Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"
Автор книги: Владимир Лисуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
Глава 20
Стольный Град. Дом отца Лии.
Лия (аналитик отдела «Пространства и времени» Института), Исаак Хаймович Ракитский (отец Лии, декан экономического факультета Высшей Школы), Нэлли (домоправительница отца Лии).
Повествование от лица Лии.
* * *
После обряда появилось странное ощущение ЗНАНИЯ.
Вот, например, теперь очевидно, что за углом стоит молочница со своей тележкой. Уже почти пустой. А на голове у неё белая косынка в редкие голубые горошки.
Отца дома нет. Он в это время мучает студентов в Высшей школе.
В прихожей роется в обуви домоправительница Нэлли. И чего рыться, когда вся вычищена до блеска.
Прикупила у молочницы крынку молока и, кивнув удивлённой Нэлли, поднялась в свою комнату. Какая я была дура, что не ценила этот покой и уют. Всё несло куда-то.
Почему-то захотелось есть. Ничего. Скоро придёт отец. Тогда и пообедаем.
Вместо отца заявились два безликих типа, ряженых в стражников порядка. Наглецы мимоходом обернули голову Нэлли огненной повязкой, от чего та застыла столбом и попытались проделать тот же фокус со мной. Вокруг каждого из непрошенных гостей кружился смерч, способный поглотить или отбросить пламя. А я пока ничего кроме небольшого факела зажигать и не умею. Зато гасить – всё что угодно. Вытянула пламя у обоих, после чего смерч рассеялся и они упали на пол.
Бабуля запретила держать в себе столько пламени. И деть его некуда. Аккуратно подцепила «повязку» на голове у Нэлли. Теперь стоит и хлопает глазами.
– Позови стражей порядка. Тут двоим их товарищам, похоже, стало плохо. Пусть отвезут к лекарю.
– Я мигом.
– Сегодня стояки топили?
– Нет ещё.
– Я вытоплю. А ты займись этими болезными.
Зажгла несколько десятков факелов и сразу полегчало. Исчез зуд и лёгкое покалывание по коже. Скорее бы хоть чему-то научиться толком.
Внизу галдёж. Бедная Нэлли пытается рассказать стражникам порядка про то, о чем не имеет ни малейшего представления. Оно и к лучшему. Что возьмёшь с бестолковой бабы?
Отец пришел, как всегда, вовремя. Разобрался с ситуацией в прихожей, поднялся на верх и остолбенел, увидев меня, сидящей в кресле у полыхающего камина.
Окончательно повергла папу в шок, повиснув у него на шее. Ещё и разревелась, как дура.
– Что-то случилось, Рыжик?
– Наоборот, папочка. Совсем наоборот. Всё будет хорошо.
– Благая весть почему-то не воодушевила, а окончательно доконала папулю. Он рухнул в кресло и с подозрением стал всматриваться мне в глаза.
– Ты меня хочешь успокоить?
– Я похожа на неизлечимо больную?
– Ну, если не учитывать характер, то ты неплохо выглядишь.
– Некоторые считают, что я так буду выглядеть довольно долго.
– И слава богу. А что с ребёнком? Ты знаешь, Иосиф готов его усыновить. Оказывается, у него к тебе такие чувства, что я просто не нахожу слов.
– С ребёнком будет всё в порядке. Рожу. Куда я денусь? Только у меня к тебе будет просьба.
– Ты же знаешь. Всё, что в моих силах.
– Через полгода после родов я вынуждена буду уехать. Можешь считать, что на лечение. В принципе так оно и есть. Мне нужно будет научиться справляться с некоторыми своими проблемами.
– А это далеко? Ты будешь нас навещать?
– Я не знаю. Постараюсь появляться здесь, но наверняка ничего сказать не могу.
– Может пока поживи дома? Ты не представляешь, какая это тоска, если за вечер не удаётся поймать ни одного чертёнка за очередной проказой.
– Я подумаю. В институте дел много и за домом присматривать надо.
– Ты обзавелась недвижимостью?
– Обзавели. И бросили. Точнее я сама выгнала. И теперь не знаю, что делать.
– Он отец ребёнка?
– Да папа. Но не это главное. Я не представляю, как буду без него жить. Только не говори мне про Ёсю. Он милый мальчик.
– Ну, не совсем уже и мальчик.
