Текст книги "Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)"
Автор книги: Венедикт Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц)
23. «СЛАВЬСЯ, МАРИЯ!» (ЭПИЛОГ 1)
Над Проливом ярко светило солнце. Облака, много дней сплошь покрывавшие небо, растаяли. В полдень столбик термометра поднялся до плюс восемнадцати. Холода отступают? Или временная оттепель – последнее прости вечного лета перед наступлением нового ледникового периода?
На обширной, с три футбольных поля размером, палубе «Северного ветра» было полно народу. При том хватало места, чтобы все смогли разбиться на группы «по интересам». Координатор Сильвер Мадариан и Магистр Томас Канопос, в окружении свиты дипломатов, неспешно обсуждали интересующие обоих вопросы. Чуть поодаль команданте Йерк, он же Одиссей Гор, вместе с Полиной Ждан, решали, какой еще лакомый кусок выторговать у главарей Норденка и Эгваль. Добавьте сюда лиц из Совета Ганы, пройдох из провинции Мета, вечно лавирующей между двумя могучими протекторатами. А также толпу жен, любовниц, братьев, сестер, племянников и иже с ними… Не считая волчьей стаи журналистов со всех краев Мира. Настоящий базар…
Михаил Сонгер приметил опершуюся на перила у борта одинокую фигурку. Подошел. Лишь один человек мог на дипломатическом приеме щеголять в потертых джинсах, задрипанной курточке и старых кроссовках. Та, что когда-то звалась Хозяйкой Острова, не подала виду, что заметила его.
– Добрый день…
– Добрый, – отозвалась она.
Сонгер не стал задавать банального вопроса, почему она одна среди шумного бала. У него есть свои каналы информации. Друзья, которые тебе кое-чем обязаны, дорогого стоят. Со вчерашнего дня он знал, что в Ратушу Майи по электронной почте поступило заявление с просьбой о разводе Нойс и Горация Винеров по соглашению сторон. Возможно, они продолжают симпатизировать друг другу. И ни один из них ни в чем не винит другого. Но вместе им не быть. Невозможно пережить ситуацию, когда один лишь вид любимого человека воскрешает в душе боль потери.
Дом в Олдемине, им принадлежавший, продан. Деньги, вырученные за половину, которой владела Глория Ган (известная также, как Антония Аркато), достались Нойс Винер, согласно завещанию Глории. Без средств к существованию миз Винер не останется. А у ее бывшего супруга есть работа в правительстве Острова. В общем, всё разрешилось благополучно.
– Осмелюсь спросить. Как вы видите свое место в новом политическом раскладе?
– Никак. Головоломка собрана, картинка правильная. Пустых мест для меня в ней нет. Для несостоятельного политика и провалившегося стратега. Особы, запятнанной грязными делами. Многократно высмеянной – спасибо одной дамочке. Седа Лин своей жизнью и творчеством убила железное обаяние моей диктатуры. Я, кстати, люблю ее стихи. «Северную поэму» перечитывала раз десять. Странно, да?
– Ничуть. Седа – великий поэт. Ее будут помнить долго.
– Меня вместе с ней. Пригвожденной ее золотым пером к позорному столбу. Слово – великое оружие и Седа владеет им хорошо…
Анекдот про Хозяйку.Однажды Хозяйку спросили: «Какие угрозы своей власти Вы видите»? «Таких угроз три: святая вода, серебряная пуля и осиновый кол», – ответила Хозяйка и призадумалась: не сболтнула ли чего лишнего?
– …Эту шуточку тоже приписывают Седе. При случае пошлю ей, анонимно, букет из семнадцати белых роз – ее любимые цвет и число. И дальше буду сидеть тихо и не высовываться.
– Вы не из тех натур, что способны жить праздно, пусть даже имея этому средства.
– Альта Зикр сложа руки не сидела.
– Вы – Альта Зикр?!
Он увидел, что ей приятно его изумление.
– Не думала, что вы о ней знаете. Что кто-то помнит.
– Да я расследование готовил! Если б не шухер с новтеранами… О ее знахарском таланте до сих пор легенды ходят. Оказывается… это – тоже вы!?
– Ладно-ладно. Еще будет повод о ней наврать.
