Текст книги "Скользящие по грани (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 51 страниц)
Пока я в полном недоумении смотрела на кольцо, пытаясь понять, что происходит, ко мне в комнату вошел отец, и столь удивленным я его давно не видела. В руках отец тоже держал распечатанное письмо, и отчего-то я сразу поняла, что это послание от маркиза Рейнье.
– Вы что, поссорились с Поланом?.. – недоуменно спросил родитель.
– Нет, что ты!.. – покачала я головой. – Даже не думали...
– Тогда я ничего не понимаю!.. – отец протянул мне письмо. – Читай, потому что у меня это в голове не укладывается!
В коротком послании от маркиза было сказано, что после некоторого раздумья он счел правильным разорвать помолвку между своим сыном Поланом Рейнье и его невестой Оливией де ля Сеннар. Дескать, возникли обстоятельства непреодолимой силы, которые делают этот брак совершенно невозможным, и потому каждый из этих двух молодых людей отныне может считать себя свободным от обязательств, и идти по жизни своим путем.
Отец что-то еще говорил, разводил руками, но я его не слушала. Маркиз Рейнье, отец Полана, всегда казался мне достаточно разумным человеком, чтоб без достаточных на то оснований принимать необдуманные решения. Кроме того он всегда относился ко мне с неприкрытой симпатией, был галантен и обходителен, а неуважительное отношение к женщинам ему было вообще не свойственно. Видимо, произошло какое-то серьезное недоразумение, раз этот человек решил разорвать нашу помолвку, а Полан прислушался к словам отца. Ну, если дело действительно обстоит таким невеселым образом, то надо немедленно разобраться в причине, и вернуть все произошедшее на свои круги – не хватало еще рушить наши жизни из-за какого-то там недоразумения.
– Я сейчас же поеду туда, и узнаю, что произошло... – кипятился отец. – Этому нелепому письму и подобному неуважению должно быть хоть какое-то пояснение! Неужели он не понимает, что подобное решение – это прямое оскорбление? Всему есть свои пределы! Я потребую ответ у маркиза и...
– Сама во всем разберусь!.. – бросилась я к дверям, не слушая того, что говорил мне отец. – Необходимо переговорить с Поланом и выяснить, что произошло!
Увы, но когда я примчалась к замку маркиза Рейнье, то там меня встретил только управляющий. По его словам, все мужчины семейства Рейнье куда-то уехали еще вчера вечером, причем сборы происходили в большой спешке. Куда направились господа – это ему неизвестно, только перед отъездом маркиз велел утром отправить письма соседям, графам де ля Сеннар, что управляющий и сделал.
Правда, я смогла переговорить с Эйвой, женой старшего брата Полана, но было понятно, что та и сама находится в полном недоумении от всего происходящего. По ее словам, вчера вечером между Поланом и его отцом состоялся крайне шумный разговор, к которому немногим позже присоединился и старший сын маркиза, муж Эйвы. Трудно сказать, о чем именно шла речь за плотно закрытыми дверями, но, судя по отдельным словам, которые иногда можно было расслышать, беседа была более чем неприятной. Дело кончилось тем, что поздней ночью мужчины куда-то уехали, и сроки своего возвращения муж Эйвы не обозначил – дескать, там будет видно. Однако он все же сообщил своей жене, что Полан разрывает помолвку со своей невестой, то есть со мной. Сам Полан ничего не говорил, но судя по его подавленному виду, молодой человек находился в полной растерянности.
Естественно, Эйва жаждала подробностей, но я ей ничего сказать не могла, потому как не могла даже представить себе причину, по которой Полан принял такое странное решение. По-моему, Эйва мне не поверила – дескать, без достаточно серьезных на то оснований помолвку накануне свадьбы не разрывают! Наверняка все это произошло не просто так, и тебе, дорогая, не следует разыгрывать непонимание...
