Текст книги "Юлька в стране Витасофии (сборник)"

Автор книги: Вячеслав Килеса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Сова и Мышка, ожидавшие Юльку в особняке Монтекки, встретили ее сердито.

– Где, интересно, можно шататься до позднего вечера? – сверкнула глазами Сова.

– Да! – воскликнула Мышка. – Мы так волновались!

– Простите, подружки! – начала извиняться Юлька. – Ромео с друзьями пригласили на бал к Капулетти, неудобно было отказаться.

– Да уж: неудобно! – хмыкнула Сова. – Небось сама напросилась.

– Ну, не совсем так, – замялась Юлька. – Впрочем, что мы обо мне?!

Достали аккумулятор?

– К сожалению, нет, – вздохнул Сова. – Никто ничего не знает. У меня даже мысль появилась, что мы напрасно сюда пришли. Но Мышка утверждает, что в Брайтоне аккумуляторы есть.

– Уверена в этом, – кивнула головой Мышка. – Просто не нашли нужного человека. Кстати, как быть с деньгами: бесплатно нам никто его не отдаст.

– Договоримся так: вы занимаетесь поисками аккумулятора, а я – деньгами, – решила Юлька.

Поделившись впечатлениями о Брайтоне и новых знакомых – Юлька похвасталась беседой с Уильямом Джемсом, – девушки легли спать.

Утром Сова и Мышка отправились в новый поход за аккумулятором, а Юлька решила переговорить с Дьюи: возможно, он сможет подсказать, как заработать или достать деньги. Кроме того, Юлька хотела рассказать Дьюи о беде, которая ожидала Ромео.

Советник, сидевший за столом, заваленным грудой бумаг, встретил Юльку неприветливо.

– Бесплатное угощение – только в мышеловке, в остальных случаях за него надо платить, – хмуро произнес он. – Я уже сказал хозяину, что не одобряю романтический порыв Ромео, пригласившего каких-то иностранок на даровой ночлег. Копейка бережет рубль. Деловому человеку идеалы не нужны: они мешают подбирать средства, решающие проблему и приводящие к цели.

– «Цель оправдывает средства» – девиз иезуитов. Вы – последователь Лойолы?^[73] – зло спросила Юлька.

Она поняла, что ни о деньгах, ни о Ромео с Дьюи говорить не будет.

– Иезуиты – умные ребята, не зря в свое время, прикрываясь лозунгом «К вящей славе Божьей!», протянули щупальца во все страны. В отличие от иезуитов, прагматизм замкнут на человеке, и допускает существование морали, поставленной на деловую основу. То, что выгодно, то и морально.

– Кто в Брайтоне думает иначе, чем вы?

– Часть бездельничающей молодежи из богатых семей – вроде Ромео, Меркуцио, Бенволио, – не сталкивающейся с ежедневным трудом и поэтому обитающей в воздушных замках, религиозные служители, люди творческих профессий и кое-кто из приезжих мыслителей: Монтень,^[74] Леонардо да Винчи,^[75] Давид Юм.^[76] Для остальных брайтонцев прагматизм стал мировоззрением.

– Не подскажете, где живут Юм, Монтень и да Винчи?

– Пожалуйста, – Дьюи продиктовал адреса и уткнулся в свои бумаги.

Выходя из кабинета Дьюи, Юлька столкнулась в коридоре с синьорой Монтекки.

– Вы не знаете, где Ромео? – озабоченно спросила хозяйка дома. – Ушел вчера на бал – до сих пор нет. Допытывалась у Меркуцио, – тот смеется.

Говорит, что Ромео где-то лежит, сраженный девичьими глазами. Вот шутник! А у меня сердце так сильно болит, что и лекарства не помогают.

– Я вчера тоже была на балу, но недолго, и ничего о Ромео не знаю, – начала оправдываться Юлька. – Не беспокойтесь! Уверена: ваш сын вскоре появится.

– Дай Бог! – обрадовалась синьора Монтекки и направилась дальше по коридору.

Юлька обманывала мать Ромео: из Шекспировской трагедии ей было известно, что ночь Ромео провел в саду под балконом Джульетты, обменявшись с ней клятвами в любви, а сегодня в полдень монах Лоренцио тайно обвенчает влюбленных, сделав их мужем и женой. Возвращаясь от Лоренцо, Ромео на городской площади встретит Меркуцио, Бенволио и двоюродного брата Джульетты – Тибальда, вызвавшего Ромео на поединок.

