Текст книги "Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)"

Автор книги: Венедикт Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)

– Противоестественно. Да? – не удерживаешься от вопроса.

– Наоборот. Ты такая, какой осталась в моей памяти. Люди живут в памяти друг друга такими, какими запомнились при расставании. А встреча после долгой разлуки всегда несет налет горечи. Когда мы замечаем, что сделало время с дорогим человеком… С тобой – этого нет. Для меня… Прости.

Анита спохватывается, что сказала огромную глупость. Сообразив, что тебе-то тяжело видеть ее – когда-то молодую подругу. Она понимает, что ты чувствуешь. Не только сожаление, но и вину. За то, что безжалостное время не касается тебя своим варварским резцом.

– Ничего. Я привыкла. На самом деле, я тоже меняюсь.

– Да. Ты не давала зарока, что не поумнеешь. С тобой намного легче, чем раньше. Но, все же… как возможно? Превратить человеческий организм в подобие… «вечного двигателя»! В старину эту немыслимую машинку называли каким-то смешным словом. Не помню. Видишь? Уже склероз…

Ты морщишь лоб в притворном раздумье.

– Perpetuum mobile?..

– Точно! Но, что же мы стали, как две надолбы? Пойдем.

Томительная секунда и… Один шаг… не требующий усилий. Ты оглядываешься в прихожей с внезапно сильно забившимся сердцем. Внутреннее убранство тебе неожиданно нравится. Вот оно как…Достаточно сделать один маленький шаг и множество лет навсегда позади. Великий Вага прощен.

Анита пристально смотрит на тебя. Потом вынимает из волос золотую заколку – изящную безделушку, украшенную мелкими рубинами. И маленьким вензелем: «NV». Ее сознание внезапно раскрывается перед тобой… Но ты не поддаешься искушению видеть.Это – как мысленно зажмуриться или просто отвести взгляд.

– Анита! Не надо! Я не заглядываю в тебя.

– Ты… серьезно?

– Да. Поднимай обратно ментальный щит. Левкиппа научила?

Твое (когда-то – твое!) украшение вновь прячется в прическе Аниты. Она смущенно улыбается.

– Она так и не смогла объяснить, как это работает. По виду – гнутая золотая проволочка… с камушками. Просвечивать рентгеном – боязно, вдруг повредим… Но с нею чувствуешь себя, как в непроницаемом коконе.

– Да. У меня их было две, одну отдала Левки. Задолго до ее Ренессанса. Чтоб не переживала. Мол, я ее вижу,а она не умеет защититься.

Анита ведет тебя из прихожей в гостиную. Ты мельком отмечаешь про себя, что дверь в нее – новая. Не то, чтобы это так заметно, но бронзовые петли еще не потускнели.

Устало плюхаешься на диван, кладешь ноги на стол. Анита аккуратно садится в кресло с высокой спинкой, поворачивает его к тебе.

– А где оба твоих спутника?

Ей не отвыкнуть от замашек следователя…

– Арин и Джеди остались в Верене. Ты и так знаешь. Дальше нас не пустила флотилия, охраняющая обалденный плавучий мост через Рубикон. В Норденк не попасть – кругом эти чертовы мобили, крутятся в небе. Джеди надо поухаживать за «Катрин». Его кораблик для него дороже женщин. Арин же я сама попросила не волочься за мной.

– Почему?

– Я притягиваю неприятности, как варенье мух. Видишь: в Вагноке первый день, а ты меня уже сцапала.

Анита смеется.

– Побережье охраняется. О любых подозрительных личностях мне докладывают. Словесный портрет одной из оных очень походил на твой. Особа сия договорилась со стиксом, оседлала и тронулась на юг. В Вагнок, понятно.

– Ты решила, что я обязательно попрусь туда, где нога моя испокон веку не ступала.

– Поперлась же…

– Я сама не знала, куда меня ноги несут.

– Вот-вот. Кстати, убери их со стола, я скатерть постелю. Обедать будем.

– А потом?

– Потом я тебя арестую.

