Текст книги "Юлька в стране Витасофии (сборник)"

Автор книги: Вячеслав Килеса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Половина несчастных случаев с туристами происходит при водных переправах, – невозмутимо сообщила Мышка. – Пойдем, изучим обстановку.

Ширина реки оказалась неравномерной: узкая и явно глубокая на повороте русла, она расширялась далее почти в три раза, чтобы, вновь сузившись, ринуться к водопаду. Сунув руку в реку, Юлька быстро ее выдернула: вода была ледяная.

– Градусов пять, не выше! – воскликнула Юлька. – Насколько я знаю, пребывание в такой воде больше пятнадцати минут грозит пневмонией.

– Да, конечно, – пробормотала Мышка. Стоя на берегу, она швыряла в реку щепки и внимательно за ними наблюдала. Затем с разгона бросилась в воду и, пройдя несколько шагов, вернулась на берег. Избавив сапоги от воды, надела их и решительно сказала:

– Используем плотики. Спустим их там, где река поуже, доплывем до широкой части, спрыгнем в воду и побредем к другому берегу. По моим расчетам, мы тогда в реке больше десяти минут не пробудем. Для страховки свяжемся веревкой, чтобы, если кого-то повалит течение, другой смог его вытащить.

– Зачем столько сложностей? – возразила Юлька. – Нам хватит восьми минут для переправы в самом узком месте реки.

– На повороте русла течение настолько быстрое, что нас собьет с ног.

Учти, что в воде человек теряет около сорока килограмм веса, – объяснила Мышка. – Да и глубина там превышает два метра, тогда как в широкой части реки уровень воды нам по грудь.

– И еще, – Мышка строго посмотрела на Юльку. – Когда я заходила в реку, то выяснила, что ее дно состоит из мелких и скользких камней.

Поэтому при выборе опоры для очередного шага ощупывай ногой дно, чтобы при переносе веса тела на эту ногу выдержать натиск воды. Понятно?

– Да, – вздохнула Юлька, думая о том, что Мышкина гегемония начала ей надоедать. – Одежду будем снимать?

– Нет. В ней теплее.

Перетащив плотики из болота к реке, девушки обвязали вокруг пояса веревку и, спустив плотики на воду, быстро на них запрыгнули. Подхватив, течение понесло плотики прочь. Это произошло так стремительно, что Юлька не сразу поняла, почему Мышка дергает веревку и кричит:

«Прыгай!». Сообразив, что плотик почти миновал намеченное для переправы место, Юлька соскочила вниз и, подвернув ногу, рухнула в воду, – и неизвестно, удалось бы ей встать, если бы Мышка, напрягая силы, не удержала веревку. Добравшись до берега, девушки сбросили с себя и повесили сушиться на кустах мокрую одежду и рюкзаки. Затем Мышка перебинтовала Юлькину ногу с растянутыми связками и велела держать ее в холодной воде. Оставив Юльку на берегу, сбегала в лес за сухими ветками и разожгла костер.

Глядя на Мышкины старания, Юлька думала о том, что без подруги никогда не одолела бы путь в Великановых горах. Мышка всегда казалась Юльке недотепой, пригодной только для компьютерных дел, – и сейчас, вспоминая свое пренебрежительное отношение к подруге, Юлька ощутила чувство стыда.

– Не зря гордыня относится к числу смертных грехов^[128], – размышляла Юлька. – Каждый человек рожден для подвигов: нужно только найти ситуацию, где он мог бы их совершить. Напившись горячего чаю, подруги потушили костер, закинули за плечи рюкзаки и отправились в священный лес друидов. Побаливавшая нога вынуждала Юльку слегка прихрамывать, но в целом настроение у девушек было прекрасным: они надеялись быстро миновать лес и выйти к пещере Старца.

Лес встретил девушек мягким шелестом веток, пением птиц и чистым, наполненным свежестью воздухом.

– Хорошо как! – вздохнув полной грудью, воскликнула Юлька.

– Ничего хорошего! – послышался откуда-то со стороны незнакомый недовольный голос. – Вы уверены, что оказались в нужное время в нужном месте?

Раздвинув кусты, перед девушками появилась сухонькая старушка с острыми зелеными глазками и сросшимися на переносице бровями. В руках она держала наполненное травами лукошко.

– Вы кто? – изумленно воскликнула Мышка.

