Текст книги "Аркейн. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)

Первый курс

Пролог

Королевский дворец Крэланда .

Пожилой мужчина с коротким хвостом седых волос, стянутых черной лентой, шагал по коридору, опираясь на трость.

Он едва заметно прихрамывал, но двигался так же быстро, как если бы с ногой все было в порядке. Черные полы плаща развевались с каждым шагом, и льющийся из окон солнечный свет выхватывал атласную рубашку, украшенную серебряной вышивкой.

Хромой остановился перед двойной дверью, охраняемой парой воинов в накидках с гербом рода Равен. Скучавший за их спинами чародей хмуро кивнул гостю, и стражники расступились.

Тяжелые на вид створки распахнулись легко, и мужчина прошел в тронный зал, уже заполненный придворными.

На него бросали равнодушные взгляды, стараясь не показывать любопытства. Хотя мало что может укрыться от магистра ордена Аркейн, если он желает обратить внимание. А потому даже самые тихие шепотки долетали до слуха хромого гостя.

– Что он здесь забыл? – вопрошал один.

– Неужели его величество все‑таки решится? – едва шевеля губами, говорили другие.

– И это магистр? – фыркнули на другом конце зала. – Который из них?

– А он ничего, – вставила полная матрона, обмахиваясь веером. – Пожалуй, будь я помоложе…

Репутация ордена позволяла делать многое. Например, плевать на придворный этикет, потому магистр, скупо кивнув всем сразу и никому в особенности, прошел вперед, не глядя, кто уступает ему дорогу к трону. Люди расходились, как вода расходится перед брошенным в волны камнем.

И только оказавшись в первом ряду, хромой магистр остановился, опираясь обеими руками на трость. Чуть прикрыв глаза, он наблюдал из‑под приспущенных век за стоящими по обе стороны от него и слушал, что говорят удивленные его появлением люди.

Наконец двери справа от пустующего трона открылись. Слуга вошел, чеканя шаг, и с лицом, полным собственного превосходства, объявил собравшимся:

– Его величество Равен Второй!

Молодой король вошел через пару секунд – этого времени как раз хватило гостям, чтобы опустить головы в поклоне или присесть в реверансе. Не обращая внимания ни на кого из присутствующих, монарх Крэланда дошел до трона и, опустившись на сидение, сложил руки на подлокотниках.

Немного подержав придворных в одной позе, его величество слабо шевельнул пальцами, и все тот же слуга объявил:

– Его величество объявляет о начале приема! – едва только договорив, мужчина в ливрее отступил в сторону, сливаясь со стеной и становясь незаметным.

Придворные выпрямились, кто‑то кашлянул, где‑то с облегчением вздохнула дама. Один только магистр, не сделавший ни единого движения во время появления короля, по‑прежнему стоял, чуть прикрыв веки.

– Я вижу, дорога выдалась утомительная, раз магистр Аркейна предпочитает спать на моем приеме? – с открытой улыбкой, показывающей всем, что его величество шутит, громко заговорил Равен Второй.

Магистр медленно поднял голову, глядя на монарха без почтения. Впрочем, и сам молодой король тоже не спешил проявлять какого‑либо подчеркнутого уважительного отношения к гостю. Для тех, кто посещал прием короля не в первый раз, было очевидно – в подобном тоне его величество общается только с особо приближенными людьми. И многие мгновенно сделали из этого свои выводы.

Одна фраза, брошенная с небрежностью, а уже завертелись колеса машины, переламывая ранее заготовленные интриги, кромсая судьбы тех, кому не повезет попасться на пути у высших аристократов. Представители влиятельных кланов уже мысленно кроили планы, выбирая новую модель поведения, подыскивая аргументы в будущих диалогах и, разумеется, меняя пути достижения одной и той же цели – возвеличивания собственного клана. Кто бы ни сидел на троне, но клан оставался превыше всего.

– Благодарю за проявленную заботу, ваше величество, – медленно роняя слова, будто нехотя, ответил седой магистр, чуть приподняв подбородок, чтобы смотреть сверху вниз на короля. – Дороги Крэланда действительно ужасны, и если бы это было в моей власти, я бы развешал тех, кто за них отвечает перед вами, ваше величество, на деревьях.

Равен Второй открыто улыбнулся и потер пальцем подбородок, будто раздумывая.