В общем, ничего не выяснив, я покинула замок маркиза Рейнье в полнейшем недоумении. В голове был полный сумбур, слезы застилали глаза. Святые Небеса, ну кто бы мне пояснил, в чем дело, что произошло?! Ведь никакой вины за собой я не чувствую, ни в чем не грешна! Почему Полан не пояснил мне причину, по которой он расторгает помолвку, отчего не переговорил со мной? Вдобавок ко всему все мужчины семейства Рейнье уехали в неизвестном направлении, словно пытались спрятаться от неприятных расспросов и объяснений... Н-да, вопросы, вопросы, на которые нет ответа...
Слух о том, что меня бросил жених, распространился по округе со скоростью молнии, и, как того и следовало ожидать, общественное мнение о причинах разрыва помолвки было отнюдь не в мою пользу. Говорили многое, но общие высказывания сводились к одному: дескать, если небогатый дворянин оставляет богатую красавицу-невесту незадолго до свадьбы, то, скорей всего, у него для этого есть немалый резон. Понятно, что дело тут нечисто, и в семье графа де ля Сеннар что-то скрывают, причем такое, что жених, прознав об этой тайне, дал деру! Мол, похоже, что в шкафу у этой юной девушки оказались такие скелеты, которые не может покрыть даже немалое приданое, во всяком случае, ее жених соседствовать подле этих скелетов не пожелал. Хороша, видать, штучка, раз женишок оставил ее без объяснений и ни говоря никому ни слова – сама, мол, должна понимать, в чем тут дело... Нельзя, де, исключать и того, что вскоре мы узнаем о дочери графа нечто такое, о чем и вслух произнести нельзя! А ведь такой скромницей прикидывалась, такую любовь к молодому человеку разыгрывала!.. Похоже, у нынешних девиц нет ни стыда, ни совести!
Правда, тогда об этих разговорах я не знала, хотя и догадывалась, что вся округа, можно сказать, гудит, обсуждая подобное происшествие, ведь едва ли не все здешнее дворянство уже получило от нас персональные приглашения на свадьбу и последующее торжество. На сердце было горько и тяжело, я не понимала, что происходит, и потому с того самого момента, когда мне пришлось вернуться ни с чем из замка маркиза Ренье, единственным моим занятием были горькие слезы, вернее, я все дни напролет рыдала в подушку, чувствуя себя полностью опустошенной. Жизнь казалась законченной, не хотелось никого видеть. Обида, недоумение, растерянность – все эти чувства смешались у меня в душе, и я никак не могла понять, за что Полан так поступил со мной, что было тому причиной? Единственное, что мне оставалось, так это вновь и вновь повторять про себя: я ни в чем не виновата!
Что же касается моего отца, то он чувствовал себя оскорбленным, и, если бы мог, то вызвал бы Полана на дуэль, да вот только не знал, куда отправить вызов – как уже было сказано, все мужчины семейства Ренье исчезли в неведомом направлении. Переживала и моя мачеха: ее можно понять, ведь те сплетни, что сейчас ходят обо мне, в будущем могли бросить тень и на ее детей.
Во всей этой истории самым здравомыслящим человеком оказалась моя бабушка: она, в отличие от всех нас, пообещала разобраться, в чем тут дело, только вот пока что не могла похвастаться особыми успехами в этом деле. Семейство Рейнье и в самом деле сумело спрятаться так далеко, что до них было никак не добраться, а их слуги не могли сказать ничего такого, что помогло бы приоткрыть завесу этой тайны.