– Колдунья, – сообщила строгим голосом старушка. И, помолчав, добавила:

– На пенсии.

– А кто вам ее платит? – удивленно спросила Юлька.

– Сама себе и плачу, – буркнула старушка. – От бывших клиентов только костер или виселицу получить можно. Как вы здесь оказались?

– Идем к Одинокой горе.

– Вам что: жизнь надоела? Или не знаете, кто такие друиды?

– Расскажете: узнаем, – улыбнулась Юлька.

– Удивительное спокойствие! Ладно, приглашаю в избушку, – окинув девушек внимательным взглядом, сказала колдунья. – Там и поговорим.

Избушка оказалась неподалеку. Это была квадратная клеть с одним окном, потолком из плотно притёсанных еловых бревнышек и плоской односкатной крышей. В углу пахла теплом большая печь с лежанкой, вдоль стен вытянулись две широкие деревянные лавки.

– Молочко будете? – усадив гостей за стол, спросила колдунья. – У меня корова своя.

– Спасибо! Мы лучше вас послушаем.

По сведениям колдуньи, поселение друидов располагалось в центральной части леса, возле священного дуба и алтаря, где друиды совершали обряд жертвоприношения. В особо торжественных датах в жертву приносились преступники и пленники, в обычные праздники – белые быки. К Одинокой горе можно было пройти только через поселок друидов: в остальных местах дорогу преграждали непроходимые заросли терновника.

– Что делать? Нам обязательно нужно увидеть Старца! – Юлька с надеждой посмотрела на колдунью.

– Зачем? – недоуменно спросила колдунья. – Он, как и я, ни на что серьезное давно не способен.

Юлька рассказала свою историю.

– Вот как! – с уважением посмотрев на Юльку и Медальон Времени, произнесла колдунья. Поднявшись с лавки, она открыла стоявший в углу сундук, пошарила там и вытащила два балахона зеленого цвета.

– Накиньте поверх своих одежд. Такие балахоны носят ваты: низшая ступень среди друидов. Их занятие: медицина, календарные исчисления и исполнение обрядов. В балахонах голубого цвета ходят барды, владеющие магией звука, слова и образа. Руководят общиной одетые в белые одежды друиды. Чтобы стать друидом, нужно в одиночестве провести не менее двадцати лет в священном лесу, постигая его тайны и овладевая естественными науками.

– Такие интересные люди – и кровавые жертвоприношения! – удивилась Юлька.

– Во-первых, священный трепет перед магией крови: надо умилостивлять богов. Во-вторых, это для вас жизнь бесценная, поскольку единственная, а у друидов жизнь – череда реинкарнаций. Поэтому они не убивают, а переправляют душу в рождающегося младенца, звериного детеныша или растение.

– Скажите, а вы на шабаш^[129] летали? – неожиданно спросила у колдуньи с интересом рассматривавшая ее Мышка.

– Конечно. И на гору Броккен, и на Лысую гору под Киевом. Однажды даже Черную скалу посетила: ту, что в море возле Швеции, – охотно ответила колдунья, – но Юльке показалось, что уголки ее глаз посмеиваются.

– Верхом на помеле?! – восторженно уточнила Мышка.

– Естественно!

– Вот здорово! Мне бы так! – завистливо вздохнула Мышка, надевая вслед за Юлькой зеленый балахон.

– А вы действительно колдунья? – не удержавшись, спросила Юлька.

– Сомневаешься? – усмехнулась колдунья. – Что ж, в Витасофии у тебя было достаточно поводов для сомнения. Выпей вот это!

Взяв кружку с налитым в него подозрительного цвета отваром, Юлька, поколебавшись, решительно поднесла кружку ко рту.

– Молодец! – воскликнула старуха, забирая опустевшую кружку. – Как твоя ножка?

– Не болит! – с изумлением произнесла Юлька.

– Вот видишь! А теперь дай руки!

Посмотрев Юлькины ладони, колдунья одобрительно хмыкнула:

– Счастливая судьба – если не прервется. У тебя впереди две опасности: одна тебя ждет, вторая ищет. Когда найдет, может стать смертельной, поскольку исходит от того, кому ты веришь. Все, уходите!

Изумленно переглянувшись, Юлька и Мышка, оставив хозяйке избушки демаскировавшие их рюкзаки, вежливо попрощались и отправились по направлению к поселку друидов.

