Текст книги "Козыри богов(СИ)"
Автор книги: Владимир Городов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)
В суродильской пещере было темно, сухо и глухо: Енил вновь заложил взорванную кладку, более свежий раствор выделялся светлыми полосами. Да оно и к лучшему, лишние зрители мне не нужны. И, кстати, получилось идеальное место для своеобразного шлюза, чтобы не задействовать с другими порталами прямую связь со станцией. А если вдруг потребуется попасть в Суродилу, то недалеко от неё, в лесу, который почему-то называется Вороний Шлях, есть ещё один портал. Хотя появляться мне в этом городе и опасно из-за испорченных отношений с тамошним лад-лэдом, но мало ли какая надобность может возникнуть.
С ящиками я провозился часа четыре. Примерно столько же времени составляла разница в часовых поясах. А потому в Окотэре я появился тоже около полудня. В храме присутствовал лишь настоятель, распростёршийся ниц перед вновь ожившим порталом.
– Привет служителям культа! – панибратски поздоровался я.
– Да будут во веки вечные длани Обоих над тобою, святой Олин! – ответствовал тот.
О-о-о... Дежа-вю. Не успел, так сказать, за порог ступить, как снова меня причислили к лику. Нет уж, увольте! Слишком уж это хлопотно – быть живым святым.
– Обознался ты, человече. Я– Ланс, эр-лэд реголатский. Где сейчас находится лад-лэдо?
Настоятель перевёл взгляд на лежащую на полу полоску солнечного луча. Похоже, она служила ему часами.
– Время трапезы, – ответил он. – Обычно около полудня Великое лад-лэдо вкушает пищу телесную у себя во дворце.
– Добро, – кивнул я и отправился искать АТу.
Уже знакомые мне гвардейцы, несущие караул, без вопросов пропустили меня в резиденцию. Они же подсказали, где искать трапезную. Обедало А-Ту не в одиночестве. За одним столом с ним сидели Иденс и ещё восемь человек – новая элита и правительство лад-лэдства. Нельзя сказать, что стол ломился от обилия яств, но здесь было всё, чтобы плотно подкрепиться собравшимся. При моём появлении все почтительно встали.
– Радо тебя видеть так скоро, Светлый! – расцвело А-Ту. – Присаживайся, отобедай с нами.
– С удовольствием. Но прежде распорядись, чтобы в Окотэру перенесли библиотеку Асия. Врата открыты, за ними – сто семнадцать ящиков с книгами и свитками.
После этих слов один из присутствующих, высокий брюнет с аккуратной бородкой, прервал свою трапезу, поднялся и, приложив правую руку к сердцу, выжидающе посмотрел на лад-лэдо.
– Конечно, лэд Лими, незамедлительно займись этим! – согласно кивнуло А-Ту и, когда тот поспешно, с горящими от нетерпения глазами вышел, вновь обратилось ко мне. – Лэд Лими – мой новый министр науки и просвещения. Здание для библиотеки мы уже заложили, а пока это бесценное наследие Асия будет храниться во дворце. Одна из комнат специально освобождена для этого.
Я присел на освободившееся место. Прислуживающие бепо сменили прибор, и я, поняв, что после перетаскивания такого количества книг успел проголодаться, налёг на еду.
После обеда нас с А-Ту оставили вдвоём. Не то, чтобы из деликатности, просто у каждого имелось множество безотлагательных дел, что вполне понятно в условиях государственной реформации.
– Вижу, твоё путешествие окончилось удачно, и ты сумел проникнуть в Подземный Город, – начало беседу А-Ту.
– Угу. А вернувшись, неожиданно узнаю, что и здесь насаждается культ Олина Апри. Как ты это объяснишь?
– Не только Олина, но и Тарди, отца его. А почему бы и нет? В этой истории есть нечто притягательное. Да и полезное для правителя, если говорить откровенно, тоже имеется. К тому же, в ней нет ничего такого, что бы шло вразрез с тем учением, которое нам проповедуют старцы-веломудры. Да мало того. Через день после того, как ты отправился в Урочище Девятирога, я отправил туда же посла. Помимо всего прочего, он отнёс святым отцам книгу "Полнейшее описание жития Светлого Посланца Того и Другого лад-лэда одесского Олина Апри, писаная со слов преподобного Рани, сподвижника"...