Прошло три дня, и к нам пришло письмо, которое немало удивило отца. Вернее, это вновь были два послания, находящиеся в одном конверте, причем авторами этих эпистол были очень значимые люди – архиепископ Петто и герцог Тен. Архиепископ писал, что его племянник, Лудо ди Роминели, просит руки Оливии де ля Сеннар. Далее было сказано следующее: он, как любящий дядюшка, не имеет права безусловно настаивать на своей просьбе – все же вкусы у молодежи разные, и невесте может не понравиться жених. Тем не менее, архиепископ просит графа де ля Сеннар при окончательном решении этого вопроса учесть древний род жениха, его высокое положение в обществе и немалое состояние семьи ди Роминели. Кроме того, этот молодой человек является старшим сыном в семье, и именно ему по наследству перейдет титул и наследственное имение. В свою очередь, герцог Тен в своем послании тоже просил графа де ля Сеннар с пониманием отнестись к предложению руки и сердца от Лудо ди Роминели – дескать, этот несчастный молодой человек влюбился в вашу дочь с первого взгляда и с той поры не может выбросить ее образ из своего сердца. Именно потому благородный отец влюбленного молодого человека попросил своего друга, то бишь герцога Тен, замолвить за него доброе слово перед отцом предполагаемой невесты. Герцог выполняет просьбу, хотя подчеркивает, что, безусловно настаивать на своем предложении он не будет: дела сердечные – это та вотчина, куда посторонним людям соваться не стоит.
– Ну, что скажете?.. – поинтересовался отец, когда мы все прочли эти письма. Сейчас мы все собрались в его кабинете – надо было решить, что делать дальше.
– Не надо мне никого... – всхлипнула я. – Лучше в монастырь уйду...
– Оливия, успокойся, в настоящее время не до твоих душевных терзаний... – посоветовал мне отец. – Соберись, предстоит серьезный разговор. Что же касается мыслей о монастыре, то выброси их из головы – сейчас надо думать о более реальных вещах, о том, что мы можем ответить на это послание. Понимаю, у тебя сейчас нелегкое время, но к подобным письмам следует относиться со всей серьезностью. От них так просто не отмахнешься.
– Все равно мне никто не нужен... – я почувствовала, что сейчас снова зарыдаю.
– Ди Роминели... – отец чуть нахмурился. – Графский титул, древний род, имеющий прямое отношение к королевской семье, хотя в правящей семье их, кажется, не очень любят. Причина мне неизвестна, но поговаривают, что между королем и этой семейкой имеются какие-то трения, и потому ди Роминели редкие гости на королевском дворе. Что еще можно сказать? Ди Роминели очень богаты, у них обширные связи, немалое влияние, и в то же самое время у этой знатной семьи репутация чуть ли не ростовщиков, жадных и беспринципных, что, как вы понимаете, любви к ним не прибавляет... Еще они до крайности чванливы, невероятно гордятся своим происхождением, и, как говорят, в их семье очень жесткие правила подчинения старшим, хотя, возможно, все это обычные преувеличения. Жаль, не знаю, сколько лет тому молодому человеку, а в письме это не указано.
– Если они такие богатые и знатные люди, то отчего этот кандидат в женихи все еще ходит холостым?.. – бабушку интересовали более прозаичные вопросы. – Таких породистых собак разбирают еще щенками.
– Не знаю... – пожал плечами отец. Он уже давно привык к тому, что бабушка выражает свои мысли в более чем своеобразной манере. – Кстати, Оливия, где молодой человек, о котором идет речь, мог тебя видеть? В письме герцога указано, что этот самый Лудо ди Роминели влюбился в тебя с первого взгляда...
– Представления не имею!.. покачала я головой. – То, что нас друг другу не представляли – в этом можете не сомневаться. Врет ваш герцог, как сивый мерин!
– Оливия, что за выражения?.. – одернула меня мачеха.
– Верно, внученька, ты уж свой язык-то попридержи... – посоветовала мне бабушка. – Это я человек простой, хорошим манерам не обученный, а тебе так выражаться не пристало.
– Что думаю, то и говорю... – пробурчала я.
– Дорогой зять, вас что-то смущает в этом письме?.. – поинтересовалась бабушка, решив пока что не обращать внимания на мое недовольство.
