Текст книги "Юлька в стране Витасофии (сборник)"

Автор книги: Вячеслав Килеса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Эту сцену Агасфер явно разыграл специально: обидевшийся Христос фактически наделил его бессмертием, превратив в Вечного жида, – констатировала госпожа Неизвестность. – Побродив по миру и нахватавшись знаний у египетских жрецов, славянских волхвов и британских друидов, Агасфер овладел искусством реинкарнации^[108], что позволило поменять облик Вечного жида на другие.

– Среди его реинкарнаций – маг Мерлин^[109], монах-ученый Роджер Бэкон^[110], основатель тайного ордена Христиан Розенкрейц^[111], великий венгерский полководец Янош Хуньяди^[112], ученый и государственный деятель Фрэнсис Бэкон^[113], трансильванский князь Ференц II Ракоци^[114], – подхватил Владыка Пространства. – Это только то, что нам удалось выяснить. Причем не сразу, а позже, в 18 веке, когда Агасфер, потеряв осторожность, раскрыл себя в качестве мага под именем графа Сен-Жермена^[115]. Вот тогда мы им заинтересовались всерьез.

– После того, как он принялся перекраивать политическую карту мира, – кивнула головой госпожа Неизвестность. – Продолжай Агасфер заниматься лечением драгоценностей, превращением металлов в золото и предсказанием будущего – никто бы его пальцем не тронул. По Земле бродит достаточное количество Забытых и Неизвестных богов, развлекающихся подобными чудесами. Но когда одна и та же личность под вымышленными именами в течение десятилетия утверждает вместе с генералом Робертом Клайвом^[116] господство Британской Ост-индской компании в Южной Индии и в Бенгалии, совместно с братьями Орловыми^[117] приводит в России к власти Екатерину II, прекращает Семилетнюю войну^[118], пытается предотвратить Великую Французскую революцию^[119], показывая Людовику XV в зеркале сцену гильотинирования его внука и уговаривая провести во Франции либеральные реформы, – это не могло остаться безнаказанным. Агасфер покусился на нашу власть – и был приговорен к смерти.

Брат и сестра замолчали, тасуя воспоминания. Потом Владыка Пространство осторожно спросил:

– Прости за хамский вопрос: это ты предупредила его о нашем решении?

Прикрывшись двойниками, Агасфер тогда мгновенно исчез.

– А я грешила на тебя! – засмеялась госпожа Неизвестность. – Думала, что хочешь сохранить Агасфера как противостоящую мне силу.

– Вот как! – хмыкнул Владыка Пространства. – Скажу честно: мелькала подобная мысль, но воспользоваться ею не успел: Агасфер скрылся. Кто бы мог подумать, что он спрячется в Витасофии?!

Подойдя к окну, Владыка Пространства несколько минут смотрел на покрытые снегом леса, затем, обернувшись, спросил:

– Как ты его вычислила?

– Обыкновенный логический анализ. Пропавший у сестры Медальон Времени не мог просто так очутиться в Витасофии: кто-то его туда перебросил. Думала на Старца, но по некоторым параметрам он не подходил.

Зато не боящийся пуль незнакомец в шляпе и с золотой серьгой, ловко перенаправивший девчонку от Комнаты перекрестков к Великановым горам, стал идеальным подозреваемым. Особенно когда выяснилось, что он тайно следует за Юлькой, а после потери ее следов – из-за Мышкиной перезагрузки, – уходит к Великановым горам. Но то, что это Агасфер, я выяснила только сейчас.

– Думаешь, ему необходим Медальон Времени?

– Вряд ли. Он охотится за рукописью Затерянных столетий.

– Если он ее получит, – появится новый Владыка Движения. А мы растворимся в небытии.

– К сожалению, – подтвердила фигура в маске. И, помолчав, добавила:

– Знаешь, что еще показал анализ?

– Говори! – насторожился Владыка Пространства.

– Агасферу зачем-то нужна Юлька. Зачем?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Тропа, на которой оказались девушки, выбегала из леса и пряталась в высоких горах, напоминающих замерших в молчании истуканов. В бездонно-голубом небе потерявшимся ребенком выглядывало из-за тучки солнце.

Пахло чабрецом.

– Где искать Старца? – озираясь по сторонам, спросила Мышка.

