Текст книги "Сказка для взрослых (СИ)"
Автор книги: Владимир Лисуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
Глава 33
Стольный Град. Институт.
Лия (аналитик отдела «Пространства и времени» Института), Лавр Игнатьевич Селиванов (мастер тёмных дел России).
Необходимое предисловие автора (оно же предупреждение)!!!
Содержание этой главы – диалог между Лией и Лавром по вопросам общественного устройства, изобилующий философскими тонкостями. Глава заканчивается двумя философскими статьями, на авторов которых Лия ссылается в разговоре. Поскольку вся «философия» – плод моего воображения и собственных представлений, я не могу поручиться, что так и есть на самом деле.
В конце разговора Лия заверила мастера тёмных дел, что её разрыв отношений с царевичем Савватием не будет препятствием для совместной с ним деятельности по реализации проекта.
Данной информации вполне достаточно для понимания последующих событий в романе.
* * *
– … Я, Лавр Игнатьевич, аналитик, а не философ. Знакома только с опорными точками. За деталями к моему отцу, а лучше к Михаилу Петровичу Держневу. Он глава общества философов и чрезвычайно образованный человек.
Если бы случилось невозможное и кто-то посторонний взглянул на собеседников, удобно расположившихся за столом переговорной Института, на котором наличествовали чашки с чаем и блюдо со сдобой, у него сложилось бы впечатление, что неспешно беседуют приятели или расположенные друг к другу родственники.
Странной могла бы показаться лишь значительная разница в возрасте собеседников и абсолютная серьёзность обоих. Но чего не случается на свете.
А всё дело в том, что умные люди, смирившись с неизбежностью обстоятельств, стараются минимизировать неприятные моменты их сопровождающие, сосредоточившись на полезном. А наши собеседники со всей очевидностью были умными людьми.
– Я знаком с Михаилом Петровичем. При необходимости обращусь за советом. Но сейчас меня интересует ваше мнение, в том числе и то, о чем вам поведали «опорные точки», – улыбнулся мастер тёмных дел, отхлебнув чая.
– Они заставили меня признать ту очевидную истину, что противоречие между индивидуальным и общественным гипертрофировано и совершенно умышленно выпячено в качестве основной причины конфликтов в обществе. Почитайте «Маятник вечности» Влада Заславского или «Всеобщие аспекты частного» Гюнтера Шлезингера. Основные противоречия возникают не между личностью и обществом, а между личностью, с одной стороны, и иерархической системой управления обществом, с другой.
Меняя ситуацию в науке и производстве вам следует продумать и новую схему общественных отношений. Никакого народовластия никогда не существовало и не будет. Это физически невозможно. Будет иная властная пирамида. Какая? На этот вопрос у вас нет ясного ответа.
Легко изобразить переворот и провести индустриализацию. А как будет организовано общество в новых реалиях? Кто и как будет им управлять. Тут следует проработать и внешние атрибуты, и, что гораздо важнее, внутренние механизмы. Иначе у вас не получится изобразить естественную эволюцию государства, а всё закончится кровавой борьбой за власть вплоть до распада страны. И новым царём, которого просто величать будут как-то иначе. Скорее всего это будет безжалостный диктатор с руками по локоть в крови.
Вам надо продумать и прочувствовать в какой схеме общественного устройства будет комфортно тем, кого вы воспитали, и сделать внятный прогноз развития этого «чего-то».
– Года не хватит. Придётся растягивать до двух, – задумчиво произнёс глава приказа тёмных дел.
– А вы, Лавр Игнатьевич, напрягите бунтовщиков.
– Что вы, Лия Исааковна, имеете ввиду? – по взлетевшим бровям князя можно было понять, что предложение собеседницы его, мягко говоря, удивило.
– Пусть ваши стрельцы, возглавив движение, поставят задачу бунтовщикам сформулировать принципы организации будущего общества. А тех, кто тупо лезет взрывать и убивать можно объявить врагами трудового народа и ликвидировать силами смутьянов. Вы в этом лучше меня разбираетесь. Там такая свара начнётся, что им долго будет не до бунта. А потом можно этот процесс взять под контроль и незаметно подвести дискуссию к обсуждению реальных идей.
– Легко сказать. У меня подготовленных людей не хватит. Придётся искать. А это время.
