Текст книги "Тени забытых земель (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

Соавторы: Наталья Корнилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)

Глава 18

На третий день ожиданий дядю Эдварда, Андреаса и Абигейл позвал к себе отец Маркус. Хотя настоятель выглядел спокойным, но все знали, что он всерьез встревожен – недаром оконца небольшой монастырской церквушки уже которую ночь горели напролет – это отец Маркус день и ночь просит Небеса умилостивить жестокие сердца врагов и отвести от страны угрозу войны.

– Я со дня на день ожидаю прибытия последних новостей… – заговорил настоятель после недолгого обмена любезностями. – Если честно, тот я мучаюсь от неизвестности, и в то же самое время боюсь получить дурные вести. Денно и нощно я молю Богов о милости к нам, грешным… Скажите, граф, как вы намерены поступить в ближайшее время?

– Все зависит от того, какие известия мы получим… – вздохнул граф. – Возможно, нам придется покинуть обитель уже на следующий день после того, как здесь появятся фельдъегеря с письмами, в которых будут сообщены последние новости. Время идет, а наги не дают о себе знать. Не исключено, что у них в действительности идут жаркие споры о том, как следует поступить после нашего разговора, но вполне может оказаться и так, что они попросту тянут время. В любом случае бесконечно дожидаться ответа этих почитателей Древних Богов я не намерен. К тому же дела не ждут: как я и предупреждал нагов, мы будем не обороняться, а сами пойдем в атаку.

– То есть вы собираетесь…

– У нас просто нет иного выхода… – махнул рукой дядюшка. – К тому же вы вчера сами говорили на вечерней молитве: лучше погибнуть в бою за правое дело и попасть на Светлые Небеса, чем поддаться уговорам темных сил и погубить свою душу.

– Понимаю… – кивнул головой отец Маркус. – Тогда мы поговорим о присутствующих здесь молодых людях, то есть о вашем племяннике и принцессе Абигейл. Как вы намерены поступить в отношении них? Если вы покинете обитель, молодые люди останутся здесь, или вы предложите им уехать вместе с вами?

Ответить дядюшка не успел, потому как в дверь постучали. Оказывается, со стороны Лаежа к монастырю приближалась целая кавалькада: помимо четверых монахов сопровождения и толпы старателей, в том отряде было с десяток солдат, а еще десятка полтора конных воинов под флагами сине-красного цвета…

– О Боги! – ахнула Абигейл. – Это же цвета знамен Бенлиора!

– Интересное дело! – дядюшка поднялся с места. – Скорей всего, они намерены удостовериться в том, что принцесса Абигейл находится здесь, и что она жива и здорова. Или же собираются сообщить нам о том, что в монастыре Святого Кармиана обитает самозванка.

– А я думаю, они приехали за мной… – девушка в растерянности оглянулась. – Разумеется, я не собираюсь возвращаться с ними в Бенлиор, но эти люди могут заявить, что меня удерживают здесь насильно! Или же присланные Найгарлом люди могут напасть на монахов – позже заявят, будто они всего лишь хотели освободить плененную принцессу, а вместо этого нарвались на жестокое сопротивление… Подобное как раз в стиле Найгарла. Между прочим, нападение в святом месте на приближенных принца-консорта – это тоже неплохой повод к войне. Что же делать?

– А, нелегкая меня задери, так и хочется от души выругаться!.. – дядя Эдвард только что не ударил кулаком по столу. – Самое скверное состоит в том, что я не имею представления о том, что сейчас творится в нашей стране и в Бенлиоре! Ладно, нытье оставим на потом, а сейчас будем действовать наобум, вернее, так, как сочтем нужным… Святой отец, вы ведь имеете право заключать браки?