– Какая разница. Просто милый. И я была бы с ним счастлива, если бы не встретила свою Судьбу. И теперь не важно буду ли я счастлива или придётся сходить с ума от горя. Всё остальное просто не имеет значения.
– Надо подыскать хорошую кормилицу. И отремонтировать второй этаж: твоя спальня, комната внука, комната кормилицы…
Господи! Как мне повезло с отцом! И какое счастье, когда тебя гладят по голове. И … всё будет хорошо.
Так бы и лежала до бесконечности, но надо и совесть иметь. Маф наверно уже забыл, как я выгляжу.
– Давай, папа, будем обедать. А то мне надо в Институт.
Стольный Град. Институт. Отдел «Пространства и времени».
Лия (аналитик отдела «Пространства и времени»), Маф (зав отделом «Пространства и времени», не сказочный дракон), Дормидонт (правитель домовых).
Повествование от лица Лии.
* * *
Завидев меня, Маф сел на пол, потом вскочил, раздвинул пространство и нырнул ко мне, с трудом затормозив на финише.
– Ходили слухи, что ты, Рыжик, померла.
– Хорошие слухи. Тысячу лет жить буду.
– А мы третью установку запустили. И все три работают.
– Теперь сможешь до своих дотянуться.
– В ряд ли. Надо бы ещё хотя бы три-четыре. Тогда можно попробовать.
– А что сейчас в работе?
– Пространственная сеть для новых сотрудников.
– Решили кадровую проблему?
– Не то слово. Закрыто пятьсот с лишним вакансий.
– Это такой юмор?
– Да нет. Создаем закрытое дополненное пространство для домовых. Учим пользоваться. Своё личное они могут создать где угодно. Но это нора между двумя точками. А чтобы построить дом, завести семью, нужно нечто большее.
– Я думала что это всё сказки для детей.
– Если честно – я тоже.
– А то место, где они раньше жили?
– Туда, из нашей реальности, проникли какие-то смертоносные существа. Собственно, пятьсот особей – это всё, что осталось от нескольких сот тысяч. Включая детей.
– Какой ужас?
– Ты понятия не имеешь какой. – пропищало откуда-то из угла помещения.
– Знакомься, Лиечка. Дормидонт – царь домовых.
– Какой я царь. – вздохнул подошедший к нам человечек чуть больше полуметра ростом, – Разве что совет кому дам. И то слушать не хотят. У нас симбиоз с людьми. Мы без него болеем. И где жить?
– А в этом мире?
– Это, Лиечка, невозможно. У них мимикрия. Здесь на людей похожи, а там, у себя, что-то вроде облака.
– Сам ты облако, клыкастый. Это форма полного расслабления, когда ничего упорядочивать не надо.
– В общем, Лиечка, мы вместе с домовыми, создаём дополненную реальность, где бы они могли восстанавливать силы. Иначе их жизнь сокращается до нескольких лет.
– Все вымрем.
– И когда начнёте эксперимент?
– Да собственно половину уже поселили. А с вводом последней установки сможем и остальных.
– Но это же требует столько энергии. А если установка сломается.
– Это инициационный процесс. Запустили. Месяц другой подержали. А дальше они сами, как природные генераторы, поддерживают систему.
– И ничего нам от вас не надо будет. Только польза от нас останется.
– Это что за польза такая?
– Сон покрепче. Хворей поменьше. Бездетных мало. Правда, порядок в доме, уж извините, не поддерживаем. Скорее наоборот. Это люди напридумывали.
– А зачем вам вообще наши дома нужны?
– Привязка к упорядоченной реальности. Как иначе детей заводить и воспитывать. В полном расслаблении ничего это невозможно. Чё то мы разговорились, когда дел непочатый край. Давай задание, Клыкастый.
– Вот карта маяков. Всё как обычно: создаёте микропространство и отчет с отметкой на карте. Жильё занимаете старое, хотя из приказа тёмных дел пришла просьба, чтобы вы как-то равномерно распределились по Стольному Граду.
– Понял. А у тебя, рыжая, красивый ребёнок будет. Счастливо оставаться. – добавил домовой и исчез.
– Это что это он, Маф?
– Они прикидываются убогими. Не только пространство, но и реальность слегка подправлять могут. Например, молоко побыстрее сквасить или наоборот не дать скиснуть. И видят все биологические объекты насквозь. Нескольких медицинский отдел уговорил поработать на диагностике. Мы им пространство в первую очередь создали. Лекари в восторге.
