преступления агенты, под пытками укажут на Лакапина как на заказчика, и друзей у него станет меньше, а врагов прибавится.

Все-таки умно я поступила, назначив тебя секретарем. – Видя мое искреннее возмущение – весело рассмеялась. – Я шучу! Можешь просить в награду все что угодно, кроме денег и выходных. Хочешь особняк в центре Константинополя или виллу на побережье? И еще, как сделать, чтоб Иродион не выкинул какой-нибудь фокус, нарушивший наши планы?

– Он должен собственноручно написать все свои признания. И спрячь на время его семью. Пусть переписываются, но не более того. И да, пообещай, что пока он лоялен тебе, меня со своими пытками, ему опасается не стоит.

От особняка я отказываться, не стал – все же подарок от всего сердца, а вдобавок попросил беспрепятственно пользоваться личными императорскими термами. Как рассказал Фома, от публичных отличаются только отсутствием посетителей, большей роскошью и меньшими размерами. Зато спортзал там, на порядок круче – Роман для сыновей постарался.

* * *

Далее моя служба приобрела некоторую упорядоченность – подъем, умывание, легкий завтрак от Грации в моем кабинете. Спортзал, заплыв на тысячу, массаж. Второй завтрак – с императрицей в Христотриклине, и теперь столик для перекуса был не в пример более насыщен закусками. Общение с подозрительными лицами, их разоблачение. Поначалу возникали трудности в уединении с интересующими меня фигурантами. Вопрос возник, когда я пригласил к себе учителя Константина по этикету, каллиграфии и изящной словесности. Тот просто культурно послал меня, и не останавливаясь продефилировал мимо, продолжая разговор со своим собеседником. Позже я его, конечно, выловил и опросил. Как выяснилось, парень обучался в Риме, куда его пристроил отец – высший иерарх церкви из окружения Мистика. Один из тех, что по приказу Зои подверглись пыткам и дали признательные показания в казнокрадстве. Парень после этого взял фамилию своего дальнего родственника, и упорно двигаясь к цели, внедрился в ближнее окружение императорской семьи. А цель парня была месть Углеокой и ее сыну – как ее осуществить, он еще не придумал, и видать – не судьба.

Решение по беседам тет-а-тет с интересующими меня лицами подсказал Моисей. Он предложил ключи от ряда помещений в различных уголках дворца. Я приглашал подозреваемых якобы для передачи приватного сообщения августы. Игнорировать такое приглашение, понятно, никто не мог – а там я, без лишних свидетелей, уже действовал по обстановке. Улов разной степени жирности присутствовал ежедневно, но и пустышек, которые глядели на меня косо лишь из чувства личной неприязни – хватало. Кроме казнокрадов и дворян, люто ненавидевших Зою, попалось и несколько шпионов. Ну, не совсем шпионов – а скорее осведомителей, завербованных шпионами: папской разведкой Рима, агентами болгарского царя Симиона, ну и конечно почтовиками Халифата – аж две штуки. Осведомителей решено было не трогать, а отследить все их контакты, и по мере надобности сливать им дезу. Ненавистники и казнокрады просто пропали из окружения императрицы – их дальнейшую судьбу я не отслеживал, моя фраза «нет человека – нет проблемы» очень понравилась Углеокой. Мои лекции в аудиториуме прошли неоднозначно. Если бы не предварительная речь Панкратия, в которой он особо отметил, что это ЛЕКЦИЯ, а не дискуссия – меня бы старые пердуны-ретрограды порвали как Тузик грелку. Начал с объяснения простых природных явлений, после перешел к основам анатомии и физиологии человека. После перерыва, в котором основательно промочил пересохшее горло, перешел к арифметике. Критику римской системы исчисления начал только после наглядных демонстраций скорости решения примеров по умножению и делению, используя индо-арабские цифры, которые в своем наборе имели ноль. Несмотря на потрясающую разницу в скорости решения примеров, ретрограды восприняли критику в штыки. Пока слышались гневные выкрики, я спокойно в очередной раз глотнул водички, после чего продолжил:

– Вы все были свидетелями, что используя индо-арабскую систему, я решил примеры в семь-десять раз быстрее. Прошу отдельно отметить, что примеры содержали четырех – пятизначные цифры. Вопрос – во сколько раз быстрей я решу пример, содержащий не только восьми-десятизначные цифры, а пятнадцатизначные? Наука идет вперед, и в недалеком будущем вам или вашим ученикам придется решать такие задачи. Мою речь записывают писцы. Я предлагаю поднять руки тем, кто хочет, чтоб арифметика Византии развивалась в десятки раз медленней, а ее ученые мужи уступали в знаниях детям-школярам из соседних стран.

Писцы! – обратился я к тройке писарей, – Перепишите этих ученых поименно.

