Текст книги "Тени забытых земель (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

Соавторы: Наталья Корнилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц)

Для чего в монастыре собаки? Для охраны, конечно – ведь не просто же так их каждую ночь их спускают с цепи! Зачем это нужно? Для этого существует, как минимум, несколько серьезных причин. Во-первых, сразу же за стенами монастыря начинались Запретные земли, и лучше, чем собаки, никто не мог уловить приближение тамошних обитателей – при первой же опасности псы враз поднимали яростный лай. Во-вторых, собак всегда брали с собой для охраны монахи, когда у них самих возникала нужда в посещении Запретных земель. В-третьих, собаки охраняли монастырь от некоторых из тех безбожников (а иначе таких не назовешь), у которых на пути в Запретные земли появлялось грешное намерение еще и покопаться в монастырских сундуках.

Увы, как это не печально звучит, но высокая стена, разделяющая монастырь на две части, не всегда могла служить надежной преградой для некоторых любителей чужого добра, и понимание того, что они находятся в доме Божьем, ни в коей мере не останавливало этих лихоимцев. Не раз находились ловкачи, которые умудрялись забраться по, казалось бы, совершенно ровной стене на немалую высоту, а потом еще и спуститься вниз, на территорию обители. Правда, встреча на земле их не радовала – брат Ютус и его помощники так умело дрессировали своих собак, что те, как правило, не издавали ни звука до того момента, пока их челюсти не смыкались на теле (а то и на шее) незваного посетителя. Ну, а что дальше было с такими заблудшими душами – об этом разговор особый…

Направляясь на вечернюю молитву, Андреас постарался выбросить из головы все лишнее: когда собираешься преклонить колени в Божьем храме, надо думать только о служении Светлому Единому и о спасении собственной души, а все остальное не только не имеет значения, но еще и мешает сосредоточиться. Возможно, кому-то из его прежних друзей покажется удивительным то, во время молитв молодой послушник, и правда, испытывал такую благодать от молитвы, что ему уже ничего не хотелось: предложи ему в это время корону и трон родной страны – не воодушевился бы так, как если бы благословили на подвиг во имя Светлого Единого.

Зато оказавшись после вечерней молитвы в своей небольшой келье, и затеплив лампадку, Андреас вновь стал задумываться о том, что же, собственно, от него надо Журмеру. Этот обнищавший дворянчик вряд ли стал бы вызывать Адриана для дружеского трепа. Похоже, этот парень от него так просто не отстанет… Остается только порадоваться тому, что завтра с раннего утра Андреас встает на дежурство, и вряд ли еще раз увидит Журмера. Ну, может, заметит его с крепостной стены, когда тот вместе с другими пойдет в Запретные земли.

Едва молодой послушник прочел молитву перед тем, как отойти ко сну, как до его слуха донеслись три удара колокола. Этот сигнал означает одно: к этому времени все братья-кармианцы должны уйти со двора и укрыться в своих кельях, или же в каком-то безопасном месте. Пройдет еще несколько минут, и те, кто по каким-то причинам все еще не успели это сделать, могут оказаться в смертельной опасности: брат Ютус выпустит сторожевых собак, которые до утра будут бегать по монастырскому двору, охраняя покой и жизнь здешних обитателей. Ну, а этим милым песикам на пути лучше не попадаться – враз порвут.

Конечно, частенько ночной порой о стороны Запретных земель доносились непонятные звуки, иногда довольно жуткие, на что собаки, не выдержав, все же разражались лаем. Увы, тут уж ничего не поделаешь – на то они и Запретные земли со своими странными обитателями.

Что ж, – устало подумал Андреас, проваливаясь в глубокий сон. – Не стоит забивать себе голову всякой ерундой. Хочется надеяться, что встреч с Журмером больше не будет, а не то этот парень начинает действовать ему на нервы.

