Текст книги "Влюбиться на максимум (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 37

– Данилыч, я вины с сына не снимаю, но и твой – не ангел небесный, – произносит в сердцах Калинин старший. – Он девочку хотел изнасиловать!

– Вот именно, мою дочь, между прочим, – замечает Виктор Иванович.

– Ой, Витя, твоя дочь сама не подарок, – отмахивается губернатор, раскинувшись в шикарном кресле своего кабинета.

– Да, Макс – не божий одуванчик, но и не девка подзаборная. Ему что шлюх мало? Этого добра вокруг него как грязи. Что к моей то полез?

– Вообще-то она была не против…

Двое Калининых и Ермолаенко переглянулись и дружно засмеялись.

– Макс? Ну да! – разрывается от смеха Славка.

– Ну, он так сказал… – понял, что произнес ерунду Мерзликин.

– Моя дочь – честная и невинная девушка, – процедил серьёзно Ермолаенко, забыв о веселье.

– Да что ты? Скажите ещё, что с Гордеем у них просто дружба, – издевательским тоном. – Что он тогда за неё драться полез? Свидетели слышали, что он говорил, что мой Максим прикоснулся к "его девушке", – ткнул пальцем в стол. – Я ведь Дэя ещё совсем мелким помню, на коленях его держал. А он вырос и такое отмочил. Без обид, Петя, но сам натворил, пусть сам и расхлёбывает.

– Про твоего тоже самое можем сказать, – огрызнулся Калинин. – И статья там поинтереснее будет. А в тюрьме таких не любят. Ты же в курсе. А если пресса пронюхает…

Губернатор сжал челюсти.

– Данилыч, я своей дочери верю. Да и синяки я лично видел. Тебе фото показать? У меня с собой. На бедре чёткий отпечаток руки. Твоему отпрыску повезло, что ты ему эту тачку купил – тесная она. На улице Макс бы из него бифштекс сделала.

– Она и так ему чуть кадык не сломала, – как-то обречённо проговорил Мерзликин, опустив глаза в стол. – Говорила мне мама в детстве, не таскать паршивых щенков с улицы. От них только грязь и блохи… – задумался. – Через пару часов выпустят вашего Гордея, я распоряжусь.

– А дело? – прищурился Ермолаенко, барабаня пальцами по папке с компроматом на губернатора, отчего тот нервно сглотнул.

– И его закроют… – согласился он.

– Вот и отлично, – заулыбались все трое. – До встречи!

– Что он такое про щенков странное нёс? Я не понял, – спросил Славка, когда они шли по коридору администрации.

– Я тоже, – удивился отец Макс.

– Сын у них не родной, усыновили они его маленьким совсем, – пояснил Петр Дмитриевич.

Гордей.

– Калинин, с вещами на выход, – произносит дежурный, открывая дверь камеры.

У них получилось? На совсем отпускают или на время?

Полицейский провожает меня до дежурки, там ждут отец и Славка.

– Забирайте. – Бросает небрежно и уходит.

– Пап? – смотрю на родственников.

– Гуляй, Вася! И не вздумай больше на таких людей нарываться, – цедит отец. – Сделал, называется подарок ко дню рождения.

Мы выходим на улицу, и я вдыхаю полной грудью воздух свободы. Сырой и прохладный. Почти октябрь на дворе. Деревья постепенно становятся голыми, а мир тусклым и серым.

На стоянку на скорости влетает автомобиль, из него выскакивает Макс и бежит ко мне. Подхватываю на ходу и приподнимаю, а она виснет на мне и чмокает несколько раз в губы.

– Прекращай, Макс! – ругаюсь. – От меня несёт, как от мокрого пса. Мне срочно надо домой в душ, – отпускаю её.

– Можно к вам в гости? – смотрит умоляюще то на меня, то на Славку.

Отец и брат с улыбкой глядят на нас.

– Я, пожалуй, у родителей сегодня переночую, – заявляет брат. – Поехали, пап! Успокоим маму.

– Привет ей! – бросаю им вдогонку.

Папа приподнимает согласно руку и уходит к своей машине.

