Текст книги "Аркейн. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)

– Но ты же…

– Я покажу тебе настоящую магию, Киррэл, – оскалился Ченгер. – Потому что вот это все – оно бесполезно. Ты никогда не убедишь Сымона и остальных старост, что твои начинания – во благо. Им плевать, чего ты там хочешь добиться, их мир уже въелся в мозги, и другого они не поймут.

– Хочешь научить меня чему‑то еще? – усмехнулся я.

– Да ты и сам уже умеешь, просто не пользуешься, – продолжил улыбаться демон. – А ведь решение лежит у тебя перед глазами. Но ты вцепился в беготню по домам, рассказывая подданным, как хорошо они станут жить, если подвергнут себя опасности. Ну отберешь ты тридцать семей, и где окажется Черная? Да сдохнут они от голода.

– Других людей у меня все равно, – пожал я плечами.

– Да кому нужны эти слабаки, Киррэл?! – со смехом махнул когтистой лапой тот. – Ты – демонолог, чародей. Зачем тебе какие‑то жалкие людишки, когда ты можешь всего добиться собственной магией?

– Предлагаешь призвать демонов, чтобы пахать и сеять? – не сдержался я от усмешки, припомнив сказки, где крестьянин так или иначе заставлял чертей себе служить.

– Вот видишь, ты и сам дошел до этой мысли, – кивнул тот. – Потом уже, если захочешь, привлечешь крестьян. Но пока ты сам не покажешь им, что это возможно, никто из них тебя поддерживать не станет. Их деды так поступали, их отцы так поступали, они так поступают и детей тому же учат. А ты, сопляк, явился и требуешь бросить все и идти не понять куда, чтобы рисковать выживанием всей семьи…

Мы оба замолчали на некоторое время. Конечно, в чем‑то Ченгер прав. Да что там, это я считаю себя взрослым и умным, окружающие видят во мне молокососа, который еще пороху не нюхал, а уже лезет указывать, как и что делать взрослым.

– Что ж, я как раз хотел потренироваться в магии, – улыбнулся я.

Глава 7

Несмотря на то что Сымон с женой покинули на ночь свой дом, предоставив его в мое полное распоряжение, я не стал устраивать массовый призыв в Черной. Зачем мне лишние проблемы? Мало ли кто, мало ли что.

Учебников я не захватил, а потому потратил время на более продуктивное занятие. Лег спать, заняв одну из лавок. Ченгер опять куда‑то смылся, не иначе демона потянуло на подвиги к другим деревенским женщинам. Мне он не отчитывался, да я и сам как‑то привык к мысли, что инфернальный спутник всегда откликается на зов, стоит лишь пожелать.

Что мне снилось, я не запомнил, но когда в комнате стало совсем холодно, глаза открылись сами по себе. Сквозь ставни, оставленные распахнутыми на ночь, в комнату затекал туман, скрывая пол в пяти шагах от меня. Печка всю ночь коптила, но я не задохнулся, а тепла, идущего от нее, хватило, чтобы не околеть. Теперь же влага осела на мне и застыла, заставив меня вздрогнуть.

Спустив ноги на пол, я передернул плечами от прикосновения к ледяному и липкому дереву под стопой. К счастью, кроме обуви я ничего не снял, когда ложился, так что хоть какую‑то кроху удержать хватало.

Нашарив рукой отставленную обувь, я быстро натянул ее на ноги и сразу же почувствовал, что плетеные башмаки сыроваты. То ли за ночь набрались влаги, то ли уже утром, когда туман пролез в дом.

В горле слегка першило, но после вчерашнего купания в болоте это как раз было ожидаемо. Я бы удивился, если бы прогулка под пронизывающим ледяным ветром, состоявшаяся, пока я искал коня и тащился с ним обратно в деревню, прошла без последствий. Да и сон в такой влажности и температуре тоже не слишком‑то полезен для здоровья.

Как следует потянувшись, я выглянул в окно, выходящее за пределы деревни. Густой туман покрыл все пространство, куда только дотягивался взгляд. Клубы мутно‑серого цвета передвигались очень медленно, слегка движимые ветерком. Бодрящий пейзаж, конечно, ничего не скажешь.

