Текст книги "Аркейн. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 50 страниц)

Глава 12

– Дуэль?! – орал его величество, не стесняясь моего присутствия. – Дуэль?! Генрих, я тебя собственными руками задушу! – и король вцепился в ворот рубашки наследника. – Почему ты не запретил?!

– Я не успел! – его высочество вырвался из захвата. – Твой бастард принял вызов!

Я стоял молча, заложив руки за спину, и не шевелился.

Пока в сопровождении принца шел по бесконечным коридорам дворца, у меня было время все еще раз обдумать и прикинуть.

Официально я убью сына графа Рейнхарда на смертельной дуэли. Все подтверждено его высочеством, так что к королевской фракции вроде как не подкопаешься.

Однако – графский сынок убит во дворце, и это факт. Дружба с принцем не уберегла единственное дитя уже довольно немолодого графа. И даже больше – сам принц и засвидетельствовал эту дуэль аккурат после того, как приказал убираться из дворца.

И как это будет выглядеть для старшего Рейнхарда? Человек короля, которым я де‑факто являюсь, совершает убийство наследника нейтрального рода с позволения правящей династии. Повод охладить отношения? Еще какой.

Тем более что прослеживается целая цепочка событий – принц отлучает Алонсо, а затем королевский практически родственник, можно сказать, жених Агнесс, убивает Рейнхарда младшего. Выводы? Нищего и не имеющего веса при дворе Шварцмаркта награждают женитьбой на королевской родственнице за убийство Алонсо. Да, она вдова, товар не первого сорта, но разве бастарду положена жена лучше? Пусть за такую королю ноги целует.

И сейчас Равен ситуацию считал мгновенно.

Выглядит это так: король ведет нас с баронессой в покои принца, договаривается со мной, демонстрирует награду, я соглашаюсь. Его величество уходит, чтобы скрыть свое злодеяние. Затем принц является со свитой, приказывает Алонсо убираться, барон тут же провоцирует Рейнхарда на дуэль, а Агнесс радостно сообщает, что она теперь моя невеста.

Если и планировал Равен какой‑то там союз с Рейнхардами, теперь о нем можно забыть. И я, и Агнесс – мы оба сорвали его величеству все планы, отомстив за причиненные королем обиды.

Честно говоря, осознав масштаб последствий, я даже немного испугался. Мести со стороны нейтральной фракции можно не ждать. Я всего лишь исполнитель, а вот заказчик – с него возьмут по полной программе.

Но нужно признать, рыжулька все просчитала быстро, решение приняла мгновенно и сейчас наверняка крайне довольна своим поступком. Умница!

– А ты?! – обернувшись ко мне, прошипел сорванным голосом король. – Я тебя приблизил, во дворце поселил, жену нашел. Так ты мне отплатил за мое участие?!

Я не стал отмалчиваться. Кроме нас троих в королевской гостиной больше никого не было. И да, Равен щеголял в ночнушке. Эта тварь даже не удосужилась проверить, что мы с Агнесс делаем в покоях принца и чем все кончилось.

Он пошел спать.

– Я прилежно платил налоги, ваше величество. Занимался своим баронством. Я сам отомстил за своего отца и его семью. Я сам справился с культистами Хибы в Чернотопье. Я не просил вызывать меня в столицу. Я не просил искать мне жену. И уж тем более я не планировал войти в ваш клан.

– Ты что о себе возомнил, бастард?! – поправляя воротник, рыкнул принц.

– Ваше величество, я выполнил свою часть сделки, значит, больше не имею права использовать эту бумагу, – я вытащил документ из кармана и положил его на стол. – Разрешите идти? Меня ждет дуэль до смерти. До ее окончания вы ничего мне не сделаете, таков обычай, а после, возможно, я буду мертв, и делать будет уже поздно.

Король смотрел на меня, как на врага народа. Но и поделать со мной действительно ничего не мог. Принц уже подтвердил при свидетелях, что дуэль состоится, а это значит, что оба противника становятся недоступны даже для короля. Это сразу после поединка нас можно судить, вешать и пытать, да что угодно. Но право смертельной дуэли священно.