– Как-нибудь отыщем, – рассеяно ответила Юлька. Она была еще возле Совы: вспоминала ее высказывания и поступки, последний взгляд: сожалеющий и просящий прощение, – и думала о том, что Наталка могла бы стать подругой навсегда, – и жаль, что судьба рассудила иначе.

– Пойдем, чего стоим?! – нетерпеливо сказала Мышка.

«Какая она юная! – отметила, взглянув на Ирину, Юлька. – А я – словно сто лет прожила!

– Как говорили древние римляне: спеши медленно. Нужно узнать, куда идти, – наставительно произнесла Юлька. – Вон человек показался: у него спросим.

Шедший к ним по тропе бородатый, одетый в хитон мужчина с длинными космами волос остановился, дойдя до девушек, и, оглядев их платья, ехидно засмеялся:

– Много чучел видел, но таких первый раз встречаю. Вы что: на другой огород перебираетесь?

– Да, – вспыхнула Юлька. – На тот, откуда вас только что выгнали.

Незнакомец залился хохотом.

– Молодцы: умеете огрызаться! – отсмеявшись, сказал он. – Я – Гераклит из Эфеса^[120]. А вы кто?

– Путешественники: ищем Старца, – сердито объяснила Юлька. – Он здесь, в Великановых горах?

– Наверное. Точно утверждать не могу: то, что было правдивым вчера, сегодня может оказаться ложным. Это столь же верно, как и то, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

– Вода меняется, но река остается, – парировала слова Гераклита Юлька.

– Есть поблизости кто-нибудь, более осведомленный, чем вы?

– Идите по тропе, ведущей к лесу, и там, где она раздваивается, свернете влево. Через полчаса выйдете к Уолденскому озеру и увидите небольшой деревянный дом. Его обитатель – трансценденталист^[121] Генри Дэвид Торо.^[122] Сбежал в глушь от цивилизации. Гераклит пошагал дальше, а девушки отправились в указанном им направлении.

– Насчет платьев Гераклит прав, – в одежде фрейлин в горах пропадем, – нерешительно заметила Мышка.

– Понимаю! – с досадой ответила Юлька. – Постараемся достать нечто туристическое. Да и отдохнуть не помешает: нас эти дни основательно вымотали.

Озеро, возле которого жил Генри Торо, оказалось настолько маленьким, что его вернее было назвать прудом. В отражавшем воду кусочке неба хотелось искупаться. С того места, куда вышли девушки, виднелась гряда зеленых холмов – аванпост рассекающих синеву островерхих скал.

Когда девушки подошли к дому, Генри Торо выпалывал в огороде сорняки.

– Добрый день, граждане! – близоруко щурясь, улыбнулся Торо. – Что вас сюда привело?

Юлька в который раз рассказала свою историю.

– Ну и ну! – изумленно покачал головой Торо. – Не предполагал, что существуют подобные чудеса. Уолден находится на границе между лесом Заблуждений и Великановыми горами. Я здесь второй год и ничего о Старце не слышал. Но в той стороне, откуда вы пришли, в пещере на Серебристой горе живет отшельник Сиддхартха Гаутама^[123]. Возможно, он сумеет вам помочь. А пока заходите в дом, отдохнете от дороги.

– Тяжело, наверное, жить одному? – спросила, переступая порог, Мышка. – Так и разговаривать разучишься.

– Ошибаетесь: я не встречал партнера столь общительного, как одиночество, – усмехнулся Торо. – Лишь одиночество позволяет понять ценность человеческой души и сегодняшнего дня.

Дом девушкам понравился: чувствовалось, что строили его надежно и с любовью.

– Вы здесь до смерти жить собираетесь? – продолжала любопытничать Мышка.

– Нет. Я стараюсь доказать, что можно существовать вне цивилизации, – объяснил Торо. – Цивилизованный человек уродует себя жаждой богатства, не понимая, что богаче всех тот, чьи радости требуют меньше денег. Когда я решу, что меня поняли, то вернусь в общество.

Торо зажег печку и поставил на огонь чайник.

– Я могу чем-то помочь? – спросил он.

Услышав об одежде, сапожках и предметах туристического снаряжения, которые перечислила ему Мышка, Торо задумался.

– Придется идти в город, – обреченно произнес он. – Если сегодня выйду, то вернусь через двое суток. Город стоит в нескольких верстах за лесом Заблуждений.

