Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"
Автор книги: Владимир Лисуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
Глава 8
Стольный Град. Терем Святослава.
Царевич Святослав, Нюша (любимая женщина Святослава), Сёма (домовой в тереме Святослава).
Повествование от лица Святослава.
* * *
Отодвинул план лечебницы на угол стола и раскрыл толстенную книгу расходов. Голова пухнет от цифр и непривычных вводных, в реализации которых опыт военачальника оказался слабым подспорьем.
Три дня назад обнаружил, что Демьян Головин – купец первой гильдии, на треть завысил стоимость камня для фундамента будущего бастиона и на половину – леса для крытого рынка у восточных ворот.
Сначала, ПО-ХОРОШЕМУ, поинтересовался у гада, что за цены такие причудливые? Гад начал отнекиваться, юлить и прикидываться нищей сироткой. По старой привычке не сдержался и дал в морду. Огрёб и от Совы, и от царя-батюки, к которому этот урод обратился с жалестной челобитной.
Конечно, проходимец уже сидит в темнице и подробно описывает людям Лавра «когда, где и сколько». Но какую гору бумаг пришлось перевернуть, чтобы доказать очевидное.
Хорошо было в войске. Приказал и сделали. Не сделали – нужники чистят или бегут пятый километр в полном снаряжении. А тут ничего этого нельзя. К каждому ищи подход.
Часа три проговорили с батей про сложности да причуды людских характеров и о многом другом. Как всё-таки погано быть самодержцем, если хочешь, чтобы страна процветала и народ был счастлив. Так и подмывает приказать, так и тянет казнить и миловать. Только нельзя. Где они те страны, где самодержцы кичились своей властью и величием, наплевав на всех остальных? Нет их. А наша держава веками стоит. Гнётся, да не ломается. Как ты к людям, так и они к тебе. Простая истина, да не просто с нею жить власть имея. Ну, и Крёстная …
Очень захотелось бросить всё и отправиться в свои покои, где Нюша наверняка ждёт меня на поздний ужин.
Что за баба?! Всегда всем довольна и ни на что не жалуется. Шлёпнешь по заднице – хохочет, пошлёшь подальше – идёт. И не воет, а просто так идёт. И возвращается по первому зову. Без надутых губ и истерик. Только глазищи таращит да лыбится во весь рот. И никогда ничего не клянчит. Ещё попробуй что-то всучить.
Сначала думал, что дура. Но она такой порядок в бумагах навела, что Сова удивился.
Тогда решил, что хитрая змеюка, которая норовит в душу залезть. Так и сказал. Думал юлить начнёт или оправдываться. А она села на лаву, глазищами похлопала, а потом и призналась, что так оно и есть. Змеюка. Мечтает. Потом встала, чмокнула в щеку и ушла.
Три дня искали. Обнаружили в дальнем монастыре, где эта дурища собралась постричься в монахини.
Вовремя успел. Сграбастал в охапку и привёз домой. Всю дорогу молча таращилась на меня, будто увидела впервые, а на следующий день после возвращения, словно и не было ничего, – весёлая, шустрая и ласковая.
Рядом с ней было легко и просто. Словно с самим собой.
А самое странное – пропал интерес к другим бабам. И вовсе даже не потому, что после иной ночи ноги были, как ватные, и слегка кружилась голова. Как-то неправильно было идти к кому-то другому. Даже скучно. Ну, что там могло быть такого, чего много раз не видел и не пережил за свою беспутную жизнь?
А про Нюшу никогда не скажешь, какой она предстанет перед тобой завтра. То на голове у Мордастика не пойми что. То вся в черном. Одни глазищи наружу. А то и вовсе целый день почти голая шляется, ну никак не удержатся от взрослых шалостей в самом неподходящем месте.
Обнаружив, что сижу и глупо улыбаюсь, тряхнул головой, отгоняя наваждение, и придвинул к себе книгу доходов. Ну и нудное же занятие. А куда денешься?
Лёгкий шорох в углу комнаты отвлёк от бумажной каторги.
