Текст книги "Тени забытых земель (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

Соавторы: Наталья Корнилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)

– Еще скажите – публичным костром… – снова не удержался от колкости брат Белтус.

– Нет, такие казни не предназначены для чужих глаз… – покачал головой брат Титус. – Никому не хочется выставлять свои огрехи на всеобщее обозрение, и это утверждение в равной мере относится как к светским властям, так и к закрытому ордену. От некоторых паршивых овец лучше избавляться втихую. Но если все обстоит действительно так, как вы предположили, то на том костре я сам поднесу горящий факел к вязанкам хвороста…

Возможно, это прозвучит жестоко, но возражений ни у кого не было.

Глава 15

Ночь прошла спокойно, беглецов почти не тревожили звуки, доносившиеся снаружи. Конечно, было слышно, как за дверями землянки то и дело подавали голос неведомые звери, да и в саму дверь не единожды скоблили чьи-то когти, но, по счастью, извне внутрь никто не ломился и подкоп сделать не пытался.

Люди проснулись рано, едва-едва рассвело. Конечно, можно было бы отдохнуть еще немного, но задерживаться не стоило. Быстро перекусили и стали собираться в дорогу – все же хочется надеяться, что после восхода солнца все ночные хищники уже убрались в свои норы.

Все бы ничего, но брат Белтус, осмотрев спину Андреаса, чуть нахмурился: хотя сами раны на спине молодого человека не кровоточили, зато края этих ран выглядели довольно неприятно – мало того, что они приобрели ярко-красный цвет, так вдобавок ко всему стали заметно припухать… Как бы не было воспаления. Скорей всего, наконечник стрелы не был смазан ядом, но то, что на стрелу попала какая-то дрянь – в этом можно не сомневаться.

Конечно, спина у Андреаса довольно-таки ощутимо болела – а как же без того?! но на вопрос о самочувствии он лишь пожимал плечами – мол, вполне терпимо. Все заживет, просто надо какое-то время немного перетерпеть.

Чтоб парню не натирало спину и еще больше не растревожило раны, решено было разложить продукты из заплечного мешка Андреаса в другие мешки, благо место в них появилось – все же пятеро взрослых людей едят не так и мало.

Дверь наружу открывали осторожно – мало ли кто может притаиться неподалеку? Однако на поляне, где находилась стоянка старателей, никого не было. Тишина, покой, безветрие, только где-то в вышине подают голоса птицы, радуясь восходящему солнцу. Только и остается надеяться на то, что для беглецов сегодняшний день обойдется без особых происшествий.

Брошенную стоянку покидали без излишней спешки: следовало хотя бы какое-то время соблюдать осторожность, внимательней всматриваться под ноги, чтоб не налететь на еще какой-нибудь сюрприз от старателей – ведь не просто же так они копали вокруг своего лагеря ловчие ямы и устанавливали самострел.

Лес тут был не такой густой, и потому утреннее солнце легко проходило сквозь кроны деревьев, ярко высвечивая все вокруг и позволяя замечать малейшие неровности почвы, сломанные ветки или звериные тропки. Предосторожность оказалась не лишней: на пути беглецов оказалась еще одна хорошо замаскированная ловчая яма, и не будь люди столь внимательны, то еще неизвестно, чем бы все могло закончиться.

Прошло, наверное, с четверть часа, когда меж стволов деревьев мелькнуло какое-то животное. Вернее, оно недолгое время бежало на довольно большом расстоянии от людей, со стороны наблюдая за ними, а те, в свою очередь, заметив ветвистые рога на голове зверя, решили, что это антилопа или небольшой олень. Правда, едва ли не у каждого в голове мелькнула одна и та же мысль: как бы сейчас вслед за антилопой вновь не объявился мирадж – тот самый охотник на оленей, заяц с желтой шерстью и витым рогом на лбу. Что ни говори, а вновь встречаться с этим неприятным созданием ни у кого не было ни малейшего желания. Правда, когда животное, что продвигалось вдали от отряда, в несколько прыжков преодолело немалое расстояние и встало на пути людей, то каждый подумал: а, чтоб тебя! лучше бы это был тот самый заяц…

Существо, стоящее в паре десятков шагов от людей, выглядело так, будто было сделано из двух самых разных животных. Изящное, точеное тело антилопы – и мощная тигриная голова с оскаленными зубами… Н-да, судя по этим жутковатым клыкам, травой зверь явно не питается.

