Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"

Автор книги: Владимир Лисуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 27

Стольный Град. Институт – Высшая школа – царский дворец.

Грета (царевна), Дамира (княгиня, жена царевича Ивана). Савва (царевич, муж Греты).

Повествование от лица Греты.

* * *

В медицинском отделе Института столкнулась с Дамирой. У той был какой-то странный вид. Словно её пытались рассмешить, но при этом скорее удивили.

Завидев меня, Ванюшина жена улыбнулась и мы обнялись, как старые подруги, хотя виделись всего несколько раз в жизни. Иван редко появлялся во дворце, а Дамира старалась надолго не отлучаться от супруга. Правда это были впечатляющие встречи, особенно в первый раз.

Но видно общая судьба сближает. Дамира тоже чувствовала здесь себя не совсем уютно, о чем как-то призналась мне наедине заговорщицким шепотом. Единственное, что удалось отстоять княгине кочевого народа – это свою экзотическую одежду, которая, надо сказать, изумительно ей подходила, делая изящнее и женственнее.

Наобнимавшись всласть и чмокнув меня в щеку, на что я ответила тем же, Дамира как-то странно хохотнул и ухмыльнулась:

– Ты только не пугайся, Греточка. Они вредные, но не злые.

Очень вдохновляющее предупреждение.

– Кто «они»?

– Домовые.

– А причем тут сказочные персонажи? Вообще-то я на приём к лекарям.

– Я не такая умная, как ты и не смогу тебе объяснить толком. Тем более, что это какая-то там тайна, про которую в этом помещении уже говорить не положено. Просто поверь мне. Ничего плохого не будет.

Мы распрощались и я, с лёгкой дрожью в коленях, (Дамира, конечно, не из тех людей, кто склонен к пустой болтовне, но кто его знает …) вошла в помещение для осмотров.

Знакомая улыбчивая лекарка Татьяна помогла раздеться и быстро провела осмотр, после чего я дернулась встать, чтобы начать одеваться, но меня попросили задержаться.

– Что такое, Танечка?

– Мы сейчас проводим уточняющие осмотры. Не пугайтесь, царевна. Неприятных ощущений не будет.

– Потому что его проводят сказочные персонажи?

– Сама ты сказочный персонаж, – пропищало от стены смотровой палаты, где стояла невысокая скамейка, выкрашенная в белый цвет.

– Извините, – машинально сказала я, слегка охреневая от нелепости ситуации.

– Этой можно показываться, – произнёс писклявый голос, – Упертая. Точно не выкинет с перепугу.

Рядом со мной появился человечек сантиметров шестьдесят ростом, в лекарском халате и колпаке белого цвета.

– Ну, что, осмотр будем проводить или болтать почем зря? – нахально поинтересовалось странное существо, подтаскивая свою скамейку к смотровому креслу.

От удивления я потеряла не только дар речи, но и способность к какому-то сопротивлению.

Маленькие ручки пробежались по моему животу и груди, после чего этот недомерок начал вещать менторским тоном что-то малопонятное, а Татьяна старательно записывать каждое его слово.

– Размеры таза в пределах нормы. Плацента на задней поверхности матки. Положение плода правильное. Обвития пуповиной нет. Развитие плода соответствует сроку беременности. Так. Молочные железы маловаты… Чё кривишься. Железы, а не грудь. … но выкормить должна. В крайнем случае не нищенка, кормилицу найдёт. И вот что женщина, заканчивай свою беготню с железяками. Пока твоей девке это даже нравится, но скоро станет вредно для вас обеих.

Каким-то непостижимым образом размеры лекаря потеряли значение. Отчего-то захотелось верить сказанному и следовать рекомендациям.

– Растолстею и муж бросит.

– Это вряд ли. Такая худющая и помрёшь. Хотя некоторым мужчинам такие уродины нравятся. Можешь делать то же самое, но медленно. Чтобы не уставала слишком сильно.

У меня, Татьяна Викентьевна, всё. – подвёл черту под своим выступлением маленький лекарь и исчез.

– Вы не сердитесь на него, – прошептала мне Татьяна, помогая одеваться, – они столько патологии находят, что приходится терпеть их невоспитанность.

– Что вы, Танечка. Похоже, ваш новый сотрудник видит меня насквозь. Беременная женщина об этом может только мечтать.

