Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Влюбиться на максимум

Глава 1

Я не был дома почти год. Последний курс института, получение диплома не давали возможности сюда выбраться. Специально подал документы в ВУЗ не нашего города, чтобы не быть под присмотром родителей. Паршивая овца в семье, нарушившая устои – не смог поступить на юридический, как все мужчины в нашем семейном древе, начиная с прадеда. Зато теперь я дипломированный педагог по истории.

Но дело даже не в том, что я не захотел, меня просто не взяли на юридический факультет с моим "послужным списком". Безнаказанность и вседозволенность в этом городе, из-за того, что родители известные адвокаты, сыграли плохую шутку. Но я не жалею… Уехав, я кардинально изменил свою жизнь, взялся за учёбу и втянулся настолько, что окончил институт с красным дипломом.

Родители не могли поверить в такие метаморфозы, но сильно обрадовались этому.

Перебесился – как сказала бабушка…

Именно к ней я сейчас и направлялся. Она живёт в старом, но элитном доме в центре города. Квартира принадлежала ещё моему прапрадеду.

Сколько этому дому? Поднял глаза на знакомые окна. Лет сто? А развалюхой не назовёшь – памятник архитектуры.

Машину припарковал у подъезда. Жильцы в основном пенсионеры, так что парковка почти пустая.

Бабушкина квартира на третьем этаже. Лифта, естественно, нет. Приходится идти пешком. Отец предлагал ей переехать к ним в загородный дом, но она наотрез отказывается, не хочет навязываться.

Я заранее позвонил бабуле и предупредил, что приеду. Она обрадовалась. Почему-то меня она любит больше Славки, старшего брата, я отвечаю взаимностью. Хотя нервов семейству помотал больше я. Славик всегда был спокойным и рассудительным. Никаких эмоций, только разум. Я был полной противоположностью. Теперь мы поменялись…

Он пошёл по стопам родителей, окончил юридический, но работать пошёл почему-то инспектором по делам несовершеннолетних. Сейчас учится заочно на психолога. Странный выбор профессии, но о причинах я его не спрашивал. Я сам никогда не думал, что стану педагогом.

Задумавшись, я не сразу заметил, как мимо пролетела девчонка, чуть не сбив с ног. Остановилась в пролёте лестницы всего на несколько секунд, окинула меня взглядом карих глаз сверху вниз, приподняла всего один уголок губ в улыбке и побежала дальше вниз. Я подвис от этих глаз. Какие красивые… Глубокий цвет и длинные пушистые ресницы.

В этот момент я услышал женский голос за спиной:

– Сима! Вернись сейчас же! Мы не договорили!

Но Симу и след простыл, внизу громко хлопнула входная дверь.

– Извините, – обратилась ко мне женщина. – Она немного невежлива.

– Ничего страшного, – поднялся на площадку и подошёл к двери бабушкиной квартиры.

– Вы, наверное, Гордей? Внук Валентины Игнатьевны? – задала мне вопрос.

– Да. А как вы догадались? А! Бабуля рассказала, – догадался.

– Нет. Ваша мама… Мы с ней дружим. Меня Вера Юрьевна зовут, – протянула мне руку. Я пожал.

Не помню ни одной подруги мамы с таким именем.

– Ещё раз извините Симу, – смущённо.

Я только улыбнулся и покачал головой. Позвонил в дверь бабушки.

Женщина скрылась за своей.

– Гордеюшка! Милый! Как я тебе рада! – накинулась на меня с объятьями и поцелуями бабуля.

– Ба! Ты меня задушишь! – попытался вырваться.

– Я тебя год не видела. Так что потерпишь. Совсем забыл старуху! – упрекнула меня.

– Ну, какая ты старуха?! Тебя ещё замуж можно выдавать.

– Замуж? Я что на старую маразматичку похожа? Этого ещё не хватало! Да и лучше твоего деда я всё равно никого не найду.

Да, дед был классный мужик! Суровый, но справедливый. Долгое время работал прокурором, а потом пошёл в судьи. Он умер, когда мне было четырнадцать. Бабушка до сих пор говорит о нём, как о живом.

– Надевай тапки и пошли, я твой любимый пирог с яблоками испекла, – позвала меня за собой.