– Что ж, я надеюсь, наш договор пойдет на пользу и моим дорогам в том числе. Мне известно, что некоторые из членов ордена некогда входили в аристократические семьи. Как мне правильно к вам обращаться, господин магистр? – улыбаясь, спросил король.

Седой слегка наклонил голову, прежде чем назваться.

– Вы можете называть меня магистр, ваше величество. Магистр ордена Аркейн, Марцин Вагнер, декан факультета демонологии.

Глава 1

Барон Киррэл «Чертополох» .

Играть нужно на своем поле.

Немного успокоившись после привезенных Равендорфами новостей, я провел ревизию баронства вместе с Фрицем Конроем и, собрав вещи, которые мне могут пригодиться в дороге, покинул Чернотопье.

Естественно, мы ехали не вдвоем. Три телеги только под деньги, еще одна с моими вещами. Так что тридцать воинов сопровождения отправились с нами. Естественно, у них был свой обоз, никто не вез собственный харч на своем коне, для этого в отряде был кашевар.

Двигались мы очень медленно, кони вообще оказались крайне прихотливой скотиной – солдаты короля не столько ехали, сколько шли. В одиночку я бы за день проделал то же расстояние, что в компании воинов мы преодолевали за три. Гончая, призываемая амулетом, первые разы пугала скакунов, но после они, похоже, привыкли.

Единственным развлечением в пути стали наши разговоры с представителем налоговой. Фриц Конрой, хоть и вызывал поначалу у меня вьетнамские флешбэки из‑за своей должности, на деле оказался вполне нормальным мужиком. Да, с отпечатком профессиональной деформации, но кто не без греха?

– Ваша милость, вы, очевидно, не понимаете, что все, что произошло – это воля нашего короля, который заботится о вас и вашем баронстве, – заявил он в первый день пути, когда мы еще только выезжали из Чернотопья.

– Тогда, быть может, вы мне это объясните? – предложил я.

– Его величество прислал вам своих близких, чтобы вы могли спокойно отправиться в столицу. Таким образом все, кому нужно знать, будут понимать, что барон Чернотопья находится под защитой королевского рода. Поверьте, далеко не каждый удостаивается подобной чести.

Я лишь хмыкнул в ответ тогда, но через некоторое время, когда смог мыслить трезво, вынужден был согласиться.

Нейтральный или нет, но сейчас клан Шварц из себя ничего не представляет. Да что там, меня могли спокойно задавить, и ни один родственник и пальцем бы не пошевелил, опасаясь навлечь на себя гнев более влиятельных семей. Прошли те времена, когда мой клан действительно что‑то мог. Теперь им остаются объедки со стола куда более успешных. Конечно, это все равно много, но тут смотря с чем сравнивать.

Нас, входящих в клан Шварц, осталось очень мало. И случись какой‑нибудь конфликт, мы перестанем быть. Разумеется, кто‑то да уцелеет, в то же Чернотопье никто бы не полез, слишком мелко и далеко, чтобы устранять меня. А вот остальных, живущих в более прибыльных землях, обязательно прирезали бы. Ну или потравили – кто там станет разбирать, отчего умер старый лорд, если он и без отравы в тарелке уже давно дышал на ладан?

Да, может быть, король забеспокоился бы, когда от клана никого бы не осталось, но мертвым‑то уже все равно. А потому и сидели тише воды ниже травы мои родственнички, опасаясь рисковать деньгами и последними связями.

И вот у такого захудалого клана внезапно на руках появляется договор с орденом. Аркейн – это деньги. Нет, даже Деньги. Одним наличием соглашения клан Шварц может резко подняться с колен и заявить о себе. Естественно, в такой ситуации и речи не идет о том, что в Чернотопье пожадничают отправлять убийц. Нет, именно за моей головой и отправят их в первую очередь.

Расстояния здесь слишком огромные, разумеется, относительно, учитывая среднюю скорости передвижения. Пока гонец туда примчится, пока его обратно отправят – времени пройдет немало. Чтобы пересечь Крэланд с юга на север, например, потребуется никак не меньше трех месяцев ежедневного движения.

Поэтому его величество сыграл на опережение. Только получив информацию, сразу же направил своих родственников оберегать ценный актив, заодно показав всем заинтересованным лицам, что в Чернотопье у Крэланда свои интересы, и Равен Второй намерен их блюсти. Да, в процессе он велел мне делиться, и по моим меркам это крайне напоминает грабеж посреди бела дня, но… На его стороне закон, поддержанный аристократическими родами Крэланда.