Ромео откажется драться, и тогда поединок начнет Меркуцио, – и погибнет от шпаги Тибальда. В отместку Ромео убивает Тибальда и бежит из города.

Философ Давид Юм, к которому направлялась Юлька, жил на окраине Брайтона. Углубляясь в лабиринт нешироких улиц и узеньких переулков, Юлька с удивлением отмечала значительное количество пьяных, бредущих в одном с ней направлении. В основном это были рабочие, мелкие служащие и лавочники, но попадались и явные люмпены. Некоторые из них толкали перед собой пустые тележки. Впереди послышался шум. Выйдя на небольшую площадь, Юлька увидела окружившую оратора толпу и поняла, куда все стремились.

– Братья и сестры! – взобравшись на бочку, орал красномордый мужчина с оттопыренной бородой. – До каких пор проклятые евреи будут угнетать христиан?! Понастроили свои лавки, магазины, и теперь их товары берут охотнее, чем наши. А нам как жить?! Христа распяли, а теперь нас хотят по миру пустить. Не дадимся! Братья и сестры! Устроим евреям кровопускание, пусть знают, как христиан обижать. На ножи жидов! Бейте, душите, режьте их!

– Бей жидов! – подхватила толпа и, поощряемая призывами красномордого, рассыпалась по близлежащим улицам, грабя еврейские магазины и дома, и избивая их обитателей. Юлька оглянулась, отыскивая взглядом полицейских, но никого не увидела. Потоптавшись на месте, нерешительно отправилась вслед за предводительствуемой красномордым группой погромщиков. Взломав двери приземистого домика, погромщики ворвалась внутрь. Послышался грохот разбиваемой мебели, затем отчаянные крики избиваемых. Подойдя к домику, Юлька остановилась, не зная, что делать. Ей очень хотелось убежать, ее страшили происходящие события и свирепые, потерявшие человеческий облик, физиономии погромщиков, но вбитая в нее родителями гуманистическая мораль требовала вмешаться и защитить несчастных евреев.

Зазвенело разбитое вдребезги стекло, из окна выскочил окровавленный старик. Упав на тротуар, он попытался подняться, но, схватившись за сломанную ногу, со стоном опустился на каменное покрытие.

– Вот он, проклятый ростовщик! – заорал выскочивший из домика огромный детина. В руках он держал топор, его кожаный фартук кузнеца был покрыт пятнами крови. Подбежав к старику, детина взмахнул топором, собираясь раскроить старику голову, но ему помешала вцепившаяся в руку Юлька.

– Чертова жидовка! – выругался детина. Отшвырнув Юльку, он поднял топор и ударил, целясь на этот раз в Юльку. Только счастливая случайность – разворачиваясь, детина запнулся о камень, – пронесла топор мимо Юлькиной головы. Отшатнувшись в сторону, Юлька, словно загипнотизированная, застыла, с ужасом глядя на вновь поднявшийся вверх топор.

– Стой! – крикнул появившийся из домика красномордый главарь.

Оттолкнув детину от Юльки, он сердито сказал: – Это иностранка, разве не видишь?! Собери наших и веди дальше: там еврейская булочная.

Глянув вслед бросившемуся исполнять его приказание детине, красномордый нагнулся к старику и, обшарив его карманы, вытащил туго набитый кошелек. – Жизнь спасал, а деньги не бросил, – пробормотал красномордый.

– Как вы так можете! – воскликнула Юлька. – Я сейчас пойду в полицию и все расскажу!

– Ох, девушка, девушка! – вздохнул красномордый. – Далеко ходить не надо, я – офицер полиции.

– Да, да! – подтвердил он, увидев появившееся на Юлькином лице сомнение. – Погромы происходят не только с одобрения, но и под руководством властей. Это способ отвлечь народ от городских проблем, удовлетворить его социальные эмоции. Излив ненависть на евреев, народ перестает критиковать правительство.

Вытащив из кошелька пачку денег, красномордый протянул ее Юльке, а когда та отдернула руки, сунул деньги в Юлькин карман.

