Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"
Автор книги: Владимир Лисуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
После того, как смыл дорожную пыль и забрался под одеяло, туда же попыталась проникнуть Магда, но была отправлена восвояси с формулировкой «не сегодня».
Что-то странное со мной происходит. Пропустить такую юбку? Так и заболеть не долго. Потому позвал Магду назад и отвёл душу за всё время, что провёл в состоянии монашеской непорочности. Ничего особенного. Храпит тут теперь. Заснуть не даёт.
Ночью снились какие-то волки на пустынной дороге в лесу и Нюша, свернувшаяся калачиком на моём любимом кресле. Проснулся от острого чувства стыда. Отправил Магду к себе. Больше до утра ничего не снилось.
Где-то за пределами сюжета романа и планеты Земля. Кто-то.
* * *
– Зачем тебе это?
– Надоело смотреть со стороны. Хочется на себе ощутить, как оно изнутри.
– Невозможно. Ты и есть это всё.
– Посмотрим.
Глава 32
Где-то неподалёку от Стольного Града.
Василиса (царевна, древняя по имени Вэсса, дочь царицы Светланы), царица Светлана (древняя по имени Свейла), Гарри (начальник охраны Сэмюэля Виллентага), Сэмюэль Виллентаг (бывший куратор Системы, а ныне беженец).
Повествование от лица Василисы.
* * *
Лучше в «пузыре» жариться, чем такая дорога. И мама всё торопит «возвращайся, возвращайся». Должна же у человека быть личная жизнь? Хоть вот столечко.
Давно бы уже была дома, да куда девать Сэмюэля с домочадцами? И этого увальня Гарри. Такой смешной. Всё норовит изобразить благородного господина, а сам двух слов без мата связать не может. Ну, десяти.
Хорошо хоть до Смоленска удалось долететь. Потом летающую машину отправили назад. Мама приказала вернуть и её, и корабль. Ещё и отругала за то, что другая посудина украшает собой заморскую мэрию.
Теперь вот тащимся на повозках Сэмюэля. Очень организованный господин. Даже походная кухня у него предусмотрена. Вместе с поваром. И повозки замечательные. От кареты отличаются только простотой убранства и куда большей сложностью конструкции. Крышу установить и убрать – пара пустяков. Если бы не дорога родимая…
С повозкой поравнялась гнедая Гарри. Хорошо мужчинам – едут верхом. А меня пока ещё лошади боятся. Слишком долго сохраняла концентрацию – фонит до сих пор. Ничего. Доберусь до Школы – Мария что-нибудь придумает.
А Гарри всё едет и едет рядом, словно привязали его. Не уж то влюбился? Ах ты пузырь перекатный. Не знаешь голубчик во что вляпался.
Может это я сама его? Случайно. Концентрация после расслабления почти на нуле. Да нет вроде. Не такое простое заклятие, чтобы набросить машинально. Сам расстарался.
А что. Мы девица хоть куда. Есть повод слегка развлечься? Да ну его. Потом до упокоения не отлипнет. И вообще – лень что-то делать.
Какой-то Гарри стал, в последнее время, тихий. Раньше трещал без умолку, хоть какое было развлечение, а теперь молчит и в пространство таращится. Похоже думает о чем-то. Жаль не моя специализация. Послушала бы с удовольствием. Это же надо же. Аж вспотел. Ещё плохо станет. Потом возись с ним.
– Гарричек-лапушка, что за мысли тяжкие одолевают тебя, добрый молодец?
«Добрый молодец» дёрнулся, словно проснувшись, и беспомощно захлопал глазищами, единственным достоинством своего весьма своеобразного организма. Ну, и мордуленция – упасть не встать. Так бы и потискала. Обидится, наверное.
Перед передней каретой на дорогу упало дерево, преградив нам путь. Судя по хрусту и треску позади произошло тоже самое. Мгновенно преобразившийся Гарри выхватил из ножен кинжал, скорее похожий на короткий меч и привстал на стременах.