Выйдя на улицу, я заметил, как неспешно собирается народ. Утро подходило к концу, скоро туман разойдется, и работники отправиться на охоту за главной ценностью Черной – торфом. Где‑то позади дома старосты тихо плеснула вода – рыбаки спускали лодки и, негромко переговариваясь, грузили их бухтами веревок и десятками разномастных сетей.

Дойдя до купальни, я открыл дверь в уже остывшее помещение и пошарил по нему взглядом. Ну, как и думал – вода осталась, и она, естественно, уже холодная. Впрочем, маг я или не маг?

Искра демонического огня, уменьшенная настолько, насколько это вообще возможно, вскипятила жидкость, мгновенно испарив половину. Но результат меня вполне устроил, так что, выйдя наружу с парящим от жара ведерком, я снял крышку с бочки, собиравшей дождевую воду. А смешав горячую с холодной, с удовольствием растирая лицо и фыркая, как кот, умылся.

Приведя себя в порядок, я окончательно проснулся и заметил вчерашнюю служанку. Девушка шагала очень осторожно и медленно. В растрепанных волосах запутались стебли сухой травы, а за ее спиной, облокотившись на стену сарая, с улыбкой смотрел служанке вслед Ченгер. Ну, по крайней мере, он провел время с пользой.

Заметив мой взгляд, демон отлип от стены и прошел ко мне. Я бегло осмотрел его с головы до ног и кивнул.

– Смотрю, тебе сон вообще не нужен, – хриплым голосом сказал я вместо приветствия.

– Сон для слабаков, – оскалился тот, демонстрируя ряды острых зубов. – А высшим демонам нужны развлечения, чтобы не сдохнуть со скуки. Итак, что ты решил?

– Сначала закончим здесь, – пожал плечами я и, видя разочарование на лице Ченгера, пояснил: – С демонами или без, но мне нужно четко понимать, что происходит в баронстве, иначе любое мое желание может столкнуться с суровой реальностью. Силы нужно соразмерять.

Демон хмыкнул, сунув ладонь в бочку, которую я не успел закрыть.

– Знаешь, вообще‑то, строго говоря, я не нанимался сидеть на твоей земле без дела. И мы сразу об этом говорили, – произнес он, водя пальцами по поверхности воды.

Его глаза блеснули, лицо исказилось, вновь приобретая угрожающе острые черты. Но это продлилось всего секунду.

– Договоримся так, Киррэл. Я не нанимался плясать вокруг тебя, чтобы развлекать своей компанией. Так что – я оставлю тебе свою силу и знания. А ты, как надумаешь вспомнить о том, кто ты есть на самом деле, позовешь меня. И не просто так, – он коротко покачал головой. – Знай, что я не откликнусь на твой зов, пока ты сам не замучаешь кого‑нибудь до смерти. Своими руками, барон.

И, договорив, он растаял в воздухе, исчезнув вместе с остатками тумана, отступившего под яркими лучами солнца. Я же тряхнул головой, укладывая в мозгах его слова, и в этот момент ко мне из дома по соседству вышел Сымон.

Кивнув старосте, я вздохнул, но не стал забивать себе голову, настраиваясь на долгую и кропотливую работу. За сегодня нам нужно осмотреть добычу торфа и понять, сколько конкретно деревня может производить хотя бы в ближайшие полгода, чтобы хоть как‑то планировать будущее.

* * *

Вырвался из Черной я только на следующее утро. Староста тепло попрощался со мной, хотя я и видел по его глазам, что лучше бы мне не возвращаться той же дорогой. В гробу меня видел Сымон вместе с моими идеями.

Право пользоваться торфом на свои нужды крестьяне поняли по‑своему. И вместо того, чтобы брать нужное количество себе на отопление, приторговывали на сторону. И ведь, стоило посчитать пятнадцать минут, как недостача всплыла. Бедный Сымон не знал, куда деваться – такого он от меня явно не ожидал.

Наказывать я никого, естественно, не стал. Просто затребовал свою долю с левака. А заодно пригрозил, что приставлю маленького незаметного демона следить, чтобы меня не обманули. Староста чуть последние волосы на голове не выдрал, осознавая, что попал впросак.

