Текст книги "Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний ""
Автор книги: Виолетта Гудкова
Жанры:
Драматургия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)
/Сцена/ ПРИГЛАШЕНИЕ НА БАЛ
В Париже. Зала в пансионе.
Муз/ыка/, вх/одят/ Трегубова и Татаров.
Мимическая сцена.
Трегубова.Здравствуйте, г/оспо/жа Македон.
Хозяйка.Вы принесли платье? Вы опоздали. Американка уехала.
Трегубова.Я имела в виду русскую.
Хозяйка.Г/оспо/жу Гончарову?
Трегубова.Да. Она молодая?
Хозяйка.Лет тридцать, тридцать пять.
Трегубова. (Нач/ало/ инв/енции/. Рояль.)Я видела ее портрет в газете. Но этого мало, если говорить о платье. Портрет в газете так же отдаленно напоминает оригинал, как перчатка – живую руку. Не правда ли? Цвет лица, волосы, и то, как темнеют и загораются глаза… Мой друг показывал мне газеты, о ней пишут большими буквами: «В Париж приехала артистка Гончарова». Она будет на балу?
Хозяйка.Весь город говорит о бале.
Трегубова.Он состоится в воскресенье, большой международный бал артистов. Портнихи работают не покладая рук. Такое событие! Там будут все знаменитости. Звезды всех искусств. (Хозяйка уходит, Гончаровой.)Это к вам.
Трегубова.Здравствуйте, госпожа Гончарова.
Леля.Здравствуйте.
Трегубова.Я с платьем.
Хозяйка.Это госпожа Трегубова. Она портниха [348]348
Точнее, Трегубова – парижская пласьержка, торгующая модельными платьями вразнос, из чемодана, в отелях Парижа.
[Закрыть], она много лет обслуживает клиентов моего пансиона.
Трегубова.Здесь моя витрина (указывает на витрину с платьями).
Леля.Да, но мне сейчас просто не нужно. Вы русская?
Трегубова.Да. (Пауза.)Что вас смущает?
Леля.Дело в том, что в Париже есть русские, с которыми…
Трегубова.Понимаю… эмигранты. Нет, я двадцать лет живу в Париже. Госпожа Македон может подтвердить это.
Хозяйка.О, да.
Трегубова.Прекрасное бальное платье.
Леля.Какая роскошь! Оно серебряное?
Трегубова.М-м… белое, белое.
Леля.Но это очень дорого, вероятно…
Трегубова.Наряд, который у Пуарэ [349]349
Пуарэ Поль (1879–1944), французский кутюрье. Творчество его имело налет театральности, сказочности (он много работал с театром). Вероятно, поэтому именно его имя звучит в пьесе, хотя ко времени написания «Списка» реальное влияние Пуарэ на развитие моды резко уменьшилось, в 1927 году его предприятие пришлось закрыть. См.: Иллюстрированная энциклопедия моды. Прага, 1966 (пер. на рус. яз. 1986).
[Закрыть]стоит десять тысяч франков, здесь вы получаете за четыре.
Леля.Нет, закройте коробку.
Трегубова.Вам не понравилось?
Леля.Нет, просто дорого.
Трегубова.Чтобы сверкнуть, недорого.
Входит Федотов. Хозяйка выходит к нему навстречу.
Леля.И я нигде не собираюсь сверкать.
Трегубова.А на балу? Международный бал артистов. Подумайте, это не простой бал. Париж устраивает торжество артистов. Хозяйка (возвращаясь).Это к вам, госпожа Гончарова.
Леля.Простите.
Трегубова.Пожалуйста.
Федотов.Здравствуйте, товарищ Гончарова. Вас зовут Елена Николаевна, моя фамилия Федотов. Александр Васильевич.
Леля.Вы из Москвы?
Федотов.Нет, наоборот, я в Москву. Из Америки возвращаюсь. В Париже я проездом. Узнал, что вы здесь, и пришел приветствовать вас.
Рукопожатие.
Леля.Спасибо, садитесь. Так вы из Америки?
Федотов.Да.
Леля.А что делали в Америке?
Федотов.По тракторным делам наша комиссия ездила. Комиссия тов/арища/ Лахтина. Трое. Лахтин, Дьяконов и я. Вот, будем знакомы. Вы не заняты? Может быть, торопитесь?
Леля.Нет, что вы, что вы, я свободна.
Федотов.Я ведь большой поклонник ваш.
Леля.Да?
Федотов.Серьезно. И потому мне особенно приятно встретиться на чужбине с такой согражданкой.
Леля.Как вы узнали, что я здесь?
Федотов.Из газет. В Париже сенсация. Международный бал артистов. И, знаете, про вас пишут. Пишут, что на балу будет сверкать советская звезда Елена Гончарова. (Смех.)
Леля.Чепуха какая. Меня и не приглашали.
Федотов.Тем лучше. Да вы знаете, какой это бал?
Леля.Международный бал артистов.
Федотов.А кто его устраивает?
Леля.Вероятно, ложа артистов.
Федотов.Нет, кто дергает за веревочку?
