Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"
Автор книги: Вийя Шефф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Глава 14
– Странная девочка… – покосилась на Ермолаенко блондинка, когда мы отошли. – Её реально Макс зовут?
– Да. По паспорту Максим, – ответил Славян. – А ещё это большая заноза в заднице. Так что бежим отсюда быстрее и подальше.
Марина и Люся – девчонки, с которыми мы познакомились по прилёту в Сочи, в аэропорту.
Славка заприметил этих двух красоток и решил им помочь с чемоданами, подкатить, конечно, тоже.
Горбатого могила исправит. Пять лет назад я в нём такой прыти и распущенности не замечал. Это был мой конёк. Пьянки, тусовки, девки… Всё в избытке было. А сейчас у брата каждую неделю новая девчонка.
Он сразу поделил: мне Марину, красивую голубоглазую блондинку с шикарной задницей, ему – Люсю, шатенку с буферами. Какие там у неё глаза хрен знает… На них никто не смотрит.
Девчонки были из Новосибирска и приехали отдохнуть недельку перед новым учебным годом. Я поехал с той же целью, а Славка за компанию, выбив у начальства десять дней отпуска.
Оказалось, что с девушками мы живём на соседних улицах. Не стали снимать гостиницу за бешеные деньги, а нашли приличный вариант посуточного съёма квартиры.
За несколько дней общения всё дошло как-то до крайности.
В одно утро я проснулся в постели с Мариной, которая во сне закинула на меня свою стройную ножку. Учитывая то, что мы оба голые, а я с трудом вспоминаю случившееся ночью – секс был.
Это всего лишь курортный роман – так успокаивал я себя… Разъедемся по домам и забудем всё это. Ничего необычного, наоборот, такое сплошь и рядом. Не мы первые, не мы последние…
– Неужели тебе её не жалко? – смотрит Люся с укором на Славку. – У неё же явно проблемы, – диагноз от будущего мозгоправа.
– Это демон в юбке, понятно? – злится брат. – Она у меня столько крови попила, – проводит ребром ладони по горлу. – Когда ей восемнадцать исполнилось – я перекрестился. Нянькался только потому, что дочь лучшей подруги матери и папаша не последний ферзь в городе. Теперь пусть Дэй её воспитывает, она в его колледже учится, – кивает в мою сторону. – И давайте о чем-нибудь другом поговорим. Я как её увидел – волосы на голове встали дыбом.
А мне наоборот стало как-то легко на душе. Я словно соскучился по ней.
Но себе признаваться в этом не стал, опять начнёт накрывать. Только отвязался от навязчивой мысли, якобы эта девчонка нравится мне, как женщина.
И всё же Макс красивая.
Кожа почти цвета молочного шоколада от загара. Яркие с искрой глаза смотрели вызывающе, заставляя чему-то взвыть в душе.
Вот с кем бы я точно закрутил курортный роман.
Что? Откуда эта странная мысль? С каких пор тебе такие, как Макс, девушки нравятся?
С тех самых, когда она появилась в твоей жизни.
Твою мать!
– Дэй, ты где? – улыбнулась Марина, сжимая мои пальцы.
– Здесь, – натянул улыбку, побалтывая в пустом стакане с соком лёд.
Мы зашли охладиться в первый попавшийся бар.
– Об этой девочке думаешь?
Откуда ты знаешь?
– Нет, – соврал. Конечно, думаю! – Только она уже не девочка. В смысле… возраста, – поправился.
А то подумает, что у нас что-то было. И ведь было… Почти…
– Она тебе нравится, – вдруг и в самую точку.
– С чего ты взяла? – попытался сделать равнодушное лицо.
– Женщины такое сразу подмечают, – загадочно улыбается. – Не думай, я не ревную. Прекрасно понимаю, что у нас это не серьёзно. А вот к ней у тебя чувства – это видно.
– Нет, – покачал головой.
– Не обманывай себя. У тебя глаза загорелись при виде её, и ты искренне заволновался, когда она сказала, что ударила кого-то. А ещё у тебя от ревности глаз задёргался.
– Враньё, – посмеялся.
– Ни капельки. Я умею читать людей. Специально попыталась взять тебя за руку при ней, но ты отстранился. Значит, не хотел, чтобы она подумала о тебе плохо. А это звоночек… Ты хочешь показать, что она единственная.
