Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"
Автор книги: Владимир Лисуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)
Владимир Лисуков
Сказка для взрослых
Пролог
Сказание о царе, царице и трёх их сыновьях.
(Что-то вроде пролога, потому что отражает лишь кругозор и субъективное мнение сказителя)
* * *
В некотором царстве, в некотором государстве, как и полагается, жили-были царь с царицей и было у них три сына.
Старший – ну, прямо радость глаз родительских: высокий, красивый, драч… Словом воин и жених хоть куда. Только услаждал родительский взор этот красавец редко. Всё в походах да трудах ратных.
Девок переп… Ну, это не совсем по теме.
В общем, видели его редко. Только на парадах стрелецких да манёврах. А в остальное время пропадал царевич Святослав на южных рубежах государства нашего. Гонялся по степи за супостатами окаянными, нехристями безбожными, принуждая к миру и покорности.
Благодаря ратным подвигам Святослава страна жила тихо и даже временами скучно. Правда изредка прилетали из степи гонцы на взмыленных лошадях, о чем-то шушукались со Святославом и тянулся в степь обоз пленниц безутешных под охраной аж десятка злобных степняков. На некоторых из девиц сарафаны сходились с большим трудом, зато подсолнечник они лузгали вполне натурально, устилая путь в беспросветное рабство толстым слоем шелухи. А через пару недель, на дальних подступах к кочевьям наших южных соседей, войско чужаков встречало не только конное воинство, но и огонь пушек да пищалей.
А, в самой гуще сечи, многие с удивлением замечали белобрысого степняка, яростно рубившегося кривым мечом плечом к плечу с таким же психом, но только чернявым и косоглазым.
Потом, изнуренных полоном и трехдневной поп… э-э-э тризной невольниц грузили, как дрова в телеги и везли домой под охраной стрельцов-освободителей, мордами подозрительно напоминавших давешних поработителей окаянных.
Словом, политический облик Царства, в глазах мировой общественности, сохранялся на уровне безобидных сиволапых недоумков, что способствовало международной торговле и мирному сосуществованию со всеми, кто жил по соседству.
Да! Ещё лет пять назад был такой случай. Когда с запада пришло войско, с совершенно пацифистской задачей поднять культурный уровень царских земель, в тыл ему неожиданно ударила дико завывающая стрелецкая конница, укомплектованная по преимуществу чернявыми бойцами. Так что пацифистам пришлось отложить свои планы и спешно возвращаться домой. Тем, кто успел убежать.
А, в остальное время, жили тихо, мирно и скучно.
Средний сын – Савва получился не такой удачный, но тоже ничего. С виду худющая жердь, но весь как из железа, клещами не согнёшь. И вечно что-то покупает, продаёт и строит.
То хоромы для ученых заморских, то новые казармы для стрелецкого войска, то терем до неба, аж страшно смотреть.
Нет чтобы сидел на стульчике да царские навыки отрабатывал, гоняя холопов и вкушая явства заморские. Нет! Сам всюду носится, по заграницам басурманским да еретическим путешествует.
И всего ему мало: денег, людей премудрых да секретов тайных. Жадный получился и совершенно без стати царской и величия.
Батюшка тоже, грешным делом, любит на задворках дворца дрова поколоть для укрепления пот… Ну, чтобы не одряхлеть раньше времени. Государева ноша ох какая не лёгкая. Но не до такой же степени, чтобы домой заявляться в поту и пыли! Не царское это дело так себя утруждать. Срам один.
Правда казна от Саввиных художеств того и глядишь лопнет. И на что нам столько денег, ежели народ не бедствует, врагов отвадили? Живи и радуйся! Нет! Всё ему неймётся. Матушка царица прям изрыдалась вся: ни внуков, ни покоя.
Ну, а младший, Иван, тот вообще чмо очкастое. Прости господи мою несдержанность.
Этот всё время на глазах, когда не в тереме своём каменном, который ему Савва построил. То с крыши свалится, то в речке топится, то чудища пляски бесовские да хороводы вокруг него водят.