– Погнали домой, – слегка шлёпаю её по заднице, чем очень удивляю.

Чем ближе мы поднимались на лифте к нашей с братом квартире, тем больше озадаченной становилась Макс.

Господи, ты всерьёз приняла слова Славки? Он, конечно, идиот: сделал такой толстый намёк, но обещание всё ещё в силе.

– Проходи, – пропускаю её в прихожую и закрываю дверь.

Она нерешительно топчется на месте, потом разувается. Я помогаю ей снять куртку.

– Осматривайся, а я ненадолго. Надо смыть с себя тюремный дух, – скрываюсь в ванной.

Долго и упорно оттираю с себя грязь, чищу зубы, прохожусь бритвой по лицу, избавляясь от щетины. В полотенце, пока не видит Макс, проскальзываю в свою комнату, но, как назло, застаю её там.

Стоит у моего стола и листает книги, по которым я писал последнюю статью про князя Игоря. Она ко мне спиной. Может, удастся взять вещи незаметно?

Нет, не получается… Она замечает движение в окне напротив стола и поворачивается. Удивлённо открывает рот и снова отворачивается от меня.

– Оденься!

– Я это и собирался сделать, но ты здесь.

– Я выйду, – прикрывает рукой глаза и направляется к двери, стараясь не смотреть в мою сторону.

Поиграем?

Я делаю большой шаг в сторону и закрываю собой дверной проём. Она врубается в меня, непроизвольно хватает за плечи.

– Отойди, я пройду в другую комнату, – просит тихо.

– Ты так в гости просилась, а теперь сбежать хочешь?

– Я не думала, что ты будешь ходить передо мной в таком виде, – скользит глазами по полотенцу.

– Макс, ты как монашка, ей Богу! Как в тебе сочетаются дерзость и агрессия со скованностью и невинностью? Ума не приложу.

– Вот такая я неординарная личность.

– М-а-к-с, – тяну по буквам её имя, приподнимая голову за подбородок.

Она смотрит, не отрываясь, в глаза и не моргает.

Беру её руку и кладу на свою грудь, дальше двигая своей поверх, заставляю пальчиками ощутить мою кожу и мышцы под ней. Ниже и ниже. Когда её рука касается края полотенца, она отдергивает, словно обожглась.

– Это не смешно, Гордей! Ты обещал не подталкивать.

– Я и не делаю это. Просто мне нравится чувствовать твои прикосновения. Они обжигающие, как паяльная лампа. Повтори…

Макс снова кладет руку мне на грудь, но уже сама, и ведёт вниз, растопырив пальчики. Теперь они смелее и опускаются по полотенцу, почти до моего друга, который давно проснулся. Я издаю стон и закусываю нижнюю губу до боли. Как же это сладко и порочно, но в тоже время невинно.

– Хватит! – убирает руку, разочаровывая меня.

– Выйди, я оденусь, – хихикаю.

Игра окончена – она победитель. За секунду смогла завести меня. Я уже на пределе самообладания. Скоро тоже накинусь на неё, как Мёрзлый, с той лишь разницей, что от меня она не убежит.

Нахожу её на кухне, Макс сидит на подоконнике и выводит на стекле пальцем узоры. Сердечки или мне показалось?

– Есть будешь? – открываю холодильник.

Братишка молодец, затарил его на полную.

– Чай, если можно, – почти не смотрит на меня.

– Можно, – щелкаю кнопкой чайника.

– Не обижайся на меня, – подхожу к ней, развожу её ноги, устраиваясь между ними, и обхватываю лицо руками, заглядывая в глаза. – Просто хотел пошутить.

– Идиотская шутка. Нет, неправильно. Пошлая.

– Не отрицаю. Но ты так зациклена на этом, что меня каждый раз подмывает сделать что-то такое.

– Нравится видеть меня дурой неопытной?

– Нет, Макс! Опыт здесь совершенно не причём, – погладил её по голове, отводя волосы за уши. – Ты слишком зажата.

– Наверное, потому что у меня этого ещё не было. И не уговаривай, я не готова пока…

– Я не настаиваю.