Оглядывая неподвижно замерших людей, зверь рыкнул, и по телам беглецов словно пробежала холодная волна страха: это был голос грозного хищника, который к тому же вышел на охоту, и сейчас присматривается к возможной добыче, выбирая себе жертву. Так и вспомнишь вновь того зайчика с витым рогом во лбу – желтохвостый поступал примерно так же. Только вот тот зайчик, несмотря на свой рог и оскаленные зубы, все же выглядел довольно симпатично в своей ровной густой шубке, а шкура этого странного существа выглядела на редкость неопрятно – такое впечатление, словно неровные клочки шерсти были раскиданы по старой шубе, давно вытертой и побитой молью. Но куда больше поражали рога этого животного: огромные, кустистые, невероятно красивые, кое-где даже переплетенные между собой. Со стороны эти костистые отростки выглядели не просто красиво, а восхитительно. Только вот зубчатые края этих рогов были очень похожи на пилу и обладали остротой ножа, а кончики рогов куда больше напоминали хорошо заточенные пики. Страшно даже представить, что будет, если эти рога вонзятся в живую плоть…

– Это кто такой? – негромко спросил дядюшка.

– Анталоп… – так же негромко отозвался брат Титус.

– Брат Титус, ты глаза-то разуй! – буркнул брат Белтус. – Какая это, на хрен, антилопа?

– Да не антилопа, а анталоп! – брат Титус не сводил глаз со странного зверя. – Просто он внешне чем-то похож на большую антилопу.

При звуках человеческого голоса неведомый зверь зарычал громче, и сейчас в его голосе звучала уже явная угроза. Как видно, зверь уже хорошо знал, что это такое – человек, и теперь пытался напугать стоящих перед ним людей. Вообще-то это у него неплохо получалось: что ни говори, но вряд ли кому-то понравится немалая злость в тигрином рыке, а уж в сочетании с телом антилопы и страшноватыми пилообразными рогами все выглядело и вовсе жутковато.

– Ну, похож этот зверь на антилопу, или нет – тут еще как сказать… – дядюшка старался не шевелиться. – Брат Титус, что вы еще о нем знаете?

– Между прочим, это очень опасный и свирепый зверь, и даже самые смелые охотники не всегда решаются добыть его рога…

Ну, этого можно было бы и не говорить, и так все ясно, как понятно и то, на кого именно старатели поставили свой самострел, а заодно и накопали ловчих ям. Здорово, видно, их допек этот зверь с тигриной головой.

– Не знаю, как вас, а меня уже достали эти кровожадные твари! – выразил общее мнение брат Белтус. – Хоть бы для разнообразия один попался добрый и безвредный…

Меж тем анталопу, как видно, надоело всего лишь смотреть на добычу, и он вновь зарычал, а его хвост стал в ярости биться по бокам животного. Как видно, для начала этот зверь запугивает возможную жертву, и, вообще-то, это у него получается неплохо, во всяком случае, со стороны жутковато смотреть на то, как он показывает свои длинные желтоватые клыки, и бьет о землю ногой с тяжелым копытом. Ну, если таким сильным копытцем заехать кому-то в грудь или в голову, то несчастному бедолаге точно мало не покажется.

Само собой разумеется, люди понимали, что им надо постараться держаться как можно дальше от этого странного создания. Понятно, и то, что анталоп вот-вот кинется на людей, а когда на тебя нападает зверь с такими зубами и рогами, то у предполагаемой жертвы шансы выжить сводятся к нулю. Конечно, у каждого из беглецов в руке имеется меч, но против такого существа даже с оружием в руках сложно сражаться на равных.

