Текст книги "Зверополис. Несгибаемые (СИ)"

Автор книги: Виктор Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– В этом случае – да, – неожиданно согласился Златогрив. – Как только вы поймаете бандитов, Козлов сядет вместе с подельниками. Это и будет твоим делом, понятно? Кресло капитана полиции под тобой тлеет, Эддрик, пока об этом не узнал Президент. Представляешь, что поднимется, если до Райноса дойдут сведения? Ты просто лишишься работы.

– Я знаю, что делаю, Лео! – отрубил Буйволсон и встал. – Я не рассчитываю на твою поддержку, справлюсь своими силами.

С этими словами буйвол вышел из кабинета Златогрива, не глядя на онемевшего мэра.

Уже в машине у Буйволсона зазвонил телефон.

– Какие новости? – спросил Рикард.

– Сногсшибательные! – рыкнул брат. – Я устроил разнос, потом его устроили мне. Приеду и расскажу. У вас что?

– Мы пробили номер, который тебе оставил Эрланд, но с ним что-то странное, – начал Рикард. – SIM-карта была куплена около двух месяцев назад, её владельцем был сам Реомифр. Номер его!

– Странно, – сообщил Буйволсон. – Что с засекреченным номером?

– Пришлось рискнуть в машине, Эд, – уже с тревогой говорил Рикард. – Я немного подзарядил телефон от аккумулятора и отключил режим полёта. У Реомифра была включена опция «Вам звонили», ему пришло сообщение. Абонент, чей номер мы пробивали и которому звонил Реомифр, сам звонил Реомифру четыре раза. Ты был прав, брат. Извини, пришлось рискнуть.

– Понятно, – буркнул Буйволсон.

– Это не всё, Эд, – сказал Рикард, голос которого приобрёл некий оттенок таинственности. – Я ещё узнал номер карты в телефоне Реомифра. Пробили оба номера. Оказывается, Реомифру принадлежат обе SIM-карты. Обе, понимаешь?

– Час от часу не легче, – прорычал Буйволсон и ударил кулаком по приборной панели автомобиля.

– Но есть и хорошие новости, – ответил Рикард, в голосе которого звучало торжество. – Похоже, Эд, мы знаем, где искать Лонгтэйла! Он здесь, в Зверополисе!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Дело чести, вопрос жизни

– Днём здесь прекрасно, а ночью жутковато, – сказала Амелия, идя рядом с Лонгтэйлом к крыльцу дома. Они шли, держась за лапы, молодая тигрица то и дело поднимала взор к небу, мерцающему многочисленными яркими крапинками звёзд.

– Не бойся, – усмехнулся Лонгтэйл, когда они подошли к крыльцу, и пошарил лапой под нижней ступенькой. Там он нащупал ключ, поднялся к двери и открыл большой железный замок. – Дамы вперёд, – с улыбкой тигр указал на тёмные сенцы. Амелия улыбнулась в ответ и переступила порог.

– Не боишься, что наброшусь на тебя прямо здесь, в темноте? – не уставал шутить Лонгтэйл. Он щёлкнул выключателем, вмиг под потолком загорелась лампочка. Амелия обняла возлюбленного за плечи.

– Мне с тобой везде хорошо, – промурлыкала она, после чего поцеловала и шаловливо прикусила его ухо клыками. Тигр шутливо оскалился.

– Ты живёшь здесь? – спросила Амелия, осматривая помещение, где ещё недавно Лонгтэйл с Рори и братьями Роговски обсуждали будущие планы банды. Амелии это знать не полагалось, поэтому Лонгтэйл коротко ответил:

– Ага.

– Старенький домик-то, Сириус, – заметила тигрица с присущей ей прямотой, когда Лонгтэйл зажёг лампу и поставил на стол пакет с едой и выпивкой. Затем вновь хихикнула: – Ремонтик здесь не помешает!

– Это старая дача родителей, я редко сюда заезжаю, – сказал после короткого молчания тигр и повернулся к Амелии. – Ты же сказала, что тебе со мной везде нравится. Даже вчера на заднем сидении в машине понравилось, а тут самоотвод решила дать, красотка?

Лонгтэйл навесил на морду прежнюю ухмылку. Любовница подошла к тигру и, легонько сжав лапами его морду, тихо шепнула:

– Не ворчи, красавчик! – и поцеловала в кончик носа. Глаза её блестели в полумраке. – Иди ко мне!

