Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Глава 4

Последний инструктаж перед заездом в лагерь. Через час начнут подъезжать автобусы с детьми.

– Обращаюсь, в первую очередь, к молодым людям, – говорит Елена Матвеева, директор лагеря. – Смена для старшеклассников и первокурсников, – смотрит в нашу сторону. Из парней нас двое. – Дети уже взрослые, гормоны и прочее в голове. Но вы не должны забывать об этике и приличиях. Никаких шашней с несовершеннолетними.

– Легко сказать… – шепчет рядом Дмитрий. – Там такие девчонки приезжают, что слюни сами ручьём бегут. Про остальное вообще молчу. А когда они ещё и сами готовы… – обрывает речь после взгляда директрисы на нас.

Мне достался пятый отряд. Получаю список своих подопечных, но просмотреть не успеваю, так как пришёл завхоз и сказал, что первые два автобуса уже приехали, остальные на подходе.

В течение часа большая часть детей на месте, остальных должны подвезти или родители, или самостоятельно.

Своих собираю на спортивной площадке для баскетбола. Нужно проверить списки и познакомиться с ребятами.

Девчонки, естественно, сразу обступают вокруг и начинают нагло задавать неприличные вопросы. Я пытаюсь отшутиться.

В толпе мальчишек замечаю двух недавних знакомых, с которыми беседовали в отделении полиции. Весело будет… Главаря этой шайки только не хватает…

В ворота лагеря въезжает дорогой черный джип. С переднего пассажирского места выходит огромный мужик в строгом чёрном костюме и открывает заднюю дверь.

Да твою мать! Где ж я так накосячил?

Максим Ермолаенко направляется в нашу сторону в компании директрисы, которая её встретила.

Я спешно проверяю списки. Точно. Вот последняя, приписана ручкой. Внесли в список в самый последний момент. Значит, вся банда в сборе.

– Ерёма? Ты же сказала, еб…ть в рот ты хотела Ваш лагерь! – обращается к Максим рыжая девчонка из отряда.

– Клюв свой прикрой, ощипанная! Крякать приказа не было, – парирует Макс, чем вызывает волну одобрения у парней.

– Девочки! – пытается успокоить их директор, потом кивает мне и ретируется.

Эти двое смотрят друг на друга с ненавистью.

Вот я попал!

Одна – не подарок, так тут ещё и вражда. Понятно, что девчонки из одного класса и явно лидер в нём – не рыжая.

Макс ещё и оделась, пусть и не совсем женственно, но так, что подчёркнута красивая фигура. Особенно оголённый живот привлекает внимание. Плоский, даже кубики видны. Моё тело начинает слегка покалывать, будто иголками. Странное чувство… И жарко…

Максим поднимается наверх к мальчишкам, с лёгкостью неся на плечах большую спортивную сумку и рюкзак. Ударяются кулаками. Вот она свита королевы.

– Сейчас я буду по списку называть фамилии, названный встаёт, чтобы я смог запомнить вас в лицо, – объявляю им.

Прохожусь по именам, останавливаюсь на фамилии Селезнева. Кажется, я знаю, кто это, смеюсь сам себе внутри.

– Селезнева, – произношу вслух.

– Я, – бодро встаёт та самая девчонка с огненно-рыжими волосами.

– Утка по-пекински, – доносится голос сверху.

Пацаны начинают ржать.

– Ерёма, ты достала! – орёт Селезнева.

– Ну, так твои уже давно на болото полетели, а ты всё здесь крякаешь. Вперёд, к родне! – очередной подкол сверху и хохот ребят.

Рыжая рванулась наверх, но я вовремя схватил её за локоть.

– Угомонились! Обе! – приказал девчонкам.

Лиза, так зовут Селезневу, делает недовольно лицо и садится на место. Нашла с кем тягаться, физически Макс сильнее.

– Хочу, чтобы вы запомнили. Скандалов и драк в своём отряде не потерплю. Я за вас головой отвечаю, – предупредил их.

– Значит, казнь близка… – ляпнул кто-то из парней. – И покатится головушка с гильотины. Или вы плаху предпочитаете?

Опять смех.

– Марш в корпус! Спальня девушек слева, парней справа.

– Значит девочки налево, мальчики направо. А в жизни всё наоборот, – с издёвкой произнесла Ермолаенко, проходя мимо меня, чем опять вызвала одобряющий смех одноклассников.

Я шёл сзади, следя за порядком. Те ещё детки!

