Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 64

– Макс, тебе не нравится салат? – явно требует от меня положительного ответа взгляд Ирины Васильевны.

– Нет, очень вкусно, – натягиваю улыбку.

Нормальный салат, вполне съедобен. Только вот под пристальным взором вашего сына он в горло не лезет.

Гордей с момента нашего прихода на празднование Нового года в доме его родителей глаз с меня не сводит. Готов сожрать ими. Даже сел напротив.

Оливье ешь!

Домработница ваша очень старалась, готовила специально для тебя, диетический.

– Так, давайте по чуть-чуть за уходящий год, – приподнимается Борис Васильевич и тянется за бутылкой коньяка. – А то у нас атмосфера какая-то гнетущая. Так и жди, что сейчас шандарахнет, – косится на меня с Гордеем.

Разливает мужчинам, меняет на бутылку вина и подносит к моему бокалу.

– Нет, Боря, – накрывает рукой мой фужер отец. – У неё праздник насухую. Сок пусть морковный пьёт, он полезней.

– Вить, ну ты чё? Какой сок? Тем более морковный, – морщится пренебрежительно. – Праздник ведь, – жмёт удивленно своими широкими плечами Борис Васильевич.

– Она свою цистерну уже выпила, да, доченька? – язвит папа. – И вообще, у неё гастрит.

– А, ну если гастрит… Хорошая парочка у вас, – с усмешкой хлопает слегка по руке Гордея. – Всю жизнь на лекарства работать будете.

Тот только выдавливает кривую улыбку.

– Макс, не обессудь, но родитель сказал – тебе сок, – посмеивается, наливая в бокал противную оранжевую жижу. – Тебе? – смотрит на Дэя вопросительно.

Он качает согласно головой.

– За что такая немилость? – наклоняется ко мне и спрашивает тихо. – Про гастрит не заливай, у меня он тоже был, и я пил, как бык.

– Меня из колледжа исключили, – признаюсь ему.

Странно, но мне он кажется человеком, которому можно доверять.

– И за что?

– Пьяная на урок пришла…

– Круто… Нет, не круто, конечно. Я в общем понятии… Короче, ты меня поняла.

– Да. Из-за меня ещё Дэя уволили, – продолжила.

– А вот это хреново. А я думаю, что он такой хмурый, – покосился исподлобья на Калинина. – Ничего, найдёт другую работу. Может даже лучше…

– У него есть работа, он консультирует.

– Я слышал что-то про это. Тем более… А на тебя за это дуется?

– Нет. Там всё сложно… – жмусь рассказать ему правду.

– Сложно, Макс, сердце зашивать, когда с него кровь хлещет. А ваши проблемы – пустяки. Всё решаемо, – так широко улыбается мне, что внутри становится тепло.

В молодости он наверняка разбил кучу сердец. Борис Васильевич в пятьдесят импозантный мужчина, а каким он был в двадцать? С такой улыбкой, наверняка, сражал девушек наповал.

– Смотри, надулся гусь, – кивает на Гордея, который сидит, нервно сжимая руки в замок. – Ревнует. Представляешь, что с ним будет, если я тебя в щёчку чмокну!

– Борис Васильевич! – тихо возмущаюсь, поглядывая в сторону отца.

Но он что-то обсуждает с Петром Дмитриевичем.

– Я же шучу, Макс, – смеётся. И мы оба наблюдаем, как Гордей выходит из-за стола. – Я не настолько чокнутый, чтобы к молоденьким девчонкам клинья подбивать. Но всё же не могу промолчать: ноги у тебя красивые, – отвешивает комплимент, словно это для него обычное дело. – Ну-ну! – смотрит на моё взволнованное лицо. – Понял – комплименты не любишь.

– Просто неожиданно услышать их от вас… – стесняюсь, как жеманница.

– Макс, красивой девушке не должно быть стыдно, слушать лестные слова в свой адрес.

– Вы считаете меня красивой? – не верю ему.