Сняв с огня закипевший чайник, Торо поставил на стол кружки, бросил туда по щепотке лесных трав и залил их кипятком.

– Настоится – и вы узнаете, насколько это вкусно, – весело сказал Торо. – Зимой, когда воет пурга и стучится в окна ветер, я пью чай – и представляю, как заходит в избу и садится за стол лето. Кстати…

Торо замялся:

– Как у вас с деньгами? Тех, что у меня, не хватит и на четверть списка.

– Вот! – Мышка быстро передала Торо наполовину опустевший кошелек Мальтуса. – То, что нам нужно, лучше записать на бумаге: с указанием размеров обуви и одежды.

Уладив эту проблему, девушки попили чай – подтвердивший хвалебный о нем отзыв, – и, провожая отправившегося в город Торо, прошлись по тропинке вглубь леса. Вернувшись к озеру, искупались и выстирали одежду, – и до вечера лежали на солнышке, загорая и предаваясь воспоминаниям о своей прошлой жизни. Во время разговора образы родителей предстали перед Юлькой так ярко, что она едва не расплакалась, – да и Мышка шмыгала носом, рассказывая о компьютерном центре.

Когда стемнело, подруги, надев высохшую за день одежду, уселись, наслаждаясь покоем, на берегу озера. Было тихо-тихо. Лес дремал, лишь изредка шевеля ветвями и косясь на небо, где, переругиваясь со звездами, выгуливала себя по Млечному пути возмущенная недостатком внимания луна.

– Как хорошо! – прошептала Юлька. – Жаль, что Сова не с нами: она любила такую погоду.

– Да, – согласилась Мышка. – Только…

Запнувшись, Мышка недоуменно пробормотала:

– У меня появилось ощущение, что на нас смотрят. Пойдем в избу!

Юлька молча встала и направилась к дому: после Мышкиных слов она почувствовала сверлящий темноту взгляд. Заперев дверь изнутри, подруги посидели при свете свечи за столом, гадая, кто мог бродить в ночную пору, и легли спать.

Утро девушки начали с купания в озере. Потом Мышка занялась уборкой в доме, а Юлька решила осмотреть окрестности: ее преследовала мысль о вчерашнем невидимом визитере. «Неужели это Мефистофель? – думала Юлька. – Или шпион от моджахедов и инквизиторов? Впрочем, во взгляде отсутствовала недоброжелательность, он был какой-то изучающий».

Зашагав вдоль озера, Юлька вышла на противоположный берег и увидела на песке следы сапог. Значит, они вчера не ошиблись: кто-то ими интересуется.

Погрузившись в мысли, Юлька не заметила, как углубилась в лес. Опомнилась, когда обнаружила, что вокруг незнакомая местность и непонятно, куда идти.

– Кажется, озеро в той стороне, – начала соображать Юлька, поворачивая на юг. Минут через пятнадцать, зайдя в непроходимый овраг, догадалась, что ошиблась, и повернула обратно. Прошло полтора часа, прежде чем Юлька поняла, что заблудилась.

– Эй, люди! Ау! – не найдя другого выхода, заорала Юлька. – Помогите!

Надежд на свои крики Юлька не возлагала, – и поразилась, услышав слабый отклик:

– Ау! Иду на выручку!

– Я здесь! Ау! – завопила Юлька и ринулась в ту сторону, откуда ей обещали помощь. Кустарники, овраг, снова кустарники, поляна… Выскочив на поляну, Юлька увидела торопившегося ей навстречу хромающего старика.

– Это вы кричали? – спросил старик. – Неужели заблудились?

– Как-то так получилось, – виновато объяснила Юлька. – Не покажете дорогу к Уолденовскому озеру?

– Покажу, – согласился старик. – Я – стоик Эпиктет^[124]. А вы здесь какими судьбами?

– Вместе с подружкой идем к Старцу.

– К Прометею? – уточнил старик и, увидев Юлькин кивок головой, озабоченно произнес: – Говорили, что он умирает. Так что вы можете опоздать.

– Что с ним? – взволновалась Юлька.

– Возраст, – пожал плечами Эпиктет. – Звезды – и те разрушаются, что тогда говорить о полубоге?! Нам сюда.

Эпиктет, прихрамывая, повел Юльку сквозь березовую рощу.