Пацаны быстро и спокойно распределили, где и кто спит, а вот у девчонок опять конфликт. И снова те же лица.

Максим бросила свои вещи на кровать рядом с окном, но оказалось, что на неё претендовала Селезнёва. Она, видите ли, прошлые два года на ней спала и в этом тоже будет.

– Не будешь! – с агрессией говорит ей Макс.

– Не борзей!

– Что опять за базар? – включаюсь в спор, вставая между ними.

– Гордей Петрович, а у вас отдельных комнат нет? Я не собираюсь спать в одном помещении с этой полоумной! – срывается Лиза.

– Есть… В санчасти. Могу тебе там на весь месяц обеспечить койку, – угрожает Максим, демонстративно сжимая кулаки.

– Вы видите? Она же шизанутая! И подушкой ночью придушить может.

– Во-первых, отдельных комнат нет, так что придется жить здесь. Во-вторых, научитесь сосуществовать без срача. Вы – как бабы базарные! – не сдерживаюсь.

Все смотрят на меня, открыв рты. Все, кроме Максим. Она просто достаёт из сумки какие-то вещи и складывает в тумбочку.

– Ужин в половине шестого, после захода солнца все должны быть на центральной площадке у костра, – разворачиваюсь и ухожу.

Выйдя на улицу, сжимаю руки в кулаки. Внутри закипает. Они за час смогли довести меня, что будет за месяц?

Может быть педагогика – это не моё?

Делаю глубокие вдохи и выдохи. Ритм сердца постепенно восстанавливается. Надо выпить воды, в горле пересохло.

В комнате, которую я делю с Димой, достаю из небольшого холодильника бутылку с минералкой и в несколько глотков осушаю её.

Он смотрит на меня, широко раскрыв глаза от удивления.

Светлый шатен с серыми глазами и чуть ниже меня ростом, но при этом шире в плечах. С детства борьбой занимался.

– Что уже хочется убить их всех? – спрашивает у меня.

Я молча киваю головой.

– Не удивительно… Такой контингент. Одна Ермолаенко чего стоит, хуже десятка пацанов. Я пару лет назад был вожатым в её отряде. Уже тогда она вытворяла. Сейчас, говорят, девчонка вообще без башки. И симпатичная вроде, но с головой не дружит. Слава Богу, что не мне они в этом году достались, – глянул на меня, понял, что сказал не то. – Извини…

– Да нормально, – нервно провёл по волосам.

– Советую запастись чем-нибудь покрепче валерьянки, – растопырил большой палец и мизинец. – Иначе не вынесешь.

– Алкоголь в лагере запрещён, – напомнил ему указания Матвеевны.

– А ты в лечебных целях, – рассмеялся Диман.

Я только усмехнулся и упал на кровать.

А может и хорошо, что она здесь? Будет время понаблюдать за ней, пообщаться. Понять, в конце концов…

Единственное, чего я не понимал, нахрен оно мне надо? Зачем я хочу ей помочь? Пусть живёт, как хочет!

Но что-то в ней не давало покоя. Подстёгивало к ней. Будь на её месте любая другая нормальная девчонка, я бы подумал, что это чисто мужской интерес, как к девушке. Но не с ней. Она не может нравиться.

Или… Нет! Пресс у неё точно охренительный…

Глава 5

Мать с вечера сказала, что в лагерь меня отвезёт охрана отца. Не доверяют, боятся, что я сбегу. Можно было бы, но не хочется. Потому натянула на себя брюки и кроптоп в стиле милитари в комплекте с тяжёлыми ботинками военного образца. Жду этих громил на скамейке у подъезда. Мама караулит рядом.

– Если что, звони, – наказывает мне.

– Что "если что"? – задаю идиотский вопрос.

– Если проблемы будут или обидит кто-нибудь. Хотя кто тебя обидит, – машет в мою сторону рукой. – Ты сама кого хочешь, обидишь.

Я довольно улыбаюсь – это правда.

Подъезжает машина охраны. Закидываю вещи и себя на заднее сиденье.

– Звони, – машет на прощание мать.

Не обещаю.

Дорога занимает около часа. Два года назад я была в этом лагере, мне не понравилось. Персонал какой-то нервный, да и с соседями общего языка не нашли. Родители увезли меня, когда я утырку из другого отряда нос разбила. Нечего было из себя строить принца. Не люблю споры на живых людей.