Ни ростом, ни силой Ваня не вышел. Зато в ширину… Прыгает по миру как мячик с блаженной рожей недоумка да в бирюльки свои играется. Не сын, а горе родительское.
Разные были у царя с царицей сыновья, но в одном походили друг на друга: ни в какую не желали жениться.
Матушка с батей и так и эдак пытались их уговаривать – упираются как ишаки заморские.
И грозили им и умаслить пытались. Только зыркают по сторонам и убечь норовят.
Матушка даже смертельным недугом заболеть пыталась. Ну, чтобы там последняя воля усопшего…
Только Ваня пришел, глянул на этот маскарад и посоветовал больше бывать на свежем воздухе и вместо пряников да пирогов есть овощи и фрукты. Ещё и ухмыльнулся, зараза.
Маменьке сразу полегчало и она, в недостойных царицы выражениях, высказала сыну всё, что думает о нём и о братьях его.
Высказать то высказала, а делать что?
* * *
Думали царь с царицей думали и решили, что деваться некуда, – придётся обращаться за помощью к Крёстной. От отчаяния на что не решишься.
Крёстная жила, по меркам государства, недалече, всего в ста километрах от столицы.
Повздыхали, помолились в храме и велели закладывать карету царскую да седлать коней стрелецкой охране.
С виду карета была, как карета, – излишества всякие позолоченные, герб царский, спереди кучер с вожжами, сзади два мордоворота из дворцовой прислуги. Только после того, как средний сын с младшеньким порылись в её утробе, случилось чудо.
Дороги наши – печаль да слёзы для странника. Сколько ни ровняй, ни подсыпай, всё равно яма на яме – бугор на бугре. И царскую карету, сколь ни велика она и прекрасна, трясло и мотало, как лист на ветру. Только те, кто ехал внутри, этого не замечали, чуть покачиваясь в удобных креслах, а то и почивая на кровати. Чем не чудо чудное – диво дивное?
Так что до места доехали быстро и в добром здравии. Разве что на душе было не спокойно. Черный лес – это вам не царские угодья.
Огромные ели угрюмой стеной громоздились от горизонта до горизонта. Страшные клыкастые морды выглядывали порой из непролазной чащи и скрывались в ней с леденящим душу рычанием. Не любил народ это место. Стороной обходили. Встречались, конечно, недоумки, которые на спор или по пьяни, а чаще по причине того и другого, лезли куда их не просят, только назад никто так и не вернулся.
Потому вокруг Черного леса устроили заставы и стрелецкие дозоры одним своим видом упреждали людскую дурость и прочие неприятности. Ведь народ в царстве нашем упертый и неистовый. Если что в голову себе вобьёт – пиши пропало. Так то и работников лишишься и гнев сил неведомых на себя накличешь. А оно нам надо? Да и крёстная…
Эта женщина крестила весь царский род, начиная с чудо-богатырей заморских, забредших в наши земли, да так и оставшихся тут навсегда, и внуков их и правнуков. И ныне царствующую семью в полном составе.
Как? Почему? Никто уже и не помнил. Только крестники её отличались умом и завидным здоровьем. Были случаи, что крестить отказывалась, и садился на трон дурак или деспот, смута раздирала страну, лились реки людской крови, а соседи безнаказанно грабили окраины.
И когда казалось, что ещё чуть-чуть и разорвут враги землю нашу на рабские уделы, выходила из Черного леса Крёстная, взмахивала своим плащом и погружался мир в полудрёму, забывали вороги о землях наших, считая, что ничего тут нет кроме народа дикого да грязи непролазной. А там глядишь и рождался кто-то достойный крещения.
Народ православный почитал Крёстную святой заступницей и спервоначалу норовил приходить к Черному лесу за советом и благословением, только выходила она к просителям редко. Так редко, что никто и не упомнит, когда точно это было.
* * *
Царь с царицей остановили карету загодя и, велев охране оставаться на месте, пошли к опушке.
Крёстная не любила, когда кичатся богатством и величием. Поэтому оделись царь с царицей в простое купеческое походное. И идти легче, и величие особо соблюдать не требуется. Перепуганная царица жалась к мужу, но ради детей и внуков готова была на всё. Царю тоже было не по себе, но виду не подавал, и так у половинки глаза на мокром месте.
