Текст книги "Тихоокеанский шторм (СИ)"

Автор книги: Владислав Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Впрочем, сейчас надо было решать текущие вопросы – и надеяться на то, что адмирал Енаи сумеет выиграть шанс, позволяющий спасти Японию.

– Если я правильно понял Вашу мысль, Коити-сама, то господин Зорге использовал работу на русскую военную разведку в качестве прикрытия своей основной деятельности – связного между сторонниками союза Германии, России и Империи – высказался монарх.

Маркиз молча поклонился, выражая свое согласие – Хирохито, посмотрев на своего доверенного советника, поняв, насколько дорого ему обошлись эти дни. Немолодой, не очень здоровый человек, он очень устал – но монарх не мог отпустить его отдыхать, при всем желании, поскольку сегодня предстояло сделать еще очень многое.

Молчание двух уставших людей прервал доклад секретаря, сообщившего, что начальник личной охраны Тэнно встретил начальника тюрьмы Сугамо господина Исидзима, провел его во дворец, и, теперь ждет дальнейших инструкций.

– Пригласите его ко мне в кабинет – приказал монарх – лорд-хранитель печати будет говорить с господином начальником тюрьмы в моем присутствии.

Через пять минут приказ был выполнен – с трудом скрывавшего состояние полной потери понимания происходящего тюремщика доставили в личный кабинет Божественного Тэнно. После серии церемониальных поклонов к нему обратился маркиз Кидо.

– К моей безмерной печали, господин начальник тюрьмы, произошел инцидент, бросающий тень на судебную систему Империи Ямато – сообщил маркиз, глядя на тюремщика, переставшего дышать при упоминании инцидента – но, вновь обретшего эту полезную для человека способность при уточнении того, что это касается судебной системы, а не тюремного ведомства – находящийся во вверенной Вам тюрьме приговоренный к смертной казни господин Зорге воспользовался правом подачи прошения о помиловании Божественному Тэнно – но, к стыду нерадивых слуг Императора, экземпляр этого прошения потерялся в одной из канцелярий. Такое категорически недопустимо в Империи Восходящего Солнца, известной своим строжайшим соблюдением законов, поэтому Вам следует незамедлительно позаботиться о том, чтобы господин Зорге повторно написал прошение о помиловании – и сегодня же доставить его во дворец, передав в руки лично начальнику телохранителей Божественного Тэнно. Разумеется, этот прискорбный инцидент должен держаться в строжайшей тайне, поскольку разглашение его неизбежно бросит тень на честь Империи. В этой папке находится подготовленный экземпляр прошения, с переводом на немецкий язык, на тот случай, если у господина Зорге возникнут какие-то вопросы; ему надо лишь подписать его.

Начальник тюрьмы заверил лорда-хранителя печати в своей бесконечной преданности Тэнно и лично ему, строжайшем исполнении данного ему поручения, и, откланявшись, уехал.

Исидзима действительно все понял – опытный профессионал пенитенциарного ведомства, начальник одной из самых известных тюрем Империи, он привык к непростым заключенным, но, Рихард Зорге был самым сложным заключенным за всю его многолетнюю карьеру. Высокопоставленный сотрудник германского посольства, обвиненный в работе на Коминтерн, он, даже в заключении, пользовался негласным покровительством разведки Флота; при этом, вопреки существующему порядку, его дело вела не Кэмпейтай, а полиция МВД. Мало этого, начальника тюрьмы в свое время вызвал лично премьер-министр Тодзио, в то время исполнявший обязанности министра внутренних дел, для того, чтобы лично распорядиться об особой охране этого заключенного, исключающей любую возможность побега или самоубийства.