Таких ученых, понятно, не нашлось. И в заключение, ознакомил с основами периодической таблицы Менделеева. Точнее, ввел понятия о чистых элементах, из которых состоит вселенная. Еще со времен античности чистыми элементами считались серебро, ртуть, медь, золото, железо, олово, свинец. Мое заявление, что чистых элементов в десять раз больше, и в них входят не только металлы, но и другие вещества – в том числе газы, из которых состоит воздух – вызвало переполох в зале. Еще бы – ведь я своим заявлением рушил константу, которая не изменялась в своих значениях уже тысячелетие. А для именитых алхимиков это означало, что все их научные труды годятся только на растопку. Понкратию долго не удавалось навести в зале порядок, и когда наконец тишина была установлена – попросил меня продолжать. Моя речь была короткой, и была обращена только к ректору.

– Я сожалею, но на сегодня я исчерпал свое время. Встретимся через седмицу. Как раз у всех хватит времени обдумать услышанное, и решить для себя, стоит ли посещать мою следующею лекцию. Я готов дать новые знания, но только тем, кто готов их принять. На том и прощаюсь.

Когда порядком засаленный и потрепанный альбом с моими зарисовками на тему «королевы пиратов» попал на глаза Углеокой, от меня немедленно потребовали чуть не в приказном порядке такой же, только на тему «Великая императрица Византии». Я развел руками и сказал, что вдохновение не приходит по приказу, да и времени подобная работа занимает массу. Было видно, что августа обиделась, но подавив в себе недовольство, отвела меня в сторону, и там полушепотом стала меня распекать.

– Саня, ты не просто наглец – ты король наглецов! Да ты в термах проводишь больше времени, чем у меня на службе! И это если считать за службу твои завтраки и обеды. Что тебе еще надо?!

– Обидные ваши слова! – начал я дурашливо, но тут же серьезно продолжил, – Если тебе нужна в качестве секретаря ручная обезьянка, которая будет сопровождать тебя повсюду – ты только скажи, и половина дворца выстроится в очередь – выбирай любого! А я наконец-то покину Константинополь, и займусь своими делами. – при этих словах Зоя отвела взгляд и поджала губы, – Пойми, Углеокая – служба каждого твоего приближенного должна оцениваться по результату! Понимаешь – по результату! Я могу выдать результат лишь после того, как основательно поработаю мозгами. Если ты думаешь, что я могу продуктивно думать под бубнеж логофета, или под заунывные псалмы на литургиях – то ты глубоко заблуждаешься! Это же девять часов времени, потерянных ежедневно. А эти твои капризы, в приказном порядке…

– Да! – чуть не прокричала Зоя, и продолжила опять полушепотом. – Ты, как всегда, прав! И да, я бываю капризной. Но пойми, тут совсем другое… Через неделю понаедут послы со всего света, приглашенные на коронацию Романа, и мне придется устраивать приемы для гостей. Поэтому, когда я увидела твой альбом – то поняла, что старые одежды и украшения не удивят никого – они действительно устарели. Точно в таких же нарядах «красовались» императрицы и сто, и двести лет тому назад. Я должна поразить всех своим великолепьем. Понимаешь – это очень, очень важно! Учти, будут послы и от «птицелова», и из Ютландии. И мне надо будет представлять им «воскресшую» Ингрид. Из Сицилии тоже будут послы, и Марго должна представить не зачуханная регентша в обносках прошлого века, а небожительница, почти богиня. Саня, будь человеком – придумай что-то…

– Ладно, уговорила. – со вздохом произнес я, – Все брошу, буду работать только над альбомом.

– Все не бросай! Но без палестры (спортзал) и фригидария (помещение с бассейном), где проводишь уйму времени, пол седмицы можешь обойтись.

Вообще-то Зоя права – наряд императрицы в настоящее время представлял из себя следующую картину. Корона – что-то, напоминающее здоровенную шапку-ушанку, украшенную самоцветами, золотыми пластинами, жемчугом, чеканкой гравировкой, эмалью. Одежда напоминала аляпистый, безразмерный байковый халат, в каких ходили санитарки-уборщицы в больницах – только до пят, и как будто одетый поверх пальто. И все это великолепие украшал полный мини-иконостас, и пуд золота и драгоценных камней. От самой Углеокой оставалось только лицо, от бровей до подбородка, и кисти рук, сжимающие скипетр – напоминающий кривоватую, позолоченную кувалду, с длинной рукоятью, и державу – золотой шар с крестом. Тяжело вздохнул, и принялся за работу.

