Текст книги "Тени забытых земель (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

Соавторы: Наталья Корнилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц)

Конечно, если следовать заповедям Богов, то люди должны любить друг друга, и прощать им все ошибки и заблуждения, только в монастыре Святого Кармиана вряд ли отыщется хоть один человек, испытывающий подобные чувства к брату Винчеусу, который, подобно Андреасу, все еще ходил в звании послушника. Постоянно раздраженный, если не сказать злой, бесконечно недовольный всем и вся, брат Винчеус крайне редко снисходил до того, чтоб переговорить хоть с кем-то из братьев, а если подобное чудо происходило, то ничего, кроме обвинения собеседника в бесконечной глупости и тупости, от этого человека никто не слышал. Более того, складывалось впечатление, что присутствие людей подле него окончательно выводит из себя этого и без того крайне раздражительного типа. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что и сами монахи не очень-то стремились общаться с тем, от кого в ответ на приветствие «Мир тебе, брат!», можно было услышать что-то вроде «не ори так громко, я не глухой!», или «а где ты его видел, этот самый мир?».

Кроме того, брат Винчеус был единственным, кому разрешалось не посещать общие молитвы, потому как ничего, кроме головной боли, от присутствия этого человека на молитвах не было. Хорошо еще и то, что в трапезную он заявлялся не только отдельно от всех, но и в любое время, когда ему вздумается. Однако иногда случалось и такое, что он забывал поесть по два-три дня подряд, и тогда по указанию отца Маркуса кто-то из братьев относил еду этому вечно занятому человеку. Говорят, что ранее брат Винчеус был знаменитым ученым, но что-то произошло, и этот человек предпочел уйти от мира, спрятаться в монастыре Святого Кармиана. Для чего? По его словам, «чтоб в этом всеми забытом захолустье ему никто не мешал заниматься наукой». Говорят, первое время настоятель еще пытался заставить нового послушника жить по правилам, утвержденным в обители, но потом отступился – увы, но тут поделать ничего нельзя, и этого человека никак не заставить жить по каким-то правилам.

Неизвестно, умел ли брат Винчеус владеть оружием, но вот то, что в полное распоряжение этого человека была отдана одна из башен, в которой было полно научных приборов – об этом знал каждый из обитателей монастыря. Те же, кому «посчастливилось» побывать в той башне, рассказывали про жуткий бардак, творившийся в помещении, про горы исписанных бумаг, всюду валявшихся чертежей, а также о множестве каких-то крошечных моделей непонятных механизмов. Еще про брата Винчеуса можно было сказать лишь то, что он редко покидал отведенное ему место, и даже более того: частенько в окнах башни, которую он занимал, всю ночь напролет горел свет – похоже, что этот весьма неприятный тип корпел над своими чертежами и бумагами не только днями, но и ночами… Еще с братом Винчеусом постоянно конфликтовали монастырские библиотекари, которых он доводил едва ли не до сердечного приступа своими бесконечными указаниями и придирками.

Н-да, – невольно подумалось Андреасу, – встречаться с братом Винчеусом – это примерно то же самое, что иметь дело с головной болью. Оставалось надеяться лишь на то, что разговаривать с этим человеком ему не придется, тем более что сейчас с братом Винчеусом и без того кто-то ссорится. О, кажется, это брат Якуб. Ну, этот себя тоже в обиду не даст…

Вообще-то оба этих человека друг друга на дух не переносят, и при редких встречах каждый старается делать вид, что не замечает своего недруга. Причина была неизвестна, и совершенно непонятна, особенно если учесть, что оба брата ранее носили почетное звание профессоров университета, и ранее в научной деятельности между собой совершенно не соприкасались. Один занимался точными науками и различными изобретениями, а второй – магией, медициной и психологией. Трудно сказать, по какой причине эти люди оказались здесь, в монастыре, но сейчас каждый из этой парочки только что в открытую не ехидничал при упоминании имени своего оппонента. Интересно, с чего они сейчас так ругаются? Хотя что иного можно ожидать от этой слишком заумной парочки?