– Очень повысился уровень диагностики. Просто сравнить нельзя. Если вас, царевна, ничего не будет беспокоить, загляните к нам через месяц.

– Спасибо, Танюша! Обязательно буду.

* * *

Моя лаборатория, из-за постоянного наплыва посторонних и малознакомых людей, располагалась на первом этаже третьего административного корпуса Института. Сегодня там дежурил Стас Нимерзон – практически моя правая рука в организационных вопросах.

– Что у нас на сегодня?

– Экспедиция на Кольский полуостров укомплектована полностью. Оборудование заказано и почти всё уже на складе. Когда планируете встречаться с приказчиками?

– Завтра. После занятий в Высшей Школе.

– У вас ещё учитель русского языка в три часа дня.

– Значит в пять. Только пусть главный приказчик экспедиции изложит программу работ. Как он её понимает.

– Мы над этим уже работаем.

– Ещё какие-то проблемы?

– Нет. Всё по плану.

– Тогда до завтра. Если срочно понадоблюсь, я в Высшей Школе, а с пяти часов во дворце.

– До свидания, Грета Герхардовна.

* * *

На лекцию профессора Валенского я всё-таки опоздала, за что удостоилась мягкого выговора. Экзамен то за этот курс я уже сдала, но Ёзэф Францевич так удивительно ярко, практически не повторяясь, излагает материал о диких племенах Африкии Южной Америки, что не смогла отказать себе в удовольствии. И от своей группы лучше не отдаляться. Ещё прослывёшь «надутым высочеством» и сама не заметишь, как твоя учеба превратится в сущий кошмар.

В Лейпциге такие примеры имелись. Ни одно «напыщенное высочество либо сиятельство» не дотянуло до конца семестра. Однажды, после взрыва в химической лаборатории, дело даже дошло до разбирательств службы тёмных дел. Густав, придурок, рецепт перепутал. Я же ему говорила – сырой угольный порошок и вся рожа в саже. А он положил сухой. Вышла «вся рожа в копоти». Слава богу, что без ожогов обошлось. А то бы мы так легко не отделались.

От Василия пришла записка: «Надо поговорить. По дороге в столовую». Интересно что такое случилось? Вечно у Васи какие-то секреты. Зачем слать записку, когда сидишь практически рядом. Только отвлекаешь и удовольствие от лекции уже не то.

Лиза передавала мне записку поджав губы. Влюблена в Василия с первого курса и всячески пытается это скрыть. Ясное дело – они друг другу не ровня: боярская дочь и сын купца второй гильдии. Даже собственного торгового дома нет и не предвидится. Ну и дура. У Васи голова светлая. Ему прямая дорога в Институт. А там родословная и звания мало кого интересуют.

– Он что в тебя влюбился? Пригласил на свидание? – шепнула мне Верочка в правое ухо. При этом её удивительное голубоглазое и розовощёкое лицо просто светилось от восторга и любопытства.

Хорошая девочка. Добрая. Вот только не понятно какими судьбами она оказалась в этой аудитории. С таким ясным и непорочным сознанием надо срочно искать жениха и в наседки. Тем паче, что этого добра у красавицы княгини Сумской хоть пруд пруди. Даже у входа в Высшую Школу постоянно дежурит пара-тройка претендентов на руку и сердце богатой и знатной невесты.

Загадочно улыбнулась Верочке и, с сожалением, обнаружила, что прослушала половину того, что рассказывал Ёзэф Францевич. Что поделаешь. Удовольствие от выступления лектора будем получать в следующий раз.

* * *

По дороге в столовую Вася практически затащил меня в нишу за кадкой с тропическим растением, покрытым огромными красными цветами.

– Тебя на той неделе убить собираются, – заявил он без всякого предисловия.

– С чего ты это решил?

– Степан Заречный из шестой группы хвастался своей девушке Полине, а та рассказала нашему Грише, а он изображал из себя великого смутьяна перед Викой. Ну, а я – подслушал. Речь шла о громком убийстве члена царской семьи, что должно проявить звериную сущность царизма и поднять народ на восстание. Бред, конечно. Но лучше тебе об этом знать. Ты у нас тут одна царевна.

– Спасибо, Вася. Но может речь шла не о Высшей школе. Сюда ведь и оружие не пронесёшь, и охрана кругом.