– Странное предсказание, – искоса глянув на Юльку, прервала молчание Мышка.

– Старушка шутила, – коротко произнесла Юлька. Хотя она так не думала.

Редкий на опушке, лес становился гуще и темнее. Девушки шли, бесшумно ступая по мягкой траве.

– Какой воздух! – отбросив тягостные мысли, Юлька с наслаждением вдыхала лесные запахи. Помимо терпкости хвои, в воздухе присутствовал странный, опьяняющий аромат. Сквозь верхушки деревьев проглядывало голубое небо. Отовсюду слышалось пение птиц, по деревьям носились веселые белки. Чаща закончилась, становилось все светлее.

– Впереди тропинка! – обернувшись к Юльке, сказала шедшая впереди Мышка.

– Вижу! – кивнула головой Юлька. – Вероятно, скоро поселок.

Слышишь: поют.

Доносившееся до девушек песнопение было похоже на мантры^[130]. В плавно льющихся звуках чувствовалось преклонение и восторг: перед чем-то грозным и могущественным, готовым с одинаковым безразличием карать и миловать.

– Богов прославляют, – констатировала Мышка. – Или о чем-то их просят.

Тропинка закончилась, выведя путешественниц к кольцу из больших камней, вокруг которого стояли и пели одетые в голубые, белые и зеленые одежды жители поселка. В центре кольца, возле двух огромных, устремленных вершинами в небо овальных валунов стоял воздевший вверх руки со скипетром Верховный Друид, на голове которого виднелся знак его сана – дубовый венок.

– Присоединяемся! – шепнула Юлька Мышке. Втесавшись в хор, девушки начали подражать словам, которые пели ваты и барды. Песнопения были настолько мелодичны, что усыпляли и гипнотизировали.

– Хвала тебе, о Великое Солнце! – воскликнул Верховный Друид. И тотчас хор замолчал. Не ожидавшие этого Юлька и Мышка не успели вовремя остановиться, издав в тишине несколько звуков – и стали предметом всеобщего внимания.

– Вы кто? – выходя из каменного кольца, спросил Верховный Друид. И приказал:

– Снимите с них балахоны!

Мгновение – и девушки предстали перед жителями поселка в своей туристической одежде.

– Женщины! Чужие! Святотатство! – ахнула толпа.

– Мало того, что пробрались к нам тайно, как воры: вы еще осквернили наш обряд, приняв в нем участие, – гневно произнес Верховный Друид.

– Мы не хотели! Мы идем к Старцу. Выслушайте нас! – закричала Юлька.

– Я знаю все, что вы хотите сообщить, – скользнув по девушкам взглядом, проговорил Верховный Друид. – При других обстоятельствах вас вернули бы обратно, поскольку доступ к Старцу запрещен. Но сейчас…

Подойдя вплотную к девушкам, Верховный Друид хмуро сказал:

– Мы живем милостью богов: вы поставили ее под угрозу. По вековой традиции ваше преступление смывается только кровью. Завтра, когда Великое Солнце окажется в зените, мы принесем вас в жертву на алтаре возле Священного дуба.

И, не обращая внимания на мольбы девушек, приказал:

– В тюрьму их!

Мгновенно девушки были схвачены. Связав им руки, двое мужчин отвели преступниц в стоящий на другом конце поселка каменный застенок.

Втолкнув девушек в небольшое помещение, мужчины плотно закрыли дверь.

– Кажется, мы пропали! – уныло констатировала Юлька.

– За что нам такое?! За что?! – с ужасом глядя на гранитные стены и маленькое окошко в потолке, заплакала Мышка. Хладнокровно преодолевающая природные катаклизмы и технические неурядицы, она терялась, сталкиваясь с агрессией человека.

– Перестань реветь! – жестко сказала Юлька. – Слезами горю не поможешь. Надо бежать.

То, что случилось, ошеломило Юльку. Она знала, что в поселке друидов путешественники подвергаются опасности: но только сейчас стало ясно, насколько она велика.

Осмотр стен и дверей занял около часа времени, – и доказал, что побег невозможен. Определенную надежду пленники возлагали на окошко, пока не поняли, что, даже добравшись до него, не смогут протиснуться: слишком узкое.

