Текст книги "Черленый Яр. Потомок Святогора"

Автор книги: Виктор Душнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава девятая

Святослав Иванович опять собрал боярскую думу.

– Видать, нужно готовиться к долгой войне с татарами, – сказал князь. – У кого какие мнения будут?

– Я полагаю, что не стоит гутарить здесь, – посоветовал князь Александр. – Всё обговорить надо на местах. Сесть на коня, осмотреть наши кремники и определиться, что, где и как делать.

– Верно, брат, – кивнул Святослав. – Все на конь!

Когда люди потянулись к выходу, князь Липецкий окликнул тиуна:

– Агафон! Мастеров-строителей собрал?

– Собрал.

– Пускай с нами едут.

– Щас распоряжусь.

Отъехали от княжеских хором и остановились возле помещения для хранения оружия. Князь почесал бороду.

– Тут мы потом с тобой, Агафон, и оружейниками поговорим особо. Да, чуть не забыл. Сколько котлов для смолы отлито?

– Для трёх кремников – двенадцать.

– Мало. Ещё четыре закажи кузнецам.

Выехали из ворот на восточную сторону крепости.

Недалеко шумела своей чистой водой быстрая и полноводная Липовка. Огибая естественный холм с крутыми склонами с севера, запада и юга, она являлась непреодолимой преградой для врагов, особенно летом. Бившие из подножья холма, на котором стояла крепость, Большие Ключи питали реку водой, ускоряя её течение. Она бурлила, шумела, угрожая непрошеным гостям, а попутно пополнялась ещё и водами Малых Ключей, вытекающих из основания высокого и крутого, почти отвесного каменного правого берега, на котором, к тому же, рос густой лес, не дававший развернуться большим силам противника. Хотя, конечно, лес этот таил в себе и опасность: там могли укрываться вражеские лучники. Но этих, в случае чего, можно было оттуда выбить, поэтому князь при осмотре кремника не стал обращать особого внимания на тот берег. Он опять бросил взгляд вниз, где бежала вода. Хотя Святослав Иванович и знал каждый изгиб реки, он ещё раз убедился, что с южной стороны врагу не пробраться. Туда, на юг, неслась его любимая Липовка, широко растекаясь перед впадением в Воронеж и заполняя водой неприступную болотистую пойму.

– С трёх сторон не то что Ахмат, и Ногай не пройдёт в наш детинец, – сказал Святослав. – Меня беспокоит вот этот участок, – указал он плёткой на обветшалые въездные ворота с восточной стороны.

– Ворота нужно менять, – согласился Агафон.

– Надо сделать новые и обшить железом, – перебил тиуна князь. – Земляной вал насыпать круче, оборонительную стену из дубов срубить заново. По мелочам обговорим отдельно. Поехали в Воронеж.

За день дружина князя Липецкого вместе с мастеровыми и работными людьми объехала Воронеж и Онуз. Особенно беспокоил Воронеж. Хотя и стоял он на довольно крутом берегу реки, но всё же северная его сторона была весьма уязвима. Решили при опасности всех женщин, детей и стариков быстро переправить в Липец и Онуз, а в случае падения крепости остаткам дружины по Воронежу и Матыре тоже уходить в Онуз.

Лишь крепость Онуз не беспокоила Святослава Ивановича. Сей детинец действительно был неприступен. Он стоял на высоком берегу Матыры, которая служила естественной защитой с одной стороны, а с трёх других крепость опоясывали глубокие рвы, над которыми жители её смастерили валы из дубовых клетей, для прочности набив их камнями, валунами и обмазав глиной, со временем обожжённой солнцем и превратившейся в монолит. По верху вала тянулась стена из дубовых брёвен, имелись также оборонительные башни с бойницами. За бревенчатой стеной крепостных дел мастера возвели специальные помосты для мощных самострелов. На стенах всегда было вдоволь камней, стрел и всякого другого оружия для обороны, в том числе четыре огромных медных котла для варки смолы, чтобы лить её на головы врагов.