– А взорвать? Химическая лаборатория имеется и реактивы там никто не считает.

– Но ведь, наверняка, погибнет ещё кто-нибудь?

– Они психи больные на всю голову. Я пару раз, из любопытства, попадал на подобные заседания. Одни уроды и неудачники. Столько желчи, что захлебнуться можно. Им на всех наплевать. Даже на тех, ради кого они бунтовать собрались. Лишь бы всё повернуть в нужную им сторону и страну оседлать.

– Мы долго тут сидим. Слухи пойдут, что я мужу изменяю и ему придётся тебя убить на дуэли.

– Морду ему придётся мне набить, что тоже крайне нежелательно. Давай, когда выйдем, я тебе несколько монет отсчитаю. Пусть все думают, что ты и мне курсовой помогаешь делать.

– На. Вот эти отсчитаешь.

– Спасибо. А то я всё на букет для Лизы потратил.

– Ничего себе. Цветы же зимой золотые. Ну ты и дурак. Она по тебе сохнет, а ты из себя тайного воздыхателя изображаешь.

– Чтобы не думала, что она никому не интересна, как женщина. А потом найдёт себе кого-то более подходящего.

– Ладно. Выходим. В столовой я угощаю.

Мы выбрались из ниши и Вася демонстративно отсчитал мне пять монет, после чего мы отправились обедать.

* * *

В отличие от Лейпцига, где каждый студент питался где хотел и на сколько ему позволяли финансовые возможности, в Высшей Школе имелась огромная, как несколько аудиторий, столовая, разделённая на студенческую и преподавательскую части.

Кухня была одна, но преподаватели, в принципе, могли заказывать практически любое из существующих в цивилизованном мире блюд.

У студентов перечень был попроще и без кулинарных изысков, но зато раза в два дешевле и многое вполне съедобно. А блинчики с творогом и некоторые из супов так и просто выше всяких похвал.

За столом мы с Василием ели молча, а Лиза с Верочкой вяло обсуждали подробности субботнего бала во дворце бранденбургского посланника, приуроченном ко дню рождения курфюрста. Точнее обсуждала Верочка, а Лиза благосклонно внимала восторгам собеседницы, иногда вставляя пару ничего не значащих слов.

После обеда у ребят была химия, с которой я разобралась ещё в прошлом месяце, а меня ждала экзекуция на математическом факультете. Неужели я когда-то воспринимала эту интеллектуальную пытку, как разновидность удовольствия? Кажется, вы сударыня, в этой области науки, достигли потолка своих возможностей. И рискуете разбить себе голову об этот потолок.

* * *

Да-а. Учеба загоняет куда больше, чем это удаётся «мучительницам». Кстати, надо договариваться о щадящей системе тренировок. Шутки шутками, а к рекомендациям лекарей надо относиться серьёзно. Особенно пользующихся таким авторитетом у своих коллег.

Опираясь на руку начальника охраны, добрела до кареты, где с наслаждением развалилась на сидении, предвкушая неспешное путешествие до дворца, где можно насладиться водными процедурами и входящим в привычку дневным сном.

Охрана проводила меня до наших покоев и сдала с рук на руки Маше, которая, странно улыбаясь, заявила, что мне стоит заглянуть в столовую. Моё удивление переросло в оторопь, когда оказалось, что за столом сидит и с аппетитом ест суп мой муж.

Села на что-то, тупо размышляя грохнусь ли я сейчас в обморок или просто зареву от немыслимого облегчения. Даже пропустила тот момент, когда Савва оказался передо мной на коленях, уткнувшись макушкой мне в живот. Засунула дрожащие пальцы в его лохматую шевелюру и поняла, что наконец-то можно вздохнуть полной грудью, где больше нет камня, отравляющего жизнь.

Глава 28

Стольный Град.

Святослав (царевич), Лавр (темных дел мастер), Марфа (первый зам Лавра), Савва (царевич), Грета (царевна, жена Саввы).

Повествование от лица Святослава.

* * *

Стольный Град встретил нас белым дымом печных труб и сугробами на улицах. Городские службы явно не успевали справляться со снегопадами. Сова сразу заторопился во дворец, а я решил сначала заглянуть в геральдический приказ, чтобы сдать на проверку документы, свидетельствующие о наличии королевской крови у моей невесты.

