Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 40

Саундтрек к главе: Бьянка– А чё, чё

Я согласилась ходить на дурацкие дополнительные занятия Калинина. Зачем? Понятия не имею… Наверное, чтобы, словно мазохистка, издеваться над собой созерцанием его лишний час.

Мне нравится, как он ведёт уроки. Доходчиво и без повышения голоса рассказывает тему, погружая мысленно во времена, которые описывает. Сегодня мы гуляем по цехам Ивановской мануфактуры, где применяется тяжелый труд крестьян, а завтра готовим восстание под руководством большевиков. У меня такая бурная фантазия или это Гордей так влияет?

Скорее всего, второе… Потому что моё сознание рисует не только картинки из прошлого, а и из будущего. Особенно те, от которых в жар бросает. Я уже сотню раз по ночам представила нашу первую близость, морально подготовила себя к тому, что будет больно. Но, наверное, этого не хватает для смелости перешагнуть невидимый барьер.

А ещё Линке советовала не делать этого, если не хочет и не может. А сама? Трусиха нереальная. Даже его признание в любви не помогает.

– Ты домой, Макс? – дёргает меня за рукав Макарова.

Похоже, я её не услышала.

– Нет, у меня внеклассные по истории…

– Ты же не собиралась на них ходить, – приоткрыла рот от удивления.

– Я передумала.

– Понятно. Вот Селезнева удивится. Она же на них, как на праздник ходит.

– Кряква? Что она там забыла? Она же на экономический собирается, – злюсь на обнаглевшую Лизку.

– Догадайся с двух раз, – лыбится Линка. – Я пошла. Увидимся завтра.

– Ага, – прощаюсь с ней.

Ну, пернатая держись! Я тебе твои рыжие волосы точно повыщипываю.

В классе, где проходят занятия, тишина. Ботаны не слишком общительны между собой, такие живут в своём узком мирке отличников, в который мало кого пускают. Селезнева среди них, как белая ворона, сидит со скучающим видом, покручивая в руках карандаш и нажевывая во весь рот жвачку.

Столы поставлены полукругом вокруг учительского. Свободное место только с краю, но я терпеть не могу сидеть на углу. Примета не причём, мне даже лучше замуж не выходить, никто мозг иметь не будет, просто о тебя вечно все спотыкаются. Я в классе специально сижу одна и у окна, чтобы меньше контактировать с одноклассниками.

– Сдрисни! – рычу на лохматого очкарика из параллельного класса, занимающего место посередине.

Он быстро трясущимися руками собирает вещи и пересаживается на пустое место.

– И подстригись. Ходишь как чучело, – делаю замечание в спину.

Парень боязливо косится на меня через плечо, но мне уже давным-давно плевать на него. Моё внимание притягивает Селезнева, которая сидит напротив и смотрит с ненавистью. Её так перекорежило, что смешно.

– Чё уставилась? – нарываюсь на неё.

– Ты зачем припёрлась? – ехидничает в ответ.

– Такой же вопрос. Если я не ошибаюсь – бухгалтерам история не нужна.

Мы так громко разговариваем, что ботаны вообще затихли и не шевелятся. Только зыркают на нас, открыв рты.

– Не твоё дело, – кривится Селезнева.

– Кряква, не старайся, селезень не ответит, – кидаю ей толстый намёк.

– А ты смотрю, уже подкормила, – нагло стебается в ответ, окидывая меня взглядом.

Приподнимаюсь, чтобы подойти к ней, но в класс входит Калинин. Мне приходится снова сесть на место и только бросить злобный взгляд на Селезневу.

– Всем ещё раз здравствуйте! – прислоняется к краю стола и проходится глазами по присутствующим, останавливаясь на мне и улыбаясь краешком рта. – Сегодня разберём более детально тему прошедшего урока, а в конце напишем небольшой тест. По его результатам ученик, набравший больше всех баллов, выйдет на городскую олимпиаду.

Ну, нет, нифига?! Это буду не я. Мне ещё этого не хватало. Хромов пусть валит, он вечно честь школы защищал.

Скучно… Мне скучно. Заучки всё время пытаются доказать, что всезнающие и поправить Калинина. Напрасно, у него на всё своё мнение. Вопрос, который он задаёт Селезневой, выбивает её из колеи.