– А если я… «навру» что-то лишнее? Начну копать прошлое, дальше, глубже… За Альтой Зикр всплывет имя Наташи Вернер… история отчаянной 9-й экспедиции… А за ней прекрасным злым демоном замаячит облик Эны Вэлли – молодой Хозяйки Острова. Втором воплощении преданной своим народом, безвременно погибшей Наоми Вартан…
– Но я всех разочаровала. Не погибла, чем повергла многих в глубокое огорчение. «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет». Мне, наверно, суждено утонуть.
Она сказала это спокойно, без надрыва. Сонгер знал, что о самоубийстве она не помышляет. Наоми Вартан – самовлюбленная и эгоистичная натура. Черта с два она станет накладывать на себя руки, как бы горько и страшно ей не было жить. Найдет себе интересное занятие и постарается поскорее забыть о прошлом.
«Лишь бы от ее новых увлечений никто другой не пострадал… Одной Хозяйки Острова нам хватит надолго», – подумал Сонгер. – «А вернуться к образу Альты Зикр – не самый худший вариант… Для нее и для нас».
В его воображении вдруг возникла жутковатая мысль. Одним легким толчком он может отправить ее за борт! С такой высоты ударившись о воду, она потеряет сознание и сразу пойдет ко дну. Все случится так быстро, что никто ничего не заметит. Мир будет избавлен от странного и опасного существа.
– Хотите выпить? – он галантно подал ей руку.
– Да.
Она взяла его под локоть и они отправились к бару, сооруженному тут же на палубе. Через несколько шагов Сонгер внезапно споткнулся и рухнул плашмя, больно ударившись лицом. Даже на несколько секунд потерял сознание. Потому что в следующий момент ощутил, как она своим платком осторожно вытирает ему окровавленный лоб.
– Подержите вот так. Кровь скоро остановится.
– О-ох!.. Какой я неловкий… – простонал Сонгер. Давно не случалось с ним таких конфузов! Прижимая платок ко лбу, с трудом поднялся на ноги.
– Вы поняли, да? – она мило улыбнулась.
И Сонгер понял. Это он сейчас бы тонул, с полными воды легкими, и жутким осознанием неизбежной смерти… Если бы его намерение убить Наоми оказалось серьезным. А так она устроила ему безопасную демонстрацию своих возможностей. Видеть насквозь врагов и в душе смеяться над ними. Невзначай стравливать их, чтоб истребляли друг друга. А если на тонкую игру нет времени, то и своими нежными ручками, да с чистой совестью…
– Нао…
– Шш-ш… Нойс Винер.
– Я не хотел… Шальная мысль… Простите…
– Я – знаю.Поэтому вы живы.
– Так это – правда… Что…
– Да. За время моего правления ни разу не был казнен невиновный. Я же вижу.Лично решала каждый случай. Прибегая, нередко, к имитации казни. Если считала, что с человека еще выйдет толк. Говорю это не в самооправдание. Пока люди не изобрели лучшего способа управления, чем государственная машина… в ее жерновах будут гибнуть случайные люди. С этим ни я, ни кто другой – ничего поделать не сможет.
Сонгер со смесью ужаса и восхищения внимал ее циничной философии.
– Мы собирались выпить, – напомнила она. – А на ваши мысли – не обижаюсь, думайте о чем угодно в свое удовольствие. Обычно я в людей не всматриваюсь. Но вы мне страшно интересны. Да. Я – гадина. – она усмехнулась.
– Правду говорили… «Восхищала тех, кто был за нее, и повергала в шок тех, кто был против». Вы стараетесь меня шокировать. Тщеславная и самодовольная пси.
– Не обижаюсь! Клеймите дальше. Одного обо мне нельзя сказать. «Неблагодарная гадина».
– Почему?
– Я – благодарная гадина. Пойдемте! Мы, кажется, хотели напиться.
Весь следующий час, заняв столик на двоих, они твердо исполняли задуманное. Разговор был легкий, обо всём и ни о чем. Ощущение, что бывшая миз Винер видитмысли журналиста Михаила Сонгера внезапно исчезло. Она оказалась отличной собеседницей, потому что часто меняла темы разговора. Сонгер тоже был в ударе. В голове у него слегка шумело. И Нойс «не снижала градус», задумчиво вертя в руке пустую рюмку перед тем, как наполнить еще; кидая иногда на Сонгера быстрые взгляды. Похоже было, что разговор перейдет на личные темы. Сонгер пока не решил, хочет он этого или нет.