– Эм, ты же выпить хотела, – подмигнул Лонгтэйл. Не дожидаясь её ответа, он достал из шкафа два чуть запыленных стакана, продул их и достал из пакета бутылку с виски. Методично наполнив ёмкости, тигр с улыбкой протянул одну из них любовнице. Амелия точным движением отправила виски в пасть, сглотнула и поморщилась.

– Да ты профессионал! – не удержался от очередного подкола Сириус.

– Я встречаюсь с профессионалом! – не осталась в долгу Амелия. Светлая мордочка тигрицы словно осветилась в темноте улыбкой, которая нравилась Сириусу с самого первого свидания. Тигр не мог не ответить тем же, затем закупорил бутылку и убрал под стол.

– Думаю, больше не будешь, – хохотнул Лонгтэйл, затем выпил свою порцию виски и поморщился от острого и колющего горло вкуса. – Иначе не справишься!

– Это я-то не справлюсь? – деланно возмутилась Амелия. Точно так же, как и Сириус несколько дней назад. Но эта намеренная импровизация только позабавила любовника. Довольно хмыкнув, он сделал шаг к Амелии.

– Постой, милый, – мягко остановила она тигра, положив лапу на его грудь. – Отвернись на минутку!

Вдохнув терпкий запах алкоголя, Лонгтэйл прищурился, но отвернулся. Он ожидал, что Амелия медленно подойдёт к нему и положит свои тёплые и ласковые лапы ему на плечи, неторопливо развернёт его к себе и поцелует. С радостно забившимся сердцем Лонгтэйл ожидал нежных прикосновений, которые он так любил, но вместо этого услышал тихий шорох. Тигр едва подавил соблазн повернуться.

– Не поворачивайся, полосатик! – пропела Амелия. Награждённый любимым прозвищем, Лонгтэйл продолжал стоять спиной к любовнице. Он не хотел мешать тому, как она пытается доставить ему удовольствие, но притягательная внешность тигрицы с яростью нападала на видимость сдержанности. Лонгтэйл понимал, что сражение спокойствия с желанием будет безнадёжно проиграно, и, когда застал этот исход, повернулся к Амелии в тот момент, когда она тихо прошептала:

– Сюрприз готов, малыш!

Лонгтэйл замер на месте – любимая Амелия заманчиво улыбалась, тая в глубине своих больших и красивых глаз нечто неопределённое и не поддающееся описанию. Это мог узнать только Сириус – он мигом прочёл это в глазах Амелии. Об этом же говорила и её внешность сейчас – тигрица стояла перед ним полностью обнажённая.

Чувствуя, как перехватывает дыхание, Лонгтэйл медленно шагнул к ней, едва удерживаясь от того, чтобы заключить её в объятия и полностью подчинить себе прямо здесь. Амелия тепло улыбалась, наблюдая, как возлюбленный подходит всё ближе и ближе. Как бы невзначай она отступила назад и села на кровать, расставив задние лапы. Взор тигра, затуманенный страстью, был устремлён только в одну точку. Амелия всегда любила сначала позабавиться с любовником, и сейчас она понимала, что цели своей достигла. Несколько мгновений она наслаждалась немым восторгом Лонгтэйла, прекрасно чувствуя, как внутри него бурлят инстинкты могучего самца. Лапа тигра сама собой потянулась к ширинке джинсов, чтобы избавить их от знакомой давящей тесноты, но тут Амелия сама пришла к нему на помощь. Она медленно встала и, виляя бёдрами, подошла к Лонгтэйлу, обхватила его одной лапой за шею, а второй расстегнула джинсы и спустила их. Всё ещё чудом сдерживаясь, но тем самым лишь усиливая желание, тигр провёл лапой по гладкой талии тигрицы, затем по дразнящему изгибу бедра. Обе лапы Амелии были свободны, она быстро стянула ветровку с Лонгтэйла и бросила её на пол, оставив тигра в одной футболке.