– Быстро доставайте все свои ножи и кинжалы, у кого что есть… – все так же негромко скомандовал дядюшка. – Работаем по корпусу – там вряд ли промахнемся…

– Понятно…

– Ну, все достали оружие? – через несколько мгновений спросил дядюшка. – Бросаем!..

Все последующее произошло почти одновременно: анталоп чуть наклонил вперед свою голову, увенчанную рогами, и прыгнул на людей – как видно, он счел, что уже достаточно напугал предполагаемую добычу, и потому можно идти в атаку. Все так, только вот зверь никак не ожидал, что навстречу ему полетят ножи. Один из них только чиркнул по шкуре зверя, и отскочил в сторону, зато три остальных попали в цель, причем два из них вошли в тело анталопа едва ли не по рукоятку. От внезапной резкой боли анталоп передернулся в полете только что не всем телом, и едва не упал на землю, причем приземлился вовсе не там, где рассчитывал, а гораздо дальше от стоящих людей. Трудно сказать наверняка, насколько серьезные раны получил анталоп, но, упав на землю, зверь зарычал так яростно, что стало понятно – зверь ощущает настоящую боль.

Тем временем дядюшка продолжал:

– У кого еще есть оружие – бросаем в зверя! И всем рассредоточиться! Ни в коем случае не подпускать его к себе!

Однако и зверь не дремал. Несмотря на свои тяжелые рога и торчавшие в теле ножи, он кошачьим движением перекатился с боку на бок, вновь встал на ноги, и снова кинулся на людей. Кажется, объектом его нападения был дядя Эдвард: анталоп как-то сразу понял, кто является старшим в этой группе людей, и кого ему стоит остерегаться в первую очередь. Странно: любой другой хищник в первую очередь пытается захватить того, кто слабей, а этот зверь невесть отчего нападает на сильного. Похоже, такой выбор является что-то вроде соперничества, схватки на равных, или же утверждения собственного превосходства. Наверное, именно потому зверь и пытался накинуться на дядюшку Эдварда, и если бы люди вновь не бросили ножи в анталопа, то зверь вполне мог бы дотянуться до тела человека.

Пусть в этот раз до анталопа долетели всего лишь два ножа, но этого оказалось достаточно, и яростный рев зверя сменился визгом боли. Для этого были все основания: один из двух брошенных ножей вновь лишь чуть оцарапнул тело, зато второй вошел в тело наполовину, всерьез повредив левую ногу. С такой раной особо не попрыгаешь… К тому же в этом животном и без того сидели три ножа. Вряд ли с такими ранениями зверь долго протянет, но пока что он был полон сил и ярости.

Анталоп вновь упал на землю, поднялся, но вынужден был остановиться, в бессильной ярости ударяя хвостом по своим бокам. Зверь был совсем не глуп, и сообразил, что с этой двуногой добычей лучше не связываться, тем более что торчащие в его теле ножи уже давали знать о себе пронзительной болью. Понимая, что именно причиняет ему такие страдания, анталоп дотянулся до одного из ножей и зубами сумел вытащить его. Из раны тут же хлынула кровь, что, естественно, никак не могло улучшить состояние зверя. Какое-то время анталоп яростно рычал, глядя на стоящих людей налитыми кровью глазами, но все же решил, что для него будет лучше отступить: сейчас не до нападений, надо попытаться избавиться от железа в теле, а заодно следует и зализать раны, иначе можно быстро истечь кровью. К тому же в здешних местах всегда хватало тех, кто даже не придет, а примчится на запах только что пролитой крови…

И все же еще какое-то время зверь и люди еще смотрели друг на друга. Конечно, анталопу давно следовало бы отступить, но он не привык этого делать: быть побежденным – не для него. К тому же зверю никак не хотелось уходить от этой добычи, до которой он даже не сумел дотянуться, а она смогла нанести ему немало ранений: к сожалению, для сильно хищника осознать подобное, и смириться с этим было крайне сложно.

