Текст книги "Волчье Семя. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Гвор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)

А Фридрих потерял отца, фамильный замок, да и сам чудом остался цел! Ведь если бы он знал о задумке отца, обязательно вмешался в схватку! Естественно, на стороне Добра и Справедливости!

Эта история очень хорошо показала, сколь подлы и опасны Звери! Да, все помнят «Медведей», но они лишь исключение, подтверждающее правило. Да и не надо забывать, сколько усилий приложили предки нынешнего графа, чтобы из диких и опасных Зверей получились «Медведи»! Но их больше нет. А прочие…

Впрочем, это сейчас не столь важно. Пречистая Церковь поменяла курс. В Нордвенте нечисть побеждена окончательно. Слуги Нечистого сохранились лишь в одном месте в мире, и их необходимо уничтожить! К сожалению, длань Пречистой Церкви не распростерта над теми землями, населенными безбожными язычниками. Но это временно. Новый Поход Очищения не за горами. И подготовка к нему – важнейшая цель Ордена.

Очень жаль, конечно, что Ордену временно ограничили численный состав. «Поддержание паритета Орденов». Естественно, сумасшедших баб, не желающих знать свое место не так много! Большинство понимает: удел женщины – быть усладой для мужчины. И не раскрывать рта!

Но то, что нельзя сделать явно, всегда можно реализовать тайно. А потому замок графа фон Каубаха полон кнехтов и ягеров, постоянно работающих над улучшением навыков. Конечно, все они святые братья, верные Ордену и делу Господа!

Но Герман фон Балк не может не понимать один маленький нюанс. Они все числятся армией графа фон Каубаха. И любой недружественный жест в его сторону будет расценен, как измена владетелю, что гарантирует виселицу!

А заменить Фридриха некем. Нет подходящей кандидатуры! Ландмейстер думает, что фон Каубаху неизвестно о его попытках создать еще несколько подобных владений. Кое-что даже удалось! Но мелкие владетели не делают погоды, их земли не в состоянии прикрыть даже золото Ордена, идущее на содержание приличного числа братьев! А в двух первых Дюжинах не нашлось желающих отдать свои земли Ордену Святого Анхело! Не понимают Первые Люди Государства, что потери кажущиеся. Ибо любая попытка фон Балка предать эту историю гласности приведет в Очистительное Пламя его самого!

Вот и вынужден ландмейстер задабривать Фридриха, подбросив ему новое звание. В результате святые братья подчиняются не только сюзерену, но и командору. В одном лице. А когда тайное можно будет объявить явным, уже сам граф достанет из тайников нужные бумаги. И дополнительным аргументом станут отряды Светочей Восточной Резиденции. Нет, не отряды. Армия! Превосходящая силы остальных резиденций, вместе взятые. Сейчас это не так. Но Фридрих лишь в самом начале пути.

Когда придет время Очистительного Похода, граф фон Каубах уже не будет простым командором. Может, маршалом, может, ландмейстером, а может и… Впрочем, не стоит загадывать. Как получится, так получится. Впереди еще уйма работы!

Но результат того стоит! Не правда ли, святой отец?..

Глава 56

В маеток Качиньских Ридица прибыла к вечеру. Не то, чтобы возникли какие-то сложности в пути. Просто далековато ехать от столицы. Неожиданности начались на середине пути. На границе владений Станислава Радзивилла, ранее ничем не отмеченной, возвышался двухметровый полосатый (синее с белым) столб с прибитой на уровне глаз конного гостя табличкой. Чуть выше поблескивал свежими срезами герб Береза, а на самой табличке красовалась надпись: «Маеток пана Качиньского». В самом низу мелким шрифтом дописка: «Кто к нам придет с мечом, уйдет без меча. И голым».

Возле столба дежурила пара конных мордоворотов в ягерских по крою куртках, но почему-то голубого цвета. В тон полосам на столбе. Проезду жолнежи не препятствовали, но посматривали внимательно. Наверняка где-то неподалеку и клетка притаилась с почтовыми пташками.

Ридица удивленно покачала головой: либо Лешка Клевец перестал справляться со своими обязанностями, либо пан Мариуш Качиньский – личность на удивление расторопная.

– А куда подевался пан Радзивилл?

Вопрос был направлен в пространство, но жолнеж ответил. Точнее присвистнул, сопровождая звук тычком пальца в небо:

– То есть? – прищурилась Ридица.