– Это за того дурака с топором, – сказал он и, спрятав кошелек за пазуху, ринулся догонять своих приспешников.

Юлька едва не помчалась в противоположном направлении, но, вспомнив слова отца: «Беду нужно останавливать там, где ее встретил», схватила старика под мышки, – от боли тот потерял сознание, – и потащила его в домик.

Зрелище разгромленных комнат было ужасным: куски мебели, усыпанный фаянсовыми черепками и осколками стекол пол, лоскуты изрезанной ножами одежды. Устроив старика на покореженном диване, Юлька в поисках бинтов заглянула в чулан и наткнулась на лежащее в луже крови тело старухи. Содрогнувшись, Юлька, стараясь не смотреть на мертвеца, нашла аптечку и поспешила на кухню. Вскипятив воду, смыла с лица старика кровь – рана, к счастью, оказалась незначительной, – и перевязала голову бинтом. Вспомнив про деньги, Юлька вытащила их из кармана и положила старику за пазуху. Украдкой пришедшую мысль о том, что часть денег можно оставить на покупку аккумулятора, Юлька прогнала: это были «грязные» деньги, которые ей дали для того, чтобы уровнять с погромщиками, сделать такой же, как они.

В ожидании, пока старик придет в сознание, Юлька подмела пол и привела в относительный порядок комнаты. Услышав стоны старика, подошла к нему и спросила: – Есть поблизости врач, к которому можно обратиться?

– Да, – прошептал старик. – Напротив нас живет доктор Альберт Швейцер^[77], попросите его прийти.

Выполнив просьбу старика – врач не только оказал помощь раненому, но и послал слугу за стариковыми родственниками, – Юлька попрощалась и ушла.

Давид Юм впустил Юльку в дом не сразу, а только после обстоятельных расспросов о том, кто она и зачем он ей нужен. Причину Юлька поняла, когда вошла: Юм прятал от погромщиков профессора Анри Бергсона^[78] и его семью – евреев по национальности. Несмотря на грозившую ему опасность, Анри Бергсон был спокоен и занимался обычным для ученых делом: дискуссией с Юмом.

– Эволюция – это постоянное рождение нового, – доказывал Бергсон. – Объекты нужно рассматривать не в терминах наличного бытия, а в процессе становления. Поэтому следствие всегда отличается от причины.

– Согласен, – кивнул головой Юм. Усадив Юльку в кресло, он расположился на диване, объяснив Юльке, что о ее делах поговорят позже.

Жена Бергсона Луиза вместе с дочкой сидела в соседней комнате, вздрагивая при каждом стуке за окном.

– Животный инстинкт цивилизация преобразовала в интеллект, а затем – в интуицию, – продолжал объяснять Бергсон. – Человек обладает памятью, поэтому прошлое не предопределяет его настоящее. В памяти прошлое продолжает существовать в настоящем.

– Наше познание начинается с опыта и заканчивается опытом, без априорного знания, – подхватил Юм. – Поскольку опыт всегда ограничен прошлым, человек не может постичь будущего. Мы знаем мир, который является в нашем сознании, но никогда не узнаем его сущности.

– Наши философские системы дополняют друг друга, – кивнул головой Бергсон. – Не будь разума, мир был бы вечно умирающим и снова рождающимся, у прошлого не было бы реальности, и поэтому не было бы прошлого. Именно память, со своим желанием все соотносить, делает прошедшее и будущее реальным, и тем самым создает истинную длительность и время.

– Вы упомянули пространство и время, – вмешалась в разговор Юлька. – Нельзя ли о них подробнее?

– Через пространство опредмечивает себя материя, тогда как сознание выражает себя через время, – кинув на Юльку удивленный взгляд, пояснил Бергсон. – Человек использует пространство только в бытовых измерениях, главным для него является время, длительность его жизни.

– При этом нужно учесть, что никаких доказательств существования мира нет. Мир дан нам в явлениях – по ним мы о нем и судим, – добавил Юм.

– Истинность или ложность присуща только идеям, материи данные понятия безразличны.

В комнату осторожно вошла Луиза Бергсон.

– Анри! Пора идти! – сказала она мужу. – Погромщики награбили и разошлись, а дом брошен. Воры залезут и последнее растащат.