– Бред!
– Просто признайся себе в чувствах к ней. Неважно каких. Для начала, что она тебе нравится. И ты увидишь – всё изменится.
– Я не могу. Она моя ученица…
– И? Это же не навечно. Каких-то девять месяцев. Как беременность. К тому времени, пока они пройдут, родится любовь.
– Легко сказать, – ухмыльнулся.
– Дэй, любить – не страшно и не грешно. Да, она девочка со странностями. Но она девушка. И как все мечтает о любви, свиданиях, поцелуях. Ничего в этом нет зазорного. Тем более Макс уже взрослая. Проблем не будет, – поглаживает по руке.
– Это ты министерству образования скажи.
– Я думаю, вы сможете не привлекать к себе внимание.
– Марин, Макс – не девушка моей мечты…
– Знаешь, судьба – тетка такая, что подсовывает нам в качестве вторых половинок полные противоположности наших ожиданий. Главное, чтобы было взаимопонимание и любовь…
– Откуда ты такая понимающая?
Она громко засмеялась.
– Не важно. Я так понимаю, что между нами теперь только дружба.
– Почему?
– Не хочу конкурировать с этой малышкой. Я проиграю. Поговори с ней. Расскажи о своих чувствах.
– Нет. Не могу я говорить о том, в чём и сам не разобрался, – отрицательно помахал рукой.
– Вот и разберётесь вместе. В спорах рождается истина, а в разговоре – правда.
Её слова заставили призадуматься.
– Ну и нахрена ты вчера Марину бортанул? – откинулся на стуле Славян, потягивая кофе из кружки.
Силы восстанавливает после бурной ночи.
– Я? Это её решение… – повел плечом, выглядывая в окно.
Будет снова жарко.
– Дэй, тебя после встречи с Ермолаенко вчера вечером как подменили. Кислая рожа и грузишься. У вас что-то было в лагере?
– У нас? Нет!
– А ведёшь себя, как влюблённый придурок.
– С чего вы все так решили? – сорвался.
– Вы? Значит, не я один так думаю? Марина?
Отвёл глаза в сторону и промолчал. Что вы все ко мне в душу лезете? Психологи, блин, доморощенные! Я психоанализ не просил. Сам как-нибудь разберусь, без посторонней помощи.
– Не хочешь говорить? – не унимался брат.
– Не хочу…
– Дэй, ты по острым ощущениям соскучился? Макс тебе их обеспечит, если свяжешься с ней.
– А если соскучился, то что? Со скуки вечно тухнуть? Надоедает. Тоска, – процедил сквозь зубы.
Внутри всё тихо закипает. Сейчас завидую Макс. Она может жить без оглядки и делать что хочет. Я был таким же, но какого-то хрена перекроил свою жизнь, став приличным мальчиком.
Встал из-за стола и направился на выход.
– Ты куда? – кричит вдогонку Славян.
– Подумать.
На улице поворачиваю по направлению к морю. Его шум немного успокаивает внутренних демонов. Марина права, нужно хотя бы попытаться поговорить с Макс, но где её здесь искать?
В кармане звонит телефон.
Да, ладно!
Вера Юрьевна, вы мысли мои читаете?
– Да?
– Гордей, здравствуйте! Я знаю, вы в Сочи. Макс попала там в неприятную историю, не могли бы вы с ней поговорить? У вас вроде, какое никакое понимание.
– А не подскажите адрес, по которому её найти? – нагло улыбаюсь я.
Глава 15
Растянувшись на кушетке в беседке, в глубине сада, наслаждаюсь тенью.
Из-за плетущихся роз, которые оплетают плотной стеной, свет попадает сюда только через небольшой проход. На улице от жары нечем дышать, а здесь прохладно. И это конец августа.
Перелистывая страницу романа, услышала чьи-то мягкие шаги.
"Бабуля", – мелькнуло в голове.
Но я ошиблась. Это далеко не она.
Гордей – собственной персоной. И здесь достал!
– Что вам надо! Как вы адрес узнали? – уставилась на него.
– Мама твоя сказала, – подошёл к стене и сорвал розу.
Красивый гад – весь в белом. И улыбочка какая-то наглая.
Протянул мне цветок.
