Текст книги "Скользящие по грани (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)
– Святые Небеса, это вы!.. – ахнул он при моем появлении. – Оливия... Но каким образом вы узнали...
– Граф, мы пришли за вами!.. – перебила я господина де Линей. – Надо уходить, и поскорей!
– Не верю своим глазам... – не похоже, что пленник пал духом – как раз наоборот, он держится весьма бодро.
– У нас мало времени!
– Я бы и сам рад кинуться отсюда со всех ног, но, боюсь, это невозможно... – граф поднял руку, и я заметила на его запястье чуть ржавую полоску металла, от которой к стене тянулась цепь. Это что, кандалы? Не ожидала... Кажется невероятным, но так оно и есть – один из железных браслетов надет на руку бедняги графа, а другой вдет в металлическое кольцо, вмурованное в стену, и оба этих браслета соединены между собой цепью.
– Кто это вас так?.. – кивнула я головой на кандалы, хотя прекрасно знала ответ. – Ди Роминели, верно?
– Не они сами, разумеется, но по их приказу. Не думал, что эта семейка решится на что-то подобное... Вы не знаете, с Тео все в порядке?
– Сегодня мы его не видели, а вчера все было в норме. Правда, он очень встревожен вашим отсутствием.
– А виконт Герсли, то есть Крис...
– Ждет снаружи...
– Хватит вам воздух сотрясать... – перебил нас Летун, шагнув к графу. – Нашли время для разговоров! Господин хороший, дайте свою руку, посмотрю, что тут можно сделать.
– Да ради Бога, глядите, но вряд ли сумеете расстегнуть этот железный браслет... – подосадовал граф. – Он заперт, а ключа от него у меня, разумеется, нет. Не поверите, но если бы я мог, то, кажется, отгрыз бы себе руку, лишь бы освободиться! Говорят, так делают некоторые звери, попавшие в капкан...
– Вы бы еще башку себе предложили отрубить, раз в ней такие мысли бродят... – пробурчал Летун, рассматривая металлическую полоску на руке графа. – Врагов грызть надо, а не себя. Замочек ваш открыть несложно, только уж больно все внутри заржавело – где хоть и нашли такую рухлядь!? Тут придется повозиться чуть дольше.
– Граф, разрешите вам представить... – заговорила я, опережая возможные вопросы. – Это господин Дроган, очень уважаемый человек, который любезно согласился помочь нам. В свою очередь представляю господину Дрогану его сиятельство графа де Линей...
– Почту за честь знакомство с вами... – чуть наклонил голову граф.
– Я тоже... – пробормотал Летун, доставая из кармана какую-то железку.
Конечно, подобное знакомство прозвучало несколько не к месту, да и проходило второпях, к тому же совершенно не по правилам этикета, но мне нужно было хотя бы немного привести в себя беднягу графа, который, кажется, все еще не мог окончательно поверить тому, что мы сумели его отыскать, и теперь пытаемся освободить. Что же касается старого взломщика, то, несмотря на его внешнюю невозмутимость, было понятно – знакомство с аристократом ему до невероятности лестно – вон, даже в голосе появились горделивые нотки.
– Господин хороший, погодите немного... – Летун взялся за руку графа. – И помалкивайте, не отвлекайте меня. А еще не дергайтесь – сейчас я замок открою...
Пока старик возился с замком, я еще раз огляделась по сторонам. А старья тут хватает, можно сказать, вся комната забита. Некоторым вещам, похоже, не одна сотня лет. Ну да, в семье маркиза Рейнье не любят расставаться даже с очень старыми и совершенно ненужными вещами... Для того, чтоб расчистить здесь место для пленника, пришлось приложить немало усилий, и быстро тут никак не управишься. К тому же это самое металлическое кольцо, на котором был укреплен один из браслетов кандалов, наверняка было вмуровано в стену очень давно, возможно, еще при строительстве этого самого дома. Готова спорить, что место для пленника тут стали готовить еще заранее, а если дела обстоят таким невеселым образом, то можно вполне обоснованно предположить некую невеселую истину – семья маркиза Рейнье сейчас только что не пляшет под дудку господ ди Роминели.