– А мне кажется, что настаиваешь, – обижается и отрывает мои руки от своего лица, но я возвращаю их обратно.

А потом целую. Я соскучился по её губам. С ума всю ночь сходил, представляя, как буду часами их целовать, когда выйду. Моя маленькая любимая девочка. Та, без которой я не представляю больше своей жизни.

Люблю… Как же сладко это звучит, и пусть пока лишь в моей голове.

Глава 38

– У вас хорошая квартира: большая и светлая, – принимаю из рук Гордея горячую чашку чая и меняю тему разговора. – Дорого, наверное, снимать такую?

– Это квартира родителей. Они её лет шесть назад купили. Пока я учился, Славка жил здесь со своей девушкой…

– У него есть девушка?

– Ты меня не дослушала, – упрекнул. – Нет у него девушки, они расстались три года назад. В активном поиске… Но вряд ли кого найдёт, пока прошлое не отпустит.

– Он всё ещё её любит? Как мило, – издевательски растянула улыбку.

Мне Слава казался каким-то снобом и эгоистом. Наверное, я его просто плохо знаю.

– Они поссорились из-за какой-то ерунды. А оба гордые, не смогли сделать шаг к примирению. В итоге – он один, а она уже два года замужем.

– Ничего себе!

– Да. Всё же в отношениях должен быть кто-то здравомыслящий. Я считаю – это должен быть мужчина.

– Сексизм какой-то, – повела носом.

– То есть ты придёшь сама мириться, если мы поссоримся? – требует взгядом ответа.

– Нет. Подобные вещи должен делать мужчина. Даже если он и прав.

– И я об этом!

– Нет. Ты сказал про здравомыслие – это разные вещи. То есть, по-твоему, я могу себя вести неразумно? – возмущаюсь.

Он сравнивает наши мысленные способности?

– Кажется, скоро мне придётся идти к тебе на примирение, – шутит. – Макс, иногда люди ссорятся из-за всякой фигни: разбросанные носки, незакрытая зубная паста, волосы в раковине. Это мелочи…

– Когда это изо дня в день – это раздражает.

Он громко засмеялся, закидывая голову назад.

– Ты судишь, как опытная.

– Я помню ссоры родителей, – надуваюсь.

– Клянусь, – поднимает два пальца вверх. – Ничего этого не делать, – встаёт и подходит к подоконнику, на котором я всё ещё восседаю.

– Ты тоже со своими намёками? – поднимаю на него глаза.

– А кто ещё и какие намёки? – немного не понял.

– Отец твой про свадьбу нашу говорил. Слава возле ментовки слился на ночь. Тебе мало?

Гордей растянул улыбку и покачал головой.

– Твой папа тоже меня зятем обозвал, между прочим, – добавил. – Может в ЗАГС?

– Дурак что ли?! – толкаю его в плечо. – Я в восемнадцать лет хомут в виде семьи на шею вешать не хочу.

– Так! Я не понял! Ты хочешь поматросить и бросить? – не по-доброму сощурил глаза.

– Нельзя бросить того, с кем ничего нет, – ухмыльнулась в ответ, отставляя пустую чашку в сторону.

А что он мне сделает? Оттащит в спальню и отымеет, чтобы подтвердить свои права? Он же в курсе, что я против, и обещал не давить.

Смотреть в его глаза страшно, там полыхает злость. Привычный цвет молочного шоколада стал тёмный от увеличенных зрачков.

– Я пошутила, – решила успокоить Гордея.

– Это глупая шутка, – произнёс с непроницаемым лицом.

Но баш на баш. Ты с полотенцем, я с нашей дружбой.

– Не нужно шутить с чувствами, это может причинить много боли. Я не знаю, что чувствовал Славка после ухода Риты, но смотреть на него было стрёмно. Он почти месяц пил каждый день, с работы чуть не выгнали за прогулы, но собрался в конце концов. Только теперь к девушкам у него потребительское отношение – способ снять напряжение. Я так не хочу…

– И часто он сюда кого-то водит? – не нравится мне его рассказ.

– Он домой никого не приглашает. В гостиницу едет.

– Ого! То есть дом – неприкосновенное место, нельзя порочить грязными связями?