Топтаться на месте больше не было смысла, и Андреас, постучавшись, попросил разрешения войти.

– Заходи, сын мой… – отец Маркус по своей вечной привычке перебирал четки. Кроме него, в кабинете было еще пятеро мужчин. Андреас не ошибся: тут, и верно, присутствовали брат Винчеус и брат Якуб. Судя по их взъерошенному виду, а также по неприязненным взглядам, которыми обменивались братья-кармианцы, они недавно друг друга только что за грудки не хватали, и, казалось, еще немного – и дело дойдет до рукопашной. Надо же, а еще ученые люди!

Меж тем отец Маркус продолжал:

– Сын мой, я позвал тебя по крайне неотложному делу… Кстати, хочу представить тебе наших гостей. Это господин Ланьеж (крепкий мужчина, судя по виду, солдат, в знак приветствия отсалютовал двумя сложенными пальцами), также здесь присутствует уважаемый профессор Турьен (тощий субъект непонятного возраста даже не счел нужным кивнуть головой в знак приветствия), а кроме того…

– Святой отец, меня можете не представлять, все же мы с этим молодым человеком хорошо знакомы… – мужчина, до того сидящий спиной к Андреасу, повернулся, но мог бы и не утруждаться: молодой послушник узнал его уже по голосу. Дядюшка Эдвард, сволочь такая… Вот уж его молодой послушник ожидал увидеть меньше всего! И что он тут забыл? Как видно, дело важное, раз серый кардинал страны соизволил заявиться сюда самолично. А еще получается, что милый родственничек был одним из тех, кто только что с таким трудом сумел уйти от взбешенного свитта! Вообще-то от дорогого дяди можно ожидать чего угодно, только вот непонятно, что здесь нужно бесценному дядюшке, век бы его не видеть! Ну и компания подобралась в кабинете настоятеля!

– Здравствуй, дорогой племянник! – дядюшка Эдвард держался так, будто для Андреаса не было большей радости, кроме как увидеть любимого дядю. – Понимаю, ты никак не ожидал встретить меня здесь, в Божьем доме, но обстоятельства сложились так, что я решил засвидетельствовать тебе свое почтение! Правда, сейчас для воспоминаний о прошлом и для разговора о семейных узах у нас нет времени, да и место не совсем подходящее для душевных воспоминаний, но позже мы с тобой, конечно же, побеседуем, тем более что у тебя наверняка накопилось много вопросов о том, как живут твои родные…

Так, раз дядюшка объявился в монастыре, то о спокойной жизни можно забыть. А ведь Андреас так надеялся на то, что хотя бы оставшееся до свадьбы время проведет в тишине, покое и молитвах.

– Понимаю, сын мой, ты удивлен, увидев здесь своего близкого родственника… – отец Маркус заметил, что молодой послушник старается не смотреть в сторону дядюшки. – Догадываюсь – ты не понимаешь, для чего мы позвали тебя сюда…

– Святой отец, позвольте продолжить мне… – дорогой дядя Эдвард, удобно расположившись в кресле, с почти неуловимой иронией смотрел на племянника. – Уверен, что сын моей любимой сестры будет счастлив вновь выслушать слова обожаемого дяди… Кстати, отец Маркус, прощу прощения за свою бестактную просьбу, но нельзя ли попросить, чтоб нам принесли вина? В горле, знаете ли, ссохлось после этой долгой и тяжелой дороги. Да и достопочтенным братьям-кармианцам не помешает несколько остыть после столь яростной и небезынтересной дискуссии.

– Сейчас пост… – отец Маркус чуть нахмурился. Всем известно, что настоятель был завзятым трезвенником и на дух не переносил пьющих. Хотя в подвалах монастыря имелись немалые запасы хорошего вина, но доставали его оттуда крайне редко, и по особым случаям. – Если вы не возражаете, то я попрошу принести сюда чистой холодной воды, которая будет куда полезней для уставших людей.