Напарник неодобрительно глянул на свистуна:

– Вы неправильно поняли, святая сестра, – в речи проскальзывал вентский говор. – Пан Станислав продал владения и отбыл в свой южный маеток.

– С чего это?

– Болезнь у нас тут приключилась святая сестра, – пояснил нордвентец. – Среди хлопов. Вот и продал. А детали нам неведомы, то дела панские.

– Что за болезнь? – нахмурилась Ридица.

– Синий почесун. Да вы не волнуйтесь, зараза эта только к хлопам липнет. Да и вылечил ее наш пан уже. Как выкупил земельку, так сразу и вылечил…

Ридица кивнула и тронула поводья. От названия болезни просто разило очередной аферой, рядом с которой таможенные игры в плевки казались детской забавой. Однако других неожиданностей по дороге не встретилось. Разве что повстречался пан Войцех. Но Новак был не в настроении и долго говорить не пожелал. Впрочем, кое-что выяснить удалось…

В усадьбе жизнь кипела. Расторопный слуга принял поводья Фройда, другой, склонившись в почтительном поклоне, открыл, было, рот, но был прерван девушкой.

– Веди к хозяину!

Слуга замялся, попытался что-то ответить, но сменился смутно знакомой фигурой в такой же, как у кордонной стражи, синей куртке. Пока ягер неторопливо показывал дорогу, Ридица вспоминала, где его видела. Ага! Нейдорф. Пока она говорила с «Качиньским», этот тип маячил на краю зрения. Потягивал пиво и искоса наблюдал за разговором. Ну-ну…

В кабинете глазам Ридицы предстала «типичная» для шляхетских домов картина: хозяин маетка восседал в массивном кресле за еще более массивным столом, а его дочка устроилась на столешнице, скрестив ноги по-черсидски и поигрывая ножом. Естественно, девочка была в штанах и куртке ягерского покроя. Тоже, кстати, голубой. И новой, как все прочие, увиденные по пути. «Ясновельможный пан» оторвал от кресла задницу и вышел навстречу гостье.

– Сестра Ридица, – расплылся в улыбке Хюбнер. – Какая приятная неожиданность! Прошу быть нашей гостьей! Желаете вина? Обед? Ванну? Ой, что это я! Конечно же, всего! Только в каком порядке?

Панночка на столе на появление гостьи не отреагировала. Каменное лицо и полная неподвижность. Этакая статуэтка, только пальцы шевелятся, да ножик в них мелькает.

– Рада видеть Вас в добром здравии, Мариуш, – Ридица вернула улыбку старому знакомцу. – Вижу, Вы уже освоились в новой роли. Приветствую, Ядвига!

Со стола только короткий кивок. Зато пан Качиньский соловьем разливается. Галантен и куртуазен, прямо светский лев на охоте! А ведь сейчас от нее пахнет совсем не возбуждающими снадобьями!

– Ах, пан, – прервала Ридица словесный поток, усаживаясь в кресло. – Вы, как всегда, неотразимы! Бедной девушке просто некуда деться от Вашего обаяния. И Вашего гостеприимства, – она усмехнулась. – Не в лесу же ночевать в такую погоду! Так что у Вас еще будет шанс поразить меня уровнем вашей кухни и всего остального. Но сначала удовлетворите моё любопытство. Что за поветрие в округе? Я половину пути только и слышу о каком-то «черном хохотуне»!

– Синем почесуне, сестра, – поправил хозяин. – Очень неприятная хворь. Люди синеют и начинают чесаться. А потом не умирают, но становятся бесплодными. Болезнь охватила большинство наших деревень. Как и у ближайших соседей. Наши лекари не знали, что делать. И молебен тоже не помог. Хотели провести крёстный ход, но дожди, дожди… Нам пришлось выписывать профессора из больницы, затем покупать редкое лекарство! Но, слава Господу, всё позади…

– А как решили этот вопрос соседи? – поинтересовалась Ридица.

– До какого-то времени мы действовали совместно. Но узнав стоимость лечения… В общем, паны решили, что не стоит тратить средства на хлопов. Увы, человеколюбие сейчас не в моде…

– И?