Пипец, это же элементарно.

– Лиза, ты не поняла мой вопрос? – вежливо обращается к ней.

Она включает тупенькую и, улыбаясь, качает головой.

– Вы просто, Гордей Петрович, неправильно ей вопрос задаёте, – объясняю ему. – Надо так. Представь Селезнева, есть жирные домашние утки, но их время существования ограничено, птичий двор скоро развалится. А есть дикие, худые и голодные, но с большим энтузиазмом и стремлением к чему-то новому. К кому примкнёшь?

– Ерёма, мы охренела? – орёт на меня Кряква, багровея.

Все остальные тихо хихикают. Калинин трёт переносицу и давит смех. Селезнева пошла красными пятнами от злости и унижения. Психует, скидывает тетради и ручки в сумку и выскакивает из класса.

– Макс, зачем ты так? – смотрит на меня Гордей.

– Поделом. Ей история всё равно не нужна.

– Ладно. Мы с тобой потом поговорим. Давайте решим тест и по домам, – покачивает недовольно головой.

Раздал нам листки с заданиями, а сам сел за стол и погрузился в телефон.

Тест – легкотня. Вопросы – для второго класса. Скользнула глазами по остальным. Сидят с задумчивыми видами, шевелят шестерёнками в голове. Можно было бы решить его за три минуты, отдать и свалить. Но я же хочу завалить, значит, придётся торчать тут до последнего. Интересно, удастся провести Калинина? Или он меня сразу раскусит?

Достаю из кармана наушники и забиваю музыкой уши.

– "А я всё запомнила, каждую мелочь", – подпеваю певице, постукивая ручкой по столу.

На меня начинают коситься.

Раздражает и сбивает, да? Круто!

– "Как тут забудешь, когда так любишь!"

Гордей приподнимает на меня глаза, отрываясь от телефона.

– "Руки, глаза твои самые синие.

Мама спаси меня, гордость прости меня".

Он с раздражением и гневом кидает мобилу на стол.

– Макс! – читаю по губам, но голоса я не слышу.

– "В сотый раз смотрю на твою фотку-

Ты такой красивый без всякой обработки!

Позвоню… нет! Первая не буду!"

Прямо ему в лицо, не отрывая от него взгляда. Кажется, сейчас кто-то ещё в этом кабинете взорвётся. Гордей подходит и отбирает у меня наушники, вытащив прямо из ушей.

Эй, это мои аирподсы!

Открываю рот надерзить ему, но он жестом руки приказывает мне захлопнуть его. И прячет наушники в карман.

– Получишь, когда решишь тест на пять.

Значит – никогда. Потому что я его решать не собираюсь. Ставлю наобум галочки в ответах и протягиваю ему листок. Он не смотрит в него и кладёт на стол за своей спиной. Протягивает ещё один бланк. Точно такой же.

– Я сказал на пять, – цедит сквозь зубы злобно.

От его тона у меня мурашки по телу побежали.

Ну, пожалуйста! Хнык… Я не хочу на олимпиаду. У меня соревнования скоро.

Тренер – не ты, он нянчиться не будет. Рявкнет так, что сердце в пятки уходит. Вот его я боюсь, точнее трепетно уважаю. Филипчук – мужик строгий, у него не забалуешь. С ним бы я такое, как сейчас, себе не позволила.

Мягкотелый ты, Калинин. Заорал бы, что ли для приличия.

Нет? Ну и дурак.

Глава 41

– Макс, рожай быстрее, мы с тобой уже здесь вдвоём полчаса сидим. Все давно решили и ушли.

– Тест сложный, – бубнит, подпирая ладонью щёку.

– Не ври. Для тебя – это орехи.

– Не говори про еду, я есть хочу, – переваливается на другой бок.

– Вот ответишь, и поедем, поедим куда-нибудь.

– Не хочу я, – ноет, положив голову на парту.

– Есть не хочешь? – давлю на слабое.

– Кушать я хочу. Тест твой решать не хочу. Нахрена мне эта олимпиада? – возмущается, прикрывая лицо рукой.

– Так причина только в этом? – усмехаюсь.

