Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 18

Саундтрек: Candy Shop – Cryjaxx, Junior Charles

Зачем я сюда вернулась, после того, как отвезла друзей домой? Мало мне приключений на мою задницу в жизни? Одна в ночном клубе… Себя в обиду я не дам, но иногда и головой нужно думать, избегать заведомо провокационные ситуации. Этот поступок необдуман, точно вам говорю. Просто захотелось, и приехала…

– Ваш клубничный мохито, – протягивает бармен мне коктейль.

Потягивая его через трубочку, осматриваю забитый зал ночного клуба на наличие одной личности. Признайся себе: из-за него вернулась.

– Друзей потеряла? – раздаётся знакомый голос сзади.

Прокрутившись на стуле к говорившему, убеждаюсь, что это не слуховые галлюцинации.

– Нет. Они уже дома.

– А ты здесь? Не страшно одной? – хищно улыбается Гордей.

– Чтобы меня испугать – нужно сильно постараться, – процеживаю сквозь зубы.

Он забирает из моих рук стакан, нюхает содержимое.

– Безалкогольное.

– Я за рулём, – отбираю назад.

– Правила придумали для слабаков, кажется, твои слова, – задумчиво улыбается, а в глазах такое плещется, что сквозь землю провалиться хочется.

Там столько похоти.

Брр…

– Вы, как учитель, лучше всех знаете – из каждого правила есть исключения.

– Брось, Макс! Тогда на реке ты была очень смелой. Попробуй и сейчас. Обещаю вызвать тебе такси.

– Вы мне выпить предлагаете? Не профессионально, – замечаю.

– Сегодня мы ещё обычные люди. Самбуку нам, – обращается к бармену.

– Я не буду, – отказываюсь, когда бармен выставляет перед нами алкоголь.

– Будешь, – произносит томно Калинин и пододвигает ко мне горящую рюмку.

Чтоб тебя!

Выдыхаю на напиток, чтобы потух и опрокидываю залпом. Горячая сладкая жидкость обжигает горло. Я тянусь за коктейлем, чтобы утопить дракона в моём пищеводе.

– Не понравилось?

Я отрицательно качаю головой.

– Ладно… Тогда нам текилы, – следующий заказ.

– Споить меня решили? – смотрю дерзко.

– А почему нет. И перестань мне выкать, – протягивает очередной шот.

Я беру.

– Это признак уважения.

– То есть, если мы перейдём на "ты", перестанешь меня уважать?

– Нет…

– Тогда в чём проблема? – разводит руками.

– Субординация.

– Слово-то, какое, – сморщился. – Мы не в армии, Макс. Давай, договоримся – в колледже на "вы", вне – на "ты". Идёт?

– Попробую.

– Вот и отлично, – чокается со мной и выпивает.

Сколько он уже в себя влил? Думается мне, что трезвый он бы мне и капли выпить не разрешил и пью следом за ним.

В кармане разрывается телефон.

Мама…

Да, знаю, время позднее. Но извини, мам, твоя непутёвая дочь сегодня такой и останется. Сбрасываю и набираю сообщение, что у меня всё хорошо.

– Дай сюда, – Гордей отбирает телефон.

– Эй, что за грабёж средь бела дня! – пытаюсь забрать обратно.

Он подносит смартфон к моему лицу для разблокировки и отводит в сторону мои руки. Быстро набирает какой-то номер, дожидается вызова и отключается.

– Кому ты звонил? – возмущаюсь, когда он возвращает телефон.

– Себе.

– Зачем? Номер спросить – не судьба? Обязательно так?

– Ты бы не дала. Фу, как пошло звучит эта фраза, – смеётся. – Повтори, – бармену.

– Мне теперь его менять придётся.

– Не переживай! Обещаю не звонить по ночам и не писать по пустякам.

– А можно меня тогда вообще не тревожить? – забираю рюмку, которую он мне протягивает.

– Нет, не получится… Иногда у меня острое желание услышать твой голос, – вот так признание!

– Серьёзно? А острого желания услышать голос той, что тёрлась о вас своими буйками, нет?