На следующий день, казалось бы, жизнь вновь пошла по привычной колее: ранний подъем, утренняя молитва, скромный завтрак, после которого Андреас отправился на службу. Дело в том, что здесь, в монастыре Святого Кармиана, у каждого из монахов есть свое дело, которым он обязан заниматься. Библиотекари, повара, те, кто занимается уходом за животными и собаками, ремонт зданий и крыш, охрана монастыря и сопровождение людей, направляющихся в Запретные земли… Да мало ли работы можно найти в этом огромном здании?

Занятий много, но помимо всего прочего, в обязанности почти каждого из братьев-кармианцев входило и дежурство на крепостной стене – что ни говори, а все, что происходит вокруг обители, должно находиться под неусыпным взором живущих там людей.

В этот раз Андреасу досталось дежурство на той части монастыря, что выходила на Запретные земли. Прохаживаясь по широкой монастырской стене, молодой послушник то и дело поглядывал из-за зубцов и смотровых окошек на дивный вид, который открывался перед каждым, кому выпало счастье увидеть сверху красоту этого удивительного мира. Сейчас Андреас вновь и вновь смотрел на то, как скалы, справа и слева стоявшие вплотную к монастырю, словно раздвигались, открывая незнакомую страну, в которой обитали те, кому не нашлось места среди людей.

Запретные земли… Название звучит весьма таинственно, а с высоты птичьего полета открывающийся сказочный вид выглядит не только загадочно-прекрасным, но и вполне безобидным. Начиная от стен монастыря, идет поле, покрытое зеленой травой, которое постепенно переходит в поросшие кустарником заросли, а потом и в густой лес. Ну, а затем, до самого горизонта, насколько хватало глаз, расстилается бескрайнее зеленое море, светлое и безобидное, если, конечно, не знать о том, сколько людей бесследно сгинуло под этими изумрудными кронами. Впрочем, сейчас, в яркое солнечное утро, глядя на то удивительное зрелище, что расстилалась перед глазами, не хотелось думать ни о чем плохом.

Молодому послушнику нравились эти дежурства: когда находишься на такой высоте, то появляется ощущение полета, а потрясающей красоты зрелище, открывающееся с монастырских стен, заставляет вновь и вновь восхищаться творением Богов.

Прошло уже несколько часов дежурства, и Андреас то и дело стал поглядывать вниз: судя по времени, перед путиками вот-вот должны были распахнуться монастырские двери, и очередная цепочка людей потянется в это зеленое море. Наверное, те, кто вчера пришел в монастырь, сейчас уже стоят у ворот монастыря, выслушивая последние слова напутствия братьев-кармианцев, и ожидая того момента, когда они, наконец, ступят на Запретные земли. А дальше все пойдет, как обычно: вначале, по выходе из монастыря, люди идут все вместе, а потом каждый направляется туда, где, как ему кажется, он сумеет раздобыть себе немалое богатство. Постепенно люди расходятся как группами, так и поодиночке, и их дальнейшая судьба находится как в руках Богов, так и зависит от собственной осторожности и удачливости этих искателей удачи.

В очередной раз глянув в смотровое окошко, Андреас остановился: показалось, или нет, что в зарослях у леса что-то мелькнуло? Все же отсюда сложно рассмотреть хоть что-то точнее – слишком далеко… Нет, вот и высокие кусты зашевелились, в них явно кто-то есть, и, судя по всему, этот некто движется по направлению к монастырю, причем, похоже, едва ли не бежит. Значит, выходит один из старателей… Давно пора хоть кому-то из них показаться, а то столь долгие перерывы в возвращении людей многих братьев-кармианцев стали наводить на плохие мысли. Конечно, может оказаться и так, что тем, кто сейчас пробирается к монастырю, может быть один из обитателей Запретных земель. Что ж, допускается и такое предположение, только вероятность этого мала: те, кто живет в этом зеленом море, не любят показываться на глаза монахов, да и к святой обители лишний раз стараются не подходить.