Начало темнеть. Прекратив блуждание по тюрьме, девушки угрюмо сидели на полу. Наконец Юлька, тряхнув головой, упрямо сказала:

– Даже если эта ночь последняя в нашей жизни, проведем ее достойно.

Какие песни ты знаешь?

Некоторое время Мышка изумленно смотрела на Юльку, потом слабо улыбнулась и запела. Юлька подхватила припев.

Чередуя песни с разговорами, подруги просидели до полуночи, пока, усталые, но чем-то довольные, обнялись и заснули.

Разбудил девушек хлынувший в застенок через распахнувшуюся дверь поток свежего ночного воздуха.

– Выходите! – раздался приглушенный голос. – Без разговора и шума.

Быстро поднявшись на ноги, девушки вышли наружу. Был тот час, когда ночь заканчивается, а рассвет еще не наступил.

– Идите за мной: след в след, – тихо произнес незнакомец. Юльке показалось, что этот голос она уже слышала.

Повернувшись, незнакомец, делая странные круги вокруг деревьев, медленно пошел в сторону от поселка. Девушки покорно повторяли все его движения.

Небо посветлело и Юлька чуть не вскрикнула от радости, узнав в их освободителе мужчину с золотой серьгой, спасшей ее от погони при побеге из замка Лакост.

– Я о вас часто думала! – зашептала Юлька. – Как вы нас нашли?

– Немножко владею магией, – усмехнулся незнакомец. – Ее хватило, чтобы открыть дверь вашей тюрьмы: она была заколдована.

– Спасибо! Как вас зовут?

– Агасфер.

– Куда мы идем?

– К Старцу.

Дальше шли молча. Юлька и Мышка часто оглядывались назад, ожидая погони, но ее не было.

– Не волнуйтесь, – равнодушно проговорил Агасфер. – Охрану из деревьев мы миновали благополучно, без сигнала тревоги. Друиды думают, что вы все еще в застенке.

Лес закончился.

– Смотрите! – остановился незнакомец. – Это – Одинокая гора.

По сравнению с соседствующим горным массивом Одинокая гора была небольшой и гораздо более доступной, но обилие реликтовых тисовых деревьев и самшита придавали ей изысканный и оригинальный вид.

Перистые облачка, обнимающие ее вершину, напоминали в лучах восходящего солнца наброшенную на плечи королевскую мантию.

– Сейчас, когда Старец так близко, мне становится страшно, – призналась Агасферу Юлька. – Столько сил приложено, чтобы к нему попасть!

Оправдается ли это?

Искоса посмотрев на Юльку, Агасфер негромко повторил:

– Столько сил!

Неожиданно Юлька поняла, что ее спутник не менее взволнован, чем она.

– Вас что-то тревожит? – спросила Юлька.

– Многое. И в первую очередь это.

Незнакомец протянул руку вперед и девушки увидели, что пространство перед ними отцвечивает голубоватым сиянием.

– Полоса Смерти – последнее препятствие, которое не может преодолеть никто, за исключением владельца Медальона Времени.

– То есть меня? – уточнила Юлька. – А как же вы и Мышка?

– Возьмем тебя с обеих сторон под руки и к тебе прижмемся. Для Полосы Смерти безразлично, сколько ног имеет шагающая через него субстанция, главное – наличие медальона.

– Тогда идем, – решительно произнесла Юлька. – Берите меня под руки!

Поход через Полосу Смерти оказался столкновением с плотной массой разноцветных огней, замедлявших движение не менее упорно, чем встречное течение реки. Путники шли с закрытыми глазами, с натугой переставляя ноги, тесно прижимаясь друг к другу. «Как хорошо, что с нами Агасфер! – мысленно повторяла Юлька. – Как хорошо! Теперь я ничего не боюсь!»

Полоса Смерти закончилась так внезапно, что путники, сделав шаг вперед и не почувствовав противодействия, едва не упали.

– Ура! – закричала Мышка. – Мы прошли!

– Да, мы прошли, – повторил Агасфер. Почему-то он был не только взволнован, но и мрачен.

У подножия Одинокой горы виднелся выстроенный из камней большой дом, из печной трубы которого вился дымок.

– Старец готовит нам еду, – расшалившись, воскликнула Мышка. – Если поторопимся, то успеем на завтрак.

Шли недолго. К удивлению путников, входная дверь была распахнута настежь, словно их ожидали.