– Как найти жилище Прометея? – поинтересовалась Юлька.

– Спросите у Гаутамы: он бывал у него в гостях. А с моей ногой в горах нечего делать.

– Неудачно упали или врожденное? – показав на ногу, спросила Юлька.

– Хозяин наградил, когда я рабом был. Я так поразил его стойкостью и терпеливым отношением к невзгодам, что он решил провести эксперимент: повалил на пол и, надеясь услышать мои стоны, принялся выкручивать ногу.

Но я молчал и лишь изредка повторял: «Ногу сломаешь!», чем окончательно его разозлил.

Роща закончилась и Эпиктет повел Юльку сквозь заросли шиповника.

– А дальше что с ногой? – нетерпеливо спросила Юлька у замолчавшего Эпиктета.

– Сломалась, конечно. Я хозяину спокойно говорю: «Видишь, я оказался прав». Он от изумления едва не свихнулся.

– Как вы смогли выдержать боль? – поразилась Юлька.

– Людей мучают не вещи, а представления о них, – то, чем можно управлять с помощью воли. Я тогда боль заблокировал и представил, что нежусь на солнце.

– Удивительный вы человек! – восхитилась Юлька. – Наверное, вы всегда счастливы?

– Нет. Счастье – штука редкая, и его, как осенние плоды, следует срывать вовремя. Тот, кто хочет жить без печали, должен считать свое будущее прошедшим, а этому нелегко научиться. Вон ваше озеро!

Выведя Юльку на пригорок, Эпиктет показал на синеющую водную гладь. – Спасибо! – обрадовалась Юлька. – Пусть каждый день будет вам в удовольствие!

– Чем реже удовольствие, тем оно приятнее, – возразил Эпиктет. – Запомните: никогда не вступайте в бой, если победа от вас не зависит!

Удачи!

И, махнув на прощание рукой, захромал обратно.

Когда Юлька зашла в дом, на нее набросилась взволнованная Мышка.

– Ходит где-то! – возмущалась Мышка. – А я переживай!

– Я заблудилась! – оправдывалась Юлька.

– Нечего горожанкам по лесу шастать! – сердито заявила Мышка. – Хватит бездельничать, пора поработать! В доме я порядок навела, остался огород.

Сорняков в огороде оказалось много и девушки – делая перерывы для купания в озере – провозились с ними почти до вечера. Когда стемнело, зажгли на берегу озера костер и испекли в горячей золе найденную в подвале картошку. Ночь прошла спокойно, а следующим днем, отдохнувшие и веселые, подруги встречали нагруженного покупками Генри Торо.

Переодевшись в принесенные комбинезоны и надев на ноги сапожки, девушки пристроили за плечами рюкзаки и, попрощавшись с Торо, отправились к Серебристой горе.

Первые часы пути проходили по знакомым местам: лес, подпирающие небо горы-истуканы, тропа, где девушки общались с Гераклитом. Несколько раз девушки останавливались, чтобы полакомиться красной смородиной и земляникой. Одурманивающее пахло цветами. Мышка, как опытный турист и знаток флоры, сообщила, что некоторые виды цветов занесены в Красную Книгу.

Тропа свернула к оврагу: настолько глубокому, что его преодоление заняло почти час времени и потребовало десятиминутного отдыха.

– Через пару часов будем искать место для ночлега, – глядя на ползущее к горизонту солнце, заявила Мышка.

– Как скажешь, – лежа на спине, лениво ответила Юлька. Панорама покрытых лесом скал была настолько красивой, что Юльке не могла отвести от нее глаз.

Отдохнув, отправились дальше. Долина, каменистый подъем, снова долина. Петлявшая между камней и деревьев тропа неожиданно распалась на несколько тропинок, каждая из которых приглашала следовать по ней.

– Приплыли! Куда дальше?! – остановившись, воскликнула Юлька.

– Не знаю, – озабоченно рассматривая тропинки, сказала Мышка. – Три из них ведут в горы, но непонятно, какая выводит к Серебристой горе.

Послышался шум, невнятное бормотание и на одной из тропинок появился восседающий верхом на буйволе пожилой китаец с аккуратно подстриженной бородой и длинными ушами.

– Здоров ли ваш скот?^[125] – увидев путешественниц, спросил китаец.