Так что уезжал я с кучей исписанных листов в сумке и сразу, как только появилась развилка, выбросил от греха подальше выданные в дорогу еду и питье. Ни к чему рисковать, уж больно отличалось поведение Сымона при прощании от того, каким хмурым и злым он был вечером накануне. Он‑то, может быть, и не стал меня травить собственноручно, но народ, живущий на болоте, просто обязан знать, что там можно добавить, чтобы ненаглядный барон окочурился. Возможно, не сразу после угощения, а после того, как приедет в Мелководье.

Конечно, такая перемена могла означать и то, что за ночь староста успокоился. Например, жена уговорила не переживать, ведь сумма, положенная в награду за головы тварей, которые теперь ехали в небольшом коробе у седла, все равно была обещана деревне. Но как‑то слабо я верю в такой вариант, жизнь учит, что людям доверять нельзя. Тем более тем, кто уже пойман на горячем.

Отсюда до Мелководья было относительно недалеко – всего полтора суток пешком. Но я, избавившись от вероятной отравы, остался без каких‑либо припасов вообще, а потому решил вернуться в Чернотопье. И клерков ордена проведаю, и бумаги по деревне оставлю, да и, что сказать, страшновато было остаться без прикрытия демона. А у меня в казематах найдется место для пары человек, которых добрые соседи сдали со всеми потрохами.

Так что, убедившись, что выброшенные продукты не видно с дороги, я повернул коня и, пнув его в бока пятками для ускорения, принялся раздумывать.

Вариант Ченгера – нагнать побольше демонов, пригодных для работы, мне не очень нравился. Конечно, это бы решило главную проблему баронства – отсутствие свободных людей. Но мне, во‑первых, одним демоном не управиться, во‑вторых, каждого призванного потребуется чем‑то подкармливать. Так что список доступных для призыва существ стремился к нулю.

Нужно было порыться в учебниках, чтобы подобрать кого‑то подходящего. Демоны, как вид, здесь не очень пригодны. Но магические звери, которых тоже к ним причисляют – совершенно иной разговор. Беда лишь в том, что я не уделил им достаточно внимания, и просто не знаю, как и с кем конкретно работать.

Память подбрасывала несколько вариантов, но без проверки браться за призыв я все равно не собирался. Как минимум нужен грамотный ритуал, расчерченный правильно, подготовленный корм – чем бы эти существа ни питались. Да и само место под будущую пашню тоже еще только предстоит выбрать.

Оставшись без козыря в рукаве в лице чешуйчатого спутника, способного в одиночку перебить толпу монстров Хибы, я как‑то сразу вспомнил, что из магии владею толком только двумя наговорами, да и те еще нужно правильно использовать. А в густых кустах могут прятаться либо недобитые товарищи Яна, либо простые работники ножа и топора.

От этой мысли волосы на затылке зашевелились. Я, конечно, хотел побыть один, но не настолько же, чтобы чувствовать, как разыгравшееся воображение уже рисует болт, влетевший мне в спину и, раздвигая мышцы, прорывающийся к сердцу своим острым наконечником.

Передернув плечами, я поднял взгляд к синему небу. Можно ли считать это нарушением договора? Нет, конечно, я ведь не дал демону того, что хотел от меня Ченгер. После захвата баронства мою жизнь полной приключений не назовешь. Но и бросать его на произвол судьбы я все равно не мог. Хотя, скажем честно, просто расслабился.

Пригнувшись, я пропустил ветку над головой, и выехал в предместья города. Отсюда было прекрасно видно и далекое пока что поместье, и сами дома, даже можно различить мелкие, как муравьи, фигурки жителей.

Вздохнув полной грудью, я подтолкнул коня пятками. Что ж, можно сказать, это было любопытное путешествие, и оно кое‑чему меня действительно научило. И в очередной раз показало, что надеяться можно только на себя.

* * *

– Я думала, ты все деревни решил объехать, – выпустив меня из объятий, высказалась Салэм. – И не ждала так рано. Что‑то случилось?