– И часто вы так? – сочувственно спросила Юлька.

– Часто! – вздохнул Бергсон. – Такое наше еврейское счастье: выживать наперекор всему.

Когда Бергсоны ушли, Юм угостил Юльку чаем, выслушал повествование о ее приключениях, и огорченно сказал:

– Деньгами помочь не могу: все, что было, только что отдал Бергсону.

После погромов ему дом почти заново приходится восстанавливать. Что касается Старца и рукописи, – не думаю, что они вам чем-то помогут. Старец прожил слишком долго, его ум износился. Меня заинтересовал спасший вас незнакомец с серьгой. Что-то я о нем слышал, но что – не помню.

Поблагодарив Юма за беседу, Юлька отправилась к Монтекки.

Погромщики разошлись. Возле некоторых из разгромленных домов и магазинов виднелись жалкие фигуры евреев, устраняющих последствия грабежей; кое-где им помогали соседи. «Там, где мораль и закон уступают место пользе, властвует сила, – размышляла Юлька, шагая по улицам. – Для граждан Брайтона государство – такой же враг, как и бандиты».

Вернувшиеся с рыночного похода Сова и Мышка обрадовали Юльку известием о том, что журналист Фернье обещал завтра привезти аккумулятор.

– Идите утром на эту встречу, а я навещу Мишеля Монтеня и Леонардо да Винчи, – сказала Юлька. – Надеюсь, они помогут с деньгами.

Попросив кухарку принести им чай, девушки долго сидели, делясь впечатлениями о Брайтоне и о многом другом: о таинственных происшествиях и детских мечтах, о прочитанных книгах, о дальних странах, где стоят древние храмы и бродят позабытые людьми боги. Глядя на оживленные лица рассказывающих о сокровенном подруг, Юлька, растаяв, постепенно склонилась к мысли, что тогда, в таверне, ее ощущение было ошибочным, – и хорошо, что она не устроила по этому поводу публичное расследование…

Книгу Монтеня «Опыты» Юлька читала выборочно. Некоторые рассуждения остались ей непонятны, зато такие, как «жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага, и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее», или «мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали», она выучила наизусть. И сейчас, постучав дверным молоточком в зеленые двери симпатичного особнячка, она с трепетом ожидала встречи с великим мыслителем.

Дверь открылась. На пороге стоял представительный мужчина в одежде камердинера.

– Что нужно? – неприветливо спросил мужчина.

– Увидеться с господином Монтенем, – решительно сказала Юлька, попытавшись войти.

– Не принимают! – отрезал камердинер и, толкнув Юльку обратно, захлопнул двери. Возмутившись, Юлька забарабанила по двери кулаками.

– Полицию позвать?! – высунув голову, прошипел камердинер. – У хозяина мигрень. Даже завтракать отказался.

Отойдя от особняка, Юлька задумалась. Камердинер вряд ли врал – Монтень славился нелюдимостью и раздражительностью, – но теперь единственной Юлькиной надеждой оставался Леонардо да Винчи: странный человек, к которому Юлька почему-то боялась идти.

У современников Леонардо вызывал чувство растерянности. Их поражало, что в одном человеке совмещался гениальный инженер, художник, скульптор, механик, химик, филолог, архитектор, модельер. Более пятидесяти изобретений и открытий да Винчи охватили все области знания.

В своих «Пророчествах» Леонардо предсказал появление телефона, парашюта, радио и телевидения, полеты в космос.

Когда Юлька, постучав, вошла в дом, – дверь оказалась не заперта – Леонардо что-то увлеченно чертил. Юльку поразила удивительная красота Леонардо: казалось, за столом сидит сошедший с небес ангел.

– Я стучала, но никто не откликнулся, – робко сообщила Юлька.

– Посмотрите, где можно устроиться, – рассеяно произнес Леонардо, не отрываясь от чертежа.

Сесть Юлька смогла, лишь сняв с кресла подрамник: комната была заставлена набросками картин, скульптурами, деталями каких-то машин.

