Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"

Автор книги: Владимир Лисуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6

Стольный Град. Царский дворец.

Грета (царевна), Светлана (царица, древняя), Матеус (друг детства царевны Греты), Маша (горничная царевны Греты), Лия (любовница царевича Савватия, аналитик отдела «Пространства и времени» Института), Провидица (научный секретарь Института).

Повествование от лица Греты

* * *

С утра подташнивало и после завтрака тоже. Явился камердинер царя и пригласил к царице на приём. Сказал, что срочно.

Когда зашла в личные покои царствующей четы, то впервые получила возможность увидеть царицу зарёванной и несчастной женщиной. Страшновато было подходить ближе. Но стало почему-то жаль эту властную и жизнерадостную особу. Наверно случилось что-то ужасное.

Обнаружив меня рядом, Светлана уткнулась мне головой в живот и заплакала навзрыд.

– Савушка пропал. А может и убили. – еле выговорила царица и снова принялась мочить мне платье своими слезами.

Обливаясь холодным потом, стиснула зубы и заставила себя думать.

– Откуда эти сведения?

– Я своих детей чувствую. Сегодня Саввы не стало.

– Святогор знает?

– Нет. У него дела важные. Туда доступа нет.

– Насколько это точно?

– Не знаю я. Ничего не знаю! – запричитала царица, но получив по физиономии, посмотрела на меня круглыми глазами и, кажется пришла в себя.

– Он исчез, а недавно вроде появился и опять ничего.

– То есть ты медиум. Место определить можешь?

– Приблизительно. Я могла бы туда отправиться, но Святогор появится с минуты на минуту. И потом у нас совет. Самой надо быть. А ночью дело неотложное.

– Я поеду.

– Куда? Дочку угробишь.

– Какую дочку?

– Твою и Савушки. – Вздохнула царица, кивнув на мой живот. – Святослав уже едет в Калиш. От него в этом деле куда больше проку будет. И запомни. При людях руки распускать начнёшь – отсохнут.

Это мне уже было понятно. Интересно Светлана случайно не родственница Провидицы?

– На надень, – протянула мне царица кулон в виде клыка на простой чёрной верёвочке. Надоело тебя слушать. Заодно и никто другой до тебя не достучится.

Не родственница она мне – добавила царица, совершенно не благородно высморкавшись в платок. – И никому ни слова о нашем разговоре. Сама понимаешь – это слишком серьёзно, чтобы я стала учитывать интересы какого-то человека. Хотя чистить тебе мозги мне лично будет жаль. Нравишься ты мне. Была бы с Силой – боялась. А так просто нравишься и всё. Повезло Савушке. И помни, что бы с тобой ни случилось, бегом ко мне. Лучше меня тебя не защитит никто.

Почему-то я сразу поверила её словам. И про «защитит» и про «лучше».

– Ваше величество, позвольте …

– Сядь. И оставь «величество» для посторонних. Когда изображаешь кого-то, можно с ума сойти от одиночества. Просто так с кем-то поговорить – недостижимая мечта. Ты меня поймёшь. Сама который год себя в тисках держишь.

– А выглядит так, что ты весёлая и беззаботная курица.

– Стараюсь не выходить из образа. Посмотри у меня тут всё в порядке, – ткнула Светлана себе пальцем в причёску.

– С виду вроде ничего. Только вот этот локон я бы чуть …, – попытка поправит причёску не имела успеха. Пальцы прошли сквозь пустоту.

– Зараза! А в зеркале выглядело нормально. – Царица щелкнула пальцами и у неё на лбу образовалась прореха в волосах. – Просто мучение самой себе морок накладывать. И помощи просить не у кого.

– Зачем морок. Всего-то одна прядка. Мне Гюнтер перед выпускным балом в школе половину чёлки отхватил. Случайно. Вот это была проблема. Мы вот это сюда, а это сюда и порядок.

Светлана придирчиво оглядела себя в зеркале и впервые за нашу встречу улыбнулась.

– Спасибо. Хоть что-то сегодня получилось. Чаю хочешь?

– Не хочу. Можно мяту заварить? И чего-нибудь кислого.

Царица позвонила в колокольчик и сделала заказ горничной.

– Я тоже, когда Василису носила, чуть не все запасы квашеной капусты во дворце уничтожила. А с мальчиками, почему-то тянуло на штукатурку. Аж руки дрожали. Но это быстро проходило. А потом нормально. Только постоянно есть хочется.