В прихожей приказа было сумрачно и тихо. Не очень понимая к кому мне обратиться со своим делом, я решил не сортировать двери, а стучаться во все подряд. На седьмой справа по коридору мне улыбнулась удача. Послышался кашель, скрип половиц и передо мной явился старый мухомор с лицом, давно потерявшим способность к выражению эмоций.

– Чем могу, ваше высочество? – поинтересовался величественный старец, изображая что-то вроде попытки сделать мне поклон.

– У меня бумаги для оценки родословной моей невесты.

– Обычно такими делами занимается мой зам, боярин Перт Евсеевич Людинов. Но сейчас он отсутствует по семейным обстоятельствам. Впрочем, дело такой важности, что я готов принять документы немедленно. Прошу вас зайти в мой кабинет, ваше высочество.

Просторный кабинет старца был обставлен монументальной мебелью, которая, наверняка, застала в живых моего прадеда.

Огромный письменный стол, сделанный из морёного дуба, сплошным слоем покрывали стопки документов и какие-то шкатулки, ящики и свёртки. Всё это скопище бумаг и ёмкостей для их хранения, тем не менее, производило впечатление чего-то организованного и упорядоченного.

– Присаживайтесь, ваше высочество, – указал мне на кресло хозяин кабинета, забирая у меня папку. Переложив часть коробок, он извлёк плод недельных усилий пана Паца и углубился в их чтение.

Примерно через пол часа старец глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула. Глаза его смеялись.

– Впервые в жизни вижу такую примитивную и грубую работу. И чтобы ни одного подлинника? Куда катится мир.

– Пан Леонид Пац говорил мне про Пястов …

– Про Пястов говорят тогда, когда больше сказать нечего. Вам очень нужен этот брак?

– Я буду чувствовать себя последним мерзавцем, если он не состоится.

– Я вас понял, ваше высочество. Мне знаком род князей Вишневицких. Если с кем-то в Польше и стоит устанавливать династические узы, так с ними. Я надеюсь неделю дело терпит?

– Думаю, что да.

– Наши специалисты подумают, что с этим можно сделать, чтобы с родословной вашей невесты в будущем не возникло никаких вопросов. В следующую среду мы предоставим их величествам своё заключение и аргументирующие его документы.

– Благодарю вас..?

– Семён Ильич.

– Благодарю вас Семён Ильич.

– Не стоит благодарности, ваше высочество. Это наша обязанность следить за династической безопасностью страны.

Мы со старцем пожали друг другу руки и я, с облегчением, покинул эту цитадель геральдического и династического благообразия державы.

* * *

Во дворце меня перехватил и потащил к себе для «важной беседы» Лавр, объяснив по дороге, что царь с царицей в Институте и появятся через несколько часов.

В кабинете у мастера тёмных дел сидела его заместитель и ещё пара высокопоставленных сотрудников приказа. Все, завидев меня, встали и чопорно поклонились, чего не замечал раньше за людьми Лавра. Что-то им всем от меня нужно. Очень нужно.

– Ваше высочество, – начал Лавр, – мы хотели бы попросить вас коротко рассказать о своих приключениях в Королевстве Польском. Мы неплохо представляем себе общую картину и знакомы со многими деталями, но хотелось бы услышать вашу версию.

Будет вам версия. Уж не обессудьте, но в моей редакции.

– После того, как сейм принял решение воевать с Богемией, царевич Савватий занялся вопросами ускоренной реализации товаров, которые мы доставили в Польшу, а я отправился на аудиенцию к королю.

Во время аудиенции была предпринята неудачная попытка покушения на короля со стороны нескольких его охранников.

– И вы стали этой неудачей?

– У его величества и так имелись шансы защитить свою жизнь. Я, скорее, защищал себя самого.

– Он так не считает, – усмехнулся Лавр.

– Далее, я, вместе с двором, проследовал в поместье князя Вишневицкого, где пробыл некоторое время и, при содействии мастера тёмных дел князя, с охраной, направился в сторону Калиша на поиски брата.

– Я могу задать вам уточняющий вопрос, ваше высочество? – поинтересовалась Марфа.

– Разумеется.

– Не могли бы вы прояснить нам совершенно фантастические обстоятельства вашего знакомства с дочерью князя Вишневицкого.

