Текст книги "Тихоокеанский шторм (СИ)"

Автор книги: Владислав Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Что касается документов, касающихся переданных мной денег – то оригиналов у меня нет, это было бы самоубийством; есть копии, лежащие в абонированном на доверенного человека сейфе в Цюрихе – но отдаст он их только мне и никому больше – спокойно продолжил Ханфштенгль.

Берия спокойно принял сказанное к сведению – это были ожидаемые меры предосторожности со стороны Ханфштенгля. То, что немедленно получить копии документов не удастся, особой проблемой не было – нужно было собрать весь набор компромата за месяц-полтора до начала международной конференции, чтобы успеть согласовать уступки, которые придется сделать дорогим союзникам, дабы конференция проходила с полным соблюдением дипломатического протокола.

– Показания я готов начать писать сегодня – там будет полный расклад по финансированию Гитлера моими работодателями в 20-е – начале 30-х годов; относительно же торговли я осведомлен не особенно хорошо – конечно, я слышал о поставках нефти и нефтепродуктов из Венесуэлы через Испанию и подшипников с полиметаллами через Швецию, но подробностей не знаю, поскольку я был консультантом на политических переговорах и вопросы бизнеса шли помимо меня; об операциях БМР все знает мистер Шахт (глава Рейхсбанка В.Т.) – меня к этим вопросам не подпускали – твердо сказал Ханфштенгль. У меня есть одно условие – я хочу, чтобы моя семья была со мной.

Берия ненадолго задумался – судя по всему, Ханфштенгль не лгал: действительно, Рокфеллерам он для достижения договоренностей с немцами не был нужен, равно как и другим американским промышленникам, имевшим налаженные связи с германскими коллегами; финансисты также обходились без его участия, когда речь шла о расчетах крупнейших банков мира; строго говоря, он был специалистом по теневой дипломатии, занимавшимся контактами с нацистами – в этом качестве он и консультировал Рузвельта.

– Хорошо, я согласен – кивнул Берия – первые результаты нужны через неделю.

– Через неделю у Вас будут данные по финансированию нацистов до начала Великой Депрессии – подтвердил Ханфштенгль.

– До свидания – вежливо попрощался Лаврентий Павлович.

– До встречи – Ханфштенгль явно приободрился, он ждал худшего.

Материализовавшийся кошмар.

4 мая 1944 года, кабинет начальника MI-6 сэра Стюарта Мензиса. .

Многоопытный шеф британской разведки смотрел на донесение остановившимся взглядом – худшие подозрения получили полное подтверждение. Теперь оснований для сумасшедшей надежды на то, что речь идет о некоем стечении обстоятельств, уже не осталось – надо было ехать в Букингемский дворец с, пожалуй, самым неприятным докладом, который когда-либо приходилось делать монарху шефу разведки за всю ее историю.

Сэр Стюарт поднял трубку телефона и набрал номер личного секретаря Его Величества.

– Добрый вечер, Вас беспокоит сэр Стюарт Мензис – приветствовал он королевского секретаря.

– Добрый вечер, сэр Стюарт. Чем могу быть Вам полезен? – отозвался собеседник.

– К сожалению, мне безотлагательно нужна аудиенция у Его Величества – коротко сообщил разведчик.

– Вы не могли бы уточнить, сэр Стюарт, насколько безотлагательно? – спокойно спросил секретарь, не ставший напоминать шефу разведки о том, что идет седьмой час после полудня – Мензис это знал и сам, и если он настаивал на том, что ему нужно немедленно увидеться с монархом, то основания для этого должны быть очень вескими.

– Скажем, в 9 или 10 часов – сегодня – подчеркнул голосом слово 'сегодня' сэр Стюарт.

– Сейчас я переговорю с Его Величеством и немедленно перезвоню Вам – ответил секретарь.

– Благодарю Вас – вежливо поблагодарил собеседника разведчик.

– О, не стоит благодарности – ответил секретарь.