– За что я тебя всегда любила, так это за решительность и быстроту действий. А между первым и вторым мы успеем суд устроить? Но приговор, чур, исполнять, когда я компот выпью. Как говорит одна моя… знакомая: «Умирать натощак – вредно для желудка».

– Подруга?

– Без нее меня бы уже не было. Честно.

Анита удивлена. Очень удивлена. Тому, что ты говоришь серьезно. Тебе становится немного неловко. Ведь ты давно внушила Аните представление о миз Хайд, как о существе высшей породы. Сверхчеловеке. Между тем, это оказывается – не совсем правда.

Ты, наконец, перестаешь попирать стол ногами. Встаешь, вызываешься помочь Аните с сервировкой. За этим занятием вскользь замечаешь:

– Каким бы ты, Анита, ни была архисовершенством… будет и на старуху проруха… Да? Вот и со мной так.

Анита чему-то затаенно улыбается.

– Ты свою подружку… очень любишь.

– Обожаю.

– Как когда-то меня…

Отрицательно мотаешь головой.

– У нас с ней ничего не было. Это… это – не ее. Понимаешь? И я помалкивала в тряпочку – днем; и тайком рыдала в подушку – ночью..

Анита насмешливо-сочувственно качает головой.

– И вы расстались. К горести твоей и печали. Конечно, о том, кто ты на самом деле, подружка не знает.

– Нет.

– Боишься?

Надменно вскидываешь голову.

– Я – пуганная-перепуганная. Чего мне боятся?

– Конечно, нечего. Это я так.

За окнами быстро темнеет. Еще не вечер – это Скайтаун закрыл-таки солнце.

– Обедаем при свечах, – говорит Анита и зажигает свечи в старинных фарфоровых подсвечниках. – Тебе нравится?

– Уют…но… – ты отвечаешь с набитым ртом.

Анита, не скрывая, любуется тобой. Говорит:

– Ее высочество, неповторимая и гениальная, тем не менее…

– Што…

– …Была настоящей свиньей. И ела, как свинья… Руками.

Ты сдерживаешь смех. Еще не хватало: подавиться насмерть котлетой – отнюдь не героическая кончина.

– …Твоя подружка, не знаю, как зовут, неужто терпела это?

Прожевав, проглотив и утерши губы тыльной стороной ладони, ты парируешь:

– Да Лора сама такая, – и умолкаешь, осекшись. Элементарная ловушка, чтобы узнать имя, которое ты не хотела называть. Попалась.

А Анита глухо вскрикнув, подается к тебе. На белой скатерти блестит золотая с кровавыми рубиновыми капельками заколка для волос.

– Говори… – умоляет Анита. – Говори!

Ты сама потрясена. Ваши сознания соприкасаются. «Анита! Единственная из людей, кто когда-то так хорошо понял меня и разгадал… Анита! Твой отец был моим возлюбленным. А та, о ком я безнадежно мечтала… от кого бежала, страшась, что она узнает обо мне правду… Она – твоя дочь!»

Вы говорите и не можете наговориться. Аниту не смущает, что ты успеваешь отвечать на ее еще не заданные вопросы. Пару раз и ей удается проделать это с тобой. Все люди – немножко пси. Анита тоже.

Еду и беседу вы запиваете отнюдь не компотом. Когда в окна вновь заглядывает солнце… вы обе пьяны вдрызг.

Два бесчувственных женских тела на широком диване. Обе одеты. На молодой – рваные джинсы, курточка, потертые кроссовки. Старшая – в строгом брючном костюме. Правое запястье молодой приковано к левому запястью старшей наручниками. У старшей на отвороте жакета блестит металлический жетон с надписью крупными буквами: R.E.G.

Обе крепко спят, не сознавая комичности положения. Именно так и должна закончиться феерическая карьера Хозяйки Острова. Та, кто гонялся за нею в Эгваль много лет назад, теперь возглавляет секретную службу Острова – Ra Exelensa Gardano. Название переводится как «Служба безопасности Ее высочества». Тот, кого Ее высочество безжалостно преследовала, сейчас занимает ее бывший пост Верховного координатора. И возглавляет наступление войск Острова на Эгваль. Добиваясь ничтожными силами успеха там, где некогда потерпела фиаско отборная хозяйкина рать.