– Мне пришлось купить у них маетки. Теперь я на грани разорения! Но невозможно смотреть на мучения разноцветных, постоянно чешущихся людей…

– Почему разноцветных? – подняла бровь девушка. Статуэтка на столе насмешливо прищурилась.

– Пан Новак пытался вылечить своих людей народными средствами, после которых бедолаги каждый раз меняли цвет на новый. Смотреть страшно. Ничего, завтра мы начнем лечение…

– Вы же сказали, что уже всех вылечили, – произнесла Ридица.

– Всех своих, – уточнил Мариуш. – А так же бывших хлопов панов Сташевского и Радзивилла. Но пан Новак продал свой маеток час назад. Если вы ехали со стороны его владений, должны были встретиться.

– Вот как, – воительница пристально поглядела на хозяина. – Интересная болезнь. А что это за чудодейственное средство?

– «Каменная смола». Сок гор Черсии. Стоит…

– Мариуш… – укоризненно протянула Ридица. – Мы же с вами еще в Нейдорфе договаривались не врать друг другу. А если я попрошу предъявить чудо-средство?

– Основания? – произнесла статуэтка на столе.

– А ты, оказывается, говорить умеешь, – «удивилась» святая сестра. – От этого дела ощутимо пахнет колдовством. Орден святой Барбары серьезно интересуется медициной. И ваша история с болезнью очень подозрительна. Церковь имеет право вмешаться. В тоже время, шутки и веселые розыгрыши вне нашей компетенции. Так что, пан Качиньский? Откровенность или следствие?

– Ну зачем такие ужасы, святая сестра, мы же старые друзья, – «Мариуш» вдруг сделался серьезным. – Откровенность должна быть взаимной. Ведь болезнь интересует Вас в последнюю очередь! Направляя коня в нашу сторону, Вы понятия о ней не имели.

– Не буду спорить, – улыбнулась Ридица. – Но интересно же, что вы успели выкинуть за время моего пути. Про найденную дарственную старого Сташевского и игру в плевки мне уже известно. Любимая игра нордвентских ягеров… – воительница резким движением поймала летящий нож и укоризненно оглядела Ядвигу, уже стоящую с клинком в руках. – Хорошая попытка. Но надо уметь держать себя в руках, девочка! Против меня не выстоит даже твой поддельный отец, хоть он и мастер меча.

– Он настоящий, – прошипела девочка.

Наемник не сдвинулся с места, но был готов броситься в драку в любой момент.

– И когда, интересно, твоя мама успела согрешить с Хитрюгой Хюбнером? – усмехнулась Ридица.

– Он настоящий. Пречистая Церковь это подтвердила. И другого отца мне не надо!

– Однако… – воительница покачала головой. – Что-то вы быстро спелись. Лезь обратно на стол, Ядвига. Чтобы прикончить Арнольда, не стоило сюда ехать. Обращение Ордена в сейм куда эффективнее.

Девочка прислонилась к столу, но не села, и оружие не убрала.

– Садись, доченька, – сказал Хюбнер. – Если святая сестра полезла с такими разоблачениями в полный наемниками маеток, значит, она имеет основания полагать, что сможет отсюда выйти. Не хочу даже думать, какие это основания. Итак, милая Ридица, что именно Вам от нас надо? Кроме баек, как мы лечили хлопов, выкрашенных порошками метра Дюпре.

Девочка неохотно залезла на стол.

– Ого! – вот теперь Ридица удивилась по-настоящему. – Еще и Франсуа тут замешан! Вашу бы энергию, Мариуш, да в мирных целях! Обещайте, что эту историю Вы мне подробно расскажете за ужином, – она резко подалась вперед. – Когда вы в последний раз видели Когтя?

– Кого? – у Арнольда вылезли глаза на лоб. Совершенно натурально.

– Мальчика, сыгравшего Вашего слугу в Нейдорфе. Или его младшего брата. Годится и девчонка, которую хотели сжечь на площади.

– Ну Вы и вспомнили… – протянул Хюбнер. – На площади и видел. Что это вдруг Вам потребовались дети?

– Мне интересней, зачем они потребовались Вам?

– Мне? – Арнольд покачал головой. – У меня уже есть дочурка. Она не любит конкуренции!

– Браво, Мариуш! – Ридица дважды соединила ладони. – Вы изумительно владеете риторикой. И ведь ни одного слова лжи! А как насчет правды?