– Да, но в нашей обители, предназначенной для мужчин…

– Отец Маркус, нам надо срочно защитить принцессу Абигейл, а самый лучший способ для этого – свадьба. У принцессы, вышедшей замуж, совершенно иной статус, да семья мужа обязана взять ее под свою защиту. А что, все на законных основаниях: соглашение о заключении брака между этими молодыми людьми было уже подписано, оба находятся под сенью этих святых мест…

– Погодите! – замахал руками отец Маркус. – Приехавшие люди вот-вот постучат в ворота монастыря, и у нас совсем нет времени для подготовки к церемонии…

– Никто и не утверждает, что церемония должна происходить со всей торжественностью и пышностью! Требуется обычный простенький обряд, какой частенько проводят в придорожных церквушках, когда кому-то надо срочно узаконить свои отношения! Позже можно провести и повторный брак для укрепления семейных уз, тем более, что подобное частенько практикуется в некоторых аристократических семействах! К тому же сейчас у них нет обручальных колец, так что в будущем им сами Небеса велят повторить церемонию! Так сказать, для закрепления уже совершенного…

– Наспех сочетать браком законную принцессу?!

– Положим, в истории случалось еще и не такое!

– Но родители брата Андреаса позже могут высказать мне претензии, или…

– Святой отец, я один из ближайших родственников этого молодого человека, и потому имею полное право выступать от имени его семьи!

– Но… – настоятель все еще не мог решиться на подобное. – В монастыре Святого Кармиана никогда не было ничего подобного! И я несколько озадачен…

– Отец Маркус, это единственный выход из довольно сложной ситуации! И потом, эти молодые люди уже официально считаются женихом и невестой, так что ничего предосудительного в моем предложении нет.

– Хм, тут вы правы. Однако все этот настолько неожиданно…

– Отец Маркус, я вас прошу… – вступила в беседу Абигейл. – Вернее, я присоединяюсь к просьбе графа Лиранского, и умоляю не отказать в ней!

– Ну, если и вы об этом просите…

– Не прошу, а умоляю!

– Хорошо! – настоятель только что рукой не махнул. – Рискнем, и будь что будет! Раз эти молодые люди оказались здесь, значит, они находятся под охраной Небес, а Светлые Боги знают, что делают, хотя их намерения от нас скрыты, а замыслов, в нашей малости и тщете, грешным людям не постичь. Так, теперь решим со свидетелями…

– Простите, с кем?

– Граф, вы что, забыли об элементарных вещах? Для бракосочетания нужны свидетели, а иначе…

– Да, разумеется, в этой спешке все из головы вылетело! Мы можем позвать своих товарищей? Я имею в виду братьев Белтуса и Титуса… Скажите, позволительно брать в свидетели монахов?

– Ну, ничего предосудительного в этом нет, хотя подобное особо не приветствуется. Впрочем, сейчас нет времени искать в свидетели кого-то из только что прибывших, а с этими двумя братьями вы преодолели многие тяготы по дороге из Запретных земель, так что с моей стороны возражений не возникнет. К тому же для подобной церемонии Белтус и Титус подходят как нельзя лучше – не стоит привлекать к этому делу других братьев нашей обители… – отец Маркус направился к дверям. – Жду вас через пять минут в нашей храмовой церкви, а пока я попрошу брата Ипатуса как можно дольше затянуть проверку вновь пришедших – нам нужно выиграть необходимое время для проведения обряда. Надеюсь, Светлый Единый простит мне этот грех.

Настоятель вышел, а Андреас посмотрел на Абигейл. Казалось, после ухода отца Маркуса принцесса словно растерялась, и не знала, что можно сказать жениху. Впрочем, Андреас, посмотрев на смолкнувшую девушку, и сам понял, в чем тут дело: невеста ждет его слов, тем более, что во время всего разговора Андреас не произнес ни звука, и теперь дело выглядело так, будто жениха чуть ли не силой тащат под венец. Абигейл была несколько растеряна, и в то же время выглядела настолько смущенной, что молодому человеку невольно захотелось обнять и приободрить невесту. Пожалуй, тут как нельзя лучше подходит нечто необычное, то, о чем так любят мечтать девушки…

По счастью, молодой принц догадывался, как следует поступить.