Кто знает, возможно, анталоп повторил бы свою попытку нападения, если бы не брат Белтус. Достав свой последний нож, он бросил его в зверя, только тот к этому времени уже был настороже и рогами отбил летящий нож. Повернувшись к монаху, хищник, у которого от слепой ярости едва не застилало глаза, хотел, было, наброситься на него, но возобладала все же разумная осторожность и вполне обоснованное опасение за свою жизнь. Взревев еще раз на прощение, анталоп развернулся, и побежал прочь, прихрамывая, и оставляя за собой на траве яркие капли крови.

– Надо же, ушел… – в голосе брата Титуса было куда больше удивления, чем радости. – Я на подобное развитие событий даже не рассчитывал…

– Вряд ли мы сумели б его победить, если бы этот зверь не тянул так долго, рыча и стараясь запугать нас… – помотал головой Андреас.

– Сдохнет ведь… – брат Белтус все еще смотрел в ту сторону, куда убежал анталоп. – Как пить дать, вдохнет! Жаль… А рога у него, скажу я вам, знатные!

– Если бы кто-то из нас оказался на этих рогах, то вряд ли в полной мере сумел бы оценить их красоту… – буркнул дядюшка. – Не ожидал, что мы сумеем так легко отбиться от этого зверя.

– Брат Андреас прав: если бы анталоп напал на нас сразу, то, скорей всего, мы бы ничего не сумели сделать… – брат Белтус все еще всматривался в чащу. – Но этот зверь, вместо того, чтоб атаковать, очень долго запугивал всех своим грозным рычанием. Вообще-то все правильно: неопытный человек от таких устрашающих звуков сразу теряется и впадает в панику, затем бросается в бегство, а анталопу только того и нужно. Ему ничего не стоит догнать удирающую добычу и ударить ее рогами в спину. Жертва наверняка оказывается насаженной на рога, и уже никуда не денется.

– А вот я так и не могу понять, как старатели могли так долго находиться в столь опасном месте, там, где обитает подобное существо… – недоуменно пожала плечами Абигейл. – Ведь не привязаны же они были друг к другу! Люди уже знали об этом звере, имели представление, насколько он опасен, ловушек понаделали, самострелы ставили… Почему же они не ушли из этого опасного места? Жизнь ведь куда дороже того, что можно извлечь из выработок!

– Ну, положим, в Запретных землях опасность находится повсюду… – философски изрек дядюшка. – И потом, очевидно, старатели рядом с местом своей стоянки добывали нечто очень ценное и в немалых количествах, раз предпочти рисковать… Так, пошли быстрей отсюда, и нам стоит прочитать про себя пару молитв ко всем Светлым Богам в благодарность за то, что мы остались живы…

Снова дорога по лесу, то есть надо продираться сквозь кусты, обходить завалы, уклоняться от хлещущих веток, постараться не споткнуться о торчащие из земли корни или не оступиться в небольшой ямке, скрытой под слоем мха… Вдобавок люди старались лишний раз не разговаривать, а вслушиваться в окружающие звуки – мало ли кто мог приближаться к небольшому отряду. Да и раненый анталоп как бы не вздумал отправиться в погоню…

Тем не менее, следовало радоваться хотя бы тому, что беглецы уже миновали болотистые места. Конечно, опасность от этого не становилась меньше, но хотя бы можно было не опасаться нападения жутковатых болотных тварей, которых, по словам брата Белтуса, там должно водиться просто немеряно.

Когда же в полдень люди остановились на отдых, то брат Белтус вздохнул, потирая ушибленную ногу:

– Надо же: на воздушном шаре вглубь Запретных земель мы долетели быстро, а вот чтоб выбраться отсюда назад, надо топать и топать…

– Ничего, потопаем… – усмехнулся дядюшка. – А потом и до нужного места дотопаем, тем более, что значительную часть пути до монастыря мы уже прошли.

– Хм, а ведь и верно… – протянул брат Титус. – Отмахали мы уже ой как немало, и если так же будет дальше…

– Не сглазь! – оборвал его брат Белтус. – Мало ли что…

После недолгого отдыха люди вновь отправились в путь. Окружающий лес постепенно менялся, хвойных деревьев становилось меньше, а их место занимали самые разные лиственные. Не раз между стволов мелькали какие-то животные, которых было сложно рассмотреть, но, к отряду они, по счастью не приближались, из засады тоже никто не набрасывался, так что беглецы шли без особых задержек.