– Ревнуешь? Расслабься, – похлопал меня по щеке. – Она в отставке. И договорились же, что ты мне не выкаешь! Представь, что я старший брат.

– Не могу. Братья так не целуют.

– Мда… Ну, значит друг старшего брата, – хихикнул.

– Кстати, где ваш… твой брат? – поправилась.

– А хрен его знает, – осмотрелся. – Наверное, развлекается уже с кем-то. Я свечку держать не нанимался. Пойдём, – встаёт со стула и приобнимает меня за талию.

– Куда? – закрадывается страх.

– Потанцуем. И не ври больше, что не умеешь, – опаляет горячим алкогольным дыханием щеку. – Твоя мама рассказала, что до тайского бокса ты танцем живота занималась. Покажешь, как вы там восьмёрку задницей крутите.

Ну, мама! Язык за зубами придержать не могла? Я всячески вытравливала из себя это девичье, а теперь опять…

Калинин уже тянет меня на середину танцпола. Кладёт руки мне на талию.

– Не напрягайся ты так, – шепчет на ухо. – Я не кусаюсь. Пока…

Отстраняется, смотрит на меня и даёт мне лёгкий щелбан по носу. Хмурюсь. Борзеть-то не надо! Он руками начинает задавать ритм движения моему телу. Влево, вправо и по кругу.

– I'll take you to the candy shop, – шепчет на ухо, раскачивая мои бёдра. – I'll let you lick the lollipop, – улыбается нагло, прижимаясь ко мне.

– Вы… ты хоть знаешь, о чём они поют? – борюсь с мурашками, гоняющими по моему телу от его прикосновений.

– Знаю. Но тебе не скажу… Рано ещё тебе такое знать, ты целоваться только-только научилась.

– С чего бы это? – возмущённо.

– Меня не обманешь, Макс, – шепчет на ухо, разворачивая к себе спиной. – До меня ты ни с кем не целовалась. Знаешь, я рад, что и здесь смог тебя чему-то научить.

А затем он мазнул губами по моей шее, легко, но дыхание спёрло. Его руки скользнули вверх от моей талии к груди, теснее прижимая к себе. Гордей всё так же продолжал раскачиваться в такт музыке, заставляя и меня делать тоже самое. Я закрыла глаза и отпустила все сомнения. Тело до сих пор помнит движения восточных танцев.

– Супер, – хрипловатый голос у уха. – Маленькая врушка… Отлично танцуешь.

Я расслабилась, как он и просил, и унеслась в мир наслаждения от танца. Закинула руки назад и обхватила его шею. Он обнял крепче и прижался губами к моей сонной артерии.

Чёрт! Это потрясающе!

– Идём, – потянул меня за руку после пары песен.

Я пошла за ним без сопротивления и возражений, словно под гипнозом. Мы прошли через весь зал, в какой-то коридорчик и наверх.

– Что здесь? – замерла у двери, которую он открыл.

– Здесь нам никто не помешает, – снова потянул за собой.

Это чилаут… Приглушённый свет, мягкие диванчики с кучей подушек. Столик с вазой фруктов.

– Это место для избранных, – замечаю.

– Так и есть, – обнимает за плечи сзади. – Владелец клуба мой друг детства.

Его губы снова касаются шеи. Я вздрагиваю и нервно сглатываю.

– Не бойся, – шепчет. – Ничего я с тобой не сделаю, пока ты сама не захочешь. А ты не готова ещё… Просто хочу целовать тебя и не думать, что нас кто-то увидит.

– Я не боюсь… – но голос предательски дрожит.

– Не ври. Всё же я считал тебя более смелой, – собирает мои волосы и приподнимает вверх, полностью оголяя шею.

Лёгкие поцелуи, а ноги уже подкашиваются.

– Гордей, признайся, ты что-то принял? – странно он себя ведёт.

Где его сдержанность?

– Ага, бутылку текилы, – поворачивает лицом к себе. – Мне не нужна химия, чтобы голову снесло, достаточно тебя увидеть. Зачем ты эту кофту надела? – смотрит на мой оголённый живот.