Впрочем, беспорядка не ощущалось: помещение было слишком мало для идей, обуревавших самого таинственного человека цивилизации. Славик рассказывал Юльке, что Леонардо практиковал специальные психотехнические упражнения, восходящие к эзотерическим практикам пифагорейцев, дабы обострить свое восприятие мира, улучшить память и развить воображение. Один из секретов Леонардо да Винчи заключался в особой формуле сна: он спал по 15 минут каждые 4 часа, сокращая свой суточный сон с 8 до 1,5 часа. Благодаря этому Леонардо экономил 75 % времени сна, что фактически удлинило его жизнь с 70 до 100 лет! – Смотрите! – Леонардо показал Юльке чертеж. – Это то, что в вашем веке назовут «танком». Вы ведь девочка с Земли?

– Да! – растерянно сказала Юлька.

– Кое-что о ваших приключениях знаю, но расскажите подробнее, – отложив чертеж в сторону, потребовал Леонардо.

– Потеря Медальона Времени – непростительная оплошность, – выслушав Юльку, покачал головой Леонардо. – Деньги я дам, – вынув кошелек, Леонардо бросил его Юльке, – но больше ничем помочь не могу.

Аккумулятор через Фернье вы достанете легко: он – человек мафии, и ему многое доступно. Только не рассказывайте о медальоне и Мышкином умении менять пространство, – мафию может это заинтересовать.

– Мышка уже похвасталась, – уныло сообщила Юлька.

Укоряюще посмотрев на Юльку, Леонардо пожал плечами.

– Очень опасен Влад Цепеш – хозяин замка Бран. По жестокости он равен Тамерлану. У него много врагов – в том числе и в замке. Постарайтесь их найти и заключить союз. Подумав, Леонардо продолжил:

– Ваше появление в Витасофии раздуло пламя затихшей много веков назад борьбы между Движением и Временем.

– В чем ее суть? – перебила Леонардо Юлька.

– Вопрос приоритета: что нужнее цивилизации?! Для Движения время и пространство – пустые категории, оно разворачивается в бесконечности и не имеет границ.

– Как получилось, что Движение уступило место Времени? – поинтересовалась Юлька.

– Это был выбор человечества, предпочетшее размеренное настоящее непонятному будущему.

– Это был правильный выбор?

– Не уверен. Появление Времени поставило перед человеком множество проблем, в том числе проблему его смертности.

– Разве до этого люди не умирали? – удивилась Юлька.

– Умирали. Но в царстве Движения их смерть была переходом из одного состояния в другой: в Валгаллу^[79], например, или в Аид^[80]. Причем этот переход считался временным, все умершие должны были вернуться: в день Страшного суда или после Сумерек богов^[81]. Вечность поставила точку в этих надеждах, доказав, что они бессмысленны, и превратила большую часть населения земли в атеистов.

– Но есть и те, кто продолжает верить в загробную жизнь.

– Атавизм, – улыбнулся Леонардо. – Не все готовы примириться с мыслью, что цивилизация пошла по другому пути, – возможно, тупиковому.

– Почему инквизиторы и моджахеды преследуют Старца?

– Старец – носитель враждебной им идеологии, доказывающий, что в рамках времени, пространства и вечности бессмертие невозможно. Для церкви торговля верой в загробную жизнь – бизнес, дающий громадные доходы: более высокие, чем торговля наркотиками или оружием. Этим бизнесом кормятся миллионы людей. К тому же он не осуждаем государством, а наоборот, возвеличиваемый.

– Спасибо! – поблагодарила Юлька, вставая с кресла. – Вы дали больше, чем я ожидала.

– Удачи в пути! – пожелал Леонардо, провожая Юльку до дверей.

Первой, кого увидела Юлька, вернувшись в особняк Монтекки, была Сова.

– У нас беда! – кинулась она к Юльке. – Фернье похитил Мышку. Привез нам аккумулятор, – Сова показала небольшой черный ящичек. – Мы обрадовались, потеряли контроль над ситуацией. Я, изучая аккумулятор, не обратила внимания, что Фернье отвел Мышку в сторону. Опомнилась, когда он швырнул ее в подъехавший экипаж и умчался.

– Так! – Юлька обессилено опустилась на кровать: опасения Леонардо начали сбываться. – Что будем делать?

К Монтекки решили не обращаться: у них и без того хватало хлопот.