Андреас до рези в глазах всматривался вдаль, и заметил, что из кустов показалась человеческая фигура, совсем крошечная на таком расстоянии, а затем еще одна… Точно, это люди, вернее, двое людей, и об этом надо незамедлительно сообщить братьям, благо у каждого из дежурных для этого есть все необходимое.

Пронзительная трель свистка была слышна, кажется, во всех углах монастыря, а Андреасу оставалось в очередной раз удивляться, каким образом этот с виду простой свисток издает столь сильные звуки, что у самого свистящего едва ли не закладывает в ушах. Сейчас, отняв от губ небольшую трубочку, Андреас не сомневался, что сигнал услышали во всем монастыре, и поняли его правильно: один длинный свист обозначает, что наблюдатель заметил человека, идущего по направлению к монастырю. Впрочем, несомненное достоинство этого свистка заключалось еще и в том, что не услышать его мог только глухой. Что ж, хорошо, теперь, стоит только людям добраться до монастыря, как ворота перед ним сразу же откроются – во всяком случае, стучать в них им точно не придется.

Ого, а вот и еще несколько крохотных фигурок вынырнуло из кустов. Сколько их? Трое, кажется… Да, верно, трое. Конечно, на таком расстоянии несложно ошибиться, но у Андреаса сложилось впечатление, что они, как и двое предыдущих, со всех ног бегут к монастырю.

Не прошло и минуты, как сомнения отпали: пять человек, спотыкаясь, а то и падая, торопятся добраться до ворот, и, кажется, бегут из последних сил, то и дело оглядываясь назад. Интересно, что так напугало этих людей? Ведь не просто же так они устроили бег на рассвете.

Бегущие люди уже почти миновали заросли кустарника, когда из леса показались еще две фигурки. Вначале, не рассмотрев их как следует, Андреас решил, что это еще двое из числа тех, кто стремится покинуть Запретные земли, однако, всмотревшись получше, почти сразу же отбросил эту мысль: такими скачками люди не передвигаются, да и бежит эта вновь показавшаяся парочка куда быстрее человека – вон, как сокращается расстояние между ними, можно сказать, уменьшается прямо на глазах! Прошло совсем немного времени, и донельзя удивленный Андреас понял, что эти двое – сатиры, и что они преследуют людей.

Хм, а этим-то козлоногим что надо? До сегодняшнего дня Андреас всего один раз видел сатира, и этот обитатель Запретных земель произвел на него весьма неприятное впечатление: к низу от пояса он очень походил на козла со свойственными им ногами, руки и лицо были человеческие, и обросшие шерстью. Картину довершали тупой нос, остроконечные козлиные уши, маленькие глазки, всклокоченная щетинистая шерсть и небольшой хвост. Далеко не красавец, в общем. Эти неприятные создания не очень-то стремились подходить к монастырю – он их чем-то отпугивал, и потому увидеть неподалеку от церковных стен сатира – это, по меньшей мере, необычно. А еще больше непонятно, для чего эти двое за людьми гонятся? Как не раз говорили Андреасу, отношения между сатирами и людьми можно описать как «плохой мир», но для чего сейчас эти неприятные создания вздумали устраивать гонки?

Впрочем, ответ на этот вопрос стал ясен в следующую секунду: сатиры догнали последнего из бегущих людей, один из этих козлоногих ударил человека по голове. Пока сатир добивал упавшего, второй стал догонять следующего… Ничего себе! Чтобы так прямо, на виду у всех охотиться за людьми и убивать их – такого от сатиров Андреас никак не ожидал. Впрочем, наверняка не он один. Как ему рассказывали, сатиры – это существа плутоватые, склонные к проказам и розыгрышам (причем частенько жестоким), резвые и трусливые, падкие до вина и развлечений, а еще они совмещают в себе как греховные стихийные силы, так и козлиную натуру. Конечно, сатиры мало задумываются как о человеческих запретах, и о нормах морали, но чтоб вот так, в открытую убивать людей… Нет, тут что-то не то, и подобного зрелища молодой послушник никак не ожидал увидеть!

