Текст книги "Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний ""
Автор книги: Виолетта Гудкова
Жанры:
Драматургия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
Слав/утский/. Если ты болен, иди в диспансер.
Ибр/агим/. Сергей – инвалид гражданской войны.
Слав/утский/. Что ж из того?
Ибр/агим/. Надо с ним считаться.
Слав/утский/. Оставь, пожалуйста. Как раз вот это – буржуазный предрассудок: прощать калекам деспотизм.
Сап/ожков/. Я не калека, сволочь! Я инвалид.
Слав/утский/. Инвалид – это иностранное слово. Ты калека – физический и моральный.
Ибр/агим/. Ты не имеешь права говорить так о человеке, который потерял руку в бою за коммунизм.
Слав/утский/. Вот его роль и кончилась.
Сап/ожков/. Что?
Слав/утский/. Твоя роль кончилась, говорю. Рука сгнила, и довольно.
Сап/ожков/. Что довольно?
Слав/утский/. Удобрение.
Сап/ожков/. Где удобрение?
Слав/утский/. Ты удобрение. Навоз коммунизма!
Сапожков схватывает револьвер.
Ибрагим удерживает его руку, борьба.
Сап/ожков/. Пусти! Пулю всажу, к чертовой матери!
Ибр/агим/. Я прошу… Сергей… кончено, довольно.
Сап/ожков/. Деспотом стал!
Спящий, Федор Львов, просыпается на секунду.
Львов.Ч-черт… В чем дело… Спать не дают… (Засыпает.)
Слав/утский/. Федя, твое письмо здесь читают! [Проснись! Черный кабинет твое письмо читает!] (Бежит к спящему.)
Сапожков одной могучей рукой перехватывает его, парализует сопротивление, выталкивает за дверь, задвигает щеколду. Тот стучит. Кричит за дверью:
[Жандармы! Жандармы! Жандармы!]
Спящий проснулся.
Львов.Что случилось? Кто там? Ибрагим, открой двери. В чем дело?
Крик.Федька, они письмо у тебя украли.
Пауза. Федор Львов идет медленно к постели, берет книгу из-под подушки, перелистывает, встряхивает, оглядывается.
Ибр/агим/. Ты гнусно себя ведешь, Федор.
Федор открывает двери.
Одновременно входят Славутский и Леля Гончарова.
Слав/утский/. К тебе дама пришла, Федя.
Львов.Здравствуйте.
Гонч/арова/. Я пришла попрощаться с вами. Я уезжаю послезавтра.
Львов.Знакомьтесь. Это артистка Елена Гончарова. Это мои товарищи. Сапожков. Ибрагим. Славутский.
Гонч/арова/. Я пришла поздно, потому что спектакль окончился в половине двенадцатого.
Львов.Наше общежитие напоминает барак прокаженных. Можно подумать, что все обречены на смерть. [Ссоры вспыхивают каждую минуту.] Почему-то нервы у всех напряжены. Скоро начнутся галлюцинации, бред.
358. 2. 81. Л. 68–70
Леля сидит на камне. Все более светает.
В домике открыто окно. На окне суповая посудина, ложка торчит из-под крышки.
Леля видит дом, окно, посудину.
Идет, поднимается по лестнице, подходит к окну.
Открывает посудину, снимает крышку, ест.
Из нижнего этажа выходит парень в жилетке.
Человек в жил/етке/. Бродяги мешают спать.
Леля замирает наверху.
[Парень] выходит вперед, оборачивается, кричит в ту сторону, где Леля.
Господин Фиала! Пора вставать!.. (Увидел Лелю.) Ты что?..
Леля испугана.
В окне появляется женщина, госпожа Фиала.
Госпожа Фиала.Что случилось?
Парень.Воры!
Леля хочет бежать.
Госпожа Фиала схватывает ее из окна.
Леля как бы пригвождена к подоконнику.
Госпожа Фиала.Воры! Воры! Воры!
Парень(бежит к этой верхней группе). Держите ее! Держите!
Госпожа Фиала.Она меня укусит!
Парень(подбежал). Это, знаете кто? Первая ласточка. Бродяги приближаются.
Госпожа Фиала.Руки болят ее так держать. У меня ревматизм.
Парень.Пускайте. Она не убежит.
Госпожа Фиала(кричит внутрь комнаты). Проснись, Яков! У меня украли яблоки! (Исчезает в комнате.)
Парень.Ты с бродягами идешь на город?
Леля молчит.
Парень(кричит в окно). Господин Фиала, мы разведчицу безработных поймали.
Госпожа Фиала(выходит из дому). Ты зачем яблоки воруешь?
Парень.Окно открыто было. Через закрытое украсть нельзя.
Леля.Как вы смеете обвинять меня в краже яблок?
Госпожа Фиала.Ты слышишь, Яков? Воровка говорит мне, что я свои яблоки узнать не могу.
Парень.В такое утро ваш муж спит как убитый.
Леля.Вы их на части порезали.
Госпожа Фиала.Я компот хотела варить.
Парень.Можно и по частям узнать!
Выходит из дверей еще не освободившийся ото сна господин Фиала.
Господин Фиала.Я видел во сне свое детство.
Парень.У вас воры под окнами ходят.