Встали рядышком в пяти метрах от чащи и приготовились встретить судьбу свою.
По лесу словно пронёсся ветер. Замахали ветвями деревья, взлетели с криком птицы. А между стволов, аккурат напротив царской четы, появилась прогалина, которая, постепенно расширяясь, превратилась в дорогу, на которой вдали замаячил неясный силуэт, стремительно приближаясь и обретая черты женщины средних лет в простом одеянии до земли.
Царя с царицей так и подмывало рухнуть на колени, но делать это было нельзя. Крёстная не любила раболепия и весь разговор на этом мог бы и закончиться.
Царь пересилил себя и взглянул в глаза Крёстной. По молодости доводилось бывать в горах и заглядывать в бездну. Куда той бездне…
Крёстная посмотрела на супругов, вздохнула и протянула им три, не понятно откуда появившихся, совершенно одинаковых свёртка.
– Отдадите сыновьям, – сказала она, – Кому какой достанется, такая тому и судьба выпадет.
Мир мигнул и перед царём с царицей снова была непроглядная чаща.
– Мы же даже не сказали зачем пришли, – вздохнула царица.
– Она и так всё знает, – буркнул царь и, взяв жену за руку, направился к карете.
Где-то за пределами сюжета романа и планеты Земля. Кто-то.
* * *
– … Только не торопись.
– Ты о чем?
– Пусть сначала привыкнут.
– Тоже мне авторитет.
– Другого у тебя просто не может быть …
Часть первая
Глава 1
Стольный град. Терем царевича Святослава. А дальше и так понятно будет.
Царевич Святослав (для близких Свят), царевич Саватий (или Савва, а для близких Сова), царевич Иоанн (или Иван, а для близких Нюха), Лавруха (Лавр, постельничий и доверенное лицо царя Святогора), Миня (постельничий Святослава), Григорий Белорыбский (камердинер царя Святогора), Нюша (девушка Святослава), Кузьма (главный конюх царских конюшен).
* * *
День у Святослава не задался с самого утра. Под вопли первых петухов, когда розовые лучи солнца только начали красить в немыслимые цвета оконную раму, кто-то нагло заколотил в дверь и даже попытался просунуть в спальню свою мерзкую рожу.
Метко брошенный сапог поразил агрессора прямо в лоб, заставив ойкнуть и завопить дурным голосом:
– Камердинер его царского величества с личным посланием!
Затолкав поглубже под одеяло лохматую голову синеглазой девицы из дворни, царевич накинул халат и рявкнул:
– Входите! – после чего в покои бочком протиснулись, держащийся за распухший нос, царевичев постельничий Миня и батин камердинер Григорий Белорыбский.
Убедившись в отсутствии непосредственной угрозы жизни и здоровью, последний гордо выпрямился и изрёк:
– Царь приглашает тебя, царевич, на семейный обед. В два часа по полудни.
Изложив эту нехитрую весть, визитеры шмыгнули за дверь, а царевич уселся на кровать в крайне расстроенных чувствах. Знаем мы эти «обеды». Опять начнут стращать и уговаривать жениться.
Пора было делать ноги.
Под окном, как на зло, прогуливалась стрелецкая охрана. На крыше терема, громко топая и беззлобно переругиваясь, бродили трубочисты. Обложили со всех сторон!
В таких случаях все чувства Святослава обострялись, как у дикого зверя. Нацепив Нюшкин сарафан и повязав голову её цветастым платком, царевич, с трудом, протиснулся в узкое оконце нужника и свалился в заросли репейника, любовно взращиваемые на задворках терема. Отсюда до конюшни было рукой подать. Пропустив стрелецкий патруль, Святослав молнией метнулся в широко раскрытые ворота.
* * *
Царские конюшни встретили его подозрительной тишиной и прохладой. В стойлах было пусто. То есть абсолютно.
Такого царевич припомнить не мог. Что бы у царя под рукой и ни одной свободной лошади? Это же не крестьянский хлев. А где его любимец? Да хотя бы одна стрелецкая заводная?