– Что в ней не так?

– Каждая обнажённая полоска твоего тела заставляет кровь в моих жилах бежать быстрее, – проводит рукой по прессу. – Макс, я знаю, утром, скорее всего, я обо всем этом пожалею. Буду звонить или писать, извиняться. Но я хочу, чтобы ты знала, у меня к тебе какие-то нездоровые чувства и неземное притяжение.

– Влюбились?

– Не знаю… И прости меня…

– За что?

– За это, – подхватил под попу и понес к дивану, на ходу впиваясь поцелуем в мои губы. Опустил меня на него и устроился сверху.

– Тебе говорили, что ты красивая? – отвёл волосы от моего лица.

Я покачала отрицательно головой.

– Ты очень красивая, – выдохнул слова мне в губы.

И снова целовал, долго, жадно, будто пытался насытиться намного дней вперёд. А я была безвольной куклой в его руках.

Глава 19

С большим трудом разлепляю веки, вставать совсем не хочется. Зачем Славяна послушался и попёрся в клуб отмечать свой первый рабочий день? Видела бы меня вчера директор колледжа – на порог бы не пустила.

Брата уже нет, формы тоже. Мог бы, и разбудить перед тем, как свалил на работу. Голова немного болит, но душ и крепкий кофе приводят в норму.

Чёрт! Что я в клубе вытворял? От алкоголя у меня вечно башку сносит и из сумрака выходит старый Дэй, готовый на всякую дичь, поэтому стараюсь не пить.

Я, похоже, ещё и курил, – обнюхиваю свою одежду, от которой просто несёт табаком. В стирку их… С поступления в институт сигарет в рот не брал.

Кажется, я кого-то вчера подцепил в клубе. Помню девушку с большими " глазами". Почему тогда проснулся один?

Внутренний голос тихонько хихикнул.

Макс! Её там встретил. Фак! Я же с ней чуть… Нет! Энергично кручу головой, отбрасывая от себя эту мысль. Не настолько я ублюдок, чтобы с невинной девочкой не пойми где переспать.

Просто целовались. Ну, почти… Подумаешь, потрогал кое-где, она не сильно-то и сопротивлялась, вернее совсем не сопротивлялась, просто лежала и закатывала глаза от удовольствия.

Как я теперь ей в них смотреть буду? У меня третья пара в их классе. Макс, побудь сегодня плохой девочкой – прогуляй. Я даже пропуск не поставлю.

Стоп! Я вчера её номер телефона себе скинул. Нужно просто позвонить и извиниться. А лучше написать… Да, написать.

Беру телефон, сохраняю входящий контакт и набираю "извини за вчерашнее".

Дебил! Сам же предупреждал её, что будешь это делать. Работаешь, как по методичке: напоить, поцеловать, соблазнить и утром извиниться. Третий пункт выбрасываем…

Жму на стрелочку и отправляю сообщение. В ответ:

" Не извиню! Вы мне засосы оставили!!!"

Сколько восклицательных знаков. Злость кипит в маленькой разбойнице.

Я: " Попробуй венчиком вывести. Говорят, помогает)))"

М: " Ответила бы я вам в рифму. Думаю, вы и так меня поняли. Лайфхаки свои дурацкие оставьте недалёким, которым заняться нечем".

Я: " Хорошо. Заеду в аптеку и куплю тебе бадягу))"

М: " В голове у вас бадяга! Засуньте её себе… "

Я: " Опять на "вы"? Мы же договорились".

М: "Возможно Вы не в курсе, но я уже в колледже. Занятия через пятнадцать минут начинаются".

Кидаю взгляд на настенные часы.

Твою мать! Я опаздываю.

Быстро сгребаю учебники в сумку, хватаю пиджак, ключи от машины и вылетаю из квартиры.

Успел точно к звонку, в учительскую за журналом влетел молнией Маквин и сразу к первокурсникам.

Трындец! Через неделю точно штраф за превышение скорости пришлют. Сколько я там выжал? Больше сотни?

