Текст книги "Аркейн. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 50 страниц)

Марцин хмыкнул и, опираясь на трость, подошел к столу. Окинув записи надменным взглядом, Вагнер сперва изменился в лице, а затем посмотрел на меня с плохо скрываемым удивлением.

– Это что?

– Распознавание ядов, – честно ответил я. – Точнее, сорок три модификации распознавания ядов.

Магистр усмехнулся, глядя на меня уже серьезными глазами.

– Ожидаешь, что тебя попробуют отравить в академии?

– Просто расширяю арсенал заклинаний, – ответил я. – А уж как меня будут стараться убить – тут я не провидец, наперед не знаю.

Марцин покачал головой.

– Ты лезешь в такие знания, которые не положены первокурснику.

– Так я одержимый, я вообще в ваши рамки не укладываюсь, – заявил в ответ я. – Вряд ли аристократы Крэланда станут ждать, когда же я изучу заклинание, которое нейтрализует их попытки отомстить за убийство графского сынка и вмешательство ордена в их жизни. Это в сказках, чтобы устранить героя, злодей начинает с того, что посылает за его головой некомпетентных, зато очень дешевых исполнителей. Нет, господин магистр, высший свет прекрасно умеет пользоваться головой, и меня будут убирать сразу, не экономя мелкие пфеннинги, а заходя с талеров. Однако убийцам должно повести только раз, мне же – выживать каждый день и час. Поэтому, – я сделал небольшую паузу, – никакие знания лишними не бывают.

Марцин выслушал меня спокойно, хотя я практически наяву слышал, как щелкают в его голове шестеренки мыслей.

– Я запомню этот разговор, Киррэл, – наконец, выдохнул он. – И приму меры. Если не удастся отравить тебя, так как ты подготовился, под удар может попасть другой студент. Никто не застрахован от ошибок. Ты знаешь, кто заказчик?

Я развел руками.

– Только подозрения, но их ведь к делу не пришьешь, верно?

– Я многое могу, Киррэл, – возразил Вагнер. – В том числе – отвернуться в тот самый момент, когда нужно было бы смотреть, если бы изначально кого‑то подозревал. Итак, что тебе известно?

Я вздохнул.

– Принц убрался из столицы, чтобы создать видимость собственной непричастности к моей смерти. А в академии кто‑то из подкупленных им людей попытается меня отравить. Я не знаю, кто исполнитель, один он или их несколько, но…

Магистр кивнул, вскидывая ладонь.

– Я тебя понял, Киррэл. Принца пока что мы не достанем, тут ты совершенно прав. Но, зная о том, что запланировано, можно найти и как, и кто. Но об этом разговоре пока не распространяйся, нам сейчас не нужны обострения с кланом Равенов.

Я кивнул, прекрасно понимая, что до тех пор, пока отравитель не попытается выполнить приказ, никто нам не поверит. А вот если его поймать с поличным, допросить, а потом обнародовать, что королевская семья попыталась отравить барона Чернотопья – тут на стороне Аркейна автоматически выступит фракция оппозиции, и Равенов сметут, растопчут в пыль.

Именно поэтому принц удрал в свое родовое имение. Меня‑то он не боится, а вот обвинений со стороны других аристократов – еще как. Равены сидят на троне, но они слишком слабы, чтобы его удержать. Качни стульчик, и королек с него слетит с визгом. Его величество и так растерял порядочно очков за протекторат ордена.

Это сейчас под контролем Аркейна всего лишь столица страны, к концу года искоренители наводнят Крэланд так, что высшему свету станет не продохнуть от глаз и рук вездесущего ордена. Подобное унижение Равену Второму не простят, во всяком случае, если он не найдет способ избавиться от нас всех.

Как связан с проклятым Аркейном барон Чернотопья? Ну так всем ведь известно, что именно мой союз с орденом послужил толчком к протекторату. И в глазах окружающих мое имя всегда будет ассоциироваться с Аркейном. Мы в одной упряжке, и я не уверен, что смогу из нее выбраться.

– У тебя час на то, чтобы привести себя в порядок, – кивнул Марцин. – Потом мы едем в академию. И, Киррэл, я тебя очень прошу, – чуть смягчив голос, произнес он. – Постарайся никого не убить хотя бы в ближайшие несколько дней. Темный факультет Крэланда – только пробный камень, и я бы не хотел, чтобы проект попал под удар из‑за горячности одного из его студентов. Мы поняли друг друга?

Я кивнул.

– Обещаю, что никого ни провоцировать, ни нападать сам не стану. Но защищаться буду до конца, и если потребуется – скормлю Ченгеру всю столицу.