Леля.Не знаю, кто дергает за веревочку.
Федотов.Так я вам объясню. Этот бал устраивает банкир Лепельтье. Тот Лепельтье, знаете, старший, текстильный. Валтасар Лепельтье. Его задавил кризис, он закрывает фабрики, но при скверной игре нужно делать хорошую мину, и вот он затеял бал, понимаете, это демонстрация мнимого благополучия. Кризис, понимаете? Вы заметили, какой кризис здесь? Это в глаза бьет, правда? Безработица, ситуация чрезвычайно напряженная. Ведь это понятно каждому, а он бал закатывает артистам. Там всякая сволочь будет, простите, пожалуйста, эмигрантские знаменитости, фашисты, между тем готовится бал посерьезнее… безработные идут на Париж.
Леля.Безработные?
Федотов.Голодный поход безработных. А вы говорите, бал.
Леля.Это не я говорю, это вы говорите.
Федотов.Да, простите, пожалуйста, я немного раскричался, давно на собраниях не выступал. Но в случае, если вы получите приглашение, советую, откажитесь и опубликуйте об этом в коммунистической прессе (уверенно, безапелляционно).
Пауза.
Вчера я был в полпредстве, там ждут вас.
Опять неловкое молчание.
Леля.Я все собираюсь.
Федотов.Давайте вместе поедем.
Леля.Давайте.
Федотов.Послезавтра встретимся у нас.
Леля.Где это – у вас?
Федотов.Лахтин, Дьяконов и я живем в пансионе на ул/ице/ Лантерн, это недалеко от полпредства. Я вам оставлю адрес. Послезавтра, в семь вечера. Есть?
Хорал.
Ну, что вы здесь делаете? Изучаете музеи?
Леля.Ничего не делаю. Хожу.
Федотов.Куда?
Леля.Просто хожу.
Федотов.Просто ходите?
Леля.Иногда останавливаюсь и смотрю. Вижу, лежит моя тень. Я смотрю на нее и думаю: моя тень лежит на камне Европы. Я жила в новом мире. Теперь у меня слезы выступают, когда я вижу мою тень на камне старого. Я вспоминаю, в чем состояла моя жизнь в мире, который вы называете новым. Только в том, что я думала. Революция лишила меня прошлого и не показала мне будущего, а настоящим моим стала мысль. Думать. Я думала, только думала, мыслью я хотела постигнуть то, чего не могла постигнуть ощущением. Жизнь человека естественна только тогда, когда мысль и ощущение образуют гармонию. Я была лишена этой гармонии [и оттого моя жизнь в новом мире была неестественной. Мыслью я воспринимала полностью понятие коммунизма. Мозгом я верила в то, что торжество пролетариата естественно и закономерно. Но ощущение мое было против.] (Купюра ГРК)Я была разорвана пополам. Я бежала сюда от этой двойной жизни, и если бы не бежала, то сошла бы с ума В новом мире я валялась стеклышком родины. Теперь я вернулась, и две половины соединились. Я живу естественной жизнью. Я вновь обрела глаголы настоящего времени. Я ем, трогаю, смотрю, иду. Пылинка старого мира, я осела на камне Европы. Это древний, могучий камень. Его положили римляне. И никто не сдвинет его.
Федотов(горячо). Его вырвут скоро из земли и воздвигнут из него баррикады. Вы говорите – ваша тень на камне Европы… Вы только вашу увидели тень… а я вижу другие тени на этом камне… Я вижу людей, превратившихся в тень от нищеты и лишений, людей, раздавленных камнем Европы: безработных, голодных, нищих.
Леля.Может быть, может быть. Я уже три недели отдыхаю от мыслей о революции.
Федотов.Отдыхаете от мыслей о революции? О чем же вы теперь думаете, если не думаете о революции? Можно думать либо о революции, либо о контрреволюции, других мыслей сейчас не бывает.
Леля.Каждый хочет думать только о себе.
Федотов.Не понимаю. Что это значит – о себе?
Леля.Ну, о себе, о своей жизни, о своей собственной судьбе.
Федотов.Мы были в штате Виргиния, в одном городке, как раз в тот день, когда линчевали негра. Он думал о своей собственной судьбе?
Леля.Кто?
Федотов.Негр, которого линчевали! Он думал о себе, да? А те, кто вздергивал его на сук и поджигал, о чем они думали? Тоже о себе? Но тут есть разница, не правда ли? О чем думает банкир Лепельтье в палате, о себе?
Леля.Да.
Федотов.По вашей теории – о себе.
Леля.Да, по моей теории – о себе.
Федотов.А безработные, которые часами стоят в очереди за тарелкой супа, они тоже думают о себе?
Леля.Да, по моей теории, о себе.
Федотов.А по моей теории, они думают о банкире Лепельтье, о том, чтобы банкиру Лепельтье перегрызть глотку.
Леля.Вы хотите сказать, что человека вообще нет? А есть представитель класса? Скучно, слышала, думала, продумала, неправда это. Артистка только тогда становится великой, когда она воплощает демократическую, общепонятную и волнующую всех тему.