– Я понимаю греховность своей просьбы… – дядюшка смотрел на настоятеля самым невинным из своих взглядов. – Прошу всего лишь правильно понять мою настойчивость: мы весь день провели в седлах, да и в дороге натерпелись всякого, так что хотелось бы успокоить расшалившиеся нервы глотком хорошего вина. Кстати, отец Маркус, позвольте выразить самое искреннее восхищение всем тем братьям, кто служит в вашей обители! Вижу, что здесь есть не только крайне образованные люди, то и отчаянно-храбрые, которые помогли нам едва ли не в самую опасную минуту. Я, конечно, наслышан о трудностях пути до монастыря Святого Кармиана, но столкнуться с ними самому – это нечто совершенно иное.

Отец Маркус, заметно вздохнул, все же послал за вином. Нравится ему это, или нет, но высокий гость в чем-то прав: после такой тяжелой и опасной дороги вряд ли можно считать большим грехом попросить стакан чего-то более крепкого, чем простая вода.

До того времени, как принесли вино, дядюшка вел себя так, будто находился на светском приеме, и вел ничего не значащую беседу, словно создавая невидимую стену меж братьями Якубом и Винчеусом, которые явно не желали даже смотреть друг на друга. Хм, интересно, из-за чего два эти ученых мужа только что не сцепились между собой? Ладно, это станет ясно чуть позже, а пока не помешает послушать дядю, который рассказывает о том, как добирался сюда.

Так вот, со слов дорогого родственника Андреас узнал, что первоначально в том отряде было не менее десяти всадников, которые опрометчиво посчитали, что самостоятельно и без особых трудностей сумеют преодолеть дорогу до монастыря. Для этого, мол, и всего-то нужно пройти все расстояние в быстром темпе, а мы народ опытный, и с какими-то там зверюшками (пусть даже и опасными), которые могут встретиться в пути, справиться сумеем. К тому же небольшой отряд всерьез поджимало время, и не было никакой возможности сообщить в монастырь, чтоб прислали проводников.

Отряд выехал из Лаежа, и вначале дорога была сравнительно безопасной. Даже в лесу долгое время всадники не повстречали ни одного опасного существа, однако радость по этому поводу прошла после того, как они столкнулись в лесу со свиттом. Кстати, тогда же они поняли, отчего на их пути не повстречалось ни одного живого существа – просто все лесные обитатели временно ушли подальше от тех мест, где сейчас рыскал взбешенный хищник.

Увы, но при первом же столкновении с разъяренным животным люди потеряли двоих из десяти членов своего небольшого отряда, после чего оставшимся стало понятно – от этого огромного зверя надо уносить ноги как можно быстрей, и ни о каких схватках или благородной охоте на гигантского вепря тут не может быть и речи. К сожалению, дорога в лесу была достаточно узкая – особо не развернешься, и к тому же зверь был на своей территории, ловко скрывался в чаще, и нападал на людей слишком стремительно для того, чтоб те сумели дать ему должный отпор. Беда еще и в том, что толстую шкуру свитта с невероятно жесткой щетиной был в состоянии пробить далеко не каждый меч, а это делало зверя еще более неуязвимым. Что же касается самого свитта, то у него было только одно стремление – разорвать всех, кто встретился на его пути.

Ну, а дальше по лесу началась самая настоящая гонка, причем в роли загоняемых оказались люди, а загонщиком был огромный зверь. Кто знает, возможно, отряд сумел бы оторваться от погони, но быстрый бег в какой-то мере сдерживала неровная лесная дорога, на которой было полно корней и небольших ям, что заметно сдерживало продвижение – не хватало еще, чтоб лошади ноги себе переломали во время быстрого бега! Кроме того, в отряде были три лошади, которые несли на себе довольно тяжелый и объемный груз, бросить который не было никак нельзя. Потому-то и приходилось делать все, чтоб не потерять этих двух вьючных лошадей и сберечь тот груз, что был на них навьючен. Увы, но одну лошадь с грузом свитт все же достал… Потому в итоге и получилось так, что, к сожалению, в этой схватке выигрывал разъяренный зверь, а не люди.

