Текст книги "Тихоокеанский шторм (СИ)"

Автор книги: Владислав Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

– Присоединяюсь к просьбам Дзисабуро-сама и Соэму-сама – Мицумаса-сама, надеюсь, Вы не откажете нам в нашей нескромной просьбе – сказал Нагано.

– Господа, я крайне тронут Вашей общей просьбой; честь не позволяет мне отказаться от выполнения этой работы – во имя Империи и Микадо – поклонился собравшимся Енаи – и, поверьте, пожалуйста – я приложу все свои скромные силы и умения, для наилучшего выполнения этого ответственного поручения.

– В таком случае, позвольте заверить Вас, Мицумаса-сама, от моего имени – впрочем, полагаю, коллеги согласятся со мной – никто из нас не испытывает ни малейших сомнений в том, что это поручение Вы выполните, как и всегда, абсолютно безукоризненно – поклонился Нагано.

Одзава и Тоеда подтвердили свое согласие глубокими поклонами.

Енаи молча торжествовал – ему удалось запустить, при полном согласии коллег, изначально, кроме Нагано, не склонных согласиться с ним, первую часть предельно рискованного и сложного плана, целью которого было предотвращение разгрома Империи Восходящего Солнца.

Совещание у Сталина.

Москва, Кремль, 26 мая 1944 года.

Присутствуют: И. В. Сталин, Л. П. Берия, А.М. Василевский, Н.Г. Кузнецов, М.П. Лазарев, генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

– Итак, товарищи, по каналам военной разведки к нам обратилось командование японского флота – они заинтересованы в некоторой не слишком афишируемой торговле – открыл совещание Сталин – суть японских предложений Вам всем известна.

– Кто будет докладывать первым?

– Товарищ Сталин, я думаю, что будет лучше, если первым будет докладывать ведущий специалист разведки ВМФ по странам Тихого океана, контр-адмирал 'Петров' – он изложит общую обстановку – высказал свое мнение адмирал Кузнецов.

– Хорошо – кивнул Сталин.

– Товарищи – вытянулся контр-адмирал – текущая обстановка в Японии и на подконтрольных ей территориях может быть охарактеризована следующим образом.

Первое – экономика.

К началу своей индустриализации, начавшейся в 1930 году, Япония подошла аграрно-индустриальной страной, имевшей много экономических диспропорций – так, японское сельское хозяйство, за редчайшими исключениями, состоит из массы мелких и мельчайших хозяйств, в которых земля обрабатывается ручным трудом – очень мало даже тяглового скота, а машинная техника просто отсутствует; приличная урожайность обеспечивается за счет того, что почва удобряется значительным количеством минеральных удобрений, прежде всего, азотных; поскольку эти удобрения стоят немалых, особенно по японских меркам, денег, то жизнь большинства японских крестьян нельзя охарактеризовать иначе, чем как прозябание в ужасающей нищете; Япония до войны была одним из ведущих экспортеров текстиля в мире – это достигалось, при импортных хлопке и шерсти, нищенскими заработками рабочих-текстильщиков, в 7 раз более низкими, чем у их английских коллег. Тяжелая промышленность – прежде всего это относится к черной металлургии, в несколько меньшей степени – к судостроению – зарабатывала, в основном, даже не на частном спросе, как это есть в ведущих капиталистических странах, а либо на казенных заказах, либо на частных заказах, частично обеспеченных государственными субсидиями. Надо отметить, что казнокрадство в Японии очень развито – заказы распределяются благодаря родственным или клановым связям, знакомствам – особенно большую роль играют землячество и совместная учеба, или же банальному подкупу.

Индустриализация в Японии имела настолько явную милитаристскую направленность, что мне даже не с чем ее сравнить – кстати, финансировалась она через неприкрытое ограбление народных масс посредством инфляции и повышения налогов и разнообразных сборов.

Другое дело, что даже этого катастрофически не хватало – слишком мал был прибавочный продукт в Японии, так что ограбить народ в требуемом объеме было невозможно, поскольку у нищих много не награбить.

Выход был найден в концепции Кейнса – с 1936 года началась массированная накачка экономики необеспеченными деньгами, которые шли на развертывание тяжелой промышленности. Фактически, Япония делала нечто подобное т.н. 'векселям МЕФО' в Германии, только в намного более концентрированном виде, поскольку немцы тратили эти деньги на модернизацию старых и создание новых оборонных предприятий, а Япония практически с нуля создавала и тяжелую промышленность в целом, и оборонную промышленность в частности, и, одновременно создавала стратегические запасы необходимого сырья.