Федотов.Эта тема – социализм.
Леля.Неправда.
Федотов.А какая же?
Леля.Тема одинокой человеческой судьбы. Тема Чаплина. Урод хочет быть красивым, нищий – богатым, лентяй хочет получить наследство, матери хочется приехать к сыну…
Федотов.Понимаю, т/о/ е/сть/, тема личного благополучия. Кулаческая тема [350]350
Ср.: «Долго не понимал значения ожесточенной травли „кулаков“ и ненависти к ним в то время, когда государственная власть, можно сказать, испепелила все их достояние. Теперь только ясно понял причину злости: все они даровитые люди и единственные организаторы прежнего производства, которым до сих пор, через двенадцать лет, мы живем в значительной степени» (запись 6 февраля 1930 г.). И далее, 8 августа: «До сих пор наш социализм еще ничего не творил, он прозябает, как паразит, на остатках капитализма: „кулак“ никогда не может быть раскулачен, потому что капитал не в вещах, а в душе» ( Пришвин М.Указ. соч. С. 144, 166).
[Закрыть].
Леля.Если угодно – кулаческая.
Федотов.Хорошо. Вы хоть понимаете.
Леля.Я все понимаю, в этом мое горе. Я не знаю, что происходит со мною. Я одна во всем мире, только я одна. Это все в душе у меня: борьба двух миров. И не с вами это я спорю, а спорю сама с собой… веду сама с собой мучительный долгий спор, от которого сохнет мозг… В день окончания гимназии цвела акация, лепестки падали на страницы, на подоконник, в сгиб локтя… Я видела свою жизнь, она была прекрасна. (Подавать.)
Федотов.Это все ужасно, что вы говорите. Вам нужно возвращаться в Москву.
Леля.Что?
Федотов.Я говорю, как можно скорее в Москву уезжайте.
Леля.Вы говорите официально, от имени полпредства?
Федотов.Я говорю как товарищ, просто советую.
Леля.Слушайте.
Федотов.Что? (Мягко, с улыбкой.)
Леля.У меня к вам просьба.
Федотов.Пожалуйста. Какая? (Услужливо.)
Леля.Дайте мне денег.
Молчание. Федотов – большое изумление.
Простите меня, я пошутила, конечно.
Федотов.У вас какая-то рваная психика, Елена Николаевна.
Леля.Вы только теперь заметили? Тонкий наблюдатель. А я, между прочим, серьезно просила у вас денег. Я не хочу возвращаться в Москву.
Федотов.Вы говорите глупости, Елена Николаевна. Что с вами происходит? Шатаетесь? Раздваиваетесь! Висите в воздухе, колеблетесь? Довольно, наконец. Подумайте: безработица, голод, прозревают слепые, зубы оскалены, какая здесь может быть философия? Борьба за рынки, за каучук, за нефть. Изобретаются пушки… Война, война приближается, все ясно, все просто… И вдруг вы о своей личности. Я, я, я, где я? Кто я? С кем я? Как меня зовут? Я лучше всех. Все нипочем. Только я. Хорошо мне. Плохо мне. Да ну вас, ей-богу. На что вы жалуетесь? Ваша личность подавлена? Выдумаете, что ваши интеллигентские жалобы чем-нибудь отличаются от жалоб кулака на то, что коллективизация лишила его хутора? Ничем, это одно и то же. О чем вы говорите? Не хотите возвращаться домой, не нравится быть советской гражданкой. Хотите остаться здесь? Да? Вы, которая уже была там, в советской стране, уже вместе с пролетариатом укладывала первые камни нового мира? Уже поднимала на плечи такую огромную славу, славу советской революции. Унижаетесь до мысли о том, чтобы остаться здесь, бежать из самого лучшего мира, из самой умной, самой передовой, единственно мыслящей среды – среды трудящихся нашего Союза. Это сон, бред. Париж, Париж!.. Вот мы стоим в Париже, да. Но тот Париж, который в мечтах у вас, – этого Парижа нет теперь: он уже призрак. Культура обречена на смерть. Вы думаете, что буржуазная Европа так же молода, как и вы. Это развалившийся храм, а вы поклоняетесь обломкам его колонн [351]351
Ср. в письме Горького к А. И. Свидерскому от 3 января 1929 года: «Вероятно, я с Вами разойдусь в оценке „громадного художественного богатства западно-буржуазной культуры“. Мне кажется, что богатство это „все в прошлом“, а в наши дни литература Запада интересна только как зеркало именно „разложения буржуазии“» (ГАРФ. Ф. 4359. Оп. 1. Ед. хр. 236. Л. 3).
[Закрыть]. Другая Европа встает. Если вы хотите остаться здесь, тогда будьте последовательны… Если хотите остаться в лагере лавочников, кулаков, мелких собственников, тогда идите и стреляйте в безработных вместе с полицией. Да, да, да! Это одно и то же. Кто жалуется на Советскую власть, тот сочувствует полиции, которая расстреливает безработных в Европе. А вы думаете, вы сверхчеловек, Елена Гончарова, интеллигентка! Нечего притворяться, нечего прикрываться философией, ваша изысканная философия есть просто философия лавочника или полицейского. Значит, вы с ними. Поймите, что не может быть положения, которое занимаете вы – или здесь, или там. Где же вы? С нами или с ними?