Ругнувшись, Святослав выломал запертую изнутри дверь каморки главного конюха и выдернул мерзавца на свет божий.
– Где кони, Кузя? – рявкнул царевич, поднимая главного конюха за шиворот и глядя в выпученные глаза последнего. Фактически повешенный Кузьма, вяло болтал в воздухе ногами, пучил глаза и издавал нечленораздельные сипящие звуки.
Поставив жертву на ноги и слегка ослабив хватку, Святослав повторил вопрос:
– Куда коней подевал, гад?
Кузьма судорожно вздохнул и попытался рухнуть на колени:
– Не гневайся царевич! Царский приказ – всех коней выгнать на луг для ветеринарного осмотра. Ещё с вечера управились. Твоих осмотрят в первую очередь. Аккурат после обеда возвернём.
Святослав обречённо присел на деревянную скамью. Деваться было некуда. В проёме ворот стоял и ослепительно улыбался царский постельничий Лавруха – тёмных дел мастер и доверенное лицо государя. А из дальнего конца конюшни приближались звуки чеканной поступи стрелецкого дозора.
– Оденься, царевич, и пойдём в мой терем, – пророкотал царский постельничий, протягивая Святославу ворох одежды, – У меня погостишь. Завтрак уже готов. Царский приказ, – добавил он миролюбиво, заметив напряженную позу царевича.
* * *
В Лаврухиных покоях обнаружились младшие братья, с мрачными мордами восседавшие на широченной лаве, использовавшейся, по слухам, не только для сидения или ночлега, но и для порки розгами строптивых домочадцев обоего полу.
Нюха явно был пойман без своих причиндалов, потому в толщину убавился вдвое, напоминая уменьшенную и по воробьиному нахохлившуюся копию Саввы. Сова же, в какой-то драной дерюге и с ворохом одежды на коленях, затравленно озирался по сторонам в поисках несуществующего выхода.
Зрелище было то ещё. Но почему-то веселиться Святославу не хотелось. И разговаривать тоже.
В горницу вплыла жизнерадостная Лаврухина морда, продемонстрировала не по-стариковски полный набор зубов (каким наслаждением было бы исправить это безобразие!) и пригласила царевичей откушать что бог послал.
Деваться всё равно было некуда, потому троица «узников» безропотно поплелась в столовую.
При взгляде на накрытый стол стало ясно, что бог явно благоволит, как к самому Лаврухе, так и к его поварам. В животе Святослава заурчало. Утробы братьев отозвались эхом.
На какое-то время жизнь перестала казаться мрачным колодцем без дна. Молодёжь, в попытке сбежать от неизбежного, явно нагуляла аппетит.
Когда процесс уничтожения царевичами съестного несколько замедлился, дядя Лавр промокнул губы салфеткой и примирительно забубнил:
– Напрасно сбежать пытались. Никто вас заставлять жениться не собирается. Крёстная вам подарки прислала. Получите и свободны.
От удивления братья даже перестали жевать. Это было что-то новенькое. А если учитывать, что тут замешана Крёстная, то, и вовсе, опасное и непредсказуемое.
* * *
Сытых, умытых и при полном параде царевичей проводили не, как обычно, в родительские покои, а в тронный зал, где на троне восседал Царь во всем величии и при полном наборе властных регалий. Мамуля тонула в огромном кресле по левую руку от самодержца. Бояре гордо прели вдоль стен. И никаких признаков обещанного обеда.
Перед троном стоял небольшой, скромно украшенный стол, на котором лежали три совершенно одинаковых свёртка величиной с ладонь Святослава.
Царь слегка прокашлялся и изрёк сочным и раскатистым басом, от которого невольно начинали трепетать не только подданные, но и прожженные интриганы – чужеземные послы да всего в жизни повидавшая заезжая купеческая братия:
– Подарок Крёстной выбирает царевич Святослав! Подойди, сын.