Ромео прятался от суда в Мантуе, родители Капулетти заставляли Джельетту выходить замуж за графа Париса – не зная, что она уже является женой сына их кровного врага. Вечером по совету монаха Лоренцо Джульетта собиралась выпить снадобье, которое погрузит ее на тридцать часов в подобный мертвому сон.

– Отправимся к Бриану: он местный, что-то сможет подсказать, – решили девушки.

Как они и предполагали, Бриан находился в здании суда. Услышав о Мышкином похищении, Бриан надолго задумался, потом изрек:

– Мафия против мафии. Фернье – человек Аль Капоне^[82]. Девушка украдена с территории Джо Адониса^[83]. С ним имел дело. Ждите меня утром.

Ночь прошла беспокойно, в переживаниях о Мышке. Совместное путешествие настолько сблизила девушек, что даже Сова, ругая Мышкину болтливость, волновалась из-за того, что Мышку, использовав ее способности для грабежей банков и магазинов, могут потом убить.

Утром Бриан встретил девушек в условленном месте.

– Договорились. Есть пропуск. Ждут, – сообщил Бриан, помогая девушкам взобраться на знакомую им подводу.

Ехали недолго, остановившись возле великолепного, с лепной росписью, здания. Показав охране пропуск, Бриан повел девушек по длинному коридору, заканчивавшемуся инструктированной золотом дверьми. После коротких переговоров с охранником их завели в огромный кабинет, на противоположной стороне которого стоял возле стола широкоплечий, привлекательной внешности мужчина, распекавший хмурого брюнета.

– Почему мэр сквалыжничает?! – возмущался мужчина. – Получил кредит на строительство водопровода в размере пятнадцати миллионов долларов, а нам дал только два миллиона, остальные поделил со своим заместителем и прокурором. А полиция и судьи? Раньше тридцать процентов от взяток перечисляли, теперь – только двадцать. Забыли, на чьей территории работают? Так напомни им!

– Будет сделано, шеф! – вытянулся брюнет.

– И еще, – мужчина обернулся к Бриану и девушкам. – Аль Капоне из нашего района любопытную девицу выкрал – займись этим вопросом.

Думаю, девица нам самим пригодится. Подробности узнаешь у этих, – Джо Адонис ткнул пальцем в сторону Юльки и Совы.

– Позвольте нам участвовать в операции! – сделав шаг вперед, попросила Юлька. – Мышка нас знает – это облегчит ее освобождение.

– Согласен, – подумав, кивнул Джо Адонис. – Ты все понял, Альберт?

– Да.

– Забирай гостей и уходи, – махнул рукой Джо Адонис, возвращаясь к столу.

Проводив девушек и Бриана к выходу, Альберт расспросил по дороге о Фернье и Мышке, об обстоятельства похищения.

– Вечером обговорим план операции, – сказал Альберт на прощание.

– Зачем нам участвовать в бандитском нападении? – подождав, когда Альберт вернется в здание, возмутилась Сова. – Там стреляют настоящими пулями.

– Нам нужно перехватить Мышку в момент ее перехода из Аль Капоновского плена в лапы Джо Адониса: иначе Мышка навсегда останется у гангстеров, – объяснила Юлька. – А нас как ненужных свидетелей уничтожат. Поэтому и в налете разрешили участвовать: чтобы оставить на месте схватки в качестве жертв.

– Логично, – подумав, грустно сказала Сова, и полезла вслед за Юлькой на подводу. – Теперь куда?

– На рынок. Нужно купить карту замка Бран. Мистер Бриан, вы не знаете, у кого в Брайтоне есть компьютер?

– Начальство. Большое. Мэр, прокурор, председатель суда.

– Ориентируемся на председателя суда. Вперед!

Ехали недолго: подвода остановилась, пропуская похоронную процессию. Хоронили Джульетту. Глядя на заплаканные лица кормилицы и матери Джульетты, опечаленное лицо Париса, синьора Капулетти и других родственников, Юлька с трудом удержалась от желания крикнуть им, что Джульетта спит и завтра утром проснется.

План помещений замка Бран найти не удалось: продавец заявил, что подобных схем нет, и предложил карту окрестностей замка. Ее и купили.