Через семь минут секретарь перезвонил Мензису и сообщил ему, что король готов принять его в 9.30 вечера.

В назначенное время сэр Стюарт вошел в малую гостиную, где его ждал король.

– Рад Вас видеть, Стюарт – устало улыбнулся монарх – позвольте предложить Вам чай, сигары, коньяк – или, может быть, Вы предпочтете виски? К Вашим услугам лучшие сорта Шотландии.

– Благодарю, Ваше Величество – возможно, чуть позже – отказался разведчик, оценивший гостеприимство короля – действительно, внук одного из крупнейших и солиднейших производителей шотландского виски предпочитал этот напиток всем прочим сортам крепкого алкоголя. Короткий взгляд, брошенный им на Георга, лишний раз подтвердил наблюдения однолетней и двухлетней давности – война окончательно подкосила и без того не особенно крепкое здоровье монарха Британии; а неожиданные и блистательные победы самого нелюбимого королем союзника Британской Империи, должного всего лишь оплатить 'большую часть счета мясника', не слишком способствовали уверенности в себе с детства закомплексованного человека.

– Сейчас я должен сообщить Вам дурные вести, Ваше Величество – начал свой доклад сэр Стюарт.

– 21 апреля группа людей, одетых в форму войск СС, прибыла в резиденцию младшей ветви фон Гессенов замок Фридрихсхоф. Они предъявили управляющему некие специальные полномочия – в точности неизвестно, кем именно из иерархов Рейха выданные – судя по поведению управляющего, признанные им подлинными. На основании этих полномочий они изъяли весь архив фон Гессенов, искали и нашли семь тайников – причем, их ничуть не заинтересовали крупные суммы наличных денег, фамильные драгоценности принцев Гессенских, стоящие примерно 4 миллиона долларов, ценные бумаги и коллекция антикварного оружия; кроме этого, они допросили слуг – и забрали с собой управляющего.

Георг VI, слушая это, бледнел на глазах – ему не требовались разъяснения на тему, какие документы хранятся в этом архиве.

– Затем, неизвестные проследовали до близлежащего аэродрома, находящего в ведении немецкого авиационного клуба, специализирующего на допризывной подготовке молодежи, и, поэтому, очень слабо охраняемого, разоружили охрану, дождались посадки транспортных самолетов, загрузили туда документы и сели сами – и улетели на восток, под охраной многочисленных русских истребителей.

Теперь лицо Георга VI, короля Великобритании и императора Индии, по белизне могло поспорить с листом лучшей бумаги – попадание архива фон Гессенов в чужие руки было чревато самыми неприятными последствиями для династии Виндзоров, попадание же этого архива в руки русских ставило династию на грань катастрофы – или, за ее грань, это уже зависело от того, насколько профессионально красные распорядятся этими документами.

– Должен признать свою вину, Ваше Величество – Мензис не играл в благородство и не отдавал должное соблюдению приличий, он действительно считал, что несет полную ответственность за результат порученного ему дела – налаженная по моему приказу система контроля за Фридрихсхофом оказалась несостоятельной. Работавший на нас управляющий был увезен неизвестными; наши агенты во Франкфурте-на Майне, не получив сигнала тревоги от управляющего, не сразу смогли связать события на аэродроме Кронбург с резиденцией; а когда они, наконец, это сделали, они не сразу смогли связаться с нами. Я принимаю на себя всю полноту ответственности за эту катастрофу и прошу Вашего согласия на мою отставку.

– Прекратите, Стюарт – монарх сделал вялое движение кистью руки – сейчас надо думать о том, как справиться с последствиями этого кризиса, а выяснять, кто должен подавать в отставку, мы будем позже. Скажите мне лучше другое – как Вы считаете, это результат предательства?