Сейчас игра Армии и Флота вокруг этого человека вступила в новую фазу – начальник тюрьмы прекрасно знал то, что Зорге подавал на кассацию, отклоненную под формальным предлогом, но, никакого прошения о помиловании он не подавал. Вполне были понятны и намерения могущественного маркиза Кидо, недвусмысленно подтвержденные личным присутствием Тэнно – одно то, что он назвал Зорге 'господином', а не 'гайдзином', говорило очень многое; требование же строжайшего соблюдения закона означало, что заключенный должен остаться жив до рассмотрения его прошения – или, называя вещи своими именами, до его освобождения, поскольку сомнений в милости императора быть не могло. Это сулило начальнику тюрьмы большие хлопоты в ближайшем будущем – но, и, избавление от немалой обузы, каковой был господин Зорге. В любом случае, ни о каких намеках добрым знакомым из Кэмпейтай речи быть не могло, это тюремщик понимал – в противном случае сеппуку станет для него неслыханной милостью. Уровень подготовки недвусмысленно намекал на это – ведь ему вручили даже напечатанный текст прошения, что однозначно исключало возможность утечки информации через секретаря.

Примчавшись через два часа на работу, он не кинулся в камеру к Зорге, как поступил бы на его месте менее опытный человек – нет, он спокойно прошел в свой кабинет, обговорил текущие вопросы с несколькими подчиненными, и, только после этого вызвал к себе командира группы надзирателей, охранявших Зорге. Это не могло вызвать каких-то подозрений – содержание 'особого узника' находилось под его личным контролем, так что вызов этого подчиненного был вполне обыденным делом.

– Как поживает Ваш подопечный? – осведомился начальник тюрьмы после почтительного приветствия подчиненного.

– Все, как обычно – здоровье у него в порядке, жалоб и просьб нет – доложил командир группы, тридцать лет прослуживший тюремным надзирателем, и, из них, почти двадцать лет охранявший государственных преступников – так что за это время он успел начисто отучиться проявлять интерес ко всему, что не касалось его прямых обязанностей.

– Письменное подтверждение того, что жалоб нет, у него брали? – деловито осведомился начальник тюрьмы.

– Никак нет – доложил надзиратель, слегка удивившийся вопросу – Зорге был спокойным заключенным, никогда не доставлявшим неприятностей надзирателям, за что пользовался их симпатией – насколько можно было вообще говорить о симпатии в этих обстоятельствах.

– Вот что – начальник тюрьмы изобразил едва заметные колебания, должные навести надзирателя на мысль, что начальнику просто не хочется идти в камеру к Зорге – приведите его ко мне в кабинет, пусть он подпишет такое подтверждение.

– Слушаюсь, господин начальник! – вытянулся в струнку надзиратель – Разрешите идти?

– Идите – кивнул начальник тюрьмы, поворачиваясь к доставленным секретарем неразобранным бумагам.

Идя по коридорам, командир надзирателей слегка удивился поручению, но, резонно решил, что это просто не его дело – заключенный действительно особый, во всех смыслах, так что лишняя бумага, подписанная им об отсутствии у него жалоб на условия содержания, будет только на пользу, в том числе, и ему лично.

Через полчаса Рихард Зорге был в кабинете начальника тюрьмы. Побег отсюда исключался, поэтому оба доставивших его надзирателя остались у двери снаружи.

– Здравствуйте, господин Зорге! – приветствовал его начальник тюрьмы.

– Здравствуйте, почтенный господин Исидзима! – вежливо отозвался Зорге.

– К сожалению, написанное Вами прошение о помиловании, нижайше поданное на имя Божественного Тэнно, было потеряно нерадивыми служащими канцелярии – этот прискорбный инцидент настолько бросает тень на государственный аппарат Империи, что мне прямо об этом сказали сегодня, во время вызова во дворец – начальник тюрьмы решил говорить прямо, понимая, что у Зорге есть основания опасаться провокации.

– И с кем же Вы беседовали во дворце? – разведчик старался понять, что происходит.

– С лордом-хранителем печати, маркизом Кидо – тюремщик резонно решил не упоминать о присутствии Тэнно, поскольку справедливо считал, что Зорге может в это не поверить.