К тому же, пока мы добирались до королевской спальни, слухи точно так же добирались до ушей придворных. Я более чем уверен, что поглазеть на нашу схватку явится если не все население дворца, так половина уж точно. Если король что‑то со мной сейчас сделает, завтра к обеду на престол взойдет кто‑то другой.

Аристократы терпеть не могут, когда попираются их права. В любом из миров. А с учетом, что в деле замешан нейтральный род, у роялистов не останется шансов – их просто порвут на клочки.

– Пошел вон, – вздохнул король, и я, поклонившись, вышел за дверь.

В коридоре меня уже ждали. Слуга и девушка в голубом платье горничной. Она присела передо мной и протянула сложенный вдвое листок.

Бумага не пахла духами, но баронесса не постеснялась подписать послание.

Надеюсь на вашу победу, Киррэл

А. Р.

– Верни туда же, где и взяла, – велел я, буквально впихивая бумагу в кулачок горничной.

Девушка испуганно пискнула что‑то, но я уже обернулся к стоящему в сторонке слуге.

– Ты знаешь, где будет проходить дуэль?

– Проводить, ваша милость?

– Веди, – кивнул я.

Горничная тоже пошла вместе с нами, но свернула в другой коридор и быстро скрылась там. Я же следовал за слугой и старался не волноваться.

Как ни крути, а противостоять настоящему аристократу, обучающемуся магии с детства, это серьезное испытание.

Да, он, может быть, и не самый опасный противник. Однако принц прав – магия Воздуха гораздо быстрее. Алонсо может меня достать, если подберет верное заклинание. И даже то, что на темных чары стихий действуют в половину силы, ничего не значит. Ведь можно ударить как искрой, так и шаровой молнией.

Теперь все зависит от арсенала, которому обучили Алонсо Рейнхарда.

Совершенно некстати подумалось, что король, устроив наше с Агнесс знакомство, не рассказал, что же его ищейкам удалось выяснить по делу о нападении на поместье Равендорф. Впрочем, сложно представить, чтобы монарх отчитывался перед мальчишкой, пусть и бароном. Так что, возможно, я до конца своих дней не узнаю, чем закончилась эта история.

* * *

Само собой, никто бы не позволил проводить дуэль в покоях принца. Во дворце имелся внутренний двор, а на нем – небольшой тренировочный полигон. И вот тут я впервые увидел место, где обучают чарам настоящих магов.

Квадратная площадка гладкого камня стоит на небольшом возвышении. По периметру расставлены барьеры, не рассеивающие заклинания, это было бы слишком затратно, а перенаправляющие их вверх. Чуть дальше от площадки расположены лавки – подозреваю, их сюда только что притащили, чтобы благородной публике не пришлось стоять, как простолюдинам.

Толпа действительно собралась впечатляющая. Лавок на всех не хватило, однако, судя по гербам, самые благородные получили свое место в первом ряду.

В дальнем от выхода углу уже стоял Алонсо в окружении своих товарищей. Я их не знал по именам, но гербы видел. Ни одного члена королевской фракции не встало на сторону Рейнхарда, а это говорит о многом. Здесь и сейчас начнется война, и сегодня прольется первая кровь. Кто бы ни победил, Равен Второй окажется в глубокой заднице.

А с моей стороны присутствовали только двое: Марцин и Агнесс. Причем присутствие баронессы не стало для меня новостью, а вот наличие магистра – другое дело. Впрочем, ни она, ни он со мной заговаривать не стали. Подозреваю, что Вагнер решил показать всем, что Аркейн, заключив союз с королем, не позволит свободно резать правящую династию.

Однако, взгляд, которым меня одарил Марцин, был недовольным. Если он и хотел заявить о позиции ордена, то явно не так скоро и не таким образом.

Но, как и сказал Ченгер, это моя жизнь, и мне решать, как ее проводить. Я не могу бесконечно прятаться, убегать от схваток, уклоняться от вызовов. Рано или поздно какой‑нибудь клан, род, орден, просто безумный ублюдок, но встанет на моем пути.