Тут он уже не выдержал, и на несколько мгновений они слились в безумном поцелуе, потом Амелия, шепча что-то неразборчивое, горячее и страстное, увлекла тигра на кровать. Не разрывая поцелуя, она раздвинула задние лапы и покорно дала ему войти в себя. Сейчас Лонгтэйл находился в полной её власти, как и она – в его. Она громко и протяжно застонала, ощутив любовника внутри себя, и только сильнее обхватила его широкую спину. Невысокая кровать мерно скрипела под их движениями, слегка стуча спинкой о стену. Громкие и протяжные стоны Амелии перемежались жарким шёпотом имени возлюбленного, каждый раз после особо чувствительного соприкосновения плоти с плотью тигрица вскрикивала и, выгибаясь дугой, впивалась когтями в спину Лонгтэйла. А он чувствовал себя полноправным королём в своей любимой стихии, ощущал тот же подступающий оглушительный и опустошающий экстаз, когда насиловал Луциллу. Но в тот раз Лонгтэйл действовал только для того, чтобы запугать до предела несчастную узницу, к Амелии же он испытывал всю гамму светлых и добрых чувств. Казалось невероятным, чтобы зверь, совершивший за последние недели не одно убийство, жестокий и не знающий пощады бандит мог проявлять добрые чувства. Но Амелию Лонгтэйл действительно любил. Если она сейчас и чувствовала с его стороны какую-то резкость и грубоватость в сексе, то не обращала на это внимания – любовник привлекал Амелию таким, каким он был.

Время тянулось минута за минутой, а молодая пара продолжала млеть в океане жарких ощущений и гореть одним пламенем страсти. Лонгтэйл и Амелия так тесно сплелись телами, что сложно было понять, где чьи лапы и чей хвост. Предвкушая очередное помрачающее разум бесстыдное наслаждение, тигр шумно дышал, втягивая в себя запах шерсти Амелии, и постепенно ускорял темп, приближая сумасшедшую развязку акта. Тигрица только громче стонала и кричала, расцарапывая Лонгтэйлу спину, она слышала его тяжёлое дыхание, смешанное с довольным рыком. Для них обоих уже близился пик, приближающийся взрыв уже туманил разум Лонгтэйла, тигр собрал все силы и в несколько резких толчков преодолел этот барьер. Перед его глазами взметнулся ярчайший сноп разноцветных искр, в ушах приятно зазвенело, а из горла вырвалось громкое и протяжное рычание удовольствия. Знакомый жар растёкся по всему телу, его же ощутила внутри себя и Амелия. Издав не менее звучный и долгий крик, она обмякла на кровати, раскинув передние лапы в стороны, почти сразу же тяжело дышащий Лонгтэйл рухнул сверху, придавил тигрицу своим весом. Всё его большое тело дрожало от бурного экстаза, последние пульсирующие остатки оргазма покидали его. Амелия же сейчас не хотела шевелиться, ощущая давящую, но вместе с тем приятную усталость, она просто закинула лапы на исцарапанную спину любовника.

– Ты моя прелесть!.. – прошептал Лонгтэйл, опалив жарким дыханием морду Амелии. Он поморщился – свежие следы от когтей любовницы давали о себе знать. – Ох и горяча же ты!

– Старалась! – выдохнула Амелия. Довольный Лонгтэйл лёг рядом с ней, закрыл глаза и на несколько мгновений прижался горячим носом к щеке тигрицы.

– Давай уедем отсюда, – мечтательно протянул тигр. – Найдём красивое и удобное место и заживём там. Осточертел уже этот Зверополис.

– Мне и здесь нравится, – выдохнула Амелия, положив лапу на грудь любовника.

– Да ну? – недоверчиво хмыкнул Лонгтэйл. – Работать девочкой по вызову и терпеть всяких идиотов в постели?

– Знаешь, мне ещё никто из этих идиотов не читал моралей, – рассерженно фыркнула Амелия. – Правда, ты к ним не относишься.

– Хоть в этом я у тебя буду первым, – полушутя-полусерьёзно сказал Лонгтэйл, натягивая джинсы. – Скажи честно – тебе нравится такая жизнь? Нравится быть проституткой?

– Нет, – поколебавшись, ответила Амелия. – Но город большой, а от моих услуг не отказываются.

– Больше зверей – больше проблем, – Лонгтэйл повернулся на бок и подпёр лапой голову. – Так можешь и не дожить даже до тридцати. Возраст для уличной шлюхи у тебя уже не тот.

– Что ты хочешь, Сириус? – возмутилась Амелия. – Я согласна – мне это тоже неприятно, пусть жизнь так сложилась. Но надо же как-то выживать. А ты предлагаешь бросить всё и с голоду умереть?