– Да. Некогда мне на слёты ботанов ездить. У меня скоро соревнования одни за другими будут, – потирает затылок.

– Не хочешь – не надо. Толку от этих олимпиад мало, если только не всероссийская победа. Но я тебя так быстро до такой не натаскаю.

Макс быстро ставит галочки в правильных ответах и подаёт мне листок.

– Можешь, когда хочешь.

– Да, я ещё кое-что умею, – подходит ко мне, поднимается на цыпочки и целует в губы.

– Вау! Прямо здесь? И не боишься?

Подсаживаю её на стол, обхватываю лицо руками и целую. Моя сладкая любимая девочка сводит с ума одним прикосновением губ.

– Макс, не шали, – чувствую, как её рука проникает ко мне в карман.

– У тебя кое-что моё, – забирает наушники.

– Кстати, это был перебор, – шепчу в губы. – Ты мешала другим…

– Прости, но мне было скучно. Давай ты дашь мне список тем, и я буду приходить только на те занятия, что мне интересны.

– Нет. Ты будешь ходить на все, – рывком прижимаю к себе и снова целую.

Мы теряем счёт времени и всякий страх, забывая, где находимся. И поплатились за это. Краем уха улавливаю отчётливый стук в дверь.

Фак! На пороге Селезнева.

– Я шапку забыла, – произносит сдавленно, глядя на нас.

Она находит её под партой и направляется обратно к выходу, молча уходит, покосившись на нас и долбанув дверью.

– Попадос, – отпускаю любимую.

– Она давно знает. Это Селезнева была тогда летом на реке, – откровенничает Максим.

Охренеть!

– И как давно ты уже в курсе?

– Она через неделю мне фотки скинула. Шантажистка… Думаешь, почему я её до сегодняшнего дня не трогала? Это была сделка. Я молчу, она тоже.

– Зачем сегодня тронула? Ты нас подставляешь.

– Пусть не лезет на мою территорию, – злобно скалится. – Поехали есть, у меня тренировка через два часа.

– Подожди меня внизу, сдам ключи и приду.

– Окей, только не долго, иначе я съем тебя, – прошлась пальчиками по моей груди.

А она не такая уж и невинная. Или быстро учится?

– Почему вы ненавидите с Селезневой друг друга? – спросил у Макс в кафе.

Старая мысль помирить их ещё жива.

– Не порть аппетит, я не хочу это вспоминать, – сжала челюсти.

– Вы были подругами, но почему-то поссорились.

– Мы дружили всего год. А потом она поступила, как конченая сука. Я не прощу такое.

– Что произошло, Макс? – взял её легонько за руку.

– Это неприятная, даже мерзкая история, – скривила губы.

– Расскажи… Пожалуйста…

Она долго смотрела на меня, а потом заговорила:

– Мне было четырнадцать. Мы год уже жили в этом городе, сначала меня родители отправили учиться в восьмой лицей.

– Я там учился.

– Ну да, школа для отпрысков толстосумов. Там я проучилась месяц, ездить в неё было далеко и неудобно, поэтому меня перевели в нашу школу. Тут я познакомилась с Селезневой, сошлись на фанатской любви к одной группе. Не спрашивай какой, я уже переросла увлечение ей.

Однажды после школы пошли к ней домой через парк, решили срезать путь напрямую, по дорожке, которой мало кто пользовался, – она сделала паузу. – Из кустов вышел мужик в плаще на голое тело, достал свой… и начал дроч… Пфф, – засмущалась. – От увиденного я вросла в землю. А Селезнева оказалась шустрой и сбежала, оставив меня с ним одну. Я просто стояла и смотрела, как он это делает, а в голове крутилась мысль: что если потом он на меня накинется? Но не убегала, не знаю почему… Тогда я не знала про таких больных. Слышала, но подробностями не интересовалась. Они не нападают на жертв, им важен процесс созерцания их изврата. В общем, он кончил и свалил. А я стояла и понимала, что меня сейчас морально поимели. Это не порно втихаря от родителей посмотреть, это перед моими глазами было.