– Ты говоришь прямо как он, – улыбается наконец-то.

Дэй вдруг широко зевнул.

– Наверное, мне пора домой, а тебе поспать, – спрыгнула с подоконника, собираясь уйти.

Но Гордей тут же подхватил меня на руки и двинулся в сторону спальни.

– Калинин, отпусти!

– Нет. Будешь спать со мной. Я начинаю потихоньку привыкать делать это вместе.

– С ума сошёл? Я не хочу спать!

– А я хочу, – бросил меня на кровать и сдёрнул одним движением с себя футболку, обнажая торс.

Приподнялась на локтях, скользя взглядом по его телу. Чёрт! Какой же он красивый. Каждая мышца, жилка под кожей – словно работа скульптора. Дух захватывает. Мне кажется или с лета он стал более рельефным? Кубики пресса раньше не так сильно выделялись.

– Нравится? – проследил за моим взглядом.

Покачала головой, словно загипнотизированная. Конечно, нравится. До потери рассудка.

Дэй оседлал мои ноги, взял мою руку и положил на свой живот, проводя ей по себе. Пальцы закололо иголочками, как при онемении. Он покрылся мурашками и слегка прикрыл глаза.

– Ты всегда можешь прикоснуться, не дожидаясь разрешения, – прошептал на ухо.

Поддел край моей кофты и стянул её с меня, оставляя в одном бюстгальтере. Я попыталась прикрыть грудь руками, но он отвёл мои руки.

– Со мной тебе нечего стесняться. Ты очень красивая, – прошептал у губ.

– Ты уже это говорил, – перехватило дыхание.

– И ещё миллион раз скажу, – обхватил лицо и поцеловал.

Если бы не моё женское естество, которое истошно орёт – рано, то именно сейчас я бы ему отдалась. Более подходящего момента придумать сложно. Желание разлилось по тело тягучей массой, накрывая и не давая возможности дышать. Я как рыба под нефтяной плёнкой, тихо умираю от нехватки кислорода.

Он отстранился и шумно вдохнул воздух. Я делаю так же. Мы засмеялись. Гордей откинул край одеяла на кровати и глазами пригласил лечь.

– Ладно, – согласилась.

Прижал к себе спиной, сплел наши пальцы и перебирал их, пока я не заметила его вялые движения, а потом он вообще положил руку мне на талию и перестал шевелиться. Уснул. Ещё бы, всю ночь не спал в полиции.

Я закрыла глаза, моя ночь тоже была не из приятных, постоянные переживания из-за него заставляли спать небольшими урывками. И сейчас я погружалась в беспокойный сон. Мне снятся какие-то бессвязные картинки, мелькают как в диафильме, который я маленькой девочкой нашла у бабушки на чердаке. Они тревожные.

Около девяти часов вернулась домой. Открыв дверь в квартиру, сталкиваюсь с отцом, который спешно и неуверенно, дрожащими пальцами, застегивает пуговицы пиджака.

– Папа? Ты к нам зачастил, – высказала своё замечание. – Хотя в свете последних событий – это не удивительно.

Мама стоит, подпирая стену, и загадочно улыбается. Халат немного распахнут и одна нога полностью оголена. Её глаза светятся, а губы алые и припухшие.

Твою мать! Любовник мамы – это отец. Она уводит собственного мужа у разлучницы швабры.

Ну, мама! Я тобой горжусь. А тобой, пап, нет. На два фронта работаешь. Это не по-людски.

– Не поздно домой-то возвращаешься? – строго произносит отец.

Правильно, лучшая оборона – нападение.

– Время ещё детское, – смотрю на часы на его руке.

– Мать волнуется. А ты где-то шляешься!

– У зятя вашего была, – прикалываюсь над ними, притормаживая у своей комнаты. – Список гостей к свадьбе обсуждали.

– Какая свадьба? Какой ещё список гостей? Тебе учиться надо! – нервно повышает голос отец.

– Вот именно, предки. Не надо нас сватать раньше времени: сами разберёмся, – демонстративно хлопаю дверью.