– Очень. У тебя естественная красота, без всей этой тонны косметики и силикона. Так что гордись этим, девочка. Пойду я покурю, – похлопывает меня по плечу и уходит.

Я тоже встаю из-за стола, слава Богу, всем уже наплевать ела я или нет, и подхожу к огромной ёлке, которая занимает целый угол в гостиной.

Искусственная. Ощущаю пальцами пластик.

Ну и правильно! Зачем ради прихоти и нескольких дней праздника ёлочки рубить, их и так с каждым годом всё меньше.

Гостиная освещается только несколькими лампами по углам и гирляндами, создавая мягкий желтый свет и сказочную атмосферу, как на рождественских картинках.

Кажется, что сейчас на крыше остановятся сани и через камин влезет Санта с мешком подарков. Или Дед Мороз. Нет, наш через дверь войдёт.

Отец хотел заказать и Деда Мороза, и Снегурочку, но я только брезгливо повела носом.

Тут вроде детей нет. Зачем они?

Делаю пару селфи на фоне ёлки и отправляю в наш чат. Больше половины бывшего класса отмечает Новый год вместе.

Удивительно, но я буду скучать по этим придуркам в другой школе.

Бросив взгляд в окно, замечаю, что Полозов разговаривает на террасе с Гордеем. Они что-то обсуждают. И видимо дядя сильно грузанул племянника. Тот стоит и носком туфли снег сметает со ступеньки, слушая умного родственника.

Вдруг Дэй поворачивается и кидает взгляд через окно на меня. Я пугаюсь и прячусь за стену.

Блин! Зачем?

Подумаешь, посмотрела. Что тут такого?

– Тоже скучно? – неожиданно подваливает Слава.

– Нет… Очень даже весело.

– Ага. Ври больше. Стопудово, как и у меня были другие планы, – прыжком садится на подоконник.

– И какие были у тебя?

– Напиться и забыться. И желательно в компании горячей девушки.

– Горбатого могила исправит… – цокаю языком, закатывая глаза.

– Как говорит батя…

– Что естественно, то не без оргазма, – произносим хором.

– Ого, ты тоже это знаешь?

– Да, он как-то сказал при мне эту фразу.

– Как твоя подружка? – переводит разговор на другую тему.

Теперь понятно, почему он ко мне подошёл.

– Нормально. Надеюсь, ты её поздравил с Новым годом?

– Нет, – теряется и отводит смущённо глаза.

– Напрасно. Ей будет приятно. Иди сюда, – сажусь рядом с ним и обнимаю рукой за шею. – Улыбнись, чудовище! – пихаю его в бок.

Щелкаю ещё одно селфи и отправляю лично Линке с подписью " он скучает".

– Это же не правда! – возмущается, заглядывая в мой телефон.

– Ты минуту назад сказал, что тебе скучно. Отвечай за свои слова. О, смотри, тебе ответ, – тыкаю ему смартфоном перед носом.

Там стикер с поцелуйчиками.

Следом фото с довольным лицом Линки и губками бантиком.

– Что она в тебе нашла? – смотрю на него косо.

– Я красивый, – без ложной скромности.

– По мне так – на любителя…

– Заноза ты, Макс, – спрыгивает с подоконника и смотрит на часы. – До полночи десять минут осталось, пойду этих позову, – указывает кивком головы на Гордея и Бориса Васильевича.

Отец разрешает мне выпить совсем немного шампанского, благодаря уговорам Полозова.

Под бой курантов принято загадывать желания. У меня сейчас оно одно – хочу быть счастлива.

Эгоистично?

Возможно. Но никто ведь не знает, что я пожелала.

Все так увлечены разговорами, что совершенно не замечают, как я поднимаюсь по лестнице наверх.

Мне нужен туалет. Чёртов морковный сок жаждет выйти наружу. Нахожу толчок в конце коридора. Рядом ванная, в которую захожу потом помыть руки.