Но это не самое страшное… Селезнева побежала не домой, а в школу и рассказала всё директорше. Меня потом ещё долго таскали по врачам, психологам, проверяли моё физическое и душевное здоровье. Одноклассники издевались и смеялись. Да и вся школа тоже… В один прекрасный день я не выдержала и оттаскала Крякву за патлы посреди школьного коридора. А на следующий пошла и записалась на тайский бокс. Я два года тренировалась и искала этого извращугу в парке, когда нашла – отметелила так, что, надеюсь, он забыл, как лысого на людях гонять. Когда вышла на него, кстати, он перед двумя маленькими девочками прибором своим тряс. Им лет по десять всего было…

– Охуеть!.. Прости, вырвалось, – поднял руки в оправдание.

– Ничего. С тех пор мы и не дружим больше. С мальчишками проще, они не предают.

– Она же хотела как лучше, – попытка переубедить.

– А сделала только хуже. Мне пришлось пройти через тучу унижений. А потом добиваться уважения кулаками. Парни быстрее, кстати, подобное забывают и проникаются к тебе дружбой.

– Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Кто-то всегда хочет большего – любви.

– До недавнего времени я верила, но сейчас не уверена…

– Из-за Фролова?

– Из-за тебя! Я друга потеряла. Он не разговаривает со мной, даже не смотрит в мою сторону.

– И зачем? Ты только ранишь его. И вообще, мне не нравится ваше общение. Я ревную, – посмотрел строго.

– Я как-то пережила ту белобрысую из Сочи и ничего, – напомнила мне.

Она меня будто в дерьмо мокнула.

– Я был свободен и активно боролся со странной одержимостью тобой. Я тогда и понятия не имел, что влюбился.

– Неужели никогда не влюблялся?

– Влюблялся, – снова вспомнил об Аньке. – Но всё было по-другому. Да и плохо я с ней обошёлся, сейчас очень об этом жалею.

Плохо – это слабо сказано. Как скотина поступил.

Аня пришла к нам в середине учебного года в девятом классе. Маленькая, миленькая, скромная. Я сразу влюбился, даже устроил так, чтобы мы сидели за одной партой. Год я по ней вздыхал, пытался проявлять активность, приглашал в кино и погулять, но она всегда отказывала. Я стал специально общаться с другими девчонками, сосаться с ними на переменах на её глазах, но она лишь молчала и отворачивалась. И я плюнул на эту любовь, стал вести разгульный образ жизни. Странно, но чувства быстро сошли на нет.

После выпускного в одиннадцатом родители сняли для всего нашего класса загородный дом, и мы поехали отмечать праздник туда. Алкоголь лился рекой…

Удивительно, но Анька тоже пила, только оказалось, что много ей не надо, пару шотов и она стала пьяной и откровенной. Она призналась мне в любви, сказала, что влюбилась с первого взгляда.

Тогда какого хрена динамила? Я тогда не понимал. Я и сейчас не понимаю…

И я сделал самую большую ошибку в своей жизни – взял её за руку, отвел наверх, в спальню, и лишил невинности. Она потом плакала и сокрушалась, а я посмеялся и сказал, что надо было остановить меня, но она этого не сделала. И я ушёл, бросив её в одиночестве с разодранной на части душой.

Ушёл веселиться дальше.

Я ненавижу сейчас себя за это. Ублюдский поступок. Нужно с ней встретиться и попросить прощения.

Глава 42

Кафе, в котором мы встретились после знакомства с Макс.

Оказывается, в нём работает Аня. Несколько минут я топтался на пороге в нерешительности войти, но набрался силы воли и переступил порог.

Из-за барной стойки мне улыбнулась девушка.

– Добрый день! Что желаете?

– Могу я поговорить с вашим администратором – Анной?

– У нас больше нет такого администратора, может быть, вы нашу хозяйку имеете в виду? – приподняла вопросительно бровь.

– Может быть… Она на месте?

– Да. Галя, позови Анну Валентиновну, – попросила официантку. – Пока ждёте – кофе?

– Да, спасибо! Американо.

Это точно она, как-то Аня пошутила, что день Святого Валентина – их семейный праздник.

Я сел за столик и мелкими глотками потягивал горячий кофе.

– Вы хотели меня видеть? – услышал звонкий женский голос за спиной, я его никогда не забуду.