– Если честно, то да... – кивнул головой отец. – Вернее, меня несколько озадачили оба этих письма. Прежде всего, они пришли слишком быстро после разрыва помолвки Оливии, и, кроме того, ранее я имел честь знать герцога Тен. Он достаточно резкий человек с грубоватыми замашками, и такой немного просительный тон, как в этом послании, ему совершенно несвойственен. Да и письма архиепископа можно назвать примером вежливости – он словно бы извиняется за свою просьбу, хотя обычно выражается куда более жестко.
– А что тут странного?
– Могли бы прямым текстом предложить нам заключить союз с семейством ди Роминели, выступить инициаторами этого брака, предложить Оливии руку этого молодого человека, тем более что подобный брак, и верно, для нас выглядит весьма выгодным. Вместо этого они, можно сказать, вовсю уговаривают нас согласиться на их предложение. Письма написаны таким образом, что выглядят завуалированной просьбой, а это весьма странно. Такая блестящая партия, как Лудо ди Роминели, может составить счастье любой женщины, а судя по тексту этих писем, архиепископ и герцог словно бы пытаются нам сказать – мы вас очень просим согласиться на нашу просьбу о браке двух этих молодых людей, но, тем не менее, оставляем окончательное решение в ваших руках.
– И что ты думаешь по этому поводу?.. – бабушка чуть нахмурилась.
– С такими людьми, как архиепископ и герцог, шутить не стоит, и мой отказ может их здорово разозлить. Не стоит быть их врагами. Следует хотя бы пригласить этого Лудо ди Роминели, скажем так, для знакомства...
– По-моему, эти уважаемые люди, то есть герцог и архиепископ, занимающие столь высокое положение в нашем обществе, не могут предложить Оливии кого-то из непорядочных людей... – высказала свое предположение мачеха. – Это настолько вежливые и почитаемые господа...
– Вежливость вежливостью, только она меня тревожит... – проворчала бабушка. – Ты, зятек, во многом прав. Интересно, как всего за три дня и герцогу, и архиепископу стало известно о том, что у Оливии сорвалась помолвка? Конечно, дурные вести разносятся быстро, но как бы стремительно не распространялись сплетни, все же мне плохо вертится, что за эти несколько дней разговоры могли дойти так далеко, аж до столицы! Кроме того, этому самому ди Роминели надо было потратить какое-то время, чтоб уговорить этих людей, то бишь герцога с архиепископом, написать нам эти письма, а ведь подобное так быстро не делается. У них что, письма были приготовлены заранее?
– Похоже, так оно и есть... – кивнул головой отец.
– Ну, в этом нет ничего странного... – бабушка махнула рукой. – То, что семейка ди Роминели, несмотря на свой знатный род, имеет немалый процент в торговле с иноземцами и их имя на слуху у многих – это мне и без того известно. Прощелыги и прохвосты еще те, несмотря на то, что сами из высокородных! Я-то с ними дела никогда не имела – не моего полета эти птицы!, но о них говорят как о тех, у кого к рукам много чего прилипает, да и к своим компаньонам они безжалостны. Хуже другое: до меня не раз доносились разговоры о том, что со старшим из сыновей этой семейки не все в порядке – то ли он уж очень некрасив, то ли нравом слишком буйный, то ли все вместе, хотя, говорят, человек он очень умный...
– Вряд ли архиепископ будет хлопотать за недостойного жениха.
– Архиепископ всего лишь мужчина, причем родом он из семейства ди Роминели, и потому в первую очередь он заботится о благе своего родственника, то бишь племянника... – продолжала гнуть свое бабушка. – А в таких случаях допустимо все, что угодно: и соврать можно, и кое-что скрыть – лишь бы парень был пристроен к хорошей девушке, и чтоб за его будущую семейную жизнь можно особо не волноваться. Ладно, время у нас еще есть, постараюсь поподробнее узнать об этом женишке.
– В любом случае нам надо дать ответ... подосадовал отец. – Тем более что посыльный ждет от нас письмо.
– Я никого не хочу видеть!.. – слезы вновь стали закипать у меня на глазах. – Пусть все оставят меня в покое!