Бедная, глупая, упрямая девочка. Все твои замыслы и великие планы обернулись ничем. Твердое правление – диктатурой, переросшей в тиранию. Стабильность – застоем. Способность легко разгадывать уловки политических противников и чиновников-жуликов – непомерной гордыней и ложным чувством собственного превосходства. И там, где щедрой рукой ты сеяла добро, взрастали во множестве цветы зла.

Разве могла ты предположить, что твой старый добрый хитрец Рон Гаяр в молодости был прощелыгой и циником? Жизнь сильно его обтесала, исправив врожденные недостатки характера. Дав мудрость, способность смеяться над собой и сочувствовать другим. Ты подарила ему тайну Ренессанса. Нет, не так. Ты указала дорогу, на которой гениальный Рон сам разгадал эту тайну.

Ренессанс! Великое достижение, граничащее с чудом. Ты подарила его дорогим тебе людям.

К скрюченной болезнями, умирающей старухе Левкиппе Картиг вернулись здоровье, силы и… молодость. Но математический гений семнадцатилетней Левки навсегда остался в далеком прошлом, когда Левки на самом деле было семнадцать. Хотя и нынешняя Юнис Орт – светлая голова. Но и только.

Невесть где сгинула Ригли – Реджина Айни; тело зрелой женщины обрело юные формы, но психика оказалась искалечена.

Сам решившийся на опасный в преклонном возрасте опыт, Рон остался (к твоей радости) жив. Став таким же здоровым молодым циником и негодяем, каким был задолго до встречи с тобой. И молодчик этот оказался к тебе совершенно равнодушен! Нет-нет, никаких грубостей, Айвен Астер всегда держался с тобой подчеркнуто уважительно. Но отчего-то от общения с ним тебя пробирала дрожь.

Пенелопа Картиг, с которой тебя долгие годы связывали отношения любви-ненависти – единственная твоя удача. После Ренессанса она одна нисколько не изменилась. И (неожиданно!) восстановила память о прежней жизни. Чем вынудила тебя бежать от нее, потому что вспомнила не только добро, но и зло, которое ты творила. Когда был захвачен «Парящий орел», Пини грубо отказала тебе во встрече с Леонидом. Сказала, что будет работать с ним сама. Виновна ли она в том, что потом с Леонидом сталось? Он так и не смог вспомнить тебя. И он – больше не пси.

Пламя одной из свечей в похожем на высокую фарфоровую кружку подсвечнике, почти невидимое в свете воскресшего дня, затрепетав, гаснет. Следом потухает вторая свеча и третья…

Анита очнулась нескоро. Побаливала голова. В комнате было хоть глаз выколи. Вот это – настоящая ночь. Но в памяти… горит заря… прямо по курсу «Громовержца». Скоро родится день. День твоего последнего боя. Файд дает команду лево руля и восходящее солнце провожает корабль, входящий в Чертово горло. Твоя победа близка…

Вздрогнув, Анита проснулась окончательно. «Спокойно!» – сказала себе. «Не бойся. Это – не твои воспоминания, а Наоми. Времен, когда она еще не стала Хайд». Решила проверить, на месте ли волшебная заколка. Протянула руку к голове… Звякнула цепь наручников. Тьфу! Совсем забыла. Дурацкая шутка. Пошарила в кармане и не нашла ключа.

Тихо позвала:

– Ная!..

Она сонно отозвалась:

– Cho, mama…

И тоже проснулась. Анита ощутила в темноте ее пальцы… и ключ от наручников в своей ладони. Расковались и пошли, ощупью, искать света. Глаза Аниты скоро привыкли к темноте и она увидела силуэт Наоми напротив окна.

– Ная…

– Что, Анни?..

– Я помню твою жизнь… Даже то, как звали тебя в детстве…

– А я твою. Это – как тень, как сон, как отраженье в старом зеркале?

– Да.

– Ничего. Пройдет.

– Но… что с нами?