Кажется, этот момент настал, когда Нойс, вознамерившись сказать что-то серьезное, машинально пригладила ладонью свою короткую шевелюру…
Дружелюбно ухмыляясь, таща за собой стул, подошел Великий Магистр. Явно, его переговоры с Мадарианом шли успешно.
– Не помешаю?
Нойс, еле заметно вздохнув, поманила официанта.
– Что будете пить?
– То же, что и вы.
Принесли еще один прибор, бутылку и большое блюдо с закусками. Фома оживился. Поскреб заросший черной щетиной подбородок.
– После обеда я расскажу вам, как готовят квашеную капусту в армии… А сейчас… Знаете, что учудил Мадариан? При приеме на работу в госаппарат и силовые структуры – простейший тест на интеллект. С обязательной открытой публикацией результатов. А как же личная тайна, спросите вы? А не лезь во власть и никто не узнает, что ты – дурак!
Он с хитрецой покосился на Нойс.
– Остроумно. – согласилась она. – Мне нравится. Докажите Мадариану, что и у вас есть… мысли за пазухой. Предложите, в обмен на присоединение Острова и Магистрата к Эйкумене, сделать Вагнок ее формальной столицей. А там и Тир подтянется. Возникнет устойчивая геополитическая конфигурация.
– Хм… Подумаю. – Фома сощурился. – А как организована власть на Новтере?
«Он всё знает! Тайна Наоми Вартан – для него не тайна…» – внезапно понял Сонгер.
– Долго рассказывать. Постепенно поймете. Тем более, спросить есть у кого.
Тысяча сто восемьдесят девять. Столько обитателей Скайтауна на сегодняшний день найдено живыми. Из двух с половиной тысяч. Отдельные части Небесного города, на которые он распался, погрузившись первоначально в воду, всплыли на поверхность. В них и находили уцелевших. Сонгер помнил двенадцатилетнего мальчика с пустым, застывшим взглядом. Когда одну из секций стала заливать вода, он привел в действие механизм блокировки дверей. Сохранив жизни ста своих товарищей ценой гибели восьми человек. Среди которых находились его двоюродная сестра и младший брат.
Сегодня официально завершена спасательная операция, на которую, по призыву Острова, были брошены силы прибрежных государств: Магистрата Норденка, Протектората Ганы, провинции Мета и, частично (в силу его удаленности) Протектората Тир. Но волны еще долго будут выбрасывать на берег мертвые тела юных новтеран.
С гибелью Скайтауна прекратилось функционирование еще остававшихся в воздухе его рабочих модулей. Как и ожидалось, изучение обломков рухнувших на землю «мобилей» показало, что это – дистанционно управляемые автоматы. Не имевшие средств жизнеобеспечения, чтобы нести в себе экипаж и непригодные в качестве спасательных средств. Архитекторы Скайтауна не без оснований верили в абсолютную надежность и неуязвимость своего детища. Но что за титаническая сила вынудила его растратить всю без остатка энергию аккумуляторов Ричи на генерацию защитного поля? После чего драгоценный сплав металла и силовых полей, составлявший тело Скайтауна, утратил свою уникальную прочность. Защитное поле умерло через тридцать секунд. На счастье обитателей Скайтауна сразу исчез и огонь с небес.
– Я все гадаю: как отреагирует Новтера на столь ужасный финал своей колонизаторской миссии? – сказал Сонгер. – Новая война? Нами займется весь тамошний народ? Тогда Миру не устоять. Нас и в этот раз спасло чудо. Кого ни спрашиваю, никто не может вразумительно ответить, что это было. «Мария Дева услышала наши молитвы». Надо же!
Нойс запрокинула голову.
– Гляньте!
Туманно-белое, сияющее пятно в полуденном небе, жерло внепространственного тоннеля, соединившего через звездную бездну окрестности двух планет, больше не выглядело вторым солнцем. Сильно сдувшееся в размерах, оно заметно потускнело.
– Вскоре закроется насовсем.