– Откуда она у тебя?
– Захватил несколько экземпляров из Пармы. Так вот, веломудры одобрили сей труд преподобного Рани, и сейчас и ты, и Тарди – официальные святые подвижники.
– "Ужосна"!.. Ну да что уж, сделанного не воротишь. Прошу об одном: не связывай моё имя с именем Олина! Пусть это будут разные люди.
– Твоя просьба запоздала. По меньшей мере вся Окотэра знает об этом, и разубедить их уже невозможно.
– Вывод: я не смогу здесь жить. Жаль.
– Но почему? Признаться, я надеялось, что ты мне поможешь в создании нового лад-лэдства. Здесь ты будешь окружён почётом...
–...и кучей просителей, умоляющих вернуть им здоровье, даровать любовь, счастье "и те де, и те пе"? Нет уж, уволь. Кстати, какого рода помощь ты хотело от меня получить?
– Прежде всего, советом. Мне, сам знаешь, не доводилось управлять лад-лэдством...
– Так ведь у меня самого опыт невелик. У тебя, пожалуй, его даже больше – как-никак десять лет в правительстве Пармы состояло.
– Всего лишь Секретарём Совета. Мне не надо было принимать решений, как сейчас. Замыслов много, но для воплощения их нужны средства. А откуда их взять? Разбои мы прекратили, о чём официально уведомили все соседние государства. Войны я не хочу, но армию содержать всё равно приходится. Казна истощается на глазах. Налоги вводить рано – люди только-только начинают создавать почти из ничего свои хозяйства, свои заведения.
– С деньгами я помогу. В самое ближайшее время. В остальном – уж извини! – тебе придётся рассчитывать только на себя и тех, кого подобрал себе в помощники. А сейчас, если все книги уже перенесены, я должен вернуться в Подземный Город. Есть у меня там ещё одно важное и срочное дело.
– Какое? – поинтересовалось А-Ту.
– Как всегда, – хмыкнул я. – Мир спасать. И, кстати, где Ти? Я беру её с собой.
Если войти в дверь, а потом через неё же выйти обратно, то окажешься там же, где и был. Именно так думала Ти, а потому страшно удивилась, когда войдя-выйдя через портал очутилась в совершенно незнакомом помещении. Мне пришлось очень долго объяснять ей, где мы сейчас находимся, и почему так произошло. Спустя полчаса она стала понятливо кивать, но было заметно, что она всё-таки «не въезжает». Ну да что спрашивать с дитяти средневековья. Если честно признаться, я понимаю примерно столько же. Только воспринимаю по-другому.
Итак, Ти сделала вид, что всё поняла. Я сделал вид, что всё объяснил, и повёл её на небольшую экскурсию. Интерьер девушке не нравился.
– Это что, узилище? – спросила она после того, как мы прошли по нескольким помещениям станции.
– Почему ты так решила? – удивился я.
– Здесь нет ни одного окошка. Наверное, поэтому я чувствую себя здесь как-то... неуютно.
Помимо окошек, на её вкус, не хватало шторок, занавесок, цветов и прочих малофункциональных вещей, которые согласно женской логике жизненно необходимы для того, чтобы помещение приобрело вид места, где могут жить люди. В одной из жилых кают я сказал:
– Представляешь, в этой вот комнатке можно прожить всю жизнь и не знать нужды ни в чём. Только вот, конечно, это было бы безумно скучно. Давай, я тебе всё покажу. Вот например, ты хочешь кушать?
– Кушать? Нет, не хочу. Знаешь, я бы очень хотела помыться. Если, конечно, в этом... доме есть умывальня. После этой пыльной Окотэры...
– О, я тебя понимаю! Умывальня, конечно, есть. Да ещё какая! Ты так ни разу не мылась!
Я выбрал в компьютере программу санузла и спросил Ти:
– Что ты хочешь сделать?
