Текст книги "Волчье Семя. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Гвор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

Барбара молча кивнула.

– Я отпускаю ваши грехи, маркиза. А теперь вернемся к делу, ради которого я и посетила ваши гостеприимные места. Насколько мне известно, после смерти брата Освальда владетельница провела тщательное расследование. Виновные найдены и скоропостижно казнены?

– С первым – совершенно верно. Со вторым – увы, Ванесса, Вы не угадали. Виновные скоропостижно очутились в подвалах замка. И дожидаются Ваших бейлифов в целительной прохладе. Так что, вы уж простите, Ванесса, но вам все же придется воспользоваться моим гостеприимством.

– Неожиданно, – прищурилась комтура. – И с чего вдруг вы столь лояльны к Ордену святой Барбары?

– Лояльна... – покатала на языке маркиза. – Пожалуй, верное слово. Однако меня куда сильнее заботит происходящее. А главное – последствия!

– Последствия? Чего же вы ожидаете?

Маркиза уронила бокал. Стеклянное крошево брызнуло по полу. Томную и несколько глуповатую нордвенскую аристократку сменила готовая к прыжку тигрица:

– Полной дупы!

– Узнаю поленскую куртуазность, – иронично улыбнулась комтура. – Фрейлины попадали бы в обморок.

– В задницу Нечистого куртуазность! – рявкнула маркиза. – Если я начну ругаться всерьез, то эти облезлые блудливые кошки попрячутся за швабрами в королевском сортире! И пусть потом вызывают на дуэль хоть всей своей стаей! Целостность беседки гарантирую!

– Вряд ли кто решится на подобное. Вы редко бываете при дворе, но двор знает о вас многое. Итак, чего же вы ждете, Барбара? Дупа – понятие очень широкое.

– Орден свою задачу выполнил – вильдверов в пределах Нордвента больше нет. Ну разве что один-два прячутся где-то в болоте. Дальнейшее существование Светочей в их нынешнем положении – это бессмысленный перевод населения. И пусть они сели в лужу с Каубахом, но погибла всего одна резиденция, и сил у Ордена по-прежнему с избытком! Представьте, если Орден разгонят? Тысячи озлобленных нищих бродяг и сотни отставных святых братьев, лишенных кормушки. Нордвент погрузится в хаос! Не думаю, что в руководстве Престола сидят сплошные полудурки. Да и королевский дворец набит не одними лишь модниками. Ордену найдут другую цель. Войну! Нас ждет новый Очистительный поход.

– И куда же они направят стопы ног своих?

– В Сваргу, – пожала плечами Барбара. – Больше некуда. Вильдверы остались только там. Святые отцы соберут под свои знамена всех желающих и нежелающих и поведут на восток. Между прочим, Ванесса, заметьте, кратчайший путь лежит через мои земли. Вся эта оголтелая шобла попрется именно здесь! Не сейчас, так лет через пять-шесть. Что останется от Летов-Форбека или Фейербаха? Замки посреди пустыни, выжранной безмозглой саранчой!

– Смелое предсказание грядущего. Но похожее на правду.

– Оно не похоже на правду, – резко махнула рукой маркиза, – оно и есть правда! И это только первая часть! В Сварге Орден со всеми прихлебателями получит по ушам. Их там порвут, как голодный вильдвер рвет поросенка! И вся эта толпа трусливых беглецов в обгаженных штанах снова окажется на моей земле! А ведь следом придет армия Сварги! И не уйдет! Сварги никогда не уходят!

– Вторая половина еще смелее, – протянула Ванесса, – но с чего вы взяли, что доблестные войска благородного Нордвента...

– Святая мать, – оборвала ее маркиза, – вы не на паперти, чтобы юродствовать! В армии Нордвента нет ни одного вильдвера! А у Сварги их сотни! Тысячи! А может, и десятки тысяч!

– Столько просто не бывает...

Барбара подскочила как ужаленная:

– Ванесса, признайтесь, скольких вильдверов ваш Орден переправил в Сваргу? У моих стен нет ушей, можете говорить правду.

– Что?.. Вы пьяны, маркиза...