Сонгер напрягся. А Фома Канопос внимательно слушал, сложив руки на животе. Нойс продолжала:
– С десятилетнего возраста Новые люди принадлежат себе. Несут полную ответственность за свои слова и поступки. Юные и дерзкие решили отвоевать себе место под новым солнцем. Не вышло. Самим и расхлебывать. Чего-то не предвидели, не предусмотрели. Новтера не заступится за них и не станет нам мстить, хоть бы мы истребили весь экипаж «Ксанаду». Скорее всего, там удивятся, почему мы до сих пор этого не сделали, не добили поверженного врага. Который, даже обходясь без ненужной жестокости, с нами вовсе не церемонился.
Великий Магистр выглядел очень усталым.
– Это – дети, – сказал он. – А что до молитв, так я – атеист.
Тем не менее, когда раздался удар колокола, он последовал вместе со всеми к установленному в центе палубы алтарю с изображением Заступницы. Обычная икона, не «запретная», от обращенных ней просьб ничего дурного не случится. «Надеюсь на это», – подумал Сонгер.
Когда искали
Заветной цели,
И смерть крылом нас своим касалась…
Полина Ждан, стоявшая рядом с Нойс, наклонилась к ней и что-то зашептала. Та отмахнулась.
– Потом… Дай дослушать. В этом месте я всегда начинаю плакать.
Когда отзвучала трогательная фонограмма «Славься Мария», Полина печально сказала:
– Специалисты разгадали старинную систему электронной записи, и прочли вахтенный дневник «Аванты-17». Мемо-кристалл долгие столетия хранился в укромном уголке, в скальном убежище под Гнездом Ваги. Корабль-ковчег вывела на правильный курс девочка-подросток! Другие сведения о ней отсутствуют. Кто-то злонамеренный еще на корабле отредактировал файл, уничтожил саму память об этом ребенке. Мы никогда не узнаем ее имени, кем она была и как выглядела.
– Да-а? – с сомнением протянула Нойс, и все взоры устремились туда, куда показывал ее взгляд.
Свыше тысячи лет смотрит с икон Мария Дева, даря людям надежду и утешение.
Внимательные голубые глаза – самая приметная деталь ее простоватого лица. Плотно сжатые губы – попытка сдержать улыбку. Из-под косынки выбиваются светлые с золотистым отливом локоны. Ворот рубашки расстегнут – не вовремя оторвалась проклятущая пуговица.
Каждая черточка облика и мельчайшие складки одежды – не подлежащий изменению живописный канон.
Как и белый квадратик на груди с буквами и номером: МТ 402.
Эм. Ти. Эмти.
Minore Technician – младший техник.
Дочь Бога.
Заступница.
Маша Гартойг.
24. КТО? (ЭПИЛОГ 2)
– Все разошлись по каютам… Пойдемте и мы. Холодно… – сказал Сонгер.
Солнце у горизонта, похожее на гаснущий уголь, опускалось в сизое марево. Завтра будет плохая погода.
Наоми молчала. Ее лицо, которое Сонгер видел в профиль, освещали последние лучи уходящего дня. «Странно. Про себя я называю ее истинным именем…»
– Лишь бы вслух не вякали.
Он вздрогнул.
– Вам понравилось демонстрировать на мне свое превосходство!
– Все люди – немножко пси. Вы даже в большей степени, раз вы успешный журналист. Но не все умеют закрываться. Хотите, научу?
– Очень хочу, не в обиду будь сказано.
– Представьте абсолютно прозрачный кокон, окруживший вас. Непробиваемое и невидимое стекло. Он становится все толще. Мои мысли отразятся от него, не затронув вас; я не смогу незаметно диктовать вам свою волю. А ваш внутренний мир станет для меня невидим.
– Чем эта фантазия мне поможет?
– Включит дремлющий защитный механизм вашего подсознания. Вы открыты для людей, чтобы чувствовать их настроение, реагировать на них – это важно для вашей профессии. Но лично вам – вредит. Научитесь отгораживаться! Так же, как вы делаете, когда дядюшка Ив прет на вас буром.
Сонгер тихо рассмеялся.
– Попробую.
– У вас есть брелок? Мелкая безделушка, талисман?
– Свинцовый карандашик. Раритет. Сто лет, как их не делают.
– Дайте сюда.