– Я же сказала: помыться!
– Но здесь можно сделать ещё много полезных и приятных вещей. Вот смотри. "Омывание тела".
– Ну конечно же!
– "Мытьё головы".
– В первую очередь!
– "Массаж тела".
– О-о-о!..
– "Уход за ногтями рук".
– Давно мечтала!
В итоге список процедур получился весьма приличной длины. Я прикинул, что всех этих процедур, даже учитывая, что некоторые выполняются одновременно, хватит часа на полтора. А потому, тщательно проинструктировав Ти на предмет пользования этим чудом санитарии и гигиены, отправился смотреть, что же сталось с моим роботом-разведчиком.
Кледек был зажат в клешнях манипулятора. Я прокрутил в ускоренном режиме видеозапись. За время моего отсутствия «Петрович» сделал перерыв в своей работе и отнёс странный шарик другому учёному. Надо думать, специалисту по исследованию различных артефактов. Того весьма порадовала находка коллеги, и вот уже полчаса он пытался выяснить предназначение неизвестного предмета методом просвечивания различными видами излучений. Судя по озадаченному лицу за стеклом исследовательского бокса, в который поместили кледек, моего шпиона не удалось просветить ничем. Что ж, изучайте, изучайте, господин профессор, а мы в это время займёмся встречным изучением. И я задействовал опцию «Поиск и сканирование логических устройств». С полминуты кледек выдавал на экран столбцы непонятных цифр, после чего высветил надпись зелёным шрифтом:
"Обнаружено неизвестное устройство. Подключиться?"
Пока я протягивал руку, намереваясь дать подтверждение, чуть ниже первой появилась новая надпись:
"Найденное устройство блокировано. Вторжение обнаружено. Прекратить контакт?"
Да, пожалуй стоило прервать контакт и прикинуться мирной овечкой, безобидным шариком-артефактом. Или они не связывают контакт с кледеком? Мало ли, каким образом кто-то подключился к сети! На мониторе возникла ещё одна надпись:
"Принято сообщение. Уровень – третий, язык – интергал. Перевести?"
Ниже синим светился ряд непонятных символов. Естественно, я дал подтверждение, поскольку интергалом (как можно сделать вывод из названия, единым языком общения галактики) не владел. Сообщение трансформировалось, стало понятным.
"Корабль "Надежда Тихора". Находимся в чрезвычайном положении. Просим контакта".
Хм! Это вы-то в чрезвычайном положении? По моему сугубо личному мнению, это планета Ланела по вашей милости в нём находится! А впрочем, интересно, что вы, господа инхи, думаете о создавшейся ситуации. В конце концов, моё присутствие уже обнаружено, а чем я рискую ещё? Одним кледеком? "Да у меня на крыше десять тысяч таких!" – говаривал Карлсон. Была не была, поговорим с представителями агрессоров. И я дал подтверждение. Предварительно задал синхронный перевод с интергала на язык Иных и отключил видеоканал со станции: видеть меня инхи не могли. А на моём экране возникло лицо довольно пожилого человека: чисто выбрит, седой ёжик волос, глаза запавшие, выглядят устало.
– Я Колмер Адоним Сах, командор комплекса "Надежда Тихора". Вызываю на связь того, кто пытался подключиться к нашей коммуникационной сети.
Человек выжидающе замолчал. Теперь логично было представиться мне. Но в качестве кого? Того, кто практически нелегально пробрался на космический корабль Иных и хозяйничает на нём? В этом качестве вряд ли кто-то захочет вести со мною переговоры. В качестве Иного? Нет, врать не хочется. К тому же, что я знаю об Иных Людях? Даже их самоназвание мне неизвестно. Не исключено, что даже инхи о них знают гораздо больше. Попробую пообщаться безлично-нейтрально, вроде бы как с высоты положения, с позиции превосходства более высокоразвитой цивилизации.
– Связь установлена, – произнёс я.
– Я вас не вижу, – командор опустил глаза и принялся совершать какие-то манипуляции на невидимой мне клавиатуре.
– Не существенно.