Магистр тяжело вздохнул, но все же махнул рукой и покинул мою комнату. Я же поднялся из‑за стола и раскрыл шкаф. Униформа первокурсника академии уже давно висела на плечиках, ожидая, когда же настанет этот день.

Наручи прекрасно скрывались широкими рукавами черной рубашки. Поверх нее шел кожаный черный жилет. А уже сверху надевался плащ с белыми узорами, специально разработанными для темного факультета. Штаны к костюму полагались темные, но достаточно простые – нам предстояло много и часто заниматься физическим трудом, так что во главе формы было поставлено удобство.

Некоторое время я еще смотрел на маску, лежавшую на полке, и после раздумий, все же нацепил ее на лицо. Мало ли что, пусть будет при мне – какая‑никакая, а регенерация в нее заложена, так что дополнительная защита мне не помешает.

Иллюзий я не питал – академия станет для меня полем битвы.

И я к ней готов. А вот готовы ли к этой схватке вы, господа аристократы?

Глава 14

Карета доставила нас до территории академии достаточно быстро. Впрочем, на ней был намалеван герб Аркейна, так что не удивительно, что нам уступали дорогу после объявления протектората и серии казней, подписанных королем.

На улице стояла солнечная погода, но воздух был прохладным, так что я даже порадовался, что воротник можно поднять – сентябрь сразу решил показать, что лето кончилось, и ветер рванул меня за волосы, как только я покинул транспорт.

Сам комплекс был представлен шестью зданиями. Четыре стихии – самые крупные корпуса – ютились по краям территории. Административный и по совместительству общий учебный стоял в центре у широкой каменной площади. За ним, как я уже знал, находился полигон, к сегодняшнему дню оснащенный артефактами ордена, чтобы и темные маги не могли угрожать ученикам и преподавателям на практических занятиях.

Корпус магов разума, специализирующихся на телекинезе, в столице отсутствовал, вместо этого ему выделили один этаж в трехэтажном здании общежития. На втором обитали артефакторы и алхимики. Ну а нам, получается, отходил третий.

Карета довезла нас до темно‑зеленого ковра, расстеленного перед крыльцом административного корпуса. Распахнутые двойные двери не скрывали блеска начищенных до рези в глазах золотых люстр с хрустальными полосками.

– Иди прямо, там тебе все скажут, у меня свои дела, – распорядился Марцин, и первым поспешил скрыться внутри.

Я же обвел взглядом площадь. Припаркованных карет на ней хватало – аристократы прибывали со слугами, и сейчас тем приходилось в срочном порядке разгружаться и тащить вещи своих хозяев в нужное общежитие. Оставаться им никто не разрешит, таковы правила академии.

Конечно, это не значит, что молодых балбесов оставят без надзора, иначе все студентки лишались бы девственности в первый же день, а аристократические рода с ходу заключали браки. У академии были свои слуги, которые, во‑первых, не принадлежали ни к одному клану или роду, а во‑вторых, обвешивались таким количеством артефактов, что иной род могли в одиночку раскатать. Так что порядок и правила поведения соблюдались неукоснительно.

Я поправил воротник и шагнул внутрь здания как раз в тот момент, когда в распахнутые ворота внутреннего двора вкатила очередная карета. Герб я узнал, а потому почувствовал, как волосы на затылке приподнимаются.

Однако и паниковать раньше времени не было. Мало ли кто из Блэкландов прибыл на учебу? Но проверять не хотелось, а потому я еще и шагу прибавил. Ни к чему сейчас выяснять отношения, я еще даже не заселился, так зачем лишние проблемы?

Внутри было тепло – над порогом беззвучно трудился артефакт Полога, отсекающего уличный воздух, так что от разности температур я слегка поежился.

Небольшой коридор был увешан картинами и портретами – памятные события из жизни выпускников и лица известных преподавателей, трудившихся в стенах этого заведения. Я по ним только взглядом скользнуть успел, так как передо мной тут же возник мужчина в униформе академии.

– Киррэл Шварцмаркт, – поприветствовал он меня с легким поклоном, сразу же показывая, что на мой титул ему плевать.

– Он самый, – с готовностью кивнул я, делая шаг навстречу.

Слуга чуть сместился в сторону, слегка повернувшись на каблуках, и указал вперед.

– Пожалуйста, проходите в зал.

Я кивнул и спокойно двинулся дальше по ковру. Испачкать дорогую ткань можно не опасаться – еще на пороге с моих ботинок сдуло всю успевшую прилипнуть грязь.