Как это ни больно признать, но когда дорога почти закончилась, а лошади, наконец, вырвались из леса и помчались к монастырю, то из десяти человек в живых осталось всего пятеро, причем двое из этой пятерки были всерьез ранены. Так что если бы не своевременная помощь монахов из обители, то еще неизвестно, чем бы все могло закончиться…

В общем, из пяти выживших людей, что все же сумели укрыться за монастырскими стенами, двое сейчас находятся в лазарете. Оба были довольно серьезно ранены, а так как в той отчаянной гонке по лесу некогда было заниматься лечением полученных ран, то эти два человека потеряли слишком много крови, и теперь им надо не менее седмицы отлеживаться в монастырском лазарете. В общем, если подытожить все сказанное, то получается, что дорога до обители обошлась отряду немалой кровью и большими потерями.

На память Андреасу невольно вновь пришел тот детеныш свитта, неразумно убитый одним из старателей… Да, дорого людям приходится платить за чью-то глупость и легкомыслие.

– Отец Маркус, должен заметить, что у вас в монастыре замечательное вино! – дядюшка палил себе вина из принесенного кувшина. – Прекрасный букет, и тонкое послевкусие…

– В свое время пил я вина и получше… – брат Винчеус залпом выпил полную кружку, и вновь щедро плеснул в нее вина. – Но, как говорится, за неимением чего-либо иного…

Третьим человеком, который от души приложился к вину, был господин Ланьеж, тот самый, что внешне походил на солдата. Судя по тому, как лихо этот человек опрокинул в себя несколько полных стаканов благородного напитка, не особо вдаваясь в тонкие вкусовые ощущения, можно было предположить, что он – обычный солдат, хотя, возможно, и очень умелый. Что же касается уважаемого профессора Турьена (того тощего субъекта непонятного возраста), то он цедил вино с таким видом, будто делает окружающим великое одолжение, согласившись пригубить невесть какую отраву, поднесенную ему под видом дорогого угощения. Ну, а остальные, присутствующие в комнате, до вина не дотрагивались.

– Итак, я попытаюсь пояснить, для чего мы прибыли в монастырь… – заговорил дядюшка, но брат Винчеус перебил его.

– Лучше мне, наконец, поясните, долго я еще буду тут без дела сидеть? Пока что ничего, кроме бесконечных глупостей от присутствующего здесь шарлатана… – брат Винчеус бросил убийственный взгляд в сторону брата Якуба, – …я ничего интересного не услышал. Между прочим, у меня, в отличие от всех вас, есть чем заняться!

– Шарлатаном? Это вы говорите о себе, уважаемый? – брат Якуб вновь стал закипать чуть ли не на глазах.

– Достопочтенные братья, давайте не будем переходить на личности! – дядюшка ловко вмешался в перепалку, пока она не вспыхнула с новой силой. – Мы собрали вас по важному делу, а не для того, чтоб вы выяснили меж собой какие-то там научные споры, в которых, кроме вас, никто не силен.

– Научные споры надо вести с теми, кто хоть что-то понимает в высокой науке, – вновь забурчал брат Винчеус, – А пытаться втолковать прописные истины некоторым…

– Вот именно, среди нас есть и такие особи, что не понимают самых элементарных вещей! – перебил его брат Якуб, багровея от злости. – Надо сказать, что…

– Хватит! – резко оборвал бранящихся отец Маркус. – Брат Винчеус и брат Якуб! Своим поведением вы позорите нашу обитель и ставите меня в неловкое положение! Прошу вас обоих помолчать и выслушать то, о чем нам хотел бы поведать присутствующие здесь господа…

– А эти так называемые господа не могут побыстрее перейти к делу? – раздраженно прервал слова настоятеля брат Винчеус. – Я пока что ничего умного ни от одного из них не услышал, хотя вынужден был оторваться от очень важного эксперимента, который может открыть новую страницу в…

– В очередной никому не нужной книге, которую, кроме вас, уважаемый, никто читать не станет… – вновь влез в разговор брат Якуб.