– Ба, ну зачем? Купила бы пряников в магазине и всё, – вечно она загоняется.

– Какие пряники?! Внук в кои-то веки приехал, а я его магазинными пряниками встречать буду? Не говори ерунды! Мой руки и за стол, я пока чай налью.

Я поплёлся в ванную. С бабушкой спорить бесполезно…

Аромат яблочно-лимонного пирога разносился по всей кухне, аж слюнки потекли.

– М-м-м, пахнет очень вкусно, – втянул запах выпечки, усаживаясь за стол.

– На вкус ещё лучше, – отрезала большой кусок и положила на тарелку. – Ешь, – пододвинула её ко мне.

– Блин! Это очень вкусно, – запихал в рот кусочек.

– Вот и ешь.

Бабуля засыпала вопросами об учёбе, жизни в другом городе. В общем, обо всём.

– Ну, а девушка есть? – задала самый главный вопрос.

Обычно им наши встречи и заканчивались, потому что я сливался от рассказов.

– Нет, ба, девушки нет…

– Как же так? Одному же плохо?

– Нормально. Не встретил пока ту единственную и неповторимую, которая мне будет такие же пироги печь, – попытался перевести разговор в шутку.

– И не будет. Они же сейчас не готовят совсем, – запричитала. – Вон по телевизору только и крутят эту рекламу: пицца, суши, гамбургеры, швамбургеры.

Я засмеялся. Бабушка в какой-то степени права. Всего одна моя девушка умела готовить, остальные нет.

– Ба, а у тебя новые соседи? – задал вопрос, мучивший с самого прихода.

– Ой, да, – махнула рукой. – Вера, подруга твоей мамы, с дочкой полгода назад переехали, после развода с мужем. Он ей в качестве отступных квартиру эту купил.

– Отступных? – не понял.

– Ну да… Он там какой-то начальник и, чтобы имущество не пилить пополам, купил ей квартиру, – подлила чай в мою чашку. – Вера женщина хорошая. Тихая и скромная. А вот дочка – сущее наказание. Никого сладу с ней нет. Славик к ним домой, как на работу ходит. А ей хоть бы хны! Только огрызается. Даже не здоровается. Избаловали они её. Мать твоя рассказывала, что она в детстве чем-то серьёзным болела, так родители с неё пылинки сдували, по клиникам по всему миру возили лечить. Вылечили. А она вон что вытворяет.

– И что она вытворяет? – стало мне интересно.

– Спортсменка она какая-то. Бокс какой-то там, не помню название. Вот и дерётся где и с кем попало. С матерью, как кошка с собакой грызутся. Ты у Славика спроси, он тебе обо всех её выкрутасах расскажет.

– Странно, я не помню у мамы такой подруги, – напряг ещё раз память.

– А где тебе помнить?! – собрала пустые чашки со стола. – Они после твоего отъезда к нам в город переехали. Мужа Веры сюда направили.

– Понятно…

Мы ещё немного поговорили с бабушкой, и я засобирался ехать за Славяном на работу. Решили вечером обмыть мой приезд и диплом. Он как раз через час должен освободиться.

– Ладно, ба, я поеду. Мне ещё за Славкой на работу надо заскочить. Послезавтра ещё заеду. Может быть тебе что-нибудь надо? Не стесняйся, я куплю, – обнял на прощание бабулю.

– Ничего мне не надо. Розетку только что на кухне заменить, электрика не допросишься…

– Надо было сразу сказать, я бы заменил, – упрекнул. – Послезавтра приеду и заменю. Потом некогда будет, я на лето в лагерь уезжаю вожатым.

– Хорошо, Гордеюшка…

Чтобы время не пропадало зря, сначала сгонял на заправку, бак пустой, а потом уже поехал за братом.

Дежурный в отделении показал, где кабинет Славки, но предупредил, что у него сейчас завал. Привезли подростков, которых надо опросить и распределить.

Печально. Похоже, наш загул отменяется.

Проходя по коридору к кабинету, заметил полуразвалившуюся в кресле ту самую девчонку из подъезда – Симу. Она удивлённо приподняла одну бровь и нагло ухмыльнулась. Во взгляде только что не черти пляшут.

Вот так встреча!

Глава 2

Постучался в дверь кабинета.

– Войдите! – раздался изнутри голос брата.