Тем временем второй сатир догнал еще одного человека… Снова падение, и сатир, кажется, добивает его… И тут Андреас едва не ударил себя ладонью по лбу – надо же предупредить людей в монастыре об опасности! И вообще, о чем он думает, в полной растерянности следя за тем, что разворачивается перед его глазами?! Ведь сейчас три десятка людей собираются выходить за ворота, и надо немедленно дать понять братьям о том, что пока ни в коем случае не одному из них не стоит покидать монастырь! Слава Богам, для таких случаев в монастыре Святого Кармиана уже давно была разработана условная система сигнализации, и, пока не стало поздно, надо ею воспользоваться.

Снова под каменными сводами раздалась трель звонка, только в этот раз прозвучали два коротких свистка, и один длинный – таким образом Андреас дал понять: за ворота выходить нельзя, там опасность. Впрочем, те братья, кто сейчас ожидают появления людей из Запретных земель, вряд ли позволят кому-то покинуть монастырь до того времени, пока те, что сейчас направляются к монастырю, не вступят под его своды.

Трое оставшихся людей из последних сил бежали к монастырю. Наверное, страх за собственные жизни придал им силы, а иначе сложно понять, как они умудряются не только не сбавлять свой бег по довольно высокой траве, но еще и не бросить на землю те заплечные мешки, что висят у них за плечами. А ведь налегке бежать им было бы куда легче – даже на расстоянии видно, что мешки чем-то набиты.

Люди все ближе и ближе подбегали к монастырю, но и сатиры, оставив неподвижные тела поверженных жертв, устремились вслед за ускользающей добычей. Пусть у людей есть фора во времени, но козлоногие успеют догнать беглецов еще до того, как те доберутся до спасительных монастырских стен!

Андреас, бессильно сжимая кулаки, наблюдал со стены за всем происходящим, осознавая, что ничего не может сделать для того, чтоб хоть чем-то помочь этим несчастным. И потом, в монастыре есть некое основополагающее правило, которого каждый из братьев обязан беспрекословно придерживаться: ты не имеешь права вмешиваться в такие вот разборки, если они не касаются непосредственно обители – в конце концов, люди знали, куда идут, и что их может ожидать в тех опасных местах. Монастырь держит нейтралитет, он не имеет права в случае конфликта между представителями разных рас вставать на ту, или иную сторону, потому что у него имеется другая, более важная задача – не пускать обитателей Запретных земель в мир людей. Конечно, если кто-либо из людей подойдет к монастырским воротам и будет просить защиты, то их, бесспорно, пустят, и окажут всестороннюю помощь, но вот чтоб встревать в выяснение отношений между людьми и обитателями Запретных земель… Э, нет, есть запреты, которые нельзя нарушать ни в коем случае.

Беглецам повезло: они уже миновали две трети зеленого поля перед монастырем, когда сатиры остановились, прекратили свое преследование. Хотя они могли в несколько прыжков догнать последнего из бежавших, да и двое остальных были не так далеко от них, но сатиры не стали тратить силы на поимку людей. Вместо этого они стали что-то кричать вслед убегающим, а потом повернулись, и направились назад. Дойдя до убитых людей, сатиры ухватили их за ноги, и поволокли в заросли. Прошло еще несколько минут – и вновь перед глазами Андреаса оказалась прекрасная картина зеленного леса, которую, казалось, ничто не могло потревожить. Никак не скажешь, что только что здесь погибли люди…

Единственное, что немного успокаивало в этой ситуации – так это осознание того, что хотя бы трое бежавших людей сумели добраться до монастыря. Даже отсюда Андреас слышал скрип отворяемых ворот, так что можно быть спокойным – беглецы уже находятся в безопасности. Конечно, может быть и такое, что все трое перед дверями монастыря рухнули без сил – все одно монахи их внесут внутрь обители, окажут посильную помощь, а заодно и проверят, все ли в порядке с этими беглецами и с их грузом – все же люди бежали не налегке…