– Кто вы?
– Не существенно, – вновь повторил я. В самом деле, для чего давать агрессору какие-либо сведения о себе? – Обозначьте цель данного контакта!
– Переговоры, достижение взаимопонимания, установление добрососедских отношений.
– На Ланеле уже сосуществуют две цивилизации. Ваша будет лишней. Вас слишком много, вы агрессивны.
Колмер Адоним Сах ответил не сразу.
– Да, сто двадцать четыре года назад по местному летоисчислению, вскоре после прибытия "Надежды Тихора" на Ланелу, между нами произошёл вооружённый конфликт.
– Вооружённый конфликт? Уточним термины: разбойное нападение!
– Да, – грустно кивнул он. – Так будет точнее. Однако с того времени многое изменилось. Мы бы хотели...
– Что изменилось конкретно? – перебил я командора.
– Да, ваше желание знать это вполне понятно. Что ж, я расскажу. Однако для того, чтобы знать, что изменилось, необходимо знать и то, что было раньше. Поэтому необходимо рассказать предысторию...
...Возраст цивилизации на планете Тихор (кстати, «Тихор» на языке инхов также означает «Земля») составлял более восьми тысяч лет. К этому времени технический прогресс достиг небывалого расцвета. Планета представляла собой единое государство и была освоена человечеством полностью. Большинство проблем были разрешены, однако оставалась одна, самая главная, с которой инхи ничего не могли поделать. Планета была нестабильна. Тектонические процессы приняли неуправляемый характер, и Тихор в очень ближайшее по космическим меркам время – лет через двести-двести пятьдесят – должен был взорваться, превратившись в ещё один пояс астероидов, которых в системе было уже четыре. И тогда все ресурсы человечества были брошены на проект «Надежда Тихора».
Комплекс "Надежда Тихора" представляет собой шарообразную станцию пятнадцати километров в диаметре, к которой сфероидно пришвартованы двести пятьдесят шесть больших космических кораблей. Каждый из кораблей жёстко сошлюзован с соседними, но в считанные минуты может быть приведён в автономное состояние. В случае острой необходимости серебристая луна, висящая сейчас над Ланелой как второй спутник, может очень быстро превратиться в грозную эскадру боевых крейсеров.
На постройку "Надежды Тихора" потребовалось двадцать лет с использованием почти всех материальных и рабочих ресурсов планеты. К моменту завершения монтажа большая часть населения Тихора была уже на борту комплекса. Но лететь в неведомое захотели далеко не все. Два столетия – незаметный миг по масштабам космоса. Но для человека это вполне достаточный срок, чтобы спокойно окончить свой жизненный путь в том мире, к которому он привык. Хотя оставшимся было необычайно тяжко осознавать, что отныне Тихор превратился в планету стариков, что никогда ни в одном из её уголков более не раздадутся детские голоса и смех. Планета прошлого, планета воспоминаний...
Прощание было тяжёлым.
В точно установленное астрономами время "Надежда Тихора" взяла курс на звезду Фальмис: в её планетарной системе в своё время обнаружили планету, которая, по предположениям учёных, смогла бы стать для тихорцев новой родиной. Лететь предстояло тысячу двести лет. Ресурсы комплекса велики, но не безграничны, а потому все пассажиры были погружены в анабиоз. Дежурство посменно, по три года, несли сто экипажей. На вахту заступали около тысячи человек: по три на каждом корабле и несколько десятков на центральной станции. В итоге на пути к Фальмису каждый отдежурил по двенадцать лет, считая каждый день до окончания путешествия. И каково же было разочарование, когда оказалось, что ни одна планета этой звезды совершенно не пригодна для колонизации! Даже несмотря на то, что в распоряжении инхов имеются мощные геоморфные агрегаты, способные перекроить практически любой ландшафт и создать на нём райские условия для обитания.
Из анабиоза вывели членов правительства и Академии наук. После долгих совещаний объединённый совет принял решение лететь к системе Амирана.