Дом состоял из нескольких комнат. Пройдя первую из них, путники оказались в огромном помещении, в углу которого, возле камина с горящим огнем, сидел в кресле, утомленно закрыв глаза, седой старик. На расположившемся рядом столике лежала толстая рукопись в кожаном переплете.

– Доброе утро! – громко сказала Юлька.

Старец открыл глаза и молча посмотрел на гостей.

– Извините за незваное вторжение, – чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Старца, продолжала говорить Юлька, – но мне нужна ваша помощь.

– Тебе – помощь. А что нужно ему? – Старец перевел взгляд на Агасфера.

– Рукопись, – лицо Агасфера исказила злая гримаса. – Я должен сделать то, на что не решился ты: свергнуть Властительниц и Владыку и заменить Время и Пространство на Движение.

– Новый Владыка – Агасфер, – произнес, полузакрыв глаза, Старец.

Чувствовалось, что ему тяжело говорить. Старец был словно в двух измерениях: в существующем, – и в том, где все перестает существовать.

Юлька и Мышка растерянно молчали, недоуменно глядя то на Агасфера, то на Старца.

– Как ты думаешь, почему я не решился на очередное восстание? – спросил Старец.

– Не из-за трусости, конечно, – усмехнулся Агасфер, окидывая старика сожалеющим взором. – Сил не хватило.

– Подобное меня никогда не останавливало, – покачал головой Старец. – Здесь, в горах, я многое понял. Ты знаешь, что, когда часто смотришь на небо, светлеют не только глаза, но и мысли?

– К чему эти сентенции? – изумился Агасфер.

– Я понял, что должен уважать выбор человечества, – Старец задыхался, с трудом выталкивая из себя слова. – Замена Движением субстанциальности Времени и Пространства означает для человечества очередной мировой потоп. Цивилизация опять начнется с белого листа. Такие, как они – Старец кивком головы показал на Юльку и Мышку – исчезнут.

– Ничего: придут другие, – решительно произнес Агасфер. – Более прагматичные и деловые. Готовые взять Галактику в свои руки.

– Я надеялся: ты что-то поймешь, – прошептал старик. – Теперь у меня единственный выход: уничтожить рукопись.

– Если сумеешь, – усмехнулся Агасфер. Его лицо напряглось, взгляд впился в глаза Старца. Рука старика, пытавшаяся дотянуться до рукописи, бессильно упала. Но он не сдавался, пытаясь противостоять Агасферу: Юлька увидела, как потекли по стариковским морщинам вызванные чрезмерным усилием капли пота.

– Зачем я сюда его привела?! – мысленно ахнула Юлька. – Нужно что-то делать!

Метнувшись к столику, она схватила рукопись, решив швырнуть ее в камин – и покатилась в сторону, сшибленная магическим ударом Агасфера.

Рукопись, кувыркаясь, отлетела под Мышкины ноги и та, подняв ее, метко бросила в огонь камина. Взревев, Агасфер ринулся к камину, пытаясь выхватить рукопись из пламени, но бросившаяся ему под ноги Мышка свалила мага на пол. Поднявшись, Агасфер собрался повторить бросок, но остановился, увидев, каким нестерпимым жаром веет от камина: последним отчаянным усилием Старец превратил обычный печной огонь в вулканический.

На мгновение все застыли, словно парализованные. Потом Юлька, увидев, в какой неестественной позе лежит, не шевелясь, Мышка, бросилась к ней и, встав на колени, заглянула в лицо.

– Смотрите: кровь! – закричала Юлька. – Вы убили ее!

Быстро подойдя к Мышке, Агасфер наклонился, осмотрел ее и сухо проговорил:

– Ударилась о каменный выступ камина. Жива, хотя и очень плоха.

И зло добавил:

– А вот старик мертв: я перестал чувствовать биение его сердца.

– Это вы виноваты! – заплакала Юлька. – Зачем я вас сюда привела!

– Получается: незачем, – усмехнулся Агасфер.

Взяв Мышку на руки, он отнес ее на стоявшую возле стенки кровать и осторожно уложил. Потом подошел к откинувшемуся на кресле мертвому телу Старца и задумчиво произнес: – Я шел сюда, чтобы стать его союзником. Вот они: причуды судьбы.