Проще говоря, Япония безудержно тратила свой основной капитал, в расчете на то, что эти траты будут компенсированы ограблением захваченных территорий – в случае неудачи, экономическая катастрофа самураям гарантирована.

Сейчас мы можем наблюдать плоды этой политики – ограбление захваченных территорий позволяет японцам как-то удержать свою экономику на плаву; конечно, немалую роль играет перевод экономики в режим военного времени – в противном случае, гиперинфляция настолько обесценила бы доходы не только трудящихся, но и мелкой буржуазии, что они просто начали бы массово умирать от голода.

Собственно, потеря этих территорий, или, транспортной связности между ними и метрополией гарантирует японцам или быструю смерть, от нехватки жидкого топлива, или медленную смерть – от нехватки продовольствия.

На практике мы видим оба варианта – американские подводники методично топят японские танкеры и транспорты, лишая самураев и ост-индийской нефти, и бирманского риса – вкупе с индокитайским.

Строго говоря, продвижение американского ВМФ по цепочке тихоокеанских архипелагов можно рассматривать как обеспечение действий подплава – чем меньше времени подлодки тратят на переход в район боевых действий, тем результативнее их походы.

Второе – правящие слои Японии.

Внутреннюю политику Японии можно рассматривать как перманентный конфликт между кланами Тесю и Сацума, Армией и Флотом.

Истоки этого конфликта лежат в многовековой борьбе за доминирование в Юго-Западной Японии между могущественными самурайскими кланами Тесю и Сацума.

Один раз, 80 лет назад, они сумели объединиться против общего врага – кланов северной Японии, поддерживавших сегунат Токугава – это и обеспечило победу революции Мэйдзи. Существенно меньшую роль в победе над северянами сыграл третий клан южан – Тоса.

По итогам революции Мэйдзи был произведен раздел добычи между победителями – Тесю получили Армию, Сацума – Флот, Тоса получили 'кусок пирога' – долю влияния в Армии.

Совместная победа над северянами вовсе не отменила многовековой вражды – отношения между Армией и Флотом даже приблизительно не напоминают обычные отношения между родами ВС в капиталистических странах – намного больше это похоже на вынужденный союз люто ненавидящих друг друга государств, поскольку только так они могут сохранить уже захваченное, и, ограбив слабых, захватить новую добычу.

Насколько велика и непримирима эта вражда, можно видеть по офицерскому мятежу февраля 1936 года – тогда группа младших армейских офицеров, учинила попытку переворота, захватив центр Токио, и, совершив серию убийств неугодных им государственных деятелей. Все это делалось при неприкрытом потворстве высшего руководства Армии, фактически отказавшегося выполнять свои прямые обязанности по подавлению мятежа. Тогда руководство Флота, разъяренное убийством трех своих адмиралов, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на побережье морскую пехоту. Адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца – проще говоря, страна стояла на грани войны. Предотвратить гражданскую войну удалось благодаря маркизу Кидо, сумевшему охладить горячие головы с обеих сторон, и, продавить прямой приказ микадо мятежникам капитулировать – это позволило Тесю и Сацума отступить на исходные позиции, не потеряв лицо.

Также по итогам революции Мэйдзи была сформирована нынешняя система власти в Японии – император играет роль символа и, теоретически, арбитра между властными кланами; свой кусок власти получила придворная аристократия, при сегунате бывшая просто декорацией, фоном, оттеняющим микадо, де-факто стала посредником между кланами, улаживающим разногласия между победителями – так было не всегда, поскольку многое зависит от личности императора, но, сейчас, на практике, микадо просто утверждает решения, достигнутые фактическим арбитром, маркизом Кидо.

Что же касается самих кланов-победителей, то, в отличие от англосаксонских стран, где военщина просто обслуживает интересы крупного капитала, или Германии, где военщина теснейшим образом переплетена с крупным капиталом, как промышленным, так и банковским, в Японии доминирует именно военщина – крупные промышленно-финансовые концерны, т.н. 'дзайбацу', находятся под покровительством либо Тесю, либо Сацума. Ну а политики, соответственно, обслуживают интересы кланов.