– Я предлагаю тебе подумать и принять кое-что к сведению, – проникновенно сказал Лонгтэйл и взял лапу тигрицы в свою. – Твои родители, как узнали о твоих делишках, просто выставили тебя за дверь. Ты рассказывала, как твой отец плевался огнём при одном только напоминании о себе. Подруг у тебя нет, только твои товарки по профессии. Так до конца жизни продолжаться не может. Если ты не вырвешься отсюда, то просто увязнешь в проблемах. Всякие болезни при твоём образе жизни никто не отменял. Ты молодая и прекрасная, у тебя вся жизнь впереди, и не надо её портить. Никогда не поздно измениться, милая.

– К чему ты клонишь? – устало спросила тигрица.

Лонгтэйл ласково провёл подушечками лап по мохнатой щеке Амелии и поцеловал её.

– К тому, что я тебя люблю, – прошептал он, вглядываясь в её красивые глаза. – Я хочу, чтобы мы вместе уехали отсюда и осели в другом месте. Какая жизнь ждёт тебя здесь? На работу ты вряд ли устроишься, образования у тебя нет...

– Как будто у тебя есть! – буркнула Амелия.

– Я и не отрицаю, – кивнул тигр. – Но я стараюсь думать о будущем. О твоём будущем. О нашем с тобой будущем. Я хочу быть только с тобой, Эм.

Он снова поцеловал любимую. После нежного прикосновения Амелия на мгновение задумалась. Действительно, у неё жизнь не заладилась, очень сильно не заладилась. Амелия привыкла не обращать внимания на трудности, привыкла справляться с ними сама, она шла по жизни хозяйкой, но после слов Лонгтэйла вдруг поняла, что сама судьба ей помыкает. А будет ли хуже, если она попытается изменить судьбу? Повернуть её в другое русло? После этих вопросов вся правда и безнадёжность существования, казавшаяся призрачной, встала перед Амелией во всей красе. По какой дороге ни пойди, она рано или поздно закончится тупиком. Личной жизни у Амелии не было, никто из клиентов не считал проститутку способной на то, чтобы быть чьей-то второй половиной. Особо циничные и хамоватые не отказывали себе в том, чтобы отпустить какую-нибудь гадость в адрес тигрицы. Желание наладить личную жизнь совпало с появлением в её жизни Лонгтэйла. За несколько недель она искренне полюбила его, как и он её.

– Ты прекрасна для меня, – шептал тигр, поглаживая мягкий белый мех на груди Амелии.

– Мне тоже с тобой нравится, – тихо сказала Амелия. – Но, даже если мы и уедем, нам нужны деньги.

– Проблем с этим не будет, – ободряюще улыбнулся Лонгтэйл.

– У тебя есть деньги? – удивилась Амелия. – А, ты рассказывал, что работаешь на кого-то очень важного. Но чем ты занимаешься, если за это платят большие деньги?

«Никак нельзя ей рассказывать!» – молнией мелькнула мысль, когда раздался звонок телефона. Глянув на дисплей, тигр раздражённо вздохнул – он увидел знакомый номер.

– Ты на часы смотришь, идиот? – спросил он у Роговски.

Амелия, решившая, что звонит этот «кто-то очень важный», только хихикнула.

– Сириус, ты мне нужен, – услышал Лонгтэйл хриплый голос Роговски. – Это не телефонный разговор. Завтра утром на нашем месте, понял?

Тут же раздались гудки.

– Ты даже ночью работаешь? – вновь усмехнулась Амелия.

– Нет, велели кое-что на завтра, – покачал головой Лонгтэйл и тоже расплылся в улыбке – зря он натянул джинсы! – А по ночам я занят другим!

С этими словами он снова заключил хихикающую Амелию в жаркие объятия.

***

– Шеф, Луцилла же нам всё рассказала, так зачем держать её здесь? – недоумевал Рагнар. Он пришёл к Буйволсону в кабинет, едва тот вернулся с заседания коллегии капитанов.

– Черногрив, если бы ты не опоздал на работу, – возмутился Буйволсон и снял очки, – то узнал бы, что Фурадо отпущена! Сказала, что хочет дождаться тебя.

– Зачем? – удивился лев.

– Откуда мне знать? – рыкнул Буйволсон. – Иди туда, выпускай её, пусть едет домой!

– А вы не подумали, что ей сейчас опасно одной ходить по Зверополису? – подошёл к столу капитана Рагнар. – Я слышал, что вам звонил Рик и сказал о Ло...