– Могу я ознакомиться с текстом прошения? – попросил резведчик, выигрывая себе время для размышления.

– Будьте добры – согласился начальник тюрьмы, протягивая ему папку с текстом пршения.

Прошение было напечатано на двух языках, немецком и японском – авторы данной интриги явно знали, что Зорге плохо знает японский язык, но это ничего не значило, поскольку было прекрасно известно всем заинтересованным лицам.

Сначала Зорге прочитал версию текста на немецком языке – это уже было интересно, ни о каком признании вины речи не было, была лишь просьба о помиловании. Разведчик прочитал текст вторично, вчитываясь в каждую букву – нет, вопрос признания или отрицания вины вообще не ставился, была лишь просьба помиловать. Зорге прокручивал варианты: провокация армейцев? Нет, такое прошение им ничего не дает, это глупо, тем более что смертный приговор мне уже утвержден; какая-то игра с СССР, для которой морякам нужно мое помилование? Это возможно – кстати, сюда неплохо укладывается участие маркиза Кидо, имеющего непростые отношения с 'ястребами'..

Собрав свои скромные познания в японском языке, Рихард Зорге начал читать часть текста, написанную на японском, разумеется, пропустив многочисленные титулы Микадо – результат, к его удивлению, не отличался от текста на немецком языке. Подумав, разведчик решил попытаться добыть дополнительную информацию.

– Господин Исидзима, могу я попросить Вас об услуге? – спросил Зорге.

– Да, господин Зорге, я Вас слушаю – вежливо ответил тюремщик.

– Не можете ли Вы мне сказать, как обстоят дела на советско-германском фронте? – спросив это, разведчик обратился в слух.

– В настоящее время – никак, поскольку его не существует – Германия капитулировала 9 мая сего года, после переворота, руководимого фельдмаршалом Роммелем – обстоятельно ответил начальник тюрьмы, прекрасно понявший подоплеку заданного ему вопроса – сейчас почти вся территория Германии оккупирована Красной Армией.

Радость, которую испытал при этом ответе Рихард Зорге, заметил бы даже младенец – действительно, это было счастьем для него. Заодно и снимался вопрос о происходящем – Флот начал 'тур вальса' с СССР и, похоже, его единомышленниками в Германии.

– Господин Исидзима, прошу Вас принять мою самую искреннюю благодарность за Вашу услугу – искренне поблагодарил Зорге.

– Счастлив быть Вам полезным – слегка поклонился тюремщик – кстати, Вам нужна ручка?

– Да, благодарю Вас – ответил Зорге – и подписал прошение.

– Благодарю Вас, господин Зорге – вежливо поклонился заключенному начальник тюрьмы – если бы это увидели его подчиненные, то когнитивный диссонанс им был бы гарантирован – и, у меня есть к Вам ответная просьба, если Вы разрешите?

– Я к Вашим услугам, господин Исидзима – ответил столь же вежливым поклоном Зорге, догадывавшийся, о чем его сейчас попросят.

– Ближайшие несколько дней будьте очень осторожны – тюремщик выделил интонацией слово 'очень' – никоим образом не подвергая сомнению Вашу доблесть, я хочу лишь напомнить Вам, что иногда осторожность воина намного страшнее для его врага, чем его смелость.

– Я выполню Вашу просьбу, господин Исидзима, выполню самым неукоснительным образом – заверил тюремщика разведчик, прекрасно понявший подоплеку настоятельного совета, облеченного в вежливую просьбу – впрочем, Зорге ничуть не сомневался в уме начальника тюрьмы Сугамо, сумевшего сделать правильные выводы из всей этой истории – и бесконечно благодарен Вам за Вашу доброту.

Заключенный и тюремщик обменялись взглядами и синхронно поклонились друг другу – они поняли друг друга.