Борьба Тесю и Сацума, во многом, обеспечила стратегическое раздвоение Японии – Тесю выступают за экспансию в Китай и СССР, поскольку именно Армия может захватить и контролировать ресурсы, находящиеся на материке, с соответственным увеличением своего влияния, Сацума делают ставку на южное, океанское направление экспансии.

Еще одна особенность, заданная их интересами – Тесю отличаются крайним антирусским и антисоветским настроем, Сацума же свойственны антианглосаксонские настроения – применительно к СССР они выступают за мирные отношения с нашей Родиной; это ярко проявилось во время событий на Халхин-Голе, когда 'квантунская' группировка Армии, самая яро антисоветская, фактически поставила всех остальных перед фактом начала боевых действий с СССР – Флот же, в это самое время, не только не счел нужным хотя бы изобразить какую-то активность на наших дальневосточных рубежах, но и не скрывал своего злорадства по поводу разгрома Красной Армией группировки генерала Камицубара.

Также отличается их восприятие окружающего мира – если руководству Армии, в основной массе, присущ крайний шовинизм, зачастую переходящий в откровенное шапкозакидательство, немного умеряемое только негативным опытом, то адмиралам свойственен намного больший реализм.

– Минутку, товарищ 'Петров' – остановил аналитика морской разведки Верховный – тут, будьте добры, подробней – и насчет генералов, и насчет адмиралов.

– Стиль мышления японского генералитета, товарищ Сталин, хорошо иллюстрирует программный документ, составленный начальником бюро военных дел генералом Муто для МИД, как своего рода руководство для американо-японских переговоров, ведшихся осенью 1941 года, и одобренный Генштабом Императорской Армии – доложил 'Петров'.

– Требования к Вашингтону, писал Муто, должны были включить 'отказ Соединенных Штатов от вмешательства в 'японо-китайские дела', отмену в трехдневный срок закона о замораживании японских фондов, поставку нефти из США в Японию в количестве 6 млн. т в год, в т.ч. 1,5 млн. т авиационного бензина (в это время США производили 1,65 млн. т авиационного бензина в год. В.Т.). Америка должна принять меры к тому, чтобы голландские власти согласились удовлетворить требования Японии относительно предоставления ей привилегий в торговле, организации японских предприятий и въезда японских колонистов на территорию Индонезии, а также импорта в Японию 4 млн. т индонезийской нефти в год. Кроме того, Вашингтону вменялось в обязанность заставить британское правительство в трехдневный срок восстановить торговые отношения с Японией и отказаться от помощи Чунцину. В случае же, заявлялось в программном документе, если эти требования не будут выполнены по истечении недели, японская армия и флот начнут военные действия против США, Англии и Голландии'.

– Все эти требования предъявлялись абсолютно серьезно – и это притом, что японские генералы прекрасно знали, что Америка экономически превосходит их десятикратно.

– Прокомментировать точку зрения японских генштабистов, на мой взгляд, лучше всего можно, перефразировав известное высказывание Черчилля, а именно: 'Есть наглость, есть наглость в квадрате, и, есть наглость японского генералитета' – закончил изложение этого примера 'Петров'.

– Здравомыслие японские военные проявили во время совещания кабинета министров и виднейших военачальников, проходившего в июле 1941 года – на этом совещании решался вопрос, нападать ли на нашу Родину немедленно, или подождать – продолжил 'Петров' – тогда даже такой антисоветчик, как лидер 'квантунцев' и военный министр Тодзио, высказался категорически против немедленного нападения на Советский Союз, обосновав свое несогласие опытом Халхин-Гола.

– Крепкая зуботычина поспособствовала трезвому взгляду на жизнь – усмехнулся в усы Сталин – это хорошо, значит, есть надежда довести до японских милитаристов понимание необходимости соблюдения интересов СССР на Дальнем Востоке.

– Так точно, товарищ Сталин – вытянулся 'Петров' – кстати, очень интересно подвел итоги этого совещания принц Фусима, бывший начальник МГШ.

– Он сказал: 'Мы получили начальное образование на Хасане, среднее – на Халхин-голе, как люди азиатские с получением высшего можем подождать, пусть его получает Гитлер'.

– Есть мнение, товарищи, что этого принца стоит взять на заметку – кивнул Сталин – а как насчет остальных адмиралов?

– Адмирал Енаи, признанный руководитель Флота, летом-осенью 1941 года при полной поддержке начальника МГШ Нагано, и, чуть менее безоговорочной – командующего Объединенным флотом Ямамото, буквально требовал от императора – что для японца, самурая, вещь немыслимая, невозможная – пойти на любые, даже самые унизительные уступки американцам, ради спасения Японии – доложил 'Петров' – он понимал, что война с англосаксами станет катастрофой для Японии, это мы знаем точно.