Сонгер расстегнул кармашек куртки. Наоми взяла маленький тонкий бронзовый цилиндрик со свинцовым стержнем внутри. Коснулась им лба, подержала и вернула Сонгеру.
– Повернете винт вправо – защита включена. Обратно – стержень спрятан, выключено. Могла бы вам запонки заколдовать, но так проще.
– Плацебо? – предположил Сонгер. – Сахарная таблетка вместо лекарства?
– Да. Жульничество, а работает великолепно. Я проверяла.
– Спасибо. «Включу», если не возражаете.
– Еще бы я возражала. Давайте-ка уберемся с палубы, а то к утру вместо нас здесь найдут пару эскимо.
Сонгер проводил ее до двери каюты.
– Когда ошвартуемся в Норденке, вы намерены посетить ГИН? Из-за Тины? Надеетесь, что ее состояние улучшится?
На ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Да. Я все еще надеюсь.
– Вернетесь к занятиям медициной под именем Альты Зикр.
– Конечно.
– Я вам не верю. Вы – лжете.
Она широко распахнула дверь.
– Зайдите. Я выбью с вас дурь.
Показала ему на кресло у стола. Пинком затворила дверь, лязгнул замок. Плюхнулась на убранную постель. Отшвырнула мешавшую ей подушку.
– С чего вы вдруг решили, что я вам вру?!
– Не мне. Вы себе врете. И не в первый раз.
– Продолжайте… великий ясновидец. Вы забыли, кто из нас двоих – пси.
– Помните, как грубо пошутил Великий Магистр, подсказав Мадариану лучший способ сохранить единство Эгваль после отделения Суора? Позволить Суору ее завоевать. Логично, но Мадариана аж перекосило. После этого страна навсегда изменится. Прежняя Эгваль исчезнет, перестанет существовать.
– На память не жалуюсь… И что?
– На краткий миг я увидел вашу реакцию. Вы были счастливы. В вас живет память о блестящих победах. О горьких поражениях. А нынешняя ситуация… вовсе открыла перед вами необъятное поле деятельности. В потаенном уголке вашей души живет неутоленная жажда реванша!
– Вы наблюдали пьяную женщину – вот и всё.
Сонгер вздохнул. Правда ли, что она больше не видит его мыслей? Как это проверить?
Наоми на самом деле счастлива. Не без причины, что бы по этому поводу ни говорила и ни думала. Исчезает страна, с которой она враждовала большую часть прожитой жизни. Страна, ставшая новой родиной для ее нелюбимого сына. Кир Маут, он же – Ариэль Солтиг. Останься он жив, что сталось бы с Наоми? Довлевшее над нею чувство вины заставило бы подчиниться Солтигу. Принять его таким, каким он был – талантливым и коварным честолюбцем. Обожавшим шагать по головам окружающих. Тайно мстящим всему человечеству за свое несчастливое детство. О, каким инструментом в его руках оказалась бы Наоми! С ее талантом телепата и суггестора. Подчиняющего людей… уже не своей воле, а воле своего хозяина – Солтига, чьей рабой она бы стала. А со временем оказалась бы выброшена за ненадобностью. Выжатая, как лимон, физически сломленная, растоптанная морально. Покончила бы она с собой или пала жертвой «несчастного случая»?
Жизнь распорядилась иначе. Узнав в Солтиге сына, которого столько лет считала погибшим… Очарованная им, вне себя от радости обретения единственной, как полагала, близкой души… Наоми забыла об одной важной подробности. Что ментальный приказ, отданный Хозяйкой Острова своенравной дочери Солтига – Тине – не отменен! Первое, что сделает Тина, увидев отца – это попытается его убить. Наоми об этом запамятовала. Нет… неверно!
Методичный ум Хозяйки никогда ничего не упускал из виду. Наоми помнила об опасности, угрожавшей Солтигу. Но ее подсознание заставило ее об этом забыть.
Сонгер осторожно взглянул на Наоми. Она мягко спросила:
– Что вы коситесь на меня? Хотите извиниться или придумываете новую небылицу?