После этого, вызвав служебную машину, начальник тюрьмы поехал домой – он слишком хорошо понимал, сколько его подчиненных информируют прокуратуру и министерство внутренних дел, спецслужбы Армии и Флота, чтобы демонстративно отклоняться от привычного графика. Он очень надеялся на то, что дневная поездка прошла незамеченной, благо ему хватило профессионализма доехать на служебной машине до министерства внутренних дел, заручиться содействием старого друга – и приехать ко дворцу на общественном транспорте. Сейчас он приехал домой, спокойно поужинал, переоделся в штатское – супруга не имела привычки задавать ему ненужные вопросы – и поехал в центр Токио. Насколько он мог судить, все прошло хорошо – слежки за ним не было, а с остальным справился бы и младенец: надо было доехать до окрестностей дворца, позвонить из телефона-автомата по нужному номеру, подождать начальника личной охраны в заранее оговоренном месте, передать ему папку с подписанным прошением и вернуться домой.

Пока маркиз Кидо готовил свой новый ход в Игре, генерал Тодзио занимался своими делами – написав распоряжение министерству финансов, в рекордные сроки проведя его по канцелярии, и, наконец, передав его адмиралу Енаи, сопровождаемому министром финансов, генерал занялся текущими делами Военного министерства. Дела были не слишком хороши – не хватало годного без ограничений личного состава для вновь формируемых дивизий, в дефиците были стрелковое оружие и артиллерийские орудия. Отчаянно не хватало опытных офицеров и унтер-офицеров. Генерал понимал, что формируемые дивизии являются эрзацем военного времени – да, их много, но, по качеству они и приблизительно не равны дивизиям довоенного формирования.

Вызвать верного сподвижника удалось только вечером – генерал-лейтенант Кисабуро выглядел загнанной лошадью, которую по недосмотру забыли пристрелить.

После взаимных приветствий и обязательного чаепития старые товарищи приступили к беседе.

– Как обстоят дела, Андо-сама? – осведомился Тодзио.

– Не слишком хорошо, Хидэки-сама – честно ответил старому товарищу и давнему покровителю генерал Кисабуро – уменьшать нормы, отпускаемые по карточкам, далее нельзя (в Японии МВД занималось не только охраной правопорядка, но и контролировало органы власти на местах В.Т.), иначе подданные Тэнно начнут умирать от голода; а с рисом в Метрополии лучше не будет, поскольку здоровые мужчины мобилизованы, а азотных удобрений нет (соответствует РеИ по состоянию на 1943 год – в 1944 году было уже хуже, хроническое недоедание на грани голода было нормой для подавляющего большинства населения Метрополии В.Т.). Собственно, ситуацию как-то спасает разрешение огородов и то, что полиция закрывает глаза на черный рынок (соответствует РеИ В.Т.). Общественный порядок поддерживается хорошо, но в остальном дела обстоят не самым лучшим образом – все предприниматели, от мелких субподрядчиков до дзайбацу, накапливают неучтенные запасы, предпочитая держать сбережения в них, а не в деньгах (соответствует РеИ – иена к этому времени обесценилась многократно, гиперинфляция стала нормой жизни В.Т.); собственно, согласно действующему законодательству их всех следует повесить, как саботажников; якудза и корейцы теряют последнее уважение к закону Империи – но их уничтожение будет означать уничтожение черного рынка, позволяющего выживать населению (соответствует РеИ В.Т.).

– У меня тоже плохие вести, Андо-сама – сообщил генерал Тодзио – и ввел генерал-лейтенанта в курс дела.

– Изящно сделано, Хидэки-сама – впрочем, глупцом Мицумаса-сама никогда не был – высказался Кисабуро – опротестовать эту сделку невозможно, не 'потеряв лица' при этом; а пресечь линию жизни Мицумаса-сама сейчас, когда сделка утверждена Тэнно, означает поднять мятеж против Божественного Тэнно.