– Для меня есть работа?
– Завтра будет. Я же не знал, что ты появишься.
– Тогда я домой загляну.
Чмокнула Мафа в нос и отправилась к себе.
Стольний Град. Институт. Дом Лии.
Лия (древняя), Провидица (вроде древняя), Степанида (древняя, мать царицы Светланы), Степан (древний, муж Степаниды), царь Святогор, Лавр (мастер тёмных дел России).
Повествование от лица Лии.
* * *
Моё жилище не пустовало. В гостиной сидели Степан со Степанидой и о чем-то беседовали с Провидицей.
Завидев меня, бабуля улыбнулась, а потом нахмурилась.
– Ты гляди, чтобы к тебе сюда не шебуршного домовика подселили. А то устроит кавардак. Ребёнка напугает. Знаю я это мелкое племя. Мой по струнке ходит. Лишний раз чихнуть боится. И чего вы все смеётесь? Дело то серьёзное.
Обняла бабулю и поцеловала в щёку.
– Чай будете?
От чая никто не отказался. Метнулась на кухню. Впопыхах выпарила воду в чайнике. Потом успокоилась и всё получилось не только быстро, но и терпимо на вкус.
Какое-то время все пили чай. Провидица с вишнёвым вареньем, бабушка с липовым мёдом, а дед с куском сахара за щекой.
Первой заговорила Провидица.
– Не могу сказать, Лиечка, что у нас какие-то серьёзные неприятности, но Святогор с Лавром додумались до революции. А это значит, что запланированные на годы перемены могут произойти очень быстро.
– Что б им икалось, придуркам, – добавила Степанида, зачерпывая очередную ложку мёда.
– Поэтому мы здесь и собрались, чтобы подумать о том, как нам себя вести в этой ситуации.
– Затормозить всё до следующей осени, а там природа сама охолонёт горячие головы. – как всегда спокойно высказался Степан.
– И как тормозить будем, если решение принято? – вздохнула Провидица, – царь с Лавром долго не запрягают, а ездят так и вовсе быстрее некуда.
– Из нужника не покомандуешь. Могу сделать так, что неделю животами маяться будут, – заявила Степанида, с мрачным видом зачерпнув очередную ложку меда.
– Недели, Стёпа, маловато будет, – улыбнулся Степан.
– Ну, так месяц.
– Лучше просто отрави. За месяц помрут оба. И какой с этого прок?
– Я бы не спешила с решением. – подвела черту под садистскими планами Степаниды Провидица. – Надо хорошенько подумать. Ты как считаешь, Лиечка?
– А в чем причина такой спешки?
– В стране нарастают неконтролируемые социальные процессы. Они считают, что такое пламя можно погасить только ещё большим пожаром.
– А им мозги никто не задурил? – поинтересовался дед. – В последнее время такого рода кудесницы стаями бродят.
– Пока Светлана во дворце – это невозможно.
– Значит сами недоумки. А ты что с нами советуешься? Сама не могла с их дуростью разобраться? – вскинулась бабуля.
– Ты же знаешь. Не могу я.
– Извините. А эти процессы такие уж стихийные? – спросила я.
– К сожалению, да. В каждом конкретном случае какой-то главарь или смутьян имеется, но, в целом, это стихия. Нельзя с мозгами из будущего жить в прошлом. Это всё должно было взорваться. И Россия, в этом смысле, самое опасное место.
– А если революцию растянуть по времени?
– Что ты, Лиечка, имеешь ввиду?
– Далеко не все же бунтуют. Меньшинство. А надо чтобы все, но только почти все на наших условиях. И сценарий революции не помешал бы. Чтобы всё по плану и под контролем, который, как я понимаю, не утерян. Тогда настоящих бунтовщиков просто засосёт этим потоком.
– Предлагаешь, внучка, возглавить бунтовщиков и повести куда нам надо? Ничего нового в этом нет, но почему-то в голову не пришло. Старею.
– Это только концепция, Лиечка, а времени мало. Надо тебя сводить с Лавром, пока они от отчаянья чего не наворотили.
– Я всего лишь аналитик. Лавр с царём куда лучше меня разбираются в этих вопросах.
– Вот и пообщаетесь. Может со стороны тебе окажется виднее. А мы свои дела в порядок приведём, а то уж слишком много чертовщины развелось в последнее время.