Без гримасы жизнерадостного величия Светлана стала похожа на маму, когда гости ушли и можно себе позволить расслабиться среди своих.

– А я буду толстая?

– Это от тебя зависит. С девчонкой вряд ли. Вот с парнями я намучилась.

Горничная принесла чайник с мятой и восхитительно кислое вишнёвое варенье.

Мы ещё поговорили про последнюю глупость варшавских модельеров, которую, хочешь не хочешь, но теперь придётся носить. Светлана похвасталась своим новым платьем и мы попытались выбрать из трёх пар очень похожей обуви самую подходящую, когда царица вдруг уселась на пол с глупой улыбкой на лице.

– Сыночек, – прошептала она.

Я плюхнулась рядом и мы немного поплакали по этому счастливому поводу. Похоже реветь, дура дурой, становится моей привычкой.

Обсудить выдающиеся способности удивительного портного Вацлава Сбырджека нам не удалось, потому что появился камердинер царя и сообщил, что его величество у себя в кабинете.

Чмокнув меня в щеку, Светлана выпорхнула за дверь, а я, слегка приведя платье в порядок, отправилась в свои покои.

* * *

В наших покоях меня ждала парочка неразлучных «мучительниц», но тренироваться не было никаких сил. Впрочем, моё «извините» не произвело на них никакого впечатления. Меня переодели, слегка размяли и умеренно помучили. Только после этого Ира отпустила на волю.

Отмокая в воде, попыталась включить мозги, но эмоции ставили на всём этом крест. Я – беременна. Господи! Это наверно так страшно рожать. Стану толстой и Савва заведёт себе любовницу. А может и не заведёт и будет мучиться, что связался с такой уродиной.

Но Света говорила… Ничего она по этому поводу не говорила. Родила четверых и как девушка. Я наверно так не смогу. А куда деваться? Надо со Светланой посоветоваться и не ныть. Это самое главное.

Мама после того, как меня родила, долго болела. С этим тоже ничего не понятно. Может отец что-то знает или кормилица. Надо написать письмо. И поскорее разбираться с проектом. Утвердили и никакой радости. Наверно женщине не стоит заниматься наукой. Чуть успела забеременеть и уже никакого интереса к тому, что мучило столько лет.

Нет! Не дождётесь! Всё сумею. И дочку рожу и муж никуда не денется, потому что буду самой красивой.

Придя к этой правильной мысли, выбралась из воды и отправилась приводить себя в порядок. Надо ехать в Высшую школу получать допуск к экзаменам, раз начала учебу с середины семестра. А потом в Институт утрясать детали проекта. И нечего тут нюни распускать. Савва ещё на стену будет лезть от ревности, когда я такая вся из себя умная и красивая буду изредка навещать его с ребёнком во дворце. Ничего. Привыкнет. Я же привыкла к тому, что его носит неизвестно где. Пусть узнает каково это с ума сходить от страха за любимого человека.

Этот поток сознания, граничащий с бредом, бы прерван Машей, сообщившей что какой-то симпатичный юноша, мой земляк, просит аудиенции.

Кому это я понадобилась? И времени совсем нет.

– Как представился?

– Матеусом.

Господи! А его то каким ветром сюда занесло?

– Скажи охране пусть пропустят.

* * *

Матеус мало изменился за прошедшее время. Разве что стал чуть серьёзнее. И ещё пыжится изображать светского льва. Это с такими-то розовыми щёчками?

– Рад вас видеть, ваше высочество.

– Какими судьбами, господин Матеус?

– Я за вами?

– Это в каком смысле?

– У меня выбора нет. Или ты будешь со мной или я умру.

– Ты что выпил?

– Не хочешь? Значит умрём вместе.

Спасибо Ире. Блокировала выпад и выбила нож. Одновременно пришлось прикрывать Матеуса подушкой от подозрительно острого столового ножа, брошенного Машей. Но на этом горничная не успокоилась и вышибла дух из этого придурка ударом ноги в голову.

Тут в помещение ворвалась стража и скоро Матеус напоминал кокон из-за совершенно расточительного использования ими и Машей не понятно откуда взявшихся верёвок.

Какой ты был придурок, таким и остался. Хотя это всё равно слишком. И не очень то на Матеуса похоже. Он дрался пару раз на дуэли из-за сущей ерунды, но в грубости или зверствах замечен не был. Вполне мирный парень. И обо мне заботился без всякой очевидной выгоды, потому что я регулярно отказывалась выходить за него замуж. Правда по учёбе помогала неоднократно.