– Очень изящно сделано, почерк настоящего Мастера – задумчиво повторил он – никакого ущерба чести самурая в этой покупке не усмотрят даже самые строгие ревнители чести, безупречно исполняющие все заветы 'Буси-до' и 'Хага-курэ'.

– А под прикрытием этой торговли Мицумаса-сама может спокойно договариваться с господином Сталиным, в особенности, если Флот выиграет сражение за оборонительный периметр Империи – продолжил разведчик – при молчаливой поддержке маркиза Кидо, если не самого Божественного Тэнно; так что все возможности стать Роммелем Империи у него будут, если нам не удастся своевременно 'вставить ему палки в колеса', как гласит русская поговорка.

– У русских интересные поговорки – заметил Тодзио – но сейчас, Андо-сама, нам следует заняться практикой, а, именно, осложнить отношения Мицумаса-сама с его партнерами.

– Господин Зорге – утвердительно ответил министр внутренних дел – что же, все будет сделано согласно законам Империи Восходящего Солнца – его кассационная жалоба давно отклонена, надо только провести распоряжение по инстанциям, не привлекая к этому излишнего внимания, вот и все. Через три-четыре дня можно привести приговор в исполнение.

Генерал Тодзио утвердительно прикрыл глаза, окончательно утверждая смертный приговор, вынесенный Рихарду Зорге кланом Тесю.

Тем временем, смертельный враг клана Тесю не терял времени даром – лично проконтролировав получение золота, он пил кофе, сваренный синеглазым шатеном, в котором посвященные в серьезные тайны легко узнали бы генерала 'Иванова'.

– Товар в обмен на золото, 'Иванов'-сама – предложил он окончательный вариант оплаты.

– Согласен, Мицумаса-сама – поклонился 'Иванов' – в первой партии будут 100 учебных 'Рейхенбергов', 500 двигателей к ним, инструкторы и оборудование для учебного центра, 200 ФВ-190, 400 двигателей ВМВ-801. Мы доставляем все в военно-морскую базу Нагасаки – там же состоится расчет за доставленную партию.

– Треть золота от общей цены 'Рейхенбергов', полный расчет серебром по курсу – за инструкторов и оборудование, плата каучуком по оговоренной цене – за истребители и двигатели – подтвердил Енаи – остается решить вопрос с сопровождением пароходов с грузом.

– Вас устроит такой вариант, Мицумаса-сама – 'Иванов' добросовестно действовал согласно инструкции – до входа в Сангарский пролив конвой сопровождают корабли Тихоокеанского флота, затем сопровождением займутся доблестные моряки Императорского Флота?

– Полностью устроит, 'Иванов'-сама – охотно согласился адмирал Енаи, понимавший нежелание русских пускать японцев в свои военно-морские базы – и, считавший нежелательным появление русских военных моряков в базе Императорского Флота; конечно, на русских пароходах будут подчиненные господина Воронцова, но это – неизбежное зло.

– Есть еще один вопрос, который мне бы хотелось с Вами обсудить – продолжил адмирал – есть возможность, что в ближайшее время господин Зорге будет помилован Божественным Тэнно; разумеется, будет весьма желательно, чтобы он покинул территорию Империи, по возможности, быстрее.

Генерал был впечатлен – это означало, что, как минимум, маркиз Кидо вступил в игру на стороне Енаи.

– Это весьма приятная новость, Мицумаса-сама – вежливо сообщил он – великому монарху, каковым, без сомнения, является Божественный Тэнно, приличествует милосердие; но, я не вполне уверен, что присутствие господина Зорге на территории советского посольства будет полностью соответствовать дипломатическому протоколу – хотя, при необходимости, это возможно.

– Господин Зорге является гражданином Германии – полагаю, лучшим вариантом станет его доставка в немецкое посольство – вопросительно сказал Енаи.