Она не видитего! Иначе не была бы так спокойна. У Сонгера отлегло от сердца. «Я никогда ей не скажу. Что смерть Солтига – с ее стороны не случайный просчет, не нелепая нестыковка разных замыслов, а вполне грамотно спланированное убийство… Отныне моя защита включается не дурацкими талисманами или мысленными заклятиями; а при одном только виде этой женщины! Пусть думает, что я ее попросту боюсь…»
Сонгер ответил:
– У нас на руках больше тысячи юных пришельцев из другого мира. С которым вы – единственное связующее звено. Никто не знает, что с ними делать… Никто не знает, как, в конце концов, поступит народ Новтеры, потерпев очередное, страшное и унизительное поражение. Как бы вы не утешали нас рассказами о тамошних хладнокровных приверженцах дарвинизма… Как бы мы сами не оправдывались, что не ведаем, отчего погиб Скайтаун… «Ксанаду», как вы его называете.
Наоми ровно сказала:
– Я не знаю, отчего погиб «Ксанаду» – Райский сад. Догадываюсь: что. Не знаю: как. Не знаю, что делать. Мне. Вам. Всем остальным. И что делать с детьми Новых людей, оказавшихся в Мире. Как им здесь выжить, если Новтера не примет их обратно. Новые люди живут сколько хотят, или сколько им позволят. Всех, чья жизнь ограничена старением и так называемой «естественной» смертью, они презрительно кличут «эфемерами». Эфемер достигает пика своей жизни в 24 года, плюс-минус 2 – годы максимального здоровья. С этого времени он начинает стареть. А организм Нового человека окончательно завершает развитие к 30 годам и после этого только от него самого зависит срок его жизни…
Долгие годы я жила среди вас. Эфемеров.И что теперь? Этот мир и его люди… стали мне дороже и ближе моих соплеменников. Которые окружат меня презрением… за мое умение жить в варварском мире, за то, что я сама уподобилась варварам! Пусть злобствуют. Неувядающая молодость – не их собственная заслуга, а результат тонкой, сложной, невероятно дорогостоящей медицинской процедуры; которой подвергли первое поколение Новтеры. Секрет генетической перестройки мне известен. И что с ним делать? Оставить в узком кругу посвященных, решающих: КТО – избранный из тысяч и тысяч эфемеров достоин пополнить наш круг? Мой голос – голос Альты Зикр, тоже будет иметь немалый вес. Со временем… какая гнусная из нас получится клика!
Сделать проект «Ренессанс» общественным достоянием? Отдать код доступа к его материалам в Сети университетам Ганы, Норденка и Хонка? Агентству «ИВ»? (От эдакой сенсации у дядюшки Ива крыша поедет…) А как правительства объяснят народам, что Ренессанс настолько дорог, что всех денег Мира не хватит чтобы подарить его всем желающим? А лишь одному из миллиона? Как богатые и власть имущие объяснят нищим массам, что право на вечные здоровье и молодость имеют лишь… богатые и власть имущие? Что излишки национального дохода надо тратить не на поиски более совершенных и доступных методов Ренессанса, а на гонку вооружений и войны с соседями… Поднимется бунт. Как не раз бывало в истории, господ опять начнут вешать на фонарях! Но станет ли нам от этого светлее?
Как мне исполнить обещание, данное когда-то самой себе? Или как отказаться от мечты об искуплении? Я поцарствовала вволю. Власть, нежданно обретенная, пьянила меня; я наслаждалась ею. Делала что хотела и ни у кого не просила прощенья. Грабила отдельных людей и целые народы; проливала кровь; не мир я несла, но меч. Все богатство мое, без остатка, ушло на проект «Ренессанс». Вот она, я… перед вами… и даже мелочи у меня в карманах нет.
Больше нечего мне сказать. Возврат к прошлому для меня невозможен. Разве умею я править, не причиняя людям горя и страданий? Разве меня этому учили? Разве мне было у кого учиться? Среди бандитов в бандитском же государстве? Все что смогла, я с Островом сделала, превратив из анархического царства разбойников во вполне понятную и предсказуемую деспотию. А также источник новых знаний и технологий для всего Мира. Остров ныне вернул себе привычную зону влияния и дальше его амбиции не простираются. Он больше не претендует на мировое господство. Удовлетворимся этим.