– Подождите выносить. Машенька плесни ему водой в лицо. Не помогает? Тогда налей в рот.

Матеус дёрнулся, закашлялся и открыл глаза.

– Привет, придурок. Что это на тебя нашло?

Матеус прикрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул и посмотрел на меня.

– Где я?

– Во дворце.

– А как я сюда попал?

– Ну, ты и тупой. Через дверь. Пришел меня забирать, а потом, когда я не пришла в восторг от этой перспективы, решил убить. Наверно для того, чтобы никому другому не досталась.

– Я, Грета, ничего не помню. Дома без тебя стало тоскливо, особенно когда выперли из университета. Решил съездить. Навестить. Больше ничего не помню.

– Да уж, навестил. Маша, моя личная просьба к тем, кто будет заниматься этим вопросом – не калечить. Здесь что-то не так. Я знаю этого балбеса с детства. Всё это совершенно на него не похоже.

Охранники в сопровождении Маши унесли Матеуса. Но двое стрельцов, на всякий случай, продолжили прогуливаться по коридору.

Пожалуй, сегодня не до Высшей школы. А вот в Институт ехать придётся.

* * *

Когда вошла в переговорную директора, все члены комиссии, кроме Провидицы, были в сборе. Рыжая девица, изображающая из себя аналитика, как-то странно посмотрела на меня, после чего низким хриплым голосом практически прорычала:

– Что случилось с царевичем Савватием?

А твоё какое дело? Ну, и наглая особа.

– Вы, о чем?

В следующее мгновение цепкие пальцы рыжей, сидевшей на дальнем краю стола, сомкнулись у меня на шее. Ира отдыхает. Господи, сколько можно сегодня на меня покушаться? Кажется, я произнесла это вслух.

Потом какая-то суета и мы ревём с рыжей, как две дуры (точно становится привычкой), а Провидица гладит меня по голове.

Глава 7

Институт.

Лия (любовница царевича Савватия, аналитик отдела «Пространства и времени» Института), Степанида (мать царицы Светланы, древняя), Грета (царевна, жена царевича Савватия), Провидица (научный секретарь Института)

Повествование от лица Лии.

* * *

– … Не сможешь ты Лиечка родить. Не в твоей это власти. Либо ты – либо ребёнок.

– Это почему же, бабушка?

– Ребёнок у тебя особенный. Пожжет тебя при родах, сам того не понимая.

– Лекари могут и раньше ребёнка достать.

– Достать то достанут, только такой ребёнок не жилец. Созреть должен.

– Я сама видела каких малюток выхаживают.

– Другое это. Стержня в нём не будет. Морок один.

– Не понимаю.

– Другой он. И Савва твой другой. Господи! Да что ж ты такое вытворяешь?! Зачем тебе это?

Степанида вздохнула и побрела по тропинке, ведущей в нарисованный на стене сад, постепенно скрываясь среди не существующих деревьев и кустов.

Это уже было слишком. Срочно требовалось успокоиться и хоть что-то понять. Хоть что-то.

Открылась дверь в дом и на пороге появилась Провидица со стаканом в руках.

– Это тебе, чтобы успокоиться.

Почему-то захотелось укусить её за руку и разбить стакан об стену.

– Осколки убирать замучаешься. Стаканы лучше дома бить. Подмёл и порядок. – сказала эта невозможная женщина, поднося руку к моему лицу.

А это она зачем?

– Можешь куснуть, если тебе от этого легче станет. Только я не уверена, что поможет.

– Степанида приходила. Сказала или я, или ребёнок.

– Не вижу я этого.

– А что видишь?

– Что выкрутишься. Еврейка ты или где?

– Я не еврейка. Я сбрендившая беременная дура, которую все пугают. Отец пугает. Царица – пугает. Даже Степанида пугает. А она хорошая.

– Ты мне веришь?

– Верю.

– Вот и верь. А ещё мозги включай.

Мозги. Мозги. Где они, мозги? Ребята, а-у!

Так. Что говорила Степанида? Про меня и ребёнка – ясно. А про кого ещё. Про Савву. Что он особенный. А почему Светлана не сгорела в родах? Вот! Осталась мелочь – устроить царице допрос с пристрастием.

А где Провидица? Потрясающая женщина. Появляется, когда в ней нужда и исчезает, когда не нужна больше.

Светлана точно не та, за кого себя выдаёт. Она что-то знает. Савву я выгнала. Когда вернётся, придётся мириться. Иначе не попасть мне к царице.