– Вы же хотели откровенности! Я не пьяна. Я просто умею видеть и умею считать. Сестры сорок лет ловят Зверей. И кто помнит зажженные ими костры?! Но почти каждый вент слышал или видел, как всадницы в плащах с черной куницей снимают со столбов осужденных! 'Для повторной проверки!' – говорят они! Но похоже, все проверки опровергают слова честных простецов и благородных людей. Куда деваются вильдверы, пойманные сестрами? Ответ найти не сложно!

– Маркиза, – комтура была сама учтивость, – вы определенно переутомились. Я вас покину, продолжим разговор позднее.

– Браво, Ванесса! Нет, я нисколько не утомилась. И нисколько не пьяна! Помните, с дюжину лет назад вы отобрали у Освальда девочку? Ее звали Ридицей. Рыженькая такая.

– И что?

– Значит, помните. Так вот, ее недавно видели в Нейдорфе.

– Я знаю. Ведь именно сестра Ридица и вскрыла нарушения...

– 'Сестра Ридица'? – маркиза покачала головой. – Ванесса, в моих владениях очень тщательно проверяют зубы у младенцев. Этим занимаются специально обученные люди. Мои люди! За двадцать лет был всего один случай рождения вильдвера. Симпатичная рыжая девочка. Ее поймали на смене зубов. Но мои люди оказались удивительно нерасторопны, и семья успела сбежать в Полению. Представляете, какие ловкачи! Срезали кошель у старшего проверяющего, заплатили контрабандистам. И сбежали!

– А ребенок?

– Я забрала ее в замок. Но паршивка удрала. И спряталась так, что ее не сумели найти. Освальд ничего не знал, на костер через шесть лет рыжулька попала совершенно случайно. Сестра Ридица – вильдвер! И мы это знаем, Ванесса!

– И Вы, так заботясь о бедняжке, что даже не предали нечисть Очистительному Пламени, через шесть лет не ударили пальцем о палец, чтобы помочь ребенку?

– К чему зря бить пальцы, святая мать?! Письмо, по которому примчались сестры, помните? Нет? Тогда я зачитаю его Вам дословно, а вы сверите по прибытию в Орден. У меня прекрасная память, комтура, ничего не забываю!

Маркиза подошла к громоздкому комоду и вытащила из-за него крайгмессер в простых ножнах.

– Как видите, я тоже люблю это оружие... Итак, святая мать, либо мы перестаем валять дурака, либо вы меня убиваете. Ну или я вас. Правда, против вильдвера в Облике шансов нет, но я попробую.

Комтура даже не пошевелилась. Она внимательно смотрела на маркизу, а затем рассмеялась.

– Признаю, вы меня переиграли, Барбара! Вы – достойная дщерь фон Фейербаха! Даже умудрились вызвать на бой вильдвера... Ладно, чего Вы хотите?

– Мне нужна неприкосновенность моих владений. Ведь совсем скоро полыхнет, и мы обе это знаем. С вентами я разберусь сама! А вот дальше... В свою очередь, обещаю сотрудничество. Войска Сварги пойдут по землям не врага, но старого, хоть и тайного, союзника.

– Это измена, маркиза, Вы понимаете?

– Нет, это не измена. Это желание выжить самой и сберечь своих людей. И цена не имеет значения. ___________________ * Вильдвер (вент), он же ларг (полен), велет (сварож), берсерк (тигр), волот (кроат) – человек, имеющий Облик. В этом мире у человека существует рецессивный ген. Полноценные носители этого гена могут по желанию менять свой облик. Нет, не становятся волками или медведями. Черты лица меняются не очень сильно. Но появляются клыки, когти, способные порвать самую лучшую сталь, короткая шерсть на теле. При этом оборотни становятся намного быстрее и сильнее. В том числе и по скорости соображения. Все навыки, полученные человеком, в Облике сохраняются. В разных странах к вильдверам относятся по-разному. Подробности в книге 'Волчье Семя'. * Илай Трясоспис – известный драматург прошлого. Его пьесы входят в брильянтовый фонд культурного наследия Нордвента.