Директриса лагеря встретила лично, видимо папа подсуетился, и проводила к месту, где собрался почти весь наш гадюшный класс. А ещё там был Он.

У меня внутри всё сжалось от злости.

Почему этот тип последние дни меня просто преследует? Надо в церковь сходить, нагрешила я, похоже, изрядно.

И не смотри так, дырку протрёшь! Жаль, паранджи нет, сейчас бы пригодилась. Чтобы одни глаза было видно. И не чувствовать, как его цепкий взгляд скользит по фигуре, задерживаясь на краю топа. Он что на живот пялится? Озабоченный!

Ещё и Селезнева со своим кряканием в мой адрес подбешивает. Так хотелось огреть её рюкзаком, но пришлось сдержаться. Не хочу опускаться перед ним. Он так и ждет, за что зацепиться, чтобы вывести меня на разговор. А в бешенстве я могу и разойтись.

Молодец! Крепкий орешек. Только по глазам было видно, что ещё чуть-чуть и взорвётся.

Курицы вокруг заквохтали, – какой наш вожатый красавчик. Тем же для разговора больше нет. Я слушала краем уха, лежа на своей кровати и листая ленту в соцсетях.

– Максим, а почему он твою фамилию не назвал? Вы знакомы? – спросила у меня Павлова, шестёрка Селезневой.

– И? – ответила вопросом на вопрос.

– Если знакомы, расскажи что-нибудь о нём, – влезла в разговор Макарова.

– Я вам не Википедия, – огрызнулась в ответку.

Я сама про него знаю всего ничего.

– Жаль… Придётся самим копать. У него, наверняка, есть страничка в ВКонтакте, – проговорила Павлова, открывая телефон.

– Удачи! – салютовала.

– Макс, почему ты такая нелюдимая? Неужели тебе совсем не хочется общаться? – пристала Макарова.

– С тобой? Нет. У нас разные интересы.

– Знаем мы твои интересы, – подала свой кряк Селезнева. – Разбивать морды и витрины.

Бросаю на неё гневный взгляд. Откуда эта собака сутулая знает про витрину? Хотя… плевать. Сто процентов из пацанов кто-то растрепал.

– Могу и тебе фэйс подправить, – оскаливаюсь на неё.

– Не понимаю, как можно намеренно идти на драку, зная, что получишь по лицу. Тебе себя не жалко? Не боишься, потом уродиной быть? – не унималась Лизка.

– Не боюсь. Страшнее тебя точно не буду.

Задела за живое – Селезнева скривилась. Себя она любит, холит и лелеет. Напрасно. В тупой башке от идеального макияжа мозгов не прибавится.

– Я нашла страничку нашего Гордея в ВК, – радостно промурлыкала Павлова. – Ему недавно исполнилось двадцать три года. Учился в педагогическом университете на факультете истории и обществознания.

Значит, реально препод. Только здесь-то что забыл? Лагерь вроде со спортивным уклоном.

– А девушка есть? – собрались все клуши вокруг кровати Павловой.

– Здесь не указано. Судя по фото – нет. Тут только с друзьями и родными, – листает фотоальбом.

– А вам не всё равно, есть у него кто-то или нет? Вам с ним не светит, – не выдерживаю я.

– Для себя место греешь? – язвит Селезнева.

– Вот ещё! Нужен он мне был!

– Ну, вот и не мешай другим. Иди свою грушу пинай.

Вот сука! Взять бы её за рыжие патлы и об угол. Не хочу только вожатому проблем создавать. И отец по дороге звонил, обещал, что если этот месяц буду вести себя паинькой, то на день рождения получу ключи от новенькой машины. Всего месяц – это же не долго.

Чтобы не сорваться и не врезать этой Крякве – ухожу из корпуса. Дело к вечеру, жара начинает спадать. Гляжу на часы, через полчаса ужин. Можно пока пройтись по территории.

Не торопясь иду по тропинке мимо корпусов. Через открытые окна слышны голоса и смех. Раздражает. Я не социофоб, но подобные места терпеть не могу. Толпа давит не физически, а морально. Дорожка ведёт вглубь леса, там домики для персонала, задумавшись, плетусь к ним, никого и ничего не замечая вокруг.

– Максим, что ты здесь делаешь? – окликивает знакомый голос.

Разворачиваюсь. Там Гордей… Петрович.

– Гуляю. А что нельзя?

– Можно, но не здесь. Для вас есть свои места, – поясняет.

– Мне там не нравится. Слишком много солнца. А у вас тень, – придумываю дурацкую отмазку.