Он сидел в кресле за столом, перед ним сидели два подростка лет по шестнадцать – семнадцать. У одного был огромный синяк под глазом.

– Привет! – протянул мне руку и пожал. – Слушай, тут такое дело. Вот пэпсы привезли, витрину в магазине разбили, – показал на пацанов. – Пока не разберусь, не могу уйти…

– Я подожду, мне торопиться некуда, – вложил руки в карманы джинсов и прислонился к подоконнику, оглядывая этих двух.

Вытянуть из этих двух признание было не просто. Они или молчали, или выпендривались. Славка в один момент не выдержал и попросил дежурного отвести их в обезьянник до приезда родителей.

– А сейчас самый тяжёлый случай, – развернулся ко мне. – Допросить Ермолаенко Максим Викторовну.

– Максим Викторовну? Ты отчеством не ошибся? – удивился его словам.

– Нет. Не ошибся. Это девчонка и её зовут Максим, – нервно провёл по светлым волосам.

– Родители мальчика хотели или фанаты певицы? – засмеялся.

– Хрен их знает! Вот тебе смешно, а она, как геморрой в заднице всего отдела. Драки, хулиганство, на прошлой неделе у отца тачку угнала. Весь ДПС на уши подняли.

– Что ж вы с ней так нянчитесь? Наказать по закону и всё, – предложил я.

– Накажешь тут! Её папаша – зам главы администрации. С нашим начальником на короткой ноге. Да что там! Когда её с тачкой взяли, знаешь, кто вытаскивать пришёл?

– Нет, – покрутил в руке ручку.

– Наш отец! – резко выдохнул Славик.

– Ничего себе!

– И ведь эта мерзавка знает о своей безнаказанности и просто смеётся в лицо. Прибил бы!

– Славян, ну она же всё-таки девочка. Полегче…

– Дрянь она малолетняя! Хотя какая малолетняя?! Через две недели восемнадцать будет, – кинул рядом со мной её личное дело.

– Можно? – кивнул на папку.

– Вообще нельзя. Но тебе ладно. Может ты знаешь, как с такими разговаривать, а? – умоляюще посмотрел на меня брат. В его глазах отчаяние.

– Это ты у нас на психолога учишься, – ответил, листая личное дело.

Да-а, послужной список за последние пару лет внушительный. Хотя успехи в спорте. Тайский бокс. Ух, ты! Учителя пишут, что умная, способная, схватывает на лету, неплохо учится. И где тропинка вильнула, что её так понесло?

– Ты у нас из таких же. Вспомни себя до универа, – напомнил брат.

– Я сам решил завязать с такой жизнью. И ей нужен толчок… Она девочка.

– Может, поможешь мне с ней поговорить? Ты человек новый, меня она уже не боится.

– Ладно, – всё ещё листал её дело.

Славка встал с кресла, открыл дверь и позвал Ермолаенко. Пропустил в кабинет и закрыл плотно дверь. Не трудно догадаться, что Максим – это и есть та самая Сима.

Девчонка сразу развалилась на стуле, ехидно ухмыляясь и с неприкрытым интересом глядя в мою сторону.

Просто сидела и молча смотрела. В глазах абсолютное равнодушие. Я помню, у меня был такой же взгляд в её годы.

Скользнул по ней взглядом. Девчонка среднего роста с темно-карими глазами, смугловатой кожей и мягкими чертами лица. Симпатичная. Если бы не бесформенная спортивная одежда, прячущая фигуру, можно даже было сказать, что привлекательная.

– Шапку сними! Не жарко в июне-то? – скомандовал Славян.

Она только хмыкнула, но потом, взглянув на меня, всё же сняла шапку. Копна темно– каштановых волос рассыпалась по плечам.

– Ермолаенко, так зачем вы разбили витрину магазина гражданина Светлова? – задал ей вопрос брат.

Но она сидела и колупала лак на ногтях. Ещё несколько вопросов по делу и опять в ответ молчание. Девушка только изредка бросает на нас взгляд исподлобья.

– Максим, камеры сняли, что это были вы, – опять потихоньку начинает кипятиться Славик.

– Ну и на хрена вы тогда нас здесь мурыжите? – наконец-то подаёт голос.