И вновь долгий межзвёздный поход. Ещё около полутора тысяч лет пути, по пятнадцать лет на каждую смену. Каждому – по пятнадцать лет космической пустоты и напряжённого ожидания. И вот наконец-то "Надежда Тихора" вблизи новой звезды. Приборы уже могут считывать достаточно большое количество информации со всех пяти планет, вращающихся вокруг Амирана. Данные неопровержимо свидетельствуют: вторая планета идеально подходит для жизни! Какая радость, какое ликование! Однако ещё месяц полёта – и вновь разочарование. Открытая планета населена, и достаточно плотно. Объединённый совет, если вновь вывести его членов из анабиоза, без сомнения, примет решение продолжать поиск. А это вновь века и века блуждания в межзвёздном пространстве без уверенности, что в конце долгого путешествия ждёт вожделённая цель.
-...И тогда командир вахты поднял бунт, – продолжил рассказ командор. – Я называю его капитан Изгой, ибо не хочу, чтобы его имя сохранилось в истории инхов и истории Ланелы. Капитан Изгой по древним чертежам изготовил огнестрельное оружие: на борту комплекса много заводов, где это можно сделать. Капитан вооружил своих единомышленников и установил диктатуру на борту «Надежды Тихора». Всех несогласных принудительно вновь погрузили в анабиозное состояние. Таких было большинство. Однако комплекс уже находился на стационарной орбите, где можно обойтись намного меньшим экипажем. Последние годы в бодрствующем состоянии одновременно находились всего по одиннадцать-двенадцать человек. Возглавлял их бессменно капитан Изгой, скончавшийся четыре года назад.
"Сто двадцать лет на планете плюс десять и пятнадцать лет на перелёты... Да и на родном Тихоре он явно не младенцем был... Итого он прожил лет сто семьдесят – сто восемьдесят. Неплохая у них продолжительность жизни!" – прикинул я.
– Когда-то в далёкие времена у нас на Тихоре, – Колмер Адоним Сах непроизвольно сделал грустную паузу, – была расхожей поговорка: "Кто победил, тот и прав". Капитан Изгой решил действовать по этому принципу. Согласно его планам, объединённый совет должен быть выведен из анабиоза тогда, когда на планете не останется мыслящих существ. И он задействовал на планете вирус-геномодификатор. Этот вирус был изобретён на Тихоре уже очень давно и в своё время использовался как средство, применяемое для сокращения или полной ликвидации нежелательных популяций животных: бездомных собак, грызунов. Он оказался более эффективным, чем, к примеру, вирус, вызывающий полное бесплодие, ибо действовал выборочно. Его можно было настроить на определённый вид и даже подвид животных. К тому же, процесс обратим. С помощью вирусов и антивирусов мы, например, успешно контролировали численность волков в заповедниках. Но чтобы использовать его против людей... Капитан, конечно же, понимал, что и его самого, и его сообщников впоследствии строго осудят. Но главным для него было то, что планета будет свободна. Искать другую будет неразумно. Инхи обретут дом.
"Преступление против человечества во имя человечества", – резюмировал я про себя и спросил:
– Командор является членом совета?
– Я понял ваш вопрос, – чуть прикрыл глаза Колмер. – Да, я член совета, я не в анабиозе и разговариваю с вами, обитателем Ланелы. Поэтому я подхожу к самому главному, что всё объяснит. Ещё один член совета, крупный учёный Тихора академик Раутин Сомер Сточ после Фальмиса отказался вновь погружаться в анабиоз и заперся в своей лаборатории, куда никого не пускал и не отвечал на вызовы. Жизнеобеспечение в помещениях комплекса полностью автономное, так что его отсутствие никого не беспокоило. И за долгие столетия полёта о нём просто забыли. Лишь только около трёх месяцев назад один из... повстанцев почти случайно проник в лабораторию, где обнаружил останки академика и его последнее письмо с описанием открытия, которое решило все наши проблемы. Скажу больше: если бы академик сделал открытие раньше, нам даже не пришлось бы покидать свою солнечную систему. Раутин Сомер Сточ открыл принципы управляемой гравитации. Этот принцип уже опробован нами при создании транспортных средств. Сейчас наши учёные работают над проектом превращения "Надежды Тихора" в планетоид. Станция выйдет на стационарную орбиту вокруг Амирана и постепенно нашими стараниями обрастёт земной корой, грунт для которой мы возьмём частично с самой отдалённой планеты, частично используем для этого астероиды. Конечно, новый Тихор будет гораздо меньше, но при нормальной силе тяжести навряд ли кто-то почувствует разницу. Разве что горизонт будет покруглее. И это будет чудесная планета, потому что на поверхности её не будет ни городов, ни промышленных предприятий, ни транспортных коммуникаций.