– Без сомнения, Ваша мудрость, Мицумаса-сама, не знает себе равных – согласился генерал – действительно, этот вариант позволял полностью соблюсти приличия, поскольку юридически Зорге попадал на территорию Германии, и гарантировал его безопасность – вряд ли даже самым безумным 'ястребам' пришло бы в голову убивать советского разведчика на территории посольства, хотя его охрану стоило усилить.

– Полагаю, стоит разместить во внешней охране немецкого посольства морских пехотинцев, во избежание гипотетических инцидентов – заметил Енаи, хорошо знавший, на что способны 'ястребы', во время 'инцидента 26 февраля' всерьез охотившиеся за принцем Сайондзи (соответствует РеИ В.Т.).

'Иванов' молча поклонился – советской военной разведке Зорге был нужен живым и здоровым, поскольку надо было и разобраться в причинах провала резидентуры 'Рамзай', и крепить связи с немецким генералитетом, не говоря уже о том, что эксперты такого класса, как он, специализирующиеся по Японии и Китаю в ближайшие годы стоили золота в собственном весе.

– Ну что же, 'Иванов'-сама, всего Вам доброго – к сожалению, я не смогу проводить Вас завтра на аэродром – грустно улыбнулся адмирал – поэтому позвольте пожелать Вам доброго пути сейчас. Надеюсь на Ваше возвращение.

– Благодарю Вас, Мицумаса-сама – ответно улыбнулся японскому адмиралу генерал ГРУ – со своей стороны, позвольте выразить уверенность в нашей будущей встрече.

Разведчики торжественно поклонились друг другу, выражая взаимное уважение.

В императорском дворце в это время тоже работали – в секретариате Его Величества доверенные люди маркиза Кидо оформляли помилование Рихарда Зорге. Лорд-хранитель печати понимал, насколько все зыбко – малейшая утечка информации, и разведчика просто прикончат в тюрьме; кроме того, чутье, отточенное многолетней жизнью рядом со смертью, буквально кричало ему, что времени у него нет – впрочем, безупречная логика подсказывала то же самое, поскольку ни малейших оснований считать генерала Тодзио глупцом не имелось.

Следовало вызвать министра правосудия, в ведении которого находилась прокуратура, во дворец, дать ему подписать подготовленные документы, и отправить в тюрьму Сугамо в сопровождении людей адмирала – это позволит и соблюсти букву закона, согласно которой помилование Зорге находилось в ведении министерства правосудия (обычно используется термин 'министерство юстиции', но до реформы 1947 года соответствующее ведомство дословно называлось именно так В.Т.), и надежно обеспечить его безопасность.

Хорошо хоть, что недавно позвонил адмирал, оговоренным кодом сообщивший, что у него все в порядке, а подробности он доложит лично.

Вернувшись в кабинет Тэнно, маркиз доложил своему повелителю о состоянии дел.

– Это хорошо, Коити-сама, что все пока идет по плану – кивнул монарх – и вдвойне хорошо, что адмирал Енаи приедет доложить о делах с Россией.

– С Вашего разрешения, Ваше Величество – Кидо дождался кивка императора и продолжил – Вы хотите побеседовать с Мицумаса-сама о русских загадках?

– Вы правы, Коити-сама – согласился Хирохито – мне кажется, что это может быть насколько поучительная, настолько и своевременная беседа. Я бы даже сказал, что эта беседа несколько запоздала – полагаю, ее бы стоило провести еще год назад, когда позиции Империи были намного более убедительными.

– Боюсь, Ваше Величество, что год назад диалог с Россией был бы куда менее возможен – осторожно заметил советник.

– Можно только сожалеть о том, что достойная всяческого одобрения гордость свершениями предков, сумевших победить сильнейшего врага, перерастает в неуважение к достойному врагу, сумевшему извлечь правильные уроки из прошлых поражений – заметил монарх – самураю пристала гордость, но не зазнайство, уверенность в своих силах – но не переходящая в глупость самоуверенность.