Еще час пути по лесным чащобам – и люди вновь вышли к брошенной стоянке. Судя по всему, она тоже оставлена не так давно. Десятка полтора землянок, пара шалашей, которые были изготовлены не из веток, а из бревен, большой железный котел, валяющийся на земле…Конечно, можно было бы идти дальше, но беглецы, скорей уже по привычке, решили обойти брошенный лагерь, тем более, что так они поступали почти всегда, когда встречали такую вот стоянку, оставленную людьми.

Андреас проверял уже третью по счету землянку, когда понял, что дверь в нее не только не открывается, но еще и заперта изнутри, и все попытки открыть эту наглухо закрытую дверь оказались безуспешны. После условного сигнала, который подал молодой человек, к нему подошли остальные беглецы. К тому времени были уже проверены все остальные землянки, и везде людей встречало одно и то же: разгром и пустота… Неужели за этими дверями есть кто-то живой?

Новые усилия открыть запертую дверь, так же как и попытки достучаться или отозваться, закончились ничем. Что ж, вполне может оказаться и такое, что некто раненый умудрился спрятаться в землянке, закрыл за собой дверь, и немногим позже там скончался…

– Ладно, не стоит понапрасну шуметь… – остановил дядюшка брата Белтуса, который всерьез собрался высадить дверь. – Пустое занятие. Если бы там был кто-то живой, то давно б отозвался. Да и нам не стоит тут задерживаться…

В этот момент изнутри раздался чей-то голос:

– Кто вы такие? Что здесь делаете?

– Мимо шли!.. – огрызнулся брат Белтус. – А ты какого… туда забился? Отозваться раньше не мог? Мы тут чуть ли не на все Запретные земли орем, глотку надрываем!..

– А сколько вас? – продолжал расспрашивать незнакомец.

– Нас пятеро, а вот ты, судя по всему, находишься в гордом одиночестве, так?

– А вам что за дело?

– Ровным счетом никакого! Просто хотелось бы знать, что тут произошло?

– А то вы не догадываетесь…

– Слышь, мужик, хорош ломаться, нам твои загадки разгадывать некогда! – брат Белтус стал злиться. – Для подобных развлечений тут не место и не время. Если не желаешь разговаривать, то и нам тут делать нечего! На прощание можем пожелать тебе счастливо оставаться, после чего мы пойдем своей дорогой.

– Погодите… – было слышно, как за дверью заскрежетало и загремело, после чего эта самая дверь стала медленно отворяться, и из проема пахнуло чем-то тяжелым, болезненным, отбивающим всякое желание заходить внутрь. Да и тот человек, что открыл им дверь, не стоял, а почти что лежал на земляном полу. Похоже, самостоятельно ходить мужчина был не в состоянии, мог только ползать. Бледный, заросший щетиной, с трясущимися руками и сам дрожащий мелкой дрожью, он производил впечатление тяжело больного человека, который давно не видел дневного света. Сейчас, прикрыв глаза рукой от яркого солнца, он с жадным любопытством рассматривал стоящих перед ним людей.

– Ну, надо же, среди вас женщина… – чуть растерянно произнес он. – А я слышал, что их в Запретные земли не пускают…

– И правильно делают… – пробурчал брат Белтус. – Тут и мужикам-то делать нечего, не то что бабам… Лучше ответь: ты-то какого нечистого тут забыл?

– Это меня забыли… – горько улыбнулся мужчина. – Вернее, оставили умирать. С ногами у меня беда: какая-то здешняя тварь меня укусила, и я мало того, что обезножел, так ноги у меня вдобавок еще и гноиться стали. Вот я и забился в эту землянку, как в нору, и боюсь даже нос на воздух высунуть… Парни, вы или идите сюда, в эту землянку, или помогите мне выползти отсюда на солнце – я его уже давно не видел…

Если честно, то никому из людей не хотелось спускаться в темную землянку, откуда несло запахом болезни и нечистот, но мужчину было жаль, и потому Андреас и брат Титус осторожно подхватили мужчину, который чуть подрагивал, словно находился на холодном ветру, пронесли его на небольшое расстояние, и положили на траву. За это короткое время Андреас успел ощутить тяжелый дух, исходящий от незнакомца, и понял, что тот не лжет – у него, и верно, серьезные язвы на теле. Проще говоря – человек гниет заживо. Понятно теперь, отчего его трясет: горячее тело, сухие руки, потрескавшиеся губы, лихорадочно горящие глаза… Этот мужчина болен, причем болен тяжело, и болезнь прогрессирует. Жаль.