Задерживаю взгляд на своем отражении в зеркале. Поправляю волосы и улыбаюсь.

«У тебя естественная красота».

Приятно, что такой взрослый мужчина заметил это. Льстит…

Проходя по коридору, вижу дверь бывшей комнаты Гордея с такой же надписью, как и у меня. " Не входи. Убью". Я была в ней недолго в прошлый визит.

Надеюсь, на меня эта угроза не распространяется. Осторожно открываю дверь и захожу.

Здесь, похоже, ничего не поменялось с момента отъезда Дэя на учёбу. На столе учебники, на стенах плакаты с рэперами: Эминем, Тупак, Баста Раймс, Асап Рокки и ещё с десяток мне неизвестных. Шкаф для одежды с царапинами, словно его зверь рвал, и боксерская груша в углу, прикрученная к стене.

Оу, в прошлый раз я не видела этого синтезатора.

– За красивыми глазами скрывается дьявол… – нажимаю на клавиши по нотам.

Большая двуспальная кровать зажата между двумя книжными шкафами. Калинин всегда был книголюбом. И по истории тащился, предполагаю, осматривая его библиотеку.

– Ты как-то не вписываешься в интерьер, – беру с кровати подушку в виде мохнатого алого сердца.

Явно подарок девушки.

На нём есть замок. Открываю молнию и нахожу там не меньше десятка валентинок с надписями разными почерками. Сто процентов из школьной анонимной почты, которую устраивают на день Святого Валентина.

Падаю плашмя на кровать и закрываю глаза, прижимая эту подушку к груди. В голове мелькают картинки наших ночей вместе.

Как же глупо я всё разрушила!

Гордей мне за вечер кроме дежурного " С Новым годом! " больше ни слова не сказал. Смотрел и всё…

Как же хочется прокрутить всё назад и не отходить от него. Сказать Метле, что он уже занят и танцует со мной. Заявить Фролову, что я не собираюсь исполнять его желания.

Но ничего не вернёшь уже…

Всё потеряно…

И я тоже.

Глава 65

– Красивое. Макс понравится, – подкрадывается сзади дядя Боря.

Я захлопываю коробочку с кольцом, которая весь вечер жжёт карман.

– Сейчас будешь делать предложение или после курантов? – достаёт сигарету и подкуривает.

– Я вообще не уверен, что готов это сделать…

– Зачем тогда купил и принёс с собой? – буравит пытливым взглядом.

Дядя Боря не любитель тактично промолчать или ходить вокруг да около. Он всегда говорит в лоб. Этим он Максим напоминает.

Я на его вопрос только пожимаю неоднозначно плечами.

– А потому что ищешь удобного момента сделать предложение, – отвечает за меня, выпуская клубок дыма. – Но моменты, Дэй, делаем мы, а не кто-то за нас. Хочешь жениться на ней – иди и проси её об этом. И отбрось свои дурные обиды, они ничего не дают, только разъедают изнутри. И чем их больше копится, тем сложнее будет закрыть на них глаза и быть счастливым.

– Я не обижаюсь… – стряхнул носком туфли снег с пола вниз на ступеньку.

– Тогда почему у вас "всё сложно"?

– Это Макс так сказала?

Он кивает.

Тяжело рассказывать ему всё, что мы накуралесили. И не хочу я… Он отчитает, я знаю. Всегда так делает.

– Признавайся, гульнул налево? – смотрит с хитрым прищуром.

– Что? Нет!

– Дэй, если тебя приспичит, то будь добр, сделать так, чтобы твоя девушка об этом никогда не узнала. Думаешь, у меня не было других женщин, пока я был женат? Были и предостаточно. Сейчас жалею… Но Галя о них не знала. Меньше знает, крепче спит.

– Это ты так думаешь… – Приподнял на него глаза. – Она была в курсе твоих измен. Я слышал её разговор с мамой. Она жаловалась на тебя.

– Странно, вида ни разу не подала, – выкинул окурок в снег.