Буйволсон встал.

– Не капай мне на мозги! Отвези её домой и быстро сюда! – рявкнул он. – Не отнимай время! И позови Рикарда.

Рагнар вышел за дверь. Рикарда звать ему не пришлось, тот сам уже подходил к кабинету брата.

– Как ты? – спросил Рагнар у Луциллы, выпуская её из камеры.

– Хорошо, – кивнула львица, но выглядела она неважно. Светлый мех был растрёпан, одежда измята, глаза ввалились. – Не выспалась немного.

– Поехали, отвезу тебя домой, – сказал Рагнар, взяв Луциллу за лапу. Выйдя на крыльцо, львица слегка поёжилась – сегодня ощутимо похолодало, над Зверополисом сгустились мрачные и тяжёлые облака. Ветер трепал раскидистые кроны деревьев. Собирался дождь. Лев и львица молча сели в автомобиль, Рагнар медленно вырулил на проспект.

– Раг, – тихо обратилась к другу Луцилла. – Я тебя не отвлекаю от работы?

– Всё в порядке, – успокоил её Рагнар. – Буйволсон разрешил тебя отвезти домой.

– Если тебе не трудно, отвези меня на... – Луцилла замолчала, не в силах выговорить тяжёлое слово «кладбище». – Хочу повидать маму с папой...

Желание навестить могилы родителей появилось у Луциллы в тот же день, когда она пришла к Козлову. Час за часом, минута за минутой это желание крепло в ней – она никак не могла забыть жестокое убийство отца и смерть матери от инфаркта. Луцилла помнила, что отец пытался спасти её и погиб за неё. Горе и боль от утраты не утихали до сих пор, как будто кровавая трагедия произошла вчера. Рагнар сразу понял Луциллу и покорно повернул в сторону главного кладбища Зверополиса.

– Я знаю, где их похоронили, – сказал он, когда они остановились рядом со стальными воротами. Первые мелкие капли дождя упали на лобовое стекло автомобиля. Рагнар коротко кивнул охраннику, вышедшему из будки, и пошёл с Луциллой вдоль длинных рядов могил к большому дубу, рядом с которым похоронили Ринделла с женой.

Ветер тихо шевелил буйную листву могучего дерева, ветви которого словно оберегали последний приют пожилой пары от непогоды. Рагнар с Луциллой остановились рядом с большой плитой, огороженной чёрной витой оградой. Оказавшись вдали от шумного Зверополиса на кладбище, оба чувствовали присущие этому месту угнетение и тоску.

Сердце Луциллы горестно сжалось при виде большой надгробной плиты, под которой покоились родители. На плите золотилась надпись «Светлой памяти Ринделла и Фриды Фурадо от безутешных родных и друзей». Оба сейчас были в самом лучшем мире, где неведомо горе и страх, где не знают бед и печалей, где всегда светит солнце и его золотистому свету радуются тысячи светлых душ. Молча Луцилла провела лапой по надгробию, а в её глазах предательски защипало. Львица тяжело вздохнула, и на плиту упали уже не только дождевые капли.

– Я пришла, – прошептала Луцилла и тихо всхлипнула. Она впервые после того страшного дня оказалась рядом с теми, кто любил и защищал её. Вся правда с силой вновь обрушилась на Луциллу – любимые родители мертвы, никогда уже мама и папа не заговорят с дочерью, не спросят, как у неё дела, не нужна ли ей помощь. Слёзы одна за другой скатывались по её щекам и падали на могилу. Из самых близких родственников у Луциллы не осталось никого, лишь троюродная тётушка Саманта, да и та живёт в Орестии. Если бы не Рагнар, в котором Луцилла всегда чувствовала доброго и понимающего друга, она бы изо дня в день жалела, что не спит вечным сном рядом с родителями, в холодной и чёрной земле. Печаль Луциллы передалась и Рагнару – он тоже чувствовал давящую на сердце чернь близкой смерти и траурного уныния, ведь совсем рядом был похоронен его старший брат. Дождь тем временем усиливался, капли стекали по голове, морде и шее Луциллы на тонкую блузку. Львица зябко поёжилась. Тихими шагами Рагнар, пронзаемый жалостью, подошёл к могиле, снял с себя куртку и накинул Луцилле на плечи. По-прежнему плача, она прижалась к тёплому и крепкому плечу.

– Ты не одна, Луцилла, слышишь? – сказал Рагнар. – Мы справимся.