Провидица со Степанидой поцеловали меня в щёку и старики, прямо через стену, отправились к себе домой, а Провидица, как простая смертная, через дверь в коридоре – на службу в Институт.
После их ухода я села в кресло и попыталась понять, что со мной происходит и зачем мне всё это нужно. Но не смогла, потому что уснула.
Глава 21
Град. Лечебница.
Лэйла (бывший сотник Дамиры), Равазан (князь воинов Кавказа).
* * *
– … Пошел вон! – рявкнула Лэйла в бешенстве, как только широко улыбающийся горский князь вошел в палату.
Костыль Равазану удалось перехватить и аккуратно прислонить к стене, а подушка попала ему прямо в нос.
– Не пойду. – пробурчал мужчина, прижав подушку к груди и отважно приближаясь к источнику опасности.
– Ты, гад, меня обманул! Решил поиздеваться над калекой?! – прокричала девушка, озираясь в поисках чего-нибудь пригодного для метания в противника.
Равазан, всё ещё сжимая подушку в объятиях, встал на колени перед беснующейся фурией, подставив голову для возможного насилия.
– Я не могу без тебя жить.
– Ещё как можешь. Таких, как я, жен у князей не бывает. Они красавицы. У них должны быть здоровые дети. Иначе всё не по правилам, – назидательно затараторила Лэйла, заметно успокаиваясь.
– Моя мама в детстве подвернула ногу. Очень сильно. Вообще не могла ходить. И отец носил её в школу, на праздники и вообще куда ей было нужно. Он бы носил её всю жизнь, но через год нога прошла. Правда они настолько привыкли везде быть вместе, что так и не смогли расстаться. До самой маминой смерти. Не реви. Ты уже почти и не хромаешь. Разве самую чуточку. Да и какое это имеет значение.
– Имеет, – всхлипнула Лэйла, вытирая слёзы краем платка.
– Шашлыка хочешь?
– Сам ешь свой шашлык! А он из чего?
– Из барашка.
– А где достал?
– Старейшины подарили. Сказали, что если для невесты, то не жалко.
– Ты опять за своё? – буркнула Лэйла, с явным удовольствием пережевывая кусок сочного мяса.
– Кушай, кушай. Я тебе в другой раз предложение сделаю. По нашему обычаю, – улыбнулся Равазан, усаживаясь рядом с девушкой.
– Если воровать удумаешь, то имей ввиду, я сопротивляться буду.
– Шутишь. Ещё не хватало мне в мирное время калечить своих людей.
– А тогда что это такое?
– Красивый обычай. Тебе понравится.
– Вот упёртый баран. Я же сотник неотёсанный. Тебе умную жену надо, ласковую, а не бешеную бабу, вроде меня.
– Вот такую как раз мне и надо.
– Если ты меня бросишь, то я тебя убью. Сначала тебя, а потом себя.
– Если ты меня бросишь, то я тебя убивать не буду. Не смогу. А себя точно кончу. Никчемный мужчина не имеет права на жизнь.
– Дурак. Только вздумай. Придумал тоже – никчемный. Ты самый лучший. Одно плохо, что князь.
– Отрекусь в пользу кого-нибудь.
– А твоему народу «кто-нибудь» нужен? Всё равно ты меня бросишь. Разберёшься что к чему и бросишь. Доешь. Я больше не могу. Да ты ж голодный! Дурит тут мне голову, а у самого щеки ввалились. Ты дом топишь?
– Каждый день.
– Молодец. Там на кухне, как войдёшь, слева такая желтая штуковина с ручками. Чтобы достать, надо тянуть на себя. За ней лестница в подвал. Проверишь как на вкус то, что там висит. Завтра доложишь. Подробно. Ещё там варенье должно быть. Какое больше понравится – принесёшь. Будем чай пить.
– А тебе какое больше нравится?
– Я всё сладкое люблю.
– И я. Представляешь. Перестанем воевать – будем толстые и ленивые.
– А вот на это даже и не рассчитывай. Сядь поближе. Гребень есть?
– Да я рукой…
– О, аллах! Как можно так запустить свою голову. Словно барбос подзаборный.
– Можно я тоже тебя поцелую …
Глава 22
Стольный Град. Институт.