Арнольд дернул за шнурок. Через несколько мгновений дверь приоткрылась.

– Вина нам со святой сестрой, – приказал Хюбнер, – И молока для пани Ядвиги.

Через несколько мгновений, все тот же ягер, что провожал Ридицу в кабинет, вошел с двумя слугами, чтобы оставить на столе угощение и снова исчезнуть. Арнольд разлил напитки, протянул гостье кубок.

– Возможно, святая сестра, мы можем быть друг другу полезны. А возможно, и нет. Чтобы выяснить это, надо открыть карты. Мы можем это обсудить. Но только на условиях взаимной откровенности. И лучше завтра. Вам надо отдохнуть с дороги, у нас тоже был тяжелый день. Обещаю полную безопасность. Наш замок в Вашем распоряжении…

Статуэтка на столе кивнула.

Глава 57

Медвежонок торопился. Но не настолько, чтобы забыть осторожность. Ноги пусть себе несут, а глаза, нос и уши – на стреме! Хоть он и сторонится протоптанных дорог, а мало ли что! Неохота наскочить на проезжего серва, а тем более, на пана с отрядом кнехтов, которых здесь называют жолнежами.

Ругаться на бегу выходило плохо, и Медвежонок рычал шепотом. Задница Нечистого! Только-только устроились! Белка, наконец, вылечилась и прямо на глазах здоровеет. Она, оказывается, веселая, когда не болеет! Дед Панас столько разного знает! Рассказывает про всё, про всё! Полению, хлопов, панов, жолнежей… Про пчел и зверей… Про то, что и как из чего сделать можно… И про Сваргу рассказывает, про страну, где нет функов, а вильдверов зовут велетами и любят больше, чем в старые времена. И каждый рассказ заканчивает смешно: «Лисичка съела ежика. От таки дела, малята!»… Бабушка им одежду пошила, а дед Панас – шузы сработал! То есть, делали вместе, но что к чему пришивать – старики указывали. Без них и не вышло бы ничего. Дед научил шкуры выделывать. И борти долбить… Борти – это для пчел колоды. Так их поленцы называют. Медвежонок уже по-поленски говорить выучился! Так здорово всё… И вот!..

Хорошо, что решили глянуть, чем паны Качиньские дышат. Не разговаривать – приглядеться сперва. И не зря Медвежонок полночи бежал, а после аж полдня сидел, укрывшись в ветвях кедра! Снег с дождем шел, но все равно сумел увидеть многое.

То, что оказался пшек тем самым, из Нейдорфа, – ерунда! Другое хуже – в маетке ягеров полно. Не местных жолнежей, а самых настоящих ягеров. Из Нордвента! Куртки поменяли, но повадки за голубым цветом не спрячешь! И язык! Медвежонок к дозору, что вокруг маетка кружил, вплотную подобрался. Ягеры говорили по-вентски!

Однако, и это не всё. Главное – лица! Троих Отто узнал. Здоровый капитан и чернявый ягер с узким длинным лицом в «Тухлом Ежике» жили. Но это полбеды! А вот громилу, прискакавшего неизвестно откуда и вскоре куда-то умчавшегося, Медвежонок видел в Лукау! Мельком, но видел. Ягер приехал с Мистфинком! Его рыжую морду не спутаешь!

И, кроме того, в маетке была куница! Та самая, у которой они увели Белку!

Слишком много знакомых собралось в одном месте, так далеко от Нордвента и так близко к ним!

Хоть Медвежонок и не такой умный, как Коготь, и то понимает, что по их души собрались! В первую очередь охотятся на него. Но сожгут всех! И Когтя, и Белку, и деда Панаса с бабушкой! Всех! Надо уходить. Нет, убегать! Тогда старики окажутся ни причем, а их троих не так просто поймать! Не ждать льда на реке, переправиться на лодке! Оставить за нее денег и переплыть! Сейчас, пока нет снега, хранящего следы, в лесу никто их не поймает. А если кто и догонит, сам виноват! Медвежонок кровожадно оскалился. Он умеет обращаться с мистфинками!

Вильдвер мчался через лес, торопясь изо всех сил. Сегодня ягерам от маетка до пасеки не доехать! Даже не тронутся в путь! А завтра они уже будут на том берегу Висы. До сказочной страны Сварги дюжина дней пути. Всего дюжина!