– Онуз к ратной схватке готов! – сказал кратко князь Святослав.

Приехали обратно в Липец, и тут в палату вошёл возбуждённый Долмат:

– Святослав Иванович, к нам от князя Олега Воргольского посланец!

– Зови.

– Севастьян Хитрых, – представился, тяжело дыша от долгой скачки, вошедший. – Бирич князя Олега Ростиславича Воргольского и Рыльского.

– С чем пожаловал? – предчувствуя неладное, спросил Святослав.

– Воргол... в осаде... – шумно выдохнул бирич. – Наш князь просит помощи. Ахмат совсем обнаглел: вместо мирного сбора дани почему-то решил разорить город. Воргол окружён, я еле вырвался. Помогите!

– Та-а-ак! Началось... – искоса посмотрел на соратников Святослав, вскочил с кресла и подошёл к Севастьяну. – Завтра дружина будет готова к бою, мы поможем брату Олегу. Вижу, ты притомился. Долмат! Проводи гостя. Накорми, напои, обогрей и спать уложи. Идите, а мы подумаем, как быть дальше.

– Только спешите! – с мольбой взглянул Севастьян в глаза Святослава. – Побьют ведь наших супостаты!

– Ваш город зело крепок, – возразил князь. – Не скоро они с ним справятся. Ну что, друзья? – когда Олегов бирич ушёл, обратился Святослав к боярам. – Наш час настал! Брату помочь в беде надо. В поход пойдёт моя старшая дружина, а князь Александр останется на месте. Сторожи, брат, города.

– Святослав Иванович! – недовольно воскликнул Александр. – Мой удел – сраженья! Я с тобой!

Глаза Святослава гневно сверкнули.

– Ты – князь! А кто тута останется? Может статься, что Ахмат снимет осаду с Воргола и пойдёт тайными тропами на Липец, а мы все под Ворголом. Тебе не приходила такая мысль?

– Нет, – опустил голову Александр.

– Значит, всё ясно! – махнул рукой Святослав,– Князь Александр остаётся стеречь города, ему в помощь – воевода Гольцов. Со мной пойдут липецкая и младшая воронежская дружины с князем Даниилом при полном боевом снаряжении, с мечами и пиками. А теперь по домам, князю Александру остаться.

Когда все разошлись, Святослав Иванович сказал:

– Похоже, Сашка, началось то, чего мы опасались. Ахмат зарвался, но я уверен: мы разобьём супостата. А что дальше? Ногай этого нам не простит. Мне даже кажется, что он специально послал Ахмата на Воргол, – стерпим или нет?

– А ежели стерпим? – прищурился князь Александр.

– Всё равно Ахмат постепенно нас изведёт, – покачал головой Святослав. – Нет, ничего другого не остаётся, как принимать бой. Так что, брат, жди большой войны. И не в последний поход я иду, скоро и тебе придётся обагрить меч свой татарской кровью. Придут сюда татары, придут непременно. Не завтра, так через год, и мы должны их встретить достойно. Не обижайся, Сашка, на резкость мою и прости. Ещё раз прошу: береги города наши и людей береги!

Князь Александр крепко взял брата за плечи.

– А ты себя береги. Не лезь без нужды в пекло, ведь без тебя наше княжество погибнет. А лучше бы я с войском пошёл. В случае чего моя смерть не такая потеря.

– Ну хватит, брат, всё решено. – Князья обнялись и пошли готовиться к походу.

Глава десятая

Ночи уже стали короткими. Утро выступления князя Святослава выдалось тихим и румяным. Ещё только светало, а дружина, звеня железными доспехами, была уже на конях. Перекрестясь, тронулись в путь. Скакать по утренней весенней зорьке было легко и даже весело. Достигли берега Дона севернее Галичьей горы, переправились и вскоре были уже в окрестностях Воргола. Западный ветер донёс дым пожарищ.