Леса на северной границе пацинакских степей

Пламя жадно лизало сваленные кучей стволы, с хрустом пожирало обломки сучьев, бросалось в стороны, с шипением отвоевывая пространство у толстого, в человеческий рост, слоя снега, покрывающего землю, карабкалось по обрывкам коры и победно взмывало с верхушек хлыстов, освещая окружающий лес, добротные крытые повозки, пугливо всхрапывающих коней и лица людей, собравшихся у костра. Суровые – мужчин, мрачные – женщин, необычайно серьезные – детей. Не было только веселых. Собравшиеся не были новичками в странствиях, и ночевка в зимнем лесу могла напугать здесь разве что грудных младенцев, но те еще не понимали столь сложных вещей, довольствуясь теплом человеческого тела и материнским молоком. Но с чего веселиться остаткам народа, потерявшего всё что только можно: дом, родичей, друзей, соплеменников, и бегущим навстречу непонятно какой судьбе?

Люди не боялись ни снега, ни мороза, ни диких зверей, ни погони, без сомнений, идущей по следу. Чего бояться? Догонят – будет бой. Скорее всего, последний для всех присутствующих. Но ведь никто и не собирался жить вечно. Умирать, так умирать! В бою, с верным оружием в руках, прихватив с собой побольше врагов. А пока живем, надо ночевать, не пренебрегая ни возможной защитой, ни удобством. А потому большим кругом стояли сцепленные возки, пока защищающие только от ветра, а малым, внутренним, лежали бревна для сидения, толстые, очищенные от коры и сучьев.

Десяток повозок, полсотни людей. Из них взрослых мужчин не более полутора десятков, если считать таковыми и трех подростков, еще не видевших своё четырнадцатое лето, но уже приближающихся к этому рубежу. Половина воинов, укутанных в волчьи куртки, рассыпалась по возкам, вглядываясь в темноту ночного леса. В руках луки, на поясах мечи и клевцы, нетипичное для этих мест оружие. Остальные едят, неторопливо, но быстро. Закончив трапезу, меняют товарищей. Женщины и дети уже насытились. Первые тихонько суетятся, занимаясь нескончаемой бабьей работой, а мелочь греется у костра, внимательно слушая единственного на весь лагерь старика, убеленного сединами, но еще крепкого телом.

– Было это не так уж и давно, – спокойно и размеренно вещает тот, – еще и полсотни лет не прошло. Я уже мог на скаку сбить стрелой сокола, парящего в небе, но пока не удостоился права сменить охотничий лук на боевой и повесить на пояс клевец. В то время слуги Сожженного еще не проклинали народы в своих храмах и не пытались стереть чужие стойбища с лица земли. И жизнь наша была хороша и привольна, хотя всегда найдутся те, кто хочет жить не своим трудом, а грабежом чужого богатства. Жил тогда в наших степях один клан. Небольшой, но богатый. Глава клана был прославленным воином, а его жена – верной спутницей, достойной своего мужа. Пять сыновей-богатырей вместе с кунаками* помогали отцу пасти бесчисленные табуны, а их жены и сестры следили, чтобы мужчины в любой момент могли утолить голод густой чорбой*. Клан жил в мире с соседями, и ничто не предвещало беды. Но однажды стойбище оказалось на пути валахского набега. Нет, я ничего не путаю, тогда валахи ходили в набеги... Налейте-ка мне отвара, сорванцы, а то что-то першит в горле.

Сидевшая ближе всех к большому котлу с горячим напитком девчушка вывернулась из огромного отцовского тулупа и поднесла старику дымящуюся кружку. Старик шумно отхлебнул и откинул назад голову, о чем-то задумавшись.

– Деда, – несмело пискнул самый маленький из слушателей, – что было дальше? Они отбили валахов?

– Нет, – покачал головой старик. – Хозяева бились как львы. Каждый из них стоил пяти валахских воинов, а то и десяти. И каждый убивал по пять, а то и по десять. И даже беременные женщины и маленькие дети уходили, лишь отправив к Цхерну одного или двух врагов. Но тех было слишком много. И настал момент, когда защищать стойбище стало некому. Клан погиб.