А вот интересно, Полан в курсе происходящего, или отец по-возможности старается не посвящать сына во все подробности своих отношений с семейкой ди Роминели? Да чего там думать, и так ясно, что бывший жених не может не знать о том, что происходит в их доме, пусть даже ему известно далеко не все... Впрочем, до всего этого мне сейчас ровным счетом нет никакого дела.
– Эй!.. – раздался негромкий голос Криса. – Что там сейчас происходит?
– Все в порядке... – я подошла к окошку. – Граф находится здесь, сейчас начнем выбираться...
– Боюсь, как бы нам не пришлось задержаться – в дом только что кто-то приехал... – Крис был встревожен. – Мне отсюда не видно, кто именно пожаловал в гости к здешним хозяевам, но, если судить по звуку, то во двор въехала карета... А, чтоб их всех!.. – голос парня снизился до чуть слышного шепота.
– Что случилось?.. – одними губами спросила я.
– В сад трое слуг пришли... – прошептал Крис. – Принесла их нелегкая не вовремя! Надо подождать, пока эти люди уйдут, а не то, если нас заметят, то такой крик подымут...
– В чем дело?.. – а вот и Летун с графом к окошку подошли. Слава Богам, у господина де Линей на запястье больше нет металлического браслета. – Уходить надо!
– Придется подождать... – кажется, Крис с трудом сдерживался. – В саду люди... А еще сюда кто-то приехал...
– Чтоб их!.. – ругнулся Летун.
– Боюсь, что это вновь пожаловали по мою душу... – оглянулся граф. – Точно – слышите, ключами загремели? Это замок в подвал открывают, через минуту и здесь появятся...
– Тогда чего мы топчемся на месте?.. – ругнулся Летун. – Время дорого!
– Раз нет иного выхода, то нам надо где-то спрятаться!.. – я вновь огляделась по сторонам. – А ты, Крис, будь поосторожней...
Когда открылась дверь в комнату со старой рухлядью, то вошедшие вряд ли заметили хоть что-то подозрительное, ведь внешне все было по-прежнему, а мне оставалось только молить всех Богов, чтоб вошедший не заметил, что стекло не полностью закрывает оконный проем, и что там с одной стороны имеется довольно заметная щель – увы, но иначе стекло не поставить. По счастью, гость не заметил подобной несуразности, а прямиком направился к пленнику, который сидел на все том же старом тюфяке у стены, и на его руке по-прежнему находился железный браслет. Правда, сейчас было достаточно одного небольшого рывка или неловкого движения, чтоб браслет раскрылся, ну да вошедшему об этом знать не стоило. Что касается нас с Летуном, то мы спрятались, тем более что посреди старой мебели хватало мест, где можно затаиться незамеченным.
Раздались шаги – судя по всему, идет один человек, правда, из щели в дверце старого шкафа, где я пряталась, вошедшего пока что не рассмотреть. Надеюсь, будет хотя бы хорошо слышно. А еще я от всей души надеюсь, что в этот дом заявился не Карруд.
– Добрый день, господин граф! Искренне рад видеть вас в добром здравии!.. – раздался мужской голос, который мне был хорошо знаком. Да это же господин Солан, стряпчий семейства ди Роминели! Ну да, куда же без этого мерзавца и крючкотвора?! Затем раздался скрип – это стряпчий уселся на стул как раз напротив сидящего на тюфяке человека.
– Не могу сказать того же о вас... – холодно произнес граф.
– Господин граф, я прекрасно понимаю ваше недовольство...
– Боюсь, что понимаете недостаточно. А еще я вновь повторяю, что семья ди Роминели пересекла ту черту, после которой ни о каких договорах не может быть и речи!