– Горят селения наших смердов, – догнав князя, сказал Севастьян. – Или посад. А может, и сам Воргол запалили басурманы!

– Дружина! Подтя-я-янись! Поспешать надо! – зычно скомандовал Святослав.

Отряд перешёл на галоп и уже скоро услышал шум сражения.

– Поспешим, богатыри-липчане! – снова крикнул князь. – Татары кровь русскую льют!

И липецкая дружина с ходу вступила в бой. От неожиданного удара в спину Ахматова рать смешалась. Из Воргола заметили подмогу, открыли ворота, и с неистовым рёвом конная дружина князя Олега врезалась в испуганную и расстроенную орду противника. Враг был смят и уже не помышлял о взятии города, думая только, как спастись из окружения. Ахмат, увидев отчаянное положение своего войска, с отборными татарскими и русскими воинами-предателями решил вырваться из смертельных объятий липецкого и воргольского воинств. Заметив неплотное кольцо русичей, наступающих с северной стороны, он направил удар своей конницы именно туда, ибо, уходя на северо-запад, не встречал, в случае погони, гибельной для себя речной преграды. Реки Сосна и Воргол остались позади и сбоку, и, пройдя несколько поприщ вдоль берега Воргола, Ахмат ушёл в степь, к Ногаю. С ним ускакали Рвач с сыном Антипом и зятем Дорофеем. От Дорофея не отставал Константин Ломов.

Поздно опомнились князья, что Ахмат сбежал. Увлёкшись уничтожением окружённых татар и предателей, они прозевали исчезновение зачинщика этой бойни.

– Где же Ахмат? – спросил после сечи князь Святослав.

– Наверное, в слободе, – ответил один воргольский дружинник.

– Как в слободе? – возразил второй.– Он был здесь. Я его хорошо знаю.

– Быстро в слободу! – приказал Святослав Иванович.

– Постой! – остановил его князь Олег. – Скоро ночь, а до слободы далеко, воины устали. Пускай отдохнут до утра, потом на слободу пойдём. Да и не одна она у Ахмата, надо их все разорить.

– А если сбежит? – не унимался Святослав.

– Он и так уж небось дал деру к Ногаю, – резонно рассудил Олег. – Ахмат не дурак, в слободе своей прятаться не станет. Наверняка уже по степи скачет, не догнать нам его.

– Тьфу! – плюнул князь Липецкий. – Вот напасть-то! – Он ударил плетью своего вороного жеребца и поскакал к воргольским воротам. За ним – князь Даниил со своими воинами и князь Олег с близким окружением.

– Как мы могли упустить этого выродка! – уже в трапезной Олега, выпив заморского вина и снова разгорячившись, не унимался Святослав. – Ведь ты же видел его из Воргола, – повернулся он к Олегу. – Почему не позаботился в первую очередь о поимке баскака?

– Да хватит тебе искать виноватых! – загорячился и князь Олег. – Может, и к лучшему, что убежал. А то, неровен час, мы бы его убили – и отвечай потом перед ханом. Баскак всё же, не простой воин.

– Плевать хотел я на твоего хана! – гневался князь Липецкий. – Этот баскак – грабитель и должен понести суровое наказание!

– Ну... знаешь! – скрипнул зубами Олег. – Ты потише насчёт хана. Он всё же царь над нами и, хочешь или нет, нужно его почитать.

– Да не царь он мне! Я сам себе царь в своём княжестве! – совсем вышел из себя Святослав. – И грабить моих людей никому не позволю: ни царю, ни баскаку!

Олег, видя бесполезность спора, примиренчески сказал:

– Ну ладно, ладно, князь. Время покажет, кто прав.

Глава одиннадцатая

Поднялись ещё до света и к полудню были уже в Донщине. Небольшую охрану сразу перебили, угнанных в полон расковали и приказали идти по своим хатам. А добровольно сбежавших к Ахмату сковали и приготовили к отправке в Липец и Воргол.