Артефакты были повсюду, и не все из них я мог распознать. Впрочем, было бы странно, если бы это первокурснику удалось – все‑таки здесь не дураки работают и живут, так что и уровень обеспечения соответствующий.

Коридор быстро окончился стеклянными дверями, раскрытыми по случаю торжественной церемонии начала года, однако до тех пор, пока я не пересек и этот порог, никаких звуков наружу не просачивалось.

Круглый зал явно предназначался как раз для таких мероприятий. Отсюда имелось три выхода: на крыльцо, откуда я и пришел, налево к администрации, и направо к общей учебной части. Сквозь стеклянный потолок, не имеющий ни единого заметного глазу стыка, сочился солнечный свет, озаряющий и без того яркое помещение.

Вдоль стен от крыльца расставлены столы с закусками и напитками, но к ним никто не прикасается без команды. Аристократы ждут начала и не бросаются на угощения раньше отмеренного срока.

А народу здесь уже собралось порядочно. Навскидку около двух сотен человек, разбившихся на группы по цветам факультетов и, соответственно, стихий. Что примечательно, только на слугах академии имеются гербы – и точно так же изображены в соответствии со стихиями, к которым работники приставлены.

Из этой мельтешащей и гудящей негромкими разговорами толпы мрачными пятнами выделялись мои будущие одногруппники. Никто из них еще не спешил объединяться, каждый старался держаться обособленно, впрочем, и светлые чародеи не торопились к ним подходить, соблюдая положенную этикетом дистанцию.

Я отошел в сторону, поближе к столу с угощением и, наплевав на все правила, которые в стенах учебного заведения вообще‑то работать не должны, взял бокал с напитком. Аккуратно махнув рукой над бокалом, уловил тонкий аромат, напоминающий обыкновенное шампанское, хотя цвет у жидкости был неожиданно лиловым.

Пить не стал, а просто занял место неподалеку, принявшись наблюдать из‑под прикрытых век за происходящим.

Пока что знакомых лиц мне не попадалось, и это даже радовало. В высшем свете Крэланда у меня сложилась определенная репутация, и мне не хотелось бы начинать первый день в академии со скандала. Вот завтра, когда начнется непосредственное обучение – тогда уже будет можно наступить кому‑нибудь на хвост, а пока что хотелось нормально провести день, разобраться с учебным планом и заняться, наконец, делом, ради которого я и покинул Чернотопье.

По залу закружились слуги, каким‑то неуловимым образом заставляя аристократов формировать новые группы. Я сразу же вычленил для себя систему, так что не удивился, когда вокруг меня собралась дюжина парней и девушек с такими же узорами на униформе, как и на моей.

А вот появление группы преподавателей в классических мантиях до пола, проморгал. Все они держали лица закрытыми, и только по узорам факультетов можно было распознать, кто есть кто.

Вперед шагнул один из них, и ткань сползла с его головы. Белые волосы, туго стянутые в толстый хвост, доходящий до середины спины, едва заметные морщинки на лице и прямоугольные очки на носу.

Его я прекрасно знал – уже неоднократно видел изображение глава академии, Герман Айсвальд, архимагистр Воздуха.

Стоило ему отделиться от толпы сотрудников, и присутствующие мгновенно заткнулись, глядя на старика, давно перешагнувшего первый век, но при этом выглядевшего максимум на полтинник.

– Дамы и господа! – заговорил ректор, магией усиливая свой голос так, чтобы он не резал уши, но каждый присутствующий четко расслышал слова. – Я рад приветствовать вас в стенах нашей академии.

Я бегло осмотрелся по сторонам. Народ был разбит по курсам, но не по типам магии, так что светлые чародеи оказались перемешаны между собой, и только мы, тринадцать темных, стояли обособленно.

– К сожалению, этот год ознаменовался для нас печальными известиями, – продолжил ректор, поправив очки на переносице. – Одна из наших самых старых преподавателей, Тамина Равендорф, трагически погибла этим летом. В связи с этим у нас образовалась вакансия преподавателя общей магии. К счастью, его величество пошел навстречу моей просьбе, и с сегодняшнего дня давать этот предмет станет Агнесс Равентурм, магистр Огня и лучшая выпускница прошлого года!

Я хмыкнул, стараясь делать это не слишком громко.

Надо же, выходит, Равен Второй не сдался, и продолжает пихать родной клан во все доступные места. Конечно, вряд ли Агнесс здесь для того, чтобы добиться от меня замужества, куда важнее должна быть возможность закрыть дыру, не подпустив чужой клан к будущим чародеям Крэланда, и наладить связи правящей династии с подрастающим поколением.