– Оливия, не говори глупостей!.. – отец отложил письмо в сторону. – Правила приличия требуют от нас принять у себя этого молодого человека, да и не могу я отказать архиепископу и герцогу без достаточных на то оснований! И потом вполне может оказаться так, что вы друг другу совершенно не понравитесь.
– Зятек, ты тоже не мели чушь!.. – бабушка довольно бесцеремонно оборвала отца. – Как это моя внученька может кому-то не понравиться, а?! Да на нее с восхищением смотрит едва ли не каждый мужчина, у кого есть глаза! Это только у женишка ее бывшего – чтоб его!, в башке что-то перекосило, ну да с этим я еще разберусь... Другое дело, что, судя по этим двум письмам, мы не обязаны говорить «да» этому ди Роминели. Если будет что не так, то я ему сразу на порог покажу, лишних политесов разводить не стану. А что – я человек простой, не из аристократов, могу и послать куда подальше.
Так и решили. Посыльный увез письмо с приглашением уважаемому господину Лудо ди Роминели посетить наш дом, я а стала надеяться на то, что узнав об этом, Полан одумается и сразу же вернется ко мне. Наивная дурочка...
Лудо ди Роминели приехал к нам через четыре дня, что было весьма удивительно, если учесть, что владения семейства ди Роминели располагались довольно-таки далеко от наших мест. Было понятно, что предполагаемый жених дожидался ответа не в своем замке, а, скорей всего, не так далеко отсюда, возможно, в столице. Правда, тогда на подобную несуразность я не обратила особого внимания, просто удивилась, как быстро возможный жених оказался возле нашего порога.
Разумеется, за несколько часов до своего приезда он прислал нам письмо, спрашивая, возможен ли сегодняшний визит. Разумеется, мы его ждали, вернее, его ждали мои родственники, а я все это время надеялась, что вернется Полан. Увы, он так и не появился, от него по-прежнему не было ни слуху, ни духу.
Надо сказать, что появление господина ди Роминели было обставлено со всем блеском – роскошная золоченая карета, богато одетые слуги, два десятка всадников сопровождения, еще одна небольшая карета – видимо, с вещами и слугами... Эта кавалькада невольно привлекала внимание своим видом, дорогой одеждой, каретой изумительной красоты, и когда гости подъехали к нашему замку, то их встречали не только хозяева, но и слуги, которые все до единого высыпали на двор. Кроме того, в наш замок съехалось немало соседей, прослывавших о приезде нового жениха – еще бы, такое зрелище пропустить нельзя!
Лично я не стала выходить встречать гостей. Прежде всего, согласно этикета, наша встреча должна произойти несколько позже, только вот, если честно, то на сердце у меня было настолько тяжело, что хотелось рыдать в три ручья, а уж никак не встречать гостей, тем более какого-то там предполагаемого ухажера, который мне и даром не нужен. Ох, если бы сейчас сюда пришел Полан, то я бы, не раздумывая ни о чем, бросилась ему на шею, простила все, махнула бы рукой и на невесть откуда приехавшего ухажера, и на недовольство всех и вся... Думать об этом было так хорошо, что я вздрогнула от неожиданности, когда в мою комнату просто-таки вбежала мачеха.
– Оливия, пошли к гостям! Быстрее!
– В чем дело?.. – ох, как бы мне хотелось, чтоб все оставили меня в покое!
– То есть как это – в чем? Пошли, тебя ждет приятная неожиданность!
– А что такое?
– Девочка, не хотелось бы говорить об этом раньше времени, но, кажется, с новым женихом тебе очень повезло! Пойдем, сама увидишь!
Когда же я появилась в зале для приемов, то первым, кто мне бросился в глаза, был удивительно красивый молодой человек в роскошном светлом одеянии. Увидев меня, он шагнул вперед, и склонился в церемонном поклоне:
– Разрешите представиться, Лудо Уорт ди Роминели. Не могу описать словами, как я счастлив видеть ту, что с первого взгляда украла у меня покой и сон!