– Он боялся войны с Америкой и Англией? – уточнил Сталин.

– Нет, товарищ Сталин – он именно понимал ее гибельность – твердо сказал 'Петров'.

Сталин задумчиво кивнул – риск был очень велик, он это прекрасно понимал, но и величина приза впечатляла – в случае успеха операции, подобной германской, позиции СССР в Евразии становились почти непробиваемыми для 'заклятых друзей', так что в неизбежную 'холодную войну' СССР мог вступить, имея качественно лучшие шансы на победу, чем в мире 'Рассвета'.

Разумеется, надо было тщательно просчитать все варианты, подстраховаться, насколько возможно – но, такой шанс выпадает раз в столетие, не чаще.

– Хорошо, товарищ 'Петров' – а что Вы можете сказать о США? – поинтересовался Верховный.

– Экономически Америка очень сильна, располагая сильнейшей в мире промышленностью и современным сельским хозяйством; США обеспечены почти всеми ключевыми видами сырья, недостающее же сырье они могут без особых хлопот закупить в Британской Империи и странах Латинской Америки – доложил 'Петров'.

– 'Ахиллесова пята' США – это ее финансовая система – продолжил контр-адмирал – строго говоря, истоки нынешней слабости Америки в этом вопросе кроются во временах 'просперити' и Великой Депрессии, каковая, по общему мнению капиталистических экономистов США, продолжалась с 1929 по 1940 гг., и, закончилась только тогда, когда пошел рост военного производства.

– Если рассматривать проблему с этих позиций – 'Петров' сделал паузу, ожидающе глядя на Сталина – и, дождавшись разрешающего кивка, продолжил – то суть дела можно выразить следующим образом: во-первых, экономика США сложилась как т.н. 'открытая экономика', рассчитанная и на значительный экспорт, и на существенный импорт; некогда дела отстояли иначе, но к концу XIX – началу XX века производственные мощности США перекрыли емкость и внутреннего рынка США, и емкость подконтрольных США рынков Канады и Латинской Америки – с этого момента наличие значительных внешних рынков стало обязательным условием экономического благополучия США; во-вторых, колоссальным фактором роста для американской экономики стала Первая Мировая война, когда США, выполняя военные заказы Антанты и, что менее известно, покрывая значительную часть мировых потребностей в гражданской продукции, не только стали первой экономикой мира, но и перекачали к себе больше половины мировых запасов золота, тем самым обеспечив золотое покрытие доллара; в-третьих, экономическое процветание 20-х годов во многом объясняется отложенным спросом внутри самих США – это своеобразный финансовый 'жирок', оставшийся после Первой Мировой; в-четвертых, Великая Депрессия, во многом была определена экономическим успехом США во время Первой Мировой войны – именно тогда были развернуты избыточные производственные мощности, продукция которых пользовалась ажиотажным спросом во время Первой Мировой, и, находила спрос в 20-е, пока не был израсходован потенциал отложенного спроса – если быть точным, эти мощности стали угрозой экономике США сразу после первоначального восстановления европейских экономик, поскольку потребности европейского рынков стали обеспечивать экономики соответствующих стран, разумеется, после конверсии – тоже относится и к рынкам колоний; этим и объясняется экономический кризис США 1919 года – попросту у их значительно выросшей за время войны промышленности не стало рынка сбыта нужной емкости; в-пятых, проблемой для США был панамериканский статус доллара – мировой резервной валютой был британский фунт стерлингов, соответственно, именно Великобритания получала сверхдоходы в качестве страны-держателя мировой резервной валюты, обменивая свои ассигнации на реальные ценности, и, тем самым, экспортируя свою инфляцию по всему миру; американцы таких возможностей не имели до 1931 года, когда правительство Макдональда совершило финансовое самоубийство Британской Империи, отменив золотой стандарт фунта стерлингов – в результате этого за месяц в Европе прочно обосновался американский доллар; в первом приближении можно сказать, что в капиталистических странах Европы наступило примерное равновесие американского доллара, британского фунта и французского франка; в-шестых, та экономическая линия, которую проводило правительство Рузвельта в 30-е годы – введение прогрессивного подоходного налога, что существенно уменьшало отрыв богачей от основной массы населения, отмену 'сухого закона', что лишило преступность колоссальных доходов, запрет американцам владеть золотыми слитками и инвестиционными монетами, что перекрыло канал ухода от бумажных долларов, и, соответственно, заметно снизило инфляцию, резкий рост государственных заказов, де-факто служивших средством регулирования экономики, ее поддержания 'на плаву', как в виде военных заказов, так и в виде т.н. 'общественных работ', обеспечивавшийся ценой резкого роста государственного долга США – все это позволяло удержаться на тонкой грани, на волосок отделяющей экономику США от возвращения Великой Депрессии.