Из придорожных кустов в нашу сторону, не торопясь, брели какие-то мерзкие типы в грязной одежде и с разномастным оружием в руках.
На окнах карет захлопнулись металлические ставни, а место кучера превратилось в укрытие, сквозь тонкие щели в котором выглядывали наконечники арбалетных болтов.
Опять разбойники! Стоило поставить дерево на место и ехать дальше, но на меня и так все попутчики смотрят косо. Не будем суетиться.
Наша реакция явно озадачила нападавших. Они остановились на расстоянии полёта арбалетного болта и начали совещаться. Долго и нудно. Наконец моё терпение лопнуло. И так достала эта дорога, а тут ещё сиди и жди неизвестно чего. Когда я потянулась к ручке двери глаза у Эммы округлились, а её старшая дочь просто закрыла лицо руками.
Моё появление приободрило разбойников. И зря.
– Эй, уроды. Кто хочет поработать? – вполне миролюбиво поинтересовалась я. – Тут дерево надо с дороги убрать. Оплата вполне сносная – жизнь.
Кто-то из придурков начал ржать, но тут же заткнулся после того, как получил по шее. Толковый атаман у шайки. Глазастый. Потому что приближалась я к проходимцам не совсем по земле. Так. На ладонь повыше. Однако же разглядел. Молодец. Долго жить будешь.
Энтузиазм, с которым убиралось дерево, вызвал уважение. Значит этим и ограничимся.
Удивлённые взгляды попутчиц вынудили давать объяснения.
– Главное к человеку найти подход. Тогда и у мерзавца может прорезаться что-то хорошее. Вот, на пример, эти мужики с деревьями возиться любят. Сами положили – сами убрали.
Незаметно вздохнув под прицелом двух пар недоверчивых глаз, добавила.
– Я волшебное слово знаю. Действует безотказною. Только раскрывать его никому нельзя. Потеряет силу.
Эта белиберда, как ни странно, оказала успокаивающее воздействие на маму с дочкой. Вот и ладушки. Будем дальше мучится от скуки.
* * *
До Стольного Града, именуемого в просторечье Столицей, оставался день пути, когда мы остановились на ночлег у почтовой станции, предназначенной и для этих целей. Неподалёку расположилась на привал стрелецкая сотня, что обещало спокойную и безопасную ночь. Пора было переговорить с мамой, но как это сделать, когда кругом столько народу.
Выход нашелся сам собой. Когда все, кроме меня, вышли из повозки, а я в задумчивости продолжала сидеть на своём месте, подошел Гарри и поинтересовался не надо ли мне уединиться. Он готов проследить, чтобы никто мне не помешал за этим занятием. Правда сформулировал он это несколько проще и куда конкретнее.
Ах, ты мой лапупсичек! Ну, конечно же надо! Только не для того, о чем ты, заботливый мой, думаешь.
Закрыла окна и потянулась к мамуле. Та сидела у себя в спальне и о чем-то разговаривала с отцом. Пришлось отстраниться. Где я, она теперь знает. Когда сможет, объявится сама.
Ждать пришлось минут десять.
Любит мамуля работать с зеркалами. И на кой они ей, при её то силе?
– Почему так медленно, Василиса?
Ни «здрасьте» тебе. Ни «доченька». Сразу строить.
– Я не могу оставить этих людей. Устрою и буду в полном твоём распоряжении. Всё равно сейчас мало на что гожусь. Надо наведаться к Крёстной. Проблемы со стабильностью концентрации и нервишки шалят.
– Сколько времени это у тебя займёт?
– Неделю. Вряд ли больше.
– Как возвращаться планируешь?
– Как есть, так и планирую. Не в истинном же облике. Нам ещё скандала не хватало. И лишних вопросов.
– Кем представляться будешь?
– Твоей родственницей.
– Нет у меня родственников. Сирота я. Все давно померли.
– Вот уже радость то для вас, маменька, будет.
– Надо что-то придумать.
– Ничего ты не придумаешь. У нас что истинный, что рабочий облик – как две капли воды. Только ты в блондинку красишься, а я хожу какая есть.
