Текст книги "Фаворит богини (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Распопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)
С этими словами Дед взял лапой дольку засахаренного персика, умял её за раз, и продолжил:
– Третий слой – для верхушки знати, от Марго. Ты незаконнорожденный двоюродный брат Инги, от Эрхарнгера. Ты смелый удачливый воин, проныра и хитрец, забияка и дуэлянт, и еще много кто, и в отличие от сестры, имеешь хоть какой-то, но шанс проскочить на трон, занимаемый «птицеловом». Поэтому Зоя заинтересована кормить тебя с руки и помогать, потому что видит в тебе ключ к решению извечных проблем с болгарами, и другими воинственными, западными соседями. Слой четвертый – для любителей экзотики. Распространяет Делика, среди прислуг знати. Ты – бывший палач, при одном, давно почившем, жестоком франкском корольке. Когда он узнал, что непревзойденные виртуозы заплечного дела – это ханьцы, он послал тебя учиться ремеслу в поднебесную. Запретный монастырь в горах, где ты в конце концов очутился, давал сначала общие знания по анатомии и физиологии человеческого тела, а потом уже как этот организм пытать, лечить, или вовсе дарить ему чуть ли не вечную молодость. В монастыре ты обучался тридцать лет, и еще тридцать служил лекарем у одного из ханьских императоров, и только потом вернулся во франкию. Хоть и выглядишь ты, как юноша – сейчас тебе уже больше ста лет, и августа заметно помолодела только благодаря тебе.
– Дед, давай без палача. Ты из меня хочешь сделать доктора Менгеле (немецкий врач, проводивший медицинские опыты на узниках концлагеря) – мне же нормальные люди должны будут плевать в лицо, а извраты наоборот – жать руки. Давай обойдемся просто лекарем.
– Нет, Саня – этот слух тебе необходим! Круг доверительного общения императрицы очень узок, а ты будешь самое доверенное ее лицо. И это при том, что придворных и приближенных ко двору сотни. Тебя будут преследовать, лезть в друзья, в любовницы, просто просить о чем-то. Десятки дворян ежедневно, не то, что спокойно работать – тебе и шагу не дадут сделать свободно. Это не говоря о том, что на ровном месте ты приобретешь множество врагов, оскорбленных отказом не пойми кого. А слух про палача отсечет подавляющую долю надоед, да и гадить тебе по мелкому остерегутся. – Дед придирчиво осмотрел стол, но видимо, ничего не выбрав, продолжил.
– И наконец, последний слой – мистический. Ты ангел, просто ангел, сошедший с небес, чтобы спасти и уберечь Зою (отравленная стрела), и придать ей сил в исполнении промысла господня. Источник слуха – Касим, распространение – через паперти храмов. Тебе не стоит ни опровергать, ни поддерживать ни один из слухов. А если вопрос поставят ребром, подтвердишь делом любой слух. Если потребуют раскрыть твое инкогнито – то скажешь, что это не твоя тайна.
– Это как – делом? Запытать до смерти сотню придворных, что ли?!
– Возможно, когда ты их узнаешь поближе, у тебя появится такое желание. – Дед даже хмыкнул, – Но я имел в виду другое. Твое среднее образование, позволит запросто поставить в тупик любого светоча современной науки в любой дисциплине. У тебя мед образование, ты воин, рассказчик, выдумщик, и т. д. Короче, ты кто-то вроде графа Калиостро – мистическая личность и авантюрист, отследить истоки которой не представляется возможным. Кстати, его тоже звали Александр.
Пока я обдумывал слова Деда, дверь в гостиную приоткрылась, и в проеме нарисовалась рыжая. Лицо напряженное, и переступать порог она как-то не торопилась.
– Ну что в дверях застряла – проходи, раз пришла, или особое приглашение нужно? – и уже фиглярски продолжил, – Не соблаговолит ли Ваше Величество переступить порог этого скромного жилища?
– Не знаю, Саня, за что ты наказываешь нас, но это очень жестоко. Мы вчера провыли с Ингой полдня, и ночью почти не спали. Что случилось?! Почему мы стали тебе чужими?