– Кто б сомневался, что мать сдаст все явки и пароли. А цветы не советую рвать, бабушка за них сама голову оторвёт, – забрала у него розу.
– Я думал, цветы для того и созданы, – улыбнулся краем губ, сверкнув глазами.
– Они созданы, чтобы ими любоваться, срывать их для этого не обязательно, – грублю в ответ. – Зачем пришли?
– Твоя мама попросила с тобой поговорить, раз уж я здесь, – присел на край кушетки и взял книгу, которую я читала.
– Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ", – удивился. – И как?
– Жёстко. – Вырываю из его рук.
– Согласен. Но правда была куда жёстче…
– Слушайте, вам за меня приплачивают?
– Нет, – ухмыльнулся.
– Тогда зачем время на меня тратите? – раздражаюсь. – Лучше со своей белобрысой развлекайтесь.
Он только фыркнул.
– Вера Юрьевна сказала – ты парню нос сломала.
– А она не рассказала, что он сначала на мою задницу слюни пускал, а потом лапать полез? Даже не представился, – взрываюсь на несправедливость, с которой всё развернули не в мою пользу.
– Если бы представился, то ты бы его пожалела? – улыбнулся.
– Вот ещё!
– Я так и думал…
– Мозги мне пришли вправлять? Зря стараетесь. Жалею, что только нос ему сломала, надо было и руку. Но тогда бы меня точно загребли, а так только звездюлей от бабули прилетело.
– Я бы тоже сломал, – вдруг поддерживает меня.
– Что? – таращусь на него.
Но он ничего не ответил. Просто оценивающе долго осмотрел с ног до головы и облизнул губы.
На мне были только короткая майка и такие же куцые спортивные шорты. И я без лифчика…
Вот сволочь!
На белобрысую иди свою пялься как похотливый кот.
Скрестила руки на груди, закрываясь от сального взгляда, и прислонилась спиной к столбу. Внутри всё медленно закипало от злости.
Какого хрена ты на меня так смотришь?!
– Зачем вы пришли? Только правду, – потребовала от него.
Он встал.
– Я уже сказал…
– Это ложь.
– Наверное, соскучился. Такой ответ подойдёт? – сделал вид, что шутит.
Но мне показалось это правдой.
– Я по вам как-то не успела, – сделала ударение на последнем слове.
Он подошёл ко мне. Близко… Очень близко… Я почувствовала жар и запах его тела. Даже аромат роз не смог его забить. И это не пот, а мужской терпкий запах, смешанный с лёгким парфюмом. Сердце бешено застучало, а вдохи стали глубже.
Слегка провёл пальцем по моему бедру снизу вверх, оставляя горящую дорожку на коже.
Мурашки устремились по всему телу.
– Почему мне нос не ломаешь? – спросил шепотом, наклоняясь ко мне. – Почему позволяешь к себе прикасаться? – провел, едва касаясь, по моему предплечью.
Жесть!
Что за эксперимент?
Да ты убивать меня будешь – я не пикну.
– Вы другой, – выдыхаю слова.
Пристально смотрит в глаза, не моргая. Снова игра в гляделки. Он так близко, что я слышу стук его сердца. Оно тоже в галопе.
Наши губы встречаются. Сначала несмело, чуть касаясь, а потом поцелуй становится требовательным, жарким. Притягивает к себе так, словно пытается вдавить в своё тело. Если бы мы были каплями, то слились в одну.
Кружится голова, ноги не слушаются и подкашиваются.
Гордей поддерживает за талию.
Безумство!
Так не должно быть, но так есть.
Почему рядом с ним постоянно накрывает? Башку напрочь сносит. Напрасно я любовные романы не читаю, глядишь и знала, как чувствуют себя, когда тебя целуют.
Гордей слегка покусывает мои губы. От невероятных ощущений внутри всё просто плавится, словно сыр в микроволновке. И я потекла.
В груди возникает какая-то приятная тянущая боль, как и внизу живота. Я прижимаюсь к нему сильнее, инстинктивное желание стать ближе, чувствовать его тело, потереться грудью. Это природа. Такому не нужно учиться.
Внезапно он прерывает наши поцелуи и еле дыша, шарахается от меня.
Мой дыхательный ритм тоже сбит.
– Перестань! – хрипит, глядя на меня.
– Что? – не понимаю, в голове ещё туман.