– Ах, господин граф, зачем такие слова?.. – голос стряпчего просто-таки источал сочувствие и благожелательность, только вот верить господину Солану я бы никому не советовала, тем более такому пройдохе – обманет, причем с самым доброжелательным выражением на лице. Стряпчий уже много лет верно служит семейке ди Роминели, блюдет ее интересы, а вдобавок сам по себе он та еще скотина!.. – Господин граф, надеюсь, вы хорошо подумали, и пришли к правильному выводу. Все можно решить быстро, полюбовно и к взаимному удовольствию! Вы подписываете документ...
– Если мне не изменяет память, я его уже разок подписал... – холодно усмехнулся граф. – Об этом мы с вами говорили в прошлый раз. Или вы уже забыли наш вчерашний разговор?
– Тогда просто продублируйте свою подпись на этом документе, и в тот же миг вы сможете покинуть это невеселое место!
– Для чего вам нужна еще одна моя подпись? Прежней что, недостаточно?
– Граф, давайте обойдемся без долгих уговоров и непонятных отговорок, которые лишь затягивают время. Свобода так близка, стоит лишь протянуть руку, то есть поставить свою подпись на этом листе...
– У вас есть уже подписанный мною документ, им и пользуйтесь. Или его внешний вид вам внезапно разонравился?
– Господин граф, давайте не будем играть в слова, и изображать недоумение... – в голосе стряпчего была вселенская скорбь. – Мы оба прекрасно знаем, что прежний документ отдала вам Оливия де ля Сеннар, и вы его, скорей всего, уничтожили, так что...
– С чего это вы пришли к такому выводу?
– Давайте не будем играть в кошки-мышки, тем более что очевидное не требует доказательств. Мы взрослые люди, и всегда можем договориться промеж собой. К тому же господ ди Роминели очень интересует, о чем вас расспрашивала эта жестокая женщина, их бывшая родственница, а также им необходимо знать, что конкретно ее интересовало. Более того: семейство ди Роминели будет весьма признательно вам за то, если вы сообщите им, что в дальнейшем намеревается предпринять Оливия де ля Сеннар, а также где она сейчас прячется. Как вы понимаете, после того, как она хладнокровно расправилась со своим мужем, этим благороднейшим человеком, и сумела уйти от заслуженного наказания, семья ди Роминели отказывается давать этой недостойной особе свое имя...
Значит, господа ди Роминели продолжают утверждать, что я сознательно убила своего бывшего мужа. Конечно, было бы странно, если б они вдруг стали заявлять обратное. Что же касается слов стряпчего насчет того, что это почтенное семейство отказывает мне в своем имени, то я просто счастлива слышать подобное. Век бы не слышать о ди Роминели, а заодно и о самой паршивой семейке!
Через все ту же щель в шкафу я старалась рассмотреть стряпчего, но он сидел на старом стуле спиной ко мне. Я невольно прикинула, что мне будет несложно добраться до господина Солана – для этого достаточно лишь распахнуть дверь старого шкафа, которая и без того держится на одной петле. Еще хорошо то, что, судя по всему, стряпчий пришел сюда один – все верно, ему не нужны свидетели того, как он уламывает человека, прикованного к стене, уговаривая того поставить подпись под неким документом.
Меж тем граф лишь покачал головой.
– Как я вижу, круг интересов ваших хозяев весьма обширен. Господин стряпчий, я вам уже ясно дал понять, причем не единожды: никакой подписи вы от меня не дождетесь, а аппетиты к чужому добру надо смирять, потому как жадность до добра не доводит. Кроме того, ваши действия вызывают отвращение: похищение аристократа, лишение его свободы и принуждение к подписанию невыгодного для него документа... Вы же стряпчий, знаете законы, и понимаете, чем все это может грозить, в том числе и лично вам.
– А вам?.. – в голосе стряпчего было искреннее сожаление. – Вы общались с беглой убийцей, приговоренной к смерти, и не сообщили о ее появлении стражникам. Не стоит говорить о том, будто вы не знали, с кем имеете дело! За подобное можно и самому загреметь на каторгу!
– У вас что, есть доказательства нашей с ней встречи?.. – хотя голос графа де Линей был вежлив, в нем все же чувствовалась насмешка. – Знаете, а вы говорите забавные вещи!