Здесь не было никогда никакой свободы, революций и прав человека. В Эделлоне твое сословие определяет твои права в очень коротком списке, при этом обязанностей намного больше. И единственное исключение – Аркейн, но там своя иерархия, и подчинение тоже возведено в Абсолют, стоит вспомнить историю Салэм и Риттера.

Если тобой командует не барон, так граф или герцог, или король. А если твой род достаточно силен, тогда тебе придется кланяться клану. О том, что может быть иначе, знаю лишь я один – потому как у меня совсем иной жизненный опыт.

Так вот, прикрытие короля дает мне не только минусы. Теперь любой, кто протягивает руку в мой карман, автоматически пытается обокрасть его величество. А подобные вещи молодой монарх прощать не станет, иначе его сомнут. Власть здесь держится на силе, а какая это сила, если у правителя можно из‑под носа уводить прибыль?

Это, само собой, вовсе не отменяет интриг, без которых никакой власти не бывает, но тут уж защиты не будет никогда: такова человеческая натура. Кто‑то гадит ближнему ради выгоды, кто‑то из неприязни, а кто и из принципа.

Как бы там ни было, мы покинули мою территорию, а после и Огонвеж остался за спиной. Чем дальше мы отъезжали от границы, тем сильнее бросалось в глаза, насколько Чернотопье нищий край.

Дороги становились шире, затем превратились в настоящую трассу, уложенную каменными плитами. На каждом перекрестке теперь нас встречали придорожные трактиры, а кое‑где и целые городки.

И люди, попадавшиеся нам навстречу, точно так же менялись. Исчезли нищие в дырявых обносках, на их место пришли зажиточные крестьяне, богатые торговцы и почтенные бюргеры, будто сошедшие со страниц о сказочной Швабсонии. Аккуратные одежды, щедро покрашенные, выглаженные и ухоженные.

Я уж молчу о количестве артефактов на душу населения. Чего здесь только не попадалось! Тепловые пушки, висящие над порогом трактира, очищающие амулеты в сенях, чтобы гости не тащили грязь с улицы. Освещение на магической энергии. Да что там, в последнем перед столицей трактире я наблюдал, как хозяин делал вино из колодезной воды, варьируя степень брожения и насыщенности с помощью волшебного шкафа, очень живо напоминавшего автомат с газировкой.

И вот, наконец, столица. Полтора месяца пути, скажем прямо, стоили того, чтобы увидеть, как живет сердце Крэланда – Херцштадт.

Когда‑то давно город, очевидно, возвели на холме, окруженном крупной судоходной рекой. Она огибала его с трех сторон, делая широкую петлю, но теперь старые постройки, где возвышался громадный замок, по размерам превосходящий анклавы Аркейна, занимали едва ли десятую часть от общей территории столицы.

Невооруженным взглядом можно было отличить районы – каждый выделялся своим собственным цветом. Так, например, зона аристократов – где застройки пореже, но территории усадеб покрупнее – сложена из белого камня. Даже улицы уложены очень светлым булыжником. Почти все строения в ней в три‑четыре этажа.

За аристократами поселились люди пожиже. Застройка здесь все еще подчинялась строгому плану, но утопающие в зелени дома выделялись и размерами, и высотой. Два‑три этажа в каждом здании. Как объяснил Фриц Конрой, в Зеленом городе жили богатые купцы, ведущие международную торговлю. Там же была и деловая часть города – примерно четверть зданий отдано под это дело.

После Зеленого города пришла пора куда более хаотичной, но все еще крепкой застройки. Дома из песчаника, в основном одноэтажные – Желтый город оправдывал свое название. Тут селились обычные граждане, не имевшие за душой внушительного состояния. Здесь был разбит порт, стояли обширные склады вдоль берега. И это была самая большая часть Херцштадта.

Предместья, бедные кварталы с деревянными постройками, возводили как Бог на душу положит. Но старались соблюсти пожарную безопасность – необходимость, надо полагать, была весьма серьезной, так как спалить предместья могла любая искра, это все же не каменные дома, полыхнет мгновенно.