Леля.Поцелуйте меня в лоб, официально, от имени полпредства.
Федотов (изумлен, Целует деловито).Ну, вот видите, и отлично. А вам очень хочется на бал?
Леля.Только не говорите вашим товарищам. Хочется.
Федотов (смеясь).Тщеславие?
Слово «тщеславие» должно быть дискредитировано.
Леля.Да.
Федотов.Тем интереснее вызвать злобу. Они вас на бал, а вы откажитесь.
Леля.Федотов, вы симпатяга.
Федотов.Вы тоже (серьезно, деловито. Надевает пальто иперекладывает револьвер).
Леля.Что это?
Федотов.Боевая привычка, револьвер поближе к руке. Ну, до свидания. (Уходит.)
Входит Татаров.
Татаров.Если я не ошибаюсь, вы госпожа Гончарова?
Леля.Да, это я.
Татаров.Здравствуйте.
Федотов (задерживаясь).Елена Николаевна. (Подходит к Татарову.)Что вам угодно?
Татаров.Простите, я пришел поговорить с артисткой Гончаровой, бежавшей из Москвы.
Леля.Я вас не знаю.
Татаров.Это ваш муж? Вы бежали вместе?
Леля.Я вовсе не бежала.
Федотов.Кто вы такой?
Татаров.Моя фамилия Татаров.
Федотов.А, это редактор эмигрантской газеты «Россия». Зачем вы пришли сюда?
Татаров.Борьба за душу. Вы ангел, я, конечно, дьявол, а госпожа Гончарова – праведница.
Федотов.Уходите отсюда немедленно.
Татаров.Милостивый государь…
Федотов.Вам хочется спровоцировать нашу артистку?
Татаров.Я пришел разговаривать не с вами.
Федотов (спокойно).Уходите отсюда, или я…
Татаров (постоянно убыстряя).Застрелите? Не думаю. Не рискнете. Здесь не любят убийц. Здесь человеческая жизнь не отвлеченное, а весьма конкретное понятие. Прежде всего явятся полицейские, два полицейских с усиками, в черных пелеринках, они схватят вас за руки, возьмут небольшой разгон и ударят вас спиной о стенку несколько раз, пока не отобьют вам почки. Потом, с отбитыми почками, харкающего кровью, поведут вас…
Федотов.Ей-богу, у меня чешутся руки. (Леле, таинственно, по секрету.)Я когда-то был комбригом, Елена Николаевна.
Леля (женственно, кокетливо).А вы знаете, Федотов, интересно. Живой эмигрант. ( Шутя, к Федотову.)Пусть говорит. Я потом буду рассказывать в Москве. Живого эмигранта… видела… Я близорукая, жаль. А ну, повернитесь. Какой вы сзади? Или пройдитесь. Вы карикатура. Я часто видела вас на первой странице «Известий». Вы – нарисованный плоскостной человечек. Как же вы смели протянуть мне руку? Вы – человек двух измерений. Вы тень, я – скульптура. Пожать вам руку – это антифизический акт.
Пауза. Татаров неподвижен.
Федотов.Елена Николаевна!
Леля.Идемте, Федотов. Я провожу вас. Пусть он улетучится, как тень.
Уходят.
Татаров(один). Тень. Хорошо. Но чья тень? Твоя.
Хозяйка.Г/осподи/н Татаров, добрый вечер, г/осподи/н Татаров. (Встревоженно.)Что с вами?
Татаров молчит.
(Улыбаясь.)Ваша подруга, г/оспо/жа Трегубова только что была здесь. Она приносила платья. Вы пришли за ней? Она ушла минут десять тому назад. Вы поссорились с ней?
Татаров молчит.
Вх/одит/ посыльн/ый/.
Посыльный.Г/оспо/жа Гончарова живет у вас?
Хозяйка.Да.
Посыльный.Пакет.
Хозяйка.Международная ложа артистов. Это приглашение на бал. Ах, г/осподи/н Татаров! Русская. Если бы вы видели ее. У меня поселилась приезжая русская. Она в вашем вкусе. Г/оспожа/ Трегубова говорила мне, что вы любите шатенок.
Татаров.Дайте мне конверт, я вручу его русской, и это будет повод познакомиться.
Ушла. Пошел к дивану.
Хозяйка (вернувшись).Бедная мадам Трегубова. (Смеется.)Вы, наверное (смеется),изменяете ей (смеется)на каждом шагу. (Уходит.)
Входит Леля.
Татаров (кладет шляпу на тумбу).Итак, Елена Николаевна, этот юноша помешал мне исполнить поручение, данное мне международной ложей артистов. Я пришел, чтобы передать вам приглашение на бал.
Леля(берет конверт, рвет). И уходите вон.
/Сцена/ СЕРЕБРЯНОЕ ПЛАТЬЕ
Вечер. Татаров. Трегубова.
Трегубова отступает от манекенши. Пауза.