До крайности пораженный ее филиппикой Сонгер сказал:
– Вы рано списали себя со счетов! Вы еще сможете…
– Ага. Сыграть свои сто дней. Не искушайте! Я отбросила прошлое, как загоняют пинками под лавку непослушного пса. Заменила тихими радостями семейной жизни… Тоже не сахар. Вставши с утра, к полудню обнаруживаешь, что еще не умылась – твой путь по дому ни разу не пролегал мимо ванной. Из спальни сразу на кухню… Надо кормить детей и мужа. Потом на рынок. А еще – огород твоей заботы просит. Так проходили дни, один за другим. Нет-нет – я не разлюбила… моих дорогих. Но так часто чувствовала себя бесконечно усталой… Вот и все. Я уже могу говорить об этом без слез. Больше у меня никого и ничего нет.
Поэтому – не искушайте меня, Сонгер! Не надо. Я, знаете ли, большая приверженица рабского труда. Как наиболее производительного. Ханна в меня это крепко вколотила. Что же я, вернувшись, вам дам? Кроме нового горя? Слёз? Пота, крови… и тяжелой работы?
– Кто такая Ханна?!
– Никто не помнит, кто такая Ханна. Ни ее самой, ни детей ее, ни внуков давно нет на свете. А я – помню.
– …
– Труд без перекуров и выходных. Фермерская доля и так нелегка…
– Ах, да. Во Флавере до сих пор вам памятник стоит. Красивая бронзовая девушка в натуральную величину. Батрачка. У вас славная трудовая биография.
– Батраки работали за деньги. Я – за кусок хлеба и крышу над головой.
– Понимаю. Вам горько вспоминать…
– Это были счастливейшие два года в моей жизни.
Подчиняясь внезапному порыву, Сонгер подошел к ней и обнял.
– Вы совсем не бронзовая… а теплая и живая…
Своими губами он коснулся ее губ, мягких и страстных. На секунду замер. Неужели он держит в объятиях ту, кто была могущественнейшей из женщин? Ее именем заклинали нечистую силу и пугали детей. От этого имени вздрагивали взрослые. А в ней нет ничего демонического. Обычная молодая женщина, каких много. Если бы. Больше полувека назад… Не получи от нее Мир свирепого, подстегнувшего развитие пинка, был бы порабощен уже давно. Сильными, циничными и смелыми с Новтеры.
Ее рука дотянулась до выключателя и погасила свет.
– Наоми… – прошептал Сонгер. – Наоми… Ты сможешь измениться… ты уже изменилась…
Она тихо застонала, отвечая на его ласку.
Единственная и неповторимая.
Частица зла, творящая добро.
Второй вице-координатор Острова Айвен Астер. Распоряжение 119/104 от 2 афины 1394 г
1. Освободить на 1 день из под ареста бывшего адмирала Эгваль Андроса Геллу. Разрешить ему навестить гражданку Новтеры Марсию Демют, находящуюся на излечении в госпитале Белой церкви. Возможно, это свидание улучшит психологическое состояние М. Демют и владеющие ею мысли о самоубийстве оставят ее. Поручить Аните Гариг обеспечить усиленные меры безопасности.
2. Поручить Аните Гариг расследовать обстоятельства бегства из госпиталя БЦ одного из пациентов, личность которого так и не была установлена. Описание примет неизвестного и фоторобот прилагаются.
3. Главному врачу госпиталя БЦ Джефферсону Джипсу объявить порицание за отсутствие должного контроля за ходячими пациентами.
4. И не тычьте мне в нос, что я же сам не успел этого типа допросить! Было не до того, когда нам на головы свалился Скайтаун.
Анита Гариг держалась с Горацием Винером дружелюбно, но несколько отстраненно. Любезно предложила сесть; сама встала, прошлась по кабинету и остановилась за спиной Горация. Он выжидающе молчал, оборачиваться было бы ошибкой. Он и так отчетливо видел ее мысленным взором. Невысокая, пятидесятивосьмилетняя женщина, все еще сохранившая стройность фигуры. На ней строгий серый мундир с единственным знаком отличия: буквами R.E.G под изображением руки, сжатой в кулак. Глава Контрразведки Острова не нуждается в дополнительных регалиях. Ей же подчиняется и частное Детективное Агентство Гариг в Эгваль. Раскинула паутину, нечего сказать. Под серо-зелеными внимательными глазами Аниты заметна тонкая сеточка морщин…
Дочь Натаниэля Гарига, Военного министра Эгваль, брошенного Ариэлем Солтигом в тюрьму двадцать восемь лет назад. Народу объявили о смерти популярного военачальника, якобы убитого при попытке к бегству. Жена военмина Гарига вскоре скончалась от нервного потрясения. А оставшаяся сиротой тридцатилетняя Анита начала мстить за отца и мать. Террористическая организация «Движение к правде» доставила много неприятностей властям, прежде чем ее разгромили. Аниту не казнили вместе с остальными по одной странной причине. Тогдашний директор Объединенных Стратегических Служб Эгваль – Иероним Парк банально и глупо влюбился в преступницу. После изрядной психологической обработки Анита сдалась. Больше того, пошла работать в ОСС под начало Парка. И не было агента удачливее нее. За исключением разве что небезызвестной миз Ждан, которая, впрочем, в ОСС надолго не задержалась.