А ведь слух пошел, что Грета тоже беременна! Всё! Конец тебе гадина!

Господи! Что я несу. Маленький то тут при чем? Да и Грета ни сном, ни духом про наши страсти.

Пожалуй, стоит появиться на работе, а то Маф небось уже взял себе более вменяемого аналитика.

Институт. Лаборатория «Простанства и времени».

* * *

В лаборатории было не повернуться от новой установки. Особенно теперь, когда ввели вторую очередь, «пещера» уже не казалось такой большой и высокой.

Мафчик сидел на огромной подушке, положенной на пол и листал какие-то документы.

– Привет драконам.

– И вам, мышкам, наше с кисточкой.

– А я скоро умру. Правда красиво. В родах.

– Шутки у тебя, Рыжик, дурацкие. И не могу сказать, что перегрелась на работе. Наверно отдых на тебя действует разлагающе.

– Я не отдыхала, а занималась внутренним совершенствованием. Вот.

– Это радует. А что там с родами?

– Или я, или ребёнок.

– Как всё-таки у вас людей всё по-дурацки устроено.

– А у вас, значит по-умному.

– Ты мне зубы не заговаривай. Работать будешь?

– Это кто кому заговаривает? Буду. Что у нас сегодня?

– Оба генератора одной конструкции. Сто раз проверяли – исправны. Один работает, а второй – нет.

– А я что тебе говорила? Рабочее тело обладает зачаточным разумом. Второму что-то не понравилось.

– Не знаю. Это твои проблемы. Разберёшься – доложишь.

– А человеческое достоинство сотрудников?

– Сокрушать в пределах разумного. Кстати старый директор заходил. Впечатлился. Тебе привет.

– Как он?

– Мне трудно судить про человека, но на себя не похож.

– Ладно. Новый облик руководства – это в рабочем порядке. Я пошла работать.

* * *

– Ты что творишь, Вадя?

– Я не нарочно. Она сама выскользнула.

– Господи! Почему с иностранцами никаких проблем – чистенько, аккуратненько и всё вовремя. А наш охламон мало что регламент нарушил, так ещё и насвинячил кругом.

– Я уберу.

– Это я тебя уберу, урода!

В дверном проёме появилась «бледная черноглазая немочь» из отдела «Прогнозирования и провидения».

– Что такое?

– Провидица просила передать, что вас приглашают на совещание по вопросу «топографической геологии». Через час.

– Спасибо Нюра. Что видится тебе в будущем этого патологического урода? Метла дворницкая не маячит?

– Разве что чуточку, – улыбнулась ученица Провидицы, исчезая в дверях лаборатории.

– Слышал? Это не мои угрозы. Это – судьба.

Увидев, что Вадим побледнел и у него начали дрожать пальцы рук, решила сбавить обороты.

– Я сейчас к Мафу, а потом буду тут проходить на совещание. Посмотрим, как ты ценишь моё к тебе доброе отношение.

* * *

– Знаешь, Маф, я не уверена, что это единственная причина, но на исправном генераторе нарушен регламент настройки и там такой свинюшник, что я ничему не удивляюсь.

– Я не могу залезть в реакторную. Узко. А голову далеко не просунешь. И Вадик изумительный мастер. Таких мало.

– Не понимаю почему ты так за него цепляешься.

– Так он же этот генератор и собирал. Оба.

– Только первый обслуживает кто? Правильно – Ганс Свирин. И всё работает.

– И что нам делать?

– Переманить ещё одного немца или чеха.

– На нас уже половина заведующих лабораториями зверем смотрят. Заказывать оборудование сама пойдёшь?

– Почему это я. Пусть мастера идут.

– С ними вообще никто разговаривать не станет. Сама их сотрудников воруешь – сама и иди.

– Какой ты всё-таки мелочный.

– А на тебя холодную воду выливали? У меня очень чувствительные кожные рецепторы. Целый день в себя прийти не мог.

– Подумаешь. В меня шаровую молнию кинули.

– Это когда в тридцать восьмом пожар был?

– Он самый. Когда у них Верочка работала, чуть ли не полы мыла, а у нас…

– Вообще-то она была их ведущим химиком-технологом.

– Да? Ну, теперь им не до технологий. Пока лабораторию восстановят …

– Я их у нас в шестой секции поселил. Только немного расширил помещение, чтобы втиснуться смогли.

– А там ещё такой мальчик есть…

– Цыц! Эти люди под моей личной защитой, то есть неприкасаемы.