Маркиз Кидо с трудом подавил тяжкий вздох – если бы у 'ястребов' присутствовали перечисленные Тэнно качества, события развивались совсем иначе.

– Коити-сама, когда приедет Мицумаса-сама? – деловито уточнил император.

– Примерно через полчаса, Ваше величество – доложил советник.

– Превосходно – я приглашаю Вас и адмирала разделить со мной вечернюю трапезу – официально сообщил Тэнно – если Вас не затруднит, Коити-сама, отдайте распоряжения слугам.

К тому моменту, когда адмирал Енаи переступил порог личного кабинета Тэнно, там был накрыт стол на троих.

После церемонии приветствия Тэнно повторил приглашение уже и для адмирала Енаи, что, согласно придворному этикету, было неслыханной честью и знаком редкого расположения императора.

После позднего ужина, с аппетитом съеденного тремя уставшими людьми, настало время серьезного разговора.

Как раз слуги подали чай – можно было начинать разговор.

Адмирал Енаи доложил результаты прошедшего дня, выразив свои надежды на то, что удастся достичь взаимопонимания с Россией и по иным вопросам; маркиз Кидо, в свою очередь, поставил адмирала в известность о предпринятых шагах, выразив надежду на то, что не далее как послезавтра господин Зорге окажется в посольстве Германии. После обмена мнениями по этим вопросам, к беседе подключился монарх.

– Мицумаса-сама, Вы являетесь одним из лучших в Империи знатоков России – мне хотелось бы знать Ваше мнение об истинном источнике силы России, выразившимся в частности, в ее недавних победах на суше и море – Хирохито тоже очень устал за день, поэтому пожелание монарха было выражено очень прямолинейно для японца.

– К моему величайшему стыду, Ваше Величество, мои знания этой страны подобны зернышку риса рядом с горой Фудзи – высказался адмирал – чем больше я узнаю об этой загадочной стране, тем лучше понимаю, насколько ничтожны мои знания.

– Символом России раньше называли двуглавого орла, сейчас часто называют медведя – я думаю, что это не вполне так – настоящим символом России должна считаться кукла-матрешка.

– Матрешка это такая забавная конструкция, когда в одной кукле прячется другая, меньшего размера, в ней – еще более миниатюрная, и так далее, если я не ошибаюсь, Мицумаса-сама? – напряг память Тэнно.

– Вы совершенно правы, Ваше Величество – почтительно поклонился адмирал – только я бы почтительнейше добавил, что каждая кукла является тайной – и чем меньше кукла, тем больше сокрытая в ней тайна. Кстати, корни русской матрешки находятся в Империи Восходящего Солнца, что признают сами русские – все началось с того, что кто-то из русских путешественников привез то ли одну из традиционных кукол, а русские ремесленники додумались совместить идею деревянной куклы с традиционной для России идеей вкладывающихся друг в друга деревянных пасхальных яиц, то ли речь шла о вкладывавшихся друг в друга нэцкэ бога благополучия.

– Двести лет назад датский дворянин и русский фельдмаршал Миних сказал парадоксальную на первый взгляд фразу: 'Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует'. Он был мудр, сумев понять наличие тайны. В свое время, изучая историю России, я не мог понять, как столь плохо управляемое государство вообще ухитрялось выжить после таких военных поражений и внутренних смут – но ведь русские сумели не просто выжить, но создать самое обширное в мире государство. Один раз это могло бы объясняться случайностью, дважды – счастливым стечением обстоятельств, но ведь это происходило систематически, на протяжении столетий. Я позволил себе предположить, что есть неизвестный фактор, раз за разом позволяющий русским переломить ход событий. Закономерно возник вопрос: что это может быть за фактор, действующий столетиями?