– Где Рвач и Антип? Где Дорофей? – гневно сверкая очами, допытывался Святослав у пойманного Рвачова холопа Исая.

– Они были под Ворголом. Как туда ушли, так я их больше не видел, – дрожащим голосом отвечал тот.

– В цепях до самого Липеца тащить разбойника! – указал пальцем на Исая князь. – И двадцать плетей пока отвесить.

– Да не виноват я! – в голос закричал Исай. – Это Рвач, будь он неладен, меня сюда прислал! Я ж подневольный, у меня же хозяин есть! Меня заставили!

– Всем беглым – плетей! – велел князь. – И в цепях в Липец, а там определим вину каждого и наказание, какое кто заслужил.

Когда Исая увели на порку, к уху князя наклонился Семён Андреевич.

– А Исая при случае надо бы отпустить, – шепнул.

– Зачем? – отпрянул князь. На его лице было такое удивление, как будто бывший старший ловчий, а ныне советник и боярин князя Александра предлагает сжечь его дом. – Зачем? – повторил. – Исай – наш враг.

Семён Андреевич невозмутимо ответил:

– А для укрепления Дорофея в стане Ахмата. Ахмат сбежал, а наш Дорофей продолжит свою тайную службу. Ты же ругал Дорофея?

– Ну, ругал!

– И это слышал Исай. Дорофей не зря ушёл с Ахматом. При нём и Константин Ломов. Жди на днесь его с вестями из Ногаевой орды. А Дорофея в присутствии Исая нужно ещё пуще ругать: мол, предатель, такой-сякой! Исай, когда до Рвача доберётся, ему об том расскажет.

– Да жалко отпускать-то, – засомневался князь Святослав. – И будет ли овчинка выделки стоить? Дорофей и без его помощи при Ахмате удержится, а Исай на воле – это нам лишние хлопоты, а то и жертвы... Но вообще-то мысль хорошая! – встрепенулся вдруг князь. – Приведите гада.

– Не торопись, Святослав Иванович.

– Почему?

– Пускай отстегают.

– А если до смерти?

– Исай живуч, как пёс. Ему эти длинники на пользу пойдут. Ещё больше обозлится, а помереть не помрёт, – успокоил Семён Андреевич. – Давай так: я заставлю Дёмку Шумахова провести Исая мимо нас, а ты ругай почём зря Дорофея, за компанию с Рвачом и Антипом, конечно. А Исаю пообещай колесование, чтоб прибавить прыти.

– И как же он в цепях побежит? – поинтересовался князь.

– Об этом я позабочусь, высвобожу незаметно по дороге.

Когда Дёмка вёл Исая, князь на чём свет стоит крыл всех прихвостней Ахмата. Семён Андреевич при этом заметил, что у пленника слишком плотно сидят на ногах обручи цепей и тем самым доставляют огромное страдание. А услыша про колесование, Исай чуть в обморок не упал. И потом, уже в пути на Липец, совсем занемог, сел и не мог двинуться. Ноги затекли и сильно кровоточили.

– Этот гад не дойдёт, – сказал Семён Андреевич. – Дымарь, сними с него ножные оковы.

– Как снять?! – изумился кузнец.

– Клещами! – раздражённо пояснил боярин.

– Так он же, мерянская бестия, с первого привала сбежит!

– Куда ему бежать? Рвач дал такой прыти, что и пяток не видать было! – захохотал Семён Андреевич. – А без Рвача этот холоп с голоду подохнет.

Усмехнулись и окружающие. Дымарь покачал головой:

– Уйдёт, паразит! Лучше пускай бы тут издох.

– Ему тут издыхать никак нельзя, – возразил Семён Андреевич. – Он будет издыхать в Липеце на лобном месте, сначала на дыбе, а потом на плахе под колесом у Дёжкина. А пока пускай помучается, о смертушке своей лютой поразмышляет. А сбежать не сбежит, я его сам покараулю.