До конца дежурства так больше ничего и не произошло, ни хорошего, ни плохого. Из монастыря тоже никто не вышел: как видно, братья-кармианцы не разрешили никому из находящихся в монастыре путников уйти в Запретные земли. Правильное решение, ведь сатиры могли устроить засаду в кустах. Впрочем, почти наверняка многие из людей сегодня и сами не хотели бы выходить из монастыря – гонка по пересеченной местности говорила сама за себя, а те трое, кто только что пришел в монастырь… Эти, без сомнений, уже взахлеб рассказывают страшные истории жадно слушающим их людям.

Тишина, покой, даже ветерок стих. Как Андреас не вглядывался в зеленое море, но ничто не привлекло его внимание. Вполне может быть и такое, что сейчас некто из-за деревьев тоже с интересом рассматривает монастырь, только вот как разглядеть этого любопытного?

В два часа пополудни Андреаса сменили. Пришедший на смену брат-кармианец сказал о том, что настоятель зовет к себе молодого послушника. Наверняка желание отца Маркуса побеседовать связано с тем письмом от дяди, которое Андреас передал настоятелю. Помнится, конверт был довольно увесистый, и, судя по толщине, в это хорошо запечатанное послание было вложено было не менее десяти листов бумаги. Можно не сомневаться, что там находится не только письмо от дядюшки Эдварда… Конечно, сейчас молодому человеку куда больше хотелось узнать о том, что рассказывают те трое, что сумели добраться до монастыря, но все расспросы об этом придется ненадолго отложить.

Настоятель сидел за столом, просматривая какие-то бумаги, и на полуслове оборвал приветствие молодого послушника.

– Брат Андреас, ты догадываешься, отчего я вызвал тебя к себе?

– Этого из-за того письма, что я передал вам вчера?

– Совершенно верно. Все дело в том письме, которое прислал твой дядя, граф Лиранский.

– Слушаю вас, отец-настоятель.

– Должен сказать, что ознакомившись с этим посланием… – отец Маркус кивнул в сторону, где на небольшом столике лежало чуть ли не два десятка листов бумаги, – должен сказать, я был удивлен, и даже в какой-то мере возмущен. Тебе известно его содержание?

– Могу только догадываться. Дело в том, что когда я находился в Лаеже, граф и мне передал письмо от родителей. Надо сказать, что я никак не ожидал узнать что-либо подобное о намерениях родителей относительно моей дальнейшей судьбы, и потому единственное, что я мог передать им в ответ, так только настоятельную просьбу оставить меня в покое.

– Да, мирские дела, греховные хлопоты, в которых мы вынуждены погрязать, и это вместо того, чтоб служить Светлым Небесам и держать в чистоте свои помыслы… – отец Маркус вздохнул. – Не стоит скрывать от тебя, сын мой: в том конверте, что ты вчера мне привез, было несколько писем от разных людей, и содержание почти всех посланий касались именно тебя. Так вот, твой отец, герцог Лурьенг официально уведомляет меня, что на днях был подписан договор, вернее, соглашение о заключении брака между его сыном Адрианом, то есть тобой, и Абигейл, принцессой Бенлиора. Потому меня настойчиво просят (если это можно так назвать) отпустить тебя из монастыря в мир – ведь ты все еще являешься послушником, и потому без особых сложностей можешь покинуть нашу обитель.

– В письме от родителей мне было сказано примерно то же самое. Потому я был вынужден доходчиво пояснить графу Лиранскому, что подобное невозможно ни сейчас, ни позже. Я не намерен возвращаться в мир, так что для принцессы Абигейл следует поискать другого кандидата в мужья.

– Ты ранее встречался с этой девушкой?