Огонь в камине потух. Глянув на ровный слой золы, Агасфер угрюмо сказал:

– Надеялся отомстить, вышвырнуть Владыку и Властительниц на окраину Вселенной, а получилось…

Бросив короткий взгляд на мертвого Прометея, Агасфер подошел к окну, посмотрел на горные склоны, зеленеющие деревья и пожал плечами:

– Мне некуда идти. Остаюсь здесь. Этим горам нужен свой Старец.

Глянув на заплаканное Юлькино лицо, Агасфер неожиданно мягким тоном проговорил:

– О подружке не беспокойся: я ее вылечу, потом переправлю в Компьютерный центр.

– А я? – спросил Юлька.

– У тебя – дорога. Вначале – обычная, через перевал, потом – Белая.

Далее – Комната перекрестков. И госпожа Неизвестность, с которой тебе предстоит столкнуться.

– Получается, я зря сюда шла?

– Ты приобрела опыт – причем недорогой ценой.

Догадавшись о вопросе, который Юлька собиралась задать, но так и не задала, Агасфер сожалеющее вздохнул:

– Извини: мне неизвестно устройство Медальона Времени.

– А что с ним? – показала Юлька на тело Старца.

– Похороню на вершине Одинокой горы: пусть гора оправдает свое название. Вечное одиночество – удел всех, кто думает о человечестве, а не о себе.

Задумавшись, Агасфер грустно повторил:

– Удел всех.

Потом, встряхнувшись, жестко сказал:

– Хватит разговоров! Прощайся с подружкой – и в путь.

Поцеловав лежавшую без сознания Мышку в щеку, Юлька вместе с Агасфером вышла из дома. Показав, в каком направлении Юльке идти – той короткой дорогой, которая сейчас, после смерти Старца, лишилась заклятья, – Агасфер вернулся в помещение. А Юлька, поправив висевший на груди медальон, зашагала к Комнате перекрестков.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Путь через перевал оказался нетрудным и, переночевав под сосной в лесу Заблуждений, к полудню следующего дня Юлька вышла к Белой дороге.

Знакомый вид кирпичей привел в порядок царившую в Юлькиных мыслях сумятицу. Сова, Мышка, Агасфер, Старец – эти образы мелькали в Юлькином сознании, убеждая ее в собственной глупости. «Из-за моего неумения думать умер Старец и покалечилась Мышка, – грызла себя Юлька.

– А Сова: как ей сейчас с шизофреником Сфинксом?!». Земная жизнь отошла в сторону и забылась; Юльке казалось, что она бродит по Витасофии тысячелетия.

Услышав цокот копыт, Юлька насторожилась. Пережитые опасности научили Юльку с осторожностью относится к неожиданностям, – но, увидев показавшуюся на дороге пару, Юлька поняла, что бояться нечего. Высокий худощавый мужчина в стареньких рыцарских доспехах и копьем в руке, восседавший на костлявом коне, и трусящий вслед за ним на осле толстый мужичок с лукавым выражением лица были хорошо известны по книге Мигеля де Сервантеса.

– Дон Кихот^[131]! Санчо Панса!^[132] – воскликнула Юлька.

– Добрый день, высокородная синьора! – подъехав к Юльке, с достоинством произнес мужчина. – Рад, что слух о моих подвигах достиг здешних мест. Позвольте представиться: Дон Кихот Ламанчский, рыцарь Печального образа.

Санчо Панса, окинув Юльку любопытствующим взором, радушно кивнул головой.

– Куда путь держите, храбрый рыцарь? – стараясь подражать витиеватой речи Дон Кихота, спросила Юлька.

– Туда, где можно прославить имя дамы моего сердца: Дульцинеи Тобосской, – вдохновенно провозгласил Дон Кихот. – Нет в мире равной ей по красоте!

Остановив лошадь, Дон Кихот доверительно сообщил:

– Мы ночевали в замке Бецков на реке Ваг, принадлежащий графине Елизавете Батори^[133]. Прелестная хозяйка, блистающие умом гости – графиня этим вечером дает в замке бал, – но никто из них не сумел отвратить мой мысленный взор от нежного личика Дульцинеи.

– Блистающие умом гости? – переспросила Юлька, думая о том, что ей, оставшейся без разъяснений Старца о медальоне, не помешало бы пообщаться с мудрыми людьми – И много их?