Я кивнул, похлопав по сумке с документами.

– Не поверишь, у меня кончились чистые листы, – с улыбкой сообщил ей, уже шагая в сторону лестницы. – Я пока побуду в кабинете, распорядишься насчет обеда?

– А ты не хочешь спросить, что там решил Кацпер? – удивилась она.

– Что‑то срочное? – уточнил я и, видя, как искоренительница качает головой, продолжил: – Сперва закончу с этим, я быстро. А потом спущусь, и ты мне все расскажешь за едой. Да, прикажи накрыть в беседке, не хочу сидеть на кухне.

Салэм улыбнулась в ответ и, кивнув, ушла отдавать распоряжения. Уверен, здесь ее не особенно любят, но терпят. Все‑таки пусть и не законная жена, а все равно распоряжается в поместье по моему слову.

Нужна толковая экономка, а то это никуда не годится. В любой момент Салэм может меня оставить по приказу Аркейна, и окажусь я у разбитого корыта. Как обычно и бывает в жизни – это случится в тот момент, когда помощь будет нужна просто кровь из носу.

Закрывшись в кабинете, я достал исписанные в Черной листы. На сегодняшний день у меня получилась полная картина относительно деревни, и стоило решить, как это использовать с умом. Но не прямо сейчас.

Соорудив подобие папки из двух чистых листов бумаги, на переднем я написал название деревни и проставил сегодняшнюю дату. Когда составим полный каталог и будем обновлять его хотя бы раз в квартал, сможем наглядно оценить динамику. Пока что статистика в должном виде отсутствует, а как показала продажа левого торфа, старым записям доверять нельзя.

Отложив свои документы, я встал из‑за стола и направился к полке с разложенными на ней учебниками. Конечно, технически они принадлежали ордену и должны храниться у Салэм, но уговорить ее оставить книги в самом охраняемом месте Чернотопья было несложно. Тем более этими знаниями некромантка уже не обладала, хотя что‑то, конечно, слышала краем уха, общаясь с другими искоренителями.

Отобрав те книги, в которых содержались сведения о призываемых существах, я отложил среди них первые три курса – на большее пока что замахиваться смысла не было, силенок не хватит. Четыре томика в черных обложках с теснением разными материалами легли на столешницу кабинета.

Держа в руке первый учебник – курс адепта, я вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Раздался щелчок замка, и створка не слишком ярко моргнула, сообщая, что все в порядке. Теперь сюда никто не войдет – пока не принесет мой теплый палец к ручке, само собой. Вряд ли вложенный в артефакт ритуал распознает, жив я или уже помер, так что желательно следить за тем, чтобы не оставить конечности где‑нибудь по дороге, да не разбрасываться собственной кровью. Мало ли, я до сих пор не имею понятия, как именно действует местный считыватель.

Сунув книгу под мышку, я сбежал на первый этаж, едва не столкнувшись со служанкой, как раз несшей поднос с прикрытыми тряпицей чашками.

– Ой, простите, ваша милость! – воскликнула та, едва не роняя свою драгоценную ношу.

– Ничего‑ничего, – с улыбкой кивнул я. – Веди, – и я указал ей на дверь во двор.

Следуя за растекающимся по воздуху ароматом, я сглотнул слюну и уже мысленно наслаждался горячей вкусной пищей. Салэм к этому моменту заняла место в беседке и, явно смакуя, потягивала из серебряного кубка вино. Как и вся подобная посуда, эта несла на себе герб Чернотопья.

Служанка поставила поднос на дубовый дощатый стол, покрытый расшитой скатертью, настолько красивой, будто у нас какой‑то праздник, а не рядовой обед. Помимо принесенных ей блюд здесь уже разместился кувшин со сломанной восковой печатью, два кубка, один из которых грела в руках некромантка, и глубокая миска с пирожками. Именно они и приковали к себе мой взгляд, соблазнительно сверкая корочкой, гладкой и блестящей – явно смазали яйцом перед тем, как совать в печь.