Старик замолчал, и в тишине стало слышно, как тихонько всхлипнула одна из девочек. Дед покачал головой и продолжил:

– Выжил лишь младший сын вождя. Он пас табун на дальних пастбищах, а когда к вечеру вернулся домой, обнаружил лишь дымящиеся развалины, заваленные трупами. Лицо воина стало подобно каменной маске, и сердце его от этого зрелища превратилось в камень. На рассвете запылал погребальный костер, на вершине которого лежали отец и мать воина, его братья и сестры, друзья и товарищи, жена и нерожденный сын, пронзенный мечом прямо во чреве матери. А на следующем закате к соседнему стойбищу одинокий всадник пригнал табун лошадей. 'Моего клана больше нет, – сказал воин. – Мне одному эти кони будут только мешать'. 'А ты, – спросили его люди, – что собираешься делать?' Воин усмехнулся: 'В этом мире тесно двоим. Должен остаться либо я, либо те, кто убил мой клан'. 'Хотя бы назови своё имя, чтобы мы могли просить Цхерна помочь тебе'. И снова усмехнулся воин: 'Мне не нужна помощь богов, раз они допустили то, что случилось. И у меня больше нет имени. Тот, кто носил старое, умер вместе с родными. А имя того, кто пришел на смену, прозвучит в журчании ручья из вражеской крови'. Он развернул коня и исчез в степи. Чтобы больше никогда не попасться на глаза людям нашего народа.

Старик принял из рук подошедшей женщины кружку с новой порцией отвара и задумался о чем-то, время от времени шумно отхлебывая.

– А дальше, деда? – вновь прозвучал тот же голосок.

– Экий ты нетерпеливый, – усмехнулся старик. – Пропал парень. А через месяц в Валахии начали твориться страшные дела. Кто-то вел войну против четырех родов, участвовавших в том самом набеге. Род у валахов – это не наш клан. У каждого из родов замок, селения, иногда даже города, люди... И не меньше сотни воинов, занимающихся только войной. А еще ополчение... Между родами существуют союзы, и напавший на самый захудалый род окажется лицом к лицу с целой армией. Не каждый король решится бросить вызов кому-нибудь из валахов. Но кто-то решился, причем четырем родам сразу. Полыхали подожженные ночью деревни. Бесследно пропадали отряды воинов, чтобы обнаружиться в самых неожиданных местах изрубленными на куски. Сбрасывались в пропасть обозы вместе с охраной и торговыми людьми. Неведомый враг не знал пощады. Впрочем, он недолго оставался неведомым. Вскоре валахи выяснили, что все беды – дело рук одного человека, и начали охоту. Прятались в горах засады. Устраивались облавы. Выходили на охоту группы специально обученных егерей. Но всё было бесполезно. Каждая стычка приносила валахам лишь новые потери, тогда как их враг, уже прозванный Черным Мстителем и Ужасом Валахии, не получал ни царапины. А может, и получал, но всегда уходил живым и на своих ногах. Тогда с ним попытались договориться. Сулили любую виру за убитых родичей, предлагали выдать кровников... – старик усмехнулся. – Много чего предлагали. Но Мститель на любые посулы отвечал взмахом клевца.

– Он был волотом! – воскликнул нетерпеливый мальчишка.

– Нет, – покачал головой старик, – Мститель не имел Облика. А вот среди его врагов таковые встречались. Но и они ничего не могли поделать. Это невозможно, но это было. И длилось тридцать лет и три года, пока на месте замков всех четырех родов не остались одни развалины, и не упал мертвым последний их обитатель Хотя, говорят, последнего Мститель пожалел. Трехлетнего ребенка.

Старик закашлялся и вновь занялся отваром.

– А дальше? – на этот раз торопыгу поддержали еще несколько голосов.

– А всё. Валахи навсегда зареклись ходить в набеги. Их матери пугают Черным Мстителем непослушных детей. А его самого никто и никогда с той поры не видел. Да и куда ему возвращаться? Весь наш народ постигла участь клана этого воина. Вот только слуги Сожженного куда многочисленнее, чем валахи всех родов вместе. Тут даже Ужас Валахии не поможет... – старик грустно вздохнул. – Хотя поговаривают, что это не так. И когда двое остановят армию, а Черный Мститель вновь возьмет в руки клевец, беды нашего народа закончатся. Вот только закончиться они могут по-разному. Нас осталось совсем мало, а тот парень был старше меня. Вряд ли он еще может поднять оружие... _______________ * Кунаки – здесь: члены клана, не состоящие с главой клана в кровном родстве. * Чорба – густой мясной суп с прожаренной мукой.     Часть 1   Глава 1