– Вот мы и прибыли, ваша милость, – поводя рукой, указывая на город, с плохо скрываемой радостью заявил Фриц. – Нам с вами предстоит проехать в Белый город, там вы временно остановитесь в выделенном его величеством доме.

– Хм, – только и ответил я.

Честно признаться, все это время мне и в голову не приходило, что мне могут уступить какую‑то недвижимость, и я мысленно считал, насколько хватит денег. Судя по растущим ценам в трактирах, где мы останавливались, в столице моих сбережений было бы достаточно, чтобы дотянуть до осени. Если не слишком шиковать, конечно.

Конрой мою реакцию оценил по‑своему.

– Потом, конечно, вы скорее всего поселитесь в поместье клана Шварц, – произнес он. – Однако у меня приказ сопроводить вас до специально подготовленного дома, ваша милость. Так что не переживайте, после аудиенции у его величества этот вопрос сможете решить самостоятельно.

Он сделал небольшую паузу, кашлянул в кулак, а потом поправился:

– Если его величество изволит распорядиться именно так, разумеется.

Вот теперь все правильно сказано. А то мало ли как пройдет встреча с монархом. Вполне может статься так, что после нее барон Чернотопья окажется в застенках или на плахе. Закон законом, но был бы человек, а статья, как известно, найдется.

Однако и идея лезть к своей дальней родне мне тоже не нравилась. Это же все равно что расписаться в собственной никчемности. Одно дело, если пригласят сами хозяева – тогда это нормально, несколько дней провести под их крышей, но сам я точно напрашиваться не пойду. Мне они не помогали, отцу, судя по тому, как преспокойно жилось Яну, тоже. Так что надеяться на поддержку теперь было бы глупо.

Киррэл, конечно, Шварцмаркт, но если я стану просителем, то помимо короля придется делиться еще и с кланом, ведь они меня приютили, обогрели и всячески вытирали сопли юному барону несмышленому. Нет уж, деньги отдельно, родня отдельно.

Несмотря на то что уже была почти середина лета, воздух оставался достаточно прохладным. По улицам столицы, начиная с кварталов Желтого города, то и дело проходили дворники, соскребающие конские яблоки с мостовой.

Имелось разделение на проезжую часть и на пешеходный тротуар. В Предместьях, понятно, такого не имелось – там улицы узкие, в некоторых местах можно только по одному пешком пройти, иначе будешь плечами упираться в стены зданий. Здесь же за порядком следили, и никого топтать не приходилось.

Интенсивность движения росла тем сильнее, чем ближе мы подъезжали к Зеленому городу. Повозки, кареты, верховые, пешеходы. От многочисленных гербов рябило в глазах, то и дело приходилось останавливаться, чтобы пропустить кавалькаду всадников, сторожащих повозку или возок с сидящими в нем людьми в драгоценностях и дорогих тряпках.

Бросалась в глаза своеобразная мода. В Чернотопье я свыкся с нищетой, а здесь даже босяк, просящий милостыню – единственный за почти час езды через город – одет ничуть не хуже меня.

Мужчины не носят головных уборов, одеваются в кители, примерно похожие на земные, однако видно, что здесь эта мода шагнула дальше, развиваясь и совершенствуясь. Так с первого взгляда отличишь домотканую рубаху и современный мне пошив.

Никаких золотых погон, висюлек, все строго функционально, но при этом представительно скроено. Штаны по виду ближе к классическим брюкам, хотя больше предназначены для езды верхом – имеются вставки на внутренней стороне бедер. Сапоги только на всадниках, пешеходы щеголяют туфлями.

Опять же, ни острых носов, подвязанных к поясу, ничего такого идиотского. Нормальная одежда здорового человека.

Дамы носят строгие платья, но строгие именно по меркам моего времени. Хоть сейчас хватай любую, сажай в офис, и она окажется там на своем месте. Множество фасонов, цветов – в глазах рябит, но каждый наряд подчеркивает нужные достоинства женщины, не переступая черты приличия.

На фоне меня даже мальчишка, выкрикивающий заголовки газет, кажется одетым с иголочки. И да, газеты! На желтушной бумаге, но они есть! И судя по голосам продавцов, содержанием они мало уступали нашей прессе – какие‑то указы, какие‑то светские новости, реклама модисток и оружейных лавок.

От диссонанса кружилась голова. Совсем не таким представлялся мне быт королевства, которое не имеет доступа к технологическим новинкам Аркейна. Да по сравнению с Херцштадтом все, что я видел прежде – просто крупные и не очень деревни!