– Есть свидетель, который под присягой подтвердит, что видел вас вместе с ней!
– А я скажу под той же присягой, что он лжет, или просто искренне заблуждается... – де Линей пожал плечами. – Мое слово против слова подкупленного вами человека... Это даже не обсуждается. А вот если я сообщу, что меня насильно лишили свободы, заковали в кандалы и заставляли подписать отказ от своего состояния в пользу иных лиц... Как вы думаете, что в этом случае грозит крючкотвору, который не только не сообщил страже об этом преступлении, но и сам принимал посильное участие в подобном беззаконии? По-моему, на каторге первым делом окажется некий нечистоплотный сутяга. Разве я не прав?
– Давайте лучше поговорим о вас... – Солан по-прежнему гнул свою линию, хотя сладости в его интонации чуть уменьшилось. – Надеюсь, вы разумный человек, и понимаете, что господин ди Роминели всего лишь хочет получить назад свое, то, что вы уже однажды подарили его семье...
– Я бы не назвал это подарком. А то, каким образом действуют ваши хозяева, чтоб получить желаемое, лично у меня вызывает вполне обоснованные гнев и возмущение.
– Не в этом суть. Вы понимаете, что если господа ли Роминели решились столь... необычным способом потребовать от вас исполнения своих обещаний, то... В общем, они пойдут на все и не отступятся до конца. Никто не видел, куда вы пропали, и неизвестно, где вы находитесь сейчас, а людям свойственно внезапно умирать, особенно если они совершенно напрасно упрямятся! Неужели для вас какие-то материальные блага важнее жизни, которая может оборваться в самый неподходящий момент?
– Угроз от вас я уже наслушался.
– Господин граф, это именно вы вынуждаете нас действовать столь бестактным и крайне неприятным образом. Если бы вы с самого начала согласились пойти нам навстречу...
– Ваше словоблудие меня не интересует.
– А ведь семья ди Роминели вела себя крайне честно и порядочно по отношению к вам... – продолжал увещевать стряпчий. – Ни один из них не рассказал никому из посторонних о том, что произошло тогда на охоте!
– У меня было время подумать об этом трагическом инциденте... – вздохнул граф. – И я пришел к выводу, что участвовал в заранее подготовленном спектакле с печальным концом. Несмотря на то, что это представление было разыграно не очень умело, оно, тем не менее, все же произвело на меня нужное впечатление. Я поддался давлению членов семьи ди Роминели, о чем позже многократно пожалел. Ну, а раз сейчас у вас нет той бумаги о передаче моего состояния вашим хозяевам, которую я тогда подписал, то новой подписи вы от меня не дождетесь.
– Что ж... – похоже, стряпчий решил зайти с другой стороны. – В данном случае мы будем вынуждены перейти к иным мерам, куда более неприятным. Например, ваш сын...
– Оставьте Тео в покое!.. – отчеканил граф. – В противном случае последствия для вас могут оказаться весьма непредсказуемыми.
– Святые Небеса, да до вашего сына никто и пальцем не коснулся!.. – замахал руками стряпчий. – Просто в этой жизни нельзя быть ни в чем уверенным...
– То есть вы хотите сказать, что под угрозой моей гибели заставите Тео подписать в пользу семейства ди Роминели дарственную на то наследство, что будет принадлежать ему после моей смерти? Вы что, считаете других глупей себя? Мой сын прекрасно понимает, что в этом случае я недолго проживу на этом свете, потому как жадность семейства ди Роминели просто не имеет пределов, и они пойдут на любое преступление, лишь бы увеличить свое состояние.
– Знать бы еще, на чем держится ваша уверенность... – задумчиво произнес господин Солан. – У меня отчего-то создается впечатление, будто у вас в рукаве припрятан козырной туз. Конечно, я могу и ошибаться, но вы сегодня ведете себя излишне агрессивно, а подобная манера общения исключает возможность компромисса.
– Считайте, как вам угодно.