Нос уловил знакомый запах. Дым с медом. Еще далеко, а уже ощущается. Даже паршивая погода не может сбить. Хотя сейчас уже просто дождь, как всё последнее время. Даже затихает, вроде…

Настроение резко улучшилось. Не близко, но и недалеко. А Медвежонок бегает быстро. Уже скоро! А там… Сегодня еще можно всей семьей посидеть у печки, поесть бабушкиных пышек, послушать рассказку деда Панаса. Еще раз услыхать: «От таки дела, малята»… Напоследок. Ночью они уйдут в Сваргу. Но летом вернутся. Коготь придумает, как выкупить стариков и не попасться. У них будет свой дом. И пасека. Найдется, куда деду Панасу руки приложить. Всё будет…

Ноздри резко щекотнуло. К меду и дыму примешивался совсем другой запах. Люди? Нет, вроде… Или зверь? Тогда он близко и прямо на пути. Нет, похоже, но… Лошадь? Без человека? Или лошади?! Если далеко, где-то у пасеки…

Ноги вильдвера замелькали быстрее…

* * *

Громкий, требовательный стук в ворота застал Когтя с дедом под навесом. Как раз закончили работу.

– Пся крев! – заорали из-за забора. – Открывайте, грязные хлопы! Да побыстрее, вельможный пан не будет ждать всякую сволочь!

– Жолнежи панские! – шепнул дед. – Прячься, Отто! Эльзу Агнешка сховает!

– А ты? Может не открывать?

Панас покачал головой:

– Не удержать нам их, холера ясна. Паршивые из нас бойцы, старый да малый. Да и повесят за вельможного, хоть ты сто раз прав. Пусть входят. Ну перетянут плетью, сожрут всё, что найдут. Нас не убудет. Чужих хлопов жечь и резать не станут. А озлобятся если – другое дело. Да не боись, отночуют, да уйдут. От таки дела… Иду, иду, шановне панство! – громко заорал он и захромал к воротам.

Коготь метнулся в дом. Бабушка уже задвигала ларь, закрывая вход в ухоронку под полом. Не в погреб, тот отдельно, и лаз на видном месте, лишь половичком прикрытый. А то ухоронка тайная, как раз на такой случай. Белка уже внутри. Там не то, чтобы очень уютно, но до утра просидеть несложно. Мальчик помог задвинуть сундук, схватил свои ножи и, на ходу пряча их, бросился назад. Вторая ухоронка вырыта за домом…

Выскочить не успел, вход перегородила огромная фигура в мокром, заляпанном грязью жупане.

– И хто тут у нас? – вопросила фигура, хватая Когтя за ухо.

– Отпусти, дяденька, – заверещал мальчик. – Я больше не буду!

– Чего не будешь? – не понял жолнеж.

– Ничего не буду! А буду, чего скажешь! Только ухо пусти! Уй, больно!..

– Потерпишь! – хмыкнул здоровяк и рявкнул на замешкавшуюся Агнею. – А ну, старая, брысь на улицу! Пан всех видеть желает!

Двор был забит людьми. Двое держали деда за вывернутые за спину руки. Остальные рассыпались по двору, вышибая двери сараев. Сам вельможный стоял напротив Панаса, качаясь с носка на пятку и обратно, и цедил сквозь зубы:

– Я гляжу, Качиньские разбаловали хлопов сверх меры! Ничего, я научу вас дисциплине… Чтобы мухой бегали панам двери открывать! Что там, Витко?

– Та вот, бабка да щенок! – пробасил держащий Когтя жолнеж.

– Болек?

– Никого, вельможный пан! – донеслось от сараев.

– Добже! – выплюнул шляхтич. – Работайте, и уходим.