Госпожа Фиала.Он еще спит.
Господин Фиала.Я еще сплю. Мне снится, что воры под окнами ходят. (Кричит.) Держи вора! Держи! Ух, попадись только, отобью почки.
Парень.Под воскресенье он всегда спит как убитый.
Госпожа Фиала.Позовите полицейских, Стефан.
Парень.Мы сами с ней справимся.
Госпожа Фиала.Проснись, Яков. Слышишь, Яков? Нельзя спать, когда стоишь. Ты себе портишь здоровье, Яков.
Парень.Это чудо. Человек на ходу спит.
Госпожа Фиала.Проснись, маленький.
Яков.Солнце восходит. Зеленеет трава. [Мне снится, что мама кормит ме/ня/… ябло…].
Парень.Это всегда он спит, когда просыпается?
Госпожа Фиала.Нет, только тогда, когда хочет кушать.
Яков.Я компот хочу кушать.
Парень.Яблоки крадут у вас, господин Фиала!
Яков (проснулся). Кто крадет яблоки?
Парень.Вот воровка стоит.
Яков.Чьи яблоки?
Молчание.
Твои яблоки?
Госпожа Фиала.Наши яблоки, не сердись, Яков. У тебя порок сердца.
Яков.Пусть она ответит: чьи яблоки. Чьи яблоки, я тебя спрашиваю?
Леля молчит.
Госпожа Фиала.Она не хочет с нами разговаривать. Ты что, барыня? Аристократка?
Яков.Чьи яблоки?
Леля.Ваши.
Яков.Ты что – профессионалка?
Леля.Нет.
Яков.В первый раз воруешь?
Леля.Да.
Яков.Голодная?
Леля.Да.
Яков.Если голодная, проси, а не бери. Ты, может быть, большевичка?
Леля.Да!
Парень.Все голодные – большевики!
Яков.Идем!
Леля.Куда?!
Яков(в сторону сцены). Туда! Помогай, мы тебе отобьем почки.
Леля вырывается. Платье ее приходит в беспорядок.
Яков берет за одну руку, парень за другую.
Госпожа Фиала.Яков, маленький Яков, не надувайся так. У тебя лопнет сердце!
Лелю тащат к стене. Она вырывается.
Платье ее разодрано. Она бьется.
Ее поворачивают к стене, держат за руки, берут разгон.
Леля кричит.
Появляются наверху два полицейских в [кепи и] черных пелеринках.
1 полицейский.Фиала, заколачивай двери! Идут!
Отпускают Лелины руки. Она бежит.
Двери! Окна! Безработные идут по восточной дороге.
Яков.Держи ее! Держи! Держи!
Госпожа Фиала.Яков! Яков! Не кричи так! У тебя лопнет сердце!
1 полицейский(к парню). Стефан, все калитки запри! Заряди ружье. Слышишь, идут?
<…>.
Яков.Чьи яблоки?
Леля.Ваши. [Я ваши яблоки украла].
Парень.Окно закрывать надо.
Яков.Во всем виноват пастор. Он сказал: по восточной дороге идут безработные. Десять тысяч бродяг идет на столицу. Я сказал: надо заколачивать окна и двери. А пастор сказал: в нашей стране не может быть революции. Они голодные, но они христиане. Оставьте окна открытыми. В нашей стране собственность священна. Они пройдут с музыкой, спокойным маршем, чтобы скорбным своим видом ударить в закоренелые сердца богатых братьев. Так сказал пастор. И мы побились об заклад. Я спортсмен больше, чем собственник. Я встал ночью и открыл окно. Я выиграл заклад.
Появляется пастор.
Парень.Господин пастор, вы проиграли.
Пастор.Кто эта женщина?
Госпожа Фиала.Воровка!
Пастор. Тыпрофессиональная воровка?
Леля.Нет.
Пастор.Ты в первый раз украла?
Леля.Да.
Пастор.Ты голодная?
Леля.Да.
Пастор.Почему же ты взяла себе чужую собственность? Ты, может быть, большевичка?
Леля.Да!
Пауза.
Яков.А-а-а… Господин пастор, по условию пари вы должны вместе со мной участвовать в наказании вора…
Парень.А я?..
Пастор.Честь прежде всего. Я проиграл и должен заплатить долг чести.
358. 2. 79. Л. 11–16
Наброски и черновые варианты сцен, в переработанном виде вошедших в окончательный текст пьесы
Сцена в уборной
/Евдокия (Дося) Татар иною, Маша, Филипп Росмер./
/Дося./Тебе, Маша, я привезу гримировальные краски. Хорошая краска – кармин! – пахнет земляникой. Кто еще меня любит? Я знаю! Терентьева! Терентьева! Катя! Иди сюда. Когда я вернусь, ты уже будешь замужем. Она невеста Чернецова, правда?
– Теперь нет невест.
– Я еду в страну невест. В Европу. Слушайте: у нас и воскресений нет! Ни воскресений, ни невест… Катя, я тебе привезу подарок из-за границы. Что тебе привезти?
– Зачем тратить валюту. Это ты здесь такая добрая, а там над каждым долларом будешь дрожать.
– Я заработаю. Я прославлюсь на весь мир.
Стук.
– Кто?
– Росмер.