– Также, как и твоя дочь… ты, Анита – латентная пси! Наши сознания соприкоснулись на короткое время. Частично пересеклись. С тобой бывало такое: попадаешь в незнакомое место, где никогда не бывала и… узнаешь его. Дело в том, что ты неосознанно читаешь мысли давно живущих там людей.

– Да. Это бывает практически со всеми.

– Все люди – немного пси.

– И мы с тобой…

– Мы – дополняющие друг друга натуры. Можем практиковать полный ментальный контакт (очень редкая и опасная штука!), без риска свихнуться или заработать шизофрению. Если в момент ментального слияния ты… вдруг умрешь, то… останешься жить во мне. Такое вот… суммирование душ… Нужно только не прерывать контакт до смерти партнера. И его смерть не должна быть болезненной, иначе второй получит тяжелый шок. Или умрет.

– Понятно… Вон оно как: испокон веку ходят истории про одержимых. А ты объяснила: «ментальное слияние». Наверно, далеко не всегда удачное. А чтобы тебе не было больно, это как? Вкатить мне хорошую дозу морфия и не спеша удавить телефонным проводом?

– Вроде того. Шучу. Я предпочитаю увидеть тебя прошедшей Ренессанс.

Анита надолго замолчала.

ГИН – Гаяровский институт в Норденке. Загадочное медицинское учреждение, славящееся всегда верными диагнозами. Источник его финансирования – Фонд перспективных исследований. Состав правления Фонда держится в тайне. Филиалы Фонда и дочерние предприятия, скорее всего – существуют. Но никому неизвестны. Впрочем… Школа в Норденке для одаренных детей. И ее директор – Юнис Орт – она же Урсула Тон – она же Левкиппа Картиг. Если потянуть за это звено, Анита размотает всю цепочку. Понятно, куда делись остатки баснословного состояния Хозяйки, и почему сейчас Наоми бедна, как церковная мышь.

Хвала Ренессансу! Или проклятье? Юнис – чудесное имя! Символ неугасимой молодости. Какая разница, что она – не Левки Картиг больше?

«Я забуду прежнюю жизнь. И Наоми тоже забуду. Проснусь в первый день моей новой жизни… Ная поздоровается со мной. А я ее не узнаю…»

– Хорошо… – сказала Анита. – Через десять лет. Если буду жива еще.

– И если я.

Их руки соединились в теплом, крепком пожатии. Анита хрипло рассмеялась.

– Ничего этого не случится. Мы забыли. Про Скайтаун и новтеран! Крупные города – обречены. Норденк тоже. В первую очередь он. Мобили Скайтауна крутятся около «Парящего орла», который десять лет, как болтается на воде в гавани Норденка. Жители бегут из города, кто на своих двоих, кто на стиксах, если те соглашаются помочь. Вскоре настанет черед остальных людских поселений. Нашим детям и внукам – жить в пещерах.

Наоми подавленно молчала и первой заговорила Анита.

– Ты умеешь видеть грядущее. Иногда. Скажи, что видишь сейчас? Есть ли надежда? Новтеране упорно хотят лишить нас даже намеков на нее. Они начали разрушать храмы Девы Марии! Церкви попросту рассыпаются грудами бревен и кирпичей. Везде, где над нашими головами проплывает Скайтаун. Треск, клубы пыли, не оседающей вниз; прихожане в ужасе видят, как стены разламываются, освобождаясь от вековой тяжести собственного веса; как со скрипом распрямляются, лишившись нагрузки, потолочные балки; и в широкие трещины заглядывает солнце. Здание не падает до тех пор, пока люди, как ошпаренные тараканы, не выбегут прочь. А бежать, в состоянии почти невесомости, ой как нелегко! Сердце бешено колотится от иллюзорного чувства непрерывного падения. Голова кружится, ноги скользят, желудок подпрыгивает к горлу. Ничто так не способствует утрате веры, как зрелище священника, обильно блюющего на святые дары…

– Аграв-луч. Лишающий веса всё, чего коснется. Даже придающий силе тяжести слабый отрицательный вектор …

– У нас есть надежда?! Что ты видишь?

– Ничего… Сияние. Такое, что больно смотреть. В две вещи только верю. Хочу верить.

– Во что?

– Что простишь меня за моих соплеменников. И что власть их – не навсегда.