– Ну, ты и садист. Я же почти уже его уговорила.

– Он и так на нас работает. Тридцать процентов рабочего времени.

– А мог бы сто.

Маф махнул лапой и демонстративно начал работать с документами.

– Я чего пришла. Меня на совещание вызывают. Через двадцать минут надо быть у директора в переговорной. Со вторым генератором закончу на обратном пути.

Да не сердись ты. Я же стараюсь тебе помочь.

Ну, Мафунчик. Не дуйся. Ты же такой хороший. Не то что я – стерва рыжая.

– Ничего ты и не стерва. Только заносит тебя постоянно.

– Так ты на меня не сердишься? Давай чмокну в носик и побежала.

Маф терпеть не мог, когда трогали его нос – самое чувствительное место на морде дракона, но для меня почему-то делал исключение.

– Что я без тебя буду делать, если ты домой улетишь?

– Если это и случится, то очень нескоро. А у тебя в самом деле проблемы с ребёнком?

– На самом.

– У нас такой проблемы нет. Ребёнок развивается в энергетическом поле, а не в теле матери. Это тоже симбиоз. Но работает по-другому.

– Ой! Я опаздываю. Потом расскажешь подробнее.

* * *

– Ну, вот. Совсем другое дело. И как? Работает?

– В основном издевается.

– Уже прогресс. Я бы, если со мной вот так, вообще бы взорвалась, чтобы знали с кем имеют дело. Она с тобой ещё по-божески.

Вадя вздохнул и погладил блестящую от чистоты панель управления.

– Буду назад идти – всё тут облажу, – грозно заявила я и отправилась на совещание.

Зал для переговоров и совещаний Института.

* * *

Эта сегодня какая-то странная. Похоже что-то случилось. А что у царевны может такого случиться, если, по слухам, царь с царицей её обожают? Покушение или что-то с тем, кто тебе дорог. Покушение? Во дворце? Всё, конечно, может быть, но маловероятно. А близких у неё …

– Что случилось с царевичем Савватием?

– Вы о чем?..

Что-то взорвалось внутри. В следующий момент мои руки сомкнулись на шее этой гадины.

– Ну, сколько можно сегодня на меня покушаться? – просипела царевна, даже не пытаясь сопротивляться.

Потом какая-то суета и мы сидим, две дуры, и плачем. А Провидица гладит меня по голове.

* * *

Офигевшие от увиденного члены комиссии давно разбрелись по рабочим местам, а провидица, вместо того, чтобы отругать меня за срыв работы и дурацкую истерику, велела пригласить Грэту в гости. Вот сидим. Обедаем. Мне бы такие манеры, как у царевны. Молчим, потому что не понятно, о чем говорить. Провидица тоже молчит, хоть и устроила эти посиделки.

– Степаниду позови, – вдруг произнесла Провидица, расправляясь с котлетой.

– А если её дома нет.

– Нет, так и нет. Иди. Стучи в окошко.

Всё то она знает. У меня в гостиной на стене деревня нарисована, а перспектива окна крайней хаты как раз на стену приходится. Если в окно постучать, бабушка, когда она дома, может откликнуться и прийти в гости. Какая-то пространственная конструкция второго порядка. Иногда мне кажется, что это мой дом нарисован в этой деревне.

На стук окно открылось и высунулся заспанный и сладко зевающий Степан.

– Случилось что? Степанида у соседки. Ругаются. Кликнуть?

– Если не сложно?

– Чё тут сложного то? Стёпа-а! Тебя внучка зовёт! – проревел Степан раскатистым басом. – Уже идёт, – буркнул он, закрывая окно.

Слила бабушке на руки, грязные после огорода (Степанида на дух не переносит «эти городские штучки») и пригласила за стол.

При виде Провидицы бабуля как-то выпрямилась и даже чуть изменилось в лице. А ведь на моей памяти они и не встречались ни разу.

Грета смотрела на Степаниду широко раскрытыми глазами, но в остальном ничего не отражало её удивления.

– И чего позвали? У этой ребёнок, как ребёнок.

– Обязательно «зачем-то» звать? – усмехнулась Провидица. – А просто посидеть, поболтать?

– Думаешь умное что скажу?

– Не делай вид, что тебе всё равно, что будет с твоими правнуками.

Грета выронила нож, но тут же взяла его в руку и продолжила невозмутимо расправляться с отбивной.

– А хоть бы и не всё равно. Что я могу?

– Всё, что захочешь. Только надо очень сильно захотеть. Мне пора, девочки. Всем приятного аппетита, – сказала Провидица, исчезая за дверью.