– Ладно. Будешь племянницей. Всё спешка эта. Ничего не готово, не продумано.
– Чего так убиваться. Пригреть родственную душу – дело святое. На мелочи все глаза закроют. И на характер мой ангельский тоже.
– Ладно. Деваться всё равно некуда. Через неделю жду. Как я узнаю, что ты объявилась.
– Зарегистрируюсь, как последняя из рода бояр Щелкановых. Лавр на раз клюнет. И побежит к тебе с докладом. Дальше уже сама решай.
– Договорились.
Облик мамы погас и в повозке стало темно и тихо. А ещё как-то холодно. Неподалёку стоял Гарри, озираясь по сторонам. Умничка! Расцеловала бы. Да беды ты, пупсик, от такого подарка не оберёшься.
– Гарричик-Лапушка, можно снимать охрану. Все свои секретные дела переделала. Ужин сегодня не отменили?
Пробурчав что-то неразборчивое, Гарри старательно помог выйти и предложил руку. Повисла на «брёвнышке» и мы чинно потопали в сторону походной кухни, где уже развернули складной стол, от которого доносились просто изумительные ароматы.
Сидячих мест хватало только для женщин и детей. Мужчины ели стоя.
В самый разгар пиршества, скромно именуемого ужином, объявились соседи в лице явно принявшего дозу спиртного сотника и пары его собутыльников. Бравые стрельцы предложили украсить наше общество своими рожами при условии, что дамы окажут им знаки внимания.
Это было что-то новенькое. В армии за меньшее сносили головы. По глазам Гарри было заметно, что до пошлой дуэли он опускаться не намерен. Перережет глотки и всё.
Надо что-то придумать. Одно дело никому не нужные бандиты, а другое – стрелецкая сотня. Завтра вся столица будет в курсе, что давеча какая-то рыжая ведьма (подробное описание прилагается) околдовала белых и пушистых стрельцов, толкнув на всяческое непотребство.
Явно нарывающийся на скандал сотник, не дождавшись нашей реакции на его выгодное предложение, с криком «ах, вы молчать удумали» выхватил саблю из ножен.
Что-то в этом было неправильное. Не то чтобы смущали остекленевшие глаза упившихся мужчин или вели они себя не так, как положено себя вести в подобном состоянии. Эти хамы вполне натурально демонстрировали потерянную координацию движений и спотыкающуюся о язык речь. Но только …
Вот! Где запах перегара? От них же разить должно …
Додумать не дал сотник, попытавшийся рубануть саблей кого-то из наших мужчин. Потом стертое движение и все три стрельца лежат кучей на земле. Ну, Гарри, ты умеешь удивить!
Через пару минут вся троица, аккуратно увязанная и с кляпами во рту, отдыхала под кустом.
Быстро выпрягли лошадей и обмотали им копыта обрывками запасной одежды (всё равно выбрасывать). Детей и тех, кто не очень уверенно держался в седле, разобрали опытные всадники. Я приманила несчастное животное и заставила повиноваться. Теперь этой кобыле осталось жить чуть дольше, чем надо времени, чтобы доехать до Столицы. Извини милая. У меня просто нет выбора. Не таскать же тебя всю жизнь за собой.
Сделав большой крюк, огибая лагерь стрельцов, выехали на тракт и, с риском переломать ноги лошадям, осторожно двинулись в сторону Столицы. Где-то через час сзади послышались нарастающие звуки топота копыт.
Укрылись в придорожном лесу, откуда было слышно, как по тракту, галопом, словно днём, пронеслись всадники. Очень странные стрельцы.
Отправленные на разведку Гарри и шустрый мужчина из прислуги, обнаружили, что мы не в лесу, а в придорожных посадках. Метрах в ста начинается то ли луг, то ли поле. В темноте не понять. Но проехать параллельно дороге вполне возможно.
Воодушевлённые путешественники, стараясь не шуметь, потянулись вслед за разведчиками.
Жизнь ведьмы – не сахар. Слишком часто больно и страшно. Но вот так, глухой, слепой и беспомощной, не соглашусь быть ни за какие коврижки. Уж лучше вообще ничего.