– Не знаю, Ваше Величество – пока не знаю – поправился разведчик – Вы отдали приказ мне и мистеру Энтони Бланту (соответствует РеИ – именно Блант, член 'Кембриджской пятерки', родственник Виндзоров, изымал архив фон Гессенов В.Т.) начать подготовку к операции 18 апреля. За двое суток было возможно передать информацию в Москву – но успеть подготовить операцию такого уровня, это вряд ли возможно. Я склонен предположить другое – Его Высочество вел известные переговоры в 1940 году, при этом он пользовался услугами господина Франко.. К тому же он никогда не скрывал своих симпатий к Германии..

Король медленно кивнул – действительно, фотография его старшего брата в обществе миссис Уоллис и этого немецкого люмпена была известна всему миру, поскольку в свое время ее напечатали едва ли не все газеты: как же, отрекшийся от престола во имя любви к дважды разведенной безродной американке английский король наносит визит канцлеру и президенту Германии Адольфу Гитлеру (соответствует РеИ В.Т.). Предположить же в 1940 году, что дон Франсиско Франко договорится с русскими большевиками, можно было разве что в приступе безумия.

– Возможны и другие варианты – продолжил Мензис, прекрасно понимавший, какой именно вариант утечки информации к русским является наиболее вероятным – но ему надо было согласовать позицию с премьер-министром, согласно ранее достигнутым договоренностям, чтобы не оказаться единственным виновным в не имеющем аналогов провале – информация могла утечь к большевикам уже тогда и помимо Франко, поскольку у их разведки в Испании довольно сильные позиции; они могли вычислить архив, исходя из того положения, которое занимал принц Людвиг до недавнего времени – а о родственных связях Вашей династии с династией Гессенов, равно как и традиционных деловых связях Гессенской фамилии с семьей Ротшильдов известно всем.

– Завтра вечером я хотел бы увидеть Вас, сэра Уинстона Черчилля, сэра Энтони Ротшильда, барона Виктора Ротшильда, мистера Эрнеста Оппенгеймера – например, к пятичасовому чаю – высказался монарх. Вам удобно это время, сэр Стюарт?

– Да, Ваше Величество – поклонился разведчик.

– Очень хорошо – я попрошу секретаря пригласить остальных участников встречи – сказал Георг – тогда мы и обсудим возможные варианты. Моего кузена (Энтони Блант приходился троюродным братом по матери Георгу VI и четвероюродным дядей – Елизавете II В.Т.) пока приглашать не будем – я не хочу рисковать.

– Разрешите откланяться, Ваше Величество? – спросил разведчик, видя, что король мечтает лишь об одном – упасть в постель и заснуть.

– Доброй Вам ночи, сэр Стюарт – выдавил подобие улыбки монарх.

– Доброй ночи, Ваше Величество – почтительно попрощался шеф разведки.

Мензису же надо было встретиться с Черчиллем – и немедленно. Поскольку премьер был классической 'совой', падающему с ног от усталости разведчику надо было ехать к нему сейчас – а не ждать завтрашнего полудня, когда сэр Уинстон изволит проснуться.

Мысленно прокляв все и вся, генерал-майор приказал водителю ехать на Даунинг-стрит – и, хорошо еще, что нынче был рабочий день, иначе пришлось бы ехать за город, в поместье Чекерс.

Через час, попивая кофе с виски, Мензис коротко доложил сэру Уинстону о новостях – и о своей встрече с монархом.

К чести потомка герцогов Мальборо, в отличие от балансировавшего на грани обморока короля, он лишь сжал зубы, в этот момент став похожим на разъяренного бульдога. Спустя пять минут, ушедших на смакование порции коньяка и выкуривание четверти сигары, Уинстон Черчилль высказал свое мнение: 'Дальше молчать нельзя, сэр Стюарт – придется сообщить достопочтенному собранию о странностях, происходящих в России. Видит Бог, я и предположить не мог того, что Сталин позволит себе такую наглость, переходящую все и всяческие пределы – но если это так, то ждать можно всего, чего угодно. Поэтому дальше нам с Вами придется вспомнить мудрость римлян, гласящую 'Кто предупрежден, тот вооружен'.

– Что же касается практики, то я это возьму на себя – решительно продолжил премьер – Вы высказали мне мнение Ваших экспертов, я счел его спорным – и запретил докладывать выше, пока не будет бесспорных доказательств.