– Оно пока у нас есть. Фестиваль достижений отечественной науки и техники наверняка отвлечёт молодёжь. Вы сами пишете про службу реализации нереализуемых задач с приличным финансированием.
– Отвлечёт тех, у кого мозги есть. А большая часть бунтовщиков ни на что не годные уроды, – произнёс князь, даже не пытаясь скрыть отвращения к предмету обсуждения.
– Это ещё надо посмотреть. Очень часто обстоятельства и окружение превращают нормального человека в зависимого недоумка, – заявила Лия, раздушив кусок ни в чем не повинного пирога в качестве иллюстрации к сказанному.
– Хорошо. Над этим мы подумаем. А сам сценарий «восстания» у вас не вызывает каких-то вопросов?
– Изящная схема. Я бы только добавила драматизма в столкновение гвардии со стрельцами. И не очень понятна роль царевичей во всём проекте.
– Нас же всех свергают?
– А вы не боитесь, что они сами решат прийти к власти?
– Не боимся. С ними работа уже ведётся.
– Без готового плана и ясной цели?
– Мы планируем их подключить к разработке проекта.
– А если не договоритесь?
– Об этом лучше не думать.
– Думать надо всегда. Вы готовы уничтожить наследников престола? – С непроницаемым лицом задала вопрос Лия.
– Сразу видно, Лия Исааковна, что вы теоретик. – улыбнулся князь, – Для нейтрализации вовсе не требуется убийство. Есть варианты. Но очень не хотелось бы их реализовывать на практике, потому что это всё равно будет убийством, только не тела, а души. Так мы уничтожим всё, что связывает царских детей и их родителей. Абсолютно не приемлемый вариант. Даже если изобразить вмешательство третьей силы. Оно всё равно когда-то вылезет, но с ещё более разрушительными последствиями.
– Пока мы обсуждаем только теорию. Практические решения всё равно принимать вам.
– Я думаю, что за несколько недель мы окончательно определимся с исходной ситуацией и поставим вас в известность о результатах.
– Спасибо за доверие, но я бы привлекла к анализу более опытных специалистов.
– Мы это обязательно сделаем в обезличенной форме, но только когда сможем понять, чего сами хотим и хоть как-то договоримся с вами.
– Материалы для анализа мне передадите вы или пришлёте кого-нибудь?
– Скорее всего я. Ориентировочно через три недели.
– Значит у нас на сегодня всё?
– Нет. Один личный вопрос. В каких отношениях вы с царевичем Савватием7
– Практически никаких. Он даже не счел нужным со мной встретиться после возвращения. Улучил момент, когда я была у отца, и устроил тут вечеринку с братьями. – Возмущение Лии явно не было наигранным.
– Очень странное поведение царевича.
– Правда мы расстались перед его отъездом. Но это не повод вести себя так по-хамски.
– Мне трудно иметь суждение по этому вопросу и в последнюю очередь я хотел бы вмешиваться в вашу личную жизнь, но надеюсь, что всё это не помешает нашей работе.
– Нет, разумеется.
– Даже если на неком гипотетическом совещании вы столкнётесь с царевичем Савватием?
– Даже в этом.
– Я очень на это надеюсь. Тогда на сегодня всё.
– До свидания ваше сиятельство.
Из собрания Библиотеки Института.
1. Влад Заславский «Маятник вечности или диалектика периодизации исторических процессов».
(краткое содержание)
Среди учёных и простых смертных доминирует представление о смене общественно-исторических формаций, как о процессах одномоментной (революционной) или постепенной (эволюционной) замены старого общественного устройства на новое. При этом все философию сдавали и вдохновенно вещают о «диалектике» и прочем «единстве и борьбе противоположностей».
Чтобы оно выглядело научно, учёная мысль неустанно ищет те противоположности, которые могли бы сойти за двигатель общественного развития. И находят! Например, богатых и бедных (пролетариев и эксплуататоров).
Ну, а в демократическом обществе, надо думать, это демократы и тоталитаристы, или медики с предпринимателями, c одной стороны, и заходящиеся от праведной истерики «зелёные», с другой.:-)
И тут невольно вспоминается ленинское «верхи не могут» – «низы не хотят».
Могу согласиться лишь с «верхней» частью. Когда правящая верхушка теряет контроль над ситуацией, ей на смену приходит другая правящая верхушка, способная этот контроль поддерживать.