– И когда же я успела это сделать?.. – не ответить на улыбку молодого человека было просто невозможно.
– На балу у вашего губернатора, на том самом, что был месяц назад.
– Я вас там не видела!
– Вы не поверите, но я довольно-таки нерешительный человек, и в тот момент не смог преодолеть своего смущения, не решился подойти и преставиться, однако с того времени ваш образ не выходит из моего сердца!..
– Погодите, сказали – Лудо Уорт? У вас двойное имя?
– Это не совсем итак. По традиции в нашей семье все мужчины носят имя Лудо ди Роминели – так звали древнего основателя нашего семейства. Естественно, что каждому из нас при рождении дают свое имя, которое ставится после Лудо. Меня, как вы понимаете, назвали Уорт, так что мне будет крайне приятно, если и вы будете называть меня Уорт...
А ведь этот молодой человек и верно, редкий красавец: роскошные волосы удивительного пепельного цвета, темные бархатные глаза, тонкие черты прекрасного лица... Теперь понятно, отчего мачеха пришла в такой восторг. Впрочем, кому бы из женщин не понравился этот юноша? Таких капризных и придирчивых особ, наверное, в природе просто нет – недаром все женщины, присутствующие в зале, не сводили с гостя восхищенных глаз. Вон, даже мужчины смотрят на юношу с плохо скрываемой завистью. Я не стала исключением – меня тоже приятно удивила сказочно-прекрасная внешность этого молодого человека, и (чего там скрывать!) даже на сердце стало чуть легче. Ну, Полан, если ты не вернешься в самое ближайшее время, то у меня и в самом деле появится новый жених, которому ты и в подметки не годишься, во всяком случае, внешне!
Весь оставшийся день прошел на удивление быстро: гость оказался веселым и умным молодым человеком, подле которого хотелось только улыбаться и радоваться тому, что на тебя, грешную, обращает внимание столь очаровательный юноша. То, что я ему, и верно, очень нравилась, было заметно всем и каждому. Манеры нашего гостя были безупречны, его умению поддерживать беседу можно только позавидовать – недаром Уорт завладел вниманием всех и каждого. Общение с окружающими у молодого человека было выше всяких похвал, недаром каждый ощущал себя подле него легко и удобно. Соседи, приехавшие в наш замок, уже начинали мне завидовать, а что касается лично меня... Скажем так: всего лишь за один вечер я настолько была очарована Лудо ди Роминели, что образ Полана (обида на которого по-прежнему сидела в моем сердце) стал постепенно отходить куда-то вдаль, а горечь в душе понемногу стихать.
Вечером, когда молодой человек удалился в отведенную ему комнату, мы вновь собрались вчетвером, так сказать, на семейный совет. Казалось бы, все хорошо, даже у меня было замечательное настроение, только вот бабушка совершенно не разделяла наших восторгов.
– Вы что, совсем башкой не думаете?.. – поинтересовалась она, выслушав наши панегирики в адрес прекрасного гостя. – Напели вам в уши невесть что, а вы и рады! Не спорю, внешне женишок хорош, зараза, тут мне сказать нечего. Прямо как молодой Бог, чтоб его!..
– Я не понимаю...– начал, было, отец, но бабушка его перебила.
– А надо бы понимать! Этому парню двадцать пять лет, и неужели у кого-то из вас хватает ума вообразить, что по какой-то непонятной причине у этого красавца до сей поры не было ни невесты, ни ухажерки, и он все это время ждал появления прекрасной принцессы, то бишь нашей Оливии? Скажите об этом кому другому, а не мне! Холостяк в его-то годы, с такими-то внешностью и обхождением... Да девки к нему должны были в очередь выстраиваться, а то и не в одну! Поясните мне, простой бабе, отчего у нашего гостя к такому возрасту все еще нет невесты, а? Что, сказать нечего? Вот и я не знаю, но с его сказочной красотой в два счета можно жениться даже на дочери короля! К тому же за такого раскрасавца вряд ли стали бы просить архиепископ или герцог: этому молодому человеку достаточно улыбаться – и растает сердце каждой девицы, даже самой благонравной и трезвомыслящей.