От Салэм не укрылся мой хищный взгляд, и учительница улыбнулась. Я же уселся на свое место, и служанка быстро поставила передо мной чашку с куриным супом, в котором плавали небольшие кусочки лука и картошки. Рядом взгромоздилась глиняная пиала с густой сметаной – ложка, воткнутая в нее, стояла вертикально, даже не думая колыхаться.

Пока я взялся за инструмент, рядом легла длинная овальная миска с соленой рыбкой, нарубленной на аккуратные куски. По краешку блюда растянулась мелкая рыжая икра. В хвосте лежали несколько исходящих паром корнеплодов. К этому блюду явно не хватало водки. Дальше, уже в центр стола, девушка поставила широкую тарелку, загруженную кашей, поверх которой повар установил тушку гуся, начиненного мелкими кислыми ягодами. Довершал великолепие графин с пенным квасом – в поместье мое пристрастие к этому напитку уже заметили все.

– Передай мою благодарность поварам, – кивнул я, глядя в глаза служанки.

Та польщенно зарделась и, поклонившись, поспешила оставить нас с Салэм наедине. Искоренительница проводила девушку внимательным взглядом и, что‑то для себя решив, хмыкнула.

– Ну так что, расскажешь, что на самом деле произошло в деревне? – спросила она, не спеша притрагиваться к еде, только покачивая кубком в воздухе.

Вместо ответа я приступил к приему пищи. И в очередной раз просто исчез из мира, растворившись в собственном рту. То ли повара действительно молодцы и проявили свои лучшие качества, то ли я голодный как собака и мне сейчас любой мосол сойдет за пищу богов. Как бы то ни было, осмысленно думать я оказался способен не раньше, чем добил первый кубок кваса.

Салэм от меня не сильно отставала, хотя и ела заметно меньше. Но у нее и порции, как я заметил, уступали моим почти что вдвое. Впрочем, искоренительница с самого начала больше клевала, чем ела. Я же нормальный здоровый мужик, мне нужно много вкусной еды – все равно сгорает так, что и опомниться не успеваешь. Как я еще не усох от такой нервной жизни.

– Помнишь, ты говорила, что Кацпер с его ребятами нашли пятно магии Хибы? – спросил я, разламывая краюху хлеба пальцами.

Салэм насторожилась. Причем сделала это так, что стороннему наблюдателю было бы незаметно. Просто напружинилась вся, будто готовилась к бою с обязанным вот‑вот появиться противником.

– Ты их встретил? В Черной? – спросила она, видя, что я не тороплюсь продолжать.

– У въезда, – сделав небольшой глоток, кивнул я. – Судя по тому, в каком состоянии они были, засада меня уже заждалась. Я собрал часть голов в качестве доказательства для ордена. Но…

– Продолжай, – едва слышно, но очень требовательно велела Салэм.

Я отставил опустошенный кубок и улыбнулся.

– Полагаю, это не последний сюрприз, который оставил культ перед своим уходом из Чернотопья. И мне бы хотелось, чтобы ты мне помогла. Не орден, а ты лично.

Она задумалась лишь на несколько секунд.

– Тебе нужен некромант?

Вместо ответа я отсалютовал ей кубком и поднялся из‑за стола.

– Пока что просто подумай, я ведь не предлагаю тебе бесплатно работать. Оплачу труд как полагается. Ну а если ты что‑то полезное для ордена узнаешь, тем лучше. Я пока что загляну к Кацперу переговорить насчет награды за убийство монстров Хибы.

Шагая прочь, я уже махнул рукой Густаву, который как раз показался из‑за угла поместья, на ходу затягивая тесемки штанов. Усмехнувшись этому облику грозного воина, только что оприходовавшего какую‑то служанку, я дождался, когда стражник приблизится.

– Ваша милость?

– Возьми‑ка пару ребят покрепче и оружие им дать не забудь. Сейчас пойдем трясти одного нехорошего горожанина, так что готовьтесь к бою.

Я только что приговорил совершенно незнакомого человека к мучительной смерти. Почувствовал ли я что‑нибудь? Да ничего, судя по тем доносам, что мне передали, товарищ Вилли был очень нечист на руку, и, в принципе, свое наказание заслужил. Я же, избавив баронство от такого человека, верну Ченгера.

Спасибо, я побывал в полном одиночестве. И мне не понравилось.