Гость появился ближе к полудню, когда в Хортицком остроге оставались лишь дежурные да батько Всеслав. Всадника, скакавшего по дороге, шедшей от Протолчего брода, погляды на вышках заметили еще у Корнетивской балки и вмиг доложили старшим, а те и до атамана дошли, не откладывая. Хоть и одет приезжий был обычно: в легкую кольчугу поверх рубахи да темно-синие портки без украшений, но сафьяновые сапоги издалека цветом заметны, да и стать конскую не скроешь. На вороных кордновской породы только ближники княжеские ездят, ну и сам князь, конечно. Не то чтобы другим заказано, да только стоит такой конь как три красных кроатца: вороных у вятичей мало рождается, так что даже заводские не решаются на такую редкость задницу свою громоздить. Тем паче, гнедые и буланые того же завода лишь самую малость слабее, а обходятся не в пример дешевле.

Словом, вполне успели врата распахнуть. Встречать гостя сам атаман вышел, уважил. А как увидел, кто пожаловал, так и вовсе в улыбке расплылся. И гость встрече не огорчился. Оскалился ответно, спрыгнул на землю, шагнул навстречу. Хлопцы успели и врата прикрыть, и вороного выводить да в стойло свести, а батько с гостем всё обнимались, колотя друг друга по плечам да приговаривая 'Здорово!' и 'Сколько лет, сколько зим!'. Но и приветствиям конец приходит.

– Давненько ты нас визитами своими не баловал, боярин, – хитро прищурился Всеслав. – Я уж и забыть успел твою наглую морду. Что, державные дела покоя не дают? Князь ни на миг не отпускает?

– И не говори, друже! – боярин припал к поданному хлопцем ковшу с квасом. – Только соберусь прошвырнуться, к себе кличет. Есть, мол, дружище Ярополк, дело спешное. Ну и... Не спешных дел, сам знаешь, не бывает.

– Знаю, знаю, – рассмеялся батько. – Еще бы сто лет тебя ждать пришлось, кабы в нашей скромной обители такое же спешное не нарисовалось. А чего один-то? Тебе ж свита положена немалая, и без нее никуды, дабы авторитет не ронять!

– Чего не ронять? – скорчил нарочито придурковатую рожу боярин. – Какой-такой фторитет? – он изобразил 'внезапное озарение'. – Это когда тебя боятся все да на копье взять не решаются?

– Оно самое, – тон Всеслава стал демонстративно поучающим. – Только не боятся, а уважают! А потому и не решаются!

– Боятся... Уважают... Кака мне разница?.. – проворчал Ярополк. – Лучше бы решился кто! Хоть размяться немного. А то скоро забуду, как меч в руке держать, – он мгновенно посерьезнел. – У брода свита. Недосуг мне их ждать! Если я правильно помню здешние порядки, скоро мелочь пробежку закончит, и самое интересное начнется.

– Правильно помнишь, – усмехнулся батько. – Мыться после будешь?

Боярин кивнул:

– Успею купнуться, Днипро за час не пересохнет.

– Тогда полезли на вышку, и посмотрим, и поговорим. Или не осилишь? Небось, совсем одряхлел от безделья?

Продолжая обмениваться колкостями, поднялись наверх. Всеслав отправил погляда во двор и протянул руку в сторону восхода:

– Вот оттуда и побегут.

Атаман отвернулся, давая какие-то распоряжения, и в этот момент, словно отзываясь на его слова, из Малой балки вынырнула компания мальчишек, наперегонки устремившаяся к огромному завалу.

– И кого смотреть? – спросил Ярополк. – Я же княжича лет пять не видел! А остальных и вовсе никогда.

– Первыми два мелких белобрысых бегут, – не оборачиваясь, ответил батько. – Третьим – Славко. А остальные тебе без надобности. Разве что для общего развития.

– Ты ж не смотришь! – удивился боярин.

Батько пожал плечами:

– Так завсегда бывает, – и уже повернувшись к собеседнику, добавил: – И есть у меня твердая уверенность, что и в будущем останется. Если ты кого не угробишь.