– Называя вещи своими именами, крупнейшие капиталисты США в 1940 году пошли ва-банк, развернув колоссальное военное и военно-морское строительство, и, дав 'добро' Рузвельту на создание системы ленд-лиза ценой беспрецедентного увеличения государственного долга – контр-адмирал перевел дух, отхлебнув нарзана, и, продолжил – это была отчаянная ставка, сделанная в расчете на то, что крупнейшие страны Евразии обескровят друг друга во время Второй Мировой войны – а США получат их рынки, золотые запасы, и, возможность окончательно утвердить доллар в качестве мировой резервной валюты; в том случае, если эта ставка будет проиграна, США ждет не просто возвращение Великой Депрессии, причем, имеющей не всемирный, а панамериканский характер, но и практически неизбежный крах финансовой системы; также есть серьезная вероятность либо распада США на несколько государств, либо социального взрыва – впрочем, это может быть предотвращено ценой установления фашистской или околофашистской диктатуры.

– Благодарю Вас, товарищ 'Петров' – поблагодарил докладчика Сталин – общая ситуация более или менее понятна.

– У кого есть вопросы к товарищу 'Петрову', можете их задать.

– Товарищ контр-адмирал – задал вопрос Василевский – Вы упомянули беспрецедентный долг США – нельзя ли уточнить, насколько он велик?

– Товарищ маршал, по состоянию на 1939/40 финансовый год доходы казны США составили менее 5,4 млрд. долларов, расходы – более 9,1 млрд. долларов, государственный долг – почти 43 млрд. долларов; в 1940/41 году, соответственно, 7,6 млрд., 12,8 млрд., 49 млрд.; в 1941/42 году, соответственно, 12,8 млрд., 32,4 млрд., 72,4 млрд. – доложил 'Петров' – по нашим расчетам, к концу этого года американский государственный долг превысит 240 млрд. долларов, т.е. нормальных доходов казны, без продолжения инфляционной накачки экономики необеспеченными деньгами, не хватит даже для выплаты процентов, не говоря уже о самом долге (все цифры соответствуют РеИ, единственно, они округлены до сотен миллионов В.Т.).

– Для сравнения – уточнил 'Петров' – до начала инфляционной накачки экономики, в 1937 году, вся стоимость произведенной в США промышленной продукции составила 25,2 млрд. долларов, сельского хозяйства – 10 млрд. долларов (эти цифры также реальны В.Т.).

Неплохо разбиравшийся в экономике Василевский непроизвольно округлил глаза, поскольку выводы напрашивались сами собой – элиты США должны были находиться в отчаянном положении, если они 'поставили на кон' стоимость всей промышленной и сельскохозяйственной продукции США, грубо говоря, за десятилетие, считая не только рост государственного долга, но и его обслуживание, вкупе с косвенными убытками.

До глубины души был впечатлен и Лазарев – он попросту не знал, насколько в это время балансировали на краю пропасти ненавидимые им американцы.

– Проще говоря, американскому руководству уже тогда было некуда отступать – а сейчас тем более, если я Вас правильно понял, товарищ 'Петров'? – спросил Василевский.

– Не совсем так, товарищ Василевский – уточнил аналитик – если разобрать ситуацию подробнее, то, в первом приближении, по отношению к внешнему миру власть имущих в США можно разделить на империалистов и изоляционистов, а, по отношению к внутренним проблемам – к либералам, консерваторам и профашистам.