– Больше десятка – и еще подъезжают. Говорят, графиня дает такой бал ежегодно. Причем с удовольствием приглашает в замок странствующих по Белой дороге. Меня тоже просили остаться, но я от развлечений далек, да и Санчо захотелось перемены мест.

Юлька заметила, что при этих словах лицо рыцарского слуги нахмурилось.

«Наверное, Елизавета Батори над Дон Кихотом издевалась, но он, в отличие от слуги, этого не понял» – подумала Юлька и спросила:

– Как пройти в замок? Постараюсь побывать на балу.

– Вряд ли вам это удастся! – с сожалением покачал головой Дон Кихот. – Завидующий моим подвигам злой волшебник Моргант перегородил дорогу оврагами. Даже я с трудом через них перебрался.

– Все-таки попробую! – твердо заявила Юлька.

– Хвала вашей храбрости, синьора! – одобрительно вскричал Дон Кихот.

– Подобному мужеству должны позавидовать многие рыцари! Жаль, что я не имею возможности вас сопровождать: меня ждут славные деяния во имя Дульсинеи Тобосской! В бой, Росинант!

Кляча, с трудом перебирая ногами, поплелась вперед. Задержавшись возле Юльки, Санчо Панса быстро произнес:

– Три версты по Белой дороге, потом свернете вправо на проселочный тракт. Он мимо оврага, куда упал мой хозяин, идет. Замок – на холме возле реки, увидите, когда минуете овраг. Только…

Оглянувшись по сторонам, Санчо Панса тихо произнес:

– Не понравилось мне там. Будьте осторожны.

– А что с волшебником Моргантом? – спросила Юлька.

– Честно говоря: не приметил, – хитро прижмурил глазки Санчо.

– Трудно вам с ним, да?! – кивнув в сторону удаляющейся фигуры Дон Кихота, сказала Юлька. – Ничего не получаете, кроме насмешек и колотушек?

– Эх, синьора! – вздохнул Санчо Панса. – У кого какая судьба. Одним – награды, другим – колотушки. Что касается моего хозяина…

Санчо запнулся, подбирая слова. Затем, подбоченившись, с вызовом произнес:

– Понимаю вас, синьора! Доведенная до крайности добродетель кажется смешной – но от этого не перестает быть добродетелью. Вы и я топчемся по земле, но когда поднимаем голову к небесам, надеемся хоть кого-то там увидеть. Поэтому и вынужден стоять в нише бескорыстного рыцарства понятный только идеалистам Дон Кихот.

Ударив пятками осла, Санчо поспешил вслед за Дон Кихотом, не заметив, как покрылись румянцем стыда Юлькины щеки. «Ну и дура же я! – упрекала себя, бредя по дороге, Юлька. – Только и умею, что людей оскорблять. Молодец Санчо Панса: хорошо меня отхлестал!».

За этими невеселыми мыслями Юлька вначале не заметила разместившегося неподалеку от дороги грузного старика с бугристой головой. Сидя на бревне, старик о чем-то сосредоточенно размышлял.

Зацепив случайным взглядом фигуру старика, Юлька вздрогнула от неожиданности и воскликнула:

– Добрый день!

– Мир тебе, девочка! – глянув на Юльку, наклонил голову старик. – Что тебя тревожит?

– Многое. В том числе: собственная глупость.

– Лишь та ошибка, что не исправляется, – с интересом посмотрев на Юльку, произнес старик. – Когда стрелок промахивается, он не винит других, а ищет причину в себе.

– Ваша правда, многоуважаемый…

– Конфуций,^[134] – подсказал старик.

– Меня страшит, что из-за моего невежества страдают невиновные, – с раскаянием объяснила Юлька. – Иногда мне кажется, что я способна выбирать только те дороги, которые ведут в тупики.

– Достойный человек не идет по следам других, – улыбнулся Конфуций. – Человек способен сделать путь великим, но великим человека делает не путь.

– Что вы знаете о времени и пространстве? – спросила Юлька. Мудрость старика показалась ей безграничной.

– Ничего, – безмятежно ответил Конфуций. – Я занимаюсь душой, а не ее жилищем.

– Прощайте! – поклонилась Юлька.

– Пусть твои дни будут спокойны! – улыбнулся Конфуций.

Миновав мудреца, Юлька вновь зашагала по Белой дороге. Через три версты появился тот проселочный тракт, о котором говорил Санчо Панса.