Я и сама не знаю, зачем сюда забрела.

Он осматривается вокруг, будто боится, что нас увидят вместе.

– Пошли, на ужин пора, – берёт слегка меня за локоть, но я одёргиваю руку. – Извини, – выставляет вперёд руки.

Дело не в том, что мне было неприятно его прикосновение. Меня как будто током ударило, до сих пор внутри потряхивает.

Мы шли молча, недалеко от столовой он отстал, ему кто-то позвонил. Ждать я не собиралась. Да и прибавлять тем для сплетен местным сорокам не хочу. Их богатая сексуальная фантазия такое нарисует, не отмоешься.

Парни из нашего отряда уже сидели за столами. Мне тоже припасли местечко. Девчонки пришли минут через пятнадцать. Одна другой краше. В Летуаль день открытых дверей с вывеской " бери что хочешь"?

– Вот нафуфырились, – заржал Кирюха.

– Перед вожатым выделываются, – добавил Егор, потирая подбитый глаз.

Мои друзья и соратники по "оружию". Вместе на тай ходим, вместе в истории влипаем.

Кирилл долговязый темный шатен с бритыми висками и длинной челкой. Глаза красивые, ярко-голубые с длинными чёрными ресницами, от них девчонки тают. И он этим пользуется.

Егор более скромный на вид. На полголовы меня выше, тёмненький и кареглазый, как я. Но есть в нём какая-то мужская надёжность. С таким и в огонь, и в воду, и в разведку можно ходить.

– Макс, а у тебя желания боевой раскрас на лицо нанести нет? – подкалывает Кир.

– Нет.

– А зря. Я бы хотел увидеть тебя при полном параде, как эти, – произносит лукаво Егор, кивая в сторону девчонок. – Ты бы их за пояс заткнула. Ты и без макияжа ничего. И фигура…

– Продолжишь – получишь в нос! – взбесил меня.

Ненавижу, когда обсуждают мою внешность, тем более фигуру. Да, не уродина! На мать похожа, а она красивая. И фигура есть. Грудь, талия, задница, плоский живот – всё на месте. Но не прикасайтесь к этому, тем более своими грязными языками.

Егор затыкается. Знает, что от слов к делу я перехожу за считанные секунды. Больше тема моей внешности не поднимается. Разговариваем о своём, обсуждаем последний бой, который прошёл пару дней назад, между двумя чемпионами UFC.

В столовой появляется Гордей. Курочки за соседними столами встрепенулись. Но он прошёл мимо, бросив им фальшивую улыбку на долю секунды. Сел за стол с другими вожатыми, там свой птичий двор. Такие же цыпы, только постарше.

В душе неприятно кольнуло. Какого хрена?

После этих чёртовых посиделок у костра вся чешусь от укусов комаров. Забыла репеллент дома. Надо матери написать, чтобы привезла. А то эти звери заживо съедят ночью.

– Держи, – протягивает мне тюбик фенистила Макарова.

– Спасибо! – удивляюсь её внезапному порыву.

– Просто у меня аллергия на укусы комаров, отёки на местах появляются, вот и таскаю везде с собой, – объясняет она.

– Говорят, зубная паста неплохо помогает, – подсказываю ей тихо.

– Смеёшься? Хочешь, чтобы я в пятнах ходила? Эти, – кинула взгляд в сторону девчонок, – первые мою фотку в интернет скинут.

– Я думала, вы подруги.

– С сегодняшнего дня здесь нет подруг, одни соперницы, – шепчет мне.

Понятно. Охота на дичь по имени Гордей Петрович началась.

Удачи!

Глава 6

С утра поднимаю свой отряд на зарядку. Нытья, что ещё рано было не избежать, особенно у девочек. А ещё же не накрашены – вот где трагедия. Зачем в семнадцать лет на себя столько косметики изводить?

Гоняю их по всем нормам, что прописано. Знали куда ехали. Вот спортсмены – молодцы, не жалуются. Спокойно выполняют всё, что им скажут и не ноют. Привыкли к постоянным нагрузкам.