– Не знаю… Наверное потому, что очень ждал вас, а вы не появлялись.
– Это мы не появились?! Да будет тебе известно – пока вы с ближниками накачивались здесь вином, мы порхали без остановки, словно пчелки. Когда ты исчез, мы не заметили, и хватились только к вечеру. Но искать тебя не было сил – предыдущую ночь всё же не спали. Разбудили нас затемно, и опять круговерть без остановки, дотемна. Весь день всё равно ждали твоего появления – думали, августа дала тебе какое-то срочное задание, и ты вот-вот появишься. К обеду третьего дня предупредили Зою, что беспокоимся за тебя, и оставим ее на пару часов, чтоб узнать, в чем дело. Она нас заверила, что с тобой все в порядке, а ты не появляешься потому, что в связи с ее восхождением на трон отдаешь должное Бахусу, и в ближайшее время ждать тебя не стоит. Знаешь, как мы на тебя обиделись?! Мы места себе не находим – а ты, забыв о нас, пьешь вино, и наверняка в обществе продажных дев. Признавайся, были развратницы?
– Свято место пусто не бывает. – Марго сразу сделала стойку, но я ее разочаровал, – Но в этот раз не было. – С этими словами я подошел к двери, и втянул за руку рыжую внутрь, при этом отвесив, шлепок пониже спины. На ее «Ай!», пояснил. – Ты что, карась Марго, совсем берега попутала? Кто из нас капитан?! Кто к кому должен подходить?!
Несмотря на возмущенное лицо принцессы, глаза просто вспыхнули радостью. Я подхватил как бы брыкающею рыжую на руки, и уселся с ней на диван.
– Докладывай!
Кроме традиционного, что я гад, на меня высыпалось уйма информации, повергнувшей меня в шок. Я-то представлял функции императора, как что-то вроде мультяшного царя, который от безделья красит забор. Но действительность просто поражала.
Подъём императрицы – в пять утра. Туалет, гардероб. С шести до девяти – прием в Христотриклине (золотая палата дворца) для ближайших придворных и государственных чиновников империи, которых набиралось больше сотни. Прием начинался с молитвы императрицы перед образом Христа. После чего все чины, одетые в соответствии с рангом и днем недели, входили в зал и занимали отведенные им места. Далее начинался доклад логофета дрома (Церемонимейстер, главный начальник почтового ведомства – также он скреплял своей подписью царские указы и золотые буллы), после происходило назначение новых чиновников на вакантные должности: Зоя утверждала их, произнося фразу: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа, назначает тебя мое от Бога царство». Затем слушали доклад препозита («обер-камергер», чиновник, заведовавший личными покоями императора, ему подчинялись постельничие и другие слуги, обслуживающие императора, эконом дворца и остальные придворные служители) и других чинов, если в этом была необходимость. Во время приема августа была отделена от остальных присутствующих завесой, и разговаривала с ними через логофета, и еще множество всяких, на мой взгляд, несуразностей. После утреннего приема императрица и ее приближенные присутствовали на литургии в храме Богородицы Фара, а затем для особо приглашенных лиц в Хрисотриклине устраивался императорский обед. Для дворцовых чинов литургия проводилась в церкви святого Василия Великого в Лавсиаке, а прочие присутствовавшие на приеме слушали литургию в храме св. Стефана на ипподроме. После часового перерыва наставало время второго приема в той же золотой палате, и длился он с трех до шести. Потом начинались приватные приемы, которым обычно отводилось не более часа, но с учетом произошедших событий, бывало, все заканчивались за полночь. Ну и императорский ужин и вечернею мессу никто не отменял.
– Вот и прикинь, Саня – кроме того, что мы телохранительницы и фрейлины, еще и постельничие и гардеробные. А Зоя, по регламенту, на каждое мероприятие должна выходить в новом наряде, а в течение утреннего и вечернего приема, менять одежды не менее двух раз. В общем, рабство какое-то беспросветное получается. Инга даже сказала, что твои «утренние зарядки», теперь вспоминает, как развлечение.