– Я хочу узнать – зачем? – срывается брат.

– Захотелось, – холодно и без сожаления, пожимая плечами.

– Захотелось ей! – повернулся ко мне Славян. – Ты слышал?

Я покачал головой в знак согласия.

– А он у вас немой? – показала кивком головы в мою сторону, спрашивая у Славки.

– Нет, не немой, – ответил сам.

– Ааа! Вы в плохого и хорошего полицейского играете, да? – ухмыляется, прикусывая нижнюю губу.

От этого у меня внутри что-то ёкнуло. Всегда нравилось, когда девчонки кусают губы.

– Я не полицейский. Я педагог, – опять ответил на её вопрос.

– Учить будете? Опоздали. Каникулы на дворе, – показала на календарь на стене. – Встретимся первого сентября.

Она встала и направилась к двери.

– Вернулась и села! Разговор ещё не закончен! – рявкнул Славка, стукнув по столу кулаком.

Максим злобно сжала губы в одну линию, но вернулась.

– Вы же знаете, что все эти ваши душещипательные беседы бесполезны. Скоро приедет отец и заберёт меня.

– Ты понимаешь, что совсем скоро ты не сможешь им прикрываться? Тебе через пару недель восемнадцать и отхватишь ты в следующий раз по полной.

– Не испугали, – закинула ногу на ногу.

– Макс, ты в тюрьму можешь загреметь, если не завяжешь, – предупредил её брат.

Но, похоже, созерцание своих ногтей для неё было интереснее. С французским маникюром, кстати. Значит, что-то от девушки в ней всё же есть.

– Иди вон, Ермолаенко! Жди своего отца в коридоре, – махнул на неё Славян.

Она медленно встала со стула и вышла.

– Видел? Ничто её не прошибает, – развел он руками.

Через полчаса за Максим приехала мать, а не отец. Но держать её никто не стал, отпустили домой.

Вера Юрьевна стыдливо взглянула на меня, дважды за день краснеет за дочь. Было видно, что ей тяжело с ней. С подростками всегда непросто. А тут ещё развод в семье. Может быть, в этом причина такого асоциального поведения?

– Всё, пошли, – взял со стола сумку Славка. – Мне определённо нужно напиться. Иначе я с ума сойду с этой ненормальной. Только домой заедем, я переоденусь.

– А что психологи говорят? В чём причина такого поведения?

– Какие психологи, брат? Она сегодня впервые больше десяти слов сказала. Наверное, ты её заинтересовал. Не завидую тебе… – похлопал меня по плечу.

– Это ещё почему?

– Потому что в нашем районе один колледж, в который ты устроился. А она, – тыкнул пальцем в каком-то направлении, – будет учиться в нём в одиннадцатом классе.

– В смысле? – не догнал. – Ей же восемнадцать скоро… И почему в колледже?

– Из-за какой-то болезни учиться она пошла на год позже. Так что ещё один просидит за партой. А в колледже… Два года назад там была обычная двести тридцать вторая школа. Но министерство решило, что их нам хватает, и отдало здание колледжу физкультуры. Родители подняли бучу, администрация поддержала, и тех, кто там учился в десятых и одиннадцатых классах оставили доучиваться до получения аттестатов. Желающие могут продолжить обучение. Теперь понятно?

– Более чем. Так что психологи? – опять повторил свой вопрос.

– Дэй, у неё мать детский психолог, лучший в городе, не может с ней справиться. А ты говоришь… Сапожник без сапог.

Глава 3

По дороге домой мать несколько раз пыталась со мной заговорить, но тщетно. Не собираюсь я слушать её проповеди.

Угомонись, мам! Не помогают твои психологические штучки. Ты столько раз уже пробовала.

– Сима… – снова начала мать.

– Не называй меня так! Мне не пять лет, – огрызаюсь на это долбаное имя.

Ну почему меня так назвали?! Ах, да! Отец сына хотел, а родилась я. А имя выбрано, и менять его он наотрез отказался. Так и живу. А что, певица же с таким живёт и не парится.

– Хорошо, Макс… Все же почему ты разбила эту витрину? Вячеслав Петрович сказал, что ты молчишь о причине.

Бла– бла-бла…

Да напросился он. Не понравились мы ему просто, слишком громко смеялись в его магазине. Вот и получил кирпичом в стекло.