[Подходит, вырезывает декольте].
Татаров (пальто на руке).Я вошел к ней вскоре после вас (Ремизова пошла),но оказалось, что советское посольство уже приставило к ней чекиста. (Ремизова повернулась.)Я не успел сказать двух слов, как он стал угрожать мне. Выхватил револьвер.
Трегубова всплескивает руками.
Переход Ремизовой. Раздевает Мартинсона.
(Оскорбленный, с возмущением и одновременно с некоторой завистью.) Бандит!
Трегубова.Господи. Вы пугаете меня. (Отходит к работе.)
Татаров (отход вправо и ходит по диагонали. Раздраженно).Я ушел ни с чем. Но если бы при ней не было бы чекиста, я заставил бы ее разговориться.
Трегубова.Она очень горда. (Поворот манекена. 28.III.)Она сказала, что не со всеми русскими в Париже ей хотелось бы разговаривать.
Татаров.С эмигрантами?
Трегубова.Да.
Татаров.Этой гордости хватит на неделю. Видели мы много праведников из советского рая, которые, подышав воздухом Парижа, отказывались, и навсегда, от своей веры.
Трегубова.Мне показалось, что она очень горда.
Татаров. (Ремизова пошла за ним.)Святая в стране соблазнов. Не верю. Не верю. Мы ее скрутим.
Трегубова.Николай Иванович!
Татаров.Что? Вы думаете, не удастся? Или – что? Я не понимаю, не понимаю ваших остановившихся глаз. Почему вы на меня так смотрите? Не удастся? Поверните к черту эту тускнеющую бирюзу!
Трегубова.Я подумала о другом.
Татаров.О чем?
Трегубова.Если вы в состоянии так ненавидеть, это значит, что вы можете очень сильно любить.
Татаров молчит.
Ремизова два шага – руку на Татарова.
Николай Иванович, а меня вы не любите и никогда не любили.
Татаров молчит.
Ну, не надо, не сердитесь. Я не буду говорить об этом.
Татаров (к столу, пересматривает книги).Чтобы читать у нее в душе, к ней приставили ангела с револьвером. (Газету берет, читает.)Приставьте меня к ней, а не чекиста, и тогда обнаружатся все ее тайны.
Трегубова.Она была юной девушкой, когда вы бежали из России. Разве вы ее знали на родине?
Татаров (у стола).Знал!
Трегубова.Все может быть. Ваше прошлое мне неизвестно, Николай Иванович. (К манекенщице.)Вы свободны.
Манекенщица ушла. Рем/изова/ на кресло села.
Ответьте мне, скажите мне: может быть, эта актриса ваша дочь?
Пауза.
Татаров (ходит).Может быть, может быть.
Трегубова(с чувством большого волнения). Это правда?
Татаров.А может быть, племянница.
Трегубова.Ваша племянница?
Татаров.А может быть, и не моя, а другого адвоката, похожего на меня.
Трегубова.Какого адвоката?
Татаров.Или не адвоката. Может быть, директора банка, или члена земской управы, или профессора. Не все ли равно. (Подход/ит/ к ней.)Чего тут не понимать? Русские интеллигенты, мы из одного племени с ней. Но случилось так, что я жалкий изгнанник, а она – высокомерная гостья с моей родины. Я не верю в ее высокомерность. Я знаю, что она несчастна. И пусть она будет немая, как… вот это зеркало, но я все-таки услышу ее голос. Я заставлю ее кричать о своей тоске.
Трегубова.Может оказаться, что ваше подозрение неправильно. (Разрезает.)
Татаров (встал около нее).Вам кажется, что она честна?
Трегубова.Да. Вы сами читали мне статьи о ней. Как ее ценят большевики.
Татаров.И все-таки она лжет им. Я докажу это.
Трегубова.Она была в фаворе.
Татаров.Тем интереснее опыт. [Да, она была в фаворе. Ей разрешалось многое. Она ставила «Гамлета». Подумайте, «Гамлета» – в стране, где искусство низведено до агитации за разведение свиней, за рытье силосных ям… Советская власть избаловала ее. И все-таки я утверждаю, что, несмотря ни на что, самым пылким ее желанием было бежать сюда.] Знаменитая актриса из страны рабов закричит миру: не верьте, не верьте моей славе! Я получила ее за отказ мыслить. Не верьте моей свободе: я была рабом, несмотря ни на что.
Трегубова (переносит материю).Разве рабы такие? Это счастливая женщина по виду.
Татаров.Счастливая? Гордая? Неподкупная?
Трегубова.Да. Мне так кажется.
Татаров.Праведница? Без греха?
Трегубова.Да.
Татаров.Я убежден, что грех у нее есть. А если его нет, то я его выдумаю.
Пауза.
Ее пригласили на этот пресловутый бал. Это уже большой козырь.
Трегубова.Она отказалась от платья.
Татаров(у стола). Потому что сперва пришло платье, потом приглашение. Если бы наоборот…
Трегубова.У нее нет денег.