Я этими словами больно задел его, в глазах скользнула печаль. Ему одиноко, это видно. Милка живёт отдельно, весной свадьба. А он посвятил всего себя работе, даже домой редко появляется.

– Она очень любила тебя…

– Я её тоже… Но, наверное, всё же не так сильно, если позволял себе трахать других. Не делай моих ошибок, племяш.

– Пару минут назад ты мне советовал не палиться, – посмеиваюсь.

– Я передумал! Вообще налево не ходи. С Макс это опасно, – усмехается.

О, ты прав дядя. Как там говорил Славка? Макс зеркалит с удвоением. У неё нет опыта, поэтому она так поступает. Необдуманные поступки юной девчонки. Когда-нибудь она это перерастёт.

Краем глаза замечаю тень в окне.

Она наблюдает за нами. Заметив, что я вижу её, прячется за шторой.

Глупышка!

Весь вечер только и мечтаю о том, чтобы схватить её в объятия и поцеловать. Запереться с ней в комнате и не отпускать никуда.

Я не могу без неё. Она глубоко проникла в меня, залезла в цепочки ДНК и создаёт там странные мутации, которые заставляют меня быть слабым и прощать ей всё.

Раньше я таким слабаком не был…

Всё-таки любовь лишает рассудка. И если я могу ещё быть в здравом уме, то только рядом с ней.

– Эй, вы идёте Новый год встречать? – окликивает нас Славка, стоя в дверях и пожимая плечи от холода. – Уже президент речь толкает.

– Сейчас идём, – отвечает ему дядя Боря.

– Так, Витя, прекращай! Немного за наступление года можно, – вступается дядька за Макс.

Он так рьяно её защищает, словно она его дочь. Кажется, за Милку Полозов так никогда не встревал. Наоборот, вечно тыкал носом во все её косяки.

– С Новым годом! – чокаюсь с Максим, заглядывая ей в глаза.

Что в них?

Надежда…

Она, как и все мы, загадала своё желание.

Какое оно?

Думаю, у нас они совпадают.

В кармане вибрирует телефон. Видео звонок. Друзья по универу ожили. Свайпаю для ответа и сбегаю на кухню, чтобы поговорить без лишнего шума, который создают родственники.

Когда возвращаюсь, Макс уже нигде нет.

– Максим не видел? – спрашиваю в Славки, который с кем-то трещит по телефону.

– В туалет, наверное, наверх поднялась, – зажимает рукой трубку.

Её там нет. И в ванной тоже.

Проходя мимо своей комнаты, замечаю полоску света под дверью.

Макс лежит на моей кровати, свернувшись калачиком, и обнимает подушку сердечко, которую мне ещё в школе кто-то из одноклассниц подарил на день влюблённых.

Глаза закрыты, дыхание ровное. Она спит…

Присаживаюсь рядом и провожу, чуть касаясь, пальцами по контуру её лица. Само очарование, когда спит. Прямо ангелочек… Но только с душой дьяволёнка.

Моя маленькая любимая девочка…

Поправляю упавшую на лицо прядь волос и целую в висок. Кожа под губами нежная и горячая. Её запах дурманит и заставляет моё тело ломить.

Это химия, атомная реакция, которая разгоняет мои частицы и они взрываются непреодолимым желанием. Желанием всегда быть рядом.

Я люблю тебя, мой бесёнок…

В шкафу нахожу шерстяной плед, выключаю свет и ложусь рядом с ней, скинув рубашку и укрывая нас обоих.

Осторожно, чтобы не разбудить, обнимаю за талию. Она, немного поворочавшись и перевернувшись на другой бок, прижимается ко мне, а через несколько секунд снова затихает.

Во сне…

Тёплое дыхание касается меня и заставляет покрыться гусиной кожей.

Не могу с этим справиться. Есть вещи сильнее нас.

Они заставляют нас смотреть на кого-то так, словно ты много лет был слепым и недавно прозрел. И объект твоего наблюдения – целая вселенная.