Глава 8

Почему из списка проштрафившихся я выбрал именно Вилли? Потому что он был одним из участников торфяного бизнеса. Не самым крупным, не самым богатым, но главное ведь – создать прецедент. Я попросту не мог не пощупать кого‑то за вымя после того, как узнал, что на моей земле действует шайка контрабандистов. Это урон моему авторитету. Поэтому Сымона я припугнул демоном, который станет за ним следить, а его партнеров, скупающих излишки товара, шугану одним уничтоженным коллегой.

Накрывать всю сеть я не планировал, ее ведь можно легализовать или как минимум самому использовать. Криминал вечен, его не изжить. Но это не значит, что местные воротилы смогут спокойно спать, не заплатив за крышу.

Когда я закончу с Вилли, остальным резидентам преступной группировки будут вручены его пальцы. Подарок, естественно, будет сопровожден предложением либо делиться незаконно нажитыми доходами, либо стать следующим на приеме у доктора Зигмунда. Моему палачу как раз требовался кто‑то, на ком можно потренировать навыки, настоящим мастером заплечных дел он все же не был.

В компании трех вооруженных до зубов стражников я дошел до дома, где обитал Вилли. Что интересно, принадлежал он не самому деятелю, а молодой вдовушке, у которой хитрый мужик сперва ночевал во время визитов, а потом и вовсе поселился.

Каждый в Чернотопье должен осознавать – барон не любит делиться ни деньгами, ни властью. Так устроено любое подпольное общество, так устроен Эделлон. Если у тебя нет силы, никто не станет тебя слушать и брать в расчет. За каждым аристократом стоит его род, над ними – клан, у них достаточно власти, чтобы оспаривать волю королей.

– Густав, постучись, – кивнул я своему дружиннику на дверь, сам стоя в паре метров от крыльца.

Дом не производил особого впечатления. Деревянное крыльцо из свежей доски, но перила старые. Внушительная дверь обшарпана временем, а медная ручка, наверняка гордость хозяйки, и вовсе позеленела от прожитых лет.

Стражник бухнул рукоятью меча в косяк.

– Именем барона! – рявкнул он так гневно, что я едва не вздрогнул. – Открывайте!

Естественно, никто нам ничего не ответил. Я взглянул на стоящего справа парня.

– Олс, давай на задний двор, пригляди, чтобы никто не сбежал.

– Слушаюсь, ваша милость! – ответил тот, обнажая взятый в поместье короткий меч.

Я же махнул рукой Густаву.

– Повтори.

Врываться в дом сразу было бы не слишком дальновидно. В конце концов, хозяйке требовалось время, чтобы дойти до дверей. Так что Густав, напрягшись, гаркнул повторно, не забыв ударить рукоятью о косяк.

Из соседних домов уже высовывались горожане. Для них это было любопытным развлечением и поводом для сплетен. Подобное здесь случается редко, и упускать подробностей никто не хотел.

Уже одно только то, что я пришел сам, позволяло разыграться воображению обывателей. Если феодал идет по своему городу с дружиной – это нормально, так и должно быть. А вот когда его воины ломятся в чей‑то дом – это совсем иная история.

Но и теперь нам никто открывать не стал. Я выждал пару минут для верности, и, оглядевшись, заметил жадно следящие глаза соседей. Они явно даже и не думали отступать и прятаться. Святая простота.

– Густав, в сторону, – приказал я, и как только стражник отступил, я взмахнул рукой.

Искра демонического огня впилась в дверь, дневной свет померк, будто засосанный в черноту вспыхнувшего пламени, и проход оказался свободен. Мгновение, растянувшееся на несколько секунд, и все, что осталось от преграды – горстка пепла, да кусок дерева на петле.

– Живьем брать! – поспешил крикнуть я, когда Густав ломанулся в открывшийся проем.

Но не успел стражник пройти далеко, как позади дома раздался женский крик. Я не стал идти за Густавом, махнул оставшемуся стражнику, чтобы следовал за мной, и сам пошел на другую сторону здания.