Сейчас я вам всё, как на духу …

– Я бы не назвал их фантастическими. Княжна переволновалась. Сами понимаете – война, приезд двора во главе с его величеством. Поэтому некоторые её поступки выглядят странными.

– Например, преодоление десятка закрытых дверей при наличии нескольких кордонов охраны.

– Я, у нас во дворце, тоже могу «преодолеть» любую дверь и обойти охрану.

– А как вы относитесь к тому, что католическая церковь считает вашу невесту святой.

– Если судить по поведению княжны, церковь сильно преувеличивает. У девушки определённо имеются некоторые труднообъяснимые способности к врачеванию, но это скорее признак недюжинного лекарского таланта, который ещё не проявился в полной мере.

– У нас имеются подозрения, что свои «лекарские» способности Марыся использует не только в лечебных целях.

– А для чего же ещё?

– Для внушения определённого отношения к себе окружающим.

– Тогда она сама себе враг.

– Это почему же?

– Многие из окружающих считают её ненормальной.

– У вас не сложилось такого же впечатления?

– Абсолютно адекватная девушка. Может слегка эмоциональна и склонна к романтическим поступкам. Думаю, когда она появится в Стольном Граде, вы и сами укрепитесь в этом мнении.

Вот прицепились! Чем им так не угодила Марыся?

– Будем исходить из того, что царевич сам себе не враг. – подвёл Лавр черту данной части разговора, – Давайте вернёмся к вашим странствиям. Как так получилось, что за несколько дней вам удалось превратить толпу новобранцев в боеспособное соединение?

– Это сделали их учителя, обучившие владению оружием, навыкам верховой езды, а главное закалившие характер. И я бы не преувеличивал боеспособность этого соединения. Более половины личного состава погибла. Многие ранены. Некоторые тяжело. Если бы не дружина князя Здислава Вишневицкого, я, возможно, не беседовал здесь с вами, а валялся в какой-нибудь канаве.

– По нашим сведениям, это они обязаны вам жизнью.

– Это ложные сведения. Я пришел на помощь тем, кто пришел на помощь моим людям.

– То есть вы тут совершенно ни при чем?

– Почему же? Определённую роль сыграл мой опыт организации конных подразделений при лобовом столкновении с противником и моё личное участие в прорыве его авангардного построения. Но этого было бы совершенно недостаточно для выживания, если бы мне достались другие подчинённые.

Если бы эти ребята струсили или хотя бы засомневались в решительный момент, рубились бы я да Магда с матёрой вражеской полусотней без единого шанса выжить.

– Поэтому вы и задумали открыть польский класс в Берестейской военной школе?

– Вы хорошо осведомлены, ваше сиятельство. Из ребят могут получиться прекрасные воины.

– На нашу голову.

– На голову врагов Польши. Насколько я понимаю поручение его величества, моя задача сделать из Польского Королевства дружественного нам соседа. Братство по оружию – не худший способ достижения этой цели.

– И брак с дочерью одного из крупнейших магнатов Польши тоже?

– Ни первое, ни второе не было запланировано.

– Охотно вам верю, ваше высочество. Дальнейшее нам известно в деталях, так что считаю уместным перейти к главной теме нашего разговора. Как вы, Святослав относитесь к перспективе всенародного бунта в нашей державе?

– Как к кошмару.

– Очень приятно, что вы разделяете нашу точку зрения. А если я вам скажу, что это не продукт моего больного воображения, а ближайшая перспектива?

Вы охренели, ваше сиятельство? Что я ничего не замечаю вокруг? Жизнь, как жизнь и люди, как люди.

– Вы это серьёзно?

– Мы вас оставим на некоторое время. Извольте, ваше высочество, ознакомиться вот с этими документами. Думаю, они вас заинтересуют.

* * *

– Что скажешь, Марфа?

– Совершенно на себя не похож. Врёт, как по писаному. И ни к чему не придерёшься.

– У него оберег царицы. Это не может быть чьим-то воздействием.

– Что-то мне напоминает грабли, на которые мы уже наступали.

– Имеешь ввиду маркизу Надин де Растиньяк?

– Кого же ещё? По косвенным сведениям, именно она, а не муж, возглавляет министерство тёмных дел Франции.

– Я распорядился, но пока безуспешно.