Сам помню, как вставал с утра пораньше круглый год и бегал. Через день в зал, занимался боксом. Были даже перспективы, пока за драку тренер не выгнал меня из секции. Иваныч был суровый, терпеть не мог ослушания. А я пошёл против его слов, за что и получил пинка под зад. Это стало первым толчком к череде тех выкрутасов, которые я творил. Молодому пацанскому организму надо было где-то сливать агрессию и адреналин. В зал дорога закрыта, другим спортом я заниматься не хотел, вот и дрался где и с кем попало на улице. Устраивал пьяные дебоши в клубах, угонял батину тачку раз десять. В последний раз он оставил меня в обезьяннике на трое суток и пригрозил армией, если не возьмусь за ум и не пойду учиться. Я взялся.

– Лиза, что присела? Вперёд! Ещё кросс два километра, – подгоняю Селезневу свистком.

– Два километра? Вы издеваетесь? Смерти моей хотите?! – возмущается.

– Конечно, утиный жирный зад тяжело таскать, – задевает Максим, разминаясь рядом.

– На свой посмотри! Не знала даже, что у тебя сиськи есть! – пытается парировать Лиза.

– Не завидуй, доска! В плоской груди тоже плюсы есть. На лифчики тратиться не надо, – добивает Макс.

Все просто ржут.

– Выговорились? – смотрю с гневом на этих двоих. – Теперь шевелите ногами! Круг вокруг лагеря.

Макс просто фыркает и убегает. Селезнева не спеша начинает бег.

– Шустрее, Лиза! – кричу на неё и свищу в свисток.

Она ускоряется, следом другие.

Потёр виски пальцами, чтобы избавиться от неприятного ноющего ощущения. Я с ума с ними сойду! Неужели нет способа их примирить? Я должен найти, иначе они друг друга сожрут.

– Не знаешь, как помирить двух девчонок? – спрашиваю у Димки, когда возвращаюсь с завтрака.

– Отведи их в магазин или салон красоты, – смеётся в ответ.

– Не сработает. Одной из них на всё это наплевать, – машу головой.

– Ты случайно не Селезнёву с Ермолаенко помирить хочешь?

– Ну…

– Дохлый номер! Там эта вражда уже года три идёт, мне их одноклассники рассказывали. Хотя раньше подружки были, а потом поссорились из-за чего-то и понеслось.

– Если раньше находили общий язык, значит и сейчас смогут.

– Не будь наивным! Одна из магазинов и салонов не вылезает, вторая из спортзала. Какие у них могут быть общие интересы?

– Не знаю, но надо искать, – развожу руками.

– Их общий интерес – обсирать друг друга. Вот в этом они профи. Но я всегда был на стороне Макс, у неё лучше получается, – хихикает.

Мда… Может поговорить с Селезневой? Она на контакт идёт. Выяснить причину вражды. Лучше знать, конечно, историю с двух сторон, но Макс говорить не будет. Ей триггер нужен, а на что нажать я пока не знаю. Хорошо, что никаких сюрпризов от неё нет, только стычки с бывшей подругой. Но месяц только начался.

– Лиза, можно с тобой поговорить? – подзываю к себе Селезневу.

Она радостно сверкает глазами в сторону подружек и подбегает ко мне.

– Да, Гордей Петрович! – светится, как алмаз.

Ты о чём сейчас думаешь, Селёзнева?

Но вслух не произнёс, и так понятно.

– Я хочу поговорить о вашем конфликте с Максим.

Девчонка сразу меняется и корчит гримасу недовольства.

– Вы раньше дружили, почему поссорились?

– А она что говорит?

– Ничего не говорит, не хочет со мной разговаривать, – отвечаю честно.

– Ну, вот и я не хочу обсуждать. Это было давно и неправда, – делает шаг в сторону подруг, показывая, что не намерена продолжать разговор.

– Почему?

– Потому что от старой Макс ничего не осталось. А с этой пацанкой я дружить не собираюсь, – нервно выдаёт часть правды.

– Хорошо, можешь идти, – отпускаю её.

Она уходит, а я остаюсь со своими мыслями, которые не складываются в пазл. Значит, была "другая" Макс, правильная и женственная. А теперь… Что повлияло? Спорт? Вряд ли… Я занимался в одной секции с девчонками, после тренировок они надевали платья и бежали на свидания. Бывают и исключения, но, мне кажется, причина кроется не в этом.

Семья? Возможно. Надо поговорить с мамой, она должна лучше знать.

Вечером в клубе дискотека. Осматриваю зал в поисках своих. Вроде все здесь, распределились группами по углам. Уже не делятся, как раньше, на мальчиков и девочек, общаются вместе.

Но моё внимание сосредоточенно на Макс. В такие передышки обычно и случается всё дерьмо.