– Кстати, если вы еадеетесь на помощь этих двух отпетых преступников – Оливии де ля Сеннар и виконта Герсли, то советую вам оставить эти пустые надежды. Прежде всего, никто не знает, что вы здесь, а если бы даже подобное совершенно непонятным образом им стало известно, то вряд ли эта парочка заявится сюда – их ищут, и за головы этих преступников назначена хорошая награда. Думаю, их задержат в самое ближайшее время, тем более уже есть наметки, где они могут скрываться. Так что, господин де Линей, вам пора трезво взглянуть на создавшееся положение, и сделать, наконец, правильный выбор.
– Единственное, что я вам могу ответить – так это не терять зря время и силы на столь увлекательные беседы со мной.
– Ваше сиятельство, наш очередной разговор опять не приводит ни к какому результату... – вздохнул стряпчий. – К сожалению, подобное не может продолжаться бесконечно, и всему приходит конец, в том числе и вашему неразумному поведению...
Вот с этим я согласна! Господин стряпчий, уходите отсюда, причем поскорей, а не то у меня уже лопается терпение! А еще пыль в нос набивается, как бы не чихнуть ненароком! К тому же сидеть в этом пыльном шкафу в весьма неудобной позе мне вот-вот станет невмоготу! Да и Крис, по-прежнему находящийся с той стороны окна, может потерять терпение, ведь он не знает, что у нас происходит.
В этот момент я услышала, что постучали в дверь комнаты. Понятно, что саму дверь мне было не видно, но и без того понятно, в чем тут дело. Неужели в дом маркиза Рейнье заявился Карруд, чтоб предупредить о нашем возможном появлении? А что, подобное вполне возможно, ведь прошло уже более чем достаточно времени с того момента, когда мы оставили связанного господина ди Роминели в старом сарае. Если это действительно так, то придется действовать наобум, по обстоятельствам.
– Кто там еще?.. – повысил голос господин Солан. Кажется, ему очень не понравилось то, что его отвлекают от разговора.
– Прошу прощения... – заскрипела дверь, до меня донеслись звуки шагов, затем рядом со стряпчим появился какой-то человек, а потом я услышала мужской голос, причем этот человек говорил так, словно заранее просил прощения. – Приехал некий молодой человек и желает видеть вас! Еще он сказал, что у него имеется срочное дело. Вернее, безотлагательное...
Ничего себе! Это же сам маркиз Рейнье, собственной персоной! Крепко же семейство ди Роминели прихватило за жабры хозяина этого дома, если он считает своим долгом и обязанностью самолично сообщать какому-то стряпчему о том, что его кто-то спрашивает! Более того: господин маркиз явно не видит ничего странного в том, что в подвале его дома находится пленник, прикованный к стене, хотя маркизу наверняка известно, с кем именно сейчас беседует стряпчий! Что же касается неизвестного молодого человека, то это явно Карруд ли Роминели. Так, надо уходить отсюда, и можно лишь мечтать о том, что в саду возле дома не окажется посторонних, хоть все тех же слуг. Впрочем, если даже там кто и есть, то как-нибудь управимся с ними, не впервой.
– Этот человек назвал свое имя?.. – надо же, стряпчий даже не счел нужным провернуться к маркизу. Ну, знаете ли, подобное сложно назвать простой невежливостью – это открытое игнорирование того, кто стоит несоизмеримо выше тебя по праву рождения, или же подчеркнутое презрение к тому, с кем уже давно перестали считаться.
– Да. Он сказал, что его зовут Карруд ди Роминели... – не знаю, как господину Солану, а лично мне сейчас неприятно слышать голос маркиза Рейнье. Я хорошо помню чуть бархатистый тембр хорошо поставленного голоса этого человека, а сейчас отец моего бывшего жениха только что не заискивает перед каким-то крючкотвором, который обращается к маркизу, как к личному слуге, поведением которого он недоволен. Впрочем, насколько я смогла рассмотреть сквозь щель в дверце, отец Полана, и верно, ведет себя совершенно неподобающим образом – переминается с ноги на ногу, словно нерадивый слуга. А еще он заметно постарел, поседел, выглядит подавленным, голова чуть наклонена вперед, плечи приподняты, а сам маркиз словно сжимается, будто неосознанно надеется выглядеть как можно более незаметно. Кажется, так ведут себя люди, которые постоянно ожидают удара...