Никогда не было, чтобы «низы» получили что-то хотя бы отдалённо напоминающее то, чего они хотели. В лучшем случае покуражатся чуток и опять в ярмо.
Чтобы ни происходило в истории – это были процессы смены способов доминирования «верхов» над «низами», не более того.
Другими словами, какое-то движение в обществе начинается тогда, когда меняются способы контроля и управления общественными процессами.
А где тут диалектика?
Попытаемся разобраться.
Первым способом управления была дубина. Самое то для стаи, где общественные отношения только закладываются, хотя уже есть элементы властной пирамиды, специализация и прочие элементарные признаки человеческих отношений. Кому интересно – посетите любой обезьянник. Очень похоже на человеческое общество: вожди и прихлебатели, суета у кормушки и поиски лучшей жизни на стороне, то есть там, где её нет.
Похоже, то оно похоже, но ничего специфически человеческого в этом не присутствует. Те же принципы главенствуют во всём животном мире.
Для развития необходимы объективные потребности, создающие среду, отличающуюся от традиционной и способную стать почвой для новых идей в области управления.
Первичная «объективная потребность» запрятана в ограниченных возможностях дубины. Эти возможности ограничены спортивной формой и темпераментом владельца. А хотелось бы большего. Как же тут без милитаризма, основного двигателя развития науки и техники во все времена и эпохи.
Но для изобретения нового оружия требуются не профессиональные убийцы, а мечтатели и фантазёры – самые бестолковые и никчемные члены стаи. Лук изобрели хиляки, не способные бросить копьё на то же расстояние, что и нормальный охотник.
Вместе с этими чудаками в обществе появляется среда ереси и свободомыслия, не способная оказать сколь-нибудь существенное сопротивление грубой физической силе. Фигня это, что изобретатель лука станет вождём. Может и стрельнет пару раз, а потом лук заберут, накостыляют по шее и сделают такого стреляющего монстра, что автору проекта его поднять будет сложно, не то, что воспользоваться.
Поэтому необходимо было изобрести такое оружие, которое нельзя забрать, которым сложно воспользоваться непосвящённому, которое создаёт принципиально новую форму контроля над обществом.
Если какие-то похожие мысли и приходили в головы качкам с копьями, то очень быстро оттуда улетучивались. Зачем париться, если и так вождь. А вот для творческой мелюзги это было шансом выбиться в люди. И шанс этот назывался «институт шаманства» или первая человеческая форма интеллектуального контроля и насилия.
Носителю дубины плевать на интеллектуальные тонкости, ему не запудришь мозги абстракциями (не двадцать первый век), но зато его легко запугать до колик таинственным и непонятным, охмурить как ёжика и заставить таскать каштаны из огня от опасения бОльших неприятностей.
Материалом такая работа была обеспечена выше крыши. Молнии крушили дубы, от грома заглатывало уши. Урагану или наводнению дубина – соринка. Достаточно всё это персонифицировать в понятные дебилу образы, придумать формы имитации воздействия на эти стихии, и клиент готов отдавать тебе лучшие куски мяса.
Правда при любой оплошности из шамана было принято готовить жаркое, так что в свои права неизбежно вступал естественный отбор, когда выживали самые изворотливые и наблюдательные, способные артистично охмурять и накапливать реальные знания для прогноза и предупреждения неблагоприятных последствий природных катаклизмов.
Ну, а что же сила? В условиях усложнения общественных отношений совершенствовались и силовые составляющие: орудия насилия и организационные навыки лидеров (вождей и прочее).
В конце концов сформировалась первая чисто человеческая форма физического насилия – первичное государство с его армией (дружиной вождя), аппаратом управления, институтом рабства, официально закреплённой иерархией, божественно обусловленным тоталитаризмом, ну и религией, используемой как один из узаконенных инструментов государственной машины.
Вот вам и диалектическая пара способов управления процессами существования и развития человеческого общества: организационно-физическое и экономическое насилие государственной машины и институты психологическое подавления рядовых и даже не очень то и рядовых членов общества (религия, политические партии, общественные движения, мода, средства массовой дезинформации).
Таким образом, выделяемые философами стадии общественного развития ни что иное, как этапы поочерёдного формирования новых форм противоположностей: силовой и психологической составляющей.