Недоуменно переглянувшись, девушки одновременно ответили: «Да!»

Скользнув по девушкам равнодушным взглядом, китаец собрался проехать мимо, как вдруг заметил Медальон Времени. Соскользнув с буйвола, китаец согнулся в поклоне:

– Еще раз приветствую владелицу могущественного талисмана. Мое имя – Лао Цзы^[126].

– Юля! Ирина! – поочередно представились подруги.

– Что ищут в наших глухих местах столь почтенные особы?

– Серебристую гору. В каком направлении нам идти?

– Дуб начинается с побега, башня в девять ярусов – с горсти земли, путешествие в тысячу ли – с первого шага, – витиевато произнес Лао Цзы. – Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает.

– И все же? – не отставала от уклонявшегося от ответа философа Юлька.

– Если хочешь, чтобы люди шли за тобой, иди за ними. Кто много обещает, тот не заслуживает доверия, – хитро прижмурил глаза Лао Цзы. – Дай человеку рыбу, и он будет сыт один день. Научи человека ловить рыбу, и он будет сыт всю жизнь.

Догадавшись, что китаец их опасается, Юлька напрягла память и процитировала одно из изречений Лао Цзы:

– Будьте внимательны к своим мыслям – они начало поступков.

После чего, глядя в глаза философа, добавила:

– Мы не приведем беду к Сиддхартха Гаутаме.

Задержав взгляд на Юлькином лице, Лао Цзы поклонился и показал рукой на одну из тропинок:

– Вот ваш путь.

Еще раз поклонившись, Лао Цзы залез на буйвола и, толкнув его ногами, поехал дальше, тогда как девушки зашагали по указанной философом дорожке.

Лес становился гуще, а подъем – круче. Справа показалась поляна и обрадованная Мышка воскликнула:

– Ночуем здесь.

Скинув рюкзаки, девушки занялись разбивкой лагеря. Натаскав хвороста, неподалеку от вывороченной с корнями ели разожгли костер.

Потом по Мышкиной команде костер отодвинули в сторону, а его место завалили травой и веточками, положив сверху одеяло.

– Постель готова, – удовлетворенно сказала Мышка. – Найдем пару еловых бревнышек – и костер прогорит до утра.

С поиском необходимых бревнышек провозились до темноты. Потом заварили чай – и долго сидели, любуясь нависающими над головами звездами и беседуя ни о чем. Проснулись на рассвете. Попив чай, потушили костер и отправились в дорогу. Дойдя до вершины, начали спускаться по размытой скользкой тропинке. Приходилось часто останавливаться, соображая, как сделать шаг, чтобы не упасть. Наконец тропа выровнялась и выскочила в небольшую долину, на противоположной стороне которой в отцвечивающей серебристым светом скале темнело отверстие пещеры.

– Жилище Сиддхартха Гаутамы, – торжественно провозгласила Мышка.

– Скорее всего! – согласилась Юлька, с усмешкой подумав о том, что Мышка все чаще берет на себя функции руководителя.

Услышав голоса путешественниц, из пещеры вышел одетый в желтое рубище стройный худощавый человек с голубыми глазами и кротким выражением лица. Сложив ладони вместе, человек вежливо поклонился и необычайно мелодичным голосом спросил:

– Какие заботы вас привели?

Юлька объяснила.

– Старец живет в пещере у Одинокой горы, – произнес Гаутама. – Туда ведут два пути. Первый – короткий, но после нашествия мождахедов и инквизиторов на него наложено заклятье: его может снять только Старец. На другом пути расставлены ловушки, последняя из которых – священный лес друидов^[127]. Я не слышал, чтобы кому-нибудь удалось там пройти.

– Вы, навещая Старца, шли по какому пути? – осмелилась спросить Юлька.

– По собственному, – коротко ответил Гаутама. – Вам он недоступен, а мне после ссоры со Старцем – неинтересен.

– В двадцатидевятилетнем возрасте вы оставили царский трон, чтобы стать отшельником. Почему? – задала всегда интересовавший ее вопрос Юлька.

– Началось с душевного потрясения. Оберегаемый отцом от темных сторон реальности, я однажды увидел старого калеку, больного человека и разлагающийся труп, – и узнал, что смерть, болезнь, старение неизбежны, что бедных больше, чем богатых, и что даже удовольствия богатых превращаются в прах. И я оставил дворец, чтобы найти для человека возможность жить вечно.