– Росмер! Можно. Входите. Росмер, разве я, Евдокия Татаринова, не прославлюсь на весь мир? Разве в Европе таких актрис, как я, много?
– Нет, нет, нет таких актрис.
– Нет, сериозно. Я сериозно спрашиваю, Росмер. Только вы мне можете сказать правду. Скажите, Росмер. Только так… научно… не эмоционально… Может быть, я ошибаюсь?
– Все дело в том, насколько вы знаете язык.
– Язык?
– Главное: совершенное знание языка.
– Я немка.
– Ты говорила, что ты полька.
– Моя бабушка была полька. Ее звали Вероника.
– А ну, скажи, Маша, медленно и раздельно: Ве-ро-ни-ка.
– Ве-ро-ни-ка.
– Правда, чудное имя? Как изгородь. Знаете, есть такие цветущие ограды…
– Ты уже болтаешь от счастия сама не знаешь что. Нельзя так радоваться перед отъездом за границу. Это предосудительно. Можно подумать, что тебе здесь плохо.
– Когда вернетесь?
Пауза.
– Мне дано разрешение на год. Через год я вернусь. Почему вы так смотрите? Что? Идите к черту! Я вернусь наверно. Я прославлю советское искусство за границей. Я скажу: меня сделал актрисой гениальный Филипп Росмер. Спасибо. Дайте Маше.
/Росмер./Замуж выйдет за границей. Наверно выйдет.
/Дося/(улыбнувшись ему). Не выйду, Росмер. Ей-богу, не выйду. За кого? Я их ненавижу. Я почти уверена, что там нет ничего… Там ужасно, наверное. Там дуры и дураки. Мелкие чувства, Росмер. У нас нет мелких чувств, правда? Революция освободила нас от мелких чувств [83]83
Ср. в рассказе «Мой знакомый»: «От меня ушли мелкие чувства…».
[Закрыть]. Мы умные. Чем нас можно прельстить? Ничем. Мне ничего не надо.
[А слава?
Вот только славы нет.
Возвращайтесь скорее, Дося. Спешите. Я умру скоро. Да, да. Я уже…].
– Все ты брешешь, Дося.
– Я ничего не брешу.
– Как ты смеешь говорить о мелких чувствах… Сама за пустяк можешь глаза выцарапать. Ты не тщеславная разве? Тщеславная, завистливая.
– Кому ж я завидую? Тебе?
– Да бросьте.
– Дура. Известно, как я живу. Я живу в дыре. У меня ничего нет. У тебя комната такая, что противно войти. Будуар. А я живу так, что в любой момент могу уйти излому навсегда и ни о чем не пожалею.
358. 2. 81. Л. 48, 48 об. – 49
Росмер, Катя, актриса.
(После слов: «… когда поезд подъезжает к Парижу…» – В.Г.)
/Росмер./ Париж на Одессу похож… Дайте, я помогу вам. Кутайтесь, кутайтесь. Хорошо!
Они остаются одни, он провожает ее, лестница, полумрак.
– Я куплю себе за границей пальто.
– Воротник поднимите. Холодно. Дайте, я подниму. Смотрите: тень. Вот тень какая! Это волшебный момент. Тень. С давних пор тень тревожит воображение человека.
358. 2. 81. Л. 50
Катя.Росмер говорит, что главное – язык. Совершенное знание языка.
Маша.Я немка. Моя мама настоящая немка. Мой родной язык немецкий.
Катя.Вчера ты была полька.
Маша.Во мне польская кровь. Вот видишь: Росмер не знал этого и вдруг вчера спросил: вы не полька? Росмер сказал мне, что я вдруг порозовела нежно, как полька. У меня бабушка была полька. Ее звали Вероника. Чудное имя, правда? Ве-ро-ни-ка. Как изгородь. Знаешь, есть такие цветущие ограды…
Катя.Ты просто разболталась. Нельзя быть через меру оживленной перед отъездом за границу. Это предосудительно. Можно подумать, что ты не вернешься.
Маша.Я вернусь через год. Убирайся вон! Мне дано разрешение на год. Я наверно вернусь. Я еду представлять советское искусство. Я вернусь и выйду замуж за Росмера. За великого режиссера Росмера, который сделал из меня актрису.
Катя.А вдруг ты замуж выйдешь за границей?
Маша.Не выйду. За кого? Я их ненавижу. Там дуры и дураки. Мелкие чувства. У нас нет мелких чувств, правда? Революция освободила нас от мелких чувств. Чем нас можно прельстить? Ничем. Мне ничего не надо. Если я выйду замуж, то только за Росмера.
1334. 2. 415. Л. 10
Леля.Завтра я уезжаю за границу. В среду я буду в Париже. Сон! Сбывается мечта жизни. Я еду за границу!
Катя.Когда ты вернешься, ты не узнаешь этой комнаты. Я сделаю полный ремонт. В такой дыре – извини меня – я жить не могу. Это трущоба. Я, конечно, очень благодарна тебе за то, что ты разрешила мне, бездомной, поселиться здесь, но в таком виде принять твой дар я не могу. Нужно переменить обои, выбелить потолок, окрасить окна и двери.
Леля.Пожалуйста. И постарайся также, чтобы всем безработным дали работу, чтобы все лишенцы были восстановлены в правах, чтобы все гиганты социалистической промышленности выстроились как можно скорее и чтобы как можно скорее произошла мировая революция.
Катя.Какая связь? При чем здесь ремонт?
Леля.Запомни: личная…
1334. 2. 415. Л. 7
/Леля./ [Ни один угольщик так небрежно не обращается со своим мешком, как я со своей жизнью. Мне совершенно все равно, как жить].
<…>.
[Почему же вы так жили? – спросят меня удивленные репортеры. Потому что я разучилась себя любить].
358. 2. 72. Л. 23, 24
Сцена первая
Уборная артистки Елены Гончаровой.
Зеркала. Яркие лампы.
На сцене афиша: «Гамлет».
Гончарова в костюме Гамлета.
Леля(стучит в деревянную стену). Катя! Катя! Ты придешь сюда? Сейчас придет Катя Матросова, моя подруга.
Львов.Она играет Офелию.
Леля.Как вы произносите: Офелия… Вам не странно?
/Львов./Почему странно?
/Леля./Ведь вы же класс-победитель?
358. 2. 81. Л. 46
/Леля./В моей душе ад. Честное слово, ад. Я нищая. На мне рубище. Посмотри внимательно: я нищенка, я стою на коленях, прямая, как истукан, и лицо у меня шершаво, как песок [84]84
Ср. в рассказе «В мире»: «Я увидел нищего не сразу. <…> Он стоял на коленях, выпрямив туловище, черный, неподвижный, как истукан».
[Закрыть]. <…> Я несчастна, у меня нет сына. У меня не рождался ребенок. Я могу рожать чудных сыновей и дочек. <…> Что-то случилось с моей жизнью.
/ Катя./Не декламируй. Скажи ясно и коротко: что случилось с твоей жизнью.
/ Леля./Я почувствовала несериозно/сть/…
358. 2. 72. Л. 23 об.
Действие первое
Сцена первая
Кража яблок.
(Сцена прощальной вечеринки. Маша Татаринова и Катя Матросова: актрисы готовят праздничный стал по случаю Машиного отъезда. Росмер должен принести шампанское. Катя забрызгала блузку, открывая консервы. – В.Г.)
<…>.
Маша.Я привезу тебе из-за границы блузку. Когда я вернусь, ты уже будешь замужем. Все говорят, что ты невеста Чернецова.
Катя.Теперь нет невест.
Маша.Я еду в страну невест. В Европу. Слушай: у нас и воскресений нет. Ни воскресений, ни невест. Как интересно побывать в стране, где сериозно произносят слова: невеста, жених, воскресенье, гость, дружба, награда, девственность. Чудные слова! (Берет сахарницу.) Они испускают лучи, их можно нести в руках, как хрустальные сахарницы… [85]85
Ср. в рассказе «Мой знакомый»: «Он произносил слова: невеста, жених, жизнь, душа, награда. Мы не только слышали их, – мы их видели! Они испускали лучи, их можно было нести в руках, как хрустальные сахарницы. Они жили – эти слова – как природа, как деревья, образовывали ландшафт, возвышенный и печальный, как встреча или расставание с родиной. И все это оказалось ложью. И все это исчезло, испарилось, развеялось по ветру. И не успели разлететься последние листья, как мы уже прошли по ним без всякого сожаления».
[Закрыть](Сыплет сахар в крюшон.) Я весь сахар всыплю…
<…>.
Я всем привезу подарки: пудру, пуховки, зеркальца, чулки, галстуки, фокусы, разные смешные штучки.
Катя.Это ты здесь такая щедрая, а там над каждым долларом будешь дрожать.
Маша.Да брось! Я заработаю. Мне будут платить большие деньги. Я прославлюсь на весь мир! Как ты думаешь, Катя? А может быть, нет? Может быть, я ошибаюсь?
Катя.Росмер говорит, что главное – язык. Совершенное знание языка.
Маша.Я немка. Моя мама настоящая немка. Мой родной язык – немецкий.
Катя.Вчера ты была полька.
Маша.[Талант возникает из скрещения разных кровей].
<…>.
Слышна гармоника за сценой.
Маша.Слышишь? <…> Это гость пришел к моей соседке. У меня новая соседка. Безработная. Просто сволочь какая-то. Она утром уходит и говорит, что идет побираться. Нищенка, к ней гости ходят. Понимаешь? Находятся мужчины, которые идут в гости к нищей побирушке. Я живу рядом с нищенкой (показывает на стену).
Катя.Тише. С ума сошла.
<…>.
Стук в дверь.
Маша.Кто там? Войдите. Здравствуйте, Дуня. Ты еще не видела ее? Дуня Денисова. Моя новая соседка. Она нищенка.
Катя.Ты с ума сошла.
Маша.Она этого не стесняется. (К Дуне.) Что вам угодно?
Дуня.Яблоки у меня украли.
Маша.Какие яблоки?
Дуня.Пяток.
Пауза. Дуня смотрит на яблоки, лежащие на столе.
Такие самые яблоки.
<…>.
Катя.Вы ненормальный. Это актриса. Мы актрисы. Это Татаринова, Мария Татаринова. Известная артистка…
Петр Ив/анович/. Шаляпин был известный артист.
Катя.Ну не станет же Шаляпин красть яблоки у соседей.
Петр Ив/анович/. Неизвестно.
Катя.Как неизвестно? Это совершенно точно известно.
358. 2. 81. Л. 9–12 об.
Комната актрисы Татариновой.
Дося Татаринова и подруга ее Маша Матросова, тоже актриса, заняты приготовлением крюшона.
Бутылки с вином, большая стеклянная банка, апельсины, яблоки.
<…>.
Входит Дуня Денисова.
<…>.
Дося.Дай ей кусок колбасы. Она нищенка. Чего ты смотришь? Ей-богу, нищенка. Она не скрывает этого. Она ходит побираться. Под костел. За угол.
Дуня.Я безработная.
<…>.
Баронский.Бросьте! Бросьте эти штучки! Меня не возьмете на это… Кто вам дал право издеваться над ними? Темные люди? Да? А вы? Актриса? Да? Что вы молчите? Если они забитые, полузвери – верно, да? вы так думаете? – полузвери… а вы? Артистка? Плевать! Артисты – это подлейшая форма паразитизма! Нам не нужны гении, слышите? Нам не нужны гении!
Маша.Если революция хочет сравнять все головы, я проклинаю революцию!
<…>.
[Я уезжаю из вашей страны, Баронский. Из страны чиновников, хулиганов <…> и уже не различаю ваших черт и не слышу вашего голоса.
Баронский.Никуда вы не уедете. Мы можем и не выпустить вас].
<…>.
Ах, не слышите? А то, что я сейчас скажу, вы услышите? Я донесу на вас. Я передам, куда следует, ваши слова… Вот свидетели…
Петр Ив/анович/. Я свидетель.
358. 2. 81. Л. 13 об. – 16 об.
<…>.
– Лучше всего сделать блины.
– А мука?
– Да, верно. Муки нельзя достать.
<…>.
– Сколько стоит индейка? – Восемь рублей. – Только у меня духовой нет. На примусе? Ужас. Я бесконечно счастлива, что уезжаю. Я уезжаю на целый год! Ты знаешь: мы быстро стареем здесь. От суеты. Ей-богу. У нас страшно суетливая страна. Я не хочу суетиться.
– Можно сделать так: рябчиков купить у Елисеева.
<…>.
– Нет, ей-богу. Ты знаешь: к нам в квартиру по ордеру Руни вселилась нищенка. Она безработная. Числится безработной. Утром она берет ребенка на руки и говорит: «Пойдем побираться». Не говорит, а напевает. Припев у нее такой: «Пойдем побираться… Пойдем побираться…» И уходит под костел на паперть. Честное слово. Почему я, артистка, должна жить рядом с нищенкой? [Знаменитая артистка Евдокия Татаринова живет вместе с побирушкой].
<…>.
[ Катя.Росмер сказал, что сегодня, возможно, к нам приедет Филиппов.
Маша.Вряд ли. Они всегда заняты. Они всегда обещают и не приезжают. И вообще мне это не нравится.
Катя.Филиппов друг нашего театра.
Маша.Он шишка, вождь, народный комиссар. Театр должен быть независим. Не вожди должны поддерживать театр, а театр должен поддерживать вождей.
Катя.Очень возможно, что он приедет.
Маша.В такую ужасную трущобу!] (Пауза.) Свинство и подлость. Происходит революция… Людям тяжело, людям трудно. Разве мы негодяи, Катя? В газетах пишут: великий подъем масс… социалистическое строительство… Надо быть негодяями, чтобы считать все эти слова – ложью.
Катя(над жестянкой). Сейчас брызнет. Все открылись благополучно, а эта брызнет. Что ты говоришь?
Маша.Да, мы негодяи. Мы воспринимаем происходящее в нашей стране – эстетически. Мы создаем эстетику классовой борьбы. Пожар, живой огонь – а мы смотрим и говорим: это огонь бенгальский. Видишь, как я красиво говорю. Я эстетка! Негодяйка. (Вдруг.) Я никому не нужна! Кулаки убили коммуниста. Мы раскрашиваем труп. Это мы, интеллигенты, вносим в словарь классовой борьбы идеалистические слова: жертва, награда, герой… Или это: народный комиссар Филиппов, трижды простреленный в боях за революцию человек, собирается приехать к нам в гости… И что мне первое приходит в голову? Радость? Благодарность? Мысль о дружбе? Нет! В голову мне приходит следующее: «Ах, – я думаю, – мы живем в фантастической стране… Знаменитая артистка ютится в доме, населенном чудовищами, рылами, в грязном кармане дома… И в этот дом приезжает вождь… Куда? В гости к артистам…» Вот все, что мозг мой извлекает из сущности революции… одно понятие. Фан-тас-ти-ка.
<…>.
Это было тогда, когда мы жили на родине. А теперь нет родины, Катя [86]86
Ср.: «Для миллионов граждан России, ставшей советской, принадлежащих к свергнутым слоям, <…> а шире – всех состоятельных людей, у которых было что отнять, – это означало преследования по принципу социального происхождения, характерные для всех революций. Большинство этих людей, отнесенных к категории „бывших“, было обречено на потерю фундаментального для человека признака – собственного места в мире. Эта тотальная утрата складывалась из двух основных компонентов: во-первых, из лишения своего дома, что означало потерю собственной социальной среды, той „ниши“, в которой они родились и нашли свое место в мире; во-вторых, из утраты правового статуса, традиционно выступавшего как выражение социальной защиты со стороны власти; отныне они оказались беззащитны перед любой угрозой, а власть вместо защиты только преследовала их за то, чем они непоправимо были – рожденными в „плохом“ классе» ( Черных А.Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. М., 1998. С. 261).
[Закрыть]. Есть новый мир! [И потому так страшно, так холодно.] И слова эти развеялись, как листья, и мы прошли по ним без всякого сожаления. [Сохнет мой мозг, Катя.] А, плевать! Я артистка нового мира. Шапки долой, к чертовой матери. Я Гамлета показываю новому миру!
Катя.Я купила восемь рябчиков готовых. <…> Я беспокоюсь, волнуюсь, бегаю… С какой стати. А ты принимаешь, как должное.
Маша.[Спасибо. Я плохая хозяйка. Ты ведь сказала, что возьмешь все заботы на себя.] Смотри, Чаплин! Чудный Чаплин… Седой. Знаешь, Чаплин выпустил новую фильму. Любовь Чаплина к слепой девушке. Жалкий маленький Чаплин, все смеются над ним, он любит слепую девушку… И вот он решил повезти ее в Сан-Франциско к знаменитому доктору. Копил деньги, унижался, терпел лишения, повез, там великий доктор вылечил девушку, она прозрела, увидела Чаплина и разлюбила. Все.
Катя.Вот тебе яблоки. Режь! Установилось дурацкое обыкновение восторгаться всем, что ты говоришь. Слушать тебя с открытыми ртами.
Маша.Я же не прошу вас восторгаться мной. Сами восторгаетесь.
Катя.Да никто и не восторгается, успокойся.
Маша.Вот я и зазналась. А между тем я самая несчастная среди вас. Я совесть. Я за всех расплачиваюсь. Я, Мария Татаринова, – совесть русского искусства.
Катя.Бред. Режь яблоки.
Маша.В конце концов, это свинство. Я уезжаю за границу на целый год. Вы могли бы устроить мне банкет всей труппой. Торжественно.
Катя.Нож для консервов есть?
<…>.
Баронский.Вы никуда не уедете… Я все расскажу, и вас не выпустят…
Маша.Бросьте, Баронский, трепаться. Вы меня сами довели.
Баронский.Нет, нет. Ничего подобного. Нужно наказывать таких, как вы. Иди, Дуня, и кричи на весь дом: актриса Татаринова бежит за границу!
Маша.С чего вы сбесились, Баронский?
Баронский.Что, страшно, да? Испугались?
Маша(раздельно). Плюю на вас.
Баронский.Отлично. Устанавливаются официальные отношения.
Маша.Вот что, довольно. Инцидент исчерпан. Сейчас к нам придут гости. Нам некогда. Все это ерунда. Никто у тебя яблок не брал, Дуня.
Петр Ив/анович/. Зубы заговаривает.
Баронский.Нет-с, инцидент не исчерпан. Я сейчас позвоню. Бросьте, довольно, надоело. Мы смотрим сквозь пальцы.
Катя.Как вы смеете! Это самоуправство! Пустите!
Звонок телефона.
Баронский(берет телефонную трубку). Алло! Кто-о-о? Не слышу. Татаринову? Я Гепеу спрашиваю, да, а вы лезете с любовными звонками. Дело о-чень серьезное. Кто?
Входит Росмер.
Маша.Росмер! Росмер! Росмер! (Бросается к нему.) Спасите меня. [Я не хочу жить в стране нищих! Обезьяны! Обезьяны!] Выгоните их всех к черту! (Плачет.) Он доносит на меня…
Баронский(у телефона). Я говорю, что я Гепеу вызываю, а вы развязным голосом спрашиваете примадонну… Что? Кто это говорит? А… (Кладет трубку.)
Пауза. Никто не подходит к телефону.
Росмер.Кто спрашивает Марию Татаринову?
Баронский.Это розыгрыш. (Опять бросается к телефону.) Кто? Филиппов? Народный комиссар? Вот я вам сейчас покажу народного комиссара. У вас снимут телефон за хулиганство…
Росмер.Пустите… (Вырывает у него трубку.) Здравствуйте, товарищ Филиппов. Говорит Федор Росмер. Здравствуйте. Да. У нас репетиция. Репетиция, да… А… это говорил с вами актер, который чересчур вошел в роль. Да, да, чудная роль… Он играет обезьяну, да, да… понимаете, шимпанзе дрессированный, вообразил себя человеком… [87]87
Трудно не заметить перекличку с повестью М. Булгакова «Собачье сердце» (1925). где персонаж тоже «вообразил себя человеком». Хотя повесть была запрещена к публикации, известно, что Булгаков читал ее среди друзей, а Олеша в те месяцы бывал в доме Булгаковых.
[Закрыть]Да…
Маша.Дайте мне… (Говорит в трубку.) Да, Татаринова говорит. Уезжаю, да, послезавтра. Спасибо… На прощальный спектакль… Мы будем очень рады. Приходите… Что? Я плохо слышу… Сквозь туман путешествия слушаю вас и плохо слышу ваши слова…
Конец сцены.
358. 2. 81. Л. 28–38
Катя.А я возьму и расскажу все. Вот тогда посмотрим, как тебя выпустят за границу.
Леля.Что ж ты расскажешь?
Катя.Я расскажу директору театра, Саше Орловскому, о том, как ты радуешься… уезжаешь и радуешься.
Леля.Он не поверит. Ты знаешь, мы всегда обманываем нашу власть… Есть постоянная ложь в наших отношениях к власти. Мы смотрим ей в глаза и лжем. Я лгу Саше Орловскому, лгу молодежи, лгу народному комиссару, когда он приезжает к нам в Театр. То есть я скрываю от него главное… наше сознание, интеллигентское – а именно: что мы себя считаем на голову выше их… Я ощущаю постоянную ложь! Когда я говорю с рабочим, я либо боюсь его, либо жалею. Я не могу перемигнуться с рабочим, как с тобой! Я воспринимаю рабочего эстетически. Это холод и ложь… Подлость! Происходит революция… Людям тяжело, людям трудно. Разве мы негодяи, Катя? В газетах пишут великий подъем масс… Социалистическое строительство… Надо быть негодяями, чтобы считать все эти слова – ложью! Мы негодяи – интеллигенты. Мы воспринимаем происходящее в нашей стране – эстетически. Мы создаем эстетку классовой борьбы. Видишь, как я красиво говорю! Я эстетка, негодяйка (Вдруг.) Я никому не нужна! Кулаки убили коммуниста, мы раскрашиваем труп. Это мы, интеллигенты, вносим в словарь классовой борьбы идеалистические слова: жертва, награда, герой… А пролетариату совершенно все равно…
358. 2. 72. Л. 4–5
_____________
(Сцена диспута после спектакля «Гамлет». Леля отвечает на претензии оратора Недельского. – В.Г.)
<…>.
Леля.Я ведь /не/ старалась скрыть то, что я женщина. Ведь и на афишах написано. И потом все меня знают…
Нед/ельский/. Тем более, тем более… [Зачем же тогда маскарад?] Да если б и хотели, это скрыть нельзя. Природа. Мать-природа…
Леля. Я считаю, что Гамлет величайшее из того, что дало нам искусство старого мира. Вероятно, уже никогда русскому зрителю не будут показывать «Гамлета». Я решила показать его нашей стране в последний раз [88]88
«Гамлет» в самом деле исчез со столичных театральных подмостков почти на четверть века и вернулся (со знаменитыми спектаклями Г. Козинцева и Н. Охлопкова) лишь после смерти Сталина, накануне XX съезда партии, на исходе 1954 года. (См. изложение рассказа Пастернака об оценке Сталиным «Гамлета» как «упадочной пьесы», которую «не следует ставить вообще», в кн.: Берлин И.История свободы. Россия. М., 2001. С. 464–465.)
В последний раз перед исчезновением пьесы Шекспира из репертуара режиссерский проект постановки «Гамлета» обсуждался в конце марта 1931 года, именно в те дни, когда начинались репетиции «Списка благодеяний» (спектакль Н. Акимова вышел к зрителям 19 мая 1932 года). Но этот Гамлет был интриганом, алчущим власти, дерущимся за престол, то есть решался вне русской традиции прочтения, в определенном смысле не был Гамлетом вовсе. Стало быть, последним воплощением Гамлета на русской сцене, о котором не могли не помнить зрители мейерхольдовского спектакля, оставался Гамлет «невозвращенца» Михаила Чехова.
[Закрыть].
Нед/ельский/. Похвально. Чрезвычайно похвально. Но вы профанируете это на ярмарке. Женщина может одеться мужчиной…
Л/еля/. Я решила сыграть мужчину, потому что время теперь мужское. Женщина должна думать по-мужски.
Нед/ельский/. Ну что вы мелете. Простите меня. Ерундистика. Окончим. Прощайте.
Уходит.
Семенов.Дальше. Товарищ Андросов.
Андросов(говорит подряд). Ничего созвучного в этой пьесе нет не говоря о текущей задаче дня как-то внедрение в сознание зрителя идеи коллективизации сельского хозяйства которая есть важная в первую очередь для театра и нечего требовать потому что пьеса переводная…
358. 2. 70. Л. 22
Дело происходит в театре.
Не знаю, как возможно выстроить на сцене то, что представляется мне, – это дело режиссера и художника. Мне представляется конструкция, на которой можно было /бы/ разыграть как то, что происходит над рампой, так и происходящее в дальнейшем за кулисами.
Над рампой. Заканчивается диспут, устроенный после спектакля «Гамлет». Гамлета играла Елена Гончарова, Леля.
Леля Гончарова с рапирой, в сапогах.
Вокруг действовавшие в трагедии лица: Горацио, король, королева, Лаэрт.
Кроме них директор театра Семенов.
Леля Гончарова отвечает на записки.
<…>.
Вторая записка:
«Как вам не стыдно. В то время, когда страна занята вопросами индустриализации, колхозного строительства, вы показываете принцев и королей, где ничего нельзя понять, как ни думай. В эпоху темпов трудно слушать, как вы декламируете монологи…»
358. 2. 70. Л. 2
<…>.
– «Почему вы решили ставить „Гамлета“? Разве сейчас нет хороших современных пьес?»
Современные пьесы отвратительны, малограмотны, лживы, лишены фантазии. Играть в них противно. Так. Я, кажется, выражаюсь слишком резко. Но как смеет зритель, смотревший «Гамлета», помнить о современных пьесах. Это, конечно, дело вкуса.
Дальше читаем. Вот записка. «Как сделаться артистом?» Нужно развивать внимание, воображение и память. И нужно зарубить себе на носу, что в порядке выдвижения слесарь не может стать артистом [89]89
В конце 1920-х годов люди без специального образования, «от сохи» и «от станка», могли быть назначены на самые неожиданные высокие посты «в порядке выдвижения». Определяющими факторами становились социальное происхождение и безоговорочная лояльность кандидата. (Ср. приводимую в дневниках М. Пришвина запись о «вобле-выдвиженке».).
[Закрыть]; что для того, чтобы научиться быть артистом, кроме всего, необходим талант и здоровье.
358. 2. 70. Л. 1
[ «Вместо того, чтобы декламировать и размахивать шпагой, лучше поехали бы в колхоз»].
358. 2. 70. Л. 9
<…>.
[ Леля.«Оскорбительно для великого искусства играть Гамлета перед малограмотными дураками».
– Дурак.
«Мы малограмотны. А вы пролетарский театр. Нельзя ли представлять пьесы без иностранных слов, без иностранщины?»
– Разве здесь много иностранных слов? Какие ж это слова непонятны? Гамлет? Флейта? Рапира? Товарищи, революция тоже иностранное слово.
Семенов звонит.
Что? Демагогия?
Семенов.Продолжайте, продолжайте].
358. 2. 70. Л. 10
/ Леля./«Вы анахронизм». Семенов, объясните, что значит «анахронизм», иностранное слово.
Семенов.Анахронизм – это значит пережиток, бывшее что-то, то, что было, никому не нужное.
Леля.Спасибо. Дальше читаю. «Вы анахронизм. [Вы никому не нужны. Театр индивидуальностей обречен на гибель. На смену идет коллек/тив/]. Кому вы нужны в эпоху реконструкции? Дико слышать вас, „гениальная актриса“, – в кавычках – с вашими монологами, никого не волнующей декламацией. Снимите ваши ботфорты, бархат ваш, бросьте вашу рапиру в пыльный угол прошлого. [Пролетариат не нуждается в вас. Актер должен быть общественником». Я ничего не могу ответить на это. Отвечайте вы.
<…>.
Семенов(пробежав записку). Товарищи, вот здесь спрашивается, нужен ли классический репертуар… Товарищи! В порядке культурной революции…
Леля.Нет, нет, это скучно. Не так надо объяснить. Мне в лоб направлен вопрос… Что мне делать с ботфортами и кубками, куда деваться мне с моим париком?]
358. 2. 70. Л. 17
«Не верю вам. Вы ненавидите нового зрителя, презираете массу, перед которой играете. Ваш путь ясен: бегство за границу…»
– У меня нет пути, я вишу в воздухе.
«Вы знамени ты, хорошо зарабатываете, чего еще вам не хватает? Почему на фотографиях у вас такие злые глаза?»
– [Мне не хватает равных.] Мне не хватает учителя.
«Какие ваши убеждения? За новый мир или за буржуазию?»
– У меня свой мир.
«Кем бы вы были при старом режиме? Артисткой?»
– Я была бы анархисткой. Все, кажется. Все вопросы касались меня лично. О «Гамлете» ни слова.
358. 2. 70. Л. 20
«Я пишу пьесу. Посоветуйте, что сейчас писать нужно: повести, рассказы, стихи, пьесы?»
– Если вы интеллигент, то новому человеку интересней всего и полезней будет прочесть вашу исповедь. Пишите исповедь. «Зачем вы едете за границу?»
– Я еду за границу проверять себя.
Семенов(звонит). Это неясно. Товарищ Гончарова едет за границу отдыхать.
Леля.«Ваша утонченность, рафинированная интеллигентность, все то, что вас самое умиляет, что дает вам повод для восторгов перед самой собой, – все это уже мертвечина, тление, запах трупа. Молодежь, которая уже распахивает двери искусства, сметет вас, от вас и вашей культуры не останется ни следа…»
358. 2. 70. Л. 21
/Леля./Что я могу ответить на это? Этот человек прав. Что же мне делать? Я знаю, что принятие коммунизма это есть отрицание самой себя [90]90
Ср. формулу М. Пришвина: «Революция – это грабеж личной судьбы человека» ( Пришвин М.Дневник писателя / Публ. Л. К. Рязановой // Октябрь. 1989. № 7. С. 179. Запись от 24 ноября 1930 года).
[Закрыть]. [И чем больше я укрепляю в себе идею коммунизма, тем пустее ст/ановится/.] У меня нет пути – ни вперед, ни назад. [Дорогой товарищ, мое лицо обращено все-таки к вам.] <…> Я вишу в воздухе с лицом, обращенным к новому миру. Простите, что я говорю так высокопарно… это зарядка монологов, которые я только что декламировала… И потом, я устала.