– Ну...
– А еще он привирает в мелочах... – продолжала бабушка. – Говорит, что на том балу у губернатора не отважился подойти к Оливии – дескать, только что приехал, был с дороги усталый, и просто не решился показаться гостям...
– И что?
– Да судя по его ухваткам, он человек очень уверенный в себе, привык к постоянному вниманию, так что не знаю, как вам, а у меня подобное заявление вызывает вполне обоснованные сомнения. Это он-то вдруг непонятно с чего застеснялся? Не смешите меня. Да у этого парня язык работает, что твое помело! Захотел бы познакомиться – сразу б подошел, и ножкой пошаркал, излучая обаяние направо и налево! А еще мне интересно, почему губернатор в тот день ничего никому не сказал о приехавшем госте? Между прочим, о том, что в дом губернатора заявился такой раскрасавец, холостой и совершенно неотразимый – об этом стало бы известно в тот же вечер! Странное молчание нашего пройдохи губернатора, вы не находите? Да дело даже не в губернаторе, а в слугах, которые замечают все. Думаете, заметив, что в гости к хозяевам заявился такой милашка, слуги бы промолчали? Ага, как же! Враз бы разнесли новость о появлении прекрасного незнакомца – такие вещи служанки не пропустят, можете мне поверить! К тому же этот самый Лудо сказал, что на Оливии в тот день было розовое платье, а на самом деле оно было голубым, с отделкой из жемчуга. Вообще-то подобных косяков я насчитала уже с пяток...
– Вы что, думаете, что нас обманывают?.. – нахмурился отец. – Но зачем? Разумеется, я тоже замечаю кое-какие нестыковки, однако... Послушай вас – так тут целый заговор!
– Ну, то, что дело нечисто – это я вам не хуже любой бабки-предсказательницы заявляю, нюх у меня на такие дела. А кому и для чего это надо? Пока не знаю, хотя склонна считать, что большое приданое Оливии здесь играет явно не последнюю роль. Еще должна сказать, что моя внученька очень понравилась этому гостю – в этих вещах я разбираюсь. Он с нее глаз не сводил, и хотя бы тут был искренен. В общем, я уже кое-что предприняла, чтоб выяснить подноготную этого красавчика, тем более что предложение он еще не делал, и время у нас есть.
Однако все пошло несколько не так, как рассчитывала бабушка. Дело в том, что уже на следующий день к нашему гостю примчался посыльный, и передал какое-то письмо, прочитав которое Лудо изменился в лице, после чего попросил моего отца о беседе наедине. Разговор несколько затянулся, а потом отец пригласил меня к себе. Оказывается, в только что полученном письме было сказано о том, что отец жениха внезапно тяжело заболел, и находится при смерти, потому просит своего сына Лудо Уорта как можно быстрей жениться на той девушке, которая ему так понравилась, и привезти ее в дом ди Роминели. Причина этому была простой: почтенный глава семейства еще до того, как уйдет в иной мир, хотел успеть благословить молодую чету.
Вполне естественно, что господин ди Роминели, получив подобное послание, срочно собрался домой, а перед этим попросил моей руки, то бишь сделал официальное предложение. Понятно и то, что мой отец не мог ему отказать – подобное выглядело бы по меньшей мере странно, да и особых претензий к жениху не было. В общем, я стала считаться невестой господина Лудо ди Роминели, и свадьба была намечена на следующий день. Конечно, это слишком быстро, но если учесть, что жених торопился к умирающему отцу, то подобная спешка выглядит вполне обоснованной.