– Угроблю, – вздохнул Ярополк. – Почти наверняка. Кого-нибудь да угроблю.

– Жаль хлопцев... – вздохнул Всеслав.

Пара белобрысых мальчишек достигла засеки и ловко полезла через ощетинившуюся заостренными кольями преграду. Казалось, дети взбираются по лестнице, а не по грозному укреплению, способному остановить целую армию. Следом мчался рослый русоголовый хлопчик, а за ним неслись остальные.

– Самому жаль, – вздохнул боярин, – но... Державная надобность...

– Вечно у вас надобность, – махнул рукой батько. – А ребятишкам головы в петлю совать...

Достигнув вершины засеки, отроки промчались по основным стволам, стремительно пересекли небольшое поле и, преодолев забор, ворвались на тренировочную площадку.

– Мне кажется, или первая парочка мельче остальных? – спросил Ярополк.

– Мельче, – подтвердил атаман. – Но шустрые.

Мальчишки закружились в боевом танце: бой без оружия всех против всех. Разговор прервался. Ярополк не отводил взгляда от хлопцев.

– Выпускной? – спросил он наконец.

– Курень-то? – уточнил Всеслав. – Да.

– Странно... – протянул боярин. – Мелковаты белобрысые для велетов...

– Есть такое дело, – атаман перевел взгляд на гостя. – Погоди, ты разве не за ними приехал?

– Может, и за ними, – боярин пожал плечами. – В основном-то за княжичем, пришла пора Святославу державе служить. А заодно волхвы просили парочку уников каких-то прихватить. Или умников... Не запоминал я, – Ярополк виновато взглянул на старого товарища. – Понимаешь, эта братия, конечно, долго распиналась, какие детишки особые завелись, да только врали, по-моему.

– А что именно врали? – на губах атамана заиграла ехидная улыбка.

– Чего только не врали, – усмехнулся Ярополк. – Якобы дети эти так рвались к тебе в обучение, что по трупам прошли весь Нордвент и Полению, не забыв вырезать восточную резиденцию Ордена Светочей. А как дорвались, так все нормативы выполняют, не принимая Облика, а оборачиваются лет с семи. Словом, не дети, а чудища заморские. Хотя, ежели знатцам верить, то ни за каким морем таких не сыщешь.

– Надо же, – хмыкнул Всеслав. – Не так уж и сильно врали. Можно сказать, близко к истине... – еще раз хмыкнул, глядя на озадаченную физиономию гостя. – Пошли в горницу, там и расскажу всё по порядку. А то до завтрашнего утра вопросы задавать будешь, – и, не дожидаясь ответа, двинулся к лестнице.

Боярин кинул последний взгляд на плац, где мутузили друг друга хлопцы, усмехнулся и отправился следом.

В горнице было прохладно. И пустынно. Большой стол с лавками да жбан кваса на столешнице. Холодный, только с ледника. И пара ковшей.

– Извини, хмельного не держим, – батько зачерпнул напиток.

– Помню еще, – последовал его примеру гость. – Не томи.

– Экий ты нетерпеливый стал, – засмеялся атаман. – Ладно, не буду. Только немного помучаю. Мелковаты, говоришь?

– Эти двое – да. Велеты и без Облика крупнее обычных людей.

– Старший – не велет. А младшему только десять стукнуло.

– Погоди, погоди, – Ярополк удивленно посмотрел на Всеслава. – Как это десять? Как это не велет? А что они в этой группе делают?

– А что прикажешь? – батько хитро прищурился. – Нет у меня под них другой группы.

– А что они делают, когда остальные в Облике?

– Медвежонок – как все. А Коготь делает вид, что перекидывается.

Ярополк поперхнулся квасом. Закашлялся, но напиток во рту удержал, не допустив позора:

– Как все, это в Облике?! Ты же сказал: десять!

– Тебе же волхвы разъяснили! В семь лет первый раз перекинулся. Чистая правда. Только не оба, а один. Поскольку второй Облика не имеет и иметь не будет.

– Охренеть! – буркнул Ярополк. – А что значит 'делает вид'?

– Пытается без Облика не отстать от группы, – батько лучился удовлетворением: не каждый день удивишь главного скрытника княжества. Обычно тот сам всех удивляет. – И про это доклад ведь сделали. Один – без Облика, другой в семь лет инициировался.