– Сводить с ума перестань! Так не должно быть! Ты даже не в моём вкусе. Мне женственные нравятся, те, которые носят платья и туфли на каблуках. Ты полная противоположность. Но к тебе тянет, как магнитом, – пятится к выходу.
– Вот и вали к своим женственным в платьях, – швыряю в него книгой.
Он уворачивается, и она пролетает мимо.
Снаружи доносится недовольный ворчливый голос бабушки. Она подошла с подносом, на котором чайник и позвякивающие чашки.
Гордей направился к выходу через сад.
– Куда же вы? А чай? – затараторила бабуля, разворачиваясь в его сторону.
– В другой раз, мне пора, – поторопился покинуть место "преступления".
– Ну вот, такой милый молодой человек… Ты чай будешь? – пристально посмотрела на меня, будто догадалась, что здесь случилось.
Ба – не дура, а у меня всё на лице написано…
– Буду.
Гордей.
Какого хрена сейчас было?
Вот же перемкнуло…
Я понимаю сейчас того парня, что получил в нос. Даже меня от вида коротких обтягивающих шорт и полупрозрачной майки повело. А там купальник был…
И ведь правду ей сказал. Никогда такие, как она не привлекали, а тут… Может Марина права, и я влюбился, как идиот? По-другому я объяснить больше не могу.
Завыть захотелось от этой сумасшедшей тяги.
Глаза, словно две бездонные ямы, проваливаешься в них и не можешь приземлиться, просто летишь в невесомости.
И отвечает. Не словами – телом.
Прижалась ко мне и потёрлась грудью. От такого у меня крышу чуть не снесло. Желание невероятное проснулось.
Чёрт! Надо же было так вляпаться!
Я же просто поговорить пришёл. Как там Вера Юрьевна сказала – у вас взаимопонимание.
Знала бы она, на чём оно основывается – держала бы дочь от меня подальше.
Как мне теперь с ней работать?
Вернее учить её.
Каждый раз смотреть на эту девчонку за партой, а в мыслях сходить с ума от вожделения?
Мазохизм чистой воды…
Брось, Дэй! Ты не сопливый школьник, умеешь управлять эмоциями, пока трезвый. Кто тебя на работу пьяным пустит-то. Не трудно будет сделать невозмутимое лицо и притворяться равнодушным.
Не трудно?
Трудно, твою мать!
Я полчаса назад пытался это сделать. Но нихера не вышло.
Там будут другие люди, – успокаивал меня мозг.
А когда их не будет?
Предположим… На минуту… Хмык-хмык… Я не справлюсь.
Может сразу уволиться, пока не началось? А что? В преподавательской зарплате я не очень нуждаюсь, это копейки. Консультациями гораздо больше заработаю. Но блин, тогда я не буду видеть ЕЁ.
Круг замкнулся…
Глава 16
Сентябрь. Ученью свет. Ещё год и прощай родные стены. Но не отпускают ощущения, что этот год для меня будет самым тяжёлым. И дело не в экзаменах, выпускном классе и поступлении в институт. Здесь другое, сама пока не знаю что.
Наверное, взросление накладывает свой отпечаток. Ты уже не живёшь беззаботно, как ещё пару лет назад, скидывая все свои проблемы на родителей. В моём возрасте ровесники становятся на самостоятельный путь, а некоторые полностью уходят от опеки и попечительства предков.
Линейка, собрание и последний день каникул. Завтра за парту…
Вспоминаю свой первый класс, как долго собирались к этому празднику, выбирали красивую форму, белые банты. Красивый красный портфель с Микки Маусом, моим любимым детским героем мультфильмов, набитый тетрадками, карандашами и фломастерами. Родители, держащие меня за руки, и я, вприпрыжку идущая в новую жизнь. Жизнь без боли и страха… Там хорошо, там другие дети, они здоровые, с ними можно играть, бегать и прыгать.
Помню маму красавицу, прижимающую к себе большой букет белых роз, их мы потом подарили моей первой учительнице. Наталья Прокофьевна. Её имя навсегда вырублено в моей памяти, как на гранитном камне.
Даже не верится, что прошло десять лет.
– Расписание занятий и список учителей посмотрите на сайте, – поясняет Нина Ивановна, бывшая наша классная, теперь она называется – куратор, поправляя свою новую причёску и поглаживая по бокам бордовый деловой костюм.