Но им лучше не знать. Они осудят – это же неправильно – так нельзя.

Если честно, идея кинуть в витрину чем-нибудь пришла спонтанно, будто кто-то толкнул в бок и приказал бросить камень. И я бросила… Так каждый раз. Мать говорит, что это гормоны. У многих подростков подобное, но обычно это парни, а не девчонки.

Значит, вам не повезло!

Дома скидываю кроссовки в прихожей и направляюсь в свою комнату.

– Ужинать будешь? – голос матери в спину.

– Нет! Сыта по горло!

Хлопаю дверью с надписью " Не входить. Убью! "

Падаю на кровать и обнимаю своего старенького мишку Пахомыча. Его мне подарила в больнице девочка, соседка по палате, перед тем как…

С силой зажмуриваюсь. У меня до сих пор в памяти стоят её стеклянные безжизненные глаза. Ей было всего пять… Её звали Элиза…

Со временем я забыла всё о своём пребывании в больнице. Осталось только это воспоминание. Оно приходит, когда сильно накрывает. Когда хочется рвать и метать, как сегодня.

Сначала этот, как его… Светлов, со своими тупыми обвинениями, что мы у него что-то украсть хотим. Потом ещё эти двое в участке.

К Славику я уже привыкла, его в тонусе держу пару лет. А вот второй…

Они похожи, братья, но младший посимпатичнее будет. Высокий брюнет со светло-карими глазами. Правильные черты лица, подтянутая фигура. И вёл себя так… как я. Нагло. Но с каким-то внутренним спокойствием.

Мама сказала, что его зовут Гордей. Тоже мне имечко!

В дверь постучали. Мать. Она никогда не входит без стука, как и к ней без него нельзя. Комната – это личное пространство, недопустимо в него врываться без разрешения.

– Войди, – буркнула в ответ.

Она вошла, держа в руках какие-то бумаги.

– Макс, мы с отцом решили, что тебе будет полезно поехать в лагерь вместе с твоим классом.

Подпрыгнула на кровати. Я отказалась торчать пол лета в закрытой территории с придурками одноклассниками. А они, значит, решили.

– Я не поеду! – крикнула на неё.

– Поедешь! Не хочешь добровольно, увезут с охраной, – спокойно ответила мама.

– Фашисты!

– Так будет лучше. Завтра тебе нужно будет поехать в клинику и сдать все необходимые анализы и пройти обследование. Смена со спортивным уклоном, от вашего колледжа, тебе понравится.

– Ну да, конечно! Сплавить меня решили.

– Никто тебя не собирается сплавлять! – повысила на меня голос. – Приедешь из лагеря, поедем на море. Тебе нужно отдохнуть нормально, – присела на кровать и взяла мою руку, но я её выдернула. – Пообщаешься с друзьями вне школы.

– Они мне не друзья. Там нормальных пара человек всего…

– Познакомишься с другими, – не унималась.

– Я не хочу! – соскакиваю с кровати и начинаю ходить из угла в угол.

– Так решил, в первую очередь, отец. Так что будь добра слушаться! – резко встала с кровати и направилась к двери. – В девять разбужу ехать в клинику.

О, нет! Я не хочу!

Садисты!

Но спорить с отцом бесполезно. Мать тем более его всегда слушается. Психолог называется! Как можно быть такой созависимой от человека? Понятно, что она в какой-то степени от него финансово зависит, но он её и морально давит. Он всех давит. И меня в том числе, только я хотя бы "брыкаюсь", а она нет. Даже решение о разводе он принял, а мать просто проглотила, смирилась, что он себе кого завёл. А я помню их любящими друг друга…

И вот теперь это дурацкое его решение о лагере. Месяц где-то в богом забытом месте посреди леса. Писец…

Утром мама подняла, как и обещала, в девять часов. Есть нельзя, анализы на пустой желудок, а я без ужина.

К обеду выходим из этой камеры пыток, живот сводит от голода.

– Я есть хочу, – заявляю матери.

– Хорошо… Поедем домой, я что-нибудь приготовлю.

– Я сейчас хочу, – раздражаюсь. – Заедем в какую-нибудь забегаловку, поедим там.

– Тебе нормальная еда нужна, а не фастфуд, – настаивает она.