– Что вас задерживает здесь, на Ланеле?
– Имеется несколько причин. У инхов чувство вины за содеянное. Мы хотим по мере возможности исправить то зло, которое причинили местной цивилизации.
– Каким образом?
– Мы начали массовое производство вакцины антивируса. Когда наберётся достаточное количество, мы распылим её над крупнейшими населёнными пунктами. Это спасёт цивилизацию от вымирания.
– Ваш капитан Изгой, он ведь тоже мог просто распылить вирус. Но он выбрал другой, более сложный способ: империя, заражённые монеты...
– Нет, не мог. Для этого способа требуется задействовать большие производственные мощности и людские ресурсы, которыми он не располагал. Ещё одна причина, почему мы хотим сохранить своё присутствие – исследование планеты, соседями которой нам предстоит стать. Кроме того, мы надеемся на сотрудничество и обмен технологиями.
Технологии инхов? Да кому они здесь интересны? Иным Людям никакие технологии уже не нужны, жителям Ланелы давать в руки этакие игрушки ещё очень рано. А я, даже если бы и имел желание пораспоряжаться чужой интеллектуальной собственностью, поделиться ничем не могу. Я тут как бабушка с мобильником: разобрался, куда надо тыкать, а как работает – хрен его знает!
– По поводу технологий ответ отрицательный.
– Жаль. А по поводу присутствия на планете наших исследователей? Нам разрешено будет оставить здесь свою базу?
Эк ты! Разрешения спрашивают! Каким я важным дядей стал! Разрешить или не разрешить? Всё равно ведь припрутся, не сейчас, так через несколько лет.
– Разрешается в существующих пределах с условием полного невмешательства в жизнь аборигенов. Исключение составляет распыление антивируса. Конец связи.
Я отключил контакт. Изображение командора пропало. На экране вновь возникли внутренности бокса, в который поместили кледек. Снизу и сверху к моему разведчику коварно подбирались две полые полусферы с очень толстыми стенками. Неизвестно, с благословения руководства или без оного, но инхи-исследователи не пожелали расстаться со своей добычей и сейчас, похоже, пытаются упаковать её в контейнер. Для дальнейшего исследования. Ну нет, товарищи учёные, доценты с кандидатами, мы так не договаривались! Жучок, пора рвать когти!
Но сделать я ничего не успел. Манипулятор бросил шарик-кледек в нижнюю полусферу, вторая нахлобучилась сверху. Наступила темнота, щёлкнуло запорное устройство. Ну что ж, господа энтузиасты-исследователи, поиграем в догонялки! Я развернул кледек в рабочее положение, включил резак, направил его вниз и совершил разворот на месте. "Жук" вместе с сегментом сферы выпал на дно бокса.
– Ах вы, с-с-с..! Я вам покажу, как чебурашек обижать! Тапком нас не пришибёшь! – сердито приговаривал я, ведя кледек с включённым резаком напрямую, прорезая насквозь и затем тараня всё, что попадалось на пути: приборы, стенки, коммуникации. И только тогда, когда была преодолена последняя преграда, отделяющая моего разведчика от внешнего мира, в голову пришла запоздалая мысль: а, может быть, и не было никакого посягательства на наследие Иных? Вполне возможно, что инхи просто не связали наш контакт с неизвестным шариком-артефактом? Но уж теперь-то, после моего разгромного бегства, точно свяжут. Ни одно насекомое не может с такой скоростью прогрызать сквозные отверстия, да ещё с такими идеально ровными краями! Да, как-то неудобно получилось... А в принципе, что переживать? Ничего непоправимо страшного не произошло, никто не умер. Приборы заменят, стенки зашпаклюют, коммуникации восстановят и впредь будут осторожнее обращаться с предметами неизвестного происхождения и неизвестного назначения. И уже со спокойной совестью я поднял "жука" в воздух и повёл обратно на станцию. И в то время, когда я увлечённо пилотировал его по тоннелю, крутыми виражами обходя каменные глыбы, сзади раздался возмущённый голос Ти:
– Ланс, куда ты спрятал мою одежду? Я нигде не могу её найти! Где она?