Сейчас, лучше рассмотрев незнакомца, Андреас понял, что тот вовсе не стар. Ему, похоже, нет еще и тридцати лет, да и внешне, несмотря на грязь, покрывающую его лицо, а вместе с тем и терзающую болезнь, мужчина все еще выглядит достаточно привлекательно. Правда, беспощадные солнечные лучи высветили и жутковатые синеватые пятна на теле человека – похоже, заражение крови пошло по всему телу…

– Ну и компания у вас подобралась… – незнакомец с трудом улыбнулся. – Трое монахов по одну мою грешную душу…

– Насчет твоей грешной души поговорим чуть позже… – перебил мужчину брат Белтус. – Лучше расскажи о себе и о том, что тут произошло. Где остальные старатели?

Незнакомец вздохнул, и принялся говорить, с трудом подбирая слова. Сказал, что его зовут Крайан, и он, как и все остальные, пришел в Запретные земли за богатством. Впрочем, за иным в эти места и не ходят. Неподалеку от этой стоянки находится место, где люди добывали сапфиры, и Крайан присоединился к здешним старателям. Между прочим, те сапфиры, что встречаются в этих местах, представляют собой камни удивительно насыщенного синего цвета, которые после обработки поражают своей глубиной. Во всяком случае, ювелиры едва ли не с рукам отрывают камни, найденные в этих местах, да и платят за них полновесной монетой.

Нравы в лагере старателей царили не просто жесткие, а даже суровые: безусловное подчинение приказам старшего, строгий распорядок дежурств и никакого самовольства. Впрочем, подобные жесткие порядки вполне объяснимы: когда вокруг опасность, надо вести себя не так, как тебе хочется, а сообразно общим интересам. Тот, кто не желал жить по негласно установленным законам, здесь не задерживался.

Крайан отработал здесь совсем недолго, когда его укусила какая-то ящерка, и вскоре у него стали отниматься ноги. Опытные старатели советовали ему: пока не поздно и пока есть силы, тебе нужно уходить со стоянки и направиться к монастырю – там, мол, монахи подлечат, у них в этом деле уже есть опыт! а не то вскоре можешь остаться без ног!.. Увы, он не послушался добрых советов, за что позже и поплатился. Ноги отнялись, ходить он уже почти не мог, а через какое-то время в лагерь нагрянули сатиры с нагами. Схватка была недолгой, и всех, кто мог ходить, наги увели с собой. Правда, перед тем сатиры как следует перешерстили личные вещи старателей, и забрали все ценное. Пришлые особо искали камни, добываемые старателями – как видно, сапфиры для чего-то были очень нужны незваным гостям.

Как он выжил? При нападении на лагерь был ранен, вдобавок хорошо получил по голове, свалился без сознания, и его, как видно, посчитали мертвым. Когда пришел в себя, то понял, что лежит в луже крови, неподалеку находятся тела еще нескольких убитых старателей. Единственное, на что у парня хватило сил, так это лишь на то, чтоб доползти до землянки, в которой ранее обитал, и укрыться там за крепкой дверью. Тела убитых старателей в тот же день звери растащили по лесам, а он… Увы, но болезнь, полученные ранения и большая потеря крови привели к тому, что он был не в состоянии уйти отсюда, а после воспалились полученные раны, и к тому же на него то и дело накатывают страшные головные боли…

Все эти дни он сидит здесь, в землянке, не решаясь выйти наружу, и понимая, что вряд ли сможет куда-то уйти. А еще он боится того, что в разгромленный лагерь вновь могут заявиться наги с сатирами, и вот тогда ему уже точно не спастись. По ночам в лагерь приходит местное зверье, рычит, пытается пробраться в землянку… Впрочем, иногда они приходят и днем.