– Абигейл… – Андреас встал на одно колено перед девушкой. – Принцесса, так получилось, что до сегодняшнего дня я так и не успел сделать вам предложение, и потому сейчас…

– Адриан! – сияющая Абигейл прижала ладони к пылающим щекам, однако начавшееся объяснение оборвал дядюшка. Он только что не поднял племянника за шиворот и подтолкнул его к дверям.

– Прошу прощения, молодые люди, но сейчас не до разговоров! Потом разберетесь между собой, а пока что у нас каждая минута на счету! Все бегом в лазарет, хватаем там наших болящих и тащим их в церковь!

– А…

– А все разговоры и объяснения – по дороге! Понимаю, принцесса, это не совсем вежливо по отношению к вам, и я разбиваю для вас столь приятную минуту, но во все наши романтические порывы частенько вмешивается жестокая проза жизни!..

…Колокола на монастырской церквушке зазвонили в тот момент, когда отец Маркус закончил церемонию. Однако поговорить с молодоженами и прочесть им необходимые наставления, как положено в таких случаях, отец Маркус не успел – его позвали к вновь прибывшим гостям. Посоветовав всем, кто только что присутствовал при заключении брачного обряда, какое-то время не покидать пределы церкви, настоятель ушел, предупредив, что позовет всех, когда сочтет нужным.

– Похоже, старею, ноги не держат… дядюшка присел на жесткую скамью, осторожно вытянув ноющую ногу. – Так, вопрос: кто именно позвал отца Маркуса? Я плохо расслышал произнесенное имя. Барон Варзе? Сколько не копаюсь в памяти, а такого вспомнить не могу!

– Не Варзе, а Варзее… – Абигейл крепко держала Андреаса за руку, словно боясь, что он исчезнет. – Более чем захудалый род, из числа тех, у кого, как говорится, нет ни кола, ни двора. Даже жили в чем-то, очень напоминающем нищенскую халупу. Насколько мне помнится, ни один из представителей этого рода никогда не вставал под военные знамена, хотя именно там есть возможность отличиться. Зато всем известно, что единственное занятие мужчин этой семьи – это написание писем всем и каждому со слезной просьбой о вспомоществовании и бесконечные жалобы на жизнь, которая, по их мнению, к ним крайне несправедлива. Некоторые из этих слезных писем даже читали на приемах, и делали это только для того, чтоб позабавиться. Правда, все это относится к прошлому. Сейчас барон Варзее – один из множества прихлебателей принца-консорта, и, по слухам, семейство барона стало весьма состоятельным. Ну, когда идет большое разорение страны, то кто-то всегда оказывается в выигрыше. В общем, сейчас барон Варзее на жизнь не жалуется.

– Насколько барон верен принцу-консорту?

– Точно об этом я судить не могу… – пожала плечами Абигейл. – Однако в окружении Найгарла вряд ли отыщется много тех, кто готов пожертвовать ради него своей жизнью. Там собрались лизоблюды, или, вернее, шакалы, которые будут находиться возле своего вожака до того времени, пока от него им перепадают куски мяса. Но если потянет дымом костра, то все прихлебатели кинутся кто куда, утаскивая в зубах то, что могут унести.

– Что ж, очень точная характеристика… – усмехнулся дядюшка.

– Господин граф, а вот что мы с братом Титусом тут делаем? – брат Белтус присел на соседнюю скамью. – Хотя, вообще-то, брат Титус находится при деле – присматривает за происходящим, работа у него такая, бдеть за всем и вся! А вот я…

– Брат Белтус, вы – свидетель совершения свадебного обряда, то есть в данный момент просто-таки бесценны! – хохотнул дядюшка.

– Приятно, что кто-то считает, будто тебе цены нет… Кстати! – брат Белтус решил вновь заняться своим любимым занятием – подковыривать брата Титуса. – Кстати, господин инквизитор, что-то вы сегодня немногословны. Скажите, что вы думаете о тех посланниках, что сейчас нагрянули в монастырь?

– Могу сказать только одно: тот наг, что дорвался к власти в Бенлиоре, и его приспешники – пусть все они сейчас находятся под охраной Темных Небес, но Светлые Небеса таких не защищают, и об этом им всем не помешает помнить.