Коготь всё понял сразу. Жолнежи еще не успели дотянуться до мечей, а кинжал Витко покинул ножны, и оказался в печени прежнего хозяина. Не за то хватаешься, жмурик, ушами не убивают! Выронив меч, осел на землю замахнувшийся на деда кнехт. А вельможный пан ошалело косился вниз, словно пытался увидеть хвостовик ножа, торчащий из горла чуть выше воротника, и все не падал…

Больше Коготь не мог ничего. Ни защитить стариков, ни уйти сам. Только попытаться подороже продать жизнь… Нож против семи мечей…

Глава 58

До появления в маетке пана Мариуша Ядвига старалась избегать семейных ужинов. Вечернюю трапезу пан Лех считал самым подходящим временем для успокоения мятежной шляхетской души путем принятия внутрь напитков повышенной крепости. Впрочем, «принимал внутрь» он только первый кубок. Дальше – попросту хлестал горелку. По мере воздействия сего благородного напитка на и так не слишком замутненные разумом панские мозги, дядя забывал всяческие куртуазные премудрости, предпочитая всем столовым приборам собственные руки. Нет, Ядвига и сама не всегда придерживалась идеальных манер, но то, что хорошо в седле на полдороге из Легниц в Старицы, неуместно за панским столом. Да и руки девочка старалась держать в чистоте… В придачу, пан начинал громко чавкать и рыгать, одновременно читая Ядвиге лекции о правилах хорошего тона. Иногда это веселило, но чаще…

Больше ужинов девочка не любила только завтраки и обеды. Похмельный Лех был еще хуже пьяного, а днем считал необходимым вникнуть в текущие дела и дать необходимые указания. Поскольку время «вникания» пан Качиньский обедами с дочкой и ограничивал, ценность указаний была на необычайно высоком уровне.

Потому Ядвига предпочитала принимать пищу в более комфортных условиях: на кухне или полевом привале. На худой конец – в том самом седле на той самой половине пути.

В последнее время ситуация резко изменилась. Завербованный «отец» тоже не блистал безупречными манерами и вечно путал вилки для мяса и рыбы. Но руки иногда мыл, до свинского состояния не нажирался и беседы вел куда более интересные. В конце концов, не всё же дела решать в кабинете, сидя на столе в позе черсидского мудреца! За едой тоже порою неплохие мысли приходят.

Появление же Ридицы и вовсе превратило трапезы в интереснейшие мероприятия. Мигом освоив стиль общения папы с дочкой, (точнее, дочки с папой), святая сестра с легкостью включилась в процесс взаимных подначек и розыгрышей. А поскольку этикет она знала не хуже королевских церемониймейстеров, то бедному Арнольду доставалось за каждую перепутанную вилку, не говоря уже о более серьезных просчетах. К чести пана Мариуша, дважды одну и ту же ошибку, он совершал редко. И в долгу, конечно, старался не остаться.

Ядвига старалась в перепалки вмешиваться поменьше. Слушать оказалось интереснее.

На первом же ужине, выслушав обещанную историю о «синем почесуне» и методах лечения, посмеивающаяся Ридица самым невинным тоном спросила:

– За что же вы так мэтра?

– В смысле? – не понял Арнольд. – Вы считаете, три золотых – недостаточная плата за подобное представление?

– О, нет! – улыбнулась монахиня. – Все не так просто! К оплате вопросов никаких. Но назвать члена Парисской Академии и декана медицинского факультета Берского университета «профессором из Ракова»… Это как Вас, Арнольд, поименовать кнехтом-новобранцем!

– Кого?! – хором удивились Качиньские.

– Того! – Ридица всё же расхохоталась. – Мэтр Франсуа – один из самых лучших врачей и химиков Нордвента. А театр – его маленькая слабость! Или ты думаешь, что изобрести такие краски для тела может любой артист? Да еще чтобы лекарством было пиво с сахаром! Только Хитрюга Хюбнер мог нанять Франсуа Дюпре изображать шарлатана от медицины!..

Ядвига до сих пор с удовольствием вспоминала оторопевшее лицо «папочки». Правда, девочка подозревала, что и у нее было не лучше…

А дальше – еще хлеще…

Но сегодняшний ужин был близок к провалу. Впрочем, по достаточно серьезному поводу. Пан Качиньский с утра умчался допрашивать очередного бедолагу, потерявшего «нажитые непосильным трудом богатства» и получившего за это «жалкую монетку», раза в два превышавшую стоимость «богатств».

После того, как объявили награду за сведения о кражах, сразу выяснилось, что подобных злодеяний произошло столь много, что гора из продуктов, на которой должны сидеть сейчас искомые дети, виднелась бы из Нордвента. Правда, показательная порка, устроенная первым лжецам, решившим заработать на «глупом пане», резко уменьшила высоту предполагаемой вершины. До четырех случаев. Зато реальных. Сегодня пан Мариуш помчался разбираться с пятым. И до сих пор не вернулся.