В доме Монтекки, куда Бриан отвез девушек, был переполох: с больным сердцем слегла в постель синьора Монтекки. Понимая, что ничем не могут помочь, девушки быстро шмыгнули в свою комнату.

– Чувствую, что нас сегодня выгонят на улицу, – с сожалением констатировала Юлька. – Синьора Монтекки – единственная после Ромео наша опора в доме.

Предчувствия Юльку не обманули: появившийся в комнате Дьюи сухо сказал: – Вы не прислушались к моей просьбе поменять местожительство: предлагаю это сделать сейчас. Если откажетесь – слуги выгонят вас палками.

– Но синьора Монтекки… – начала говорить Юлька.

– Полчаса назад умерла, – прервал Юльку Дьюи.

– Бедная женщина! – ахнула Юлька. В комнате повисла скорбная тишина. Потом Юлька посмотрела на Дьюи:

– Нельзя подождать с выселением? Если согласны, то дам информацию, которая вас заинтересует.

– Слушаю.

– Ромео и Джульетта находятся в тайном браке. Джульетта усыплена: утром она проснется. Ромео не знает об этом и, приехав из Мантуи, примет яд в усыпальнице Капулетти. Ему нужно помешать.

– Вот как, – протянул Дьюи.

Бросив короткое: «Оставайтесь!», он вышел из комнаты.

– Мне кажется, он и пальцем не пошевельнет, чтобы спасти Ромео, – глядя на дверь, за которой скрылся Дьюи, сказала Сова. – Синьор Монтекки безволен и хозяином дома фактическим является Дьюи. Ромео ему не нужен.

– Думаю, ты права. Значит, спасать влюбленных придется мне.

– У тебя мания переделывать мир, – недовольно констатировала Сова. – Пьеса «Ромео и Джульетта» стала достоянием культуры, твой поступок трагедию перечеркнет.

– Зато увеличит количество счастливых людей, – отрезала Юлька.

Альберт появился поздно вечером.

– Ваша подруга содержится на пятом, верхнем этаже военного госпиталя, – деловито сообщил он. – В ночное время охрана удваивается, поэтому операцию по ее спасению проведем завтра в полдень. Встречаемся неподалеку от госпиталя по адресу, – Альберт продиктовал девушкам название улицы и номер дома. – План операции следующий.

Рассказав о том, как должно пройти освобождение Мышки, гангстер ушел. А девушки еще долго сидели, обсуждая свой вариант контригры, неприятно удививший бы Альберта.

Поднявшись рано утром, Юлька разбудила любительницу поваляться в постели Сову. Договорившись о встрече по указанному гангстером адресу, велела отдать Бриану часть Леонардовых денег, чтобы тот смог выполнить задуманный девушками план.

– Бриан – единственный наш козырь, – заключила Юлька. Что касается Ромео, то Юлька решила спрятаться возле усыпальницы, и, дождавшись его, осчастливить радостной вестью.

Если хочешь рассмешить Создателя – расскажи ему о своих планах.

Покинув особняк, Юлька не прошла по улице и несколько шагов, как была схвачена двумя незнакомыми мужчинами, затащившими Юльку, несмотря на отчаянное сопротивление, в подъехавшую карету. Вывернув Юлькины руки за спину и связав их, бандиты сунули в Юлькин рот кляп и накинули на голову мешок.

Прекратив сопротивление, Юлька откинулась спиной на заднюю стенку сиденья и замерла, прислушиваясь к цокоту копыт и уличному шуму. Если ее куда-то везут, то она вскоре узнает, куда и зачем.

Через полчаса карета, судя по звукам, заехала в какой-то двор.

Сидевший слева похититель, сжав Юлькин локоть, так сильно дернул Юльку вниз, высаживая из кареты, что Юлька невольно застонала.

– Полегче! – рявкнул второй бандит. – Джон велел обойтись без грубостей.

«Вот оно что! – поняла Юлька. – Дьюи догадался, что я попытаюсь спасти Ромео, и решил этому помешать».