– Ну, твоя воля, Семён Андреевич, – пожал плечами Дымарь. – Ежели у тебя голова крепко на плечах держится, то я раскую, дело нехитрое.

– Но-но-но! – рассердился боярин. – Поговори мне ужо!

Несколько движений клещей и молотка – и цепи с ног Исая со звоном соскочили. Кровь ещё сильней брызнула из ран, и Семён Андреевич велел их перевязать.

Долго ль шли, коротко, но Исаю казалось, что слишком долго. Дорога тянулась вдоль Дона на юг. К вечеру достигли глубокого боярака, в котором за соснами скрывалось русское поселение, в коем сейчас не было ни души: после Ахматова погрома люди разбрелись кто куда. Некоторые, поняв, что спокойной жизни уже не видать, подались на север, в Карачев, а кто и дальше – в Москву, в Тверь, в Новгород. Скот частью порезали хозяева, частью разворовали татары, какой разбрёлся по лесу, одичал или стал жертвой хищников.

Отряд с пленными здесь и остановились на ночлег. Май уже дышал дурманящим ароматом черёмухи и цветов. Соловьиные трели в садах лелеяли слух, размягчая душу и делая её добрее. Усталых людей клонило в сон.

Исая посадили в отдельный хлев, который Семён Андреевич выбрал сам. Осмотрел внимательно, проверил все засовы; заметив ветхость потолка, через который, по его замыслу, и должен был уйти Исай, приказал:

– Добро. Заводите сюда!

Для охраны, опять же всем на удивление, боярин поставил совсем не имеющего опыта в военном деле, только что освобождённого из плена мужика по имени Евтей. На недоумённые вопросы дружинников спокойно ответил:

– Евтей дюже зол на Исая, сторожить будет крепко.

И Евтей заступил на пост. Долго он смотрел в звёздное небо, не смыкая глаз, но в конце концов сон одолел мужика. Исай же долго вглядывался в щели сарая, в ночную тьму, вздрагивал при каждом шорохе. В мозгу стучало: «Дыба, плаха, колесо...» И – лихорадочные мысли: «Если щас не сбегу – плахи не миновать... А сбежать можно через потолок и крышу. Но как туда забраться?..»

Аки зверь в клетке, заметался Исай по сараю. В минуты страшной опасности и смекалка, и силы его удвоились.

– Ага, вот какая-то доска... – Подтащил её к месту, откуда сквозь отверстие в потолке и крыше сарая виднелось звёздное небо. Осторожно приставил доску к стене и начал но ней карабкаться вверх. Кое-как дотянулся до потолка, но доска оказалась гнилой, и Исай полетел вниз, обрушив на себя обломки других досок, опилки, солому.

От шума проснулся Евтей. Прислушался – вроде тихо. Исай так затаился, что даже дыхания его не было слышно.

– Что это? – прошептал Евтей. – А можа, пленник бежать удумал?

Он подошёл к двери – заперта. Заглянуть бы внутрь, да ключ от замка остался у боярина.

«Доложить боярину? – подумал смерд. – Но он приказал не будить, что бы ни случилось. Да и нету боле никакого шума. Можа, это мне показалось? Да! Приснилось», – решил он. Сел на старое, угретое место и снова уснул богатырским сном.

Услышав могучий храп Евтея, Исай стал подниматься с большей осторожностью. Проделал в потолке приличную дыру и просунул голову через соломенную крышу. Звёзды висели так низко, что, казалось, их можно потрогать руками. Соловьи заливались вовсю, и кабы не этот их голосистый пересвист, то весь мир казался бы вымершим. Ни шороха, ни звука, только привязанные поодаль кони уплетали овёс, фыркая и переступая копытами. Исай заметил, что один конь не рассёдлан. «Неужто кто-то сейчас собирается в дорогу?» – подумал.