– Если можно, то поподробней… – попросил брат Белтус. – Я что-то не особо понял, что за мысль вы пытались до нас донести.

– Хочется надеяться: то беззаконие, что сейчас творится в Бенлиоре, должно в скором времени подойти к концу… – брат Титус осенил себя знамением. – Если не будет принца-консорта и его тлетворного влияния, то нашей матери-церкви вкупе с инквизицией надо срочно направляться в ту несчастную разоренную страну, чтоб выжигать скопившуюся там скверну. Для того и существует вера, справедливость и законы Небес.

– Если я правильно понял, то в Бенлиоре запылают костры? – не отставал брат Белтус.

– Не совсем так… – покачал головой брат Титус. – Я просто хотел сказать, что грешников будут судить по справедливости и с правосудием Небес. Надеюсь, принцесса со мной согласна.

– Я, право, не знаю… – чуть растерялась Абигейл. – Разумеется, я не спорю с тем, что в некоторых случаях правосудие стоит отдавать в руки церкви, и наглядный пример тому – нынешний принц-консорт, он же наг по имени Найгарл, Только вот не стоит чесать всех под одну гребенку!

В этот момент открылась дверь, и в церковь заглянул один из послушников:

– Вас желает видеть отец-настоятель. Говорит, пусть приходят все, кто сейчас находится в храме.

– Быстро нас позвали… – дядюшка поднялся со своей скамьи. – Что ж, пошли. Потом доспорим. Святые братья, у меня к вам просьба: следите во все глаза за этими так называемыми посланниками. Готов прозакладывать что угодно (кроме своей души, разумеется!) – с этими посетителями все не так просто. Если что… Ну, вы знаете, как следует поступить.

– Дядя, если можно, то скажите конкретней, что вы имеете в виду под этим выражением «если что»? – нахмурился Андреас. – Нравится нам подобное, или нет, но сейчас сюда пожаловали официальные представители принца-консорта, и если им врезать по уху, то там и до дипломатического скандала недалеко!

– А, хуже чем есть, уже не будет! – махнул рукой дядюшка. – Но вот поберечься лишний раз не помешает…

В кабинете отца Маркуса, кроме него самого, находилось трое незнакомцев. Все они сидели, вальяжно развалившись, напротив стола настоятеля, и, судя по их холодно-отстраненным лицам, разговор был не из приятных. – во всяком случае отцу Маркусу все происходящее явно не нравится. При виде принцессы Абигейл на лицах мужчин появилось нечто, похожее на удивление – как видно, у них были серьезные сомнения в том, что они увидят здесь эту девушку.

– Принцесса Абигейл? – вопросительно спросил один из мужчин, тот, что сидел посередине. Про таких еще говорят – наглый хлыщ, и в этом случае характеристика полностью соответствовала неприятному субъекту: лет тридцати пяти, надменный, худой, с презрительно-высокомерным выражением на лице. Да и одет он был с вызывающей роскошью, совершенно не подходящей как для долгой дороги, так и для нынешней погоды. Во всяком случае, из той роскошной меховой накидки, что сейчас была на плечах мужчины (к слову сказать, куда более подходящей для холодной зимы, чем для жаркого летнего дня), кому-то придется долго вытряхивать дорожную пыль, тем более что в длинном мехе черно-бурой лисы ее должно было скопиться немало. Что касается двух его спутников, то по их грозно-туповатым рожам было понятно, что оба ранее промышляли или разбоем, или долгой службой в наемных войсках.

– Барон, неужели за недолгое время я настолько изменилась, что вы меня не узнали? – без особых эмоций в голосе поинтересовалась Абигейл. – Вы, право, меня удивляете.

– Просто у нас давно идут слухи о том, что вы умерли… – барон встал со стула, изобразил нечто вроде поклона, и вновь плюхнулся на место. – И что ваше мертвое тело уже нашли.