– Вы сильно удивлены, ваша милость, – улыбаясь настолько довольно, будто облик столицы – его личная заслуга, заявил Конрой. – Понимаю, город его величества производит впечатление. К сожалению, пока что не везде живут так, как у нас, но мы, верные слуги его величества, стремимся к тому, чтобы каждый город Крэланда был именно таким.

– Вы правы, впечатляет, – легко кивнул я, соглашаясь с очевидным.

Признаться, от его слов мне полегчало. Одно дело, когда в столице собирается все богатство страны, лучшие люди, дорогие специалисты, новшества, и совсем другое, когда разница настолько ошеломительная.

Да, в окрестных поселках, ближайших к столице, тоже хватало поводов для удивления. И, несомненно, когда‑нибудь даже вот этот быт станет казаться людям отсталым временем, но все же… Поражает.

Я по привычке считал, что в Эделлоне царит махровое средневековье. Но на деле, получается, в средних веках застряло только мое баронство. А ведь есть страны гораздо богаче Крэланда. И становится страшно представить, как живут там, если даже здесь откровенное начало двадцатого века.

Мы пересекли Желтый город и, вырулив в Зеленый, поехали быстрее. Подо мной тоже была лошадь – по настоянию Конроя я не стал сеять панику среди добрых горожан столицы и отозвал гончую. Иначе нам бы далеко уехать просто не дали – в Херцштадте, может быть, и хватает чародеев и артефактов, но чудовищ здесь явно никогда не видели.

Я глядел на улицы делового центра, куда не такие населенные, хотя народу и здесь хватало. Но тут люди уже даже шли иначе, смотрели перед собой с гордостью, занимались своими делами. Они ничуть не походили на степенных жителей Чернотопья, больше ассоциируясь с москвичами.

Мелькнула даже мысль, стоит ли возвращаться в свое нищее и грязное баронство, если есть шанс жить тут – посреди комфорта и богатства? Но я не позволил ей поселиться в голове – еще не ясно, где у меня больше возможностей и свободы.

Земли, не тронутые заразой Катценауге, естественно, и богаче, и населения там больше, и возможности шире. Но под зорким оком короля творить все что вздумается не получится. В своем баронстве я есть власть, закон и надо мной никого, а здесь я буду вынужден влезать в чужие интриги, выгрызать себе место под солнцем и постоянно оглядываться, чтобы не получить подзатыльник от короля, и нож в спину от доброжелателей или конкурентов по бизнесу.

Зеленый город мы проехали быстро – свернули на короткую улочку, идущую прямиком в Белый. И почти сразу же Конрой указал мне рукой на небольшое поместье. Ну как небольшое, практически вдвое крупнее моего в Чернотопье.

За невысокой кованой оградой, явно поставленной для красоты, а не для защиты, нас уже ждала целая толпа народа. Охрана у ворот при виде Фрица слегка поклонилась, пропуская наш караван. А вот слуги, выстроенные перед широким мраморным крыльцом, согнули спины едва ли не на все девяносто градусов.

– Что ж, ваша милость, вот мы и на месте, – с улыбкой сообщил исполнитель налоговой службы второго ранга, слезая с коня. – На ближайшие несколько дней это поместье станет вашим домом.

Ажурные стеклянные двери распахнулись, и на крыльцо вышла статная пожилая дама в легком платье. У меня в глазах зарябило от солнечных зайчиков, горящих в ее перстнях, ожерелье, серьгах. Помахав веером, она легко спустилась по ступенькам и, приветливо улыбаясь мне, заговорила довольно сильным и приятным голосом:

– Рада приветствовать в своем доме, ваша милость, – сказала она. – Я – Тамина Равендорф, хозяйка этого скромного поместья. Полагаю, с моими сыновьями вы уже имели радость познакомиться.

Я поспешил слезть на землю и, как и положено этикетом, коснулся протянутой руки кончиками пальцев. Склонившись, поцеловал воздух у кисти женщины.

– Для меня честь быть вашим гостем, ваша милость, – произнес я, глядя на нее с вежливой улыбкой.

– Добро пожаловать в родовое имение их милостей Равендорф, – продолжая улыбаться, произнесла она чуть нараспев. – Чувствуйте себя как дома.