Святослав подошел к столу и попытался схватить первый попавшийся свёрток, но в ладони обнаружилась пустота. Вторая попытка оказалась не лучше первой. Возникли сомнения кто кого выбирает. Тогда царевич просто протянул к свёрткам руку и тут же ощутил на ладони тяжелый, как валун и горячий предмет, который машинально сунул в карман кафтана. Затрещали швы, из-за чего пришлось ухватиться за бок и по-дурацки прихрамывать, возвращаясь к братьям.
Царь дождался, когда царевич станет на своё место и пророкотал:
– Подарок Крёстной выбирает царевич Савватий! Подойди сын.
Сове повезло больше. Видно угадал, что именно ему назначено судьбой. Глянул на свёрток, сунул в карман и спокойно вернулся к братьям.
Казалось, что всё ясно, и вызов третьего брата – пустая формальность, но третий свёрток просто не пожелал отдаваться.
После того как батя пророкотал:
– Подарок Крёстной забирает царевич Иоанн, – Нюха подошел к столу и попытался взять одиноко лежащий подарок. Не тут то было. Свёрток оказался приклеенным к столу. Намертво.
Попытка царевича прихватить свёрток вместе со столом, сопровождавшаяся сдержанными смешками окружающих, тоже не привела к успеху. Данный предмет мебели явно составлял единое целое с полом и отчаянно сопротивлялся разрушению.
Царевич зарычал, уперся в стол ногой и, покраснев от натуги, отодрал сверток от столешницы. Подарок оказался на удивление лёгким, даже, можно сказать, невесомым. Стоило Ивану ослабить хватку и он взлетел под своды тронного зала. Пришлось гонять дворню за стремянкой и ловить подарок с её помощью.
Бояре украдкой вытирали слёзы, сохраняя невозмутимое выражение морды-лица. Царь-батюшка властитель добрый и отходчивый, но кто его знает, что самодержец учудит в гневе. Палач у государя был торопыга и виртуоз. Могли и не успеть помиловать.
Когда одаренные Крёстной царевичи, наконец, выстроились в ряд, царь велел удалиться боярам и слугам. С лязгом захлопнулись створки парадной двери. Стража встала у всех входов и выходов, а хмурый Лавр беспокойно закружил серым волком по многочисленным коридорам и лестницам вокруг тронного зала.
Царевичи не понимали, что от них ещё требуется, потому с трудом сохраняли невозмутимый вид.
Повесив корону на выступ трона, батя подошел к наследникам, вздохнул и начал издалека.
– Про это мало кто помнит. Крёстная редко дарит подарки. Но Лавруха вычитал в старинной книге, что подарки эти не простые. Вы получили и дар великий, и судьбу. А от судьбы не уйдёшь, как ни старайся. И если кто-то, кроме получившего подарок, узнает, что в свёртке – обоим смерть лютая и неминучая. Может и не сразу, но наверняка.
Больше ничего выяснить не удалось. Так что идите, сыновья мои любимые, по своим теремам, запирайтесь в место тайное, если оно у вас есть, и смотрите, что вам судьба уготовила. А мне ничего не рассказывайте.
И пусть на всё будет воля божья.
Братья-царевичи низко поклонились царю-батюшке и отправились по домам.
* * *
У Святослава имелась тайная кладовая, где хранилось редкое оружие, казна царевича и всякие мелочи, про которые не хотелось рассказывать кому-нибудь, даже братьям. Комната была маленькая, больше похожая на щель между стенами. Широкоплечий царский сын с трудом туда помещался боком. Зато снаружи это ничем не отличалось от стены между спальней и кабинетом. Хоть с этой стороны смотри, хоть с той.
Царевич велел страже никого не пускать, а настойчивым просителям морды бить, аки супостатам.
Зайдя в кабинет, он привалил дверь диваном, а окно – письменным столом, после чего встал на нужную половицу и ударил кулаком по пятачку вепря, убитого в молодости из охотничьей придури и щенячьего азарта. Полки с книгами чуть раздвинулись в стороны, образовав узкий лаз в тайник.