Этих слов хватило для Луциллы, чтобы она поняла, что ещё не всё потеряно. Полными слёз глазами Луцилла взглянула на Рагнара. Он ласково обнял её, и несколько минут они ещё стояли под дождём...

– Я тебя оставлю ненадолго, – тихо сказал Рагнар и медленно пошёл ближе к лесу. Там, через несколько рядом от могил родителей Луциллы, было ещё одно захоронение, около которого молодой лев и остановился. Около большой мраморной плиты лежали цветы, по бокам были прислонены два венка. Один поставили безутешные родители, младший брат и молодая вдова, а на чёрной ленте второго было написано золотистыми буквами «Прекрасному другу и верному сотруднику».

– Здравствуй, Мартин, – с грустным вздохом произнёс Рагнар, взглянув на фотографию со старшим братом, морда которого была тронута лёгкой безоблачной улыбкой. – И ты, Соломон...

Рагнар кинул грустный взгляд на соседнюю могилу, где истлевали останки ещё одного друга. Даже мрачная аура кладбища не бросала блёклую тень на портрет Мартина – те же красивые карие глаза, пушистая чёрная грива, причёсанная с той уникальной небрежной изящностью, которая была знакома всем родным и друзьям. Рагнар и родители с Нателлой выбрали именно эту фотографию. Улыбка Соломона на портрете могла принадлежать только самому счастливому медведю, он выглядел совершенно как живой. Рагнар тяжело вздохнул. Лёгкий порыв ветра пошевелил густую чёрную гриву Рагнара, словно Мартин услышал его. Коснувшись лапой надгробия, Рагнар покосился на вытирающую слёзы Луциллу и негромко сказал:

– С Луциллой всё будет хорошо, обещаю, брат. Я присмотрю за ней.

«Не бросай её, Раг», – прозвучал в голове голос Мартина. Тяжёлые думы плотной тёмной дымкой заволокли сознание, Рагнар спросил себя – о чём мог Мартин думать за миг до смерти? Осознавал ли он, что больше никогда не увидит ни брата, ни молодую жену, ни Луциллу; предвидел ли, что никогда не возьмёт на лапы очаровательного новорождённого сына? И вообще справедлива ли судьба, распоряжающаяся всеми жизнями столь быстро и коварно?

Неторопливый ход грустных мыслей прервало прикосновение тёплой лапы. Луцилла неслышно подошла к Рагнару. Она больше не плакала, а может, это просто слёзы смешивались со стекающей по щекам дождевой водой. На миг львица замерла перед могилой, потом подошла к ней и медленно провела лапой по фотографии.

– Мы оба тебя искали, – тихо, за шелестом дождя, сказал Рагнар, когда Луцилла отошла от плиты к нему. – Он верил, что ты вернёшься. И я тоже.

Львица медленно подняла на него взгляд. Сердце Рагнара дрогнуло. Даже сейчас, спустя столько дней после роковых событий, в глазах Луциллы было столько боли и переживаний, что казалось, что эти чувства заслоняли собою всё. На льва со светлой мордочки Луциллы смотрели глаза уставшей от жизни постаревшей львицы. Уже не зная, что сказать в успокоение, Рагнар вновь тепло обнял Луциллу. Поверх её плеча он снова взглянул на портрет Мартина, и вновь в голове раздался знакомый и родной голос.

«Не бросай...»

«Никогда», – мысленно шепнул Рагнар, поглаживая Луциллу по спине.

Уже в машине Луцилла тихо сказала:

– Спасибо тебе, Раг. За всё.

– Мартин бы тоже тебя не бросил, – спустя паузу ответил Рагнар, медленно крутя баранку. С глухим и прерывистым гудением равномерно скользили дворники по лобовому стеклу, и в тот же миг блестящей и беспорядочной россыпью на него падали капли. Луцилла промолчала, ей решительно нечего было сказать. За короткий срок, казалось ей, она настолько успела сблизиться с Рагнаром, что им уже не нужны были слова. Сейчас Рагнар понимал её, как раньше – родители и Мартин. А Луцилла убедилась в том, что он к ней совершенно не равнодушен, стоит вспомнить, как он накинул ей на плечи куртку. Не только чтобы укрыть от холодного дождя – этот жест выглядел как проявление трогательной заботы и любви. Когда Луцилла думала об этом, вдруг её сердце ёкнуло...