– У вас получилось?

– Да. Я испробовал различные формы подвижничества, когда однажды с необыкновенной ясностью увидел всю свою жизнь и почувствовал всеобщую связь между людьми и Вселенной. Я осознал, как обрести избавление от этого страшного мира, полного плача, боли, скорби, и стал Буддой – Просветленным.

Погрузившись на минуту в воспоминания, Гаутама продолжил:

– То, что мы собой представляем, создано нашими мыслями. На этом фундаменте я разработал учение, позволяющее избавиться от страданий и достичь непреходящего счастья.

– А почему прекратили посещать Старца?

– С глупцом не бывает дружбы. Меня оттолкнула его вражда с Властительницами Времени и Владыкой Пространства. Ненависть прекращается не другой ненавистью, а ее отсутствием.

Помолчав, Гаутама сказал:

– Догадываюсь, куда вы пойдете. Одинокая гора находится в северном направлении, в центре Великановых гор.

Сложив ладони вместе, Гаутама поклонился и исчез в пещере.

– Пойдем! Нам туда! – скомандовала Юлька Мышке и зашагала в сторону усыпанного камнями склона горы. Осторожно ставя одетые в сапоги ноги на скользкие камни, за ней поспешила Мышка.

– Судя по всему, Старец поселился в труднодоступном и уединенном месте, – объясняла на ходу Юлька. – Представляю, как нелегко нам придется.

– Только не торопись, спеши медленно, – предупредила Мышка. – Я по туристическим походам знаю, как легко сломать или вывихнуть ногу.

Совет последовал вовремя: Юлька с трудом удержала равновесие, когда один из камней выскользнул из-под ее сапог и с шумом покатился вниз, увлекая за собой другие камни.

– Позже свяжемся веревкой! – предупредила Мышка. – В горах это – единственная страховка.

Дорога вверх становилась круче. Припекало солнце. Начали встречаться огромные валуны, причем некоторые из них, казалось, ни на чем не держались. Появился кустарник, потом редкие деревья. Стена из камней заставила девушек свернуть в сторону и вывела к небольшой кедровой роще.

Радость девушек, спрятавшихся под пушистыми ветками от лучей солнца, оказалась недолгой: торчащие из-под земли кедровые корни, в сочетании с острыми камнями и рытвинами, значительно усложнили путь.

Но вот кедровник закончился, и путешественницы оказались на берегу струящегося с высоты горного ручья. Мгновенно раздевшись, девушки, вскрикивая от укусов холода, окунулись в ледниковую, кристально чистую и прозрачную воду, и, держась за руки, перебрались на другую сторону ручья.

– Словно в другой жизни оказались, – усаживаясь на камень и глядя вокруг, умиротворенно произнесла Юлька.

– Этим мне и нравится туризм, – согласилась Мышка. – Я природу люблю не меньше, чем компьютеры. Смотри, как красиво!

Зрелище было необыкновенное. Раскинувшиеся по сторонам горы походили на каменных стражников-великанов. Голубое небо, безмолвие и звенящий чистейший воздух вызывали восторг и трепет.

Отдохнув, девушки оделись и продолжили путь. Новая каменная стена заставила путешественниц остановиться.

– По всему периметру тянется, – озабоченно констатировала Мышка. – Причем стена явно искусственная, кто-то ее сложил.

– Там в стене есть просвет, – присмотревшись, показала в левую сторону Юлька.

Просвет оказался тянущейся сверху вниз плоскодонной каменной ложбиной.

– Гладкая, словно языком вылизали, – поразилась Юлька. – Но пройти можно: чтобы стену обогнуть.

– Не торопись, – остановила Мышка собравшуюся ступить на ложбину Юльку. – Не нравится мне это. Помоги!

Подхватив большой камень, девушки по Мышкиной команде кинули его на середину ложбины. Тотчас по ложбине промчались, грохоча, огромные каменные глыбы.

– Ужас какой! – содрогнулась Юлька. – От нас только мокрое место осталось бы! Что будем делать?

– Бросать камни, – пожала плечами Мышка. – Камнепады не могут быть постоянными, должен быть перерыв: хотя бы для того, чтобы накопить камни. Помоги!