Через пару километров лес сойдёт на нет и мы, в потёмках, побредём практически вдоль тракта.
Надо шепнуть Сэмюэлю, а то устала я что-то от этих ночных забав. И детей поморозим. Всё-таки осень на дворе.
До чего же толковый этот мой бывший «тюремщик» – всё схватывает с полуслова. И люди у него приучены делать, а не болтать почём зря.
У костра было приятно и без силы. Гарри приволок какую-то вонючую попону и попытался накрыть ею мои плечи. Пришлось попрепираться чуток, пока выветрила запах. Накрылись вместе. Стало так хорошо, что потянуло в сон.
* * *
Утром позавтракали всухомятку и, выслав разведчиков вперёд, осторожно двинулись за ними следом. Где-то через пять-шесть километров показался тракт, по которому, взад-вперёд, сновали какие-то верховые, ехали повозки. Кажется, опасность миновала.
Далеко впереди, на вершине холма, золотилась куполами, словно игрушечная, крепость Стречин – когда-то форпост Стольного Града, а теперь музей и учебная база столичных школ.
Не успели мы выбраться на тракт, как к нам подъехал стрелецкий разъезд. Его командир подозрительно оглядел нашу ватагу и поинтересовался:
– От кого бежите-прячетесь? Уж не от бандитов ли, которые стрельцами переоделись и вырезали ночью купеческий обоз?
Поскольку Сэмюэль никак не мог решить признаваться ему или нет, я вынуждена была вмешаться.
– У нас не было выбора. Троих повязали, бросили повозки и ушли лесом.
– Правильно сделали. Вон купцы не разобрались и только двое живы. И то про одного нельзя сказать наверняка.
– А бандиты?
– Пробовали прорваться в Стольный Град через восточные ворота. Сами понимаете. Стража не стала церемониться. Странно, что никто из них даже не попытался скрыться.
Ваши повозки под охраной там же, где вы их оставили. Можете забрать. Скажете сотник Матвей велел. Пусть возвращаются в казарму. Вот это покажете.
У меня в руке оказался слегка фонящий деревянный квадратик из корня липы – стандартная форма распознавания «своих» в гвардейских стрелецких полках.
Обратная дорога по тракту оказалась во много раз короче того «кругаля», что мы дали вокруг леса.
Мрачные не выспавшиеся стрельцы встретили нас даже с некоторым воодушевлением.
Старший забрал метку, сунув её в небольшую коробочку на поясном ремне, после чего выслушал наше сообщение и пожелал счастливого пути.
* * *
– Нам надо поговорить, – Сэмюэль явно нуждался в большей определённости относительно своей судьбы и судьбы своих близких. Если бы про мою мне кто-то рассказать хоть что-нибудь.
– В Стольном Граде, как в омуте. На неделю другую можно раствориться и никто вас не найдёт. Зарегистрируешься немецким купцом. Их тут у нас тысячи и не очень то ладят друг с другом. Можешь даже заявить любопытным, что ты тут инкогнито по поручению своего курфюрста. Да никто тебя и спрашивать не будет.
Регистрация в мытной избе у восточных ворот.
Главное сиди тихо и ни во что не вмешивайся. И Гарри попридержи. Тут народ разный попадается. Если заестся с кем – на куски порвут. Государь не поможет.
Лучше всего сними дом в купеческом конце. Там порядка побольше. Если дома не будет, в гостинице остановитесь. Но дом лучше. Меньше посторонних глаз.
Я вернусь через неделю. Не пугайся. Объявят, что нашлась племянница царицы. Это и буду я. А ты мой заморский спаситель. Тут ещё подумать надо. Но с деньгами и защитой, мне кажется, все вопросы будут решены.
– Почему племянница? Вы уверены, Всеслава, что пройдёте проверку?