После того, как Святослав протиснулся в тайное помещение, они бесшумно встали на место. Из махонького оконца под потолком лился слабый свет, едва освещавший стеллажи с вещами и крошечный стол у дальней стены. Положив сверток на стол, царевич принялся распаковывать подарок Крёстной…
Глава 2
Терем царевича Савватия.
Царевичи Святослав (для близких Свят), Саватий (или Савва, а для близких Сова) и Иоанн (или Иван, а для близких Нюха).
* * *
Братья собрались у Саввы, как делали это уже не один год. Только вместо обычной весёлой пирушки получились занудные посиделки. Каждый думал о своём и никто не спешил начинать разговор.
Иван возился с очередной своей игрушкой. Савва, за письменным столом, листал толстенную книгу, делая в ней пометки. А Святослав просто сидел, тупо уставившись в стену.
– У меня – месяц, – пробурчал Иван, пытаясь поставить сопротивляющуюся этому деталь на место.
– У меня – неделя, – отозвался Святослав, внезапно метнув в стену нож, который вошел в деревянную панель чуть ли не по рукоять.
– А мне время не указано, – Савва швырнул перо на стол и угрюмо посмотрел на братьев, – Ну, Крёстная, и зараза! Лишить всего, к чему прикипел душой.
– Ты не очень-то расходись. Нам твои секреты без разницы. Со своими бы управиться, – Святослав выдернул нож из стены, отошел на другой конец покоев и снова клинок, мелькнув молнией, глубоко вошел в стену.
Иван отложил игрушку, куснул ноготь на большом пальце и ухмыльнулся:
– Вас на месте друг друга вполне представляю. Свята подтянуть по математике и бухучету, свозить пару раз на торги заморские и толк будет.
А тебя Сова достаточно освоить премудрости военной стратегии и научить рубиться строем. Из лука ты лучше Свята стреляешь.
– Ты ещё детство вспомни, – вскинулся Святослав, – пусть на скаку хоть в стоячую мишень попадёт.
– Ладно. Ты лучший воин из нас троих. Но я то вообще никакой. И меня в защитники отечества?
– А меня в твои подвалы. Это как? – от возмущения книга выскользнула из рук Саввы и шлёпнулась на пол, – У меня стройка. У меня контракты. Я ничего не понимаю в твоей хиромантии.
– А куда деваться? – Святослав вырвал нож из стены и сунул в ножны, – Судьба начертана именно так. Кто-то сомневается в пророчестве Крёстной? Вот именно. Давайте думать, как из всего этого выбираться будем.
– Втроём должны выбраться, – в голосе Ивана не было уверенности, но мысль понравилась всем.
– У тебя Сова время не указано, значит на торги поедем вдвоём. Когда они?
– Через месяц. После сбора урожая. Ну, и Чёрный Заяц скот грозился пригнать на продажу.
– Ещё раз побратима так назовёшь – получишь по морде.
– Ой! Напугал ежа голым задом!
– А ну заткнулись, мордовороты безмозглые! – Неожиданно вспылил Иван. – Тут не понятно, как жить дальше, а им кулаки почесать захотелось. Когда начнёшь из меня защитника отечества делать?
– С утречка и приступим, – удивлённо ответил Святослав.
– Тогда, Сова, дай ему какую полезную книгу и пойдём смотреть моё хозяйство.
– Какую ещё книгу? – озадаченно спросили Савва и Святослав хором.
– Да какая разница. Он у нас не большой любитель глаза слепить. Дай что попроще и с картинками.
– Устав караульной службы пойдёт? Там половина страниц – схемы да картинки.
– Да я сам его писал и знаю наизусть!!! – возмущенно взревел Святослав.
– Ладно. Вот держи. – Савва снял с полки и сунул в руки Святослава толстенный том в солидном кожаном переплёте с золотым тиснением и прочими изящными деталями. На обложке витиеватыми буквами было написано: «Об обычаях и манере общения в странах заморских».
– До поездки выучишь наизусть. А то ещё опозоришься с тобой.
Святослав презрительно глянул на брата, развалился в огромном кожаном кресле и углубился в чтение.
– Идём Савва. А то у меня там эксперимент накроется, – вдруг засуетился Иван и младшие братья двинулись на встречу неизбежному.