Заставляют твоё тело трепетать и сгорать в пламени от одного прикосновения. А от поцелуя терять голову.

Близость – это вообще на грани фантастики. Ты теряешь себя и превращаешься в один комок чувств, голых нервов, по которым пускают ток. Иногда я думаю, что вот-вот потеряю сознание.

Это слабость, от которой я раньше бежал. Старался сильно ни к кому не привязываться. Но Макс перечеркнула к чертям все мои принципы.

Заставила любить так, что у меня от одного взгляда сердце или замирает, или колотится так, что может выпрыгнуть из груди.

Как же я сходил с ума, когда во время разлуки видел её в колледже, но не мог ничего ей сказать. Смотрел, как она пишет что-то в тетради, выставив ноги в проход между партами. В эти моменты мне становилось плохо.

Вы когда-нибудь пробовали смотреть на вещь, которую очень хочется, и бороться с сильнейшим желанием, но её нельзя трогать?

Нет? Попробуйте…

Вас начнёт ломать, как наркомана без дозы. Тогда я чувствовал себя именно так. Меня штырило от вида её стройных ног и ломало от невозможности к ним прикоснуться.

Мягко провожу рукой от талии до её колена и обратно.

Вставляет не по-детски.

Ты мой кайф, Макс…

Как теперь уснуть?..

Глава 66

Солнце ещё не встало, а моё солнышко уже греет. И скорее всего, делал это всю ночь.

Обожаю смотреть на Дэя, пока спит. Он выглядит таким умиротворённым. И красивым…

Я глупая, если позволяю себе потерять его. Никто и ничто этого не стоит.

Он сейчас здесь, обнимает меня, а значит, я ему дорога.

Прости, любимый…

Пальцами слегка касаюсь его лица. Он накрывает мою руку своей, прижимая

ладонь к щеке. Поворачивается и целует в неё.

– Я думала, ты спишь… Этот поцелуй означает, что я прощена?

– Этот поцелуй означает, что я тебя люблю и не хочу терять.

– Мне нравится, как начинается новый год. Похоже, моё желание начинает сбываться.

– Моё тоже…

Наваливается на меня сверху и целует в шею. Это так приятно. Тело порхает от его ласки где-то в невесомости.

– Ты уже собрала чемодан? – спрашивает между поцелуями.

– Нет. Отец сказал, что я никуда не поеду. Извини… У меня домашний арест.

– Вопрос с твоим отцом я как-нибудь решу, – приподнимается на руках надо мной. – Я не упущу шанс побыть с тобой наедине. А теперь, малышка, снимай трусики, – шепчет мне на ухо.

– Ты упустишь возможность сделать это сам? – хихикаю в ответ.

– Ммм… Нет… Я очень долго ждал…

Мы занимаемся сексом тихо, так как за стеной спальня его родителей. И мне это совсем не нравится, нет того удовольствия, когда ты можешь не сдерживать свои стоны, а они меня поджигают.

Хочу один на один и никого вокруг.

– Гордей, нет! Никакого Египта. – Решительно отказывает отец. – Ты этой своей поездкой рушишь всё моё воспитание. Я её наказать хочу, а не поощрять.

– Может, она после отдыха будет делать меньше глупостей, – подаёт голос из угла дивана Слава.

Не верится, что он заступается за меня. Думала, будет топить.

Я вообще молча наблюдаю за этими прениями.

– Ну да. А может со свежими силами творить новые, – скептически морщит лицо папа.

– Виктор Николаевич, – вступается в нашу защиту Борис Васильевич. – Не будь таким брюзгой. Пусть едут отдыхать. Если меня в отпуск не пускать, то я тоже начинаю дичь разную вытворять.

– Боря, не сравнивай. Ты пьяным стриптиз посреди класса не танцевал и директора колледжа нах не посылал.

– Ого, вот так подробности! – Полозов смотрит на меня. – Но один раз на день медика я порадовал свой персонал горячими танцами, – засмеялся.