Первое, на что я сразу обратил внимание – застывший с выпученными глазами Олс. На обнаженном мече красовалась тонкая полоска крови. Стражник, похоже, сам перепугался того, что случилось.

У задней двери стояла, закрывая рот руками и судорожно глотая воздух, женщина в простом платье. Однако мне с первого взгляда было ясно, что не каждый горожанин может похвастать подобным нарядом – уж больно ладно все скроено.

А между ними, развалившись на траве, лежал крепкий мужчина. Голый по пояс, босой, он зажимал живот ладонями и кривился, сдерживаясь от стонов. Я даже подивился его стойкости. С такой травмой он тут не жилец, если рядом не окажется целителя – распоротые кишки травками не полечишь.

– В‑ваша милость! – опомнился Олс, оторвав взгляд от Вилли, тихо заскулившего сквозь стиснутые зубы.

– Спокойно, – махнул рукой я, безбоязненно приближаясь к будущему мертвецу.

Судя по лицу, Вилли и сам понял, что век его оказался неожиданно короток. Но, надо отдать мужику должное, особенно испуганным он не выглядел.

– Что ж, такой исход тоже меня устроит, – подытожил осмотр я. – Олс, нож.

Тот кивнул и, уронив окровавленный меч на землю, протянул мне короткий кинжал, больше похожий на кухонный ножик, чем на боевое оружие. Впрочем, это уже его личная экипировка, так что неудивительно.

– Сойдет, – попробовав пальцем лезвие, кивнул я. – Итак, Вилли, расскажешь, зачем ты побежал и бросился на моего человека?

Раненый глянул на меня очень зло. Если бы у него был дар, я бы сейчас вспыхнул, как соломенный сноп. Но магией Вилли не владел, а потому лишь сплюнул, попытавшись оскорбить меня.

Слюна повисла на гладко выбритом подбородке ярким красным пятном. Мужик закашлялся, а я спокойно ждал, когда приступ пройдет. Наконец, улегшись на спину, Вилли перестал дергаться.

– Густав, – поднял я взгляд на впавшую в шок женщину, за спиной которой уже нарисовался мой главный дружинник. – Хозяйку в поместье. Пусть пока посидит под замком.

И стоило стражнику увести ее, я взял нож поудобнее.

– Итак, Вилли, сейчас ты будешь жалеть, что Олс не убил тебя на месте. А я послушаю, что ты мне расскажешь о своих делишках. Ты ведь крепкий мужик, тебя надолго хватит, а моему демону нужно питаться чужими страданиями. Итак, пожалуйста, скажи, что ты ничего противозаконного не делал.

И мои губы растянулись, изображая предвкушающую улыбку. Пусть видит, что мне это нравится, так его будет легче ломать. Врать о том, что ему кто‑то поможет и спасет, я не собирался. Да и сам мужик калач тертый, понимает прекрасно, что его время на исходе.

Тащить его куда‑либо уже не было смысла. Не исключено, что в процессе переноски он просто отдаст концы, так что придется импровизировать. Тем более соседи наблюдают, и ни к чему мне слава психопата, который может ни с того ни с сего вломиться в дом мирного человека и зарезать его, как свинью.

– Я знаю, Вилли, что ты со своими дружками торговал с жителями Черной, – достаточно громко произнес я, чтобы меня услышали за заборами. – Мне известно, на какую сумму ты обманул жителей моей деревни. Ты и твои подельники решили ободрать бедняг, наживаясь на их труде. Я все знаю, Вилли.

Но он не решился мне ответить. Тогда я взял его за босую лодыжку и, приставив кончик ножа к стопе, сообщил.

– Помимо того, что ты причастен к разорению Черной, ты скрыл от своего барона вырученные деньги.

Крепкий или нет, но мужик взвыл, когда я сделал первый надрез.

– Не слышу признания, Вилли! – дождавшись, когда он прекратит кричать, спокойным тоном сказал я. – Ты пойми, если бы ты вел дела честно, по закону, я бы только рад был, может быть, за поддержку деревни даже послабления налоговые дал. Но ты решил, что умнее меня. Еще раз, Вилли, я прав?