Наконец, явился принц. Надо отдать ему должное, разговор с королем явно протрезвил наследника, и Генрих больше не выглядел растерянным и не соображающим, что происходит.

Окинув меня внимательным взглядом, его высочество недовольно скривился. Подозреваю, что выволочка, которую ему устроил король, тоже будет записана на мой счет. Между собой они с его величеством обязательно разберутся, а я, вшивый бастард, стал свидетелем унижения и позора принца. За такое прощения мне нет.

– Вы уверены в своем решении, Алонсо? – спросил принц. – Киррэл?

– Разумеется, ваше высочество! – взвизгнул толстяк. – Я не прощу этого ублюдка шлюхи!

Стоящий за его спиной мужчина в фиолетовом кителе скривился. Этот секундант, судя по его виду, вообще не очень одобрял Алонсо и присутствовал здесь только из чувства долга.

Мысленно пометив себе, что нужно будет узнать кто это, я набрал воздуха в легкие, стиснул зубы и сжал кулаки, изображая праведный гнев.

– За то, что ты сейчас сказал о моей матери, я скормлю твою душу демону. И он покажет тебе твое место. Я, может быть, и бастард, но ублюдок здесь ты. Так что я сделаю одолжение твоему роду и избавлю его от пятна на семейной чести.

Алонсо покраснел, раздулся еще больше, но ответить ему не дал Генрих. Принц взмахнул рукой, прерывая перебранку.

– Господа! Все свои споры вы решите здесь и сейчас. Ни к чему тратить воздух на пустую брань. Тем более в присутствии дамы.

Однако, судя по лицу Агнесс, баронесса была совсем не против. На ее губах застыла улыбка, глаза горели, а аккуратный носик вздрагивал с каждым жадным вдохом. Не будь она магом, я бы предположил, что она сама питается негативными эмоциями как какой‑нибудь демон.

– По праву королевской крови я, принц Генрих Равен, приказываю вам решить все споры и недомолвки в этом бою. После того как один из вас умрет, все претензии и кровавая вражда будут прекращены. Готовы?

Я кивнул, Алонсо попытался что‑то прорычать, демонстрируя боевую ярость. Вот только прозвучало это скорее омерзительно, чем устрашающе.

Принц поднял ладонь и, предусмотрительно отходя подальше от площадки, одновременно запустил защитные чары барьера и выкрикнул:

– Бой!

Не успели еще артефакты площадки сработать, а в меня уже устремился воздушный таран. Он был запущен с такой мощью, что камень полигона пошел трещинами. Однако бессильно опал легким ветерком, столкнувшись с моей черной пленкой.

– Адорэ

шеалис, – сказал я.

Стена черного пламени шириной в полметра вспыхнула под ногами Алонсо. Но я не стал вкладывать в чары достаточно силы, и сын графа завалился вперед, опираясь на руки. Его ноги по колено рассыпались пеплом. От болевого шока толстяк даже не понял, что произошло, и, раскрыв рот, глупо хлопал глазами.

Общий вздох изумления я услышал краем уха. А потом сделал то, за что меня точно не будут любить братья Райога.

– Ченгер! Этот человек твой!

Демон явился на тренировочной площадке в клубах дыма и всполохах черных искр. Даже сквозь барьер присутствующие аристократы ощутили ужасающую ауру существа, жадно оскалившего пасть, полную острых зубов.

Алонсо обернулся назад, увидел, что случилось с его ногами, и завизжал.

– Сильный одаренный, это будет вкусно! – прорычал Ченгер, растопыривая пальцы с длинными черными когтями.

Затем демон сделал шаг вперед и мгновенно оказался рядом с покалеченным толстяком. Взяв его правой рукой за редкие волосюшки на голове, Ченгер вырвал когтями ему кадык.

Бьющий по ушам визг прервался, перейдя на хрип и бульканье. Я сложил руки на груди и спокойно смотрел, как демон на глазах толпы высшей аристократии по клочкам пожирает еще живого и дергающегося Алонсо.