– Вы очень рискуете, сэр Уинстон – тихо предупредил премьера Мензис.

– Вы всерьез считаете, что кто-то из собравшихся сможет поверить в русскую субмарину из будущего, Стюарт? – невесело улыбнулся Черчилль.

– 'Бритву Оккама' никто не отменял, сэр Уинстон – ответил генерал от разведки.

– Сэр Стюарт, это мы с Вами можем принять то, что если привычные версии не объясняют происходящего, то надо искать логически непротиворечивое объяснение – пусть оно будет диким, фантастическим, это не важно – пожал плечами премьер – Вы можете себе представить сэра Энтони или мистера Оппенгеймера, вся жизнь которых прошла в привычном мире финансов – мире, где нет и не может быть фантастики – которые поверят в это?

– Барон Виктор может поверить – задумчиво сказал Мензис – он молод, обладает гибким мышлением, склонен к риску – недаром он так хорошо проявил себя в контрразведке.

– Барон Ротшильд для старшего поколения остается 'не слишком серьезным молодым человеком, который вместо того, чтобы продолжить семейное дело, полез в глупые авантюры' – процитировал Черчилль одного из представителей старшего поколения Ротшильдов – так что больше рискуете Вы, сэр Стюарт – боюсь, эта информация вызовет резкое неприятие сэра Энтони и мистера Оппенгеймера.

– Вы же понимаете, что это мой долг – Мензис смог выдавить что-то, отдаленно напоминающее улыбку – вызвать неудовольствие финансовых владык Британии было чревато неприятными последствиями даже для него, при всех его возможностях и нешуточном влиянии.

– Понимаю – кивнул Черчилль – надеюсь, Его Величество, с его куда более разнообразным жизненным опытом (в РеИ король Георг VI, в бытность свою герцогом Йоркским, участвовал в боевых действиях ПМВ, будучи артиллерийским офицером на ЛК 'Коллингвуд' и пилотом морской авиации В.Т.), сможет нам поверить.

– Будем надеяться, сэр Уинстон – кивнул шеф разведки – в противном случае, неверие этих джентльменов может обойтись нам дороже, чем доверие к нашим словам.

– Что же, сэр Стюарт, время позднее, а завтра у нас будет очень тяжелый день – подвел итог импровизированному совещанию премьер. Доброй Вам ночи, дорогой друг!

– Доброй ночи, сэр Уинстон! – слегка поклонился сэр Стюарт.

Традиционный 'файф-о-клок', состоявшийся 5 мая в одной из малых гостиных Букингемского дворца, начинался в атмосфере некоего недоумения – ради сохранения секретности гостей не ввели заранее в курс дела. После взаимных приветствий и первой чашки цейлонского чая сэр Стюарт сообщил собравшимся новости из бывшего ландграфства Гессен. Реакция собравшихся была примечательной – от неверия они быстро перешли к холодной ярости.

– Вы хотите сказать, сэр Стюарт, что большевики посмели начать собственную игру?! – осведомился сэр Энтони Ротшильд, глава известного банка.

– Свою ли.. – задумчиво протянул барон Виктор, в некотором роде нарушитель семейной традиции – наследник титула исправно заседал в Палате лордов, но руководству семейным делом он предпочел руководство отделом по борьбе с диверсиями и саботажем в составе MI-5 (соответствует РеИ – барон Виктор Ротшильд представлял интересы клана в спецслужбах Великобритании и парламенте В.Т.); барон явно намекал на противоречия между кланами Ротшильдов и Рокфеллеров в вопросе о том, как относиться к Советской России: если Ротшильды считали нужным всячески препятствовать любым связям большевиков, каковое желание у них резко обострилось после того, как обнаглевший до потери всякого почтения к самым могущественным финансистам мира мистер Сталин отобрал концессию в Баку у ориентировавшихся на Ротшильдов Нобелей; то Рокфеллеры сочли возможным, после получения концессии на половину бакинской нефти, поспособствовать большевикам в их затее с индустриализацией – конечно, за хорошие деньги, но благостного отношения к конкурирующему клану это Ротшильдам не прибавило.