– И как у старшего получается? – язвительно, но со скрытым уважением поинтересовался боярин.

– Хреново, естественно, – пожал плечами атаман. – Однако гораздо лучше, чем можно было ожидать. Я ж говорю, непростые ребята. Они ведь действительно прошли через половину Нордвента и Полению. Не по трупам, конечно, но и не бескровно. Не каждый дружинник такой погост имеет*. Было то три года назад. Мальчишки не просто пересекли полторы страны. У них на хвосте висел Орден. И Ридица землю рыла. Помнишь ее?

– А то! – тепло улыбнулся боярин. – 'Была лисица, стала куница! Кто в лапы попался, никому не скрыться!'

– 'Не скрыться'! – передразнил Всеслав. – Эта парочка мало что три месяца рыжую за нос водила, так еще и выкрала у нее из-под носа свою сестренку. И притащила к нам.

– Обалдеть! – закрутил головой Ярополк. – И что, краса и гордость нашего куреня это проглотила?!

– А куда ей деваться? – засмеялся атаман. – Нет, оно, конечно, дело чести. Рогом уперлась. Всю Полению вверх дном перевернула. Целую армию собрала. И догнала-таки деток. Вот только двое уже на нашем берегу были. А малой в Облике их прикрывал. Так что могла и не догонять. В общем, полезного выхода – что замуж выскочила.

– Ридка?! Замуж?! – на этот раз во рту у боярина кваса не было. Повезло. – И кто этот самоубийца?!

– А вот это тебе знать по должности положено! – рыкнул батько. – Пан Мариуш Качиньский!

– Он же Хитрюга Хюбнер, – договорил за него скрытник. – Знаю такого. Капитан наемников, мастер клинка и прожженный авантюрист. А ныне вельможный пан. Жена, дочка, всё как у людей. Это я знаю. Только про Лисичку нашу не в курсе был. А что, он ей подходит... Погоди, а дочка его...

– Не его, – усмехнулся Всеслав. – Настоящая пани Качиньская. От прочих панёнок отличается тем, что родителей выбирает самостоятельно. Между прочим, у нас учится.

– Да уж! – Ярополк покачал головой. – Ладно, давай дальше про парней.

– Дальше еще интереснее. Ты слушай, слушай. Я сам не верил, когда мне рассказывали, – Всеслав зачерпнул квасу. – В дороге старший схлестнулся с каким-то панычем. Встал с ножом против десятерых. Троих положил, – батька взмахом руки не дал себя перебить. – Знаю, что невозможно. Только факты вещь упрямая. Пана и двух сердючек. Потом младший примчался и закончил дело. Ага! Семилетний! Хоть и в Облике. Вот таки малята! Ах да, еще Коготь умудрился зарезать двух свидетелей обвинения прямо на главной площади Нейдорфа. В присутствии собравшейся на казнь толпы, святого брата-рейдера и всё той же нашей рыжей недотроги. И никто ничего не видел. Хотя ублюдков этих как раз на всеобщее обозрение вытащили...

– А чего только двух? – отстраненно поинтересовался Ярополк.

– Не было больше, – спокойно пояснил батько. – А потом браты попали ко мне в лапы. И я поверил. Первым делом набили морду княжичу. 'Прописывал' их Святослав Игоревич, – Всеслав усмехнулся, вспоминая, как когтистая лапа рослого подростка проходит над головой УВЕРНУВШЕГОСЯ НЕ ВЕЛЕТА и попадает в захват мелкого 'клопа', а мгновением позже незадачливый наследник сварожского стола летит в стену. – А когда Славик отрабатывал позорную сотню отжиманий, составили ему компанию. Добровольно. Но это мелочь.

– Ничего себе мелочь! – пробурчал Ярополк. – Святославу сейчас пятнадцать!

– Мелочь, мелочь, – подтвердил атаман. – Не ожидал княжич подлянки. Но с того момента все трое – лепшие друзья. Что в нашем деле плюс. Тут другое важно. Старший быстрый был. И с ножом чудеса творил, большой мастер его учил. Но за меч толком не знал, с какого конца хвататься. И с остальным оружием не лучше. Да и в рукопашке только скоростью мог похвастать. А младший... 'Медведь' – это, конечно, круто. Да только против остальных четыре года разницы, а то и пять...