– Стриптиза не было, – проговорил Гордей, опираясь спиной о косяк. – Ладно, – отпустил руки. – Хотел позже, наедине, но вы вынуждаете.

Подошёл ко мне и опустился на одно колено.

– Дэй, что ты делаешь? – не могу догнать для чего это.

Он достал из кармана коробочку и открыл её. Кольцо в виде ангельских крылышек. Необыкновенная красота…

– Выйдешь за меня замуж?

– Ты прикалываешься? – шепотом.

– Нет. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – громко, чтобы все услышали.

Мама ойкнула и тяжело опустилась на стул. Отец приковал свой взгляд к нам, со вниманием ожидая моего ответа. Петр Дмитриевич слегка улыбался, прикрыв рот кулаком. Мама Гордея явно не горит желанием видеть меня невесткой. Я же ей когда-то это обещала.

Только Борис Васильевич и Славка подбадривают взглядами.

"Ну, давай!" – читаю в их глазах.

– Я согласна…

– Громче, пусть все услышат.

– Я согласна!

Гордей надел мне на палец колечко. Повертела рукой, грани очень красиво играют на свету.

– Ты уверен, что хочешь этого? – спросила у него тихо, когда он обнял меня.

– Очень хочу.

– Что стоим? Горько! – подошёл к нам Полозов.

Мы поцеловались. Было жутко неловко делать это при всех, поэтому наш поцелуй длился всего несколько секунд.

– Думаю в честь помолвки, теперь грех не отпустить молодых на море, – посмеялся Борис Васильевич и обнял нас за плечи.

– Да делайте что хотите! – махнул рукой отец. – Пойдемте, выпьем тогда, надо же обмыть это дело.

– И когда ты планируешь свадьбу, сынок? – поинтересовалась Ирина Васильевна.

– Мам, я ещё не думал. Макс нужно учиться. Одиннадцатый класс окончить, поступить. Да? – посмотрел на меня.

– Конечно, – согласно кивнула головой, сжавшись в комок под её недружелюбным взглядом.

Будущая свекровь с облегчение выдохнула. Она не верит в серьёзность наших отношений.

– Вот и правильно. Поживите годик другой, а там и под венец, – улыбнулась натянуто.

– Она не хочет, чтобы мы поженились, – обнимаю Гордея за пояс и прижимаюсь к его груди, когда его мать отходит.

– Ты сильно испортила свою репутацию в её глазах. Придётся реабилитироваться.

– Я не стану пай-девочкой, ты же знаешь…

– Обещай хотя бы не драться и не ссориться ни с кем в новой школе.

– Не обещаю. Там теперь Кряква учится. А ты знаешь про наши контры.

– Вот и постарайся. Меня теперь рядом не будет. Я остаюсь в колледже.

– То есть? Ты же уволился.

– Пока нет. Меня некому заменить. Лидия Фёдоровна попросила поработать, пока не найдут замену. А это долгий процесс.

В кармане раздается звук уведомления.

Сообщение от Макаровой.

– От кого? – смотрит требовательно Гордей мне в глаза.

– Линка. Зовёт на каток, на коньках покататься. Поедем?

– Почему бы и нет. Я давно не был на льду. Давай с собой Казанову захватим, а то он с ними тут скоро в петлю полезет, – кивком показывает на скучающего Славку.

– Сколько можно ждать? Я околела уже, – ворчит Макарова, подпрыгивая на месте.

– Сейчас согреешься. У меня сюрприз, – отвожу хитро глаза в сторону.

К нам приближаются братья Калинины, от которых я убежала вперёд.

– Привет! – с улыбкой поздоровался с ней Слава.

– Угу…

Линка потеряла дар речи от того, что он приехал. Ночью, когда присылала селфи, была смелее. А сейчас стоит, лупает огромными от удивления глазами и мычит что-то невнятное.