Однако отца Маркуса, как видно, уже всерьез достала эта пустая перепалка двух рассерженных мужчин, которые, кроме себя, никого не желали слушать. Теперь уже настоятель повысил голос, да и выглядел при этом весьма рассерженным.

– Братья, перестаньте изображать из себя обиженных детишек, которым никому, кроме как до своих обид, нет никакого дела! А может, мне следует рассадить вас по разным углам, словно неразумных младенцев? Каждый из вас в прошлом носил высокое звание профессора, но сейчас, глядя на ваши перебранки, трудно сказать, что это звание наложило на вас обоих должную ответственность! Достопочтенные братья, вы что, забыли, что невоздержание – это грех? Неужели так сложно вспомнить об уважении к окружающим, а заодно и к самим себе, и хотя бы на какое-то время попридержать свои бестактные комментарии? Предупреждаю: если вы и дальше будете вести себя столь же неподобающим образом и продолжите демонстрировать подчеркнуто неуважительное отношение к присутствующим здесь господам, то я буду вынужден наложить на каждого из вас епитимью, потому как невооруженным взглядом заметно, что каждый из вас нуждается в духовном врачевании. Не сомневайтесь: я наложу на вас такие обязательства, которые подвигнут каждого из вас на должную работу над собой, и вы в полной мере ощутите плоды покаяния, а также понесете праведное воздаяние по своим делам.

По счастью, каждому в обители было известно о том, что если отец Маркус разозлится всерьез, то спуску не даст никому, и это утверждение в первую очередь относится к провинившимся. Памятуя об этом, оба ученых брата сделали вид, что в упор не видят своего оппонента, и в ответ на отповедь настоятеля не произнесли ни слова. Ну, вновь приходится вспомнить поговорку о том, что даже самый плохой мир все же куда лучше хорошей ссоры.

Еще к этому времени Андреас успел заметить по каким-то почти неуловимым признакам, что эти два ученых мужа, совершенно не выносящие друг друга даже на дух, все же сходятся в одном: оба подчеркнуто не замечают находящегося здесь профессора Турьена. Впрочем, тот тощий тип платит им примерно той же монетой…

– Итак, я продолжу свою речь… – дядюшка вновь взял инициативу в свои руки, делая вид, что сейчас на его глазах ровным счетом ничего не произошло. – Мне нужно сообщить всем вам некоторые весьма неприятные факты, которые, увы, сейчас происходят как в этом мире, так и в нашем богоспасаемом государстве. Попрошу выслушать меня внимательно, потому как дело идет о крайне важных вещах…

Дядюшка вновь поведал о том, что сейчас, как это ни печально, но во многих странах начинаются серьезные волнения, имеющие цель (чего уж там скрывать!) свергнуть как устоявшийся режим, так и положение матери-церкви. Расследование этих беспорядков, которое усиленно ведется все последнее время, показало, что корни всех проблем надо искать в Запретных землях.

Оказывается, недавно стражники вновь перехватили двух курьеров, у которых были при себе просто-таки неподъемные сумки с золотом и драгоценными камнями, и эти ценности, как выяснилось, были предназначены на разжигание очередных бунтов и дальнейшую поддержку бунтующих. Кому они несли свой груз – этого курьеры не знали, сумки у них должны были забрать в условном месте, сказав пароль, но вот то место, откуда курьеры забрали эти сумки – это из них дознаватели сумели вытряхнуть. Как выяснилось, оно, это самое место, находится совсем рядом с Запретными землями. Вернее, у самой горной цепи, кольцом окружающей эти опасные места. Дескать, там курьеров, как правило, кто-то поджидает, и отдает ценности, а бывает и так, что в условленном месте стоят только сумки, битком набитые золотом. Ну, а остальное, как говорится, дело техники: от курьеров требуется доставить груз на определенное место, там отдать сумки и получить более чем щедрое вознаграждение за риск.