Стольный град. Терем царевича Ивана. Институт.
Царевичи Иван и Савва, Провидица (зав отделом прогнозирования и провидения Института).
* * *
Терем Ивана, по его просьбе, построили за городом, у реки. Пришлось ехать через главные ворота Стольного Града, над которыми был повешен уже слегка выцветший на солнце плакат с царским указом о несметном богатстве, которое получит тот, кто найдет царевну Василису.
Васька пропала давно. Как-то, во время трапезы, вдруг встала из-за стола, заявила, что её зовёт Крёстная, и вышла, не попрощавшись, как и не было её. Когда спохватились и кинулись искать – царевны и след простыл. С того времени и висит царёв указ всюду, где народ, особенно заморский, часто бывает.
Унылая серая коробка Ванюхиного терема ничем не радовала глаз. Разве что была проста и удобна в строительстве. Братья свернули с тракта и, оставив лошадей в конюшне, направились к дому. Из прихожей вела широкая лестница в подвал, который встретил их прохладой и полумраком, мгновенно сменившимся ярким светом, мало напоминающим солнечные лучи. В помещении ничего и никого не было. Только бледно-салатовые стены, ослепительно горящий потолок и железная дверь вдали, над которой огромными красными буквами было написано странное: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».
– Старшая провидица песенку услышала. Теперь бубнит её себе под нос. Народу нравится. Очень точно отражает тематику учреждения.
По мере того, как царевичи двигались вперёд, становилось понятно, что дверь – это огромные ворота без каких-то ручек, замков или хотя бы щели между створками.
Иван порылся в карманах, чем-то щёлкнул и ворота плавно уползли вверх. За ними обнаружился длинный тускло освещённый коридор с множеством дверей по обеим сторонам, на которых были нанесены цифры, а иногда и странные знаки.
– Мы сейчас в конференц-зал. Знакомиться с коллективом. Только заскочим по дороге в лабораторию.
К месту, именуемому «лабораторией» вела дверь с цифрой «63» и знаком, напоминающим трезубец.
В маленькой прихожей их встретило очкастое и тощее существо, предположительно женского полу, в бледно зелёной рубашке без воротника и штанах того же цвета. Существо, при виде Ивана, вскочило с табурета, поправило на голове салатовый колпак без бубенчиков и затараторило:
– Левая спит. Правая ругается матом. Коренник молчит и от всего отказывается.
– Даже от ягнёнка? Он же его обожает.
– И от ягнёнка, и от поросёнка. Даже от водки с квашеной капустой.
– Психолога приглашали?
– При виде Ганса оживился. Видно решил, что это обед привели. А потом опять замолчал.
– Пошли глянем.
Через маленькую, но очень толстую, железную дверь они протиснулись в огромное помещение, чем-то напоминающее пещеру. В самом центре «пещеры», на возвышении, лежал сказочный трёхголовый дракон.
Левая голова дракона сладко посапывала, прикрыв морду лапой, средняя безучастно таращилась в пространство, зато правая, похоже, даже обрадовалась посетителям.
– Явились, козлы мокрохвостые! – восторженно взревела она. – И ты, коза очкастая, по мою кровушку припёрлась. Не дам! Отольются вам гадам драконьи слёзы.
Иван взмахнул рукой и две бодрствующие головы с глухим стуком упали на пол, после чего храп троекратно усилился.
– Ещё раз полное обследование. После завтра вечером жду с отчетом об эксперименте. Будем решать, что делать дальше.
Пропустив очкастую в дверь и подтолкнув туда же остолбеневшего брата, Иван закрыл за собой вход в пещеру дракона, после чего повел Савву по лабиринту коридоров, похоже, совершенно безразмерного подвала.
* * *
Конференц-зал оказался очень похож на театр, только вместо сцены была огромная школьная доска, перед которой стоял стол на дюжину седоков и ораторская трибуна.
– Тоже Провидица подсмотрела? – тихо спросил Савва.
– Нет. Сам придумал. Ты ж это строил. Не уж-то не помнишь?
– Я думал это склады и лаборатория твоя премудрая. Да и куда меньше всё было.