– Ты уверена, что хочешь именно домой? – спросил Рагнар, когда машина остановилась у красивого восьмиэтажного дома. – Ты можешь пожить у меня.

– Надо же где-то ночевать, – горько усмехнулась Луцилла и достала из кармана ключ от квартиры. Львица подумала, что он мог остаться у Мартина, и не ошиблась, когда Рагнар сегодня утром привёз ключ.

– Я провожу тебя, – заявил Рагнар, вылезая из салона под дождь. Вместе с Луциллой он поднялся на пятый этаж, львица сунула ключ в замочную скважину, но щелчка открывающегося замка не услышала. Луцилла потянула на себя ручку, и дверь открылась. В квартире кто-то был – из кухни доносились чьи-то шаги. Сердце Луциллы сжалось.

– Тихо! – шикнул Рагнар и, переступив через порог первым, достал пистолет. Держа оружие наготове, он прошёл через холл, позади него, чуть не прижимаясь к стене, тихо шла Луцилла. Тут на полу коридора, ведущего в кухню, мелькнула тень. Кто-то шёл им навстречу.

– Стоять, не двигаться! Полиция! – рявкнул Рагнар, выскочив наперерез неизвестному. Раздался крик ужаса и недоумения, а затем – звук бьющейся посуды. Лев быстро убрал оружие в кобуру, а Луцилла узнала кричащую львицу и подскочила к ней, оттолкнув Рагнара. Его напряжение сменилось облегчением, и лев, переводя дыхание, опёрся о стену и наблюдал, как Луцилла обнимает свою тётушку Саманту.

– Детка, милая, – звонко причитала пожилая львица, обнимая племянницу, – где же ты пропадала? Ни слуху ни духу от тебя не было! А Мартин, видно, не узнал меня? – Взор ярко-зелёных глаз, блестящих от слёз, вперился в Рагнара. Он, испытывая стыд, подошёл к Саманте, под лапами которой валялись на полу осколки тарелок.

– Я брат Мартина, Рагнар, – представился лев. – Простите, Саманта, напугал вас.

– Тётушка, что ты здесь делаешь? – спросила счастливая Луцилла, продолжая сжимать тётушкины плечи.

– Когда услышала о том, что Ринделла убили, а Фрида умерла от инфаркта, сразу приехала сюда, – рассказывала Саманта уже в гостиной. Пожилая львица, вспоминая о трагедии, протирала глаза оранжевым кружевным платочком. – У самой чуть сердце не заболело, когда ты пропала. А когда по телевизору сообщили, что Мартин погиб, чуть с ума не сошла. Милая, что с тобой произошло, где ты была?

Вновь рассказывать о выпавших на её долю тяжких испытаниях Луцилла была не в силах, поэтому историю вкратце рассказал Рагнар. Тактичный лев умолчал о том, что несчастная была измучена Лонгтэйлом, чтобы не доставлять Саманте ещё переживаний.

– Я сначала подумала, что это Мартин пришёл, – покачала головой Саманта. – Настолько вы, братья, похожи! Спасибо, что позаботился о девочке, не оставил её одну. – Рагнар кивнул. – Я сама вчера ездила на кладбище.

– Раг, ты приедешь вечером? – с надеждой спросила Луцилла, когда Рагнар поднялся с места, чтобы ехать обратно на работу.

– Если надо, я обязательно приеду, – пообещал Рагнар, легонько коснувшись лапой плеча львицы. – Звони, если что.

Едва оказавшись в машине, Рагнар почувствовал странную пустоту в душе. В ворохе беспорядочных мыслей он быстро нашёл ответ – всё это время Луцилла была рядом, а теперь она осталась у себя в квартире. Пусть теперь рядом с львицей была родственница, лев испытывал давящее одиночество, он привык видеть Луциллу рядом, ощущать её присутствие, а когда обнимал – быстрое биение сердца передавалось ему. Рагнар искренне жалел бедняжку и хотел верить, что теперь ей ничего не грозит. Тогда, на кладбище, ему казалось, что он автоматически утешал Луциллу, а теперь понял – он действовал так по собственному желанию, признавая, что эта красивая львица ему дорога. Теперь она была дома, а Рагнар в любой момент мог приехать к ней, предложить помощь или просто побыть рядом. И вновь, как и около часа назад, он сказал сам себе, вспомнив волнующее и нежное тепло её красивого тела:

«Я не оставлю её...»