– А ты что хотела, рыжая? – воспользовавшись паузой, влез Дед, – Власть подразумевает гнёт. И с какой силой ты давишь на некое количество подчиненных, с такой силой власть давит на тебя. Как сказал один умный человек, абсолютной свободы не существует – есть лишь свобода выбора, а сделав выбор, ты становишься заложником своего решения. И тебе с Ингой, пора определиться – готовы ли вы слепо довериться пророчеству и выбрать путь великих королев?
– Да не вопрос! – вольготно расположившись у меня на коленях, сделав дурашливою рожицу, ответила рыжая, – Саня сказал, что я – это его испытание, которое ему по силам. А уж ты найдешь и выход из любой ситуации, и форму правления для нас, без всей этой тягомотины.
– Ну смотри, принцесса, я тебя предупредил. – Деду явно польстил ответ Марго, – А ты, Саня, усек, что за нами ведется наблюдение, а мы его не срисовали?
– Мне и не надо было срисовывать – я и так знал. Не зря же перегнал «Аврору». А ты до вчерашнего дня и стадо розовых слонов не заметил бы. Только я думаю, ее все равно выследят – уж слишком она приметная, с такими-то мачтами…
– Ты прав, Саня. Наши посудины надо сегодня же гнать в Александрию, и я отправляюсь с ними. – на наши с Марго вытянутые лица, Дед отреагировал хриплым смешком, – По моим прикидкам, «Артемида» неделю назад должна была сойти со стапеля. С мачтами и прочим рангоутом особых сложностей нет, зам справится. Но с такелажем и парусным вооружением могут запросто накуролесить. Так что надо проследить. Пока буду отлаживать оснастку, ребятишки немного поднатаскают руссов в абордаже и морском деле. Далее пусть корабли охотятся в районе Родоса вдвоем – все же опыт, да и деньги от призов не помешают. Короче, думаю, встретимся через две недели. Пока что больше наблюдай и запоминай. Наломать дров всегда успеешь. А если возникнут неприятности по мелочи, пусть с ними разбираются рыжие – у них и положение и репутация, и даже если покалечат пару-тройку отморозков…. Марго, вас уже проверяли на вшивость, никого еще не покалечили?
– Ну, так… – фразу рыжая сопроводила ответ круговым вращением кисти, – Наставник фехтования Константина, намекая на нас, сказал, что из глупых куриц-наседок, как ни старайся – орлиц не получится. Фройляйн просто вырубила его, дав хорошенько под дых. Представь – этот урод, как пришел в себя, схватился за оружье. Тогда Инга взяла у одного из слуг опахало, и орудуя им, как шестом, выбила меч и вышибла этому козлу передние зубы… – сразу вспомнил, как еще в Индии, Делика осушила Искандеру руку и выбила из нее саблю – и ведь запредельная реакция не помогла, – А на меня, прикинь, наехал адъютант стратега! То есть реально чуть не сшиб с ног своим конем, пришлось увернуться. Я ему вслед крикнула, что тупые ишаки на конях ездить не должны. Дык, он еще развернулся, и опять попёр на меня. Ну, я уже сшибла этого козла с коня, и хорошенько объяснила ему, что наезжать на дам – дурной тон. Там еще пытались за него вписаться его знаменосцы – тоже попали под горячую руку. Думала привязать его к конскому хвосту и врезать лошадке по крупу – да лень стало возиться, и так почти не дышал.
– И как Зоя отреагировала на ваши художества? Неужели промолчала?