Татаров.А! Это второй козырь [352]352
Мотив искушения женщины с помощью наряд а сказочной роскоши был использован в пьесе М. Булгакова «Зойкина квартира», спектакль по которой с шумным успехом шел в 1928–1931 годах в Театре им. Евг. Вахтангова (и который, конечно же, видел Олеша). Ср. диалог Аметистова и Зойки Пельц о красавице Алле, которую хотят залучить к себе организаторы борделя:
«– Она тебе сколько задолжала?
– Около пятисот рублей.
– Ну вот и козырек».
[Закрыть]. Придумал! Гениальная мысль! Дайте ей платье в кредит. В платье, которое обшито кредитом, очень легко можно запутаться и упасть…
Трегубова (подходит к Татарову, медленно).Вы знаете, что вам я ни в чем не могу отказать. Но я боюсь.
Татаров.Чего? (6.IV.31 г.)
Трегубова.Вы сказали о ней: красавица из страны нищих. Ответьте мне: вы влюбились в нее?
Татаров.А! (Швырнул книгу.)
Входит Дмитрий Кизеветтер, молодой худощавый блондин, лет двадцати пяти. Сел.
Трегубова (переход к Кизеветтеру с материей).
Зачем вы пришли, Дмитрий?
Кизеветтер.Я ищу тебя, Николай.
Трегубова (идя за зеркало).Я вас просила, Николай Иванович, не назначать этому человеку свиданий у меня в доме.
Татаров.Он живет со мной, потому что он сирота и нищий. Вы же знаете, его отец, Павел Кизеветтер, был моим другом. Он с отцом бежал сюда, когда ему было двенадцать лет.
Трегубова.У вас есть свой дом.
Татаров.А в вашем доме? Я не могу принимать того, кто мне мил? А?
Трегубова.Я его боюсь (переход к креслу).
Татаров.Понимаю. Вы отказываетесь от дружбы со мной.
Трегубова (вышла к креслу).Вы меня измучили.
Башк/атов/ встает.
Кизеветтер.Тетушка боится меня. Ха-ха! Почему она боится меня?
Трегубова(к Татарову). Разве вы не видите, что он безумный?
Татаров.Глупости.
Кизеветтер.В чем же безумие мое?
Трегубова (тихо).Я не хочу, чтобы вы бывали здесь.
Кизеветтер.В чем же безумие мое?
Трегубова.Оставьте меня (плачет).
Молчание.
Татаров.Тише. Лидочка, бросьте. Ну, дайте руку. (Берет ее руку, целует. Поднимает ее голову и целует в губы.) Ну, успокойтесь, успокойтесь. (Посадил Р/емизову/ на кресло.)Отнеситесь к Диме ласковей. Он безработный. Думаете ли вы об этом? Ведь их рассчитали пять тысяч.
Кизеветтер.В кого мне стрелять за то, что меня рассчитали?
Татаров.В советского посла.
Трегубова (переход за кресло).Зачем вы говорите безумному такие вещи?
Татаров (пафосно, страстно, позируя).Европа ослепла. Дайте мне трибуну. Я закричу в глаза Европы: большевизм вторгается в тебя. Дешевый хлеб… [353]353
Татаров в спектакле говорил о «дешевом хлебе», который экспортируют большевики, а в Москве хлеб на прощальную вечеринку гости приносят, «отоваривая» карточки. (Хлебные карточки в СССР были введены в 1929 году.).
[Закрыть]Каждое зерно советской пшеницы – бацилла рака. [Каждое зерно – новый безработный.] Европа, ты слышишь? Он съест тебя изнутри, рак безработицы. Дайте мне трибуну! Римский папа! Хм… Наденьте на меня тиару и далматик Римского папы… А? Я – я, а не он, жирный итальянец в очках, должен призывать ее на борьбу с большевиками.
Кизеветтер (смех).Ты бы хорош был в тиаре!
Татаров медленно уходит и садится за стол.
А тетушка смотрит на меня с ужасом. Она удивляется: Дима шутит. (С ненавистью самобичевания.)Я ведь ребенок, тетушка, совсем ребенок, воспитанник кадетского корпуса. И главное, добрый, очень добрый. Я никого не хочу убивать. Честное слово. И почему это я такие серьезные мысли должен продумывать, а?
Молчание.
Слышишь, Николай Иванович?
Татаров.Ну… (9.IV.)
Кизеветтер.Молодость – а?
Татаров.Ну…
Кизеветтер.Неужели молодым всегда приходилось продумывать такие трудные, кровавые мысли. А? Молодость. Всегда так бывало с молодыми, или бывало иначе? Шопен. Молодой Шопен, он тоже так странно жил? (9.IV.)
Татаров.Молодой Шопен жил на острове Майорка. У него была чахотка.
Кизеветтер (встал).Чудно. Чудно. Чудно. Своя кровь льется из своего горла (Сильно, нервно, яростно, рвя воротник.)А почему я [должен] не могу лить чужую кровь из чужого горла? А?
Трегубова (переходя к Татарову).Он бредит. Разве вы не слышите?
Кизеветтер.Я, например, ни разу в жизни не видел звездного неба в телескоп. Почему? Почему моей молодости не положено было смотреть в телескоп?