И нож полоснул уже в другом месте. Жертва забилась в муках. Он хотел бы прикрыть порез рукой, но тогда бы наружу полезли собственные кишки. Инстинкт самосохранения не давал мужчине отпустить первую рану.

– Я прав, Вилли?

– Прав, тварь! – взвыл он, брызгая слюной. – Знал бы, сдал тебя Яну, ублюдок вонючий!!!

Я вскинул бровь. Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд.

– Что. Ты. Сказал?!

Против воли получился такой угрожающий рык, что я сам на мгновение опешил. Но внешне постарался держать себя в руках. Сейчас все видят, что барон нашел еще одного подельника узурпатора, и мое состояние должно быть именно таким. Я обязан быть в ярости.

– Я! – закричал он так, чтобы все слышали. – Я тебя продал, тварь! Ублюдок! Будь ты проклят, дерьма кусок! Вся ваша семейка – твари! И ты, и твой папаша! Чтоб вам всем посмертия не видать!

Я отстранился от него и, сделав несколько глубоких вдохов, нашел взглядом Олса.

– Бегом в трактир, найди членов ордена и бегом сюда, пока это дерьмо не сдохло, – холодно приказал я. – Скажи им, что я нашел человека, который сотрудничает с культом Хибы.

Народ за заборами зароптал. Еще бы, такие новости! Я, получается, этих тварей не додавил, и если бы не визит в Черную, даже не узнал бы, кому обязан казнью настоящего Киррэла. А ведь мог бы и не узнать, если бы не полез копаться в делах болота достаточно глубоко.

Годами крестьяне торговали торфом, и ни разу Кристоф Шварцмаркт не заинтересовался судьбой добываемых излишков. Будь я таким же уроженцем Эделлона, и сам бы не стал вникать. Так что у контрабандистов могло прокатить, еще как могло.

Если у Вилли, погрязшего в грязных делишках по уши, есть действующий контакт с культом, эту ниточку нужно тянуть. А она быть обязана, ведь чудовища залегли в болоте уже после первой инспекции и не стали врываться в город. То есть им все доложили – и как я Яна свергал, и что рядом со мной пасется орден.

Я опасен и сам по себе, но без Ченгера на тех мостках от меня осталось бы мокрое место – слишком много явилось за моей головой монстров. А ведь до того, как я «призвал» демона, его никто еще в Чернотопье не видел, а именно его присутствие обломало моих убийц. До того момента существование демона скрывалось – свидетели не выживали.

Прошло минут пять, прежде чем на дворе появился Кацпер в сопровождении приставленного к отряду клерков искоренителя. За их спинами мелькнула и Салэм – явно ее застали в гостях у коллег по опасному бизнесу. Я махнул рукой всем сразу.

– Этот человек продал меня культу Хибы, господа. Несмотря на то что он повинен передо мной, я уважаю ваше право на суд по делу о запрещенной магии, – и, протянув уже вытертый от крови нож Олсу, я сложил руки за спиной. – Если пожелаете, он полностью в вашем распоряжении.

Кацпер хмыкнул, а вот пришедший с ним искоренитель резко присел рядом с раненым и провел рукой перед искаженным болью лицом. Вилли застыл без единого движения, а стоящий перед ним на коленях мужчина закрыл глаза.

Ярко‑желтый свет с едва заметными зелеными прожилками заметался от ладони к телу умирающего. Все заняло несколько секунд, после чего член ордена слегка покачнулся и, выпрямившись, кивнул мне.

– Мы воспользуемся вашим подземельем, ваша милость, – уведомил он меня. – Нас не представили, меня зовут Маттиас.

Я кивнул в ответ, демонстративно делая шаг назад.

– Тогда следуйте за мной. Олс!

– Ваша милость? – отозвался тот.

– Дом оцепить, никого не впускать, ничего не трогать, пока я не вернусь.

– Как прикажете, ваша милость.

И я первым покинул задний двор, размышляя о том заклинании, которое наложил на Вилли искоренитель Маттиас. Я подобной магии еще не встречал. Интересно, что у него за дар такой?

* * *

– Ваша милость, вы хотите присутствовать? – удивленно вскинул брови Кацпер, когда я не стал покидать комнату пыток.