Экспериментальные броски показали, что на каждый пятый удар камня ложбина не реагирует.

– Эта ловушка пропускает непрерывное прикосновение одного предмета, – размышляла вслух Мышка. – Значит, ходьба невозможна. Придется ползти.

По Мышкиной команде Юлька легла на землю, Мышка уселась на нее сверху, – и Юлька осторожно поползла по лощине вверх. Миновав каменную стену, свернула к противоположной стороне и выбралась из лощины.

– Уф! Не думала, что ты такая тяжелая! – вытирая с лица пот, пожаловалась Юлька Мышке.

– Это с непривычки! – успокаивающе произнесла Мышка. – У меня предчувствие, что эта ловушка – не самая коварная.

Отдохнув, девушки продолжили подъем – к счастью, недолгий.

Вскарабкавшись наверх, они изумленно остановились: перед ними лежало ровное плато.

– Первый раз такую макушку в горах вижу! – воскликнула Мышка. – Ох, не к добру это! Мышкины предчувствия подтвердились: едва девушки ступили на плато, как подул встречный ветер, усиливавшийся по мере продвижения путешественниц.

– Не могу идти! – закричала Юлька, сгибаясь под натиском ветра.

– Ложись и ползи! – скомандовала, падая на землю, Мышка. – Нужно уменьшить парусность тела.

Последовав ее примеру, Юлька, с ужасом думая о том, какой грязью покроется ее и Мышкина одежда, поползла вперед. Ветер превращался в ураган и если бы не Мышкина хитрость, девушек давно бы сдунуло с плато.

Внезапно Юлька увидела неподалеку напоминающие огромные ящики предметы, за которыми можно было спрятаться от ветра.

– Мышка, сюда! – крикнула Юлька, следуя к ящикам.

– Не надо! – заорала Мышка, сворачивая к не обращающей внимания на ее вопли Юльке. Добравшись до ближайшего ящика, Юлька швырнула свое тело под его защиту, с радостью почувствовав, как исчез, словно его выключили, напор ветра.

– Хватайся, я помогу! – Юлька протянула руку стонущей от усилия, но продолжающей ползти к ящику Мышке.

Добравшись до Юлькиной ладони, Мышка вцепилась в нее и неожиданно дернула Юлька на себя.

– Ой! – вскрикнула Юлька, оказавшись на открытом пространстве. – Ты что: с ума сошла?!

– Не доверяй незнакомым предметам! – сердито рявкнула Мышка, прижимая Юльку к земле. – Это горы, а не бульвар. Смотри!

Ветер взвыл так, словно его хлестнули бичом: и тотчас ящики, кувыркаясь, покатились по плато, переваливаясь через его край и с гулом падая в пропасть. Вот исчез последний ящик – и ветер стих.

– Если б не ты! – потрясенно пробормотала Юлька, обращаясь к Мышке.

– Спасибо!

– Пустое! – отмахнулась Мышка, поднимаясь со вздохом облегчения на ноги. – Каждый поход в горы – это школа выживания. А поскольку таких походов у меня было много, то давай договоримся: несмотря на твой Медальон Времени, главной в горах буду я. Согласна?

– Да! – тщетно пытаясь убрать грязь с комбинезона, улыбнулась Юлька, думая о том, что Мышкина мечта исполнилась – она стала руководителем.

Миновав плато, девушки начали спускаться по травянисто-каменистому склону; затем, придерживаясь северного направления, свернули направо.

Начался невысокий, но местами очень густой лес: с выбоинами и провалообразными ямами.

– Вот-вот начнется гроза, – поглядев на покрытое кучевыми облаками небо, определила Мышка. – Надо подумать, где ее переждать.

– Чуть дальше – углубление в скале! – воскликнула Юлька.

– Оно слишком маленькое, – покачала головой Мышка. – Если расстояние между телом человека и стенкой грота менее одного метра, удар молнией неминуем.

– Тогда спрячемся под деревом, – предложила Юлька. – Вон под тем громадным дубом или тополем.

– Самые опасные при грозе деревья: дуб и тополь, – усмехнулась Мышка.

– Сориентируемся лучше на клен или березу: молния их не трогает.

Начался дождь.