Ядвига оттянула начало трапезы насколько могла, но начинать ужин все равно пришлось вдвоем. Иначе Ридица села бы за стол одна, и толк от всех усилий свелся бы к личной голодовке хозяйки маетка.

– Зря! – прокомментировала девочка, отрезая первый кусок мяса. – Отец сильно не задержится, – и, подумав, добавила. – Зуб даю!

– Фи, паненка! – демонстративно скривилась Ридица. – Что за выражения? И как ты будешь смотреться без зуба?

– Я? – Ядвига изогнула бровь. – С какой это радости? Я зуб ларга даю! А выбивать будет заработавший!

– Ох, милая! Надо бы тебя отправить в пансион для благородных девиц!

– Да я и не против совсем, – обрадовалась девочка. – Но только в тот, который ты кончала!

На «ты» они со святой сестрой перешли еще за тем, первым ужином.

– Туда не всех берут, – улыбнулась Ридица.

– Ну так замолви за меня словечко…

– Не поможет… Хотя… Давай, лучше, поедим! Всё равно Мариуша не дождаться.

– Да он через полчаса будет здесь! – возмутилась Ядвига. И, увидев недоверие на лице воительницы, добавила. – Спорим? На желание?

– Тебе лишь бы спорить! – улыбнулась Ридица. – Ладно, на желание!

Пан Мариуш вошел за минуту до истечения назначенного срока, когда расположившиеся за столом девушки уже не столько ели, сколько косились на клепсидру.

– И где тебя Нечистый носил, папочка? – зло поинтересовалась Ядвига. – Еще минута, и я бы проиграла!

– Но не проиграла же, – пожал плечами Арнольд.

– На твое счастье, нет! Ридица, с тебя желание!

– Что паненка желает?

– Хм… – девочка задумалась. – Придержу пока. Пригодится. Кстати, папочка, с тебя тоже желание!

– А с меня за что? – удивился Хюбнер.

– Напоминаю! Ты утверждал, что Ридица будет ждать тебя с ужином не более получаса! Вспомнил?

Качиньский кивнул.

– Так вот! – торжествующим тоном заявила Ядвига. – Как миленькая голодала два с половиной! Твое желание я тоже придержу! Как съездил?

Арнольд сел к столу и самодовольно подкрутил ус:

– Отдал целый серебряк. Но не зря! Пятая деревушка!

Ридица взглянула на Хюбнера через стекло бокала:

– Судя по сумме, оттуда вывезли пару телег.

– Нет, просто на этот раз злоумышленник забыл попросить сдачу, – капитан потянулся к ближайшему блюду.

– Мариуш, – укоризненно протянула Ридица. – Как Вы можете брать рыбу салатной вилкой! Если Вы сделаете такое на королевском приеме, Вас казнят за оскорбление Короны! На месте!

– Что я там забыл, и кто меня туда пустит? – поинтересовался Арнольд, но вилку поменял.

– Волею «синего почесуна» Вы нынче крупнейший владетель Полении! Так что придется!

– Так то Полении, а не Нордвента. Вы уверены, святая сестра, что поленский круль разбирается в вилках?

– Нынешний – да, – «обрадовала» капитана Ридица. – Вот два предыдущих считали, что нет ничего удобнее пальцев. Но те времена прошли… Учитесь, вельможный пан!

– За оскорбление поленской Короны не казнят! Наш пан круль – равный среди равных! Самое большее – поединок. Вы считаете, у Его Величества есть шансы?

Арнольд самодовольно улыбнулся.

– Зато у Его Величества есть тайная служба, – улыбнулась Ридица. – Которой не составит большого труда выяснить, кто есть кто. А в суде… Ядвига еще полгода не считается свидетелем, а отец Тадеуш…

– Боится дочки куда больше, чем короля, Столпа Веры и всех тайных служб вместе взятых, – уверенно закончил фразу Хюбнер.

– Ага! – подтвердила Ядвига. – Я такая! Страшная в гневе и несдержанная на язык!

– Вот! А если мою «автопердичность», – все дружно фыркнули, – подтвердит еще и сестра Ордена Святой Барбары…

– Вы предлагаете вступить в сговор?.. – прищурилась Ридица

– Что вы, святая сестра! Только подтвердить произошедшие события. Вы же еще в Нордвенте общались с паном Мариушем Качинським. И никто не называл его другим именем! Вы же не хотите, чтобы нас с дочкой отправили на виселицу?!