Она за лето похудела и даже улыбается, чего за ней не замечалось раньше. Серые глаза, обычно холодные и злые, светятся. Похоже, мужика себе наконец-то нашла. Пора бы уже покончить со статусом старой девы. Или просто радуется тому, что ещё каких-то девять месяцев, и она избавится от нас. Надеюсь, всё же первое. Хочется в это верить, счастья ей хочется… Может, подобреет, в конце концов.
– У вас в этом году два новых преподавателя – историк и по английскому языку.
Лавров полез в телефон.
– Ух, ты! Народ, а вам имя Калинин Г. П. ничего не говорит? – выдаёт на весь класс.
– Вожатого нашего в лагере так звали, – вспоминает кто-то из девчонок. – Он что у нас преподавать будет?
– Ага, – поворачивает Кирюха телефон. – Историю и обществознание.
Писец! Ну, как так-то?! Где он во время линейки был?
Меня передёрнуло. Последняя наша встреча была, мягко говоря, неприятной. Я ему книжкой в голову запустила. Не попала, но всё же… А теперь его четыре часа в неделю терпеть на уроках.
Когда его из головы-то выкидывать, если он будет всё время перед глазами мельтешить?
После нашей встречи в Сочи две ночи спать не могла. Чувствовала фантомные объятья и поцелуи. Подушку отлупила – перья в разные стороны полетели. Бабушка потом весь день на меня ворчала.
– Макс, ты чего, как пристукнутая? – спросила Линка по дороге домой.
– Ничего… Учиться не хочу, – соврала ей.
– А куда деваться? Не бросишь…
– Некуда, – глубоко вздыхаю. Хочется действительно сбежать. – Может быть, вечером в клуб сгоняем? Оторвемся перед альма-матер.
– Перед чем? – не поняла меня.
– Колледжем, – поясняю.
– Меня не пустят – восемнадцати нет.
– Со мной пустят, – подмигиваю и похлопываю её по плечу.
Для меня почти везде открыты двери, отец известен в городе, а значит его проходной и на меня действует.
– Ну, так что? – повторяю вопрос.
– Давай, – радостно улыбается.
– Тогда я часиков в восемь за тобой заеду.
– Сама? На машине?
– Нет, на тройке гнедых, – посмеиваюсь.
– Круто!
– До вечера, – поворачиваю в сторону своего дома. Нужно скинуть шмотки, заказать такси до дома отца и забрать из гаража тачку.
– Мам, где ключи от моей машины?
– В комоде в прихожей, я убрала. Ты что к отцу собираешься?
– Ага, сгоняю по-быстрому, заберу, – надеваю кроссовки. – Ещё в спорткомплекс заеду, узнаю расписание тренировок.
– А обедать?
– Не хочу. Мы с Линкой по дороге по мороженому съели.
– Сима, может в этом году ты откажешься от тая своего? У тебя выпускной год, ЕГЭ, поступление… Лучше на подготовку время потратить, репетиторов наймём. Гордея можно попросить тебя по истории подтянуть.
– Мам, мы с тобой уже говорили на данную тему, – достаю ключи из ящика. – И с Гордеем Петровичем, – делаю акцент на отчестве. – Я тем более заниматься не собираюсь. Он мне за лето надоел, теперь в колледже будет нервы трепать. А если я у него ещё индивидуально заниматься стану, то вообще повешусь.
– Я думала, вы нормально общаетесь… Он хорошо о тебе отзывался, – приуныла мать.
– Нормально. И пусть так дальше останется. Когда его рядом много – он раздражает. Весь такой правильный, прям белый и пушистый. Аж тошно.
– Ира рассказывала, что он раньше хулиганом был… – делится мать.
– Слабо верится. Я поехала! Меня такси ждёт, – хлопнула дверью.
Придумали тоже – Гордея в репетиторы. Больше некого? Сама прекрасно справлюсь, ещё посмотрим, кто из нас лучше историю знает. Диплом – это всего лишь картонка, знаний от неё в голове не прибавляется. Мозг надо качать, как и мышцы. Только тренажёры разные.
Забрав машину, поехала в спортшколу. Тренер нам с ребятами расписал режим тренировок и нагрузок. Рассказал про график соревнований.