Академия официально не вмешивается в политику, и аристократы платят ей той же монетой. Но… Никто не отменял дружбы между родами, если отпрыски стали приятелями во время учебы. Да и отношения между преподавателями и студентами – тоже шанс наладить нужные контакты. Той же Тамине ничего не мешало вербовать меня в неурочное, так сказать, время.

Меж тем Агнесс вышла вперед и скинула капюшон с головы. Рыжие волосы засияли пламенем на солнце. Я в очередной раз насладился этой прекрасной картиной, едва сдержавшись, чтобы не улыбнуться при взгляде на такую красоту. Чисто эстетически она мне очень нравилась, и я просто наслаждался девушкой, как картиной.

Улыбнувшись всем и никому одновременно, баронесса отступила в сторону, и ректор продолжил речь.

– Также, что наверняка уже ни для кого не секрет, именно наша академия стала первой, где после стольких лет открывается темный факультет. Позвольте представить вам его декана – магистр ордена Аркейн, демонолог Марцин Вагнер!

Старик шагнул вперед из группы преподавателей. Он все так же опирался на трость, но не хромал, а двигался свободно. Обведя взглядом студентов, Марцин коротко кивнул, будто сам себе, а не присутствующим, и отошел обратно. Он, кстати, мантию функционеров академии не носил, оставаясь в своем костюме.

– Для меня огромная честь приветствовать в стенах моей академии первый во всем Эделлоне курс темных магов! – провозгласил ректор, довольно улыбаясь и поправляя очки. – Вы станете первопроходцами, за которыми последуют и другие студенты, а потому я открыт к вашим предложениям по улучшению процесса обучения. В любой момент вы можете попросить у моего секретаря аудиенции или подать письменное прошение через внутреннюю академическую почту. Давайте же вместе создадим наилучшие условия для обучения будущих поколений магов, какого бы оттенка ни была их сила!

Преподаватели сдержанно похлопали в ответ на это заявление, я же мотал на ус.

Ректор не готов к встрече с нашим факультетом и не знает, что, собственно, может понадобиться темным. Наличие Марцина действительно выглядит для него спасением. Опростоволоситься в такой исторический момент – это тоже способ войти в мировую историю, но это не та известность, которой добивается ректор.

– Как все вы уже наверняка знаете, – прокашлявшись, продолжил Айсвальд, оглядывая заполненный студентами зал, – весь учебный процесс делится на курсы в зависимости от уровня владения даром. Никто не станет вас задерживать на первом, если вы уже усвоили материал и набрали достаточно практических навыков, чтобы перейти дальше. Точно так же никто не станет наказывать вас за отставание от общей программы. Обучение работе с чарами – сложный процесс и может потребовать индивидуального подхода как со стороны студента, так и со стороны преподавателя.

Что ж, нас это вряд ли будет касаться. Светлые аристократы наверняка частенько приходят уже достаточно обученными, чтобы перешагнуть через несколько ступеней. И смысла тратить время на повторное прохождение материала для них нет. Но с темными чародеями сейчас совершенно иной расклад. Не удивлюсь, если нам самим придется в чем‑то подсказывать своим учителям, ведь мы по сути – лабораторные крысы, на которых даже не отрабатывают будущую программу, а только начинают ее составлять.

А еще это означает, что за нами будут следить куда пристальнее, чем за светлыми. Но лозунги красивые, кто‑то, может быть, и проникнется идеей совместного развития темных наук.

– Каждый студент в нашей академии относится к тому факультету, который соответствует его дару, – продолжил выступление ректор. – В любой момент вы можете обратиться к своему декану, если возникнет необходимость. Напоминаю, что они ответственны не только за учебную часть, но и решают вопросы безопасности или связи с оставшейся за стенами семьей. Однако я напомню вам, что с этого момента и до наступления Зимних каникул студенты не имеют ни титулов, ни дворянства. Вы все равны в глазах преподавателей и руководства академии. Это правило должно соблюдаться всеми студентами. За его нарушение предусмотрено соответствующее наказание вплоть до исключения из академии.

Ну да, ну да, так я и поверил.

– Помимо этого правила, вы все обязаны исполнять приказы ваших деканов, – строго взглянул из‑под очков он. – Это касается и соблюдения расписания, и поведения в стенах академии. А пока что – поздравляю вас всех с поступлением, господа и дамы! И на этом мы будем считать официальную часть оконченной. Сейчас ваши деканы проведут распределение по общежитиям.