– Не беспокойся, милая, – ответил я, по своему опыту зная, что найти искомое уже не удастся. – Твоё платье было уже далеко не новым. Тебе пора обновить гардероб.
В опциях кледека выбрал "Возвращение на базу, автопилот", довольно хлопнул ладонями и обернулся.
Вау! Эр-лэд Ланс, подвяжите свою челюсть, чтобы не отпадывала! Передо мною стояла богиня, обнажённая и чуть сердитая. Длинные волосы уложены крупными завитками в немыслимую причёску – мечта участника конкурса стилистов "Золотые ножницы". Неровный загар на руках и лице, результат долгого пребывания под открытым небом на Божьей столешнице, исчез, вся кожа приобрела золотистый оттенок и чуть ли не светилась. И даже веснушки исчезли, что, впрочем, немного жаль. Я не мог отвести от неё восхищённого взгляда, под которым она несколько смутилась и, опустив глаза, спросила:
– А в лавку, платье выбирать, мне прямо так идти? – она провела ладонями по груди и бокам. И это было уже выше того предела, который нормальный мужчина может вынести.
Вы когда-нибудь занимались любовью в невесомости с прекраснейшей женщиной планеты? Нет? Вы многое потеряли. Это незабываемо. И неописуемо. Меня всегда смешат потуги тех, кто пытается выразить это с помощью знаков на бумаге. Невозможно! Да и не нужно, потому что это касается лишь двоих, и никому третьему знать об этом не надо.
А потом было нечто невообразимо мучительное, носящее страшное название "конструирование на компьютере модели женского платья под руководством женщины, которой это платье предстоит носить".
– Ну, как ты не понимаешь?! Воротничок должен быть вот такой! (Неопределённый жест руками.)
– Это разве рюшечки? Рюшечки – они вот такие! (Тот же жест.)
– Ну что же ты такое делаешь? Наверное, хочешь, чтобы на меня без страха никто не глянул!
А если учесть, что во время этого процесса Ти стояла за мной и то и дело наклонялась вперёд, чтобы указать пальцем на какую-нибудь из деталей платья так, что её грудь ложилась на моё плечо... В общем, если бы мы подошли к конструированию платья более ответственно, то могли бы закончить это дело намно-ого раньше!
На посещение города Амиса меня подвигла обычная человеческая лень. Как я убедился на опыте, для изготовления одной золотой монетки на «ксероксе» станции в качестве расходного материала требовалось здоровенное полено. Хотя по весу они разнились на порядки, выход продукции получался один в один: одно полено – один золотой тим. Куда при этом процессе пропадала вся остальная масса – загадка природы. Необъяснимая.
Денег на развитие государства обычно требуется много, десятком-другим монеток здесь не обойдёшься. Но вырубать для этой цели средних размеров лесок, а потом ещё и перетаскивать на своём горбу кубометры древесины мне очень уж не хотелось. Но раз я пообещал А-Ту финансовую помощь, то каким-то образом надо выходить из положения.
Решение пришло неожиданно. Алмазы! Как я мог о них забыть! Помнится, в своё время из такого же полена мне удалось получить пять копий Осколка Солнца, очень крупного бриллианта. Да ещё и вместе с коробочками. Значит, из одного полена вместо одного золотого тима я могу получить штук шесть-семь бриллиантовых, каждый из которых дороже в несколько раз. Арифметика явно в мою пользу. Остаётся только где-то приобрести вышеозначенный "тим априйский бриллиантовый" и начать поточное производство. И я отправился за покупкой в Амис, выбрав его почти наугад – только потому, что один из порталов находился от него не очень далеко.