– Здорова, Хозяин! – басовито пискнул домовой Сёма.
За годы Сёминой службы, так и не понял, как тому удаётся издавать такие странные звуки.
– И тебе здравствовать, мил человек.
Ну, и что, что домовые не люди. Во-первых, если не присматриваться, то очень даже похожи, только ростом невелики. А, во-вторых, они обожают подобное обращение. Если добавить сюда склочный характер и непредсказуемое поведение мелких, то лучше уж переусердствовать с почтением к домовому, чем обидеть невниманием чрезвычайно полезного домочадца.
– Есть? Пить? Чего хочешь?
– Твоя баба уже закормила. Сейчас пузо треснет. Дело у меня.
– Садись. Излагай.
– Моя баба на сносях. Говорит, что всё нормально, но мне неспокойно. Вдруг что не так.
– Поговорю с Саввой. У них в Институте наверняка кто-то в этом разбирается. Завтра скажу, что можно сделать.
– Нам же туда хода нет? Проклятое место. Все пути перекорёжены, а некоторые вообще завязаны узлом.
– Наука! Она и не такое может. Я сам стараюсь лишний раз в Институте не появляться. Нервы берегу.
– А как же?..
– Ко мне кто-нибудь придёт.
– Хорошо. Тогда я пошел.
– Всего хорошего.
Во время своих визитов Сёма редко приносил ценные сведения. По большей части то, что было уже известно из других источников. В основном передавал сплетни про дворцовые интриги да мелкие пакости тутошней дворни. Крупных пакостников уже давно сплавил. Кого в темницу, кого на все четыре стороны. Но уж если приносил…
– Айдар передал княжение Ивану и женил его на Дамире. Сегодня Ваню могут убить. Не наверняка, но есть шанс. Ильчик, сука, что-то темнит. У Дамиры, скорее всего, будет ребёнок. Но кто, мальчик или девочка, пока точно сказать нельзя. А вот что точно, так это то, что у тебя будет сын.
Сёма гнусно ухмыльнулся и исчез.
Как обухом по голове! Не понятно сколько просидел, тупо уставившись на то место, где недавно стоял Сёма, а потом кинулся в свои покои.
Нюша, укутанная в мой любимый халат, посапывала, свернувшись калачиком на моём любимом кресле. В дверях зевал и мужественно удерживал глаза открытыми дежурный повар Вадим. На столе сиротливо стыл ужин.
Махнув Вадиму, чтобы уходил, уселся рядом с креслом и … было не очень понятно, что делать дальше.
Иметь женщин мне с братьями не возбранялось. Сколько осилишь, столько и имей. До свадьбы можно особо и не скрываясь. Если, конечно, без скандалов и по обоюдному согласию. После уже тайно. И то, обычно, в тех случаях, когда семейная жизнь не сложилась. А вот дети до свадьбы под категорическим запретом. Да таким категорическим, что головы сносят не только виновнице происшествия, но и виновнику. И хорошо, если в фигуральном смысле. То есть дальняя застава, учеба, до седых волос, за границей или мужской монастырь самого жесткого устава. И правильно. Незаконные дети царской семьи – это, в лучшем случае, нежелательные наследники, а в худшем – кровавая смута.
Поэтому опростоволосившиеся девицы ребёнка вытравливали загодя и молчали об этом всю жизнь.
Раньше никогда не обращал внимания на эту проблему. С одной стороны, женщины попадались опытные, а с другой, – кого по молодости волнуют чужие трудности, да и свои собственные из тех, что не перед носом?
Сейчас эта дурость и легкомыслие дали о себе знать во всей красе. Дело даже не в ребёнке. Это был конец тому, что стал считать своей личной жизнью. От одной мысли, что опять начнутся пьянки с готовыми на всё бабами, хотелось что-то сломать или врезаться на полном скаку в строй вражеского войска. Про Нюшу вообще… думать было страшно.
Мордастик вздрогнула, словно услышала мои мысли, и открыла глаза. На душе почему-то вдруг полегчало. А когда улыбнулась и погладила по голове, стало и вовсе всё просто и ясно.