– В первой половине 30-х расклады были примерно такими, причем они во многом сохранились до сих пор – большая часть крупных капиталистов, чье благополучие критически зависело от доступа на внешние рынки, сделала ставку на относительно мягкую по отношению к трудящимся массам и мелкой буржуазии линию и, на массированную внешнюю экспансию США – интересы именно этой группы выражал и выражает Рузвельт; была и есть могущественная, но менее влиятельная группа, делающая ставку на жесткое 'закручивание гаек' во внутренней политике, но расколотая по отношению к внешнему миру – тут в выразителях политики консерваторов-империалистов ходил и ходит до сих пор Макартур, интересы же консерваторов-изоляционистов, вполне благополучно кормящихся с внутреннего рынка США, и, естественно, не желающих рисковать имеющимся богатством, выражает Тафт; была относительно слабая группа профашистов, делавшая ставку на правого популиста Лонга, являвшегося неким подобием Муссолини.

– В случае реализации плана Рузвельта добычи американским капиталистам хватило бы на все – и на удовлетворение собственных аппетитов, и на поддержание довольно высокого уровня жизни народных масс, и на сохранение мощных, высокооплачиваемых, отлично оснащенных ВС, и на активную внешнюю политику.

– Надо заметить, что третий и четвертый пункты очень существенны, поскольку и эксперты по внешней политике, и, в особенности, разведчики и военные, ранее бывшие простой обслугой при корпорациях, как ранее морская пехота обслуживала интересы 'Юнайтед фрут' в Центральной Америке, в ходе Второй Мировой войны не просто резко повысили свой статус, но вышли на тот уровень профессиональной организации, который ранее был присущ только офицерскому корпусу американского ВМФ, тесно спаянному между собой, осознающему свои общие интересы, и, прекрасно умеющему их отстаивать благодаря тесным и взаимовыгодным связям и с владельцами верфей, и с политиками. Сейчас на этот уровень вышли и сухопутчики, и летчики, и разведчики из УСС – они распробовали вкус жирного пирога из щедрых государственных ассигнований, организовались, наладили нужные связи везде, где это было необходимо – и будут требовать свой кусок и в дальнейшем, категорически не желая возврата к прежней скромной жизни. Те же военные могут твердо рассчитывать на поддержку, например, автомобильных и паровозостроительных магнатов, которым очень понравилось производить танки, самоходки и бронетранспортеры.

– И как Вы, товарищ 'Петров', оцениваете возможные политические расклады в правящих слоях США? – благожелательно глядя на флотского разведчика, поинтересовался Сталин.

– К сожалению, товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в политических моментах – поспешил отказаться от дальнейшего, становящегося опасным, влезания 'на чужую делянку' контр-адмирал – это специализация политической разведки, а я специализируюсь на военной экономике и флотских делах.

– Жаль, Вы очень хорошо ввели нас в курс дела – товарищи надеялись на продолжение – высказался Сталин, снова продемонстрировавший свою, далеко не безобидную, привычку сталкивать и отдельных людей, и серьезные ведомства.

– Что же, тогда попросим изложить свои соображения товарища Берия.

– Товарищ Сталин, я согласен с товарищем 'Петровым' в изложении предшествующих и текущих событий, – начал шеф госбезопасности, прекрасно умевший улавливать настроение Хозяина – да, Сталин терпеть не мог глупого риска, он вообще плохо переносил глупость, но, к риску, могущему многократно окупиться, риску оправданному, отношение было иным – осторожным, но не безоговорочно отрицательным – что же касается прогнозов на будущее, можно предположить следующее – да, правящие слои США временно объединились вокруг плана Рузвельта, но, сейчас, когда становится ясно, что он, в лучшем случае, не принесет ожидавшихся прибылей, а, в худшем, приведет к колоссальному провалу, возможен новый раскол элит США.

– Ключевым будет вопрос денег – поскольку средств будет катастрофически не хватать на всех желающих, главным будет вопрос, кого обделят при новом разделе катастрофически уменьшившегося пирога.

– В первом приближении можно предположить следующее – поскольку на относительно высокий уровень жизни широких масс средства можно будет изыскать только ценой резкого урезания аппетитов крупного капитала и военщины всех мастей, именно массы и ждет резкое снижение реальных доходов, разумеется, в сочетании с 'закручиванием гаек' во внутренней политике. Исходя из опыта Великой Депрессии – я имею в виду историю с разгоном марша ветеранов – можно уверенно предположить, что будут востребованы такие фигуры, как Эйзенхауэр и Макартур.

– Вы что-то хотите спросить, товарищ Лазарев? – благожелательно поинтересовался Сталин, перехвативший недоумевающий взгляд Лазарева, явно не понимающего, о чем идет речь.