– Я сомневаюсь, что что-то получится. У неё дар. Маркиз за ней бегает, как пудель на верёвочке.

– Я побеседую с царицей. У неё не может не быть подходящего специалиста. Тем более, что это и её просчет.

– А с княжной что будем делать?

– Ничего. Пока ничего. Царица не прощает себе слабости. Мне даже становится жалко девочку.

– Нам пора возвращаться в кабинет.

* * *

Если это правда, то … То ничего не понятно. Меня этому не учили. Отец с Лавром явно не справились. Что теперь? Реки крови? Нет. Я не смогу в этом участвовать. Пусть убивают. Даже сопротивляться не буду. Всё лишено смысла. Хорошо, что не успел жениться на Марысе. Хоть у неё есть шанс.

В дверь кабинета постучали и в дверном проёме появился Лавр. За его спиной виднелись остальные участники беседы.

– Ваше высочество, вы уже ознакомились с документами? – поинтересовался мастер тёмных дел.

– Да, ваше сиятельство.

– Значит мы можем продолжить разговор.

После того, как все расселись по своим местам, наступила некоторая пауза. Похоже все ждали, что я что-то скажу первым.

– Это ужасно. И всё нацелено на царскую семью. Мы стремительно превращаемся в прокаженных.

– Не преувеличивайте, царевич. В качестве «прокаженных» выступает очень много людей. Страной не управляют узким кругом единомышленников.

– От этого не легче. На сколько я понимаю вы не просто так вызвали меня для этого разговора.

– Совершенно верно. У нас есть план, как безболезненно для страны выйти из намечающегося кризиса.

– И в чем он состоит?

– В основном в том, чтобы не противиться очевидному и организовать управляемый процесс перехода к более удачной модели общественного устройства.

– Вы разговариваете с военным, а не философом. Поэтому не удивляйтесь, что я ничего не понял из сказанного вами.

– Монархическая модель устраивала нас при реализации плана опережающего развития личности. Но мы перестарались. Оказалось, что личности тесно в этой модели общественного устройства. Отсюда и массовое недовольство, плодящее бунтовщиков.

Значит нужно перейти к другой модели, которая будет устраивать подавляющее большинство. Это позволит избежать кровопролития и сохранить контроль над ситуацией. Задача сложная, но вполне реализуемая.

Мы пригласили вас, царевич, для того, чтобы вы определились, какую роль будете играть в предстоящих событиях. Будет ли это позиция стороннего наблюдателя, либо активного участника.

– Мне надо подумать.

– Разумеется. У нас ещё есть время. Но в течение месяца мы хотели бы получить от вас, ваше высочество, однозначный ответ.

* * *

Когда вышел из кабинета Лавра, почему-то стало зябко и показалось, что слуги и охрана смотрят на меня как-то странно. Не так, как обычно.

Потому решил зайти к брату. Всегда такая сдержанная Грета, плюхнулась мне на грудь, после чего поволокла в гостиную, где розовый после умывания и явно довольный жизнью Сова возлежал в огромном кресле, даже не подумав, скотина, пошевелиться при моём приходе.

– Я на минутку. Посмотреть, как вы тут. Дел накопилось.

– Садись, Свят. Пол часа твои дела подождут. Если бы не гнали так, приехали бы поздним вечером.

– Тебя Лавр просил к нему зайти?

– Просил. Даже вещал что-то про срочные государственные дела. Но я послал его … готовиться к нашему общению. До завтра.

– Я уже был.

– И что?

– Действительно до завтра подождёт.

– А что ему от тебя было нужно?

– Лучше ты сам узнай это от него. А потом сравним тексты.

– Ладно. Ты куда собрался?

– Загляну в штаб гвардии и домой. На днях нам надо встретиться и поговорить. Ивана наверно уже приглашали.

– Давай у меня. Попрошу Гордея, чтобы не было посторонних ушей.

– Тогда уже лучше к Ивану.

– Согласен. Есть там одно место.

– Ты как, Грета? Смотрю похорошела. Везёт Сове.

– Скоро ещё «похорошею». Раза в два. Что ты так улыбаешься, горе моё побитое? Знаешь, как страшно видеть такое?

Сова облапил Грету и я понял, что пора уходить. Обнял обоих и направился к выходу из дворца.

Встречавшиеся по дороге слуги и охранники смотрели на меня самым обычным образом.