НИ-ЗА-ЧТО!!!
Глава 9
Кочевье народа тартар и его окрестности.
Иван (князь народа тартар, царевич), Айдар (бывший князь народа тартар), Расим (помощник Ивана, друг и доверенное лицо Айдара), Асхат (глава самого большого рода народа тартар), Дамира (княгиня, жена Ивана), Рустам (мутная личность, глава небольшого рода народа тартар).
Разговор двух стрельцов стрелецкой тьмы.
– … мы, однако, люди простые, степные и вашим городским премудростям не обученные. Ну, разве что, мазать начнёшь. Однако. У вас, лупоглазых, с меткостью не очень.
– А вы, стало быть, с детства целиться приучены. От того такие все, с прищуром, ходите.
– Какие есть, однако.
– Может, всё-таки, ты сегодня с пищалью, а я на подаче.
– Нашел дурака, однако. Табун лошадей почистить быстрее, чем это чудище железное. Однако.
– Хватит дурня корчить, харя косоглазая. Сегодня твоя очередь.
– Хош я и тебе такую же харю организую. С прищуром.
– Это бабушка на двое сказала. Как пойдёт. А помнишь, как мы Ушастому с Вадей вмазали? У Лопуха не то, что прищур прошел, так и вообще всё на лоб повылазило.
Приятели сдавленно всхрапнули, как два довольных собой и жизнью жеребца и поволокли тяжеленную конструкцию на позицию для стрельбы.
* * *
Манёвры княжеского войска Ивана не впечатлили. Прежде всего своей неброской обыденностью.
Кони скакали, всадники рубились деревянными саблями, гремели залпы пищалей и пушек. Всё как у людей. Только коней много, а пехоты и вовсе нет.
Потом сидели с Расимом в небольшом шатре, полагающемся войску по уставу, и молча цедили зелёный чай из медных мисочек, изображавших пиалы. Наконец Расим поставил «пиалу» на войлочный пол и вытер рот рукавом.
– Есть какие мысли, княже?
– Откуда? Я вообще не понял, чем это войско отличается от полков Святослава. Я имею ввиду мобильные конные.
– Ничем. Разве что у Святослава стрельцы в казармах или летних лагерях живут, а у нас – дома. Только для манёвров и собираем. Постоянно вместе – гвардия. Была. Теперь пограничные дозоры рода выставляют. Сам понимаешь, что за вояки. У каждого рода тоже что-то вроде гвардии имеется. Эти ничего. Только их не много. Если всех собрать – тысяча может и наберётся. Да и прямой власти над ними у тебя нет. Теперь твоя гвардия – мой десяток, твой десяток охраны да сотня Терхана. Можно и весь род его считать – там нашего брата – кочевника меньше половины и те в столице обучались ремёслам да наукам всяким. А, по большей части, и вовсе люди пришлые. Да и в Граде гарнизон под твоей рукой. Там побольше будет – тысячи четыре. И те, кто там живёт, давно себя считают царскими подданными. Отсидеться, в случае чего, можно. Только после этого какой ты будешь князь. Разве что Града с окрестностями. В степи станет княжить Асхат. А то и вовсе резня за власть начнётся, как это было до отца Айдара.
– Я с Терханом завтра встречусь. Интересно, что за мастера у него и на что годятся. Может что-то и надумаем. А ты с главами родов переговори, чтобы в дозоры отправляли только своих лучших воинов. Сами понимать должны, что беду упреждать надо.
– Поговорю. Но не очень уверен, что согласятся. Их лучшие воины – личная охрана и порядок в роду. Сам понимаешь – без дураков никак. И просто уроды попадаются. Приходится в узде держать.
– Тогда пусть по нескольку человек от рода выделят в сводный отряд.
– Это вообще маловероятно. Чтобы своих людей под власть соседа?
– Под мою личную власть. Княжеский дозорный полк. И абы кого не берём. Только лучших.
– А вот это уже что-то. Может понравиться всем. Если чьи-то люди в полк не попадут, будет позор всему роду.