Узнав об этом, в указанное место, куда курьеры обычно приходили за золотом, был послан большой отряд стражи, только вот все долгие поиски закончились ничем, хотя, по словам все тех же стражников, участвующих в поисках, они там перешерстили все, что только можно. Увы, но кроме весьма опасного зверья, которое здорово потрепало часть отряда, стражники ничего не отыскали. Вернее, было найдено то самое место, где посланник передавал золото курьерам, но вот следов присутствия других людей, кроме следов все тех же курьеров, так и не отыскали. Вернее, заметили, что судя по следам на земле, там был кто-то третий, но и только. Откуда этот человек пришел, куда ушел – непонятно. Не стоит упрекать стражей в неопытности или невнимательности: с тем отрядом было отправлено несколько настоящих следопытов, которые умели читать следы на земле, словно открытую книгу.

В общем, надо без промедления получить ответ на вопрос, откуда идет золото на поддержку растущего недовольства, а заодно выяснить, кем именно является этот немыслимо-щедрый даритель. Конечно, там накопилось еще немало вопросов без ответа, но надо было с чего-то начинать…

Следует сказать еще и то, что кое у кого из высокого начальства одно время стали появляться заумные предположения о том, что золото, будто бы, идет в мир через монастырь Святого Кармиана, но вскоре эту мысль пришлось откинуть в сторону, как в корне неверную. Значит, следствие должно идти по совсем иному пути, и тем, кто ведет расследование, не помешает попросить о посильной помощи братьев этого монастыря – что ни говори, но, похоже, ко всей этой истории невесть каким боком относятся Запретные земли…

Как Андреас понял из затейливой речи дядюшки, в этот раз настоятелю, вместе с нежданными гостями, вновь был доставлен целый ворох официальных бумаг с высокими подписями и кучей печатей весьма внушительного вида. Проще говоря, отцу Маркусу едва ли не напрямую было приказано не только всячески содействовать графу Лиранскому во всех начинаниях, но и беспрекословно выполнять все его указания, какими бы странными они ему не казались. Ну, зная дорогого дядюшку, можно не сомневаться, что он по-полной воспользуется этим разрешением.

Молодому послушнику было неясно другое – для чего его сюда пригласили? Неужто только потому, что он приходится племянником всесильному графу? Может, это и так, но все одно складывается впечатление, что Андреас здесь лишний. За все то время, что молодой послушник находится в домике настоятеля, он не произнес ни одного слова, да и его мнение по тому или иному вопросу здесь, похоже, никого не интересовало. Впрочем, Андреасу вскоре предстоит покинуть обитель, так что он еще успеет наслушается всего…

Меж тем дядюшка продолжал свое повествование. Дескать, все же есть предположение, что к поставкам золота для разжигания недовольства все же имеют отношение Запретные земли, хотя все знающие люди твердят в один голос, что это совершенно невозможно. Мол, Боги знали, что делают, и потому горы вокруг Запретных земель преодолеть никак нельзя, а из тех мест есть только один выход – через монастырь Святого Кармиана, и потому все остальные предположения можно отмести, как несостоятельные. Тогда было принято несколько необычное решение: раз так получилось, что поиски на земле не дали ответа на поставленные вопросы (а ответ было необходимо получить как можно скорей), то следовало попытаться обследовать Запретные земли сверху…

При этих словах брат Винчеус аж встрепенулся, и чуть ли не подскочил на своем стуле.

– С этого места поподробней! Вы что имеете в виду?

– Думаю, достопочтенный профессор, вы и сами должны понимать…

– Господин граф, или кто вы там, давайте без долгих вступлений, расшаркиваний и детских игр с угадыванием! – брат Винчеус одним махом опрокинул в себя кружку вина, и опять схватился за кувшин. – Говорите по делу, без экивоков, намеков и размазывания по столу!

– Пьяница… – оценил высказывание брат Якуб, осуждающе глядя на то, как брат Винчеус вновь наливает до верху свою кружку немалых размеров. – Теперь мне становятся понятны странности в некоторых из ваших так называемых научных работ… Хотя слово «некоторые» тут явно не подходит.