– Нет, конечно! Упрекнула нас за то, что поколотили представителей самых влиятельных родов, но потом добавила, что давно пора дать укорот этим надутым индюкам. Так что непонятно, отругала или похвалила. А вот Константин был просто в восторге, да и фрейлины перестали морщить носик при нашем появлении. А уж когда мы появились в своих парадных одеждах, со всеми драгоценностями, и в полном макияже…. И логофет представил нас двору полными именами со всеми регалиями…. Нас же сначала все держали за нищенок, пусть и бой-баб, а тут принцессы, на каждом пальце и в ухе состояние, на шее несколько состояний, а сам костюм… Даже Делику фрейлины сейчас считают чуть ли не индийской незаконнорожденной принцессой, и общаются с ней, как с ровней. А та и рада – строит из себя нежное, глупенькое создание, совсем разленилась. Короче, весь двор только о нас и говорит.
– Ну значит, Саня, вопрос с твоей силовой поддержкой на первое время решен. Плюй на всех, и отправляй к рыжим, а сам собирай информацию. Марго, объясни мне, где твое окно – и как вернешься, вывеси из него простыню, чтоб я знал, куда залетать когда вернусь….
Знакомил меня с дворцом сам препозит. Крепкий, шустрый мужик в годах, возраст которого выдавала обильная седина и глубокие морщины. Но цепкий взгляд умных глаз и ясная речь явно намекали, что свой пост он занимает неспроста. Когда он показывал апартаменты, где мне предстояло провести следующий месяц, сказал:
– Мне сказали, что вы, юноша, сведущи в науках. Можете мне сказать, откуда берется ветер? А то внучка спросила, а я не знаю что сказать.
– Эфир, то есть воздух, который нас окружает, при нагревании солнцем поднимается вверх. И если над Африкой воздух поднялся то, на его место устремляется холодный воздух из других мест – из той же империи, а тот, что поднялся… отсюда и ветер.
– Как просто! А ведь ни один наш светоч науки не смог мне ответить на этот вопрос! Я заметил, вы не придумывали ответ, а просто делились знаниями. Скажите – я задал вопрос и случайно затронул тему, которая вам хорошо известна, или вы так же легко ориентируетесь в других сферах науки?
– Сложно сказать. Но анатомию человека, назначение его органов, как далеко до луны, почему невозможно получить золото из других веществ, как быстро перемножить или разделить многозначные числа – я знаю.
– Потрясающе! Признаюсь, вы полны загадок. Сразу скажу – знаю, что вы убили мародера в императорской спальне. Подсказали Леониду организовать охрану наследника, на лету поймали отравленную стрелу. Надменная и необузданная принцесса Африки в вашем присутствии ведет себя, как кроткая овечка. – Тут он сделал доверительную мину и в полголоса продолжил. – Только между нами. Я чего-то пропустил?
Предварительно скопировав выражение лица и тон собеседника, ответил:
– Еще я выкинул из окна племянника префекта. Только между нами…
– Потрясающе! А он знает, что это вы? Хотя, о чем это я… Даже если не знает, то на завтрашнем утреннем приеме логофет представит вас двору. А уж племянник наверняка вас запомнил. Между нами – дрянь человечишка.
– Кто? Дядя или племянник?
– Оба! – сказал он с ухмылкой, но сразу посерьезнел, – Вам, юноша, несмотря на то, что находитесь под зашитой августы, стоит ожидать от них неприятностей. Постарайтесь не оступиться, и будьте осторожней. В любом случае, обращайтесь.
– Непременно обращусь, но не из-за семейки префекта, потому как – это им надо меня опасаться и быть осторожней. Если что, то окна и во дворце найдутся. Меня больше интересует информация о знати, которая сейчас окружает Углеокую. – видя попытку препозита возразить, быстро добавил, – Разумеется, только открытая. Меня поразила степень вашей информативности относительно меня – думаю, у вас везде свои глаза и уши. И мне, как человеку новому, ваше наставничество позволило бы избежать многих ошибок. И если можно, давайте на ты – я просто Александр.
– Везде свои глаза и уши. – как бы на вкус попробовал препозит мою фразу, – Так и есть, Александр. Это в табеле о рангах по империи, я во втором десятке – а в большем дворце я первый, после императора, конечно. И давай на ты. В том же табеле мы практически соседи. А меня можешь звать Моисей.
– Моисей?! Где-то я слышал это имя.