– А ты проследи, чтобы такого не было. Хоть по паре человек, но ото всех возьми.
– Договорились. Завтра и начну.
– Мне тут больше делать нечего.
– Забери в охрану десяток Терхана. А я ещё пару дней погоняю это воинство.
* * *
В хоромах Айдара было уже не так мрачно и пусто. На первом этаже Дамира командовала целым отрядом женщин, наводящих какой-то, только ей ведомый, порядок. Оба стражника тоже были привлечены к данному таинству на правах вспомогательной силы. Нагруженный седлом и оружием Иван с трудом дотянулся чмокнуть жену в щеку и отправился наверх.
На фоне говорливой суеты первого – второй этаж выглядел образцом порядка и спокойствия. Здесь всё было почти также, как и при Айдаре. Хмурые стражники опустили лестницу и, после того, как Иван поднялся, затянули её обратно.
Надо было занести походное снаряжение ещё выше, на третий этаж, где имелась спальня и кладовые, но сначала Иван решил заглянуть в кабинет Айдара, чтобы заодно прихватить и то, что не понадобилось на учениях. Охранник помог открыть и закрыть дверь.
Свалив вещи в кучу и прикидывая сможет ли он это всё уволочь за один раз, Иван сразу и не заметил, что не один в помещении.
На любимом кресле Айдара, вольготно развалившись и ослепительно улыбаясь, восседал Рустам.
– Рад тебя видеть, князь. Давно мечтал посидеть на этом месте.
– Ну, и как оно?
– Удобно. Надо будет себе такое же завести.
Вроде надо было бы удивиться или напрячься от неожиданности, но у Ивана, по не понятной ему самому причине, отключились эмоции. Остался только холодный расчет. Если не убили сразу, значит от меня что-то нужно. Раз что-то нужно – будем разговаривать.
– По какой нужде пожаловал?
Рустам встал с кресла и пересел на диван.
– Садись, князь. Твоё место свободно.
– Это как посмотреть.
– Согласен. Посмотреть стоит. А почему на меня не кинулся? Говорят, ты неплохой воин.
– Был бы собакой – кто его знает. А поскольку посадили княжить – приходится соответствовать.
Иван уселся в кресло Айдара и постарался принять величественную позу.
– Зря стараешься, – тихо рассмеялся Рустам, – Не похож ты на князя.
– А на кого похож?
– Откуда мне знать? Не видел таких, как ты. Потому и пришел поговорить.
Иван точно знал, что перед ним сидит и добродушно улыбается смерть. И никакое воинское искусство ему не поможет. А ещё нарастало любопытство. Уж больно всё было странно: что этот нежданный гость, непонятно как проникший в кабинет, что странная его манера вести общение.
– Говори, раз пришел.
– Ты, князь, не сердись за непрошенный визит. У меня в мыслях не было тебя обидеть. Зря ухмыляешься. Я пришел предлагать помощь. Если найдётся тот, кому её стоит предложить.
– С чего бы такая щедрость. Вы же с Айдаром не любите друг друга.
– Бери выше – ненавидим.
– И давно это у вас.
– С детства. Он был больше и сильнее, а я умнее. Со стороны это выглядело красиво, когда княжич лупил меня по любому поводу. А я мог ответить только какой-нибудь гадостью, после которой уже лупили его. Постепенно у нас это вошло в привычку. Потому он стал великим воином, а я – гнусной тварью, которую все вокруг боятся и терпеть не могут.
– Мне можно уже пускать скупую мужскую слезу?
– Тебе то зачем? Вот если бы Айдар… Но что-то я сомневаюсь, что такое счастье светит мне в этой жизни. Мы не враги, князь. И мой народ мне не враг, хоть многие тут терпеть меня не могут. И мне известно кое-что из того, что ни тебе, ни Айдару разглашать не велено. Такая уж у меня привычка знать то, что мне знать не положено. И то, что мне теперь известно, пугает меня не меньше, чем тебя, Иван. Потому ты ещё живой, а я предлагаю тебе помощь.