К сожалению, полученные раны не просто дают о себе знать, а почти что подкосили его. Мало того, что он плохо себя чувствует, не в состоянии ходить – в последнее время только ползает, так еще его стали посещать кошмары, то и дело проваливается в беспамятство, а страх и отчаяние почти не отпускают его душу. Вот и сейчас он боялся открыть дверь землянки, потому что не мог понять, кто же пришел в разграбленный лагерь – люди или кто иной…

И хотя беглецы, в свою очередь, рассказали Крайану, что они спасаются от нагов, и по их следам идет погоня, мужчина их, похоже, не очень слушал. Его куда больше интересовало другое: вы возьмете меня с собой? Это вопрос он задал беглецам, и в словах мужчины было столько невысказанной надежды, что люди не знали, какими словами можно ответить на этот вопрос. Понятно, что и оставлять здесь раненого не стоит, но и как взять его с собой? Возможно, это звучит жестоко и цинично, но когда ты сам уходишь от погони, то нести с собой полностью обезножевшего человека… Подобное может привести к большим сложностям.

Брат Белтус осмотрел раненого, и лишь покачал головой: гангрена обеих ног, заражение крови, к тому же после удара по голове у парня плохо слушается правая сторона тела, и, кажется, этот же удар привел и к сотрясению головного мозга… Тут дело не просто плохо, а очень плохо.

– Я так понимаю, что буду вам в тягость? – устало спросил Крайан. Кажется, он все же надеялся, что его состояние не настолько критично.

– Мы еще пока не решили… – покачал головой дядя Эдвард.

– Хорошо, я спрошу по-другому… – мужчина посмотрел в глаза брату Белтусу. – У меня есть шанс выжить?

– Ну, всегда стоит надеяться на лучшее, однако в вашем случае… – брат Белтус отвел взгляд в сторону. – Не хочется обнадеживать понапрасну…

– Я все понял… – Крайан закрыл глаза и какое-то время молчал. Когда же он заговорил вновь, то его голос был спокоен, да и сам мужчина выглядел так, будто принял какое-то решение. – Надо смотреть правде в глаза: мне отсюда уже не уйти, а если даже вы меня понесете, то дорогу я вряд ли сумею выдержать, да и у вас на руках повисну мертвым грузом. Когда сейчас двое ваших парней меня всего лишь приподняли, и перенесли с места на место – даже за этот краткий миг у меня закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Понятно, что долгого пути я не вынесу. И еще я бесконечно устал от той боли, что постоянно терзает меня, и с каждым днем эта боль становится все сильней и сильней. Хватит терпеть и понапрасну ждать чуда. Конечно, я – великий грешник, но Небеса, кажется, решили проявить ко мне милосердие, раз решили облегчить мой уход. Я не буду вам в тягость, но взамен попрошу вас об ответной услуге. Если вы сумеете выйти из этих проклятых земель, то исполните мою просьбу: передайте кое-что моей жене и моему ребенку. Ведь именно для того, чтоб обеспечить их, я и рискнул пойти сюда…

– Вы же, кажется, сказали, что тут обыскали все… – дядюшка взял в руки небольшой, но довольно увесистый мешочек, который протянул ему Крайан.

– А они у меня в тайнике лежали, и тот тайник был сооружен весьма хитро… – мужчина устало вздохнул. – Сатиры его не нашли. Я сейчас скажу вам, где живет моя семья… Если вы пообещаете передать им эти камни, то, возможно, и я смогу вам чем-то помочь… Мы договорились?

– Да… – кивнул головой дядюшка. – Я, граф Лиранский, обещаю вам, что если хотя бы один из нас сумеет живым покинуть пределы Запретных земель, то доставит эти камни вашей семье.

– Надо же, целый граф… – на изможденном лице мужчины появилось что-то вроде улыбки. – Выходит, не только у меня одного хватило ума пойти сюда… Хорошо, я вам верю. Ну, а если вы меня обманете, то грех ляжет на каждого из вас… Теперь скажите: в какую сторону вы собирались двигаться дальше?