Уже по этому короткому разговору Андреасу стало понятно, что если этот тип и получал какое-то воспитание, то подобное несчастье произошло в незапамятные времена и на самом примитивном уровне. Ни он, ни его приятели даже не подумали встать при появлении принцессы, а хамоватая речь барона годится только для торговли на рынке, а уж никак не для обращения к будущей королеве. И тем более недопустимо сидеть в присутствии столь важной особы, и к тому же в весьма вольной позе. Да и взгляд, которым барон окинул принцессу и ее скромное монастырское одеяние, иными словами, как высокомерно-насмешливым, не назовешь. Что же касается поклона, которым приезжий грубиян поприветствовал Абигейл, то его можно считать или неумелым, или подчеркнуто издевательским.

Таким людям лучше сразу показать, насколько их поведение не соответствует общепринятым нормам, только для этого совершенно не подходят как слова увещевания, так и резкое одергивание. Действовать нужно куда тоньше и вежливей, чем дядя Эдвард и занялся. Со всей возможной учтивостью и должным почтением он поставил для Абигейл стул у противоположной стены, на который Абигейл и присела с грацией королевы. По правую руку от Абигейл встал Андреас, по левую – дядя Эдвард, и оба держались так, будто находились на дипломатическом приеме. Братья Белтус и Титус остановились чуть в стороне, и, перебирая четки (которые предусмотрительно прихватили с собой), словно дополняли картину общения высокородных господ с наглыми выскочками.

И вот что удивительно: вроде не было сказано ни слова, но приехавшим ясно дали понять, кто они такие, и, как бы посланники Найгарла не пыжились, но до настоящих аристократов им неизмеримо далеко. Наглядный пример разом дошел до сознания гостей: у барона стали краснеть щеки, а у его спутников на скулах выступили желваки.

– Чем обязана столь нежданным визитом? – продолжала Абигейл.

– Да вот, приехал узнать, живы вы, или нет… – брякнул барон, понимая, что говорит совсем не то.

– Поверьте, я, тронута подобной заботой… – таким тоном королева обращается к слуге, который принес ей стакан воды. – Никогда ранее не замечала у вас столь пристального интереса к моей скромной персоне. Это все?

– Вот что… – заговорил барон, стряхнув с себя недолгое смущение. – Для начала мне нужно вам передать, что королева Эмирил, ваша сестра, умерла пять дней назад.

– Вы, очевидно, хотели употребить иное слово – отмучалась… – хотя голос принцессы был спокоен, но в нем явно слышались нотки горечи.

– Королева Эмирил скончалась на руках своего любящего мужа, и горько оплакиваемая скорбящими придворными… – как видно, барон решил выдать заранее приготовленный и вызубренный текст.

– Это не совсем соответствует действительности, но, тем не менее, я благодарна вам за хлопоты – ведь вы проехали такой долгий и трудный путь, чтоб поведать о постигшем меня горе.

– А еще… – торжественно заявил барон Варзее, явно приобретая утраченное, было, присутствие духа, – еще я должен вам сказать, что незадолго до своей смерти королева Эмирил в одностороннем порядке разорвала помолвку своей сестры Абигейл и Андреаса, сына герцога Лурьенг.

– Основание? – девушка и бровью не повела.

– Этот брак не соответствует интересам Бенлиора, к тому же принцесса слишком молода и неопытна… – да одном дыхании выпалил барон. – Именно потому королева оставила своего мужа регентом при принцессе Абигейл, и регентство будет продолжаться до того времени, пока принцессе не исполнится двадцать пять лет. Согласно последней воли умершей, принцесса Абигейл должна безотлагательно вернуться домой, в лоно любящей семьи. Позже принц-консорт найдет ей мужа, подходящего ей по статусу и праву рождения. Если же принцесса откажется подчиниться последней воле сестры, то согласно завещанию, подписанному королевой, трон перейдет к младшей сестре вашей матери.

– Да, я в курсе, что тетушка Тамир спит и во вне видит, как на ее голову надевают корону… – согласилась Абигейл. – Не подскажите, моя дражайшая тетушка уже переехала из своего скромного жилища в королевский дворец? Вернее, в то, что осталось от когда-то великолепного дворца.