Препозит хрюкнул, затем рассмеялся в голос и до слез.
– Да ты ко всему еще и шутник! – утирая слезы, сказал он. – Фух, давно так не смеялся… Ну все. Грация – твоя персональная починенная. Звонок справа у стола в кабинете, и у изголовья в спальне. Знает все, и решит любые бытовые вопросы, а я побежал.
Грация – строгая дама под сорок, как оказалось, не служанка, а секретарь, писарь и распорядительница, под началом которой был еще штат служанок – официанток, постельничих, костюмерш. На ужин в Христориклин решил не ходить, а попросил Грацию принести в кабинет что-нибудь съедобное на свой вкус. Количество закусок, салатов, выпечки, супов, основных блюд, напитков и десертов, не поддавалось исчислению – этим съестным можно было накормить до отвала отделение срочников-первогодков, и еще бы осталось!
Ночью, когда уже засыпал, услышал, что кто-то крадется в мою спальню. Не успел еще достать свой стилет, как услышал слова, произнесенные шепотом.
– Саня, можешь не доставать свой ножичек – это мы пришли, мириться. – слова Фройляйн сопровождали смешки Марго… Мирились мы до утра. Под конец, я чувствовал себя индейской трубкой мира, которую выкурили до самого мундштука. Принцессы не сдерживали себя и орали в полный голос. Слухи от «ушей» препозита по дворцу, скорей всего, уже поползли.
– Потрясающе!
Сказал я вслух, вспомнив присказку Моисея. Принцессы это приняли на свой счет, и польщенные удвоили натиск.
На утреннем приеме я чувствовал себя сомнамбулой, и очнулся только когда логофет зычно произнес.
– Назначается личным секретарем августы – Александр Калиостро.
Я уверенным шагом поднялся на трибуну, или скорей подиум, с которого вещал логофет и на который поднимались соискатели вакансий. Когда повернулся к публике и с улыбкой отвесил поклон, который не был предусмотрен церемонией, на меня обрушился вал негатива. Не знаю, чем он был вызван, но точно не поклоном, и не тем что к моему имени не прибавили титул. В Византии титул присваивался автоматически, согласно занимаемой должности, а не наоборот. Доктрина – власть императора от Бога, который пришел, не откуда и может уйти в никуда, распространялась и на его назначенцев. Примером тому, чуть было не избранный императором – Роман Лакапин, сын крестьянина, к тому же, этнический армянин. Как мне разъяснили принцессы, став секретарем августы, я становился герцогом, и не абы каким, а занимающим тринадцатую позицию в табеле о рангах. К примеру, тот же Моисей шестнадцатый, а логофет – двадцать первый. То есть получалось, большинство присутствующих просто завидовали мне черной завистью, безосновательно, потому как эта должность им в любом случае не светила. Кто-то считал, что я перебежал им дорогу, остальные, не знали, что ожидать от чужака. Нейтральных взглядов были единицы, а одобрительных и того меньше. Ненавидящих было всего двое, первый принадлежал «подпоручику» а второй наверняка его дяде – префекту. Внешне они были не похожи, но, брезгливо-надменные выражения лиц делали их почти близнецами. Протокол мероприятия предполагал возможный, опрос соискателей вакансий, электоратом из зала. Префект воспользовался этим правом.
– Вы, юноша, иноземец! И даже бравируете этим, появившись, на приеме в не понятных одеждах. Как вы собираетесь толком не зная законов империи, уклада жизни ее народа, способствовать возвышению и процветанию Византии?
– Вы что-то перепутали, уважаемый. Меня выдвигают на должность секретаря августы, а не императора. Зоя получила власть от Бога, и ее решения от Бога, то есть единственно верные, и однозначно ведущие к возвышению и процветанию. Там, откуда я родом, одежда имеет значение, но людей оценивают по уму. Свою скромную лепту я вижу всего лишь в оказании посильной помощи ей в этом деле. В частности, постараюсь отыскать и устранить помехи на ее нелегком пути. Что или кто ей мешает, не имеет значения. Помехи будут устранены.