– В Европе есть целый пласт очень древних легенд, повествующих о некогда существовавшей могущественной северной стране Гиперборея, властвовавшей над Ойкуменой задолго до Греции и Рима. Очень близки к ней существующие с очень давних времен в Германии и странах Скандинавии предания о стране Туле, средоточии великих знаний, располагавшейся на большом острове в северных морях. Мне предания о стране Туле напомнили легенду об Атлантиде – великой островной Империи, силу которой равно составляли знания и воины, властвовавшей над известной ей миром, и погибшей в результате какой-то катастрофы.

– Ключевой момент – великая Империя Севера; причем древние немцы считали, что она находится не в Скандинавии, скандинавы же явственно указывали на места, известные сейчас как русский Север. Это было почтение не только перед какими-то мистическими силами – викинги, столетиями державшие в страхе Европу, называли Россию древних времен 'страной городов' и приходили туда торговцами и наемными воинами, но никогда – завоевателями.

– Дальше была очень странная история с призванием русскими на царство некоего варяга Рюрика. В Европе принято считать, что Рюрик был одним из вождей датских викингов – тех самых храбрых до безумия воинов, много раз захватывавших и грабивших Лондон и Париж, но ни разу не посмевших напасть на богатейший русский город Новгород, расположенный совсем рядом с ними.

– Весьма странная история – повторил Енаи – русские, имеющие свою аристократию, почему-то призывают чужака, у которого нет ни существенной для них военной силы, ни каких-то особенных заслуг. Еще более странно то, что основанная Рюриком династия более семи столетий правит русскими землями – и никто не подвергает ее права сомнению, хотя у русских достаточно своих древних родов. Это объяснимо для времен, последовавших после монгольского нашествия, когда старая русская аристократия погибла в сражениях – но ведь права потомков Рюрика не ставились под сомнение и до этого.

– Я возьму на себя смелость, Ваше Величество, предложить Вашему вниманию такое объяснение – Рюрик вовсе не был безродным для русских чужаком. В те времена южный берег Балтики принадлежал славянским племенам, близким родственникам русских – это родство признавали обе стороны. Мало этого, западные славяне контролировали сакральный центр славянского язычества, располагавшийся на острове Руян – кстати, память о нем сохранилась до сих пор, это остров Буян русских сказок.

– Если сделать два допущения, Ваше Величество, то странности получают логичное объяснение – во-первых, русские и являются прямыми наследниками Гипербореи, при том, что их 'младшими братьями' являются скандинавы и немцы; во-вторых, Рюрик был одним из законных наследников властителей Гипербореи, членом рода принцев-магов, хранителей Руяна.

Собеседники внимательно слушали адмирала – его рассуждения были вполне логичны для японцев, с их преклонением перед предками и верой в мистические силы и избранность народов и родов, с их уважением к 'принципу крови'.

– Если я правильно Вас понимаю, Мицумаса-сама, Вы придерживаетесь версии, в чем-то напоминающей популярную в Германии версию 'Русские – это и есть истинные арийцы'? – уточнил Тэнно.

– Не совсем, Ваше Величество – высказал свое мнение Енаи – я придерживаюсь той точки зрения, что немцы неверно истолковали наблюдаемое ими явление. Что касается арийского происхождения русских, я сам видел немецкие школьные учебники прошлого века, в которых северная и центральная Россия была обозначена как место проживания арийцев – так что для немцев, во всяком случае, тех, которые читали что-то, кроме трудов господина Гитлера и его пропагандистов, это вовсе не секрет.

– Я просто полагаю, что истинные корни русских намного древнее, чем это принято считать; а знания, которыми владеет их настоящая элита – намного серьезнее, чем могли себе представить играющие в 'арийскую мистику' господа из СС.

– Что касается фантастических, не имеющих аналогов в истории войны на море, их побед на Севере, то мне очень плохо верится в мистическую сущность, способную потопить современный линкор или тяжелый крейсер. Зато я легко поверю в то, что присланная почтительными потомками на помощь попавшим в беду предкам подводная лодка способна без особых хлопот перетопить два флота Третьего Рейха.