– Ну не знаю, – засомневалась воительница. – Иногда хочу…

– А вот и врешь! – заявила Ядвига. – Ты другого хочешь!

– И чего же? – повернулась к ней Ридица.

– Да того же, чего и папочка!

– Не понял?

– Во-первых, – начала загибать пальцы девочка, – поймать ларга…

Она сделала долгую паузу, в которую вклинилась святая сестра:

– Кстати, о ларге. Пятая деревня чем-то помогла?

– Окончательно всё запутала, – вздохнул Арнольд, проглотив очередной кусок рыбы. – Мы расставили по деревням отряды, благо в связи с покупкой дополнительных земель наши силы выросли. Паны повыгоняли большинство жолнежей. Им, видите ли, платить нечем, – он усмехнулся. – Для мэтра Дюпре нашлось, а на солдат не осталось! Нам же лучше. Большинство мы и наняли. Подготовка так себе, но подтянем. Зато сумели раскинуть сеть ловчих отрядов. Заодно и подстраховались. Вдруг пан Новак решит напоследок гадость какую учинить…

– Вы думаете? – засомневалась Ридица. – Переезд не столь простое дело, чтобы одновременно еще чем-то заниматься. Подготовка налета на деревню…

– Да не будет он ничего готовить, – махнул рукой Арнольд. – Это же не вы, не я, и даже не капрал кнехтов. Просто пошлет пару дюжин сопляков «порубать хлопов». С него станется! – капитан задумался. – Может, и не пошлет. Но лучше не рисковать. Силы в деревнях небольшие, но соплякам хватит. А заодно, ребята смотрят по сторонам и слушают.

– И много услышали? – иронично спросила девушка. – Мы уже неделю торчим здесь без малейших успехов! За это время можно было пол-леса прочесать.

– Ну положим, прочесывали лес мы далеко не неделю. И эффект… – Хюбнер покрутил в воздухе кистью левой руки. – И насчет результата – он есть. Те деревеньки, где отметились наши искомые детишки, лежат по кругу. От Миколаек до Слупска конно за день не успеть! И раскиданы беспорядочно. Единственное, что можно сказать точно, что Вису они не переходили. Все случаи на нашем берегу. Еды набрали с перебором. Многовато для дорожного запаса. Кроме того, прихвачена кухонная утварь и мешки, из которых выйдут неплохие перины. Они устраиваются на зимовку. Правда, непонятно, где!

– Зимовка… зимовка, – задумчиво повторила Ридица. – В деревню не пошли. Нашли охотничью избушку… Я бы не рискнула… Зимой будут гости.

– Соорудили землянку. Или пещеру отыскали…

– Кафую пефефу, – Ядвига, не вовремя набившая рот, судорожно сглотнула. – Нету их здесь!

– То, что кое-кто умный не знает про пещеры, вовсе не значит, что этих пещер нет, – парировал Арнольд. – Могла и найтись какая-нибудь яма. А они взяли и дорыли. Хотя нет, лопаты не пропадали.

– А лопаты им не нужны, – сообщила Ридица и уточнила. – Вильдверу не нужны. Он вполне способен зарыться в известняк. Но вырыть пещеру, пригодную для жизни … Сомнения меня гложут! Вот расширить уже имеющуюся – вполне.

– Мальчик, конечно, трудолюбивый, – подтвердил Хюбнер. – Набегал изрядно! Но рыть пещеры в деревнях не учат! Даже «Медведи»!

– Этому и учиться не надо! – не согласилась Ридица. – Кстати, пан Мариуш, а ведь у Когтя в Нейдорфе убежище было именно в пещере!

– Которую ему вырыл младший брат? – ядовито уточнил Качинський.

– Нет, но думать о пещерах они могут, – воительница ласково улыбнулась.

– Думать они могут о чем угодно! – буркнул капитан. – Коготь вообще склонен к нетривиальным решениям.

– Точно! – расхохоталась Ридица. – Например, подрядить ясновельможного пана спасать бездомную бродяжку!

– Или выкрасть сестренку из-под носа у сестры Ордена Святой Барбары! – не остался в долгу Хюбнер. – Я хоть не знал, с кем имею дело! А кое-кто уже видел…