На ум пришла снежная королева, надменное лицо, подобающий макияж, Вместо шапки-ушанки – диадема с крупными сапфирами, оттеняющая укладку шикарных черных волос. Лебединую шею не скрывает, а украшает колье из жемчуга и бриллиантов. Лиф и пояс, подчеркивающий талию, богато расшиты жемчугом и сапфирами…. Расклешенная юбка до пят, из белого шелка и шифона, украшена бантами с жемчугом. Сзади подол переходит в шестиметровый шлейф, который поддерживали два пажа. Белые туфельки с жемчужными строчками. Вместо маникюра – приклеены полированные серебреные пластинки, повторяющие форму слегка заостренных ногтей. Уличный вариант – плюс парка из серебристого песца, с роскошным капюшоном, и расклешенным рукавом по локоть. Кисти рук закрывают удлиненные лайковые белые перчатки, с нанизанными на каждом пальце перстнями.

Результат своих стараний представил августе через пару дней, за завтраком. Мои пояснения были внимательно выслушаны, далее последовали восторги, обсуждение, каждой детали туалета с принцессами – при этом рыжие постоянно бросали на меня ревнивые взгляды. Моисею тут же дали задание – немедленно пригласить всех дворцовых ювелиров и портных. Я был забыт, и чтобы не путаться под ногами, направил свои стопы в императорские термы, времени до обеда было еще предостаточно. А по возвращении в свои апартаменты, меня ждал сюрприз в виде Деда.

– Сколько Лен, сколько Зин! – приветствовал меня пернатый, – Смотрю – жив-здоров, и даже отъелся на императорских харчах!

– А я смотрю, по твоему самодовольному виду – удача улыбнулась неудачнику, и ты возвратился с призом.

Высокомерное «– Пфф» в ответ.

– Неужто с двумя? – все тот же надменный вид, – Дед, ты меня пугаешь – случилось чудо, и вы натолкнулись на три брошенных корыта, груженных скисшим вином и тухлой рыбой?!

– Вообще-то пять!.. Шучу – три! – довольный хриплый смешок, – Извини, не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на твои выпученные глаза. И ты сгрызешь от черной завести свою треуголку, когда узнаешь, что за груз, и сколько мы потеряли бойцов во время операции. Давай для начала расскажи про свое житие-бытие, и закажи что-нибудь пожрать и промочить горло.

Дернул шнур вызова горничной, но как всегда, появилась Грация. Мой заказ если и удивил управляющую, то я этого не заметил, потому что она и так была удивлена присутствием непонятной птицы. Когда она спешно покидала кабинет, Дед вдогонку крикнул, что ему вино лучше подогреть. Грация чуть не снесла дверной косяк. Но коротко кивнув – вот что значит выучка – исчезла за дверью.

Мое повествование Дед выслушал внимательно, изредка уточняя некоторые моменты, и задавая вроде как не относящиеся к теме вопросы. Его вердикт:

– Растешь, Саня! Хоть и накосячил везде, где только мог – но гораздо меньше, чем я ожидал. – в устах Деда это выглядело высшей похвалой, – И твои лекции в аудиториуме тоже в тему…

Его рассказ был более увлекателен. К появлению «Авроры», «Артемида» уже сошла со стапеля и заканчивала обрастать парусами и такелажем. Зам ничего не напутал, и тщательная ревизия оснастки не выявила особых нарушений. Осмотр корпуса и рангоута прошел так же успешно – осталось дождаться ходовых испытаний, которые были запланированы тремя днями позже. С вооружением, «дивером-2», и прочим оснащением, тоже проблем не предвиделось – зато с руссами начались сплошные проблемы. Еще толком не разместившись, ватага лапотников – иначе и не назвать – ринулась в город пропивать свои подъемные. А что – столовка работает без перебоев, кормят от пуза, харч бесплатный, а изношенную одежку можно поменять попозже, когда настоящие деньжищи повалят. Возвращалась братва на виллу следующие два дня. Приходил народ компаниями и поодиночке, навеселе и с похмелья, все были в разной степени потрепанности, но головы держали гордо. Вслед за ними потянулись жалобщики, требуя возместить нанесенный ущерб в виде поломанной мебели и разбитой посуды, а также на лечение вышибалам, и лицам, их поддержавшим. Решением этих вопросов занялся Усман. Особо с истцами не церемонился, зная, кому сунуть пару монет, а кому дать пинка.