В тот же вечер был подписан брачный контракт, а на следующий день состоялась довольно-таки скромная свадьба, на которой, тем не менее, присутствовали едва ли не все наши соседи, а с утра пораньше мы намеревались отправиться в дорогу. Подготовка в свадьбе, бесконечные хлопоты, бракосочетание в храме... Хорошо еще, что платье к торжеству искать не пришлось – оно у меня уже было готово для свадьбы с Поланом. Что ж, вот оно и пригодилось, хотя и не для той свадьбы...
Правда, при подписании брачного контракта произошел небольшой конфликт. Бабушка внезапно заявила, что в контракте должно быть указано, что жених после свадьбы получает только половину от обещанного приданого, а вторая половина будет выплачена не ранее, чем через три года с момента заключения брака, и при условии, что семейная пара к тому времени не разойдется. Более того: семья невесты оставляла за собой право не выплачивать вторую половину приданого в том случае, если, находясь в браке, молодая супруга выскажет подобное пожелание. Кажется, бабушка всерьез надеялась на то, что подобное условие заставит жениха уехать домой в гордом одиночестве.
Естественно, что приехавший вместе с Лудо ди Роминели стряпчий по имени Солан категорически возражал против подобного пункта: дескать, если вы будете настаивать на столь странных и недостойных требованиях, то предполагаемых жених покинет наш замок холостым, и ему придется искать себе новую невесту, с более сговорчивой родней... В ответ бабушка лишь пожала плечами: ну, если вам что-то не нравится, то и разговор окончен, тем более что не мы первые расстаемся из-за несогласия условий контракта, не мы последние. Как говорится – не сошлись на приданом, и в этом нет ничего из ряда вон выходящего, дело обычное, случается сплошь и рядом!.. Впрочем, как чуть позже выяснилось, сам Лудо Уорт ничего не имел против подобного пункта в договоре, так что проблема была улажена.
Все прошло быстро, шумно, хлопотно, присутствующие при бракосочетании дамы вытирали слезы платочками, а я даже толком не осознала, что вышла замуж. Поздравления, пожелания счастья, цветы, праздничное застолье... Говорят, более красивой пары, чем я и Лудо Уорт, представить себе просто невозможно! Кажется, все было хорошо, просто замечательно, но все же я, сама не ожидая того, выискивала взглядом бывшего жениха – в глубине души я все еще была уверена, что он придет, или же хотя бы попытается сделать это незаметно. Увы, Полан так и не показался.
Утром мы уже уезжали, все же время торопило, и задерживаться не стоило. Было решено, что мои родственники приедут с визитом несколько позднее, когда появится какая-то ясность со здоровьем отца Уорта, потому как малознакомым людям не стоит заявляться в гости к тяжело больному человеку.
Пока в карету укладывали сундуки и коробки, я прощалась с родными. Все же впереди у нас предстоял долгий путь, и вряд ли в ближайшее время мы увидимся вновь. Мне очень не хотелось уезжать из своего дома, в совершенно незнакомую семью, но тут уж ничего не поделаешь – раз вышла замуж, то должна жить в доме супруга.
Улучив минутку, бабушка отвела меня в сторону. Она с самого утра выглядела хмурой, и я считала, что она переживает из-за расставания со мной. Как оказалась, причина была иной.
– Вот что, внученька... – негромко заговорила бабушка. – Мне тебе надо кое-что важное сказать до твоего отъезда, и, боюсь, это тебе не понравится. Я, во всяком случае, крепко расстроена.
– В чем дело?
Оказывается, бабушка все это время пыталась выяснить хоть что-то о тех непонятках, что в последнее время происходили в нашей жизни, а уж если бабушка за что-то бралась, то старалась довести дело до конца. Вот и сейчас ее люди пытались собрать хоть какие-то сведения, так интересующие бабушку, однако до недавнего времени дело продвигалось медленно. Однако сегодня утром она узнала о том, что именно стряпчий господ ди Роминели, то бишь Солан, приезжал в замок маркиза Рейнье и имел долгую беседу наедине с отцом Полана, а через несколько часов после отъезда этого человека маркиз разорвал нашу помолвку.