Наконец Исай решился на прыжок. «Ну, была не была!» – И прыгнул.

Падение было удачным. Ноги спружинили, и Исай повалился набок. Быстро поднялся и кинулся к коновязи. Отвязал осёдланного коня и повёл его в поводу, пока не вывел из боярака в лес. Там прыгнул в седло и, отъехав на приличное расстояние, погнал коня в намёт.

А коня для Исая Семён Андреевич поставил доброго. Проскакав вдоль берега Дона до Кривого Бора, холоп переплыл реку, держась за узду. Перебравшись на другой берег и даже не отжав мокрую одежду, беглец снова вскочил в седло и углубился в лес. Он был до того напуган угрозой жестокой казни, что, боясь погони, мчался не оглядываясь подальше от этого боярака под хлевами, от смертельной опасности. И по мере удаления от неё прямо какой-то животный инстинкт начал подсказывать ему дорогу к хозяину, к Ногайской орде.

Глава двенадцатая

Мятежный темник Ногай со своим юртом[63]63
  Юрт – у тюркских и некоторых других кочевых народов – территория, в пределах которой кочевало племя, род.


[Закрыть] кочевал южнее Северского Донца. С неделю его ставка находилась на берегу небольшой речушки Лугань. Ногай уже хотел приказать сниматься с места и продолжить кочевье, когда ему сообщили, что прибыл баскак Ахмат с вестями. Ногай тепло принял Ахмата.

– О! Темиров сын решил посетить наше серое место! – заговорил он ласково.

Ахмат был хмур.

– Чем опечалено твоё сердце, дитя моего друга? Присаживайся, выпей кумыса с дороги, это взбодрит твою плоть, очистит мысли, – посоветовал Ногай.

Ахмат выпил чашку кумыса, махнул рукой слуге. Тот принёс дорогие подарки, и баскак преподнёс их темнику. Когда церемония вручения даров закончилась, Ахмату было разрешено говорить.

– Прибыл я из края твоих улусников, о повелитель, Святослава Липецкого и Олега Воргольского и Рыльского, которые, забыв своё место, подняли руку на ставленника твоей милости – баскака...

– Не врёшь ли ты, Ахмат? – взъярился Ногай. – Русь мне покорна, и верно служат её князья. Вот недавно приезжал поклониться Великий князь Дмитрий Переславский. Заметь, не к Телебуге в Сарай приехал, а ко мне. Оставил в залог сына своего Александра. Так же поклонятся и эти мелкие князьки. Но меня тревожит другое: не перехлёстываешь ли ты там в своём усердии?

– Нет, Великий хан, – льстиво повысил титул Ногая Ахмат. – Олег и его родственник Святослав только называются князьями, а на самом деле они разбойники. Они уже снюхались с Телебугой, и тот благословил их на разбой против верного твоего слуги, меня то есть, законного баскака. А ты, Великий хан, проверь – и убедишься сам.

– Но как я проверю?

– А у них, в княжестве Липецком, есть местечко на Дону под названьем Лебедянь. Там водится много лебелей, и князь Липецкий тщательно охраняет это место, не веля никому туда заезжать и даже твоим людям не позволит. Пошли туда охотников-сокольников добыть дичи, чтобы проверить, допустят ли их к тому месту. И ещё, вызови их к себе в ставку на суд со мной и посмотришь, поедут или нет.

Ногай зыркнул на сидевшего рядом приехавшего недавно из Орды хазарина Самуила, встретив его хитрый взгляд. Самуил опустил глаза:

– Надо проучить этих русских негодяев. Пошли сокольников в Лебедянь, ты же хозяин этих земель и повелитель племён, на ней живущих. И если будет на то твоя воля, я бы сам поехал к этим нерадивцам с твоим повелением об их к тебе прибытии.

– Хорошо придумал! – поразмыслив, кивнул Ногай. – Поезжай.