– Что-то многовато медиумов в нашей семье. – сказа Грета, положив на тарелку вилку и нож. – Может быть мне кто-то что-то объяснит, раз уж мы тут собрались отобедать? Чего вы молчите? Я кто? Жена двоежонца. Или мой брак – фикция.

– Это я – фикция. А у тебя всё в порядке.

– А поподробнее объяснить можно?

– Ну, я любовница. Ещё до того, как тебя сосватали, хотя и считаю Савву мужем. Но никаких прав у меня на него нет. И вообще можешь не беспокоиться, потому что я скоро умру. И не смотри на меня так бабушка. Ребёнка погубить не дам. Так что мучиться вам царевна недолго осталось.

Ну и глазюки у этой Греты, когда злится! А на морде ни капли эмоций. Голубая кровь.

– Я чем-то могу помочь?

– В ваших подачках …

– Замолчи, Рыжик. У меня и так в последнее время голова кругом. Хорошо хоть со Степаном всё слава богу. Иди сюда, Греточка. Что это?

– Светлана дала, чтобы мои мысли никто прочесть не мог.

– А то, что ты на весь белый свет об этом постоянно объявляешь, она подумала? Четверых родила, а ума не прибавилось. Да и страшненький оберег. Как его на бал одевать или ещё по какой парадной надобности. Домой вернусь в сундуках своих пороюсь. Может и найду что покрасивее.

А ты, Рыжик, брось смерть кликать. Может и откликнуться. Пойду я. У меня Степан голодный мается.

Бабуля встала из-за стола, поцеловала нас обеих в щеку и скрылась в глубине дома.

Довольно долго мы сидели молча. Наконец мне надоело это бессмысленное занятие.

– Что делать будем?

– Я думаю, что распилим Савву пополам и жребий кинем кому какая половина достанется.

– Во всяком случае это позорище с дракой больше не должно повториться.

– Я бы не назвала это дракой. Ты где изучала джиу-джицу.

– А что это такое?

– Примерно то, что ты со мной проделала пол часа назад. Наверно синяки останутся. Теперь объясняйся с охраной откуда они у меня. Особенно после того, как сегодня меня пытался убить друг детства.

– У меня мазь есть. Немного пожжет, но зато никаких следов.

Бабулин подарок всегда под рукой. Мало ли за что зацепишься или споткнёшься на бегу.

После того, как нанесла мазь, Грета взвизгнула и с криком «это что – третье?», уронив стул, бросилась из комнаты.

Догнала её только возле нарисованной в конце коридора двери, через которую мы пришли из Института ко мне домой. Попытавшись войти в то, чего нет, Грета резко развернулась и выхватила кинжал. Интересно где она его прятала?

– Ну, пожгло немного. Знаешь, как я тут носилась, когда колено разбила, навернувшись с крыльца? Даже местами по стенам. Вон там следы остались. Давай подую. Только это помогает. А мочить нельзя. Волдыри буду.

– А их разве нет?

– Нет. Повернись другой стороной. Видишь – уже отпускает. Чтобы выйти в административный корпус надо вот тут нажать и подождать секунд десять. Можешь выглянуть. Убедилась? Пошли в гостиную. Глянешься в зеркало.

Повертевшись у зеркала, Грета убедилась, что от синяков не осталось и следа, после чего согласилась вернуться в столовую.

– Какой-то день сегодня … странный, – вздохнула она.

– Не говори.

– А правда, что у тебя какие-то проблемы?

– Степанида говорит, что да.

– А у меня их нет?

– Скорее всего так и есть. Источник один и тот же.

– Я могу чем-то помочь?

– Устрой мне встречу с царицей. Только чтобы никто не знал.

– Устроить, наверно, могу. Но чтобы никто не знал …

– Она руководит отделом пирокинеза. Но туда служба безопасности никого не пускает. Это вообще всё, что про этот отдел известно. Я сначала чуть не умерла от любопытства, но потом привыкла. То есть может как-то в Институте …

В столовую быстро вошла Провидица.

– Греточка, у входа в Институт бушует охрана. И ещё прислали курьера. Вас просят срочно приехать во дворец.

Мы с Гретой озадаченно посмотрели друг на друга, не очень понимая, как нам прощаться. Потом пожали друг другу руки и Провидица увела царевну с собой.

А я устроилась в кресле и, попытавшись проанализировать события сегодняшнего дня, сама не заметила, как уснула.