– Вы считаете, юноша, что у вас хватит силенок на это? А не боитесь зубки обломать?
– Я уже говорил, что решения августы от Бога. Значит, если она утвердит меня на этой должности, то этим зубам акула позавидует. И если Зоя Справедливая станет моей точкой опоры, то моих силенок хватит чтоб перевернуть землю.
Ну вот – слово сказано. Наши взгляды встретились. Его тяжелый и угрожающий, столкнулся с моим уверенным, изучающим. Гляделки он проиграл, и похоже испытал доселе неизвестное ему, чувство неуверенности и дискомфорта. Истеблишменту империи, воспитанному на дворцовых интригах наш диалог и взгляды сказали о многом. Скучающих и равнодушных лиц не осталось. Количество одобрительных и доброжелательных резко возросло. Появились даже сочувствующие и удивленные, но меня больше интересовали ненавистные, испуганные и старательно скрывающие свое отношение ко мне. Я, как бы оглядывая публику, в ожидании новых вопросов затянул про себя мантру на сосредоточение, тщательно запоминая каждое лицо каждый взгляд, и картину в целом. Вопросов больше не последовало, и прозвучала стандартная фраза Зои, утверждающая меня в новой должности. После чего я удалился к своей работадательнице.
За занавесью Зоя восседала на невысоком золоченом троне под мозаичным образом Спасителя. По обеим сторонам стояли, старательно боровшиеся со сном, рыжие. Чуть в стороне, в небольшей нише стоял столик, сервированный напитками и закусками для императрицы. Именно к нему я и подошел. Завтрак полагался после утренней молитвы, а поскольку я ее пропустил, то понятно – остался голодным. Моя наглость повергла в шок всех присутствующих. Даже рыжие насторожились. Одна августа была невозмутима. Но от язвительного замечания не удержалась.
– По ночам надо спать, а не глупостями заниматься, тогда не придется объедать свою начальницу.
– Оо оошо ест – тот хоашо ааботает. – Пробулькал я, по-быстрому дожевывая какой-то вкусный пирожок, в котором явно присутствовал сыр. – А работы на сегодня еще масса!
– Еще?! Что же, по-твоему, уже проделанная работа? – возмущенно воскликнула Зоя. – То, что ты выделывал ночью, или то, что свои отношения с префектом, ты довел до крайности и приобрел в качестве врагов половину дворца?
– Мои отношения с префектом пусть вас не беспокоят. – Я подошел максимально близко и снизил голос. – Он сейчас в растерянности, и в ближайшее время подлости от него ждать не стоит. Своей речью я провоцировал двор и провокация удалась. Теперь я точно знаю среди кого искать ваших врагов, шпионов, казнокрадов и прочих недоброжелателей.
– То есть ты хочешь сказать, – Так же тихо проговорила августа. – что ты, вот так моментально определил и запомнил с одного взгляда всех недоброжелателей?!
– Так и есть! Все сорок два ваши противника определены, и я запомнил каждого, до последнего родимого пятнышка под ухом, до шрамика над бровью в виде римской пять, до отсутствия мизинца на левой руке, – всех!
– Я кажется всех знаю. – Потрясенно сказала Углеокая. – С родимым пятном – это камер-фрейлина моей невестки, без мизинца – Фома, мой казначей, а со шрамом – зам логофета по почтовому ведомству. И что ты собираешься дальше делать?
– Пока не знаю. Надо хорошенько и без помех подумать.
Моя сосредоточенно-серьезная физиономия, не обманула принцесс. Их возмущенные гримасы можно было перевести так, – Ну ты, Саня, гад! Ведь все давно уже придумал, а сейчас пойдешь дрыхнуть! Ну, конечно дрыхнуть, я вам, что, нанимался на круглосуточную службу?!
– Как только появятся мысли дам о себе знать.