Даже особо не всматриваясь, можно понять, что перед нами находится человек с полностью сломанной волей – уж слишком велика была разница меж уверенным в себе аристократом, каким я запомнила маркиза Рейнье, и тем несчастным мужчиной, который сейчас только что не ловит взгляд господина Солана, доверенного лица всесильных и грозных ди Роминели.
– Зови!.. – почти что приказал стряпчий, и тут я поняла, что далее нам тянуть не стоит, тем более что в следующий миг господин маркиз чуть растерянно произнес:
– Ох, что это случилось с окном? Не понимаю...
– В чем дело?.. – стряпчий вновь не повернул голову ни к маркизу, ни к окну, о котором шла речь.
– Оно, кажется, открыто...
В следующее мгновение я выскочила из шкафа, от долгого сидения в котором у меня уже стало болеть тело, и едва ли не одновременно со мной из своего укрытия показался Летун – старый взломщик уразумел, что таиться далее нет смысла. Более того – граф де Линей скинул с себя железный браслет, так что нас оказалось трое против двоих.
Все дальнейшее не заняло и нескольких секунд: пара точных ударов Летуна ребром ладони – и стряпчий мешком свалился со стула, а что касается маркиза Рейнье, так тот, на мой взгляд, и сам был рад оказаться в отключке, лишь бы не видеть происходящего.
– Тащите сюда ремни или веревки... – скомандовал Летун. – И побыстрей, а не то, как мы слышали, так некстати заявившийся гость уже стоит на пороге! Как бы сюда без приглашения не заявился!
Поиски веревок не заняли много времени, благо такого добра тут хватало едва ли не в излишке. Граф де Линей, помогая нам связывать ноги стряпчему, негромко поинтересовался у Летуна.
– А для чего этих двоих скручивать? Они же и так без сознания, никуда не денутся, а мы только время теряем, ведь приехавший человек наверняка стоит почти что за дверями...
– Лишняя предосторожность не помешает... – старый взломщик ловко затолкал кляпы в рот пленников. – Было у меня пара случаев: думаешь, человек валяется в беспамятстве, а не прошло и полминуты, как он в себя пришел, и поднял шум до небес, а то и выше! Так что береженого и Боги оберегают!
Летун оказался прав: стряпчий, и верно, был без сознания, но ресницы маркиза чуть подрагивали. Похоже, этот человек сейчас находится в таком состоянии, что даже сильные удары лишь ненадолго отключают его сознание. Вот и сейчас маркиз открыл глаза, и со страхом посмотрел на нас. Ладно, раз такое дело, то можно и поговорить. Спрашиваете, зачем? Сама не знаю, но очень хочется перекинуться парой горьких фраз с человеком, который упросил или же умолил сына разорвать помолвку с любимой девушкой. Правда, как я поняла, счастья это никому не принесло.
– Господин маркиз, знаю, что вы меня сейчас слышите... – негромко заговорила я. – У нас мало времени, но, тем не менее, мне бы хотелось сказать вам кое-что, тем более что этот крючкотвор нас пока не слышит. Не знаю, передавал вам Полан мои слова, или нет, но я все же повторюсь: вам стоит рассказать королю о том, что когда-то в молодости вы совершили большую ошибку. Сразу говорю – я не желаю обсуждать то, что произошло много лет тому назад, ведь вы всего лишь человек и имеете право ошибаться. К тому же чувство вины терзало вас все эти годы, и единственное, что я вам могу сказать – хватит маяться, лучше чистосердечно покаяться в содеянном.
После моих слов маркиз Рейнье, и без того не блещущий здоровым цветом кожи, побледнел, словно бумага, и еще больше спал с лица. Судя по всему, я зацепила у него самое больное место.