– Похоже, что дело обстоит именно так, как Вы предполагаете, сэр Энтони – сообщил способный послужить аллегорией мрачности Эрнест Оппенгеймер.

– Полагаю, Вы этого не знаете – но месяц назад в США был похищен мистер Ханфштенгль с семейством.

Собравшаяся компания обменялась взглядами – это была действительно новость. Чем занимался Ханфштенгль, знали все – собственно, история возвышения и прихода к власти НСДАП была историей борьбы за контроль над Европой трех ожесточенно конкурирующих сил: контролирующей Британскую Империю группировки Виндзоров-Ротшильдов, жаждавшей отбросить на исходные позиции перехвативших у них по итогам Первой Мировой войны 'пальму первенства' американцев; американцев, желавших стать абсолютными мировыми лидерами в сфере экономики и финансов; старой континентальной элиты, чьи интересы координировал Ватикан, страстно желавшей реванша за свой разгром по итогам прошлой Великой войны.

То, что эту новость сообщил Оппенгеймер, тоже было понятно – в конце XVIII века ландграф Гессена, князь Ханау, одним словом, глава младшей ветви Гессенского дома Вильгельм I стал первым из представителей старой европейской элиты, пошедших на союз с клубом еврейских банкиров. Под его покровительством действовала фамилия Оппенгеймеров – и благодаря сотрудничеству с ним начался взлет семейства Ротшильдов к вершине финансовой власти. Князь Вильгельм положил начало теснейшим контактам континентальных и британских финансистов. Надо заметить, что Вильгельм I не прогадал – именно с него началось несметное богатство и колоссальное влияние младшей ветви Гессенов, с тех пор игравших роль посредников и, зачастую, арбитров в отношениях старой европейской элиты, клуба банкиров, иногда называемого 'казной Сиона', и элиты Альбиона. Человек из иного времени мог бы сказать, что начиная с него, гессенские ландграфы стали наследственными модераторами отношений этих трех могущественных элит, извлекая из этого соответствующие выгоды. Лично же Эрнест Оппенгеймер стал Эрнестом лишь в 1914 году, с началом Первой Мировой войны – до этого он был Эрнстом, как и полагалось добропорядочному выходцу из земли Гессен.

Был и иной момент, объяснявший столь высокую информированность 'короля алмазов' – фирма 'Де Бирс', начинавшаяся как мировая монополия на алмазы, контролируемая группой Виндзоров-Ротшильдов и клубом 'казна Сиона', в 20-е годы была вынуждена учесть изменение мировых раскладов. Проще говоря, эти две группировки были вынуждены допустить в круг хозяев мировой алмазной монополии клуб Рокфеллеров, посредством продажи части акций 'Де Бирс' банку 'J.P. Morgan', входившему в группу Рокфеллеров.

Черчиллю не слишком хотелось признавать свою ошибку, тем паче, приведшую к столь тяжким последствиям – страшно было подумать, какие документы достались русским – но, сейчас был наилучший момент для этого.

Премьер-министр негромко кашлянул, привлекая внимание собравшихся.

– Есть основания считать, что мы имеем дело с игрой русских – но, не только и не столько Сталина, сколько его наследников из будущего – кратко сообщил сэр Уинстон, сознательно отсекая себе пути к отступлению – потомку герцогов Мальборо было очень страшно, куда страшнее, чем в бою при Омдурмане, африканском вельде и под обстрелом германской тяжелой артиллерии, вместе взятых. Страх был настолько силен, что давил на него все время, прошедшее после полуночной беседы с шефом разведки – сэр Уинстон был смелым человеком, не раз рисковавшим жизнью, но ему было жутко представить, что, помимо этой субмарины, получил от потомков Сталин, если он, будучи эталоном здравой оценки своих сил и точного расчета, посмел бросить вызов самым могущественным элитам мира.