Рустам демонстративно разрядил два небольших арбалета и спрятал их куда-то в глубь одежды.
– Я понимаю княже, что ты мне не доверяешь и ещё долго доверять не будешь. Это – плохо. Ещё хуже, что ты никакой правитель. И времени становиться настоящим князем у тебя нет. Если я правильно понимаю, его нет ни у кого.
Рустам внимательно посмотрел на непроницаемое лицо Ивана и продолжил.
– Айдар слишком полагался на гвардию. Не замечал очевидное. В народе стало слишком много недовольных и это недовольство ловко подогревается двумя пришлыми. Я за ними давно наблюдаю. Вроде люди, как люди, а глаза стеклянные, словно у мёртвых. Если прикажешь – попробую допросить. Только что-то мне подсказывает, что это невозможно.
– Давно появились?
– С месяц назад. Откуда – никто не знает.
– Допроси, если получится. Ещё что посоветуешь?
– Я?! Какой из меня советчик. Это уж ты сам, княже, разбирайся. Твоя доля. А рассказать ещё кое-что могу. Набегов восточных соседей уже полгода, как не было. Айдар считал, что это потому, что мы здорово их проредили в прошлый раз. Так-то оно так, только за Великой Рекой давно стоит огромное войско и ничего не делает. Кочевники так не могут. Лошадей и скот кормить надо, а значит кочевать. А они стоят и их становится всё больше и больше.
Эмоции вернулись к Ивану внезапно, как удар молнии. Захотелось схватить Дамиру в охапку и бежать домой, под защиту родных стен и стрелецких полков брата.
– Вижу проняло тебя, Иван? Меня тоже. Уходить в Град будем? Или как?
– Не знаю. Подумать надо. Ещё есть что-то странное?
– Народу много с юга бежит, только у нас не задерживаются. Словно гонит их что-то.
– Так перепуганы что ли?
– И это тоже. Рассказывают про какие-то корабли небесные, чёрные ладьи без вёсел и парусов, огонь извергающие. Только так люди редко бояться, чтобы все, как один и до безумия, до потери себя.
– Тоже глаза стеклянные?
– Да нет. Обычные. Поговорить можно. Если не останавливать. А ежели кого-то задержать пытаешься, превращаются в безумцев. В судорогах бьются, кричат дикими голосами.
– Надо к царю гонца послать.
– Давно послал. Только в ответ никаких известий.
– А много народа прошло?
– Пару тысяч наберётся.
– Это не много. Пограничные кордоны справляются. Потому твоему письму и не дали ход. Я сам напишу. Завтра отправлю. Тебе помощь нужна?
– Людей хватает. Если будет что-то интересное – дам знать или сам приду.
– А что ты думаешь про Асхата?
– Надутый дурак. Ещё хуже, чем Айдар. Только и годится, что рубиться в строю да гулянки устраивать.
– Ясно. Жду известий. И постарайся в следующий раз зайти через дверь.
– Договорились.
Рустам распахнул дверь и столкнулся нос к носу с Асхатом, у которого от удивления отвисла челюсть. Стражники выхватили сабли из ножен.
– Всё в порядке, – крикнул Иван, – проводите моего гостя. Заходи Асхат.
Лицо Асхата снова приобрело непроницаемый вид. Очередной незваный гость солидно прошествовал в цент зала и встал на вытяжку перед сидящим в кресле Иваном.
– Я, князь, пришел узнать о твоих планах.
– И всего-то?
– От этого будет зависеть моё решение.
– Я так понимаю ты ещё не решил уходить тебе или остаться.
– Не решил.
– Уходи.
Похоже Асхат ожидал чего угодно, только не этого.
– Тебе что не нужны мои воины?
– Никогда не зарился на чужое. Хочу, чтобы остались только те, кто ощущает себя частью моего народа. Те, кто сам по себе, пусть сами по себе и остаются.
– Я услышал тебя, князь. Завтра мы уходим.
– Счастливого пути.
Асхат резко развернулся и, чуть не вышибив дверь, покинул кабинет князя.