***

– У меня уже живот к спине прилип! – выпалил Звермайер, потирая желудок, в котором с утра не было никакой еды. Тигр даже не выпил кофе с утра. – Давайте остановимся хотя бы вот в этом кафе. – Он ткнул лапой в сторону яркой вывески «Скороежка».

– Вальтер, нам всего девять кварталов осталось до отдела, – повернулся к нему Рикард.

– Рик, мы три квартала тащимся уже полчаса, посмотри в окно! – толкнул буйвола в плечо Звермайер. По бокам патрульного автомобиля медленно-медленно тянулся огромный транспортный поток – Зверополис стоял в обеденных пробках.

– Господа, – прогудел МакРог, – за рулём я, поэтому и решения принимаю я. Дотащимся до кафе и перекусим!

Двигаясь по пять дюймов в минуту, полицейские доехали до кафе и кое-как припарковались.

– Рик, возьми мне два буррито с салатом, – попросил МакРог.

– Ты и такие решения принимаешь, а, Шеймас? – подмигнул ему Рикард.

– Иди-иди, – махнул копытом носорог.

– Да что у них опять с входом? – хлопнул себя по бокам Звермайер, увидев на двери табличку «Вход с обратной стороны».

– Наверх посмотри, – сказал Рикард. – Фасад красят.

Тигр и буйвол зашли в переулок. Второй вход в кафе находился почти в конце длинного приземистого здания, напротив двери стояла компания из двух молодых тигриц и одной львицы. Хищницы о чём-то весело болтали. Взгляд Вальтера задержался на их одежде. Все трое были одеты в вызывающе яркие курточки и цветастые юбки, которые, казалось, заканчивались там же, где и начинались.

– Даже дождь им нипочём, – усмехнулся Рикард, глядя на группу.

– Посмотри на их одежду, – одёрнул его Вальтер. – Это проститутки.

– Амелия, смотри, кто к нам идёт! – игривым голосом пропела львица, толкнув одну из тигриц, и указала на Рикарда с Вальтером.

– Приве-ет, ма-альчики-и! – растягивая слова, окликнула их Амелия – тигрица в ярко-розовой куртке и оранжевой мини-юбке. – Не хотите нас порадовать?

– Извините, девочки, не до вас! – в тон им ответил Рикард, в то время как Звермайер только ухмыльнулся. Однако «девочки» не хотели упускать лакомые кусочки – едва полицейские вышли из кафе, они тут же были окружены Амелией и её «коллегами».

– Какие мощные мускулы, какая харизма! – протянула львица. – Ребята, совсем немного – и мы ваши. Можем даже и все трое!

– Поосторожнее, милашки, – с притворной суровостью сказал Рикард. – Мы при исполнении.

– Мы тоже! – хихикнула Амелия, расстегнула куртку и вдруг закашлялась. Сумочка выпала на асфальт, оттуда высыпалось содержимое – зеркальце, платок, кошелёк, упаковка противозачаточных и... фотография. Галантный Вальтер наклонился, невзирая на требовательные толчки Рикарда, чтобы подобрать вещи, чем вызвал новую волну восторга и смешков. Обозлившись, буйвол шагнул к коллеге, как его внимание привлёк изображённый на фото тигр, показавшийся Рикарду очень знакомым. Буйвол поднял фото и ткнул Амелии под нос.

– Кто это? – сурово спросил Рикард. – Ты его знаешь?

– А если и не знаю? – жеманно улыбнулась тигрица. Тут Звермайер тоже узнал запечатлённого на фото зверя.

– Отвечай на вопрос! – велел тигр.

– Да в чём дело? – удивилась Амелия. Из голоса её пропала игривость, он стал обычным и отчасти испуганным. Тигрица спрятала лапу за спину. – Эй, отпусти меня!

Рикард ухватил Амелию за локоть. Вторая тигрица и львица как будто почуяли опасность и скрылись.

– Откуда ты знаешь Сириуса Лонгтэйла? Что его фото делает у тебя в сумке? – насыпался буйвол с вопросами на проститутку.

– Это другой тигр, – попыталась отбиться Амелия.

– Послушай, – шагнул к ней Звермайер. – Не надо держать нас за дураков. Это точь-в-точь его морда. Лонгтэйла! На всех ориентировках он значится.

– За последние дни он убил по меньшей мере шесть зверей, – припечатал Рикард.