Путаницу в данную картину вносит то обстоятельство, что старые формы насилия никуда не исчезают. Новый способ управления наслаивается на предыдущие, образуя что-то вроде матрёшки с прозрачными стенками. Поэтому создаётся впечатление, что, в смысле формы управления, ничего не меняется (как лупили инакомыслящих, так и лупят, только не дубинами, а дубинками), особенно при формировании последних формаций.
Тонкость в том, что каждая последующая форма насилия более эффективна, чем предыдущая, но, при этом, менее заметна и менее очевидна для тех, кем управляют.
Если формулировать историческую периодизацию вкратце, то это:
Период силовой иерархии первобытного стада (по традиционной классификации – «Первобытно-общинный строй»). Особенности – никаких человеческих особенностей. Звери тоже используют примитивные орудия, абстрактно мыслят и способны к сложной организации, как структуры стаи, так и форм её существования. Просто у первобытного человека имелся колоссальный потенциал ещё большего усложнения и оптимизации, который ему удалось реализовать на практике.
Период формирования института шаманства (по традиционной классификации тот же «Первобытно-общественный строй»). Особенности: персонификация стихий, создание пантеона духов и божеств; материализация абстрактных идей в ритуалы и обычаи, имитация воздействия на природные явления; система запретов и ограничений, не имеющая связи с реальным бытом племени; прогноз важных для племени событий, основанный на реальных наблюдениях и фальсификациях.
Первичное государство (по традиционной классификации – «Рабовладельческий строй»). Особенности – жесткая централизация и регламентация жизни общества, создание аппарата управления, армии. Институт шаманства превращается в официальную религию. Хватает централизованных ресурсов на институт рабовладения. Иметь рабов становится рентабельно. Обожествление власти (сохраняется навсегда).
Период религиозного управления обществом (по традиционной классификации «Феодальный строй»). Особенности – религия у власти (папа Римский – президент Европы). Церковная пропаганда и организационная структура во многом подменяют государственный аппарат, который находится под полным её контролем. Институт рабовладения становится низко рентабельным и заменяется вассальной зависимостью (в России – крепостным правом, которое дрейфовало в сторону рабовладения, потому, что религиозное общество так никогда и не было создано).
Период экономического управления обществом (по традиционной классификации – «Эпоха возрождения и Капиталистический строй»). Особенности – власть денег. Всё продаётся и покупается, включая любовь народа и власть предержащих. Без денег невозможно прожить никак и нигде. Государственная иерархия возвращает себе свои функции и возможности.
Период политического управления обществом (по традиционной классификации «Капиталистический строй»). Особенности – власть партий, экономическое процветание через политическое влияние. Общественные противоречия изображаются, как межклассовые и, как следствие, межпартийные. Возникают средства массовой информации (СМИ) – инструмент усиления партийного влияния на общество.
Период административного управления обществом (классификации не имеет и в различных условиях называется «правовым, социальным, коммунистическим или социалистическим государством»). Особенности – всё снизу до верху регламентировано государством. Государственный аппарат существует вне общественных отношений и правил, для вида, периодически сдавая отдельных чиновников в качестве жертвы толпе. Реальная власть у власти. Без власти большие деньги невозможны.
Разновидность – олигархическое общество, когда ставленники крупного бизнеса приходит к государственному управлению. Обычно это быстро приводит к деградации государства и обнищанию населения.
Рекламное общество (классификации не имеет и в различных условиях называется «истинной демократией, развитым социализмом, идеей чурчхе и прочим «своим путём развития»). Особенности – существует только то, что рекламируется. В сознании человека всё так, как сообщается в СМИ, хорошо то, к чему призывают. Мировоззрение определяется рекламой и СМИ. Ничего не продашь, а, следовательно, и не произведёшь без рекламы. Способность к саморекламе – основное условие продвижение в верхние слои общества.
Всё это приводит к глобальной стандартизации идей, привычек и вкусов (закладывается фундамент информационного общества).
Информационное общество (не имеет ни классификации, ни прецедентов – одни разговоры). Особенности – страшно себе даже представить этот тотальный контроль за стандартизированным обществом.
Кто-то уже смекнул и буянит, но кто, когда интересовался чьим-то мнением по такому вопросу? Скорее всего, это будет период мирового упадка в науке и дикий экономический кризис. Во всяком случае, под жестким контролем развитие невозможно, а ничто иное не предусматривается.