– Нехило придётся попахать, – заключил Кирюха. – А ещё основная учёба…
– С каких пор она тебя сильно напрягает? – ухмыляюсь. Лавров стабильный троечник. – В парк? Там сейчас все.
– Давай. Сейчас Линке напишу, пусть тоже подъезжает, – хитро улыбнулся Фролов, покосившись на Кира.
Но она отписывается, что занята.
– Что тут натворили, пока меня не было? – смотрю на недовольное лицо Лаврова.
– Они с Макаровой поссорились, – сдаёт Егор. – На почве несогласия.
– На почве чего? – вопросительно смотрю на них.
– Не дала она ему, – смеётся.
– Фрол, ну нафига ты? – обижается Кирюха и стыдливо отводит глаза.
– Правильно сделала, – горжусь подругой. – Ты же когда получишь, от девчонок нос воротишь.
– С Линкой иначе, – надувается Лавров.
– Ну, значит потерпишь. Ты её раньше за пустое место держал, а сейчас смотрите – чувства у него неземные проснулись, – защищаю Макарову.
И ведь ни слова не сказала, когда созванивались и переписывались.
"Ты же о Гордее тоже промолчала", – упрекнул внутренний голос.
– Погнали на катапульту, – хлопаю друзей по плечам и убегаю вперёд.
Глава 17
Понятно, почему Линка не пошла с нами в парк. Весь день марафет наводила. Обтягивающее чёрное платье до колен, туфли на каблуках, макияж и русые волосы в высокий хвост. Красотка!
– Слюни подотри, – шепчу Лаврову, когда он с Фроловым встречает нас у клуба.
Мне соблазнять некого, поэтому на мне рваные джинсы и короткая широкая кроп-топ кофта, не прикрывающая обнаженный живот.
Без проблем проходим в клуб, напрасно Линка тряслась. Да и пить нам нельзя, с завтрашнего дня начинаются тренировки. Тренер – зверь, сам не пьёт и нам не разрешает. Коктейли только безалкогольные.
– Макс, пойдем, потанцуем, – тянет меня на танцпол Лина, спустя полчаса.
– Нет, Лаврова бери, он прямо рвётся побулкотрясить, – отказываюсь.
Кирюха протягивает ей руку, она кривит лицо, изображая недовольство, но соглашается.
– Как на море отдохнула, Макс? – спрашивает Егор, когда влюбленная парочка исчезает в толпе.
– Не очень… Надоедливые комары и там достали, – понимай, как хочешь.
Фролов в отличие от Кирюхи чувствует тонкости намёков.
Он смеётся. Понял. Рассказывает, как съездил с родителями в Турцию. В какой-то момент чувствую его лёгкое прикосновение к моему плечу, вытянул руку вдоль спинки.
– Фрол, руку убери, или я тебе пальцы сломаю, – угрожаю, глядя с вызовом прямо в глаза.
Он убирает, но с большим нежеланием. Линка мне писала, что он постоянно обо мне говорит, а это, как она выразилась – признак влюблённости.
Только этого мне не хватало!
– Ребят, вы видели? – задыхаясь, показывает в массу танцующих Линка, возвращаясь к нам.
На танцполе Гордей танцует с какой-то девушкой с длинными волосами и в коротком платье. У неё грудь из него вот-вот выпрыгнет.
– Да он пьяный в хламину, – хихикает Кир. – А наш историк, оказывается, ещё тот ходок.
Кобель он! Наверное, мать была права.
Вечер был испорчен, всё время только и делала, что наблюдала, как какая-то швабра трётся об Гордея.
Интересно, у неё волосы свои или наращенные? Желание проверить разрывает изнутри. Представила себя с пучком её волос в руках.
– Ты из-за Калинина расстроилась? – спросила Макарова, когда вышли в туалет.
– Вот ещё! – фыркнула, брызгая водой в лицо.
– У вас же в лагере с ним что-то было. И ты его вот так просто отпустишь?
– Ничего у нас не было! Один поцелуй ничего не значит, – ну, не один, ладно. Линке знать не нужно. – И не собираюсь я за ним бегать! – злюсь. – У него теперь с подушками безопасности есть, – показываю большие сиськи новой пассии Гордея.
– Брось! С такими всегда несерьёзно, – пытается меня переубедить.