– Идёмте за коньками, – подгоняет всех Гордей, зажимая мою руку в своей.

– Представьте, сколько людей надевали эти коньки, – шнурует их Славка. – И ведь у кого-нибудь мог быть грибок.

– Слава! – хором ругаемся с Гордеем на него.

– Не порть настроение, – отчитывает брата.

– А что? Я не прав? – совершенно серьёзно, но знаю, что шутит.

Макарова уже замерла и перестала зашнуровывать коньки.

– Лина, не слушай его. Шутки у него такие дурацкие, – успокаивает её Дэй.

– Помочь? – смотрит Славян на подругу.

– Помочь, конечно, – улыбаясь, толкает слегка в затылок брата Гордей. – Догоняйте.

– Думаешь, у них получится? – оборачиваюсь на эту парочку, отойдя от них.

– Если Лина будет посмелее, то возможно всё. Но гарантии нет. Он слишком долго был один…

– И он старше…

– Возраст не имеет значение. Иногда даже лучше, когда есть разница. Мне кажется, ей именно такой и нужен. Она ещё девочка совсем. Беззащитная…

– Да… И ранимая…

– Она ходит к твоей маме? – взял меня за руку Гордей и потянул за собой.

– Ходит. Мама говорит, что там глубокая травма, но подробностей, естественно, рассказать не может. Если Лина захочет, то сама расскажет. А она молчит…

– Не всем легко это сделать. Смотри на них, – кивает в сторону брата и Макаровой.

Они держатся за руки, и Славка катит Лину за собой. Оба довольные и смеются.

Кажется, что этот парень даже немного счастлив. Глаза с теплом смотрят на подругу.

– Я себе пальцы отморозила, – скидываю перчатки и куртку в ближайшем от катка кафе.

– А у меня ноги отваливаются, – потирает бёдра Линка. – Завтра я не встану.

– Это была ваша идея, – смеются парни, раздеваясь.

Мы сели парами напротив друг друга.

– Так, стоп! – хватает меня за правую руку подруга. – Это что? Вы…?

– Да, – улыбается во все тридцать два зуба Дэй.

– Оу, поздравляю! Значит, скоро я буду подружкой невесты, – хлопает в ладоши.

– Не беги впереди паровоза. Мы ещё не решили ничего, – беру меню со стола.

– Только не делайте свадьбу в сиреневом стиле, он мне не идёт.

Всех разбирает смех.

– Это нужно запечатлеть. Вставай! – поднимает Славку и тащит за собой к нам.

– Линка, ты и так кучу фотографий сделала, я за год столько не снимаю, – пытаюсь угомонить Макарову.

– Потерпишь. Ещё одну… Только руку так покажи, чтобы колечко было видно.

Мы обнимаемся, а я немного прикрываю лицо рукой.

– Класс! Офигенный кадр. Прямо сейчас запилю пост, – тыкает что-то в телефоне. – Готовьтесь принимать поздравления.

Мы отмечаем нашу помолвку горячим шоколадом и ванильными пирожными. Обсуждаем комментарии, которые посыпались под нашим совместным фото, фильмы, музыку.

Синтезатор в комнате Гордея, оказывается, был Славкин. Он учился в музыкальной школе – никогда бы не подумала – и даже её окончил.

Потом пошли в кино, новая новогодняя комедия. Только я плохо уловила сюжет. Мы с Калининым целовались почти весь сеанс.

– Неплохой фильм, – посмеялись над нами Макарова и Слава.

– Серьёзно? А мне не очень, – прижал меня к себе Дэй. – Подвезёшь Лину домой? Мы возьмём такси. Макс надо чемодан собрать, завтра самолёт.

– Без проблем, – слегка подхватывает подругу под локоть Калинин старший.

– Хорошо отдохнуть! – довольно искрится Линка.

– Спасибо!

Когда мы вышли из машины у дома, то мой телефон издал писк.

" Он меня поцеловал"…

И смайлик шарики за ролики.