В заключение позволю себе еретическое утверждение, что никаких общественных формаций, а тем более их смены, никогда не было. То, что подразумевается под общественными формациями – всего лишь доминирующие в данный отрезок времени способы управления общественными процессами.
Общественная структура – иерархическая пирамида, не претерпела существенных изменений с обезьяньих времён. При этом все, когда либо использовавшиеся, методики управления сохранились практически в первозданном виде, включая рабство и атрибуты института шаманства (первичную религию).
Призывы к ближневосточным шейхам перейти от феодализма к демократии не более, чем требование использовать более современную, изощрённую форму насилия.
Смена правящей верхушки при смене способа управления вовсе не обязательный процесс. Коммунисты (и особенно комсомольцы) в республиках бывшего Союза быстро перековались в буржуев и демократов, пеар-гуру и идеологических советников президентов.
Кто способен воспринять новые методы насилия над народом, которым собрался управлять, тот и останется у власти пока будет жив.
Вырваться из этого диалектического капкана, когда одна форма насилия подталкивает развитие своего антипода и за счёт этого общество изменяется в никому не ясном направлении, можно только разрушив сам принцип общественного устройства, когда одна часть общества живёт за счёт другой (большей) его части.
Как это сделать – тема отдельного разговора.
2. Гюнтер Шлезингер «Всеобщие аспекты частного»
(краткое содержание)
Личное или индивидуальное в обществе подобно руке в организме человека. В принципе, рука существует сама по себе, но вне организма она очень быстро прекратит своё существование.
При этом, хотя у руки и имеются интересы, отличные от всего остального организма, но их несравнимо меньше, чем аспектов заинтересованности в одном и том же.
Личность в обществе тоже имеет некие индивидуальные интересы. Но если их рассмотреть каждый сам по себе, то окажется, то в подавляющем большинстве случаев интересы отдельной личности и общества в целом – тождественны.
Мы все хотим бесконфликтного и благополучного существования сытых и довольных жизнью обывателей, когда ничто не мешает нам реализовывать личные цели и пристрастия. То есть мы все хотим одного и того же.
НО! На пути к реализации этих наших интересов встаёт нечто, именуемое средствами управления обществом.
Если бы общество было устроено идеально и средства управления имели своей единственной целью заботу о благополучии каждого его члена, то, во-первых, мы бы просто не замечали этих механизмов, а, во-вторых, соблюдая правила общественного общежития, никогда не задумывались о существовании общества как такового.
Увы! Общество устроено не идеально и система управления, в первую очередь, заботится о своих собственных интересах, а, на случай несогласия рядовых членов общества со сложившимся положением вещей, содержит аппарат насилия, с которым и сталкивается каждый член общества на пути реализации своих потребностей.
Поскольку аппарат насилия (властная вертикаль) пронизывает общество сверху до низу, в глазах обывателя, он начинает подменять собой общество в целом, выступая как антипод личности. В результате возникает ложное представление о форме, содержании и противоречиях личного и общественного.
Между личным и общественным тоже существуют противоречия, но они ничтожны, по сравнению с противоречиями между интересами личности и властной общественной вертикали.
Всё было бы не так страшно, если бы общественная властная вертикаль и личность находились в состоянии противоречия интересов. Рано или поздно давление рядовых членов общества привело бы к эволюции властной вертикали в сторону её оптимизации, позволяющей обществу эволюционировать вплоть до некого гармоничного механизма общественного взаимодействия.
Увы. Властная вертикаль отнюдь не заинтересована в этом противостоянии. Как постоянно изменяющиеся раковые клетки ускользают из-под воздействия иммунной системы организма, так и властная вертикаль, постоянно видоизменяясь, выскальзывает из-под эффективного общественного давления, всякий раз подбрасывая нам некую обманку в виде плохого правителя, ложного божества, неправильного учения либо общественного строя.
Сюда же относится подмена понятия «общество» понятием «государство». Если общество – это все мы, то государство – это та часть общества, которая нами управляет.
Это приводит к тому, что все неэффективно борющиеся с государством силы объявляются антиобщественными, а эффективные – занимают место своих предшественников в аппарате насилия и всё остаётся, как и было, только под другой вывеской.
Как развернуть общественное внимание к реальному положению вещей? На этот вопрос невозможно ответить коротко и однозначно, поэтому мы обсудим его отдельно.