– Она уже там… – подтвердил барон. – А что ей еще делать, если вовсю шли разговоры о том, что вас убили?! Труп ведь нашли, так что она вполне обоснованно рассчитывает сесть на трон. Ну, и все такое прочее…

– Мило… – согласилась Абигейл. – Хотите, выскажу предположение, что тетушка Тамир сделала первым делом, услышав о моей предполагаемой гибели? Наверняка заказала две дюжины траурных платьев, чтоб со всем комфортом убиваться по безвременно ушедшим племянницам, и вдобавок велела изготовить три дюжины нарядных платьев – чтоб поправить настроение после окончания траура. Да, там должно еще быть несколько роскошных бальных туалетов – похоже, что по окончании скорби во дворце должен быть дан бал.

– Ну, она, и верно, намерена оторваться по-полной… – ухмыльнулся барон.

– Тогда не сочтите за труд, передайте Найгарлу (извините, но назвать его господином у меня язык не поворачивается), что я жива и здорова, и вскоре намерена вернуться в Бенлиор, и принять корону, как это и положено по закону. Так что посоветуйте бывшему принцу-консорту собирать свои пожитки.

– Э, не пойдет! – замотал головой барон. – Согласно последней воле почившей королевы Эмирил, вся власть переходит к регенту, а уж он будет решать…

– Этот авантюрист ничего решать не будет… – спокойно, как о решенном факте, произнесла Абигейл. – Его власть закончилась.

– Но завещание королевы…

– Как это ни горько говорить, но надо признать очевидное: всем известно, что королева Эмирил в последние дни была совершенна неадекватна, и самостоятельно принять хоть какое-то решение никак не могла… – вздохнула Абигейл. – А еще она полностью находилась под влиянием своего супруга, так что ни о каком добровольном волеизъявлении в данном случае не может быть и речи.

– Повторяю: если вы не подчинитесь последнему приказу королевы, то будете лишены трона, и корону на свою голову наденет ваша тетя Тамир.

– К несчастью для вас, законы престолонаследия так легко не меняются, а моя сестра вряд ли осознавала, что подписывает. И вообще, я очень сомневаюсь в том, что в последние дни своей жизни королева Эмирил была в состоянии удержать в руках перо. Мне кажется, тому горестному факту найдется множество свидетелей, так что есть все основания объявить завещание недействительным.

– Так езжайте в Бенлиор и скажите об этом принцу-консорту! – ухмыльнулся барон.

– Да, барон, сразу же заметно, что вы не знаете законов нашей страны и никогда не вращались в том обществе, которое принято называть высшим… – в голосе Абигейл появилась чуть уловимая насмешка, от которой у спесивого барона только что кровь в лицо не бросилась. – Ну, раз дела обстоят таким печальным образом, то спешу восполнить пробелы в вашем образовании. Так вот, закон таков: на следующую минуту после смерти королевы принц-консорт полностью теряет как свое влияние, так и положение при дворе. Проще говоря, после похорон жены во дворце ему делать нечего. Если бы у королевы Эмирил оставались маленькие дети, то в этом случае ее супруг оставался бы регентом до совершеннолетия старшей из дочерей, однако Небеса не послали детей моей сестре. Так что выводы делайте сами. Если исходить из буквы закона, то Найгарл сейчас – никто, пустое место, подчиняться которому никто не обязан.

– Он назначен вашим регентом! – едва ли не взвизгнул барон. – Так что…

– Не разочаровывайте меня очередным незнанием правил и уложений! – Абигейл только что рукой не махнула. – Барон, неужели перед вашим отъездом из страны было так сложно просмотреть свод законов? Или уже все без исключения книги, когда-то имеющиеся в Бенлиоре, сожжены в печках? В таком случае, поясню вам еще кое-что: регентом Найгарла могли назначить только к моему совершеннолетию, то есть когда бы мне исполнилось восемнадцать лет. Правда, это могло произойти лишь в том случае, если бы к тому моменту королева Эмирил уже умерла. Сейчас мне девятнадцать, и я имею полное право вступить на престол, то есть вопрос о регентстве отпадает сам собой. Разумеется, вопрос о назначении регента может быть поднят, но подобное возможно лишь при наличии особых причин, о коих сейчас не стоит распространяться, ибо ни один из этих случаев ко мне неприменим.