А Иван ещё долго сидел в кресле, ругая себя за бездарно проведенные переговоры, покараскрасневшаяся от хозяйственных забот Дамира не пришла целоваться и звать на ужин.
Где-то в кочевье народа тартар за пределами княжеского терема.
* * *
– Поговорили? – Рустам с интересом посмотрел на Асхата.
– Поговорили. Меня послали. В степь.
– Не смешно.
– Мне тоже. У щенка явные задатки правителя. Чувствуется царская кровь.
– Придётся тебе завтра сыграть раскаявшегося вояку. Мол осознал и больше такое не повторится.
– Умный. Не поверит.
– Мне же поверил.
– Не преувеличивай.
– Ну, сделал вид, что поверил.
– Придётся завтра уйти. Вернусь через неделю «врагами гонимый». Куда денутся. Примут. Тогда и раскаюсь в своих ошибках.
– Не боишься, что и вправду будешь «гонимый». Кто знает, когда начнётся.
– Я поближе к Айдару откочую. Вместе, если и не отобьёмся, то уйдём точно.
– Смотри осторожно. Он чует неприятности почти, как я.
– Потому и поближе. И я ему не враг. Чего меня чуять?
– Жаль, что так и не научил тебя врать правдой. Уж больно ты воин. Всё черное и белое.
– Зато я могу идти до конца. А ты вечно по каким-то щелям прячешься.
– Опять ты за своё. Наспорились уже. Хватит. Вести только через моих людей. Всё остальное может быть подлогом. Ну, давай.
– Свидимся.
Глава 10
Стольный Град. Институт. Кабинет директора Института царевича Савватия.
Царевич Савватий (Савва), Провидица (ученый секретарь Института, начальник отдела прогнозирования и провидения).
* * *
Докладная записка начальника отдела «Силы и их взаимодействие» (отдел № 17) директору «Института пограничных проблем» Царевичу Савватию: «У меня тут сумасшедший философ завёлся. Пишет что-то непонятное. Не знаю, что с этим делать. Образец рассуждений прилагаю. Ганс Шлезингер».
«Законы мироздания.
Казалось бы, не важно с какой скоростью ты движешься, если движешься не в нужном направлении. Вроде бы это очевидно. Но поскольку всё в мире, в конце концов сводится к одному и тому же, то при достаточной скорости, иногда, можно достигнуть лучших результатов.
Полнота владения собственной силой определяется полнотой задействования собственного мозга. Например, мастер устаёт меньше неумехи, а делает больше. Но если сил невпроворот …
Преодоление сторонних сил, для достижения своих целей, при общих равных условиях требует гораздо больших собственных усилий, чем использование того, что давит на тебя извне. Например, воздушный шар разрежает пространство баланса сил, что заставляет последние двигать его вверх. Но, если верить Провидице, железные машины, именуемые «самолёт», которые гораздо тяжелее воздуха, летают быстрее и выше.
Всё и всегда стремится к равновесию сил. В том числе и любая сделанная гадость возвращается к содеявшему её точно в том же объёме. Говорят, что не бывает счастливых подонков. Трудно сказать. Подонком не был. Да и счастливых людей среди умных и добрых встречал крайне редко. А вот что жизни не хватает, чтобы дождаться некого баланса, какой-то справедливости – это сплошь и рядом.
Любой закон предполагает свою зеркальную, не менее реальную противоположность. Понимая то и другое проще находить оптимальный баланс сил или, если говорить в общем, оптимальное решение.
Так что главный закон состоит в относительности и частном характере любых законов.»
Приписка начальника 17 отдела: «Лучше бы делом занялся, разгильдяй!»
Приписка Провидицы: «Мне как-то видение было про философскую школу. Может и нам такой отдел организовать?»
Резолюция директора «Института пограничных проблем»: «Про написанное подумать надо. С предложением Провидицы согласен. Савватий.».
* * *
Отложив бумагу в папку с таинственной надписью «дораб.», Савва взял следующий документ.