Свернув на него, Юлька миновала овраг и, поднявшись на пригорок, увидела высившийся на холме красивый замок, на башне которого трепетал на ветру красный флаг с нарисованным на нем белым орлом.

– Замок Бецков на реке Ваг, – Юлька приветственно помахала замку рукой. – Третий на моем пути в Витасофии.

Пройдя по пустынному тракту, Юлька поднялась на верхушку холма и постучала в замковые ворота.

– По какому делу? – раздался зычный голос.

Створки ворот распахнулись. Дюжий верзила в кольчуге вопросительно уставился на Юльку.

– На бал к графине, – высокомерно ответила Юлька.

– Прошу пани! – рявкнул верзила, пропуская Юльку во двор замка.

Пройдя двор, Юлька вошла в вестибюль и увидела шествующую ей навстречу Елизавету Батори. При виде юной гости миловидное лицо графини озарилось улыбкой.

– Как вы вовремя, дорогая! – проворковала хозяйка замка. – Уверяю: не пожалеете! До бала еще несколько часов: можете принять ванну и отдохнуть.

Какие сюрпризы вас ожидают!

– Я хотела не только потанцевать, но и пообщаться с умными людьми, – смущаясь, сказала Юлька. – У меня будет такая возможность?

– Конечно, моя хорошая! Мудрее моих гостей вы вряд ли где встретите!

Ганка, займись панной!

Склонившаяся в поклоне горничная проводила Юльку в ванную, а затем – в комнату, в углу которой стояла кровать с балдахином. Пока Юлька купалась, ее одежда была вычищена и приведена в порядок. Быстро раздевшись, Юлька с удовольствием юркнула в постель и тотчас уснула.

– Пани, поднимайтесь! – разбудил Юльку голос горничной. – Бал начинается.

В просторном, элегантно обставленном зале легко разместились два десятка кружившихся в вальсе пар. Расположившийся на балконе оркестр играл так громко, что разговаривать было нелегко. Одурманивающе пахли заполнившие множество ваз цветы. Шестеро слуг разносили на подносах бокалы с шампанским; кривляясь и гримасничая, смешил нетанцующих парнишка с огромным накладным носом, одетый в шутовской балахон и колпак с рожками.

Юльку удивило разнообразие нарядов и социальных статусов находившихся в зале лиц: от молоденькой крестьянки до бледного, с облезлой головой и щетинистой шеей мужчины со знаками императорской власти.

Встретившая Юльку графиня, раздвигая словами шум, представила ее расположившейся неподалеку кучке гостей:

– Барон Жиль де Рец,^[135] помещица из России Дарья Салтыкова,^[136] доктора Джон Адамс^[137] и Гарольд Шипман,^[138] медсестра Беверли Эллит^[139]. Остальные приглашенные веселятся, познакомитесь с ними позже.

Поняв, что в царившем музыкальном гаме вести умные беседы невозможно, Юлька, осушив бокал шампанского, схватила за руку бородатого парня и ринулась танцевать. Вальс, танго, мазурка… Юлька плясала так отчаянно, словно стремилась телодвижениями вытеснить из сознания память о пережитых неприятностях.

Внезапно, перебивая шум, раздались громкие удары часов. Окинув взглядом зал, Юлька заметила огромный циферблат, висевший на одной из стен. После последнего удара стрелка замерла на девяти часах.

«До полуночи повеселюсь – и спать, – решила Юлька. – Не вижу здесь никого, способного на философствование. Обычные лица, некоторые даже отталкивающие. Нужно быть Дон Кихотом, чтобы наделять окружающих теми добрыми качествами, которыми они не обладают».

Проделывая танцевальные па, Юлька обратила внимание на двух мужчин, говоривших явно о ней. Пододвинувшись с помощью балетного шассе поближе, Юлька услышала:

– В прошлый раз, уважаемый Ирод,^[140] я вам уступил. Сейчас моя очередь, – твердил, злобно поблескивая глазками, одетый в императорскую тогу облезлый мужчина. – Девушка – как конфетка! Представляю, сколько удовольствия я получу!

– Пусть нас, великий Калигула,^[141] рассудит жребий, – скалил зубы тучный мужчина с царской короной на голове. – Вы все равно материалом пользоваться не умеете, у вас все жертвы через час умирают. А я пытки на сутки растягиваю.