– Бежим! – крикнула Мышка и ринулась к клену. – Повторяй все мои движения! Оказавшись в полутора метрах от ствола клена, Мышка бросила на землю рюкзак, встала на него, сдвинув ступни ног вместе, потом села на карточки, согнулась, обхватила колени руками и прижалась к ним головой.

Юлька сделала то же самое.

Дождь начал лить как из ведра; отдельные его капли, пробивая листву клена, падали на девушек. Загрохотала гроза, засверкали молнии. Никогда в жизни Юлька не видела столько молний: они окружили девушек разноцветным каскадом. Упал расколотый молнией надвое тополь, затем загорелся дуб. По шуму камней Юлька определила, что одна из молний разрушила грот, где Юлька собиралась найти спасение.

Дождь закончился. Гроза прекратилась. На освободившемся от туч небе показалось солнце. Запели птицы.

– Ощущение, что спаслись чудом, – вставая с рюкзака, вздохнула Юлька.

– Всего лишь соблюдение правил безопасности, – отряхиваясь от воды, сообщила Мышка. – Мы уменьшили разницу потенциалов между телом и природой до минимума. Молния не смогла за нас зацепиться. Даже через землю нас не достала, натыкаясь на рюкзак с вещами.

– Идем дальше? – спросила Юлька.

– Нет. Скоро вечер: будем готовиться к ночлегу, – решила Мышка. – Неизвестно, какая беда нас ожидает: лучше встречать ее отдохнувшими. К тому же надо высушить одежду.

Костер Мышка разожгла на небольшой возвышенности, объяснив это тем, что вода здесь глубоко в землю не проникла. Затем, как и прошлой ночью, отодвинула костер в сторону, соорудив из высушенных веток постель.

Чтобы спать было теплее, с помощью веревок и одеял сделали тенты, задерживавшие идущий от костра воздух. Дождавшись, когда одежда высохнет, улеглись, как только стемнело, чтобы с рассветом тронуться в путь.

Медленно, как тяжелобольной человек, поднималось из-за горизонта солнце. Обещая хороший день, голубело небо. Пройдя лес, девушки вышли к вершине перевала. Окинув взглядом окрестности, Юлька обратила внимание на то, что высившиеся перед путешественницами горы выглядели так, словно кто-то навсегда испортил им настроение. Мрачные, с подпирающими небо ледяными вершинами, они хмуро глядели на начавших спуск девушек.

Идти было тяжело. Ноги скользили по раскисшей земле, заставляя хвататься за мокрые ветки кустарников. Местность становилась все более труднопроходимой. Смесь корней, камней, воды, развороченного грунта, усложненная завалами деревьев и уклоном горы заставляла сворачивать то вправо, то влево, теряя выбранное направление.

Спуск закончился.

– Долина, потом речка и лес, – прокомментировала увиденное Юлька.

– Кажется, наши неприятности позади.

– Сомневаюсь, – покачала головой Мышка. – Судя по обилию болотной клюквы и росянки, перед нами не долина, а трясина.

– Значит, надо ее обойти, – решила Юлька.

– Не получится, – присмотревшись, сделала вывод Мышка. – Скалы по бокам трясины неприступны, на них даже с альпинистским снаряжением не заберешься. Так что выход один: перебираться через болото.

– Это реально? – с сомнением спросила Юлька.

– Конечно. Доставай из рюкзаков топорики: надо соорудить два небольших плотика.

Поиск необходимых бревнышек и связывание их веревками заняло более двух часов. Когда плотики были готовы, Мышка прикрепила к ним оставшиеся веревки.

– Мы становимся на один плотик, а второй подтягиваем к себе за веревки и заносим вперед, – объясняла Мышка. – Перебираемся на него и ту же процедуру повторяем с первым плотиком.

Переправа по придуманной Мышке съемной гати заняла время до обеда.

Наиболее трудным оказался перенос плотиков: особенно после того, как они пропитались болотной жижей. Девушки тоже перемазались и к концу пути походили на сказочных кикимор. Но упорством можно достичь всего: в том числе и твердой почвы. Перебравшись с плотиков на землю, девушки в изнеможении упали на траву, – и долго лежали, восстанавливая силы. – Одолеем реку – и мы почти у цели, – мечтательно произнесла Юлька. – Помнишь, Гаутама говорил, что последнее препятствие: священный лес друидов. А он, судя по роскошному виду деревьев, расположен сразу за рекой.