Это была докладная отдела «пространства и времени» по поводу проводимых работ. Маф сообщал, что установка для формирования локального обратного тоннеля готова и может быть испытана в полевых условиях. Правда она размером с дом и перемещать её на большие расстояния крайне проблематично.
Савва следил за работами и это не стало для него новостью.
Далее Маф писал, что с компактностью и портативностью большие проблемы. Разве что, если формировать тоннель для мыши.
Это Савве тоже было известно. Положив бумагу в папку с таинственной надписью «прос.», он потянулся за следующим документом.
Это была кляуза на Мафа. Сразу видно, что Провидица раскладывала бумаги. Кстати, скоро должна появиться. Ученый секретарь не только всегда оказывалась в курсе сиюминутных потребностей окружающих, но ещё как-то умудрялась сообщать о своём приходе.
Преодолев в себе желание скомкать и выбросить последнее послание, Савва, с нарастающим интересом, прочитал документ.
То, что Маф «ворует» людей из других лабораторий, ему было известно. Он, в своё время, и сам сманивал толковых специалистов, где бы они ему ни попадались. Но вот утверждение, что Маф их «ест» определённо было новостью. И то, что строит тоннель домой, дабы сбежать из Института.
Надо переговорить с приятелем. Что-то странное в его отделе точно происходит.
* * *
В дверном проёме появилась Провидица. Аглая Дормидонтовна терпеть не могла ни своё имя, ни отчество. А про фамилию вообще не знал никто. Так что была большая проблема с вежливым обращением к своему фактическому заму. Спасало лишь то, что для таких элементарных вещей, как приглашение войти или предложение сесть, вообще не требовалось слов. Обоим и так всё было понятно.
Сегодня у Провидицы был странный вид, словно после бессонной ночи или длительной изнурительной работы. Никогда раньше Савве такой её видеть не довелось.
– Что-то случилось?
Реакция научного секретаря на поставленный вопрос была ещё более странной. Она уселась на диван и расплакалась. Навзрыд!
Такое поведение Провидицы вообще ни в какие ворота не лезло! И как на это реагировать было совершенно не понятно. Тут вам не сопливая малявка, а солидная дама, на хладнокровии и невозмутимости которой во многом держится производственная атмосфера учреждения.
Савва сел рядом с плачущей женщиной и подал ей ещё довольно чистый платок, случайно оказавшийся в кармане. Потом откинулся на спинку дивана и приготовился ждать.
Минут через пять всхлипывания прекратились и Аглая подняла на царевича заплаканные глаза.
– Я боюсь умереть. Очень. Иначе давно бы покончила с собой. Вы не представляете Савва, как это страшно видеть будущее. Как невыносимо знать, что те, кто тебе дорог, умрут страшной смертью. И не понимать, как и когда. Просто знать и всё. И каждый день ждать, что это случится. Может я сошла с ума и это бред умалишенной?
– Давайте, Глаша, бояться вместе.
– Я вас не понимаю.
– Расскажете мне про свои пророчества, а потом решим, что с этим делать.
– И про вас?
– И про меня.
– Но это ведь лишит вас, царевич, покоя и отравит остаток жизни.
– Мы все можем очень скоро умереть. Какая разница чуть раньше или чуть позже.
– Скорую гибель я как раз и не вижу.
– Разве все ваши пророчества сбылись?
– Примерно половина.
– Вот видите. Как утверждает наш будущий штатный философ – главный закон мироздания заключается в отсутствии каких-либо законов. Будем считать ваши пророчества вариабельной теорией и постараемся соломки подстелить.
Такими глазами на Савву не смотрел никто и никогда. Во взгляде Провидицы было столько веры и надежды, что царевичу стало даже как-то не по себе.
– Мы, Глаша, с вами обязательно сделаем всё возможное и даже чуть больше, чтобы ничего страшного не сбылось. Правда? И очень прошу вас не копить в себе всякую гадость, которая душу ест. Сразу ко мне. И каждый день с отчётом. Договорились?
Дождавшись утвердительного кивка научного секретаря, Савва решил изменить тему разговора.