Я отставил на столик бокал с шампанским, из которого не сделал и глотка, и нашел взглядом Марцина. Вагнер не спешил к своим студентам, вместо этого о чем‑то общался с дамой в кружевной мантии преподавателя Земли. Родовых гербов здесь ни на одном работнике академии не было, а потому и определить, кто так заинтересовал нашего декана, я не мог – фотографий‑то в альманах не помещали.

Зато пришли в движение мои одногруппники. Нас было не так много, все одеты одинаково, но при этом каждый чем‑то выделялся. Девушки не преминули воспользоваться фамильными украшениями, парни носили родовые кольца. Я уже знал, с кем мне предстояло коротать время на занятиях, а теперь мог сопоставить теорию с лицами и внешностью.

– Что ж, полагаю, имеет смысл познакомиться, – обернувшись к нам, с улыбкой тряхнул длинными волосами высокий тонкокостный блондин с настолько яркими синими глазами, что казалось, будто изнутри черепа светят лампочки. – Амадеус Шторм, некромант.

Он отвесил нам всем шутовской поклон, прижав руку к груди. Я же поставил галочку напротив имени в воображаемом списке одногруппников.

Вообще‑то он не Шторм, а Штормфольк, сын графа соответствующего рода. Темное пятно на генеалогическом древе всего клана магов Воздуха. Балагур, весельчак и бабник – таким его рисовали слухи, которые я старательно собирал, пока еще мог свободно перемещаться по столице.

– Дия Гриммен, – улыбнулась бледная девушка, протягивая Амадеусу тонкую ладонь, – подданная другого королевства, чернокнижница.

И единственная, про кого я не смог ничего накопать. А еще… Она ощущалась совсем иначе, чем остальные в нашей группе. Зыка, обладая тем же даром, воспринимался моим источником по‑другому. Он походил на беспрестанно шевелящего щупальцами осьминога, а вот Дия казалась глыбой льда, от которого струится знакомый мне по общению с Салэм холодок.

– Если бы я знал, что вы окажетесь такой красавицей, я бы разорвал свою помолвку, госпожа Гриммен! – патетически вздохнув, сообщил Штормфольк, склоняясь к протянутому запястью с явным намерением его поцеловать.

– Манеры, как у провинциала! – фыркнул стоящий левее зализанный черноволосый хлыщ, скривившись так, будто увидел перед собой не вполне приемлемую для любого аристократа сцену флирта, а кучу дерьма. – Мое имя Фриц Кант, я прибыл учиться на первом в Эделлоне темном факультете в качестве некроманта, и уже жалею, что не решил остаться на домашнем обучении.

Амадеус все‑таки поцеловал руку Гриммен и, выпрямившись, взглянул на своего коллегу по дару.

– О, поверь, Фриц, ты просто плохо меня знаешь, – заверил Штормфольк, и тут же перевел взгляда на меня. – А ты, должно быть, тот самый Киррэл? Знаменитый демонолог, заставивший орден выглянуть за пределы Катценауге?

Я кивнул, протягивая руку.

– Киррэл «Чертополох», – представился я.

Но пожать мне руку сын графа не успел – к нам приблизился Марцин и, громко кашлянув, обвел своих учеников тяжелым взглядом. Народ как‑то странно поежился, отходя на шаг друг от друга, и Вагнер заговорил.

– У вас еще будет целый день на светские беседы, – чеканя слова, произнес он. – А сейчас идемте в наше общежитие, я распределю вас по комнатам и выдам ключи. Затем вы спуститесь в предоставленный нам подвал, где получите все необходимые для завтрашнего дня материалы. Вопросы?

Его тон не предусматривал никаких вопросов, но я все же поднял руку.

– Да, Киррэл? – недовольно поморщился декан.

– В академии можно проводить дуэли, – не стесняясь смотреть в глаза старика, произнес я. – И, подозреваю, мне скоро предстоит парочка. Хотелось бы уточнить правила.

Марцин скривился.

– Ты уже?! – не повышая голоса, зашипел он. – Я же просил!..

Я пожал плечами.

– Боюсь, мне не оставят выбора, магистр.

И в тот момент к нам подошел мужчина в униформе студента Воздуха. Резко бросив снятую перчатку мне в лицо, которую я успел поймать, чародей зло выдохнул, не скрывая своего торжества:

– Вызываю тебя на дуэль, проклятый бастард!

Марцин еще только открывал рот, чтобы поставить глупца на место, но я уже не первый раз это делаю, так что был заранее готов.

– Принимаю!

Зубы магистра заскрипели так громко, что, кажется, их слышал весь зал.