– Не хочешь – не надо. Я и сама могу оплатить свой обед, – хлопаю дверью машины и отхожу, думая в каком направлении двинуться.

Денег у меня хватит. Отец щедр. Так что я могу позволить обед где угодно в этом чёртовом городишке.

– Пожалуйста, вернись домой до темноты, – говорит вдогонку мать.

– Ладно… – отмахиваюсь от неё.

Налево. Там, вроде, неплохая кофейня.

Несмотря на обеденное время в кафе немного посетителей. Прохожу в конец зала и кидаю рюкзак на стул, сама сажусь на соседний.

Я здесь бывала. Вкусно кормят и кофе отменный.

У столика появляется официантка, подаёт меню. Выбираю какой-то суп, салат и латте.

Над входной дверью раздаётся звонок колокольчика. Ещё один гость…

Вот гадство!

Это тот самый высокий брюнет из участка. Опускаю голову, натягивая капюшон, чтоб не заметил. Но поздно… Он меня уже увидел и направился ко мне.

Что тебе надо? Чего ты ко мне привязался?

– Можно? – кивнул в сторону стула напротив.

– Если больше негде, то валяйте.

На мою дерзость он ответил лишь лёгкой улыбкой и сел.

К столу подошла официантка с подносом, выставила тарелки.

– Вы что будете заказывать? – расцвела в улыбке, глядя на красавчика.

– Кофе… Черный, без сахара, – ответил ей, тоже мило улыбаясь.

Телячьи нежности, какие, аж замутило.

– Снова учить попытаетесь? – от вида этого парня весь аппетит пропал.

– Нет, – крутит в руках ложку из сахарницы. – Поговорить хочу…

– И о чём? – откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди.

Я знаю, что означает этот жест, он тоже. Наблюдает за мной. Секретничать с ним я не собираюсь.

– Зачем ты разбила витрину?

– Потому что этот Светлов придурок, не выгнал бы из магазина, не получил бы кирпичом. Мы просто за водой зашли, а он разорался, – сорвалась.

– Получила удовольствие от сделанного? – всё так же спокойно, с лёгкой улыбкой на губах, спросил Гордей.

– Нет, – отчеканила каждую букву.

– Я так и знал… – вернул ложечку на место.

Официантка принесла наш кофе.

Он проводил её задумчивым взглядом. Я только ухмыльнулась, покачивая головой.

– Я поняла. Вас мать прислала? – рождается в моей голове догадка. – У самой не получается, так она решила вас подсунуть. Думает, что с молодым холёным кобелём я откровеннее буду?

Его брови поползли вверх. Видимо не угадала.

– Я твою мать вчера первый раз увидел. Даже не знал, что они с моей дружат, – тоже откинулся на спинку стула, прищурил глаза и внимательно рассматривал меня.

– Тогда что вам от меня нужно? Я не понимаю… Уму разуму научить хотите?

– Да ты, вроде, не глупая девчонка, – покрутил головой. – Хорошо учишься, в спорте успехи. А вот твоё поведение…

– Нормальное у меня поведение, – отвернулась в сторону панорамного окна, делая вид, что там что-то интересное происходит. – Просто не лезьте ко мне в душу и всё!

– Я понимаю, что у тебя внутри. Сам таким же был. Тоже всех просил не учить меня жить. Сейчас только дошло, что близкие за меня переживали.

– А ты в родственники набиваешься? – смеюсь ему в лицо. – Ну, а что, у меня мать в разводе.

Гордей сжал рукой переносицу и потер глаза. Мой подкол ему явно не понравился. Залпом выпил свой кофе, достал из кармана деньги и кинул на стол.

– С тобой, как со стеной, разговаривать, – поднялся из-за стола.

– Так и я о том же, – скалюсь в ответ.

Он ушёл, окончательно испортив мне аппетит. Стучу от злости рукой по столу и подзываю официантку.

– Счёт принесите.

– Вам не понравилось? – кивает на тарелки, к которым я не притронулась.

– Просто счёт при-не-си, – рычу на неё.

Она меняется в лице и уходит. Возвращается со счётом и терминалом для оплаты картой. Расплачиваюсь и ухожу из этой столовки.

Как же вы меня все бесите!