Комнату залил мягкий свет, исходящий от аппарата видео на столике в углу. Заставка на экране показывала Скайтаун в полете над необычайно красивой местностью. В голубом небе висела бледная арка – кольцо Новтеры можно видеть и днем.

Анита вздрогнула.

– Черт! Опять влезли!.. На испуг берут. Вот вам чудо, дикари. Видео работает без тока!

– Чепуха. Наводки от рэт-поля.

– А цвет на черно-белом мониторе откуда?

– Ниоткуда. Всё – оттенки серого. Точки на экране мерцают с такой частотой, что цвет возникает в твоем мозгу.

– С тобой хорошо. Умеешь запросто объяснить любое чудо. А что еще за… поле?

– Энергосеть. Невод. То, что мы видим вокруг Скайтауна каждую ночь. Да и днем тоже. Оно уже простерлось над всей планетой. Половина планеты всегда освещена солнцем и накачка ричи идет непрерывно.

– Ричи?..

– Аккумуляторы. Очень-очень емкие. Лет через сто и у нас будут…

Наоми осеклась, поняв, что опять выдала желаемое за действительное. А действительностью был ровный, хорошо модулированный голос.

«…Стереть следы ложных взглядов, мешавших принять жизнь такой, какова она есть. На самом деле, мы – не атеисты. Мы не отрицаем веру и дадим ее вам. Верьте в Новтеру и будьте счастливы. А ложные храмы пали и ничто их не защитило…»

Наоми удержала Аниту, собравшуюся метнуть в экран видео тяжелый подсвечник. Та попыталась вырваться.

– Сволочи! Народ – это язык и вера. Одну опору из под нас уже вышибли. Какая там… Дева Заступница, когда церкви ее имени рассыпались в пыль одна за другой? Скоро нас заставят учить язык господ. Кстати, это ты… положила начало. «Тонго – язык науки». Язык Хозяйки! Его до сих пор не забыли на Острове.

– Я действовала, как удобнее… без дальнего прицела…

– У тебя все без прицела, да в яблочко. Новтеранская закваска. Прости…

Наоми кивнула, мол не бери в голову. Сказала:

– Сведи меня с… Астером и Полиной. «Она не решается произнести их прежние имена», – подумала Анита, а вслух сказала:

– Давно пора. Пошли.

Ты ежишься от резкой прохлады. Разве ночи в Вагноке такие холодные?! Анита тянет тебя за рукав, пойдем быстрее. Приходится топать пешком, благо, не далеко.

Глаза привыкли к темноте, вдали смутно виднеется купол Белой церкви. Такого бункера – поискать, как катакомбы под нею. Туда рэт-поле не достает. Там работает электрогенератор и внутренняя радиосвязь. Тамошний госпиталь, (вспомни: больничка при Белой церкви была всегда), до сих пор проводит сложные операции. Так говорит Анита.

Обо закатилась, Минна еще не взошла; лишь звезды мерцают вверху. Все одновременно…Словно небосвод, объятый страхом, дрожит мелкой дрожью. Ты дрожишь тоже. От холода и ни от чего кроме. Разве не так? Белая церковь…

Наверняка – последний оставшийся храм Девы! На нем Новтера завершит искоренение веры в Заступницу. Лишь только наступит день и Скайтаун взойдет над Миром. А пока он, невидимый отсюда, наматывает витки от полюса до полюса над Великим океаном.

К утру все, кто находятся в катакомбном убежище, должны покинуть его, пока оно не превратилось в смертельную западню. Анита не понимает и ты поспешно объясняешь.

Подземные кельи и коридоры с высокими сводами! Они столетиями выдерживали громадное давление сверху, и выдержат еще столько же… Но не выдержат легкого толчка снизу. Потому что клиновидные камни, из которых собраны своды, разойдутся в стороны. Роль внутреннего толчка выполнит тяга порожденного Скайтауном аграв-луча. В зоне его действия, на поверхности земли и далеко в глубине, всё обретет на мгновение отрицательный вес. Когда луч будет выключен, каменная кладка подземных галерей не соберется снова воедино – это невозможно. Катакомбы под Белой церковью «схлопнутся», похоронив под собой всех, кто искал в них убежища.