Встал и повернулся к ней, натягивая виноватую улыбку.

– Калинин? Гордей? – быстро заморгала глазами от удивления.

– Рад, что узнала…

– Да, я тебя на всю жизнь запомнила, – произнесла с долей пренебрежения.

– А я именно поэтому здесь. Хочу извиниться, – отвел на секунду глаза.

– Как неожиданно. Спустя пять лет?

– Лучше поздно, чем никогда… Поговорим? – кивнул на стул напротив.

Аня немного поколебалась, но всё же села.

Я оглядел её. Стала чуть старше, но до сих пор выглядит, как школьница. А ещё я понял, почему мне понравилась Макс. У них один типаж: невысокие, стройные, с тёмно-карими глазами и каштановыми волосами. Даже черты лица совпадают. В голове пронеслась цитата из какого стихотворения: " Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих". Наверное, автор был прав… А может и нет, характеры у них точно разные.

– Так что заставило тебя прийти и извиниться? – приподняла на меня глаза.

– Совесть замучила…

– А она у тебя ещё осталась? Я думала, ты её давно растерял, – ухмыльнулась скептично.

– Раньше ты тоже была менее язвительной.

– У меня был хороший учитель, – подпёрла руками подбородок. – По призванию, кстати, учился.

– Я знаю, что я поступил… – постарался подобрать слово.

– Как урод, – договорила за меня. – Я бы сказала грубее, но я, как будущая мама, не могу ругаться матом при своём ребёнке.

– Вау! Поздравляю! – вот так новость.

– Спасибо! Мы с мужем тоже очень рады, – сделала акцент на том, что она замужем, но я и так колечки на безымянном пальце заметил. – А ты? Семья?

– Нет. Пока нет…

– Пока? Значит, девушка есть? – улыбнулась дружелюбно.

– Да. Недавно начали встречаться.

– Ну, тогда я тоже тебя поздравлю. Не думала, что ты способен на что-то серьёзное.

– Почему?

– Всегда был безалаберным. Я поэтому с тобой и не соглашалась встречаться, хоть и любила сильно.

– Могло ведь всё быть совершенно иначе… – взял её руки в свои, чем очень удивил.

Теплые, даже горячие.

– Для тебя всё было игрой, Калинин. Ты ни к чему серьёзно не относился.

– Я был влюблён в тебя…

Аня приоткрыла от шока рот.

В это время открылась входная дверь, и послышался девичий смех. По канонам киношного жанра именно в этот момент в кафе зашли Макс и Лина.

– Твою мать! – обречённо вздохнул, отпуская руки Ани, но девчонки уже заметили это.

– Что не так? – заволновалась Анна.

– Там моя девушка…

– Которая? – заулыбалась.

– Та, что на мальчика похожа.

– Макс? – поражён, что она её знает. – Да-а, Калинин, тебе всегда нравились девушки с изюминкой, но тут, похоже, целый килограмм, – посмеялась надо мной. – Знаешь, а это карма, – злорадно. – Ты с ней поосторожнее. Говорят, у неё удар ноги, как кувалдой, – похихикала. – Ты прощен, Калинин… Тебя судьба и так наказала.

Встала и ушла, оставив наедине со скрипящей зубами от злости Макс и растерянной Линой.

Максим быстро развернулась, открыла дверь и вытолкнула зазевавшуюся Макарову на улицу. Я достал из кармана деньги, кинул на стол и побежал за ними.

– Макс, стой! – крикнул вдогонку, пытаясь её притормозить.

Она замерла в нескольких метрах, спиной ко мне.

– Лин, иди в машину, – снимает с блокировки сигнализацию.

– Ты уверена? – кинула на нас взволнованный взгляд.

– Иди, – прошипела.

Подруга быстро устремилась к машине и села в неё. А Макс повернулась ко мне.

– Ты свободен, Калинин. Можешь возвращаться обратно, держаться с ней за ручки. И что вы там ещё делаете…

– Макс, не говори ерунды! Это Аня, я тебе недавно про неё рассказывал.