Лия (аналитик отдела «Пространства и времени» Института), царь Святогор Первый, Лавр Игнатьевич Селиванов (мастер приказа тёмных дел России), патриарх Михаил Второй.
Повествование от лица Лии.
* * *
– Присаживайтесь Лия. Провидица настоятельно рекомендовала нам побеседовать с вами – улыбнулся Святогор.
Трое пожилых мужчин с интересом уставились на меня всю такую хрупкую и беззащитную.
Царь, одетый, как лаборант, был не похож на себя. Ещё менее царской была его открытая и добрая улыбка.
Лавр в простом купеческом костюме, явно не выспавшийся и смертельно уставший, хмурился, не очень понимая на кой ему эти посиделки.
И только патриарх оставался самим собой. От его тяжелого взгляда из-под насупленных бровей просто мороз шел по коже.
– Провидица преувеличивает мои скромные возможности и, я думаю, устроила эту встречу для того, чтобы кто-то попробовал взглянуть на проблему со стороны. В принципе, в этом и заключается роль аналитика. Насколько я знаю, и выбор не велик. Так что прошу заранее меня извинить за возможную наивность и некомпетентность. Приступим?
– К чему? – Лавр явно не по своей воле ввязался в эту авантюру.
– Вы формулируете свою неразрешимую задачу и мы, все вместе, пытаемся найти приемлемое решение.
– Мои аналитики над этим корпели месяц, а вы хотите так вот сразу?
– Я вообще ничего не хочу, кроме того, чтобы попытаться профессионально выполнить свой долг. Прежде всего, ваши аналитики не были посвящены во всю полноту проблемы. А, не имея достаточных данных, сложно прийти к адекватным выводам. Кроме того, это ваши люди, которые годами учились мыслить категориями вашего приказа, которые впитали в себя его атмосферу. Это мешает объективной оценке обстоятельств данного дела. В любом случае мы должны попробовать что-то сделать. Кто изложит суть проблемы?
Почему-то казалось, что заговорит Святогор, но начал патриарх.
– Ты иудейка, а берёшься судить о делах страны православной. Уверена, что получится?
– Я – аналитик. Впрочем, Князь не даст мне соврать, но среди молодёжи осталось мало христиан или иудеев. Мы верим в единого бога. А особенности национального ритуала, это уж как получится. Я хожу в синагогу потому, что так веками поступали мои предки. Но для меня это не так важно, как осознание того, что есть высшая сила, к которой надо тянуться, требованиям которой надо пытаться соответствовать.
– Ритуал облегчает путь к богу.
– Для колеблющихся. А если я уже на этом пути?
– Мне кажется мы отклоняемся от цели нашей встречи, – произнёс Святогор примиряющим тоном. – Я попытаюсь изложить суть проблемы. Но имейте ввиду Лия, что всё сказанное здесь – государственная тайна. К сожалению, это тайна для населения нашей страны, но не для тех, кто в ней имеет какую-то власть. Ещё хуже, что это не секрет для служб тёмных дел зарубежных государств. В этом не было бы большой беды, поскольку мы и не собирались в одиночку менять правила игры в мире, но инерция нынешних отношений наложилась на кризис концепции сдерживания научно-промышленного развития нашей цивилизации. Мы не справились с поставленными задачами и попытались внести коррективы. Но не успеваем. Страну рвёт изнутри. Расскажи, Лавр.
– Сначала это воспринималось, как естественное конкурентное воздействие Системы – альтернативного проекта общественного развития.
Действительно, они всеми силами создавали внутри России среду влияния, с целью разрушения наших государственных и общественных институтов управления. Мода, альтернативное искусство, преступные религиозный фанатизм и атеизм, воспитание из нашей молодёжи искателей лёгкого пути в жизни.
Ну, и мой приказ занимался примерно тем же, только на контролируемой ими территории.
Но, к сожалению, это оказалось ширмой, за которой мы не рассмотрели реальные проблемы.
Образованному человеку с высоким интеллектом, а таких большинство, просто некуда себя деть. Высшая Школа, Институт и довольно примитивное предпринимательство, лишь отчасти решали эти проблемы. А от скуки, как известно, любой может легко превратиться в монстра.
Вот мы и получили секту «изобретателей быта». Это не архитекторы и строители, это погромщики, которые глумятся над обывателями, «защищая» их от «каждодневной рутины». Или секту самоубийц «прерывающих никчемное существование».