– Маркиз, вас и сейчас семейство ди Роминели крепко держит в кулаке, а что будет дальше? Вы оформите на их имя дарственную, то есть отдадите им все свое состояние, оставив нищими своих детей и внуков? Или... Или вы уже это сделали?
Маркиз Рейнье чуть отвернулся, и я увидела, что из его глаза выкатилась слеза. Все ясно, дарственная уже подписана и находится в сейфе господ ди Роминели. Ну, тут уж поделать ничего нельзя, а я ради спасения маркиза и его домочадцев в дом к той благородной семейке уж никак не полезу.
– Похоже, мое предупреждение уже запоздало... – вздохнула я. – Могу лишь посочувствовать вашему несчастью. Знаете, что эти люди будут делать дальше? Они и далее продолжат пугать вас разоблачениями, а то и заставят сделать какую-либо грязную работу, недостойную вашего имени. Вы для них, как это ни унизительно, обычный расходный материал. Потом, когда поймут, что больше с вас взять нечего, бросят, словно выжатый лимон. В этом можете мне поверить – я хорошо знаю семейку ди Роминели, даже слишком хорошо, и потому советую не доверять их обещаниям. Попытайтесь вырваться из сетей этого проклятого семейства, а иначе крах грозит не только вам лично, но и всем вашим родным и близким. У вас, маркиз, уже забрали все состояние, и если вы по-прежнему будете тихо трястись, опасаясь, что станет известно о вашей ошибке молодости – вот тогда вас уже никто не спасет.
– Чего разболталась?.. – зашипел на меня Летун. – Нам удирать надо, а она вздумала учить кого-то уму-разуму! Ну, бабы, век бы с вами дела не имел! Что, для разговоров времени другого не нашла?
– Да, конечно, вы правы... – я встала и шагнула в сторону, но не выдержала и оглянулась. – Маркиз, разумеется, после того, как ваш сын разорвал помолвку, мне не должно быть никакого дела ни до вас, ни до проблем и сложностей в вашей семье. Знаете, почему я все же с вами разговариваю? Просто мне хочется, чтоб те, кто попался на крючок семейства ди Роминели, сумели с него соскочить... Да, и вот еще что...
Я подняла с пола упавшие бумаги, которые стряпчий подсовывал графу де Линей. Все верно – дарственная, а к ней еще какие-то подтверждающие документы. Особо не глядя, разорвала их, и бросила обрывки на пол. Маркиз Рейнье смотрел на меня испуганными глазами – кажется, ему было страшно даже подумать о том, будто кто-то может так дерзко обходиться с бумагами всесильных господ ди Роминели. Да, здорово эта семейка сумела запугать маркиза...
Мы сумели быстро выбраться из подвала, где у окна нас ждал Крис. Молодой человек был встревожен – нас все же слишком долго не было, да и слуги то и дело выходили в сад. Хорошо еще, что никто из них не обратил особого внимания на розовые кусты, а не то могли заметить и прячущегося там человека. Повезло и в том, что сейчас в саду никого не было, а не то пришлось бы уходить с шумом и криками.
Впрочем, крики до нас донеслись, причем раздавались они из дома маркиза Рейнье, но, по счастью, в то время мы как раз перебирались через ограду на улицу. А ведь крики чуть приглушенные, значит, кричат в том самом полуподвальном помещении, из которого мы только что убрались. Ну, тут и думать нечего: очевидно Карруду надоело ждать, когда стряпчий позовет его к себе, и потому лично отправился в подвал...
Нас заметили, и от дома к нам уже бежало несколько человек, только мы раньше них оказались на улице, и припустили со всех ног. Впрочем, погони за нами не было – как видно, слуги не посчитали нужным бросаться за удравшими людьми. Правда, не думаю, что такое решение понравится Карруду ли Роминели. Ничего, как-нибудь переживет очередное поражение.
– Куда сейчас?.. – спросила я, когда мы перестали бежать, и перешли на шаг. Заодно огляделась по сторонам – вокруг находятся домишки бедноты, а ведь мы удалились не так далеко