Глава 39

Возня в прихожей заставила отвлечься от экрана ноутбука. Макс уехала домой, брат должен ночевать у родителей. И кто тогда там?

Выйдя из комнаты, нажимаю выключатель. Посреди прихожей стоит Славка с формой на вешалке и щурится от света.

– Ты чего как вор крадёшься?

– Я за кителем заехал… Завтра с утра на ковёр к начальству, я же не поеду по гражданке. Вот и заехал забрать. Но я уже исчезаю, не буду мешать, – приподнял руки.

– Мешать чему?

– Наслаждаться вечером, – ехидно улыбается.

– Я один дома, придурок!

– А Макс где? – удивился, зачем-то заглядывая мне за спину.

– Уехала. Давно уже.

– Значит, я могу дома остаться?! Отлично! Не в кайф слушать снова нотации матери по поводу того, какую мне девушку нужно искать. Брат, ты так повысил планку своим выбором, что мне теперь нужна тихая, скромная монашка. Такие на свете ещё имеются, как думаешь?

– Без понятия, мне не попадались, – направился снова в свою комнату продолжить работу.

Он плетётся за мной, на ходу повесив форму на дверную ручку.

– Почему она уехала? Я думал, вы всю ночь вместе проведёте.

– Я тоже… Но у неё другие планы. И вообще нахера ты намекнул на это? Макс пока в квартиру поднималась, побледнела десять раз.

– Ничего себе! Я думал она бесстрашная, а, оказывается, есть у неё слабые места, – посмеялся.

– Ты идиот? Её два дня назад чуть не изнасиловали. Думаешь, это так легко забывается? – разозлился на брата.

– Без понятия. Меня никто не домогался. А если и было, то я как бы – не против, – скабрёзно улыбается.

– Мама, права. Тебе пора девушку завести и забыть Риту, – отвернулся от него, пытаясь собраться с мыслями, глядя в статью на экране.

– Риту? Я уже давно забыл о её существовании, – его голос поменялся, стал неуверенным, пусть он и старается держаться равнодушно.

– Не втирай мне в уши. Ты постоянно мониторишь её соцсети, – покосился на него.

Он скрипнул зубами. Бесишься? Правильно, не только тебе в мою жизнь лезть.

– Как ты узнал?

– У нас один вай-фай, Славян. Залезть в твой ноут и посмотреть историю браузера не так уж и сложно.

– Это незаконно.

– Посади меня, – поржал над ним. – У неё семья, сын родился, а ты всё страдаешь.

– Не смешно. И не страдаю я! Вот бросит тебя Макс, я тоже над тобой посмеюсь.

– С чего бы это она должна меня бросить? – повернулся к нему и заглянул в его злые зелёные глаза.

– Ты знаешь, какие цветы она любит? Узнай. А то тоже купишь не те и всё…

– Ты же знал Риткины предпочтения, почему не подарил их?

– Разнообразия захотел! Девушки в принципе должны любить любые цветы, а не только белые розы. Чем ей лилии не угодили? Тоже красивые… Пиздец, как вспомню, что из-за такой херни поссорились, охуеваю сразу. Может она просто повод искала, брат?

– Не знаю, – развожу руками. – Забудь! Найди другую.

– Легко сказать – найди! У меня за эти три года их столько было, что пальцев у нас с тобой обоих не хватит. Но не одна не зацепила так, как она, – тяжело вздыхает.

– Так ты попробуй с девушкой пообщаться, а не в постель её сразу тащи. Кстати, я тут вспомнил… Есть у меня одна знакомая, очень напоминает жеманницу девятнадцатого века. Светлана зовут, литературу у нас преподаёт.

– Издеваешься? – посмотрел на меня исподлобья.

– Нет, – засмеялся. – Милая, скромная и краснеет от слова "пися".

– Да пошёл ты! Себе её возьми, – запустил в меня подушкой.

Я перехватил её на лету, взял за край и огрел в ответ брата по голове.

– Ах, ты так! – схватил вторую и начал отбиваться.

Видели бы нас сейчас родители. Два здоровых взрослых парня дерутся подушками.

Дети.

Вечер в кругу семьи. У отца сегодня день рождения.