Вряд ли кто‑то прямо сейчас осознает, что Алонсо не светит никакого посмертия. Его дар и душа стали пищей для демона, и сущность графского сына просто перестала быть. Но братья Райога обязаны знать подобные вещи, а среди толпы наблюдателей хотя бы один из них присутствовать должен, это все‑таки королевский дворец.

Ченгер поднялся на ноги, демонстративно облизывая окровавленную пасть длинным змеиным языком.

– Возвращайся туда, откуда явился, – приказал я, делая быстрый жест.

И никому не нужно знать, что вернется он в гостевые покои, где до этого пил и валялся на диване. Демоны должны быть страшными, а не чесать пузо, лежа на кушетке.

– Алонсо Рейнхард мертв, – провозгласил принц, взяв себя в руки и глядя на меня с отвращением. – Победил Киррэл Шварцмаркт, барон Чернотопья.

В воцарившейся тишине радостный визг Агнесс показался мне кощунственным. Баронесса хлопала в ладоши и слегка привставала на носочках. Уверен, если бы не титул, она бы сейчас запрыгала на месте.

– Я знала! Я знала, что ты победишь! – затараторила она, быстро успокаиваясь и спешно приглаживая якобы растрепавшиеся волосы. – Ваша милость, теперь я с чистым сердцем принимаю ваше предложение! Такой сильный защитник – то, что нужно Равентурму!

Я медленно обернулся к ней, заметив мерзкую усмешку принца. Генрих был рад, что мне не удалось отделаться от навязанной невесты. Хоть так, но королевский род мне отомстил.

Здесь присутствует весь цвет аристократии. Придворные, слуги, даже магистр ордена. На секунду у меня мелькнула мысль скормить их всех Ченгеру, и в первую очередь пожертвовать Агнесс.

Но потом я выдохнул успокаиваясь.

– К сожалению, я более не могу считаться вашим женихом, ваша милость, – с сожалением, которого не чувствовал, произнес я. – С этого момента у меня будет больше врагов, чем у кого бы то ни было в Крэланде. Я не имею права подвергать вас такой опасности.

Принц скрипнул зубами так громко, что даже ропот аристократов, оттаявших после расправы над Алонсо, не помешал его расслышать.

– Вы хотите сказать, что приказ королевского рода ничего не значит, барон? – процедил Генрих.

– Я сказал то, что и без того всем известно, ваше высочество. Но в отличие от ваших лизоблюдов, никогда в бою не бывавших, у меня хватает смелости предупредить ваш клан о грозящей ему опасности. Пример Тамины Равендорф доказал, что без поддержки Аркейна ни один даже самый защищенный род королевства больше не может чувствовать себя в безопасности. А я известный враг культа Хибы, и именно мне захотят отомстить его последователи.

Шокирующая речь, заставившая принца подавиться заготовленными словами. Оскорбляющая присутствующих аристократов до глубины души. Но я могу себе позволить называть вещи своими именами, и пепел от ног Рейнхарда это доказывает.

– Я знаю, что ты здесь, тварь, продавшаяся Хибе! – обведя взглядом высший свет королевства, произнес я. – Знай, я найду тебя и скормлю демонам. Ваши поделки – просто смехотворны. Они ничто перед мощью настоящих детей Марханы. И скоро ты прочувствуешь это на своей шкуре. Так что бойся, мразь, барон Чернотопья идет за твоей душой!

Цирк да и только, но судя по лицам собравшихся аристократов, их постигло настоящее озарение. И я впервые подумал, что обстоятельства нападения на особняк могли и не афишировать. Теперь же…

Я взглянул на выжженное пятно, оставшееся на площадке. Алонсо ведь не мог бы дураком, он же входил в свиту принца, а там дурных не держат.

Могли ли Равены скрыть, что защита не сработала вовсе? Могли они хранить в тайне, что темная магия проходит любые светлые защиты? Конечно, могли. Уж очень большой соблазн для оппозиционеров – найти согласного поработать на сторону темного, чтобы обзавестись оружием против самого короля.

– Что же ты наделал, идиот, – услышал я злобный шепот Генриха.

– Мальчик прав!