Зоя сразу согласилась, и сказала, что прикажет в любое время пропускать меня к своей августейшей особе. Поклонившись Углеокой, я незаметно для нее показал рыжим кулак, и двинул к выходу. Перед тем как рухнуть в койку, вызвал Грацию, и попросил ее разбудить меня за час до обеда, если случайно засну во время решений сложных государственных дел. А до тех пор, чтоб не беспокоили. Грация разбудила вовремя. Быстро привел себя в порядок, переоделся в черный с серебром камзол, немного подумал о предстоящей стратегии, и получив провожатого отправился на званый обед. Услужливый женоподобный паренек подвел меня к месту моего столования. Согласно табеля о рангах, я оказался справа, за два места от императрицы. Нас разделяли Константин с супругой Еленой. Раскланявшись перед августейшим семейством, занял свое место, подмигнув отчего-то нахохленному Константину.
Во время поглощения пищи народ не молчал, в полголоса велись беседы между соседями и через них. Вот и я, утолив первый голод, обратился к Елене.
– Извините, Ваша Светлость, но не подскажете от чего ваш супруг, такой смурной, будто, чернил напился?!
Константин, отлично слыша мои слова, хохотнул, но сразу посерьезнел.
– Мой наставник по наукам сказал, что я полный бездарь в нумерологии (система эзотерических верований о мистических связях чисел с физическими объектами).
– Можешь не расстраиваться нет такой науки, но есть такое научное заблуждение. Так что можешь смело посылать своего наставника с его наукой.
– А не слишком ли ты, Александр, категоричен? – Присоединилась к разговору Зоя. – Наставник Константина, выдающийся светоч науки, ученик самого Льва Математика (Знаменитый ученый и педагог IХ века). В настоящее время Панкратий возглавляет Аудиториум (высшее учебное заведение в Византии, исключительно для знати.), и его обширные знания в научном мире неоспоримы, и пользуются заслуженной славой, и уважением.
– Уверен, что сей ученый муж, всего этого достоин, и если я случайно оскорбил его своим высказыванием, то уверяю – ненароком. Вообще-то я даже преклоняю колени перед жрецами науки, которые ведут за собой людей к свету знаний. Вот только путь их тернист и проходит он через лабиринт заблуждений, большинство дорог которого ведут в тупик. И нумерология, как это не прискорбно – тупиковая ветвь.
– Что вы, юноша, я совершенно не считаю себя оскорбленным. – Подал голос ухоженный бодрый старец в конце стола. – Допустить подобное высказывание может только полная бездарь, или человек, значительно превосходящий меня в науках. Вы хотя бы знакомы с наукой о числе (арифметика по греч.).
Ожидаемые снисходительные, мстительные улыбки, большинства участников застолья, печальный взгляд Константина, беспристрастный Углеокой. Уверенные с чувством превосходства улыбки рыжих.
– Да, я изучал арифметику десять лет, и не только ее. Вашего уровня знаний в этой науке, я достиг уже на четвертом году обучения. Так что вы правы, я значительно превосхожу вас в науках. – Эти слова я произнес совершенно спокойно, продолжая орудовать столовыми приборами, подмигнув при этом Константину.
После этих моих слов воцарилась мертвая тишина. Но не моментально, а как бы по цепочке. Лагерь недоброжелателей моментально завис от такого заявления, те же, кто не обращал внимания на наш диалог, вдруг лишившись фоновых шумов, тоже постепенно замолчали, оглядываясь, и не понимая причины столь странного явления. В конце концов, все взгляды сосредоточились на Панкрате. Справившись с замешательством, ректор Аудиториума, нацепив улыбку – спросил.
– И где же находится столь выдающееся учебное заведение?
– Это закрытая информация. – Так же спокойно сказал я, придвигая к себе аппетитный на вид десерт.
– И вашими сокровенными знаниями вы значит тоже, поделиться, ни с кем не можете. – Уже более уверенно заулыбался Панкратий. – Очень удобная позиция – все знаю, но сказать ничего не могу.