После ранней смерти мужа, Анита всю себя посвятила дочери. Однако, Лора не оценила заботы и порвала с матерью. Демонстративно сохранив при том фамилию отца. Насколько было известно Горацию Винеру, у Аниты с давних пор не имелось ни постоянного спутника жизни, ни даже случайных любовников. Единственной ее страстью оставалась работа.
– Вы – удачливый молодой человек. – сказала Анита. – Загадочное «сокровище южных краев» искали многие. Десятилетиями. Да что там… Первые упоминания – четыреста лет назад. А в наше время – Хозяйка Острова пятки себе стерла, бегая за мечтой. Три или четыре экспедиции (если не путаю), к центру Мира. А вы… Пришел, пошарил и нашел. Вписали себя в Историю золотыми буковками.
– Я продолжал дело, начатое Ольгером Каем. А без моих товарищей…
– И без двоих, случайно встреченных, чудесных детей. А также без «ключа-инициатора», вынутого Тедом Корманом из широких генеральских штанин и подаренного вам… Откуда он, кстати, у него?
– Понятия не имею.
– Мне нужны удачливые люди. Вы и ваша команда. Делаю вам соответствующее предложение. Соглашайтесь! Не прогадаете. Прислушайтесь… к совету женщины, что годится вам в матери. Жду вашего ответа завтра в девять.
Легким толчком она развернула к себе вращающееся кресло, в котором сидел Гораций Винер. Молодой человек расстроен. Удача, успех, предложение престижной работы долго не затмят горьких воспоминаний. Не заглушат боли расставания с женщиной, до сих пор любимой… Им с Нойс нельзя быть вместе. Обоих при долгом общении друг с другом охватывает тяжелая депрессия. Время лечит? Хорошо бы…
Гораций с трудом выдержал ее взгляд. Догадывается ли Анита, кто перед ней? С ее сыщицким талантом вполне можно докопаться до правды. Он благоразумно утаил найденный дневник Хозяйки, по которому, сличив почерк, можно заподозрить невероятную правду – идентичность личностей Нойс Винер и Наоми Вартан. Людей своих заранее предупредил держать языки за зубами обо всем виденном и слышанном. А умненькие Гед и Тенар сами всё понимают и трепаться не станут. Не новтеранское это дело – ябедничать.
Если Анита знает, что его бывшая жена – Наоми… тогда ей известно и его истинное имя. Кого еще так любила Хозяйка, как не Ната Гарига? Кому прощала всё, включая измены? О ком тосковала? Кто, кроме него, одним из первых должен был получить из ее рук проклятый и благословенный дар Ренессанса?
Гораций встал. Проглотил комок в горле.
– Завтра в девять вы получите мой ответ, миз Гариг. Разрешите идти.
– Идите, молодой человек. Завтра утром вас жду.
От неподдельного спокойствия Аниты у Горация отлегло от сердца. Она ничего не знает! Даст бог, не узнает никогда. Он по-солдатски четко повернулся и ушел.
Анита долго стояла одна посереди кабинета, глядя на закрывшуюся дверь. В которую только что вышел человек, не ведающий о прошлом. Жизнь которого похожа на короткий обрывок киноленты, в то время как целый захватывающий фильм безнадежно утрачен. Человек, скажи которому, что он живет не в первый раз – сочтет тебя сумасшедшей. Заплативший потерей памяти за возвращенную молодость отец, не узнавший свою состарившуюся дочь.