– Представляешь, мои родители прячутся как подростки, скрывая от меня свои отношения, – произнесла задумчиво Макс, глядя на них.

Я поплотнее закутал нас в плед, обнимая её сзади. Отец настоял на барбекю на свежем воздухе, а погода уже теплом не балует.

– Я же говорил – они помирятся, – уткнулся носом в её плечо.

– У него швабра есть!

– А ты уверена? Может он с ней уже расстался. Ты же не спрашивала. Не думаю, что твой отец нечестен с этой девушкой.

– Она не девушка! Она – швабра!

– Да хоть пылесос, – посмеялся, зарываясь в её волосы. Она поёжилась. – Замерзла?

– Нет… Просто щекотно. Дэй, кто эта девица, которая на нас всё время косится? – кивнула на высокую стройную брюнетку.

– Это Милка, моя двоюродная сестра, дочка дяди Бори, – показал на здорового мужчину, который ловко управлялся у мангала.

– Он главврач областной больницы.

– Да. Так что не ревнуй.

– Я и не ревную. Ещё чего! – фыркнула носом.

– Ни капельки?

– Нет!

– А я тебя ужасно, – кусаю губами по шею.

– Угомонись! Здесь куча людей, – застеснялась.

– Плевать я на них хотел. Все свои…

– Гордей, пожалуйста!

Ну, какого хрена я должен кого-то бояться? Эти люди знают меня, как облупленного. Я не хочу прятать свои чувства за маской безразличия.

– Идём, – тяну её за руку.

– Куда? – бежит мелким шагами за мной.

– Кое-что покажу.

Мы прошли через большой сад, который уже заметно поредел из-за опавшей листвы, и вышли к небольшому пруду, который настояла выкопать моя мать, обогнули его. Рядом с ним росло большое раскидистое дерево с раздвоенным толстым стволом. За талию приподнял Макс и посадил на него, потом одним прыжком залез сам и устроился за её спиной.

На другом берегу пруда суетились и веселились гости.

– Как здесь красиво, – выдохнула слова Макс.

– Моё любимое место. Летом на этой иве густая листва, которая полностью закрывает вид, и ты сидишь, будто за ширмой. Я на каникулах частенько здесь зависал. Надеюсь, теперь тебе никто не мешает?

– Нет, – повернулась ко мне и нежно поцеловала в губы.

Я чувствую себя школьником, сбежавшим с вечеринки, чтобы побыть с любимой девочкой. Странно, но в этот момент мне вспомнилась Аня – моя первая школьная любовь.

А любовь ли это была? Ничего, что я чувствую сейчас, тогда я не испытывал, кроме щемящего чувства в сердце и желания поцеловать её. А ещё я повёл себя с ней, как полный урод.

– Смотри, звезда упала! – вернула меня в реальность Макс. – Загадывай желание.

– У меня одно желание, – брякнул, прижимаясь к ней покрепче.

– Калинин, ты неисправим! – тычок в бок локтем.

– Моё желание – навсегда быть с тобой… А ты о чём подумала, озабоченная? – посмеялся над ней.

– Знаешь что? – спрыгнула на землю и не нашла что ответить, только несколько раз открыла рот в немом возмущении. – Сам ты озабоченный!

И побежала в сторону дома. Пришлось бежать следом, поймать и завалить прямо на газон.

– И куда ты решила от меня сбежать? Я здесь вырос и каждый сантиметр знаю.

– Подальше, – шипит в лицо.

– От меня не сбежишь, Макс. Я тебя везде найду.

– Я догадывалась, что у тебя звериное чутьё.

– Конечно, самец чувствует свою самочку, – прогулка глазами по её лицу.

– Это ты-то самец? – отталкивает, но я снова нависаю над ней.

Как же ей хочется быть смелой, только я-то знаю, что внутри тебя дрожит маленький зайчик, который до ужаса меня боится. Близости со мной, чувств ко мне. Я так не хочу… Хочу, чтобы сама умоляла любить её, стать первым и единственным. Навсегда…

– Макс, я люблю тебя, – вдруг произнёс шёпотом.