– Уверена, потому что я – она и есть. Остальное не важно. Ты, я надеюсь, понимаешь, что от того, как быстро забудешь про своё прошлое во многом зависит твоя жизнь? И про моё тоже. Язык за зубами ты держать умеешь. Прежде всего забудь про работу в Системе. Банкир и банкир. А про спецблок в банке рассказать некому. Те, кто там трудился, уже никому ничего не расскажут.
Меня ты купил на невольничьем рынке. Дальнейшее мы с тобой обсуждали много раз.
– Я уехал потому, что мне угрожали какие-то не понятные люди. Начались проблемы с бизнесом. В конце концов дом сожгли.
– А я тебе сказала, что из русских бояр и помогу укрыться.
– Самое слабое место. Почему я поверил какой-то девчонке?
– Потому что выбора у тебя не было. Россия – единственное независимое место в Европе. Здесь реально укрыться можно. А меня прихватил на всякий случай. Вдруг в самом деле боярыня. Дополнительный шанс хорошо устроиться. А когда окажется, что я племянница царицы, все будут в восторге от твоего чутья на прибыль и дурацких вопросов не последует.
– Наверно это может сработать. Когда расстаёмся?
– Я зарегистрируюсь вместе с вами и отъеду. Вряд ли больше, чем на неделю. Надо нервишки подлечить. На тебя люди Лавра быстро выйдут. Скажешь, что отправилась узнать про родственников в Лукин Посад или Рябушкино. Меня там не найдут, но время уйдёт. За то, где была, сама буду в ответе. Когда вернусь. И ничего не бойся.
Не вздумай сбежать из Столицы до моего возвращения, как и кто бы тебя не стращал. Ты будешь под такой охраной, которая тебе и не снилась. А вот за пределами города может произойти что угодно.
– Я постараюсь.
– Твоя жизнь. Так что стараться придётся. Мне кажется мы уже привлекаем лишнее внимание. Пора двигаться в город, чтобы успеть до потёмок найти жильё.
Регистрация – дело минутное.
Купеческий квартал начинается сразу слева от ворот. Трёхэтажное здание из красного кирпича – биржа жилья. Там парни ушлые: вмиг найдут что-то подходящее, ну, и обсчитают тоже умело. Не без того. Сделай вид, что не заметил. Главное быстро найти что-то подходящее.
– Понял.
Сэмюэль поклонился и поскакал к головной повозке уже готовой двинуться в путь. Прочиевыстроились следом.
Осталось показать небольшой спектакль.
Моя лошадь внезапно встала на дыбы и сбросила меня на землю, после чего бешеным галопом умчалась в заросли.
Подскочивший Гарри схватил меня на руки и начал зачем-то укачивать. Стало так смешно, что изображать лёгкий обморок просто не было сил.
– О, мой спаситель! Как вовремя вы пришли мне на помощь!
Гарри! Мне, в самом деле, уже лучше. Можешь поставить меня на место.
Ну, куда ты, лапупсичек, меня тащишь?! Я и сама прекрасно могу дойти до повозки.
Ещё немного побрыкавшись для вида, удобно устроилась на руках Гарри, положив голову ему на плечо.
Так приятно, когда кому-то доставляет удовольствие тащить тебя бог знает куда, что даже не хочется думать ни о чем. Просто плыть в пространстве без всякой Силы и наслаждаться самим процессом.
Глава 33
Королевство Польское. Окраина Калиша.
Повествование от лица Саввы.
* * *
Дорога обогнула холм и вывела нас к реке, через которую имелся добротный каменный мост. Всё пространство перед мостом заполняли повозки нашего торгового каравана, часть из которых была сцеплена для круговой обороны. Повсюду виднелись следы недавнего сражения. У леса вырыли яму, куда сбрасывали трупы. На взгорке священник отпевал мёртвых. Через мост, в сторону Калиша, переправлялись гусары и какие-то наши повозки. Опытные приказчики явно не забыли зачем они здесь. Война войной, а товар сбывать надо.
Другая часть гусар, вперемешку с купцами, устраивали стоянку прямо у дороги. Там горели костры и явно шло приготовление пищи.
Кажется, мы пропустили самое интересное.