Касим подключился к процессу, когда представители местного криминала выставили кругленькую сумму за сильно пострадавший бордель. Короткий опрос «дебоширов» прояснил картину произошедшего. При расчете за выпитое и оказанные услуги, у ребятишек не хватило денег. Парни заверили администратора, что завтра занесут должок, но управляющий решил по другому. Он распорядился запереть пятерых в кладовке, и держать их там, пока шестой не принесет деньги. Прибывая в благодушном настроении от выпитого, русы согласились. Когда парней конвоировали до кладовки, один из них споткнулся, и несильно толкнул сидящего за столом посетителя, за что получил от конвоира в ухо. А вот этого категорически делать не следовало – мгновением тому назад добродушный паренек с куцей юношеской бородкой, превратился в бешеного зверя. Ухватив за гриву спутанных волос своего конвоира, он ударил его головой об столешницу с такой силой, что подпрыгнула посуда. Второй вышибала схватился за дубинку – и тут же оказался на полу со ртом, полным обломков зубов и вывихнутой челюстью. Публика преступной «малины» особой робостью не страдала, и с большим азартом под крики «Наших бьют!», набросилась на чужаков. Когда русы покидали бордель, он больше напоминал нечто среднее между захламленным дровником, и переполненной ночлежкой. Что характерно – на разборки криминал послал не дюжих тупых боевиков, а божьего одуванчика по прозвищу Тёмный – «смотрящего» самого опасного портового района уже более двадцати лет. Вероятно, чтоб выказать уважение, и показать, что их действия не носят агрессивный характер.

– Я тебя не понял, Темный – ты выставляешь счет за разрушения, которые случились по вине управляющего борделем. Ведь он знал, ЧЬИ ЭТО ЛЮДИ, и что долг в любом случае был бы погашен. – когда Касим выделил голосом – ЧЬИ ЭТО ЛЮДИ – его палец указал в сторону виллы, – Да и наезды на уважаемых клиентов его вышибалой, разве не должны были быть наказаны? Но долг за Багдадцем признаю. Сколько там не доплатили его матросы – серебруху? Две? Я дам тебе прямо сейчас пять! Согласен?

– Ты что, Касим, хочешь сказать, – спокойные до этого глаза старца полыхнули угрозой, – что мы нищенки-крохоборы, живущие на подаяния?!

– Нет, Темный! – Касим улыбался – если так можно назвать гримасу его обожженного лица, но взгляд был холоден, – Я хочу сказать, что Багдадец никогда не остается в долгу, не тянет с оплатой, и платит сполна, так что мало никому не будет.

– Хорошо. – пожевав губы, ответил старец, – Я передам кому надо, что Багдадец полностью рассчитался. Жаль, его самого сейчас нет… А кстати, где он? Да и его подружек что-то не видать.

– Да кто ж его знает – купец, сегодня здесь купил, завтра – там продал, сам понимаешь…

– Понимаю! Как не понять. А спросил потому, что шебека, якобы ПОХОЖАЯ на «Аврору», долго крутилась вокруг Константинополя, а затем, в окружении ЧУДОМ освобожденной императрицы появились две девы-воительницы, ПОХОЖИЕ на наложниц Багдадца. Это все, конечно, сплетни… Сам понимаешь – таких нелепиц не бывает, а сказал просто так – тебя развеселить!

– Действительно, смешно… – Касим даже хохотнул, показывая, как ему смешно, – Уж насколько я доверчивый, но в такие небылицы не поверил бы!

– Вот и я о том же. Да, чуть не забыл! Эх, память уже не та. Передай Багдадцу это колечко – в руке Темного появился небольшой перстень белого металла, – Общество просило передать. Это здесь его все знают – а в империи и на островах может пригодиться.

Как пояснил Дед, греческая мафия не то чтобы меня короновала, а скорее назначила своим почетным членом.

– Дед, а с чего вдруг такая честь? – я был, скажем так, слегка удивлен, – Вроде никакого повода не давал. Мелкие разборки с Киром – думаю, не в счет.

– Да нет, Саня. Поводов как раз больше чем достаточно. Ты только начал развиваться, а у тебя уже крупное бандформирование, притом состоящее не из всякой шелупони, а из элитных бойцов. То, что твои наложницы – принцессы, тоже ни для кого не секрет. Мало этого, дык ты еще залез с какими-то своими интересами аж в императорский дворец. Тут больших мозгов не надо, чтобы понимать – с такой «темной лошадкой» надо дружить. Кстати, обязательно возьми кольцо у Касима. Это, считай, для преступного мира – твои погоны, оберег, пропуск в любую дверь, и кредитная карта.

– …?

– Темнота! Если срочно понадобятся деньги – тебе их дадут, с возвратом, конечно. Ты, надеюсь, заметил – с того момента, как рыжие оказались в окружении августы, прошло всего две недели, а Темный в Александрии уже об этом знал – наверняка голубиная почта. Так что если понадобится информация – думаю, тоже поделятся, но это за отдельную плату.

Проблемы с руссами пьянкой не закончились. Во-первых, распорядок дня их устроил только в отношении приема пищи и обучения морскому делу – от утренней зарядки и тренировок они наотрез отказались. Типа, мы сами с усами, и заниматься ратным делом будем самостоятельно – так как деды завещали. Устроенные Касимом учебные спарринги – что один на один, что стенка на стенку – явного преимущества гулямов не выявили.