Она сидит в компании парней, Макаровой и ещё одной девочки из другого отряда. Выбивается своим видом среди других девушек. На ней джинсовый комбинезон с одной спущенной лямкой, белая обтягивающая майка и неизменная шапка, в плюс тридцать.

Ловит мой взгляд и пристально смотрит, склонив голову набок. Один уголок губ приподнимается в ухмылке. Прям как в кабинете у Славки. Тот же взгляд красивых глаз – наглый и прожигающий. По спине пробегают мурашки, а внизу приливает кровь.

Да ну, нахрен! Только не это!

Отворачиваюсь и делаю вид, что отвлекаюсь на что-то другое. Но ощущение взгляда в спину долго не проходит.

Что за бред-то! Не могу я испытывать такого к мелкой девчонке, тем более к ней.

Но разум подсказывает – не такая уж она и мелкая. Через неделю совершеннолетие. Разница в пять лет – это вообще ни о чём. А природу этикой не придушишь.

Снова смотрю в сторону компании, но там только пара ребят. Кирилл Лавров и Лина Макарова танцуют, Егор Фролов и незнакомая мне девочка тоже. Макс нет.

Твою ж мать! Из-за долбаных гормонов упустил её из вида. В зале нет, я всё осмотрел. Селезнёва на месте. Это немного успокаивает.

Вышел на улицу, облокотился на перила и осматриваю площадь вокруг. Максим сидит на спинке скамейки. В руках жестяная банка.

Только не говори, что это пиво?! Матвеевна меня убьёт.

Спускаюсь к ней.

Нет, это энергетик. Но где она его здесь достала? Магазинов и ларьков нет, в столовой такое не дают.

– Почему не танцуешь? – задаю глупый вопрос.

– Не умею, – пожимает плечами.

Я думал, что все девчонки умеют танцевать.

– Откуда? – киваю на банку.

– Оттуда, – издевается. – Я своих дилеров не сдаю, – отпивает.

– Дилеров? Пожалуйста, не говори, что…

– Ой, да успокойтесь! Упаковку кофеинового пойла и всё, – кривит лицо. – Будете? – берёт у ноги новую банку и подаёт мне.

Я забираю, но пить не собираюсь.

– Это запрещено.

– Запретный плод сладок, – спрыгивает со спинки на землю и садится на саму скамейку. – Вам, как никому, это известно, – опять эта наглая ухмылочка.

Да, знакомо.

– У вас шнурок развязался, – показывает глазами на мой кроссовок.

Неожиданно она наклоняется и завязывает его. А я как дурак пялюсь на вырез её майки, где видны округлости груди.

Внутри пробегает какой-то импульс и становится жарко. Я судорожно сглатываю подступивший к горлу комок.

Макс поднимается, смотрит мне в глаза, не мигая. Закусывает нижнюю губу. От этого снова по телу пробегает горячая волна. Я знаю, как это называется, но даже себе не признаюсь.

Сам того не замечая, я протягиваю руку и слегка провожу пальцами по её щеке. Кожа нежная, шёлковистая. Она хмурится, но не отстраняется, всё так же смотрит в мои глаза. Я не могу прочитать в них эмоции, они чёрные, как ночь. Но мне кажется, что внутри неё сейчас война. Почему она ещё не влепила мне по роже – я не понимаю.

Я наглею и наклоняюсь, чтобы поцеловать. Именно это сейчас кричит моё сердце, а разум – вали отсюда! Но я его не слушаю, эмоции зашкаливают. Я хочу почувствовать её вкус. Мы слегка соприкасаемся губами, когда за спиной слышится окрик:

– Дэй! – это мой сосед Дима Остапенко.

Поворачиваюсь к нему, он идёт в нашу сторону.

Чёрт! А если он видел?

– Кто это был? – кивает в сторону кустов, когда подходит.

Я разворачиваюсь обратно, но Макс уже и след простыл.

У Димаса проблемы со зрением, вечером он вряд ли бы разглядел, кто это был.

– Никто, – пожимаю плечами.

– Ну да, – хитро прищуривается.

Он не сдаст, сам не без греха, но вся эта история сама по себе неприятна.

Ещё и вдруг нахлынувшие ниоткуда чувства. Это неправильно… Она моя ученица… Я не могу… Не должен…

Замечаю на скамейке пустую банку из-под энергетика. Надо забрать, пока директриса не нашла, а то весь мозг вынесет.

– Будешь? – протягиваю полную банку Остапенко.

– Давай.