Вперед выступил доселе молчавший Марцин. Старик опирался на трость, но при этом держался намного увереннее аристократов.

– Но ведь тогда… – раздался чей‑то голос из толпы высокородных поменьше, которым не нашлось места на лавках.

– По праву магистра ордена Аркейн я объявляю, что королевство Крэланд отныне под протекторатом. В скором времени всем вам станут доступны наши защитные артефакты, – поднял он руку, призывая окружающих к тишине. – Все наши анклавы прямо сейчас переходят на режим повышенной готовности. Каждый искоренитель с этого момента действует по праву ордена и может вмешаться в любое дело, как велит закон о применении запрещенной магии. Любое оказанное неподчинение будет рассматриваться как попытка сопротивления, и такие люди будут уничтожаться на месте, как того велит закон.

Я молча смотрел на принца. Генрих бледнел с каждым словом, будто уже ощущал кинжалы политических противников в своей спине.

А вот Агнесс оставалась равнодушна, будто происходящее ее не касается. Впрочем, кому она нужна, если наступают темные времена, и смута будет завязана вокруг престола. Маленькую башенку Равентурма просто не имеет смысла захватывать.

Марцин продолжал говорить, словно по бумажке зачитывал. И аристократы, оказавшиеся на этой смехотворной дуэли, слушали его без единого возражения. Они могли не любить орден, могли презирать самого Вагнера. Но спорить со всем Аркейном у них кишка тонка, и посильнее рода вырезали.

– А теперь, ваше высочество, я забираю своего студента, – закончив речь, объявил Марцин. – Господа, дамы.

Магистр поклонился, насколько было возможно с хромой ногой, и махнул мне рукой. Я не стал спорить и позволил себя увести.

Уже в коридоре Вагнер слегка улыбнулся.

– Как красиво ты обыграл Равенов, Киррэл, – заявил хромой старик, даже не пытаясь говорить тихо, что означало, что работает глушилка. – Я не зря поставил на тебя, демонолог.

Я мог бы многое ему сказать, но промолчал. И так ясно, что орден имел виды на Крэланд. Именно поэтому мне отказали в обучении, а потом предложили анклав в Чернотопье.

Весь наш союз был создан ради того, чтобы подобраться к столице. Открытие факультета темной магии – следующий шаг, но не цель Аркейна. И нападение на поместье Равендорф прекрасно ложится в общую картину. Теперь у ордена развязаны руки.

И они нанесли удар именно тогда, когда было удобнее всего. Фактически с этого момента Аркейн правит страной, оставляя действующего монарха в качестве ширмы.

– Разрешите вопрос, магистр, – обратился я к шагающему рядом старику.

– Спрашивай, уж такую малость ты заслужил, – довольно улыбаясь, кивнул тот.

– Так ли нужно было убивать баронессу Равендорф?

Магистр резко остановился и, обернувшись на одной ноге, упер пятку трости мне в кадык. Настолько быстро, что я осознать происходящее не успел толком.

– Как ты узнал и кому растрепать успел? – ровным голосом спросил Марцин, недвусмысленно надавливая своим оружием мне на горло.

Я оскалил зубы в усмешке.

– Никому, я же не дурак и не хочу умирать молодым.

Он немного ослабил давление, и я продолжил:

– Хибы никогда не было в Херцштадте, поэтому никто ничего и не нашел. Король, конечно, казнил несколько врагов, но они не имели никакого отношения к культу. Само собой, последователи Хибы опасны своей готовностью умереть, превратиться в чудовищ ради своего божества. Но их нельзя назвать глупцами. Атаковать столицу, когда она битком набита искоренителями, пришедшими с целым магистром? Это нападение изначально бы провалилось.

Я взял небольшую паузу, чтобы сглотнуть передавленным горлом.

– Отсюда и мой вывод, господин Вагнер. Все это с самого начала было планом Аркейна.

Глава 13

Королевский дворец Крэланда. Гостевые покои .

– И мы это просто так стерпим? – недовольно зашипел молодой человек, сидящий за столом в гостевых покоях дворца. – Он убил Алонсо!