– Да, семь лет назад, на бракосочетании наследного принца Карлиана. Тогда на торжества к нам в страну приехало множество гостей, в том числе и члены королевской семьи Бенлиора. Принцессе Абигейл было в ту пору двенадцать лет. Простенькая, милая девочка, на которую в их семье никто не обращал внимания.

– Да, с Бенлиором у нашей страны достаточно протяженная граница, и потому желательно иметь дружеские отношения… – отец Маркус, нахмурившись, перебирал четки. – И по существующим в той стране законам у них правит не король, а королева. Что касается ее супруга, то он является принцем-консортом. Так?

– Совершенно верно. Супруг правящей королевы не является монархом, и после смерти королевы престол переходит к дочери умершей, или другой представительнице королевского рода. Но при чем тут Абигейл? Она четверная из дочерей, и до трона ей…

– До трона ей ближе, чем может показаться… – вздохнул отец Маркус. – Видишь ли, получив послание от твоих родителей с этим невероятным предложением, я сразу же хотел дать отрицательный ответ в довольно резкой форме, но… В том конверте были и другие письма, прочитав которые, я склонен призадуматься, тщательно взвесить все «за» и «против», а не действовать сгоряча. Я постараюсь пояснить тебе краткую картину происходящего, а решение будем принимать позже.

Конечно, в тот конверт было вложено не одно письмо! Вряд ли дядюшка Эдвард и герцог Лурьенг ограничились одним посланием – не такие это люди! Без сомнений, дорогие родственники попросили еще кое-кого из великих мира сего замолвить свое веское слово перед отцом Маркусом, поставив того в весьма сложную ситуацию, и, по сути, отдав приказ, который тот не мог не выполнить. Среди бумаг, лежащих на столике, Андреас уже успел рассмотреть плотный лист с золотыми вензелями, и ему было хорошо известно, что на подобной бумаге пишет только король… А вон та бумага с красным тиснением почти наверняка за подписью кое-кого из верхушки церковной иерархии…

– Тебе известно, – продолжал отец Маркус, – что старшая сестра принцессы Абигейл, та, которая вступила на престол после смерти своей матери, погибла на охоте?

– Да. Там, по слухам, произошел несчастный случай. Роковое падение с лошади, если я не ошибаюсь…

– Не ошибаешься. Вторая сестра, вступившая на престол после гибели старшей, умерла при родах.

– Верно. Говорили, что молодая королева полностью доверилась каким-то знахаркам, во множестве появившимся при дворе, не стала звать врачей, а когда те все-таки вмешались, было уже поздно: умерли и мать, и ребенок.

– Вот что значит неразумно доверить свое здоровье и свою жизнь в руки каких-то нечестивцев и безбожников… – осуждающе покачал головой отец Маркус. – Насколько мне известно, сейчас в Бенлиоре правит третья из сестер, но всем известно, что у нее с детства были серьезные проблемы со здоровьем. Слабое сердце, еще какие-то болезни…

– Я помню ее… – Андреас призадумался на секунду. – Почти все то время, что королевская семья Бенлиора находилась в нашей стране, эта девушка, по сути, почти не вставала с кресла-каталки. Кажется, ей было тяжело даже пройти сравнительно небольшое расстояние – сразу же начинала бледнеть и задыхаться, а ее камеристка не выпускала из рук флакон нюхательной соли. Если мне не изменяет память, то эту принцессу звали Эмирил…

– А что ты слышал о ее муже, нынешнем принце-консорте?