Первая пара прошла на адреналине. Я не присматривался к студентам, просто выдавал информацию по теме. Даже не познакомился с ними. Да и пофиг! Ещё весь год впереди – успею.

После звонка иду в учительскую, получаю маленький втык от директора за опоздание на работу. Начинает немного потряхивать…

– Хотите кофе? – предлагает миловидная учительница литературы Светлана.

– Да, спасибо!

Она протягивает мне кружку, смотрит из-под опущенных ресниц. Так делали барышни в позапрошлом веке, когда кокетничали. Напоминает даже немного чем-то дам того времени. Волосы в пучок, длинная, почти в пол свободная юбка, белая блузка с длинным рукавом и бантом на шее. А ещё девичий румянец на все щёки.

– Не страшно сразу к первокурсникам, как с голой грудью на амбразуру, идти? – произносит приятным тягучим голосом.

Я бы не так спросил, вспомнил бы про ежа и жопу, но она же литературу преподаёт – культурная.

– Нет, чем сложнее, тем интересней.

– А я жутко боялась, – тихо говорит мне, немного вытягивая вперёд шею. – Они же почти взрослые… Шуточки похабные отпускают, особенно некоторые…

– Понимаю. Но у меня уже иммунитет к подобным вещам. Просто не обращайте на это внимание, – советую ей.

– Если бы всё так было просто…

– Вы справитесь, уверен, – улыбнулся ей, отчего она опять вся зарделась.

Не справится – не так воспитана. В преподавание надо со стальными нервами и титановыми яйцами иди, а она от одной улыбки в краску вгоняется. Плачет, наверное, потом по ночам за каждую пошлую шутку в свой адрес. Я бы точно над такой в школьные годы издевался, заставляя смущаться. А дети за последние пять лет мало изменились. Про студенчество вообще молчу.

Вторая пара тоже проходит довольно спокойно, если не считать того, что девочки всё время пытались строить глазки. А вот после неё я занервничал. Урок в группе Макс. Как себя вести? Нужно так, чтобы не привлекать к нам внимание.

Не ссы, Дэй! Она всего лишь девчонка. Я думаю, что она тоже не сильно заинтересована, чтобы на нас его обратили. Да и компашка эта, в принципе, хорошо знакома. Ты вооружён.

Только сердце предательски бьётся сумасшедшим ритмом, бухая по рёбрам, перед дверью.

– Здравствуйте! – вхожу в учебный класс.

Сидят, улыбаются. Селезнева еще и губки бантиком сложила.

– И вам не хворать, Гордей Петрович! – отвечает за всех Лавров.

Я понял – ты выскочка.

Макс сидит одна на предпоследней парте у окна, не поднимая головы, и листает учебник. На ней свитер с высоким воротом. Осторожнее надо быть, Дэй. Оставил следы на девочке, а она стесняется.

– Тема урока – Индустриализация "железного" 19-го века, – записал на доске.

Рассказывал материал по занятию и иногда зависал на Макс. Она ни разу не подняла на меня глаз, смотрела или в тетрадь, или в окно.

Протест?

– Ну что ж в конце вопрос. Ответит… Лавров, – нагло ухмыляюсь. – В чём причины развития индустрии?

– Лень – двигатель прогресса, – ляпает, не задумываясь.

Смех.

– И всё?

– Да, – пожимает плечами.

– Мало… Но в какой-то степени ты прав, если смотреть глобально. Макс, может, ты нам ответишь? – останавливаюсь у её парты и внимательно смотрю.

– Что? – не понимает вопроса. – Извините, я прослушала.

– Внимательнее… В чём причины развития индустрии в России девятнадцатого века?

– Социальные и политическо-экономические реформы, – не задумываясь.

– Например?

– Отмена крепостного права, – выдохнула и закатила глаза.

– Учись, Лавров. Отлично, Макс! – и ведь совершенно меня не слушала.

– Максим, подожди, – торможу её после звонка на перемену.

Она нехотя останавливается и смотрит на меня, забрасывая на плечо рюкзак. А я на дверь. Жду, когда все выйдут.