От стоянки, нам навстречу, выехали несколько десятков всадников, одетых в форму дружины пана Стыся. Среди них не было знакомых, но я никогда и не видел большую часть его людей. Скоро стали видны улыбки на лицах скачущих воинов. Интересно что их развеселило после такой мясорубки?
Всё так же жизнерадостно улыбаясь, подъехавшие шляхтичи, разрядили в нас арбалеты и выхватили сабли. Единственное, что успел, это чуть сместиться в сторону, отчего арбалетный болт пробил не сердце, а левое лёгкое. Захлёбываясь собственной кровью увидел, как от стоянки несутся к нам мои люди вперемешку с гусарами.
Глупо всё как-то получилось.
Где-то за пределами сюжета романа и планеты Земля. Кто-то.
* * *
– Это что такое было?
– Потом. Всё потом.
Часть вторая
Глава 1
Где-то в лесу.
Савва (царевич Савватий), Граф (глава бандитов), Подкова (бандит), Кирдык (бандит)
Повествование от лица Саввы.
* * *
Очнулся на земле рядом с каким-то большим деревом. Неподалёку шел спор о способе получения вознаграждения.
– Надо мертвяка везти целиком. Может они его продадут царю. Одной головы будет мало.
– Тащить такую тяжесть? Нам заплатили за убийство, а не за доставку тела. Об этом речи не было. Хватит и головы.
– Он так скукожился, что на себя не похож. Ещё скажут голову от другого мертвяка отрубили. А целиком и одёжа его имеется и фигура редкая. Кощей-кощеем.
– Дурак ты, Подкова. И жадный дурак к тому же. Ты подумай в какую даль такую тушу переть. Худой, а тяжелый, зараза. И лошади устали. Третий день несёмся без передышки.
– Чую я, что Сван не заплатит нихрена. Сам знаешь, какой жмот. А так мертвяка ему покажем и можем сами кому продать. Хоть и тому же Свану.
– Господи! Связался с недоумком!
– Ты думай, о чем говоришь!
– О тебе, тупом уроде.
Послышались звуки потасовки, после чего сиплый голос Подковы примирительно пробурчал:
– Ладно. Голову и руки.
– Это другое дело. Большой разницы нет. Да и кто нам мешает продать обрубки?
– Куда Кирдык делся? Часа три, как попёрся за едой. Мог бы уже и вернуться.
– На кой он тебе сдался. Вон каша в котелке осталась, если жрать хочешь.
– Да топор у него. Саблю жалко.
– Согласен. А кинжалом?
– Возни на час и вымажешься весь. К тому же кинжал у меня на удар заточен. Лезвие так себе.
– Мой возьми. Нам тут задерживаться некогда. Кирдык вернётся и отчалим.
– Понял, Граф. Счас сделаем.
Раздался хруст шагов и меня повернули на спину, после чего здоровенный лысый детина, сопя и кряхтя от натуги, разрезал верёвки на руках и дико, толи от удивления, толи от боли, выпучил глаза, когда я вырвал ему кадык. Почему я не умею бросать нож, как Свят?
Тело не то, чтобы не слушалось, но все движения были вялыми, чуть заторможенными, что лишало смысла открытую схватку.
Подтянулся на ветку клёна, а потом забрался повыше, где ещё сохранились листья. Здешняя осень явно более поздняя, да и не холодно пока, только очень сыро.
«Граф» пару раз проорал «чего ты там возишься» и, не услышав ответа, захрустел ветками в направлении упокоенного мною урода. Обнаружив как обстоят дела, он чертыхнулся и, выхватив саблю из ножен, закружил на месте. Граф не граф, а точно из благородных. Одет прилично, хоть и в грязи с ног до головы. И такой технике владения клинком в лесу не научишься. Хорошо, что не полез на рожон.
Покружив вокруг, Граф улегся в зарослях неподалёку от костра и замер. А я привязался обрывками верёвки к толстой ветке и только сейчас заметил, что не развязал верёвку на ногах. Не к спеху. Главное пересидеть бандитов. Надолго они тут не задержатся. Торчащий из груди арбалетный болт создавал некоторые неудобства (хуже двигалась левая рука), но это было вполне терпимо, а значит оставим проблему на потом.