– Так точно, товарищ Сталин – четко доложил Лазарев, знавший о том, что лучше признаться в своем незнании, чем изображать из себя всезнайку – первое Сталин мог простить, со вторым дела обстояли намного хуже – я не понял, о какой истории с маршем ветеранов идет речь.

– Товарищ Берия, осветите подробно этот момент – мягко порекомендовал Верховный.

Присутствующие 'сделали зарубку на память' – Лазарев явно был в большом фаворе у Хозяина.

– Дело было так – во время Первой Мировой войны американским солдатам, воевавшим в Европе, недоплатили жалованье – обстоятельно начал излагать суть дела Берия – уже после войны Конгресс рассмотрел это дело, признал недоплату, и, принял специальный закон – но, выплату отложили.

– В разгар кризиса ветераны устроили марш на Вашингтон, требуя немедленной выплаты – по американским законам они были полностью в своем праве, причем, надо отметить, марш проходил не под левыми, даже не под либеральными лозунгами – он был весьма консервативным.

– Поскольку сумма требовалась немалая – а в американской казне, в это время, 'мышь с голодухи удавилась' – позволил себе пошутить Берия – марш было решено разогнать; а, поскольку дело было на территории федерального округа Колумбия – ветераны вместе с семьями поставили палаточный лагерь под Вашингтоном – где нет прямого запрета на использование армии против гражданского населения США, действующего на территории всех штатов США, хотя, конечно, с точки зрения даже буржуазных законов США момент очень скользкий, для разгона ветеранов и разгрома их палаточного лагеря была использована армейская кавалерия, усиленная танками.

– Руководил всем этим генерал-майор Макартур, а его правой рукой был майор Эйзенхауэр, тогда бывший его адъютантом – закончил Берия.

– Строго говоря, товарищ 'Петров' намекал на истории, связанные с политической борьбой в США в преддверии президентских выборов 1936 года, когда группировка консерваторов-империалистов собиралась выдвинуть кандидатом в президенты генерал-майора Макартура – после разгона он стал крайне желательным кандидатом у правых консерваторов, поскольку было ясно, что этот кадр выполнит любой приказ, а профашисты – бывшего губернатора Луизианы, на тот момент сенатора, Лонга – продолжил объяснение политических раскладов в США Берия – так что группировке либералов-империалистов пришлось очень сильно потрудиться, чтобы обеспечить Рузвельту переизбрание – Лонгу организовали политическое убийство, ну а Макартура убивать было никак нельзя, чересчур уж мощные силы за ним стоят, поэтому пришлось организовать ему почетную отставку с последующей почетной ссылкой на Филиппины, на должность главнокомандующего марионеточной филиппинской армией, силой в дивизию неполного состава, но, с присвоением звания аж фельдмаршала – правда, филиппинского (соответствует РеИ. В.Т.).

Присутствующие дружно улыбнулись – фельдмаршал, являющийся главкомом над целой дивизией, производил сильное впечатление.

– Другое дело, что при всем консерватизме обоих генералов, отличия между ними очень велики – продолжал подробно излагать суть дела Лаврентий Павлович.

– Эйзенхауэр является выходцем из небогатой семьи, пробившимся в жизни своим горбом – тип классического служаки, по точному определению Лермонтова 'Слуга царю, отец солдатам' – начал характеризовать одного из потенциальных противников СССР Берия – несомненный преданный слуга правящего класса США, стойкий консерватор республиканского толка по убеждениям, но, в то же время, военный специалист высокого класса, которому присуща трезвая оценка ситуации, человек, не только не склонный к авантюрам, но, вообще не склонный к неразумному риску, здравомыслящий, осторожный, привыкший взвешивать все реалист (данная характеристика соответствует реальности – об Эйзенхауэре писали, что 'Точно так же как Эйзенхауэр был последним президентом США, признававшим за Конгрессом право решать вопрос об объявлении войны, он же был и последним президентом, признававшим, что даже у Соединённых Штатов ограниченные возможности', сам же он отличился как ответом на вопрос, желательна ли для США война с СССР 'Нет, у Америки нет такого количества бульдозеров, чтобы убрать все трупы американцев с улиц наших городов', так и формулировкой соотношения экономических затрат к военной мощи 'Проблема заключается в том, чтобы достичь необходимой военной мощи, не допуская излишнего перенапряжения экономики. Наращивать военную мощь без учёта экономических возможностей – значит защищаться от одной напасти, вызывая другую'. В.Т.).