Стоящий у окна мужчина медленно обернулся. Серьезный взгляд неприязненно скользнул по младшему родственнику. Если бы здесь присутствовал Киррэл, он обязательно опознал бы в нем того наблюдателя, который кривился при словах молодого и теперь уже окончательно мертвого Рейнхарда.

– Сын графа сам определил свою судьбу, – медленно произнес он, не повышая голоса.

– Этот бастард!.. – снова воскликнул молодой, ударив кулаками по столу.

– Показал всем аристократам королевства, что они – просто пыль, – все так же негромко прервал мужчина. – Нужно уметь делать выводы, сын. Рейнхард пошел на поводу у эмоций, и за это поплатился. Ты не имеешь права поступать так же, как этот разжиревший дурак. Наш род…

– Если мы проглотим это оскорбление, кем мы будем в глазах двора?!

Парень подскочил с места, гневно сжимая кулаки и сверкая глазами. Но на отца его грозный вид не подействовал.

– Выжившими, Марк, – спокойно ответил тот. – Те, кто сейчас начнут охоту за Киррэлом Шварцмарктом, неминуемо погибнут. Магистр Вагнер четко дал понять – за бароном стоит орден. А мы не в состоянии сейчас противостоять Аркейну. Нам и так есть чем заняться.

Но молодой человек лишь презрительно фыркнул.

– У тебя никогда не хватало смелости, чтобы поступать решительно, отец! Ты просто трус и слабак!

Мужчина смерил отпрыска презрительным взглядом. Его бровь насмешливо приподнялась.

– Ты хочешь последовать за собственным братом? История Николаса совсем тебя ничему не научила? – равнодушно поинтересовался он, стягивая перчатку с левой руки. – Или ты забыл, что пока я жив, весь наш род делает так, как я скажу?

– Если мы будем позволять вытирать о себя ноги всяким безродным выродкам…

– Этот, как ты выразился, выродок – законный сын Кристофа, – чуть повысив голос, прервал мужчина. – И его права на Чернотопье ничем не уступают твоим на Белолесье. Я запрещаю тебе даже близко подходить к Киррэлу. Если же ты ослушаешься, отправишься в Катценауге гонять монстров до тех пор, пока не соберешь достаточно мозгов. Ты меня услышал, Марк?

Сын покраснел от едва сдерживаемого высказывания, но ему хватило ума не переступать границу отцовского терпения. Судьба вычеркнутого из рода Николаса не прельщала молодого барона.

– Не слышу, – чуть приподняв бровь, проронил родитель.

– Я тебя понял, отец, – с трудом заставив себя склонить голову, ответил Марк.

– И запомни вот еще что, сын. Киррэл – пусть и далекий, но наш родственник. Его прабабка – родная сестра твоей. Так что вместо того, чтобы искать возмездия за своего недалекого дружка, подумай о том, какую выгоду мы можем получить, если барон Чернотопья заключит с нами союз.

Марк хлопнул глазами.

– Он же демонолог!

– Как и его прабабка, – кивнул отец. – До сих пор мы считали, что этот дар утерян для нашей семьи, но мальчишка доказал, что его кровь – и наша кровь. А там, где родился один… Мне нужно продолжать?

– Мои дети? – удивленно моргнул Марк.

– Возможно, – кивнул отец. – Или мои внуки. А теперь иди к себе и подумай. У меня, конечно, еще трое сыновей, кроме тебя, но я бы не хотел, чтобы они остались последними.

Уже успокоившийся парень кивнул.

– Я подумаю, отец.

– Тогда свободен. И, – прервался мужчина, приподняв руку, – предоставь мне список своих друзей при дворе. Очень мне не нравится, что кто‑то вроде сына Рейнхарда оказывает на мою семью влияние. Род Вайссерманн пережил не мало противников, но всегда следует приглядывать за своим окружением. Пока что Шварцмаркт уничтожил только одного Алонсо, но наверняка не откажется скормить и его ближайших друзей своим демонам. Будь осторожен в выборе сторонников.

* * *

Гостиница «Прах и Пепел». Киррэл Шварцмаркт, барон Чернотопья .