– Я не думал, что следы останутся, – пытаюсь оправдаться вполголоса.

– Давайте договоримся – вы больше просто так ко мне не приближаетесь. Хорошо? Мы с вами чужие люди.

– Макс…

– Что? Воспользовались слабостью пьяненькой девчонки, которую сами же и напоили. Но это всё! Больше я такого не позволю. Держитесь от меня подальше, а то я за себя не отвечаю, – указывает мне пальцем с гневом в голосе.

Глава 20

– Ты чего в свитер обрядилась? – спрашивает Линка на перемене, когда я, хлопнув дверью, выхожу из класса.

– К тебе тот же вопрос.

Она натянула горловину водолазки почти до ушей.

Слегка отодвигает ворот и показывает смачный фиолетовый засос на шее. Меня разбирает смех.

– Что смешного? Лавров, козёл, присосался как пиявка, когда провожал.

Опускаю свою горловину, шея усеяна множеством маленьких розовых синячков. Мне повезло больше.

– Офигеть! – открывает рот. – Кто?

Киваю в сторону выходящего из класса Калинина.

– Где вы состыковались?

– Я в клуб вернулась…

– На какой? Домой же собиралась.

– А по дороге передумала… Подвалил ко мне в баре, предложил выпить, потанцевать и вот чем закончилось, – потёрла шею. – У меня сегодня тренировка. Как я с этим пойду, ума не приложу?

– Твои тоналкой замазать можно, – роется у себя в рюкзаке и подаёт мне тюбик с кремом. – А тут ничем не спрячешь. Синий какой, – рассматривает след любви в зеркальце. – Убила бы!

– Ты даже не попыталась?

– Двинула ему по уху. А толку?! Он только поржал. Пойдем, чай выпьем, я сегодня даже позавтракать не успела.

– Я тоже.

Какой там завтрак! Увидев это безобразие утром в зеркале ванной, запаниковала так, что аппетит напрочь пропал. Пришлось выудить из дальнего угла шкафа этот идиотский свитер и надеть, чтобы засосами перед всеми не сверкать. Хорошо мама не заметила, вот тогда бы был серьёзный разговор.

И этот ещё со своими извинениями с утра. Мне от них ни холодно, ни жарко.

Жарко было ночью, когда целовались в чилауте, растянувшись на диване. Он почти в трусы залез. Если бы не схватила за руку, точно бы прощупал обстановку. А там было мокро, очень мокро, хоть выжимай.

Достаточно того, что он своими руками каждый сантиметр моего тела выше талии изучил. Грудь так уж точно. Шептал что-то, но я не помню точно. Красивая, вкусная, желанная… И ещё кучу комплиментов. Смотрел, словно сожрать хочет. Под его взглядом чувствовала себя голой, пусть он и не снимал с меня одежду.

И вообще какой-то странный был. Его так от алкоголя торкает? Показалось, будто химозы обожрался. Человека словно подменили. Тихий интеллигент превратился в наглого и безбашенного дикаря с горящим взглядом. Столько похоти в глазах я никогда в жизни не видела, только если в "Молокососах".

Отсидев последние уроки, рванула домой. Матери нет – на работе. На столе записка "Обед в холодильнике". Достала кастрюлю с борщом, налила в тарелку и поставила в микроволновку, задумавшись и глядя в окно, несколько раз нажала на кнопку разогрева.

Снаружи на карнизе воркует парочка голубей, заглядывая в окно.

Э, нет, братцы! Это мама вас подкармливает, а по мне вы всё засрали, смотреть тошно. Мать шутит – к деньгам.

Что так долго-то греется? Конечно же. Понатыкала тут на пять минут разогрева.

– Твою ж мать! – достаю тарелку из микроволновки, обжигаю руки и, отдергивая их, роняю на пол.

Успела отпрыгнуть в сторону и не получить ожоги от горячего борща.

– Что ж такое-то?! – хныкаю и обречённо опускаю руки.

Пока убирала и замывала пол, всё желание есть пропало.

– На счастье, – выкинула осколки в помойное ведро.