– Тим априйский бриллиантовый стоит двадцать шесть золотых, – просветил меня скрюченный подагрой человек в первой меняльной лавке, куда я зашёл.
– Так дорого? – удивился я. – Мне помнится, он стоил от шести до десяти золотых.
– Э-э-э, когда это было, уважаемый?! Пожалуй что, в те далёкие годы, когда они только-только появились. С тех пор, не мне рассказывать, очень многое переменилось. Времена нынче неверные. А потому те счастливчики, у кого имеются лишние тимы, предпочитают видеть их бриллиантовыми. На худой конец – золотыми.
– Хорошо. Я куплю бриллиантовый тим за двадцать шесть золотых.
– А я разве сказал, что он у меня есть? Такого сокровища у меня нет. Впрочем, говоря откровенно, если бы даже и было, я бы сказал то же самое...
– А за тридцать пять золотых? – я вынул свой кошель и заманивающе позвенел его содержимым.
– Ты очень интересный собеседник, лэд. Я бы с удовольствием продолжил с тобой общаться, но у меня нет темы для беседы. И, боюсь, этой темы нет ни у кого из нашей городской гильдии.
Он оказался прав. Из последней, третьей меняльной лавки я вышел несколько расстроенный: нигде априйский тим мне не продали даже за пятьдесят золотых, хотя и очень хотели – по глазам было видно. За десять лет эти монеты стали раритетом.
Пока я стоял и размышлял обо всём этом, ко мне подошли два городских стражника.
– Ты пойдёшь с нами, – приказал один из них.
– Куда? – поинтересовался я.
– В караульню, к дюженнику.
– Я арестован? За что?
– То мне не ведомо. Приказано доставить. А арестован, не арестован – дюженник решает.
Ничего хорошего от визита в караульню я не ожидал. Однако и грехов за собой никаких не припоминал. Ссориться со стражами порядка в мои планы не входило. И без того уже в одном лад-лэдстве стал персоной нон грата. Что ж, сходим. Возможно, какая-то простая формальность, вроде временной регистрации приезжих.
– Далеко ль до караульни? – поинтересовался я.
– Недалече. Это обратный путь бывает много дольше, – усмехнулся стражник.
В караульне, очень большой комнате, занимающей всё внутреннее пространство дома, расположенного на центральной площади возле храма, было немноголюдно. Несколько стражников отдыхающей смены занимались обыденными делами: кто перекусывал, кто надраивал свою амуницию, кто просто дремал. Самый старший – седой, весь в морщинах и шрамах – сидел за столом с отрешённым видом и угощался орехами, раскалывая их один о другой. Возле стены на скамье сидел подагрический меняла.
Меня подвели к столу. Один из моих сопровождающих доложил седому:
– Вот, дюженник, доставили этого самого иногородца.
Тот одобрительно кивнул, жестом отпустил конвой, а затем обратился к меняле:
– Этот, что ль?
Его голос, привыкший командовать, звучал громко и раскатисто. Меняла согласно закивал.
– Кошель свой выкладывай, – пошлёпал ладонью по столешнице дюженник.
Что ещё за новости?! Этот меняла меня в чём-то обвиняет? Странно. Никакого конфликта с ним не было, разошлись тихо-мирно. Пока ничего не понятно. Что ж, посмотрю, что будет дальше. Я снял с шеи свой импровизированный кошелёк и положил на столешницу. Дюженник взял его в руки и долго рассматривал, периодически поглядывая на меня весьма многозначительно. Потом развязал тесёмку и высыпал содержимое перед собой. Звон золота привлёк всеобщее внимание, в караульне стало тихо. Дюженник пальцем разгрёб кучку монет, погонял их по столу, почему-то хмыкнул, после чего принялся неторопливо складывать деньги обратно. Собрав кошель, он поднялся со своего места, подошёл ко мне и, возвращая имущество, произнёс:
