Текст книги "Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний ""

Автор книги: Виолетта Гудкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

Леля (выходя).Я вообще не знаю преступлений советской власти. Наоборот, я могу вам прочесть длинный список ее благодеяний.

Татаров.Назовите хотя бы одно.

Леля.Только приехав сюда, я поняла многое. Я вернусь домой со списком преступлений власти капиталистов. Вот хотя бы о детях, о которых мы только что говорили. Знаете ли вы, что в России разбит камень брачных законов? Ведь мы, русские, уже привыкли к этому, как-то не думаем об этом. А у вас существуют незаконные дети! Т/о/ е/сть/ религия и власть казнят ребенка, зачатого любимой от любимого, но без помощи церкви. Вот почему у вас так много гадких утят! У нас гадких утят нет. Все наши дети – лебеди!

Татаров молчит.

Входит горничная Атьясова с пакетом.

(К Трегубовой.) По-моему, все в порядке. Платье мне очень нравится. Но теперь самое главное: это стоит…

Трегубова.Четыре тысячи франков.

Леля.Я заплачу вам на днях.

Татаров.Вы ждете денег из России?

Леля.Да. Кроме того, я думаю выступить один раз в мюзик-холле «Глобус».

Татаров.В каком жанре?

Леля.Я сыграю сцену из «Гамлета».

Трегубова.Будьте любезны, маленькую расписочку.

Леля (пудрится).Да, да. Конечно…

Татаров.У вас нет бумаги, Лида? У вас плохо поставлена канцелярия. Вот вам листок. (Вынимает из кармана блокнот, отрывает листок, передает Трегубовой.) Пишите. На той стороне. (Диктует. Трегубова пишет.) «Получила от портнихи, госпожи Трегубовой, платье ценою в 4000 франков…» Вставьте: бальное, «…бальное платье ценою в 4000 франков. Означенную сумму обязуюсь уплатить…» Когда?

Леля.Дня через три.

Татаров.Ну, пишите: «…в среду, восьмого сентября». Год и подпись.

Леля подходит. Р/емизова/ сажает Л/елю/ на стул.

Леля подписывается.

Трегубова.Благодарю вас.

Леля.Ну, вот. До свидания.

Трегубова.До свидания, мадам.

Татаров.Приветствую русскую.

Леля уходит со свертком, но без чемодана.

Вальс.

Трегубова.Ну, что ж, мой друг. Вы ошиблись в расчетах. Как видите, она патриотка своей новой родины. Она даже оправдывает расстрелы…

Татаров.И разглаживает при этом складки парижского платья.

Трегубова.У нее разгорелись щеки, когда она говорила о незаконных детях.

Татаров.Если гражданка советской страны громит буржуазию и в то же время мечтает попасть на бал буржуазии, я не слишком верю в ее искренность.

Трегубова.В этом платье у нее божественный вид.

Татаров.Это лебединое оперение появилось на утенке.

Трегубова.И он улетел.

Татаров.Оставив у вас в руке небольшое перышко. (Встает к столу.)Посмотрите, что напечатано на обратной стороне ее расписки.

Трегубова берет расписку, смотрит.

Она в громадном изумлении.Читает.

«Россия. Ежедневная газета. Орган объединенного комитета русских промышленников».

Татаров.Следовательно, ваша неподкупная расписалась на бланке эмигрантской газеты в получении бального платья. Это пикантно, не правда ли? Во всяком случае, неплохая сенсация для завтрашнего выпуска газеты. «Святая собирается на бал». (Снял газетус чемодана.)

Трегубова.А! Она забыла!

Татаров.Как вы говорите?

Трегубова.Сундучок забыла.

Татаров (переход к чемоданчику).Интересно. (Берет чемоданчик.)

Трегубова.Она сейчас вернется!!

Татаров раскрывает чемоданчик, роется в нем поспешно.

Нашел тетрадку, перелистал. Стук в дверь. Пауза.

Татаров прячет тетрадку за борт пиджака, возвращается к креслу.

Трегубова захлопывает чемодан.

Войдите.

Леля(входит). Простите, пожалуйста.

Трегубова.Вы забыли чемодан?

Леля.Да.

Трегубова.Не стоило беспокоиться, я бы прислала.

Леля.Ну, что вы. Спасибо. (Рукопожатие.)До свидания. (Уходит.)

Леля – к выходу. И выходя, встречается на пороге с Кизеветтером.

На одно мгновение они задерживаются друг против друга.

Она отброшена его стремительностью.

Он столбенеет, потрясенный ее возникновением.

И тотчас же она исчезает. Молчание.

Татаров(с тетрадкой). Я открыл ее тайну, Лида.

Трегубова.Это дневник?

Татаров.Вот грех, о котором я говорил.

К/онец/ м/узыки/.

Кизеветтер(твердо, к Мартинсону).Я прошу мне ответить, кто эта женщина, которая выбежала отсюда.

Татаров.Красавица из страны нищих.

Кизеветтер.Я еще раз прошу ответить – кто эта женщина?

Татаров.Твоя невеста.

Кизеветтер – переход под лампу, поворот к окну.

Вальс.

Мартинсон (перелистывает тетрадку.)А-а-а?! Список преступлений.

Звонок. Конец.

4-й эпизод

/Сцена/ ФЛЕЙТА (СЦЕНА В МЮЗИК-ХОЛЛЕ)

За кулисами мюзик-холла «Глобус».

Вечер. Маржерет, Леля в костюме Гамлета.

На столе Маржерета стакан с молоком и булка.

Музыка. Цветы.

Вх/одит/ Штраух. На переходе поет.

Концовка raga.

М/аржерет/ (бросил книгу). Черт! (Мотается у телефона. В телефон.)

Д а. Это ты. Улялюм! Великий Улялюм! Что же ты медлишь? Приезжай немедленно. Через десять минут твое выступление. Скорей!

Выбегают артисты. Маржерет загоняет их.

Соколова.Ах, стерва! Уже целуются.

Штраух. Пошла вон!

При появлении двух негров Штраух (орет). Пошли вон!

Маржерета играть не стариком. Он спортсмен – он цирковой. Наверное, быв/ший/ наездник.

После Костомолоцкого [358]358
  Костомолоцкий в эпизоде «Мюзик-холл» играл Эксцентрика.
  Костомолоцкий Александр Иосифович (1897–1971), артист Театральной мастерской в Ростове-на-Дону, затем Театра им. Мейерхольда, театральный художник. Евг. Шварц вспоминал о нем: «Вот входит в репетиционную комнату Костомолоцкий, костлявый и старообразный, и на пороге колеблется, выбирая, с какой ноги войти… Голос у него был жестковатый, неподатливый, но владел своим тощим телом он удивительно. Это был прирожденный эксцентрический артист. Этот вид актерского мастерства чрезвычайно ценился в те дни» ( Шварц Е.Живу беспокойно: Из дневников. Д., 1990. С. 349–350).


[Закрыть] , опоздавшего:

«Черт вас возьми! Что это вы, сволочи, не идете!»

Сцена с плащом [359]359
  См. подробно о том, как Мейерхольд репетировал сцену с плащом в ст.: Суханова М.Искусство преображения // Встречи с Мейерхольдом. С. 436–438.


[Закрыть] . Японцы добиваются таких эффектов.

На сцене длина хода /Штрауха/ – длинная.

Входит Леля.

Леля (ходит в костюме Гамлета, надевает цепь, шляпу, берет зеркальце).Я проведу сцену в костюме, чтобы вы получили полное впечатление.

Маржерет направился к занавеси.

Может быть, вы заняты?

Маржерет.Почему занят?

Леля.Ну, так…. Ведь у вас такое большое дело.

Маржерет.Почему большое?

Леля (нач/инает/ планировать сцену).Ну, как же… Мюзик-холл… Выступают знаменитые артисты… Трудно…

Маржерет (выходит из портьеры).Почему трудно? (Поставил стакан молока.)

Леля.Как вы смешно разговариваете.

Маржерет.Почему смешно? (Пошел на /Лелю/.)

Леля.Вы все время спрашиваете: почему.

Маржерет.Потому что я занят.

Леля.Может быть, мне уйти?

Маржерет.Уходите.

Пауза.

Леля.Вы не хотите меня посмотреть?

Маржерет(сел на кресло). Хочу.

Н/ачало/ м/узыки/. Бостон.

Леля (вышла на середину сцены).Я покажу сцену из «Гамлета».

Маржерет.Почему из «Гамлета»?

Леля. (Сцена с плащом. Отходит.)Я предполагала сделать так. «Известная русская актриса». На афише: «Елена Гончарова… сцены из „Гамлета“».

Маржерет бежит к занавеси.

Подождите! Я начинаю! (Подходит к роялю, берет флейту.)Сцена с флейтой. Гамлет – Гильденштерн.

Играет. Переходит с места на место, изображая двоих.

Без музыки.

«Эй, флейтщик, дай мне свою дудку. Послушайте, господа, что это вы все вертитесь возле меня, словно соломинки, брошенные в воздух, чтобы узнать, откуда дует ветер, как будто хотите опутать меня сетями». – Тут говорит Гильденштерн. Ведь вы знаете эту сцену. Я не буду объяснять. «Если, принц, я слишком смел в усердии, то в любви я слишком настойчив».

Гамлет: «Я что-то не совсем понимаю. Поиграй-ка на этой флейте».

«– Я не умею, принц.

– Пожалуйста.

– Поверьте, не умею.

– Я очень тебя прошу.

– Я не могу взять ни одной ноты.

– Но это также легко, как лгать. Наложи сюда большой палец, остальные вот на эти отверстия, дуй сюда, и флейта запоет».

Маржерет(машет рукой. Опять сорвался уйти).Не годится!

Леля(скандализованная). Почему?

Маржерет.Неинтересно. Флейта, да. Вы флейтистка?

Rag громко.

Леля.Почему флейтистка?

Маржерет.Теперь вы начинаете спрашивать, почему. Словом, не годится. Что это – эксцентрика на флейте? Тут надо удивить. Понимаете? Флейта запоет, это нам мало.

Леля (снимает шляпу, направляется к роялю.)

Rag продолжается тихо.

Вы же не слушали.

Штраух ворчит.

Вы же не поняли.

Штраух ворчит.

Это другое.

Маржерет.Ну, если другое, тогда расскажите. Что такое – другое? Другое, может быть, интересное. Интересная работа с флейтой может быть такая. Сперва вы играете на флейте…

Леля.Да я не умею…

Маржерет.А вы сами говорили, что это очень легко.

Леля.Да это не я говорила. Вы не слушали, вы заняты.

Маржерет.Видите, я занят, я даже не имею времени выпить стакан молока, а вы отнимаете у меня время. Кончим разговор. (Берет флейту.)Так вот, интересной работа с флейтой может быть такая. Сперва вы играете на флейте… Какой-нибудь менуэт… Чтобы публика настроилась на грустный лад. Затем вы флейту проглатываете (делает вид, что проглатывает).А-а-а! Публика ахает. Да, да, ахает. Все обалдевают. Потом переключение настроения: удивление, тревога. Затем вы поворачиваетесь спиной, и оказывается, что флейта торчит у вас из того места, откуда никогда не торчат флейты. Это замечательно! Это тем пикантнее, что вы женщина. Затем вы начинаете дуть во флейту, так сказать, противоположной стороной, и тут уже не менуэт, а что-нибудь веселое: «Томми, Томми, встретимся во вторник». Вот это сцена! А вы с «Гамлетом»!

Телефонный звонок. Маржерет бежит к телефону.

Громко rag.

Приехал Улялюм. Великий Улялюм. Исполнитель песенок. Принц Европы. Чемпион сексуальности! Бог! Бог! Бог. (Бросает трубку, бегает по сцене.)

Леля (подходит к лестнице и властно протягивает руку).Я прошу выслушать меня, серьезно. (Усилить.)

Маржерет(возвращается, увидя как бы впервые Лелю). А Что? Кто вы? Когда? Ах! Что? Да… Да, да, простите. Я ведь разговаривал с вами? Флейтистка! Но у меня ужасная особенность. Когда у меня мысли заняты, я слушаю и… ничего не понимаю. Дайте мне освободить мысли от того, чем они заняты. (Игра с занавеской.)Да. Готово! Так это они вами заняты, черт вас возьми! Что вам нужно от меня? Что вы хотите? Вы флейтистка?

С негрским оскалом, exspressivno.

Чередование громкости и прозрачности негритянской.

Леля.Я (тихо)– трагическая актриса.

Маржерет.Почему – трагическая?

Леля.Вы опять спрашиваете, почему.

Маржерет.Верно, верно. Останавливайте меня. У меня опять заняты мысли.

Леля (мрачно). Я пришла к вам в театр по делу. Я думала, что это театр, а это комната пыток. Как вы смеете так говорить со мной? Вы – европейский импресарио. Почему вы издеваетесь так над иностранной артисткой? (Пошла.)Мне понадобились деньги. Это может случиться с каждым. Я унижалась там, где могла бы главенствовать.

Конец негр/итянской/ музыки.

Штраух.Не годится! Неинтересно! (Звонок телефона.) Улялюм идет сюда. Вот он!

Шум. Аплодисменты. Звонки и музыка.

Входит Улялюм. Артисты со всех сторон.

Улялюм смотрит на Лелю.

Улялюм.Кто это, Маржерет?

Маржерет.Я приготовил ее для тебя.

Улялюм.Кто ты?

Леля молчит.

Я Улялюм.

Леля.Не знаю.

Улялюм.Кто же ты? Негр? Нет, ты не негр. У тебя каштановые волосы, у тебя лицо персидской белизны. Кто же ты? Галл? Ты древний галл?

Леля.Я не знаю вас.

Улялюм.Как не знаешь? Я – Улялюм.

Леля.Не знаю.

Маржерет.Она притворяется, чтобы поразвлечь тебя.

Улялюм (просто).Зачем ты штаны надела? (Сходит.) Сегодня я видел во сне свое детство. Сад. Деревянные перила. Я спускался по старой лестнице, скользя рукой по перилам, слегка нагретым солнечными лучами. Ты воплощенная метафора. Сними куртку, умоляю тебя. У тебя руки круглые, как перила. Люди сделали меня богом. Я тоже был мальчик. Зеленые холмы были. Ты пришла из детства? Где был город Ним? Построенный римлянами? Иди сюда.

Пианист идет к роялю. Нач/ало/ музыки. Улялюм поет.

Леля (выходит на середину).С некоторых пор жизнь мне кажется похожей на сон.

Маржерет.Идите. Вам улыбнулось счастье.

Улялюм.Подойди ко мне. Ах, не хочешь? Ну, я сам подойду к тебе.

Поет. Музыка.

Леля.Я вспомнила. Я знаю. Я слышала эту песенку… В Москве, зимой… когда я мечтала о Европе… (Подходит к столу.)

Улялюм(подбегает к ней). Можно мне поцеловать тебя?

Сцена с палочкой.

Леля наклоняет голову.Улялюм целует Лелю.

Пауза. Сцена с руками.

Общее восторженное молчание.

Кто ты? (К Маржерету.) Где ты достал ее, Маржерет? Где ты достал? (Логическое ударение на слове «где».)

Маржерет.Она дует прямой кишкой во флейту.

Улялюм.А вдруг она, не помывши флейту, стала дуть в нее губами?

Смех.

Леля (направляется к роялю).Боже мой, боже мой, какой ужас.

Помреж.Улялюм. Ваш выход.

Улялюм.Как, уже мой выход?

Пианист (Цыплухин).Улялюм, не опоздайте.

Маржерет.Ты должен лететь как молния!

Леля.Господин Улялюм, вы оскорбили меня!

Улялюм (подбегает).Чем я тебя оскорбил, деточка?

Леля.Я так мечтала о Европе! Я думала, что здесь прозвучит свободно и чисто голос искусства… Флейта Гамлета. Что же вы сделали с флейтой моей?

Улялюм.Поедем на бал вместе. Хочешь? Я приглашаю тебя на бал артистов…

Леля.Я схожу с ума. (Садится на стул. Музыка. Переход за Суханову и 2-й раз фраза.)Я схожу с ума.

Маржерет(с трубкой телефона в руке). Улялюм. Улялюм! Уже. Твой выход.

Н/ачало/ м/узыки/.

Оркестр+ пение. Септ/ет/ № 1.

Улялюм бежит к столу, берет шапку и палочку.

Вбегает на лестницу. Посылает воздушный поцелуй.

Бежит за кулисы. Поет.

Кончилась песенка.

Леля. Я хочу домой… Друзья мои, где вы…

Дать знак орк/естру/. Н/ачало/ м/узыки/.

Новый мир… Молодость моя… Я хотела продать свою молодость… Чет я хотела? Бального платья. Зачем оно мне? Разве я не была красивой в платье, сшитом из тряпочек. Я хочу домой. Родина, я хочу слышать шум твоих диспутов. Рабочий, только теперь я понимаю твою мудрость и великодушие. Я смотрела на тебя исподлобья. Я боялась тебя, как глупая птица боится того, кто ей дает корм… Каждая женщина, мать детей, рожденных в новом мире, согбенная в очереди, сияет большей славой, чем все звезды Европы…

Оркестр, пение. Септет 1.

Конец/музыки/.

Я мечтала о тебе, Париж. Я искала славы твоей. Ведь я же знала. Как же я могла забыть, что славы нет выше, чем слава тех, кто перестраивает мир. Прости меня. Страна Советов, я иду к тебе. Я не хочу на бал. Я хочу домой. Я хочу стоять в очереди и плакать…

Сцена ухода.

СЦЕНА У ФОНАРЩИКА

Увозят рояль. Стол. Ставят скамью.

На скамье человечек, похожий на Чаплина.

Фонарщик.Эй, человечек, что делаешь?

Человечек.Ужинаю.

Фонарщик.Во сне?

Человечек.Нет, во сне я пообедал. Хотел оставить немного на ужин лукового супу, но, понимаешь ли, не успел. Проснулся.

Фонарщик.Вот как. Ты, я вижу, безработный.

Человечек.Тебе нельзя отказать в сообразительности.

Фонарщик.Я бы тебе дал на ужин.

Человечек.Не беспокойся, пожалуйста, разве ты не видишь, что я ужинаю?

Фонарщик.Веселый человечек. Что же ты ешь?

Человечек.Дерево. Вон там, видишь, стоит дерево. Я его ем. В конце концов, оно похоже на миногу. Если бы не листья.

Фонарщик.Вот чудак. Если мне придется есть дерево, я его обязательно съем с листьями. Разве плохо, если к миногам подают салат?

Человечек.Ты прав. Но я уже наелся. Теперь я хочу сладкого. Я буду есть решетку. Вон там. Видишь? Очень вкусно. Напоминает вафлю. Только, черт возьми, что-то попало в мою еду.

Н/ачало/ м/узыки/. Септет.

Приближается Леля.

Это артистка из Мюзик-холла.

Фонарщик.Мадам, вы ему испортили десерт.

Человечек.Маржерет выгнал меня. Скажите ему, что безработные сожгут его театр.

Леля.За что он вас выгнал?

Человечек.За сочувствие безработным. Кроме того, он не любит членов профсоюза. Я флейтист из оркестра. А вы?

Леля.Я тоже член профсоюза.

Фонарщик.Дайте ему на ужин. А то ему захочется свинины и он съест полицейского.

Леля.Конечно, конечно. Я знаю. (Дает ему деньги.)

Человечек.Скажите ваш адрес, и я верну вам деньги.

Леля.Я завтра уезжаю.

Леля удаляется.

Фонарщик.Только ты, смотри, не проснись.

Человечек.Я ошибся. Это актриса не нашего театра.

Фонарщик.Ты лучше подсчитай, хватит на тарелку супа?

Человечек.Темно.

Фонарщик.Я зажгу фонарь.

Поднимает шест, зажигается фонарь над их головами.

И в свете его обнаруживается большое сходство Человечка с Чаплином.

Фонарщик помогает ему считать, заглядывая в его ладонь.

Ого-го, это целый океан супа.

Человечек.Я мечтал только о маленькой луковице, величиной с гланду.

Фонарщик.Ну, теперь ты сможешь съесть луковицу величиной, по крайней мере, в этот фонарь.

Тушит фонарь.

До конца музыка.

5-й эпизод

/Сцена/ ГОЛОС РОДИНЫ

«КАФЕ»

Лахтин(читая газету). В белогвардейской газете «Россия» помещена статейка, где сказано, что вчера, в некоем пансионе, ты, советский гражданин Федотов, выстрелом из револьвера убил сотрудника газеты «Россия» Татарова. Принимая во внимание, что сия статья напечатана в газете белогвардейской, допускаю, что ты вышеуказанного Татарникова…

Федотов.Татарова.

Лахтин.Неважно. Я допускаю, что ты этого Татарникова не убил. Я даже предполагаю, что ты не ранил его. Я готов думать, что ты в него и не стрелял вовсе. Можно даже утверждать, что ты в него стрелять и не собирался. Я верю даже, что у тебя и в мыслях не было стрелять в этого Татарниковского.

Федотов.Ну, конечно, белогвардейская газета нагло наврала.

Лахтин.Неужели ты размахивал револьвером в этом притоне?

Федотов.Это неправда, врут все.

Входит официант.

Лакей.Дама вас спрашивает.

Федотов.Это Гончарова.

Встал, ушел, возвращается с Гончаровой, дает ей стул.

Лахтин – поклон.

Леля.Здравствуйте.

Лахтин.Я очень рад. (Рукопожатие.)Сергей Михайловичем прошу величать.

Федотов.Надо что-то заказать.

Лахтин.Чаю.

Федотов.Цейлонского.

Лахтин.Лучше индийского.

Федотов.Бисквитов.

Лахтин.Варенья принесите.

Федотов.Может быть, покушаем?

Лахтин.Ростбиф!

Федотов.И вина.

Лахтин.Да, да, вина.

Федотов.Покушаем и отправимся в полпредство, Дьяконов сейчас находится там, он позвонит нам и скажет, когда выезжать. Леля. Очень хорошо.

Лахтин.А вы помните меня? Нет? Нас уже знакомили в Москве однажды, на спектакле. В вашем же театре. Не помните? А, понимаю, я тогда баки носил.

Федотов.Неужели баки носил?

Лахтин.Да, продолговатые такие бакенбарды. Или нет, не продолговатые. А такие, как котлеты.

Федотов.Зачем?

Лахтин.Не знаю зачем. Сдуру завел.

Федотов.Для смеху. Вот как, значит, мы познакомились с вами. В Париже. Что вы теперь играете?

Леля.Гамлета.

Лахтин.То есть Офелию?

Леля.Нет, самого Гамлета.

Федотов.Да что вы? Женщина играет мужчину?

Леля.Ну да.

Федотов.Но ведь по ногам-то видно, что вы женщина.

Леля.Теперь женщина должна думать по-мужски. Революция. Сводятся мужские счеты.

Федотов.Чего, чего сводятся?

Леля.Сводятся мужские счеты.

Лахтин.Чепуха.

Федотов.На постном масле.

Входит официант.

Лахтин.Я вам чаю налью.

Леля.Мне, право, стыдно, что вы так беспокоитесь. Как вы жизнерадостны.

Лахтин.Вы знаете, у меня, кажется, подагра.

Федотов.А может быть, и не подагра.

Лахтин.А может быть, и не подагра. Тоска по родине.

Федотов.Или, вернее всего, насморк хронический.

Лахтин.Да, да, не смейся, я запустил грипп. (К Леле.) Ну слушайте, пейте, ешьте, бутерброды берите – сандвичи. Вы в первый раз в Париже?

Леля.Да.

Лахтин.Надолго?

Леля.Я хочу уезжать.

Лахтин.Куда – в Ниццу поедете?

Леля.Нет, я хочу домой, в Москву.

Лахтин.Да что вы, когда?

Леля.Как можно скорее.

Федотов.Давайте вместе поедем.

Леля.Спасибо. Я с удовольствием.

Лахтин.Ну и чудно.

Леля.Ну, расскажите, как там, в Америке.

Федотов.Да ничего, всего много… только неорганизованно как-то. Без карточек. Елена Николаевна на бал собирается.

Лахтин.Куда?

Федотов.На бал.

Леля.Оставьте, Федотов, я никуда не собираюсь.

Лахтин.На какой бал?

Федотов.Международный бал артистов.

Лахтин.Вас пригласили?

Леля.Да.

Лахтин.Наглость какая. Приглашать советскую актрису на бал дрессированных обезьян. Вы, конечно, отказались?

Леля.Да.

Лахтин.Еще бы. Вы подумайте, что бы сказали ваши товарищи, там в Москве, если бы вдруг стало известно, что вы согласились плясать на балу Валтасара Лепельтье. Того самого Лепельтье, который обрекает на голодную смерть своих рабочих. А, Дьяконов.

Входит Дьяконов. Просит стул.

Официант приносит стул.

Федотов.Познакомьтесь. Дьяконов. Елена Николаевна Гончарова.

Дьяконов.Кто?

Федотов.Что с тобой?

Дьяконов.Кто?

Федотов.Что с тобой?

Дьяконов.Вы Гончарова?

Леля.Да.

Дьяконов.Зачем вы пришли сюда?

Федотов.Ты пьян?

Дьяконов.Подожди. Вы просмотрели сегодняшние газеты, Сергей Михайлович?

Лахтин.Нет, не успел, а что такое?

Дьяконов(подсаживаясь к нему). Я только что был в полпредстве, я сообщил, что мы собираемся прийти на прием вместе с артисткой Гончаровой. Тогда мне вручили эти газеты, чтобы информировать нас. Вот три французские газеты и две белогвардейские. «Россия» и «Возвращение».

Лахтин.То, что отмечено синим?

Дьяконов.Да.

Лахтин.«Россию» я начал читать. Так, так. О вас тут, о вас.

Леля.Обо мне, что именно?

Лахтин.Вот сволочная заметка, едва приедет человек из Москвы…

Дьяконов.Читайте, Сергей Михайлович.

Лахтин.Здесь напечатано так: «Бежавшая из советского рая актриса Гончарова беседовала с сотрудником газеты „Россия“. На руках у нее имеется разоблачительный материал, имеющий совершенно своеобразное культурно-историческое значение…»

Федотов.Да вы не волнуйтесь, Елена Николаевна, они специалисты по клеветничеству. Они еще не такое напишут.

Дьяконов.На этот раз они написали правду.

Леля.Что вы говорите?

Лахтин.Давайте тише.

Федотов.Дьяконов, не скандаль.

Дьяконов.Ну а это, Сергей Михайлович?

Лахтин.Это вы писали?

Леля.Не вижу. Да, это расписка насчет платья.

Лахтин.Каким образом к вам попал бланк эмигрантской газеты?

Леля.Не знаю.

Лахтин.Это хуже.

Дьяконов.Теперь прочтите в газете «Возвращение» и во французских газетах кое-что.

Леля.Какая чепуха.

Лахтин.Тише, тише. Так. Статья носит следующее название: «Тайна советской интеллигенции в обмен на парижское платье». Вы продали свой дневник эмигрантам?

Леля.Какой дневник?

Лахтин.«Каждая строчка этого документа омыта слезами. Это исповедь несчастного существа, высокоодаренной натуры, изнемогающей под игом большевистского рабства. Это сверкающая правда о том, как диктатура пролетариата расправляется с тем, что мы считаем величайшим сокровищем мира, – человеческой свободной мыслью. На первой странице читаем: „Список преступлений советской власти“».

Федотов.Это правда?

Леля.Да. Но это не так. У меня есть тетрадь, она состоит из двух частей. Выслушайте меня, ах, это ужасно. Я сейчас вам объясню. В этой тетради два списка. Один – преступлений, другой – благодеяний.

Лахтин.Ничего не понимаю.

Леля.И я не продавала. Это какая-то сплетня. Я не знаю, как это проникло в печать. Знаете что? Пойдемте в мой пансион, я покажу вам эту тетрадь, и вы поймете. Я сейчас принесу, хорошо?

Дьяконов.Эта тетрадь?

Леля.Да.

Лахтин.Откуда она у тебя, Дьяконов?

Дьяконов.Этот дневник и расписку с сопроводительным наглым письмом прислал в полпредство эмигрантский журналист Татаров, с которым г/оспо/жа Гончарова имела дело.

Федотов.Как, это тот самый Татаров, который был у вас утром тогда, в пансионе? Вы, значит, все же… Я же вас предупреждал.

Лахтин.Дайте сюда. «Список преступлений».

Леля.Дальше, дальше смотрите, там список благодеяний.

Лахтин.Нет, никакого другого списка нет.

Леля.Как, половина оторвана, кто же оторвал?

Дьяконов.Вы же сами оторвали, чтобы выгоднее продать.

Леля.Я не продавала.

Лахтин.Подожди, Дьяконов. Как все это было, расскажите.

Леля.Я хотела пойти на бал, да, да, это так. Я пошла к портнихе, взяла платье, расписку потребовали. Я расписалась, а ее муж, я не знала, ее муж оказался этим самым Татаровым. Он подсунул мне бланк.

Дьяконов.Платье стоит четыре тысячи франков. Где вы надеялись взять такую сумму?

Леля.Я хотела заработать.

Дьяконов.Где? Ясно. Эти четыре тысячи франков вы получили за дневник, это написано во французской газете.

Лахтин.Подожди, Дьяконов, газеты могут врать, я не верю газетам.

Леля.Товарищи, честное слово, я никому ничего не продавала.

Лахтин.Да, я вам верю, вам захотелось потанцевать на балу.

Леля.Да, захотелось потанцевать, сверкнуть, разве это страшное преступление?

Лахтин.Но вы знали, что этот бал носит неясно выраженный, но все-таки фашистский характер.

Леля.Я ведь еще не решила, пойду я или не пойду. Я колебалась.

Лахтин.Так, но платье все-таки купили? Погоня за платьем привела вас к эмигрантам.

Леля.В страшную ловушку.

Лахтин.Да, и коготок увяз.

Дьяконов.Но коготок-то был?

Лахтин.Я верю, что дневник у вас украли и без вашего ведома напечатали, но если /бы/ его не было, то его нельзя было бы украсть. Ваше преступление в том, что вы тайно ненавидели нас, может быть за то, что у нас нет балов и роскошных платьев.

Леля.Я вас любила, клянусь вам.

Дьяконов.Не верю.

Леля.Как вам доказать, не знаю.

Дьяконов.Поскольку клевета ваша обнародована, надо доказывать не нам, а Парижу и Москве. Мы можем вам поверить, а пролетариат нет.

Леля.Да, я понимаю, что же мне делать?

Федотов.Необходимо сейчас же к полпреду.

Дьяконов.Не знаю, захочет ли полпред принять ее. Здесь действует общее правило. Советский гражданин, перешедший в лагерь эмиграции, ставит себя вне закона.

Лахтин.Это не твое дело. В Москве разберутся.

Леля.Я вне закона?

Дьяконов.Юридически, да..

Леля.Предательница? Тогда все интеллигенты предатели! Всех надо расстрелять!

Лахтин.Зачем вы клевещете на интеллигенцию?

Федотов.Успокойтесь, Елена Николаевна.

Лахтин.Я сейчас позвоню в полпредство.

Направляются к выходу.

У выхода останавливаются.

Дьяконов.Я бы к стенке поставил эту сволочь.

Уходят.

Входит официант, собирает посуду.

Федотов расплачивается с ним.

Леля.Федотов, как же теперь быть, голубчик вы мой?

Федотов.Елена Николаевна, давайте спокойно.

Леля.Если я пойду пешком, через всю Европу, с непокрытой головой, приду на Триумфальную площадь, в театр, к общему собранию, стану на колени…

Федотов.Не надо пешком, не надо через всю Европу, поедем в поезде, по определенному маршруту, через всю Европу не надо, поедем Париж, Берлин, Варшава, Негорелое… Ну, теперь довольно философствовать. Вот видите, что получилось? Кому сыграла на руку ваша философия? Но это неважно, черт с ним, вы не преступница, это Дьяконов порет горячку. Спокойно, отложим все до Москвы, а в Москве – обсудим. Москва прощала более серьезных преступников, прямых врагов.

Леля.Судить меня будут… я ведь сама судья себе. Я уж давно осудила себя. Разве я живу? Федотов, голубчик, сердце, дурно.

Федотов.Сейчас, сейчас.

Ушел.

Сцена выкрадывания револьвера.

Леля ушла.

Входит официант, за ним, одновременно, с двух сторон, Лахтин и Федотов.

Лахтин.Полпред принимает нас.

Федотов.А где же Елена Николаевна?

Лахтин.Дама.

Лакей.Села в такси и уехала.

Лахтин.Что это значит?

Федотов.Не знаю.

Лахтин.Ты что?

Федотов.Да так, неприятно все это.

Лахтин.Ты веришь ей?

Федотов.Я боюсь, она наделает глупостей.

Лахтин.Почему она скрылась? Что мы скажем полпреду?

Федотов.Ты отправляйся в полпредство, а я пойду за ней. Я думаю, что она наша, правда?

Лахтин.Если ты увидишь ее, скажи, что ерунда.

Федотов.Скажу, что ерунда.

Лахтин.Скажи, что все устроится.

Федотов.Скажу, что все устроится.

Лахтин.Скажи, что в Москву поедем вместе.

Федотов.Ладно, скажу, что вместе.

Лахтин.Скажи в ее стиле, что пролетариат великодушен.

Федотов.Скажу в ее стиле, что пролетариат великодушен.

Боголюбов берется за пальто.

Темно.

Конец.