Замазав синяки тоналкой направляюсь на тренировку, где выкладываюсь по полной, представляя вместо банана Калинина. Похож. Такой же длинный… Лупила его ногами с таким остервенением, что потом их не чувствовала, они онемели.

После занятий дома падаю без сил. А надо домашку ещё по алгебре сделать. Да, пошла она! Спишу у Пахомова, ботан по-любому решил всё. Глаза уже начинают слипаться, когда на телефон приходит сообщение.

– Дайте рабочим людям отдохнуть, – ворчу, открывая мессенджер.

Калинин.

Что тебе ещё надо? Кажется, всё днем ясно сказала.

Г: " Макс, я со следующей недели начинаю проводить внеклассные занятия для выпускников, которым нужны история и обществознание для поступления. Жду тебя".

"Я пас!" – коротко и ёмко.

Г: " Ты на политолога собралась учиться, тебе необходимо".

Вот настырный! Сон как рукой снимает. Сажусь и набираю:

" Просто признайтесь, что лишний раз на меня поглазеть хотите".

Отправляю и понимаю, что полную хрень написала. И не удалишь, прочитал уже.

Г: " Есть такой грех)) А ещё не хочу проводить это время с нудными заучками. И договорились на "ты". Заруби себе это на носу".

" Кто-то обещал не беспокоить меня по пустякам, "– напоминаю.

Г: "Это не пустяк. А ещё я говорил, что мне необходимо общение с тобой. Кстати, как ты относишься к культу личности Сталина? "

Я: " Одиозная личность… "

Г: " Почему? По-моему великая".

Я: "Вы моё мнение спросили, я ответила. У меня он вызывает неприятные чувства. Но в масштабах мировой истории – да, Сталин – легенда. К чему этот вопрос?"

Г: " Пишу работу по нему. Захотелось, узнать мнение молодого поколения)) "

Я: " Высыпьте песок из туфлей, старикашка. Моё мнение субъективно".

Г: " Прекращай, Макс! Мне твоё "вы" уже глаза режет".

Я: " Сорри. Но нужно уважать старость))".

Г: " Юморишь? Мне нравится твой сарказм. Только у нас с тобой разница всего пять лет".

Я: " А какая пропасть между нами. ТЫ учитель, я ученица…"

Г: " Это и бесит! "– эмоционально.

Я: " Не нужно грязных намёков".

Г: " Какие намёки? Я ночью всё сказал. Моя позиция за это время не изменилась".

Я: " Не помню я, что ты говорил. Вернее, наговорил ты с три короба. Но лапшу с ушей я сразу стряхиваю".

Г: " Хочешь, чтобы повторил? Могу приехать".

Я: " Сидите дома, и знакомьтесь с дедушкой Джугашвили. Я уже в постели и собираюсь спать".

Г: " Вот зачем ты мне это написала? Я ж теперь не усну".

Я: " Хряпните коньячку, успокаивает. Спокойной ночи! "– закидываю телефон подальше на стол, дабы не было желания посмотреть, что он прислал в ответ.

Смартфон оповестил о новом сообщении.

– Пошёл ты! – сбиваю подушку и падаю на неё.

Интересно, что эта за работа по Сталину? Кандидатскую пишет? Он не аспирант, а соискателем тяжело самому делать подобное. Да и зачем?

Может просто пишет для кого-то. Зарплата у него, как учителя без опыта работы, не большая. А судя по его тачке, образу жизни и одежде – живёт он не по средствам. Возможно, родители помогают, не бедные люди, но есть сомнения в этом. Мама обмолвилась, что он самостоятельный, а значит, сам себя обеспечивает.

С чего я его деньги начала считать? Оно мне надо? Забудь, выкинь из головы! И спи, давай.

– Да что ж такое! – психую спустя полчаса, сажусь за стол и открываю учебник алгебры.

Сна нет.

Телефон подмигивает лампочкой, призывая посмотреть сообщение.

" Спокойной ночи, Максимка)) "

Максимка? Это ещё хуже, чем Сима, которым зовёт мать.