– Не помню…

– Она моя… Первая любовь…

– Вот оно что! – усмехается. – Воспоминания накатили? Чувства, наверное, снова проснулись. Ты и побежал к ней. Не ожидал только, что мы сюда приедем? Так это наше любимое кафе, мы в него каждую неделю ходим. Теперь не будем…

– Нет… Всё не так!

– А как? Гордей, как? Я захожу и вижу, что ты держишь за руки другую. Признайся, у вас уже всё было? Правильно, я же не даю, вот к другой и побежал, она, наверное, сговорчивее.

– Она замужем… – делаю несколько шагов к Макс.

– Многим это не мешает. Мой отец двух трахает, одна из них моя мать и как будто так надо. Так что некоторым муж не помеха. И не подходи ко мне больше, – прошипела, сжимая челюсти.

Она развернулась и направилась к машине, а я пытаюсь остановить, схватив за руку, за что получил. Сильно… С размаху кулаком по лицу. Чувствую солоноватый вкус крови на губах, она стала неметь и опухать. Провёл тыльной стороной ладони по подбородку, размазывая сочащуюся из раны кровь по лицу и руке. Анька права – это карма… Кровь за кровь.

– Не приближайся и не прикасайся ко мне. Понял? Ненавижу тебя! – прорычала мне в лицо и убежала.

Её машина сорвалась с места, засвистев колесами и с дымом из под них. Ненормальная! Так и убиться можно.

Первой мыслью было прыгнуть в тачку и поехать за ней, но это плохая идея. У Макс в голове сейчас такая каша, а злость просто брызжет из всех щелей, что с лёгкостью устроит гонки. Ещё влетит куда-нибудь. В машине и Лина. Не вариант. Надо дать ей остыть, а потом уже разговаривать, спокойно, без нервов. Она благоразумная, по крайней мере, такой себя считает, должна понять, что это всё дурацкое недоразумение.

Зачем я Аню за руки взял? Нельзя было без этих сентиментальных соплей? Господи, какой я идиот!

Пока ехал до работы, на педсовет, в голове прокрутил сотню вариантов извинений перед Макс, но воображение каждый раз дорисовывало, что она вместо прощения снова меня бьёт.

На педсовете я тоже не сильно прислушивался к обсуждаемым вопросам. Личные переживания были сейчас на первом месте. Они мешают сосредоточиться, но я пережил это совещание.

Несколько часов просидел ещё в кабинете, проверяя тесты по обществознанию. Когда вышел на улицу, было совсем темно. Холодный ветер ударил в лицо, и стал пробираться под пальто. Небо покрыто серыми тучами. Скоро пойдёт дождь…

Перед тем как сесть в машину пишу сообщение Макс:

" Макс, давай встретимся. Нам нужно объясниться".

Но вместо ответа под нашей перепиской высветилось оповещение, что собеседник меня заблокировал. Со злости швырнул телефон в салон машины.

Как же бесит эта упёртая!

– Гордей Петрович, вы бы не расшвыривались дорогими телефонами, – слышу за спиной упрёк или зависть в голосе директрисы.

– Лидия Федоровна? Я думал вы уже дома…

– Директор, как капитан корабля, оставляет свой пост последним, – поднимает вверх палец.

Она идейная, всю жизнь в школе проработала. Ей уже за пятьдесят, своих детей нет, отдала всю себя чужим. С первого дня понял, что эта невысокая и хрупкая женщина держит здесь всех в ежовых рукавицах.

– Вас подвезти? – обращаюсь к ней.

– Я как-нибудь сама доберусь, – видно, что не хочет напрягать.

Обхожу машину и открываю пассажирскую дверь.

– Мне не сложно, – киваю с предложением сесть в машину.

– Спасибо! – соглашается. – Что у вас с лицом?

– Ударился о косяк, – не стал придумывать ничего, просто ляпнул вечную, как мир, отмазку.

Она и так не поверит.

Так и сделала. Молча покачала головой и притянула к себе поближе сумку.

По пути вижу ларёк с цветами и подарками. На витрине сидит плюшевый медведь в мой рост. Я останавливаюсь и покупаю.

– Ребенку в подарок? – спрашивает Лидия Федоровна, бросая взгляд на игрушку, которую я только что с трудом запихал на заднее сиденье.

– Да, большому и капризному…