Но это так, мелочи. Появились мыслители и практики, готовые осчастливить общество не только новыми идеями, но и воспитывающие среду, способную эти идеи воплотить в жизнь. Их много и они разные, но все их теории, в конце концов, сводятся в одному – свержению царя и его окружения.
Далее предложения варьируют от цивилизованной диктатуры до народовластия. И всё это возникло практически взрывоподобно за какие-то полгода. Они смотрят друг на друга, учатся друг у друга и захватывают своими идеями всё большую часть населения. Если религиозных фанатиков можно отправить на плаху, а бандитствующих извращенцев – в рудники, то это невозможно сделать со всем народом или даже значительной его частью.
– У вас есть конкретные цифры.
– Разумеется. Дворяне – 12–15 %, купечество – 7–8%, студенты, учащиеся и преподаватели – до 30 %, рабочие – 3 %, крестьяне – менее 1 %. Среди военных отдельные случаи.
– А в абсолютных цифрах?
Лавр раскрыл переносной саквояж и достал оттуда папку.
– Должен уточнить: купечество – 9 %. Что касается абсолютных цифр, то тут большая разбежка в оценках. Учесть всех поимённо физически невозможно. Кто-то завсегдатай кружка смутьянов, а кто-то там появился один раз и то, может, случайно. В общем в абсолютных цифрах: дворяне – 750–800 человек, купечество – до тысячи, студенты, учащиеся и преподаватели – до 5–6 тысяч, рабочие – примерно столько же, крестьяне – тысяч десять наберётся.
– То есть реальной силой, способной парализовать страну, это пока не стало.
– Пока – нет. Но, если учитывать темпы роста, через полгода это вполне может случиться. Если не раньше.
– Вряд ли. Весной у студентов экзамены, а у крестьян – посевная. Если вспыхнет, то летом.
– Во время уборочной?
– До неё. Но без крестьян. Эти присоединятся только поздней осенью. Во всяком случае по такой схеме протекала большая часть восстаний в истории.
– Я предлагал начать строительство и предоставить для использования в быту и промышленности ряд технологий, чтобы отвлечь население от политических игрищ, но Лавр … Игнатьевич считает, что это бесполезно.
– С точки зрения стратегии – согласна, мало что даст. Время ограничено. А как тактический приём, да если ещё подать с помпой, вполне может сработать. Давайте перейдём к сценарию революции…
Стольный Град. Царский дворец. Кабинет Святогора Первого.
* * *
– Что это было?
– Я не понимаю, о чем ты, Лавр?
– Почему мы вообще туда пошли?
– Меня Провидица попросила. Я – тебя.
– А патриарх? Он сам кого хочешь к себе вызовет. А тут прибежал, как мальчик.
– Ты преувеличиваешь.
– И я сразу согласился, словно за язык кто тянул.
– Утопающий хватается за соломинку.
– Какая соломинка?! У нас план разработан. Мы его согласовали. Что теперь начинать всё сызнова?
– Почему всё. Просто надо глубже проработать детали, чтобы «взрыв народного негодования» выглядел естественно. И был более управляемым. Да и сроки мы установили нереально-сжатые. Нам то куда торопиться, когда всё начнётся?
– Допустим. А церковь во главе восстания – это не перебор?
– Ну, не во главе, а в качестве одного из организаторов. Пастырь просто обязан быть рядом с прихожанином в годину испытаний. А во главе у нас армия.
– Ладно. Со многим я согласен. Сырой план и требует доработки. Но лучше бы с нами работал Исаак, а не его дочь. Малявка, а нос дерёт. И вещает, как проповедник. Мои аналитики ничуть не хуже.
– Ну, ты прямо, как дитё. Знаешь же – Исаака мы привлекать не можем. Считай, что план из секретного превратится в общеизвестный.
– Всемирно-известный. Но работать с девчонкой всё равно противно.
– А кто тебя просит. Провидица просила только об одной встрече.
– Я не забыл. Только привлекать придётся. Её патриарх слушал и не морщился, хотя и не в восторге был, что ему в этом спектакле участвовать, да ещё и с мусульманами договариваться.
– Как же тебя впечатлило участие церкви. Это наш просчет. Про духовную составляющую мы забыли. Оно у нас как бы само собой происходит, будто это благолепие, в своё время, не обошлось нам в реки крови. Может и ещё что-то не учли. Думать надо, пока время есть.