– Своими знаниями я поделится конечно могу, но только не за столом. Научные диспуты во время принятия пищи могут вызвать у неискушенных слушателей несварение желудка и колики в животе, что неизбежно приведет к поносам. – Я слегка надавил голосом, и с удовольствием отметил, что у наиболее внушаемой части присутствующих появилась паника в глазах – что неудивительно – ведь науку в это время воспринимали как колдовство. – Мне, кажется, было бы продуктивней, прочитать ряд лекций в вашем аудиториуме. Преподавательскому составу, и талантливым ученикам это точно не навредит. Если, конечно, дражайшая августа не будет против. – Поспешно добавил я. Царственная особа лишь вздохнула, так что понимай, как хочешь.
Свою позицию по этому поводу Зоя высказала чуть позже, тет-а-тет, если не считать рыжих, и довольно резко.
– Ты хоть понимаешь, что если я откажу в проведении этих твоих лекций, то меня обвинят в покрывательстве вруна и пустобреха. А если разрешу, то твой позор будет моим.
– Обидные ваши слова, августа! Ранят они своим недоверием, мою нежную душевную организацию. – Сказал я дурашливо, но видя, что Зое не до шуток серьезно продолжил. – Я действительно изучал арифметику десять лет, а общее время, проведенное мной в изучении разных наук почти четверть века (если прибавить к моим школьным годам армию, мед и время обучения Искандера так и выходит). Так что оставьте сомнения, ваша честь не пострадает, а позор падет на головы тех, кто усомнился в ваших решениях.
– Смотри! – Как-то сразу успокоилась Углеокая, и тут же подложила. – Вот только как ты изучал науки двадцать пять лет, когда выглядишь на неполные двадцать?
– Ну, это женщинам столько лет, насколько они выглядят. – Решил я грамотно уйти от скользкой темы. – Вот смотрю на вас и не понимаю – как может у такой юной девы, появиться взрослый сын? Железная выдержка Углеокой дала трещину, и на лице появилась улыбка. Принцессы же состроили осуждающе-недовольные гримасы. Августа будто почувствовала что-то, и обернулась – не успела – взгляды рыжих бесстрастно отслеживали окружающее пространство.
– Ты Александр кроме того что наглец, еще и льстец. – И тут же в своей манере, без перехода добавила. – Рассказывай, что ты надумал с недоброжелателями.
– Для начала надо всех опознать. То есть, мне нужен человек, который по приметам, предметам туалета, украшениям и месту сегодняшнего нахождения в зале сообщит их имена и кем они являются. Потом нужен человек, который даст мне краткую, но реальную информацию о каждом. Подозреваю что один человек, каким бы информированным и наблюдательным он не был, всей информацией обладать не может. Получается, мне по каждому вопросу нужна группа знающих лиц. И чем скорее, тем лучше.
– Если мы привлечем большое количество народа к решению этой задачи, то рискуем тем, что враги узнают, что ими заинтересовались. – Задумчиво изрекла Зоя. – И могут затаиться.
– Я думал над этим, и буду спрашивать о всех подряд. А вы объясните свое решение как скорейшее введение своего секретаря в курс насущных дел.
– Ты хочешь сказать, – широко раскрыв глаза проговорила Зоя, – что за минуту запомнил в деталях более полутора сотен дворян?
– Всего со слугами было двести четырнадцать человек, и да, всех запомнил.
Опознание присутствующих на утреннем приеме прошло успешно. Я бы даже сказал весело и с большим задором, словно увлекательная игра. Углеокая для этого мероприятия привлекла Моисея, логофета, трех церемониймейстеров, двух камер-фрейлин, предводителя местного дворянства, по совместительству главного герольда, и его помощника. Я описывал претендента на опознание, а команда игроков наперегонки, называла его имя. Постепенно в игру включилось и сама Зоя и рыжие. Неожиданно для всех, первенство в отгадках взяла Инга. Недоделанная шпионка вошла в раж, поражая всех своей наблюдательностью и памятью. На мои взгляды и знаки отреагировала только после хорошего пинка от Марго. Когда все графы моего досье были заполнены, время перевалило за полночь.