– Туда… – дядя Эдвард махнул рукой направо.

– Не стоит… – устало сказал мужчина. – Не имею представления, остались ли там еще лагеря старателей, однако в том направлении их должно быть несколько, причем они расположены на совсем небольшом расстоянии один от другого. Чтоб вы знали: те лагеря достаточно большие, хорошо укрепленные, людей в них хватает, и тамошние старатели в состоянии долго держать оборону, а сражаться они будут до конца. Дело в том, что в тех местах добывают золото, а в одном из тех лагерей – алмазы, так что парни там подобрались серьезные, я бы даже сказал, отчаянные, из числа тех, что умеют держать в руках оружие, и кто может походя снести голову любому, не обратив на это особого внимания. Я, когда только в эти места пришел, пытался, было, там остаться, но меня не взяли – там требуются люди порезче…

– И вы пошли сюда?

– Да. Думал, здесь немного камешков скоплю – и уйду. Не вышло… Небеса знают, кого и как наказывать… Так вот, в тех лагерях уже наверняка побывали сатиры, так что и там вас встретит разруха и смерть. Если же тамошние парни каким-то невероятным образом сумели отбиться, то там вам тем более делать нечего. Прежде всего, сатиров в тех местах наверняка хватает, сидят если не под каждым вторым кустом, то под каждым десятым – без сомнений, следят за лагерями. Да и сами старатели, если кто-то из них еще остался в живых, при вашем появлении вряд ли будут разбираться, что за люди к ним пришли и откуда незваные гости взялись. Скорей всего, мужики сразу же начнут кидать в вас стрелы, а то и ножи. Говорю же – там собрались серьезные парни, которые предпочитают перебдить, чем недобдить. К тому же среди вас находится женщина, а многие из тех людей красоток не видели уже давненько… И еще одно: подле последней из тех стоянок находится небольшое болото, и его вам все одно придется обходить. По слухам, в том болотце обитают такие твари, с которыми лучше не встречаться.

– Что вы предлагаете? – спросил дядюшка.

– Для начала договориться… – мужчина неприятно усмехнулся. – Среди вас я вижу монахов монастыря Святого Кармиана. Не представляю, что им тут надо, но раз пришли, то у них есть свой интерес. Но и мне тоже кое-что нужно… Так вот, святые братья, вы тоже должны пообещать, что мои жена и сын не пострадают, и что вы никому не расскажете, где они находятся. Вас удивляет моя просьба?

– Хорошо… – кивнул головой брат Титус. – Даю вам слово.

Странная просьба от умирающего человека. Как правило, люди стараются не оставлять своих родных и близких в одиночестве, а для этого мужчины куда важней, чтоб никто не узнал, где живет вдова с ребенком. А если об этом отдельно просят служителей церкви… Хм, неизвестно, что подумали другие, а у Андреаса по этому поводу появились неприятные предположения.

Меж тем мужчина продолжал:

– Что ж, поверю вам на слово, у меня все одно нет иного выхода. Теперь что касается пути до монастыря… Вам следует идти туда… – Крайан махнул рукой чуть левее. – Вон, видите ту сосну? На ней есть три зарубки… В общем, если надо, то найдете. Через три дерева на очередном стволе снова будут зарубки, и так далее… Идите по этим отметкам, и вы здорово сократите свой путь до монастыря Святого Кармиана. Об этой дороге знали только те, кто работал здесь, на добыче сапфиров, и именно по этой дороге уходили те старатели, кто хотел покинуть Запретные земли. Вообще-то все, кто находился в этом лагере, давали клятву об этой дороге не говорить никому из чужаков, но сейчас у меня просто нет иного выхода, кроме как стать клятвопреступником. Еще одна нарушенная клятва… – мужчина горько улыбнулся. – Надеюсь, Небеса учтут, что я делаю это лишь для того, чтоб вы передали послание моей жене, а не то она, бедняжка, будет ждать моего возвращения до конца своих дней.