Трегубова.Я не могу слушать его.
Кизеветтер.А? А? У меня нет галстука. А галстуков сколько угодно. Денег у меня нет! А у кого деньги? Раздайте всем деньги! А? Слишком много населения, и слишком мало денег. Если население увеличивается, его надо уничтожать. Делайте войну! (Сел. Молчание.)Или, например, у меня никогда не было невесты. А? Я хочу, чтобы у меня была невеста.
Татаров (встал – к креслу).У тебя никогда не будет невесты.
Кизеветтер.Что? Почему? (Подход/ит/ к Татарову.)Почему? Почему? Почему?
Татаров.Потому что распалась связь времен [354]354
Прямая цитата из «Гамлета» Шекспира.
[Закрыть].
Кизеветтер (кричит сухо, нервно).В кого мне стрелять, оттого что распалась связь времен? В кого стрелять?
Татаров.В себя.
Трегубова.Уходите. Вы слышите? Уходите. (9.IV.31.)
Татаров.Ну, успокойтесь! Дима. Ступай. (Кизеветтер – к стулу.)Подожди меня на скамье.
Кизеветтер (берет шляпу, бумажник, идет, пугает Трегубову).А тетушка боится меня!
Большая сцена ухода.
Кизеветтер уходит. Молчание.
Трегубова.Вы собираетесь уходить? Я думала, что вы переночуете.
Татаров (диктуя).Выслушайте меня внимательно. Завтра вы отправитесь в пансион. Возьмете с собой лучшие платья.
Трегубова.Я ей показала одно, которое она назвала серебряным. (Вытаскивает на середину сцены коробку.)
Татаров.Это магическая коробка. Вы не умеете мыслить символами, Лида. Эти блестки и нити, этот мерцающий воздух – знаете ли вы, что это такое? Это то, о чем запрещено думать в России. Это желание жить для самого себя, для своего богатства и славы, это человечно, и называется это – легкая промышленность… Это вальс, звучащий за чужими окнами, это бал, на который очень хочется попасть. Это – сказка о Золушке [355]355
Позже, вспоминая о времени совместной работы над «Списком благодеяний», Олеша писал, что именно Мейерхольдом была замечена (а может быть, и развита) тема Золушки в образе главной героини: «Во время репетиций он вдруг сказал мне шепотом на ухо: „Это – Золушка“. То есть он увидел в моем замысле то, что ускользало от меня самого, – увидел то, что я хотел вложить в замысел, но не смол» ( Олеша Ю.Любовь к Мейерхольду // Встречи с Мейерхольдом. М., 1967. С. 362).
[Закрыть].
Трегубова.Вы так нежно меня поцеловали давеча. Я хочу вернуть вам долг. (Целует его.)
Татаров.Вы говорите: праведница, честность, преданность, неподкупность. Вы увидели на ней нити и блестки, которых на самом деле нет. И большевики, которым это выгодно, видят на ней этот наряд честности и неподкупности. А мне ведь ясно: королева-то голая [356]356
Реминисценция сказки Андерсена «Голый король».
[Закрыть]. И только теперь мы ее покажем миру в ее истинном виде, когда наденем на нее ваше платье. Ваше серебряное платье!
Трегубова.Вы меня очень нежно поцеловали, и я хочу вам вернуть долг с процентами. (Целует его.)
Татаров.Впустите ее в вашу коробку еще раз, скажите, что все это даром, и она сойдет с ума.
Стук в дверь.
Трегубова.Войдите.
Входит прислуга.
Горничная.Мадам, к вам кто-то.
Трегубова.Просите.
Входит Леля и становится на пороге.
Татаров выходит на передний план. Садится в кресло спиной к сцене. Надевает очки.
А… Прошу.
Леля.Вы узнаете меня?
Трегубова.Да! Г/оспо/жа Гончарова. Пожалуйста, прошу вас. (28.III.)
Леля.Я узнала ваш адрес у хозяйки пансиона.
Трегубова.Садитесь, будьте любезны. (К столу боль/шому/.)
Леля.Мне нужно платье.
Трегубова.Я рада вам служить, мадам. (Переход к Леле.)
Леля.Но дело в том, что (замялась)… хозяйка говорила мне, что вы допускаете кредит.
Трегубова.Да, мадам.
Леля.Я бы хотела то… (переход к кубу. Мнется.)
Трегубова.Серебряное?
Леля.Да.
Татаров.С кем вы говорите, Лида?
Леля привстала. Насторожилась.
Трегубова.Дама пришла за платьем.
Татаров.Я дремал.
Леля смущена присутствием постороннего.
Трегубова(успокоительно). Это мой муж.
Леля повернулась к кубу. Трегубова зажгла свет.
Татаров.Простите, пожалуйста, что я сижу к вам спиной. Но вы расположились среди яркого света, а свет вредит моему зрению.
Леля.Пожалуйста.
Пауза.
Трегубова.Итак, мадам, померяем.
Леля.Давайте.
Трегубова.Вот сюда. (Указывает на комод.)