Хорошо зная Красного Императора, Черчилль задал себе вопрос, что это могло быть – и нашел единственно возможный ответ: Сталин получил от своих наследников оружие, способное не просто нивелировать превосходство США и Великобритании в авиации и флоте, а устроить им блицкриг, подобный тому, который немцы провели во Франции. Видимо, это была не просто Бомба, а много совершенных Бомб, в количестве, достаточном для молниеносного разгрома Америки и Англии. Непонятно было то, как русские собираются доставлять их к цели, в большом количестве, на огромную дальность, с должной точностью, преодолевая совершенные системы ПВО – но сэр Уинстон равно и не сомневался в наличии такого способа в будущем, и не хотел, чтобы Британия узнала его на собственном опыте.

Реакция на столь экстравагантное высказывание была весьма предсказуемой – на сэре Уинстоне сошлись взгляды четверых весьма удивленных людей. Точнее, их удивление было изрядно сдобрено непониманием – конечно, никто не ждал от первого министра Короны шутки в такой момент, но, ведь Черчилль мог просто оговориться.

– Ваше величество, достопочтенные джентльмены, это, к моему величайшему сожалению, не шутка – расставил все точки над 'i' Черчилль – это следствие величайшей ошибки, сделанной мной в жизни. Шесть недель назад сэр Стюарт доложил мне выводы экспертов, изучавших проблему русского подводного дредноута, действовавшего на Севере и в Средиземном море – должен признать, что этот доклад прозвучал для меня настолько фантастично, что я запретил дальнейшее распространение этой информации, пока не будет бесспорных доказательств правоты аналитиков.

– Но сейчас мы можем услышать этот доклад? – осведомился король.

– Да, Ваше Величество – но, полагаю, будет лучше, если этот доклад сделает сэр Стюарт, как специалист, наилучшим образом разбирающийся в данном вопросе – скромно предложил премьер.

– Хорошо, сэр Уинстон. Сэр Стюарт, прошу Вас – сказал монарх.

Следующие полчаса ушли на подробное изложение генерал-майором Мензисом добытой информации и сделанных на ее основании выводов. Глядя на собеседников, разведчик убеждался в верности сделанных в ходе вчерашней беседы предварительных выводов о возможной реакции членов высокого собрания на эту, без преувеличения, сногсшибательную информацию: Его Величество то бледнел, то утирал выступивший пот, его явно бросало то в жар, то в холод, причем вовсе не фигурально; барон Виктор, судя по его отрешенному взгляду, просчитывал в уме варианты, одновременно следя за рассказом – он искал нестыковки и пытался найти иные объяснения происходившему и происходящему; во взглядах сэра Энтони и мистера Оппенгеймера первоначальный интерес быстро сменился вежливым скепсисом, если не сказать резче.

– У меня все, Ваше Величество, уважаемые господа – закончил свой доклад разведчик.

– Знаете, сэр Стюарт, мне трудно назвать решение сэра Уинстона не давать хода Вашему докладу ошибочным – высказался Энтони Ротшильд – надеюсь, Вы меня простите, но мне он больше напоминает романы мистера Уэллса и мсье Верна. Не имеющий себе соперников 'Наутилус' Советской России из будущего, присланный на помощь мистеру Сталину – это, конечно, очень интересно, но Вам не кажется, что версия экспериментального корабля выглядит более реалистично?

Нет, сэр Энтони – я могу гарантировать то, что субмарина с такими характеристиками не могла быть построена на базе существующих технологий – отчеканил Мензис.

– Я никоим образом не хочу подвергнуть сомнению Ваш профессионализм – прищурился глава банка Ротшильдов – но, возможно, точнее будет определение 'на базе хорошо известных технологий', сэр Стюарт?

– Не могли бы Вы пояснить свою мысль, сэр Энтони? – король решил помочь близкому к нему человеку, каковым был Мензис.