– Чтоб читать научные работы, надо хотя бы уметь складывать буквы в слова! – отмахнулся брат Винчеус, не глядя на брата Якуба. – А вы, приезжий господин с титулом, лучше скажите, что имеете в виду, говоря о том, что собираетесь обследовать Запретные земли сверху…

– Под понятием «необычный шаг» мы имеем в виду ваш старый эксперимент с воздушным шаром, который, к сожалению, оказался неудачным… – дорогой дядя Эдвард чуть соболезнующее развел руками. – Надо признать: ваша идея была крайне интересная, а применительно к нашему случаю – просто необходимая. Можно сказать, в нынешней непростой ситуации ваш воздушный шар – это просто находка! По словам знающих людей, и прежде всего уважаемого профессора Турьена, вы уже наверняка проанализировали допущенные ошибки, и сейчас…

– О, да! – едва ли не взорвался от злости брат Винчеус. – Когда этот так называемый профессор, который тут сидит с отсутствующим видом… Да-да, господин Турьен, я имею в виду прежде всего вас, и звание профессора по отношению к вам – это глумление над наукой! Вы настоящий захребетник от ученого совета! А что, разве не так? Кто растоптал мою идею, счел предоставленные мной расчеты неверными, тем самым откинув на десятки лет назад прогресс…

– А кто публично заявил, что за мою научную работу может быть только одна оценка – костер? – теперь уже и брат Якуб только что не топал ногами, обличающее глядя на профессора Турьена. – Лизоблюд, халтурщик от науки…

– Я бы попросил вас!.. – теперь уже и профессор Турьен вскочил со своего места. – Изображать из себя непонятых и обиженных легче всего, а вы попробуйте…

– А ну, хватит галдежа! – рявкнул отец Маркус, у которого, кажется, полностью лопнуло терпение. – Мне что, приказать принести сюда холодную воду, чтоб вас всех остудить? А может, ваши головы куда быстрей охладит карцер? Видит Бог, я близок к такому решению!

– Погодите, погодите! – дядюшка Эдвард бесстрашно втиснулся меж встрепанными учеными мужами, которые, казалось, готовы были сойтись в рукопашной. – Я понимаю общее возмущение, тем более что у каждого из вас есть своя правда, и потому никто категорически не желает принимать доводы другой стороны, но (если это, конечно, возможно!), прошу всех вас попридержать на какое-то время свои эмоции. Это необходимо для того крайне важного дела, ради которого мы вас здесь и собрали. Вопрос идет о государственных интересах, и потому я прошу каждого из присутствующих здесь профессоров проявить свою гражданскую позицию, откликнуться на просьбу короля и помочь своей стране!

– Поверьте, я бы рад повторить свой эксперимент… – с досадой махнул рукой брат Винчеус. – Осмотр Запретных земель с воздуха – это, конечно, правильное решение, и у кого-то из власть держащих голова иногда мыслит в правильном направлении. Только вот откуда я в монастыре возьму шар и корзину?

– Это не проблема! – профессор Турьен вновь уселся на свое место. – К вашему сведению, я привез сюда и то, и другое. Бедные лошади в дороге едва Богам душу не отдали, таща на себе такую тяжесть. Как вы помните, после того неудачного эксперимента имущество убрали на склад – все же кожа, из которой сделаны шар и корзина, приобретена на средства научного общества, да и труда в изготовление этих… предметов вложено немало, и потому они должны находиться под соответствующей охраной.

– Ну, надо же, а я был уверен, что вы, уважаемый профессор, уже продали эту кожу на стельки для солдатских сапог! – вновь съязвил брат Винчеус. – В толк никак не возьму, что вас остановило от такого рационального шага?