Через какое-то время, я даже успел немного вздремнуть, раздался шум и крик боли. Это Граф чуть не зарезал напарника, вернувшегося с провизией.
– Ты чё Граф, охренел? У меня из шеи кровища свищет.
– Не преувеличивай. От такой царапины жив будешь. Пошли. Глянешь на Подкову. Ему повезло меньше.
– От чёрт! А кто это его?
– Я почем знаю? Не мертвец же. Кто-то украл нашего мертвяка. А Подкова просто под руку подвернулся.
– А тебя они чего не пришили?
– Вдвоём? Если бы их было четверо-пятеро, я бы услышал.
– Да. Меньшим числом тебя бы точно не завалили.
– Кто это может быть? Мордатый с сыновьями?
– Вряд ли. У него младшего подкололи и он пока не удел.
– Значит Ефимка Рус. У него пальцы, как клещи. Он кадык вырвать мог бы. И работает с Рябушкой. Точно они.
– Похоже, что так. Что делать будем?
– Гоним в Париж. Они с мертвяком долго тащиться будут. Подкараулим у дома маркиза и объясним, что они поступили не хорошо.
– Кровью умоются, уроды.
– В мешках что?
– Крупа, морковь, мяса кусок, хлеб, головка сыра …
– Понял. Мясо, хлеб, сыр забери. Остальное выброси.
– Тут ещё две курицы и масло.
– Ко мне сунь.
После непродолжительной возни с седельными сумками мои убийцы исчезли в лесу. Очень хотелось есть. Так и подмывало слезть с дерева и обшарить стоянку. Нет. Лучше уж голодать в безопасном месте, чем рисковать на сытый живот. Могли и забыть что-то.
Вечером, когда наклонился посмотреть, что там делается внизу, арбалетный болт выскользнул из груди. Осталась небольшая рана, из которой сочилась бледно розовая сукровица. Кажется, мне крупно повезло с ранением. Надо будет поинтересоваться у лекарей, как это могло случиться, что я не помер. Определённо какое-то стечение обстоятельств. Видно арбалетный болт прошел мимо крупных сосудов.
Осталось определиться с тем, что делать дальше. Интересно куда меня завезли? Раз купили продукты, значит неподалёку какое-то жильё. Осталось его найти. Только надо что-то съесть, а то желудок начнёт сам искать чем бы подкрепиться.
Чертыхнувшись, развязал ноги и спустился вниз. Кашу выбросили на землю, но верхний слой вполне годился в пищу. Сгрыз несколько морковок. Крупа оказалась овсяной и практически несъедобной. Поскольку есть больше было нечего, приступил к планомерному обследованию стоянки. Начал с Подковы. Его куртка, которую снял с большим трудом, оказалась мне в пору и, что главное, практически не измазана кровью.
Когда пола куртки ощутимо ударила по колену, прощупал подкладку и обнаружил там пять золотых монет. Это уже что-то. Ещё пять монет были зашиты в пояс, с которого товарищи покойного рачительно срезали кошелёк и ножны. Засапожник не заинтересовал, потому что мой, почему-то, оказался на месте.
Больше на стоянке ничего интересного найти не удалось. Только зря время потратил.
Поскольку начало смеркаться, натаскал на дерево веток с охапкой травы и устроил там что-то вроде насеста. Куда удобнее, чем было раньше, но всё равно на кровать мало похоже. Привязал себя и попытался уснуть. Было прохладно и не очень удобно, но за последние дни на долю моего организма досталось столько приключений, что он предпочёл не сопротивляться неизбежному.
Проснулся продрогший и затёкший, но живой, что было несомненным плюсом. Похрустев морковкой понял, что делать мне тут нечего. Поэтому пошел в ту же сторону, куда уехали мои убийцы. Зачем-то же им туда было нужно? В любом случае это кратчайший путь к Парижу, который точно расположен не в глухом лесу.