– Пришлось поработать с пространством. Имеются специалисты.
Конференц-зал быстро наполнялся странной публикой в салатовых робах и обычной одежде. Тут встречались и степняки и даже мавры. Но большая часть народа отличалась только цветом волос.
– А откуда они узнали, что сюда надо прийти?
– Провидица. Она у нас по организационным вопросам.
– Предсказала? Так чего они так долго собираются?
– Нет, – улыбнулся Иван, – Не предсказала, а оповестила. Она у нас привратником работает. По совместительству. Прогнозы и прозрения – дело ненадёжное. А понять, чего я хочу, для неё пара пустяков.
Когда на скамьях не осталось свободных мест, к трибуне вышла невысокая женщина средних лет в тёмно-синем платье до земли. Шею её украшало ожерелье из рубинов. Мочки ушей оттягивали массивные рубиновые серьги. А копна рыжих волос на голове была стянута простым кожаным ремешком
Женщина слегка кашлянула и по помещению разнёсся громкий ясный звук. Люди в зале перестали переговариваться и обратили взгляды на трибуну.
– Она в институте собрания и заседания ведёт. Прозрения – дело ненадёжное. Да и председательствовать у неё получается лучше всех. – Прошептал Иван на ухо Савве.
– У нас сегодня важное сообщение директора, – объявила Провидица и села за стол.
Иван встал за трибуну, ненадолго задумался, словно решаясь на что-то, а потом начал говорить:
– По, не зависящим от меня, причинам я вынужден оставить пост директора института. Новым директором назначаю своего брата – царевича Савватия. У него нет достаточного опыта научной работы, зато он администратор со стажем. Надеюсь, что вы поможете новому директору на этом посту. Со своей стороны, обещаю не оставлять институт без внимания и оказывать посильную помощь в научных разработках.
Иван вернулся на своё место, а в аудитории наступила мёртвая тишина. Только Провидица, определённо, ничему не удивилась.
– Какие будут вопросы и предложения? – произнесла она бесстрастно. – Советую поторопиться. У царевича мало времени и много непривычных дел, не терпящих отлагательства.
По рядам пронеслись шепотки и началось какое-то шевеление. Наконец на трибуну выбрался мужчина в годах с гривой седых волос вместо прически и пронзительным взглядом поверх крючковатого носа.
– Мы вас не понимаем, царевич. Именно сейчас, когда нам удалось подобраться к проблеме нулевой энергии, вы трусливо сбегаете от ответственности. Неужели не понятно – без вас тут половину тем придётся закрыть.
– Больше! – крикнул кто-то из верхних рядов. Крик был поддержан одобрительным ропотом собрания ученых.
– Лично я не знаю, как мы закончим работы по проекту 63. И пространственный контур всё время барахлит. Того и гляди схлопнет нас тут всех в лепёшку.
– А я здесь при чем, – взвился Иван, – Вас, Рахман, сколько раз просили подготовить техзадание для создания отсекателя помех? И что? Опять без меня сидим и ждём чего-то. Это, между прочим, и вас касается, Исидора Карловна.
– Что, я против? – запальчиво вскочила с места обширная матрона, очень похожая на купчиху. – У моих лаборанток и так голова кругом. Со всех сторон заявки и претензии, что ничего не делаем. Продохнуть некогда. Без четкого техзадания работать не будем.
Савва совершенно не понимал, о чем спор. Зато другое ему было очевидно. Какой же бардак тут развёл братец! Игрушка – она игрушка и есть. Почему-то нахлынула злость и непреодолимое желание высказать этим уродам всё, что он о них думает.
– Слово предоставляется директору института пограничных наук, царевичу Савватию, – невозмутимо произнесла Провидица.
От неожиданности Савва не сразу отреагировал на сказанное. Говорить, почему-то, расхотелось. С большим трудом царевич заставил себя встать за трибуну.
Сотни внимательных и совсем не глупых глаз нацелились на выступающего, заставив последнего слегка вспотеть и поперхнутся первой фразой. Прокашлявшись царевич молча уставился на слушателей.