Неужели новтеране настолько жестоки, негодует Анита. Нет, конечно. На Новтере не бывает подземных укрытий, как не бывает и войн. Новым людям незнакомо стремление укрываться от опасности в пещерах, бункерах, бомбоубежищах… Они не подозревают о том, какой опасности подвергают обитателей покоренного ими мира.

Не до конца покоренного. Но за этим дело не станет…

Вы обе ускоряете шаг. Небо бледнеет… Но ведь до рассвета еще далеко!

От купола Белой церкви исходит дрожащее фиолетовое сияние… это – отраженный свет! А вот и его источник… Заслоняемый до поры высоким куполом, Скайтаун, похожий на черную луну в центре лилового вихря, медленно плывет над городом, молчаливый и грозный. Он изменил орбиту?! Напившийся энергии – солнечной и земной, до источников которой смог дотянуться, он вернул себе прежнюю свободу полетов над Миром. Oh, fluido merdo! Anpovej!

«Ксанаду»… Скайтаун… Он не слышит или игнорирует твой ментальный зов. Остановитесь! Да остановитесь же, идиоты!Ты не замечаешь, что бежишь, пока не слышишь за спиной хриплого дыханья Аниты. Ей тяжело выдерживать твой темп. Перемахиваешь в прыжке невысокий заборчик – ты уже во дворе Белой церкви. Видишь людей, сердце вздрагивает от радости – сообразили-таки выйти? Нет-нет… Всего трое, один из них – ветхий старец. Одеты в белое – настоятель и послушники.

В тонких, иссохших руках старика деревянная доска… тьфу, это икона. Неправильных, удлиненных пропорций. Три к одному вместо золотого сечения. Маразматик чертов! Нашел время. Заклинать «Ксанаду» Запретной иконой. Это – известная иконописная творческая неудача. Минувших дней и старины глубокой. Так и хранилась веками в церковных загашниках. Уничтожить боязно – облик Марии-девы все же… И в обрядах использовать нельзя – нарушение канона, оскорбление чувств верующих. «Запретная икона» стала именем нарицательным. Нечто несусветное. Неоспоримый аргумент, которым невозможно воспользоваться. Лишняя карта в колоде. Фальшивый туз. «Уповающий к ней, да наказан будет…»

Старик из последних сил, обеими руками, поднимает икону над собой. Все вокруг вдруг окутывается в багровые тона – это прицельный лазерный луч пал со Скайтауна на Белую церковь. Сейчас включат аграв. Губы старика неслышно шевелятся. Двое служек – как статуи с искаженными лицами. Они больше напуганы не тем, что вот-вот умрут под развалинами церкви, а святотатством, что творит их духовный наставник. Как смог он убедить их последовать за ним? И как они согласились?

В темном небе порхает и крутится сверкающая полоска – оторвавшийся металлический лист с купола церкви. Аграв уже работает?!

Металлический лист падает все быстрее, вращаясь, как бумеранг… Тонкое жужжание превращается в грозный свист. Ты не в силах пошевелиться, не в силах бежать от опасности. Чудовищная секира совсем близко…

Она перерубает обе поднятые руки старика ниже локтей, и ты видишь, как медленно-медленно падает наземь Запретная икона…

Один из служек стоит, как стоял… из его шеи тугим фонтаном хлещет кровь, а отрубленная голова еще не коснулась земли. Никакой палач не сработал бы чище. Второй парень бежит, высоко подбрасывая ноги, нелепо сверкая голыми пятками. Оборачивается… кидается в сторону. Железный лист проносится рядом с ним и со звоном врезается в металлический забор. Ну, всё. Хоть кто-то уцелел.

Паренек силится встать, падает на четвереньки. Из распоротого живота петлями выпадают окровавленные внутренности. В багровом свете кровь кажется черной.

Охвативший тебя столбняк проходит. Кидаешься ко входу, взбегаешь по щербатым ступеням… последний раз твои ноги касались их шестьдесят семь лет назад. С той поры, когда ты вышла отсюда… уже не той, кем была, а… Хозяйкой. Особой не набожной, не суеверной и в Заступнице не нуждающейся. А от идиотских случайностей никто не застрахован. Как те трое.