–…И вот, сижу я на ветке, снизу волки воюют, сил не осталось.

– А дальше?

Я печально вздохнул и развел руками.

– Да сожрали меня.

Сидящие вокруг меня наемники неприлично заржали, как кони. Я же улыбнулся и, подняв кружку с квасом, отсалютовал им.

Травить земные байки по вечерам стало уже маленькой традицией.

После дуэли меня не то чтобы заперли в гостинице, но и выпускать не собирались. Вагнер нанял партию вольных охотников, чтобы следили за мной и не выпускали из‑под надзора. Собственных подчиненных магистр заставлял пахать на благо ордена.

О происходящем в столице официально я мог узнавать только от сидящих со мной за одним столом охотников. Пришлось немало потрудиться, чтобы втереться к серьезным и достаточно мрачным мужикам в доверие. На самом‑то деле сведения мне приносил свободно передвигающийся по городу Ченгер, но мне требовалось какое‑то иное объяснение, как я остаюсь в курсе событий, сидя под домашним арестом. Потому пришлось заводить теплые отношения с наемниками.

Крэланд лихорадило. Король признал протекторат, подписал соответствующие бумаги, и Херцштадт резко наполнился людьми Аркейна. Писари, искоренители, дознаватели – орден проникал в каждую сферу жизни столицы, постепенно перехватывая управление.

Пока что только один город, но за две недели, что я провел в своем заточении, это уже много по меркам Эделлона. Несколько группировок, втихаря приторговывавших не теми артефактами, сперва были схвачены, допрошены, а потом их дохлые тела выставили на всеобщее обозрение перед дворцом. Среди казненных оказался один из нейтральных аристократов. Впрочем, его сразу же исключили из рода – пострадавшая семья решила отказаться от мести, выставив все так, будто к делам родственника отношения не имеет.

Какие‑то рода поспешили убраться от королевского дворца на свои земли, и пара домов в Белом городе оказалась выкуплена Аркейном. Спорить с орденом за право поселиться там никто не стал. Город медленно погружался в пучину отчаянья. Но это – только с точки зрения высшего света.

Потому как люди неблагородного происхождения вздохнули с облегчением. Их защищали, оберегали и любой мог прийти к функционерам ордена за помощью. Никому не отказывали, а все подозрительные случаи изучали так внимательно, что пара родов сама побежала сдавать запрещенные артефакты и книги. Впрочем, выбора у них и не было – собственные слуги заложили.

Наступала осень, уже завтра мне предстоит явиться в академию для зачисления на первый курс, и я ждал этого с нетерпением. После тех недель, что я прожил в гостинице, возможность наконец‑то заняться делом грела душу.

Мной никто не занимался, но Марцин предоставил доступ к небольшой библиотеке, которую привезла с собой делегация Аркейна. Так что я практиковался в магии, восполнял пробелы в образовании и ждал, когда же с меня снимут домашний арест.

Само собой, о культе я больше ничего не слышал. А сидящие со мной в столовой гостиницы воины ничего не знали об этом. По моей просьбе они рассказывали об интересных событиях, но то были исключительно слухи, а много ли среди них правды?

Оставив компанию охотников заканчивать с ужином, я поднялся к себе в номер и, закрыв за собой дверь, рухнул на кровать. От моего веса взметнулась пыль, заплясав в воздухе.

Ченгер возник в кресле напротив кровати и, заложив руки за голову, усмехнулся.

– А я тут погулял, послушал новости, – заявил демон.

Я перевернулся на бок.

– Что‑то важное?

Тот улыбнулся.

– Скорее интересное. Его величество отослал принца в родовой замок вместе с половиной его дружков.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, к чему демон об этом заговорил.

– Опасность?

– Скорее подстава, – пожал плечами Ченгер. – Я, конечно, не все могу, но в академии тебя будут пытаться травить.

– Тоже мне новости!

– Нет, ты не понял, Киррэл, – покачал головой тот. – Я не про слова и унижение. Посмотрел бы я на того, кто осмелится тебя унизить!

– А что тогда?