– Мне вспоминается покойный мистер Тесла – объяснил банкир – позволю себе заметить, Ваше Величество, что весьма долго никто не представлял себе альтернативы постоянному току, пока мистер Тесла не создал систему передачи электроэнергии, основанную на переменном токе, оказавшуюся не в пример более эффективной. Кстати, сделал он это практически в одиночку. Насколько я знаю, мистер Тесла долго носился с идеей передачи энергии без проводов, предлагая массу ее применений, от автомобиля, работающего от электромотора, до системы ПВО, способной уничтожить любой самолет на огромном расстоянии. Помнится мне, незадолго до начала войны мистер Тесла предлагал свою систему ПВО правительствам всех великих держав. Кстати, как мне доводилось слышать, у мистера Тесла были единомышленники ('кружок Тесла' существовал в РеИ В.Т.).

– Я бы не стал исключать вариант, при котором русские, купив у мистера Тесла какую-то его разработку – или комплекс разработок – построили на их базе свою субмарину.

– Мне бы хотелось обратить Ваше внимание, сэр Энтони, что все предложение мистера Тесла сводилось к следующему 'Господа, Вы платите мне несколько миллионов долларов вперед, взамен я предоставляю чертежи установки, способной сжечь в воздухе любой самолет на расстоянии в 250 миль (400 км В.Т.)' – у Мензиса не было ни малейшего желания конфликтовать с главой британской ветви Ротшильдов, но сейчас следовало отстаивать свою точку зрения. Никаких испытаний установки, даже в виде простейшего прототипа, не было и в помине – собственно, мистер Тесла этого и не скрывал, прямо говоря, что речь идет о чистой теории, не подкрепленной натурными экспериментами – между тем, законы физики действуют даже для гениев. Поэтому его предложение не приняло ни одно правительство, насколько известно.

– Сэр Стюарт, но Вы ведь не можете с полной определенностью утверждать то, что большевики не купили у мистера Тесла его изобретения – или можете? – поддержал Ротшильда Оппенгеймер.

– С почти полной уверенностью – могу – спокойно ответил разведчик. Дело в том, что подобная сделка, несомненно, имела бы своим результатом перевод на счет мистера Тесла весьма значительных сумм – а этого не было, это я могу сказать с полной определенностью. Технически, возможен вариант с переводом денег на иностранный счет или уплата вознаграждения наличными – но, представляется крайне маловероятным то, что мистер Тесла не стал бы тратить эти деньги на свои исследования, да и просто на свои нужды, а этого не было. Точно известно, что в последние годы жизни он был крайне стеснен в средствах. Кроме того, этот вариант совершенно не отменяет того, что если бы красные получили эти изобретения от мистера Тесла, то они точно так же были бы вынуждены работать с прототипами, испытывать ранние модели соответствующих установок на других кораблях и субмаринах, да и просто оказались бы заинтересованы хотя бы модернизировать ранее построенные корабли. Ничего, абсолютно ничего подобного нет – как только эта дьявольская 'Моржиха' проявила себя, мы начали тщательный поиск ее аналогов в Рэд Нэви (Красном Флоте В.Т.), активизировав всю нашу агентуру и во флоте, и в русском судостроении. Все известные нам типы русских кораблей и субмарин имеют традиционные двигатели, вооружение, радиоэлектронику – 'Моржиха' является единственным исключением из правил.

Если бы это могли слышать Берия и Меркулов, они бы искренне улыбнулись – в свое время они смогли просчитать 'движения души' сэра Стюарта, так что почти все британские агенты, задействованные в охоте за секретами К-25, были вычислены советской контрразведкой и аккуратно взяты 'под колпак'. Труды были затрачены колоссальные – но результаты стоили того, агентурные сети, трудолюбиво создававшиеся англичанами еще до революции, во время гражданской войны, в бурные 20-е и 30-е годы, теперь были известны, со всеми вытекающими последствиями.