– Расскажите мне, пожалуйста, что у нас с отделом «пространства и времени», а также его руководителем?
– Это вы, Савва, про обвинения по поводу зверств и предательства Мафа?
– Совершенно верно.
– Тоннель домой он действительно прокладывает. Но сам им воспользоваться не сможет.
– Откуда такая уверенность?
– Тоннель точечный, для передачи данных. И односторонний. Хочет успокоить семью. Там ещё работы на несколько лет. По моим прогнозам – на семь-восемь.
– А людоедство?
– Пока мобильная установка для запитки обратного пространственного тоннеля не была готова, Маф подключал его через себя. Он сам что-то вроде природного генератора пространственных изменений. Для модели вполне достаточно. Поскольку контур ориентирован по оси тела, то вход поставили там, где пасть. Все согласились, что наоборот малоэстетично. Со стороны выглядит так, словно Маф глотает лаборанта-испытателя, потому что появляется он в соседнем помещении. Георгий и Сан Ли проходили двенадцать и восемь раз соответственно. Лия – три. Практически все остальные по одному-два раза. Естественно, с датчиками регистрации параметров. Надо же было природное явление параметризировать, создать теорию и, на её основе уже монтировать установку. Сейчас работы вчерне завершены.
– Понятно. Что у нас ещё нового?
– Преобразователь материальных субстанций готов. Из любых биологических объектов (растений или отходов животноводства) удаётся получать питательную биомассу. Установка работает на всём, что горит. Правда на скатерть самобранку это пока не похоже. Уж больно запах у этого студня противный и вкус совершенно отсутствует. Но от голодной смерти спасти может. Сейчас отдел разрабатывает «приставку-кулинарную». Предполагается, что она будет превращать биомассу в некое подобие привычной еды. Шанс есть.
– Когда обещают результат?
– Ориентировочно через пару месяцев.
– Понятно. Что ещё?
– Макет самолёта сделали. Я не очень поняла зачем на него дуть надо, поместив в гигантскую трубу. Видение было какое-то неотчетливое. Но одна из моих девочек утверждает, что так определяют правильность конструкции. Правда она тоже не поняла зачем труба.
– Чтобы самолёт, как бы летел, а на самом деле стоял. Мне так кажется.
– И в отделе тоже самое предположили. Но такой трубы у нас нет. Пришлось направлять ветер внутрь пространственного тоннеля, а модель формировать из осязаемой иллюзии. Когда последняя приобретает достаточно устойчивую форму, тогда и годится. Я не специалист. Тонкостей не знаю. Пока отобрали с десяток вариантов и сравнивают. Результат через месяц.
В качестве двигателя – ракета. Очень уж сложной задачей оказался мотор, который винт крутит. Мои девочки смогли увидеть едва ли десятую часть конструкции. Самим додумываться – задача на годы.
Для ракеты тоже особые материалы нужны. Но с этим проще.
– И когда результат?
– Чтобы модель полетела?
– Хотя бы.
– Через полгода.
– Значит рассчитывать в ближайшее время не на что.
– Почему же? Ракета и сама по себе летать может. Как заказывали – за горизонт. И пушка для этого не нужна.
– Сроки?
– На той неделе покажут.
– А с пищалью?
– Называется «автомат» или «пулемёт». Конструкция простенькая. Проблема в достаточном количестве. Это всего касается. Нужно не один завод – всю державу переделывать. На это и нескольких лет не хватит. Так что больше сотни изготовить вряд ли получится. Да и патронов для них будет мало.
– Значит будем переделывать державу. Завтра встречусь с Царём. Обсудим.
– У меня пока всё.
– Тогда перейдём к написанию списка.
– Какого списка? Ах, да. Моих кошмаров.
– И без слёз.
– Постараюсь. Первое. Царя толпа разорвёт зимой на площади перед дворцом…
От неожиданности Савва уронил ручку на пол.
– Мне продолжать? – Спросила Провидица.
Побледневший царевич поднял подарок младшего брата, глубоко вздохнул, стиснул зубы и прохрипел:
– Только помедленнее.