– Я научу тебя одному крайне полезному заклинанию, – со значением произнес он. – Распознание ядов.

Я вскинул брови.

– То есть нападать на меня у них кишка тонка, а вот накормить грибами – запросто?

Демон фыркнул.

– А ты как хотел, Киррэл? На твоей стороне высший демон, пожирающий души магов. Смысла устранять тебя на дуэли никакого нет – разве что меня покормить. Ну и, конечно, по ночам возможны нападения наемников, вот только тут тоже вряд ли что‑то выгорит.

Я помолчал, собираясь с мыслями. Многого я ожидал от Генриха, но яд? Уж слишком не по‑мужски такой подход для его высочества.

Понятно, что принц винит меня в протекторате, а следовательно, и утере Равенами власти в собственной стране. Но я бы больше понял, если бы меня пытались зарезать, сжечь, уронить кирпич с крыши, в конце концов. Впрочем, яд – даже лучше, ведь за меня обязательно будет мстить орден.

Но если смерть будет выглядеть естественной, то и расследование ничего не выявит. Ну, подумаешь, подавился рыбной косточкой, с кем не бывает?

И отъезд принца со свитой означает, что исполнять приказ короля – вряд ли сам Генрих до такого бы додумался – будут не аристократы, а обычные люди. Например, подавальщик в столовой или, на худой конец, служанка, прибирающаяся в комнате.

– И кто исполнитель?

– Не имею ни малейшего понятия, – развел руками демон. – Но давай приступим к заклинанию.

И следующий час я под диктовку Ченгера записывал формулу и правил переменные. Изначально заклинание целилось на магические эффекты, так или иначе угрожающие здоровью не сразу, а постепенно. Список был внушительным, и на каждый конкретный случай была своя модификация чар. Но природная отрава, например, как тот же мышьяк в чесночном соусе, они не определяли.

Однако с помощью подсказок демона я умудрился вывести основной список отравляющих веществ, которые так или иначе имелись в Херцштадте. Вряд ли принц вручит исполнителю что‑то экзотическое – ведь моя гибель должна быть естественной, значит, в ход пойдут только местные варианты.

Почему? Ну, хотя бы потому, что я могу оказаться подозрительным засранцем, который не станет жрать неизвестную пищу или какие‑то редкости вроде жареных личинок. Следовательно, и убить меня через них не получится, по крайней мере, достаточно быстро.

А вот подсыпать что‑то местное в совершенно обыденный суп – тут все намного легче, да и дешевле, чего уж там. Одно дело везти через полмира пользующуюся популярностью в гаремах Аджабии киноварь, и совсем другое взять крысиный яд в ближайшей лавке.

Так или иначе, но к полуночи у меня имелся внушительный список из сорока трех пригодных к использованию заклинаний. И с учетом, что завтра состоится праздничный фуршет, посвященный началу учебного года, они мне могут пригодиться уже меньше чем через сутки.

Так что утром, когда Марцин без стука вошел в мою комнату, он застал меня с красными глазами сидящим за столом, заваленным бумагами.

– Отвратительно выглядишь, – чуть скривив губы, вместо приветствия сказал Вагнер. – Чем ты занимался всю ночь?

– Учебой, – ответил я, складывая исписанные формулами листы. – Чем обязан?

Теплых отношений у нас так и не сложилось. Магистр был слишком мутным, чтобы я мог ему доверять, а у меня не было желания играть за Аркейн на политическом поле. Несмотря на протекцию со стороны ордена, прыгать по приказу Марцина я не собирался.

Да и, честно говоря, мое тело обязывало вести определенную игру. Настоящий Киррэл был бы в ярости оттого что его заперли в гостинице на полмесяца, и своих тюремщиков он бы видеть был не рад. Молодость – она вообще с мозгами мало общего имеет, одни гормоны в трусах.

Это я понимаю, что прошедшие дни стали отличным способом избавиться от постороннего внимания и почитать полезные книги, попрактиковаться в магии и вообще отдохнуть. Чем, собственно, и занимался все время после дуэли. Но показывать этого магистру не собирался.