Приятным дополнением стали несколько сетей троцкистов, ныне тщательно разрабатывавшихся – если бы Берия мог оживить Ежова, в свое время быстро поставившего к стенке Ивана Никитича Смирнова, создателя и многолетнего руководителя троцкистского подполья, опытнейшего конспиратора, без преувеличения, виртуоза нелегальной работы (полностью соответствует РеИ В.Т.), он бы лично размазывал 'Кольку-педераста' по стенке за это, отводя душу за то, что сейчас приходилось прилагать немереные труды для раскрытия затаившихся троцкистов (соответствует РеИ В.Т.); а тем временем, троцкисты, бывшие убежденными врагами даже не лично Сталина, а страны в целом, энергично работали на британскую, американскую, германскую разведки (соответствует РеИ В.Т.) – одним словом, это были настоящие, идейные до фанатизма, убежденные и непримиримые враги Советского Союза (и это правда В.Т.).

– Простите, сэр Стюарт, но, при всем моем уважении лично к Вам и к возглавляемой Вами службе, мне кажется более вероятным вариант, при котором Вы не знали о каких-то программах большевиков – в конце концов, даже разведка Его Величества не всеведуща – высказал свое мнение Оппенгеймер.

– Согласен с Вами, мистер Оппенгеймер – сэр Энтони явно определился со своей точкой зрения.

– Простите, джентльмены, а Вам не кажется странным то, что всегда осторожный, привыкший рассчитывать каждый свой шаг Сталин посмел бросить вызов самым могущественным людям в мире? – Черчилль решил поддержать шефа разведки. Он ведь не может не понимать того, что подобная наглость не останется безнаказанной, как Вы считаете?

– Он опьянен военными победами до такой степени, что забыл о силе денег – пожал плечами сэр Энтони. Следует преподать красным наглядный урок, вот и все.

– Простите, дорогой дядя, но мне кажется, что Вы недопонимаете серьезность проблемы – молчавший барон Виктор включился в беседу.

– Разрешите задать Вам вопрос, Ваше Величество?

– Да, барон – кивнул бледный монарх.

– Там были результаты неосторожного поведения Вашего старшего брата? – барон Ротшильд деликатно не употребил слова 'Виндзорский протокол'.

– У принца Людвига хранился третий комплект документов – севшим голосом сообщил Георг – как и вся переписка, предшествовавшая заключению соглашения. Впрочем, там и многое другое, включая переписку бабушки (т.н. 'Письма Виктории' В.Т.), в которой она допускала неосторожные высказывания по многим вопросам – опубликование этих писем нежелательно даже сейчас.

Теперь образцовой белизной лиц, способной поспорить с белизной лучшего мела, слагавшего утесы Дувра, могли похвастаться все собравшиеся, включая сэра Энтони, мистера Оппенгеймера и, даже страдавшего от повышенного давления, сэра Уинстона. Масштаб катастрофы, которая теперь могла разразиться в любой момент, стал понятен всем – речь могла идти не просто о привлечении к суду по обвинению в государственной измене бывшего короля Эдуарда VIII, что стало бы сильнейшим ударом по династии; даже не об отречении нынешнего монарха; теперь под угрозой лишения престола оказывалась вся Виндзорская династия, что ломало систему власти, существующую в Великобритании, ставя под вопрос само существование в нынешнем качестве ее элит.

Ужас был в том, что Сталину бы поверили простые англичане, успевшие вволю хлебнуть военного лихолетья, и, в большинстве своем, искренне симпатизировавшие русскому союзнику. Замолчать эти обвинения было невозможно – а о странном поведении бывшего короля, открыто выражавшего свои симпатии к Гитлеру и скоропостижно отправленному в почетную ссылку губернатором Багамских островов, помнили все. Равно было памятно и поведение 'клики умиротворителей', в отстранении которой от рычагов власти, с приходом на пост премьер-министра Черчилля, немалую роль сыграло давление 'снизу'. Таким образом, разоблачение закулисных договоренностей британской элиты с Третьим Рейхом, по самым сдержанным оценкам балансировавших на грани государственной измены, гарантированно вызывало политическую катастрофу.