Леля, унося чемоданчик, и Трегубова уходят в отгороженное место, где начинается примерка.
Вальс.
Вы собираетесь на бал, мадам?
Леля.Да, я предполагала.
Трегубова.В России балов не бывает?
Леля.Нет! Не бывает.
Трегубова.Теперь вы побываете на балу.
Пауза.
Татаров (встал, подходит к зеркалу).Когда вальс звенит за чужими окнами, человек думает о своей жизни.
Пауза. Уходит на место.
Ремизова выбег/ает/ к Мартинсону.
Леля.Чем занимается ваш супруг?
Татаров.Я? Пишу сказки.
Леля.Вы давно покинули Россию?
Татаров(врет). Еще до войны, когда мир был чрезвычайно велик и доступен [357]357
Буквальное повторение фразы из дневника писателя: «Мир до войны был чрезвычайно велик и доступен» ( Олеша Ю.Книга прощания. С. 26).
[Закрыть]. (Пауза.) Советские дети читают сказки?
Рем/изова/ вых/одит/ с материей.
Леля.Смотря какие.
Татаров.Например, о гадком утенке.
Леля.О гадком утенке? Не читают.
Татаров.Почему? Прекрасная сказка. Помните, его клевали – он молчал. Помните? Его унижали – он надеялся. У него была тайна. Он знал, что он лучше всех. Он ждал: наступит срок – и я буду отомщен.
Ремизова выходит и повертывает зеркало, уходит за Лелей и выводи ее на сцену.
И оказалось, что он был лебедем, этот одинокий гордый утенок. И когда прилетели лебеди, он улетел вместе с ними, сверкая серебряными крыльями.
Ремизова.Пожалуйста.
Леля.Это типичная агитка мелкой буржуазии.
Татаров (переход к стулу налево).Как вы говорите?
Леля.Мелкий буржуа Андерсен воплотил мечту мелких буржуа. Сделаться лебедем – это значит разбогатеть. Не правда ли? Подняться надо всеми. Это и есть мечта мелкого буржуа. Терпеть лишения, копить денежки, таиться, хитрить и потом, разбогатев, приобрести могущество и власть и стать капиталистом. Это сказка капиталистической Европы. (28.III. Чуть-чуть демонстративно.)
Ремизова показывает, чтобы она прошлась.
Трегубова.Пройдитесь, пожалуйста.
Райх – переход к столу.
Татаров.В Европе каждый гадкий утенок может превратиться в лебедя. А что делается с русскими гадкими утятами?
Леля.В России стараются, во-первых, чтобы не было утят гадких. Их тщательно выхаживают. В лебедей они не превращаются. Наоборот, они превращаются в прекрасных толстых уток. И тогда их экспортируют. А тут уже начинается новая сказка капиталистического мира. (28.III. То же, что в первый раз.)
Татаров.Какая?
Леля (перемещение).Сказка о советском экспорте. (Села на стул.)
Татаров молчит.
Трегубова (обошла, встала. Загородила Мартинсона, Атьясова – к манекену. Громче, о фраке – быстрее).Какие платья теперь шьют в России? Короткие или длинные?
Леля.По-моему, какие-то средние.
Трегубова.А какой материал в моде?
Леля.Где?
Трегубова.В России, мадам.
Леля.В России? Чугун в моде.
Молчание.
Р/емизова/ – переход к /нрзб/.
Леля встала, идет за кулисы. Переодевается.
Через зеркало.
Трегубова.А какие платья носят по вечерам?
Леля.Кажется, утренние.
Трегубова.А в театр?
Леля.В театр ходят и в валенках.
Трегубова.Как? Во фраке и в валенках?
Леля.Нет. Только в валенках.
Трегубова.Почему? Потому что не любят фраков?
Леля.Нет. Потому что любят театр.
Татаров (встал).Это правда, что в России уничтожают интеллигенцию?
Леля.Как – уничтожают?
Татаров.Физически.
Леля.Расстреливают?
Татаров.Да. (Кашне бросает на стол.)
Леля (тоже громче).Расстреливают тех, кто мешает строить социализм. А иногда прощают даже прямых врагов.
Татаров.Я стою в стороне от политических споров, но говорят, что большевики расстреливают лучших людей России.
Леля.Теперь ведь России нет.
Татаров.Как – нет России?
Леля.Есть Союз Советских Социалистических Республик.
Татаров.Ну, да. Новое название.
Леля.Нет, это иначе. Если завтра произойдет революция в Европе. Скажем, в Польше или в Германии. Тогда эта часть войдет в состав Союза. Какая же это Россия, если это Польша или Германия? Таким образом, советская территория не есть понятие географическое.
Татаров.А какое же? (Снял пальто на авансцене.)
Леля.Диалектическое. Поэтому и качества людей надо расценивать диалектически. Вы понимаете? А с диалектической точки зрения самый хороший человек может оказаться негодяем.
Татаров.Так, я удовлетворен. Следовательно, некоторые расстрелы вы оправдываете?
Леля.Да. (28.III. «Безусловно!»)
Татаров.И не считаете их преступлениями советской власти?