– Лин, успокойся! Нам с ним не по пути. Если ты забыла – он наш учитель, – напоминаю ей. – Узнают – по головке не погладят. Вышибут с работы за аморалку и фамилию не спросят.
– Ты совершеннолетняя.
– Но ещё учусь. Да если бы и не училась… Мы с ним разные.
– А почему вы должны быть одинаковые? Скучно же. Даже у магнитов противоположные стороны притягиваются!
– Лина, всё! Нет! И оставим этот разговор. Вы с Лавровым вроде двух голубков всё лето ворковали, а по итогу узнаю – ты его продинамила, – меняю тему. – Правильно сделала, конечно, но я думала – у вас любовь-страсть.
– Я испугалась… Честно. Одно дело поцелуи, другое… ЭТО. У меня не было ещё ни с кем. Вот и труханула, – выкладывает, как на духу.
– Не парься! Всё нормально. Может башкой своей тупой будет лучше думать в следующий раз. Только не вздумай его жалеть и передумывать. Пускай мучается – дороже ценить станет. Видела, как слюни распустил бульдог, когда тебя увидел?
– А может и тебе платье… – намекает Макарова.
– Отвянь! Не буду я ради парня в юбку рядиться.
– Напрасно, у тебя ноги красивые, – хитренько улыбается.
– Началось… Сейчас! – кричу в ответ на стук в запертую дверь.
– Воспользуйся Фроловым, поиграй на ревности, – очередное предложение от Линки.
Охренеть предложение! Ты в своём уме, Макарова?
– Ты издеваешься? Он и так мне по плечу поглаживал, пока вы дэнсили. Да и не по-людски как-то пользоваться человеком. Он не вещь, у него чувства есть…
– Значит, я не ошиблась, – довольная. – Он в тебя вкрашился! Пока ты на море отдыхала, он только про тебя говорил.
– Не трави душу. Егор для меня всегда был другом и им останется. Я на него по-другому не смотрела никогда. Использовать его, чтобы позлить Калинина – не буду. И вообще, я же сказала – у нас с ним дорожки разные.
Опять настойчивый стук в дверь. Уписались там что ли?
Открываю дверь и офигеваю – на пороге "глазастая".
– У вас что понос? Сидите тут, – дерзит.
– Представь себе! Во второю кабинку не заходи, там всё засрано, – отвожу её рукой в сторону и выхожу из туалета, за мной, задрав нос, вышла Линка.
– Это же… – поворачивается на ходу подруга и показывает в сторону бабы с буферами.
– Она самая.
Пройдя "аппендицит", в котором находились уборные, попали в коридор, где толкаются люди на перекуре. Сигаретный дым сразу ударяет в нос и глаза. А кумар такой, что можно топор вешать.
Небольшие компании по четыре-пять человек травятся никотином. И в этой сборище глаза выхватывают одного, того, кто стоит, опираясь одной рукой о стену, и разговаривает со своим братом.
Господи, только бы не заметил! Как бы прошмыгнуть мимо и не попасться ему на глаза?
Поздно… Он медленно, словно slow motion, поворачивает голову в нашу сторону, скользит незаинтересованным взглядом по Макаровой, а потом перехватывает мой. Губы слегка приподнимаются в наглой ухмылке, а в глазах читается что-то непонятное.
Пьяный взгляд излучает похоть. Животную, плотоядную… Он выдыхает сигаретный дым и всё так же не отрывает глаза. Не помню за ним такой привычки, ни разу не видела курящим. Это продолжается с десяток секунд, может чуть больше, но, кажется, что длится бесконечно.
Горящий взгляд, пробирающий до костей, заставляющий затрепетать внутри дохлую бабочку. Хочется сжаться в комок и спрятаться подальше от него, пусть не смотрит, забудет и уйдёт из моей жизни. К чёрту такие страсти! Жила без них и дальше хочу.
"А сможешь?" – давит внутренний голос.
Смогу! До встречи с ним как-то же справлялась. Не было терзаний совести и душевных переживаний. Делала, что хотела и не думала ни о чём. Мнение других меня мало волновало. А сейчас я постоянно анализирую каждый поступок. И это влияние Калинина. После встречи с ним такая непонятная хрень со мной творится.
Сотрите его к чертовой матери из моей жизни…