– Если честно, то я этим особо не интересовался. Со стыдом должен признаться, что в то время меня были другие интересы, куда более грешные и низменные, полностью устремленные на себя… Даже не знаю, как звать принца-консорта. Об этом человеке мне известно совсем немного: говорят, это настоящий авантюрист, чуть ли не простолюдин, неизвестно откуда взявшийся, и который совершенно непонятным образом сумел обаять принцессу Эмирил и жениться на ней, несмотря на почти что полное несогласие с этим браком аристократии Бенлиора. Их можно понять: подобного мезальянса в истории Бенлиора ранее никогда не было. Насколько мне известно, в свое время к принцессе Эмирил поступали куда более выгодные предложения о вступлении в брак, да и партии были блестящие…

– Да, я знаю, что выбора принцессы Эмирил никто не одобрил, как внутри страны, так и королевские дома других держав, но этой молодой особе, судя по всему, до общественного мнения не было никакого дела… – отец Маркус продолжал перебирать четки. – Так вот, сын мой, тебе надо знать, что сейчас в Бенлиоре положение нашей матери-церкви может серьезно пошатнуться, вернее, этот горестный процесс уже начинается. Королевский дворец наполнили невесть какие прохвосты, едва ли не уличные хамы и имеющееся там имущество растаскивается, казна разворовывается просто-таки на глазах, стража не может справиться с беспорядками и вконец распустившимся ворьем, армия ропщет, не получая причитающихся денег, аристократы начинают подумывать о том, не покинуть ли им страну на какое-то время. Всеми делами вершит не королева Эмирил, а ее супруг, этот принц-консорт (чтоб его душа навек попала на Темные Небеса!), а все попытки достучаться до молодой королевы кончаются ничем – она отдала все дела королевства в руки своего мужа, и полностью ему доверяет.

– Простите, святой отец, но я искренне удивлен, услышав подобное. Ранее принцесса Эмирил, несмотря на болезнь, считалась очень разумной девушкой, образованной, расчетливой, трезвомыслящей, и с холодной головой. По мнению многих, если бы не болезнь, то принцесса Эмирил вполне могла бы стать хорошей королевой. Во всяком случае, при посещении нашей страны она произвела на всех самое благоприятное впечатление.

– Сын мой, ты сам сказал, что это было семь лет назад… – отец Маркус устало откинулся на стуле. – Сейчас королева Эмирил правит, по сути, только номинально – все решения принимает ее муж, этот невесть откуда взявшийся авантюрист, человек без чести и совести, прости меня Светлый Единый за такие слова. Он, словно специально, толкает страну к пропасти, и об этом уже не шепчутся, а говорят вслух. Кроме того, королева очень больна, и в данный момент ее куда больше заботит состояние собственного здоровья, чем дела в стране. Она окружила себя бабками-шептуньями, колдунами, невесть какими самозваными лекаришками из дальних стран, которые занимаются только тем, что на пушечный выстрел не подпускают к королеве настоящих врачей, да еще выкачивают из казны последнее золото. Но есть и кое-то похуже: непонятно по какой причине в Бенлиоре понемногу начинают закрываться храмы, восстанавливаются, казалось бы, позабытые языческие каноны, откуда-то без счета появляются колдуны, ведьмы, гадалки, и прочие безбожники, которых запрещено преследовать. Более того: иногда даже подвергают наказаниям тех честных людей, кто пытается бороться с этими грешниками. Все происходящее очень не нравится соседям Бенлиора, ведь языческая зараза может переползти и к ним!

– Могу я спросить: это давно началось?

– Несколько лет назад, и вот во вчерашнем послании мне были сообщены совершенно ужасающие факты о том, что сейчас происходит в Бенлиоре… Однако сейчас речь о другом. Как это ни удивительно, но в том хаосе, что творится сейчас как в стране, так и в королевском дворце, нашлась одна не задурманенная голова, и она принадлежит принцессе Абигейл. Эта юная особа, которую в королевской семье никто не принимал во внимание, считали тихой и безответной – так вот, эта девушка недавно обратилась к нашему послу в Бенлиоре с просьбой о заключении брака между тобой, сын мой, и ею. Ты удивлен?

– Конечно! Я даже не думал, что наше краткое общение семь лет назад произведет на нее такое впечатление!

– Все в руках Божьих. Так вот, королева Эмирил, по общему мнению, не проживет и нескольких месяцев. Детей у нее нет, так что по закону трон перейдет к Абигейл. Ты понимаешь, что у нас появится возможность восстановить порядок в Бенлиоре?