– Как 'медведь'? – интересно, скольким известиям подряд может удивиться человек?

– А я не сказал? – пожал плечами Всеслав. – У него дед из вильдверов Роланда. Подучил внучка немного. А если точно – то много. Не всё, конечно, успел, но парень сейчас – единственный носитель их техники. И я тебе скажу – это нечто!

– Лучше нашей? – заинтересованно спросил Ярополк.

– Не лучше. Другая. Если грамотно совместить... – батько прищелкнул языком. – Вот и совмещаем. Но я не о том. Они же еще и практически неграмотные были. Не должны были парни хлопцев догнать. Но... Пашут как проклятые. Каждую свободную минуту. Уходят в лес и отрабатывают приемы. Думают, что я не в курсе. Сидят и перечитывают учебники. Дочку Ридкину замучили. Она же сильно образованная, да и умная, хотя пакостница, аж жуть берет! Заноза! Вся в приемную мамочку! Но с Медвежонком носится как с писаной торбой. Всё от него терпит. А мелкий и пользуется. Понимаешь, для остальных всё наше обучение – игра. Нормальная детская игра. Плюс самоутверждение. Как для нас было когда-то. А для этих – жизнь. Не дело жизни, а сама жизнь. Если хочешь, выживание. Они уже встречались со смертью. И убивали, чтобы выжить... Блин! Не умею я такие вещи говорить. Но ты меня понял.

– Понял, – кивнул боярин. – Только волхвам-то они с какого бодуна нужны?

– Эх, – вздохнул Всеслав. – Туманит мозги близость к Столу, ох туманит. Или ты, друже, многовато медовухи потребляешь... Медвежонок в семь лет обернулся! А Коготь с велетами чуть ли не на равных бьется. Вот знатцы и жаждут выяснить, каким образом они такие особенные, и нельзя ли наплодить таких когтей и медвежонков в промышленных масштабах. А лучше скрестить обе линии. Братья-то не по крови, даром что похожи, – атаман насупился. – Жалко отдавать, если честно. Их бы в Нордвент на оперативно-розыскную и... как это на салеве? Ах да! Диверсионную! Между прочим, у Медвежонка с Фридрихом фон Каубахом личные счеты... Ладно, ладно... – Всеслав примиряюще поднял руки. – Оба просто впитывают знания. Хоть языки возьми. Вентский, понятно. Поленский выучили, пока сюда шли. Наши, сварожский и 'птичий', – здесь. А заодно пацинакский, кроатский, черсидский. И салеву, конечно, как же без нее... На всех говорят чисто. Ах да, еще феня. Коготь истинный скоморох, передразнить кого угодно может. Медвежонок послабее, но тоже неплох. Ну как тебе?

Атаман замолчал. Ярополк допил братину, аккуратно поставил ковш на стол.

– Во-первых, убивать господина командора ни я, ни князь никого посылать не собираемся, – скрытник сожалеюще вздохнул. – А во-вторых, разнарядка уже подписана. Тебе и так навстречу пошли, что дали их обучение закончить. Поизучают их яйцеголовые лет несколько, обзаведутся генетическим материалом* в необходимом количестве, тогда и заберем. Заодно подрастут маленько. А то десятилетние пластуны – как-то это... неправильно, что ли... Так что через два дня выезжаем.

Всеслав улыбнулся:

– Хочешь спор, боярин? Не поедут с тобой венты.

– В смысле? Княжий указ не послухают?

– Нет, – покачал головой батько. – От службы уклоняться не будут. Но оттянут встречу с волхвами на сколько смогут на законных основаниях. А уж на каких – остается только гадать... ________________ * 'Погост' или 'свой погост' – выражение родственное нашему 'иметь личное кладбище'. Список или счет собственноручно убитых. * Наука Сварги, конечно же, впереди планеты всей. Вот только мелкоскопов еще не изобрели, так что под 'генетическим материалом' подразумеваются обсуждаемые индивидуумы и их многочисленное потомство от самых разных мам. Если учесть возраст героев, особенно Медвежонка, энтузиазм ученых представляется несколько преждевременным.   Глава 2