Бронзовое кольцо на дубовой двери. Никто не отзывается на стук.

Чья-то рука хватает тебя за плечо. Анита. Ты вырываешься, но Анита настойчива.

– Уходим! Ная, уходим!!

Она не говорит «бежим», но подразумевает. Сейчас здание рухнет. Пора уносить ноги и побыстрее.

Ты молотишь в дверь кулаками.

– Пини… Пини!!..

Анита бьет тебя под дых, отмеренно и точно. И волочет прочь. Какая она сильная, несмотря на свои годы! А ты даже не брыкаешься, прямо тряпичная кукла, так Анита тебя уделала… Она внезапно спотыкается, отпускает тебя, ты падаешь – вот так ударила мордой в грязь. Даже не чувствуешь боли.

Это уменьшилась сила тяжести! Оттого и потеряла равновесие Анита. Ты поднимаешься на колени. Анита рядом, стоит, выпрямившись, подняв голову к висящему над вашими головами черному пауку в центре лиловой паутины. У паука светится один единственный красный глаз. Сильная ладонь Аниты в твоей ладони.

Сейчас Белая церковь падет, погребая вас под собой.

Под коленями что-то больно давит, ты ерзаешь, пытаясь избавиться от помехи. Черт, даже умирать приходится, терпя мелкие неудобства… А! Жалкая дощечка! На ней Дева даже не нарисована – картинка выложена из цветной фольги. Древний, тысячелетней давности кич.

« Что скажешь, Дева? Я ничего не могу изменить. Ты тоже. Но я – живой (пока еще) человек! А ты – лишь древний, бессмысленный миф. Ради которого веками напрасно гибли люди. Последние жертвы принесены только что…»

Линии портрета становятся четче, а краски ярче. Наверное оттого, что на глазах твоих – слёзы. Оптический обман, да?

Цвета иконы наливаются яркостью, ты глядишь, не веря. Слышишь глухой вскрик Аниты.

День среди ночи встает над Миром! Это похоже на ускоренное кино. На твоих глазах светлеет небо и его высокий синий купол накрывает землю. Деревья тянут к нему зеленые кроны. На мостовых и на стенах домов лежат их колеблющиеся серые тени. А под ногами у вас ваши с Анитой тени, льнущие друг к другу…

– Смотри! – кричит Анита. – Ная, смотри!

На полуденном небе нет солнца. Ослепительный свет, на который также больно смотреть, как на солнечный, исходит от перечеркнувшей небо узкой сверкающей полосы. Она начинается в бесконечности и упирается в «Ксанаду». То бишь в Скайтаун, будь он проклят!

А он похож на паука под огнем зажигалки! Так же дергается, ежится, корчится.

– Анита, что это?!

– Тебя спрашиваю…

– Я ничего не понимаю!

Небесный огонь тихо гаснет, как будто наступает вечер, а за ним возвращается ночь. И привычная сила тяжести. Скайтаун окружен багровыми всполохами. А между ним и лиловой паутиной энергосети, покрывшей небо… растет, ширится пустое пространство! Как расплывающийся черный круг. Невероятная правда открывается тебе…

– Анита! Он… Потерял невод!!

– Что?!

– «Ксанаду» лишился генераторов рэт-поля! Как думаешь: сколько энергии нужно такому титану? Отныне он будет только тратить ее, но не получать. Пока не промотает всю до конца.

Запретная икона лежит у твоих ног, ты поднимаешь ее, отмахиваясь от предостерегающего возгласа Аниты.

Вот оно как. Одно дело знать понаслышке, другое – впервые увидеть. Здесь, в нарушение канона, Мария-дева изображена в полный рост. В нарушение канона, изображена с непокрытой головой; с разметанными в беспорядке светлыми кудрями. Губы ее не сложены в знакомую кроткую полуулыбку, а гневно искажены. И, невиданное дело, Заступница вооружена!

В ее руке грозно сияет обнаженный огненный меч.