– Сомневаюсь, что этот договор о заключении брака продержится хотя бы месяц. Королева в состоянии его аннулировать.

– Нет… – покачал головой отец Маркус. – Эта юная девушка – Абигейл, поступила очень умно: с предложением о браке она обратилась к нашему послу, и в то же время попросила Церковный совет Бенлиора поддержать ее просьбу, а духовенство той страны прекрасно понимает, что за бардак (иного слова не подберешь) начинает твориться у них под носом, и к каким ужасным последствиям он может привести. То есть надо немедленно принимать все возможные меры для спасения, тем более что нынешней королеве Эмирил до всего происходящего нет никакого дела. Вот потому-то церковный совет безоговорочно встал на сторону юной принцессы Абигейл, и договор был подписан, несмотря на активное возражение принца-консорта: тот, по слухам, уже знает, что его жене осталось жить совсем недолго, и, не желая терять власть, уже приготовил для принцессы Абигейл жениха – своего брата. На все его возражения, так же как и на недовольство королевы Эмирил, было сказано лишь одно: церковь полностью одобряет брак между этими молодыми людьми, то есть принцессой Абигейл и принцем Адрианом, тем более, что оба молодых человека относятся к древним семействам, достойным занять место на престоле. К тому же жених, то есть ты, сын мой, сейчас находится в одном из монастырей, чтоб очиститься от грехов прежней жизни, а к таким поступкам всегда относятся с уважением.

– Этой девушке не стоит оставаться в Бенлиоре…

– Конечно. Именно потому сразу же после подписания договора о заключении брака принцесса Абигейл под большой охраной отправилась в нашу страну, и сейчас остановилась в одном из монастырей.

– То есть…

– То есть эта юная особа сейчас находится в нашей стране, и только от нашего с тобой решения зависит, как события будут развиваться дальше…

В этот момент раздался стук в дверь.

– Брат Якуб, я, кажется, не давал разрешения вам войти! – а отец Маркус всерьез рассердился.

– Прошу простить меня, но дело действительно срочное! – брат Якуб, маленький невзрачный человечек, был, по сути, настоящим магом и знатоком древних наук, который проводил почти все время в лабораториях или библиотеке. За те долгие годы, что он провел в монастыре Святого Кармиана, брат Якуб так и не привык ко многим правилам, установленным в обители. Если этому человеку что-то было надо, то слово «подождите» или «некогда» для него не существовало.

– Брат Якуб, у меня не закончен разговор с…

– Разговор обождет! Я кое о чем поговорил с той троицей, что с Божьей помощью спаслась от сатиров, и то, что я узнал, не терпит промедления! Иначе я бы к вам не пришел!

– Так… – настоятель на мгновение задумался. – Брат Андреас, мы продолжим наш разговор завтра. А пока ступайте в трапезную… И вот еще что: мне передали, что какой-то человек из числа тех, что отправляются в Запретные земли, вчера настойчиво добивался встречи с вами. В чем дело?

– Не знаю. Я не стал с ним разговаривать. К тому же я почти не знаю этого человека, вернее, ранее мы были знакомы, только наше знакомство можно назвать условным. Все, что мне о нем известно, так это то, что его звать Журмер, происходит из семьи мелких дворян, которые сейчас полностью разорены. Сейчас этот человек направляется в Запретные земли в призрачной надежде на богатство. Если бы он меня при встрече не окликнул, то я бы его и не узнал.

– Хорошо. Чтоб этого шума у ворот больше не повторялось, разрешаю вам выйти и поговорить с этим человеком, тем более что люди сегодня не ушли в Запретные земли, а вынужденно остались в преддверии монастыря. Кстати, он сегодня вновь спрашивал вас. Однако одному выходить не стоит, возьмите с собой кого-нибудь из братьев, скажем, брата Титуса. Ступайте!