Сдернув с Юлькиной головы мешок, бандиты завели Юльку в пустое, без мебели, помещение, и ушли, заперев дверь, – бросив перед этим на пол перочинный ножик. Выждав некоторое время – чтобы бандиты отъехали подальше, – Юлька начала кричать и бить ногами в дверь, но никто не отозвался. Судя по всему, дом был нежилой. Освободить руки можно было единственным путем: улегшись спиной на пол так, чтобы захватить пальцами ножик, Юлька, действуя пальцами, открыла его и на ощупь начала пилить связывавшую руки веревку. Это нелегкое дело заняло более двух часов: ножик оказался тупой, он часто выскальзывал из пальцев, и приходилось тратить время, возвращая ножик на место. Но все заканчивается, и веревка наконец-то упала на пол. Спрятав ножик в карман, Юлька осмотрела дверь – оббитая железными листами, она выглядела неприступной. Подошла к окну, с трудом открыла его, выглянула на улицу. Третий этаж, рядом – водосточная труба.

Став ногами на подоконник, Юлька прыгнула, вцепилась руками в водосточную трубу – к счастью, та выдержала вес ее тела, – и заскользила вниз. Удар пятками ног о землю – и Юлька на свободе. Выскочив со двора на улицу, Юлька остановила извозчика и, оплатив проезд, велела мчаться к усыпальнице Капулетти.

Ехать пришлось на противоположный край города. Увидев возле усыпальницы множество людей, она поняла, что опоздала: Ромео отравился, а Джульетта заколола себя кинжалом. «Сколько нужно иметь мужества, чтобы сознательно пойти на смерть, отказавшись от жизни без любимого человека», – подумала Юлька.

Велев извозчику ее дожидаться, Юлька подошла к толпе, посмотрела на лежавшие рядом тела влюбленных и заплакала, вспоминая бал-маскарад, танцы, веселые глаза Ромео, счастливую улыбку Джульетты… «Нет повести печальнее на свете…». Мысленно попрощавшись с убитыми человеческой гордыней сверстниками, Юлька вернулась к извозчику и поехала к ожидавшей ее Сове.

Едва Юлька присоединилась к Сове, как появился Альберт с большой сумкой в руках. Метнув удивленный взгляд на поцарапанные ножиком и водосточной трубой Юлькины ладони, Альберт вынул из сумки одежду медицинских сестер:

– Возьмите. Переодеваться придется на лестничной площадке.

Вместе с одеждой Альберт вручил каждой из девушек электрошокер, показав, как им пользоваться.

Вслед за Альбертом девушки прошли к соседнему с госпиталем зданию, возле подъезда которого стояла угрюмая группа парней.

– Как вам и приказали, будете прикрывать наше отступление, – бросил парням Альберт.

– А в случае чего, задерживать этих, – главный из группы кивнул на девушек.

– О таком не трезвонят! – свирепо посмотрел на говорившего Альберт.

И, повернувшись к Юльке и Сове, сладко улыбнулся:

– Не обращайте внимания. Это меры, принимаемые для вашей безопасности.

Промолчав, девушки вошли в пустой подъезд, переоделись в наряд медсестер и, положив свою одежду в заранее купленный Совой пакет, позвали Альберта.

Здание было пятиэтажным. Поднимаясь вслед за Альбертом на крышу здания, Сова незаметно для гангстера оставила пакет на площадке третьего этажа.

– Все готово? – спросил Альберт у ожидавших их на крыше двух мужчин с бандитскими физиономиями.

– Да, шеф! – хором ответили бандиты.

– Начинаем!

Подняв лежавшую возле их ног длинную металлическую лестницу, бандиты перебросили ее на плоскую крышу госпиталя, закрепили и положили сверху широкие доски, соорудив безопасный мостик.

Перебравшись на крышу госпиталя, бандиты направились к закрытой решеткой чердачной двери, и, применяя ножовку и отмычки, открыли проход на верхний этаж госпиталя.

– Ваш выход – кивнул Альберт подругам, вручая каждой из них вытащенные из сумки чистые простыни и наволочки. Держа все это в руках – вместе со спрятанным в белье электрошокером, – девушки спустились на пятый этаж и пошли по коридору. Подойдя к двери, возле которой стояли два вооруженных пистолетами охранника, Юлька потребовала:

– Пропустите! Нам велели поменять у больной белье.

– Не было указаний, – запротестовал один из часовых.

– А нам такие указания были! – сердито заявила Юлька, пытаясь протиснуться между охранниками.