– В цене не сошлись… – профессор Турьен был до приторности вежлив. – Что еще не дает вам покоя, уважаемые господа? Или братья…

– Достаточно! – дядюшка вновь вклинился меж ученой братией, пытаясь разрядить обстановку. – Сделайте небольшой перерыв в выяснениях отношений! Неужели вам самим непонятно, что с таким отношением к делу мы с вами никуда не продвинемся! Напоминаю, что мы собрались здесь для того, чтоб решить важные вопросы, а не слушать нелицеприятные высказывания! Понимаю: у каждого из вас есть свои претензии к находящимся здесь коллегам…

– Если бы только претензии… – брат Винчеус долил остатки вина из кувшина в свою кружку. – Кстати, можно попросить еще кувшин вина? С ним думается лучше…

– По-моему, в свое время зеленый змий вас уже довел до ручки… – уронил в пространство профессор Турьен. – На том достопамятном ученом совете вы плели такую ахинею, что даже спустя годы о столь печальном событии не хочется вспоминать! Вернее, нужно сказать другое: ваша так называемая речь вошла в легенды! Ею новичков пугают… Да вдобавок ко всему вы еще и бросили стулом в председателя ученого совета! Это же просто счастье, что почтенному старцу голову не проломило насквозь, а всего лишь расшибло до крови! Может, иногда не помешает думать на трезвую голову, без винных паров?

– Для некоторых индивидуумов это слишком сложный процесс… – добавил свою ложку дегтя брат Якуб. – Что так, что этак – разницы никакой! Все одно бесполезно…

– Что касается твердолобого председателя этого так называемого ученого совета, – брат Винчеус с грохотом проставил на стол пустую кружку, – то о его каменную башку, в которой нет даже проблеска мысли, можно молотками лупить – все одно ничего не будет…

– Господа ученые, попрошу вас пока попридержать коней хотя бы до того времени, пока я не закончу говорить! – кажется, даже дядюшка Эдвард стал терять терпение. – Да и вам не помешает иметь полную картину происходящего! Что касается вина, то сейчас о нем и речи быть не может! Мне нужна от вас ясность ума и трезвость рассудка! Конечно, неплохо бы к этому приложить еще и холодную голову, но, боюсь, что в данный момент подобное неосуществимо! Итак, попрошу вас всех промолчать, а иначе я буду вынужден присоединиться к мнению отца Маркуса если не насчет карцера, то уж насчет ведра холодной воды – без сомнений.

Возможно, на господ профессоров подействовала угроза, а может, они и сами хотели выслушать, что им дальше скажет посланник короля – граф Лиранский… Во всяком случае, не прошло и пары минут, как ученая братия на какое-то время утихомирилась, правда, в очередной раз поворчав друг на друга.

– Дело обстоит так… – дядюшка Эдвард подошел к одной из стен, отдернул в сторону занавес, висящий на той стене, и перед глазами людей оказалась карта Запретных земель. Вообще-то раньше эту самую карту видели почти все из присутствующих, правда, говорить об этом никто не стал.

Андреас тоже не был исключением, тем более что отец Маркус всегда показывал послушникам при их поступлении в монастырь карту этих богопротивных земель для того, чтоб новые братья имели представление о том, что и где находится в этих опасных местах.

Сейчас молодой человек вновь с неослабевающим интересом смотрел на огромный плотный лист, приколотый к стене, где умело и разными цветами была нарисована карта тех мест, куда так стремились попасть многие. Вообще-то ничего особо сложного или замысловатого в той карте не было – почти правильный овал, обрамленный сплошной цепью гор. В самом низу этого овала была точка – монастырь Святого Кармиана, затем вверх шла едва ли не ровная зеленая полоса – леса, кое-где прочерченные полосками рек, и сверху овал завершало огромное голубое пятно – вода. Одни называли это место озером, другие – морем, хотя, на взгляд Андреаса, в этом случае название было не так и важно. Факт остается фактом: почти треть территории Запретных земель была сплошь покрыта водой, и, в отличие от большей части лесистой части Запретных земель, та водная гладь была практически не исследована, и среди того водного мира вполне могли быть острова или скалы… Так сказать, белое пятно на карте, которое не помешает хорошенько изучить.