– Принцесса, вы можете говорить все, что вам угодно, но мы твердо намерены доставить вас домой! – сдвинул брови барон Варзее. – Таков полученный нами приказ и я намерен его исполнить. Очень надеюсь, что мне не придется применить силу, чтоб заставить вас поехать со мной.

– Ох, барон, вы меня настолько заговорили, что я совершенно упустила из виду одно из основных правил приличия: мне же следовало представить вам своих сопровождающих! – покачала головой Абигейл. – Вернее, вначале это обязаны были сделать вы, и должным образом отрекомендовать мне тех, с кем пришли сюда… Впрочем, не стоит цепляться к мелочам, тем более что они, судя по всему, не имеют для вас особого значения. Так вот, спешу вам сообщить, что молодой человек, стоящий рядом – это Адриан, сын герцога Лурьенг, мой супруг…

– Что?! – барон Варзее подскочил, словно подброшенный тугой пружиной. На лицах его молчаливых спутников тоже появилось удивление. – Какой еще супруг?!

– Разумеется, законный… – пожала плечами Абигейл. – Если вам непонятны мои слова, то поясняю более подробно: перед вами находится ваш будущий принц-консорт.

– Вы что, вышли замуж?!

– Да.

– А на каком основании вы заключили брак?!

– На основании брачного договора, подписанного в присутствии свидетелей и утвержденного представителями нашей матери-церкви.

– Этот договор… Он расторгнут!

– У меня нет подтверждений этому известию, кроме ваших голословных утверждений, а вы, барон, слишком рьяный сторонник Найгарла, чтобы можно было принять на веру все, что вы можете мне сказать. Простите, но я позволю себе усомниться в правдивости ваших слов.

– А я вам говорю, что помолвка расторгнута!

– Прежде всего, мне об этом было ничего неизвестно. Впрочем, если даже ваши слова правдивы, то я не считаю законным расторжение помолвки, тем более что этот союз, по моему глубокому убеждению, как нельзя более соответствует интересам двух наших государств.

– Это чушь!

– Барон Варзее! – отчеканила Абигейл. – Вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? Ваше поведение непозволительно.

– Но…

– Я не обязана давать вам отчет в своих действиях! – отрезала Абигейл. – Надеюсь, это все?

– Так, погодите… – барон что-то лихорадочно соображал. – Кто вас обвенчал?

– Я… – подал голос отец Маркус.

– То есть церемония прошла здесь? В монастыре?

– Да.

– Вы не имели на это никакого права!

– Позвольте мне лучше знать, на что я имею право, а на что нет! – настоятель чуть повысил голос. – И попрошу вас несколько сбавить тон – вы находитесь не на улице. И не в казарме.

– Но почему свадьба произошла здесь? – не унимался барон.

– Причина простая: эти молодые люди решили покинуть стены нашей обители, – отец Маркус невозмутимо перебирал четки. – Однако они – эти юноша и девушка, слишком много времени провели наедине друг с другом, и я не мог позволить бросить хотя бы тень на репутацию наследной принцессы.

– И свидетели есть? Ну, того, что они поженились?

– Да, – отец Маркус посмотрел на стоящих неподалеку братьев Белтуса и Титуса. – Они перед вами. Это смиренные братья нашей обители.

– Тогда… – чувствовалось, что барон ищет зацепку, к которой можно придраться и объявить брак незаконным. – А, вот что!.. При заключении свадьбы особы королевских кровей необходимо, чтоб при этом присутствовал хотя бы один родственник с той или иной стороны! Ну, и где он?

– Если бы вы дали мне возможность представить вам родственника моего супруга, то этот бестактный вопрос у вас бы не возник… – холодно ответила Абигейл. – Перед вами находится граф Лиранский, родной дядя моего мужа. Точнее, мать принца Адриана и граф – родные сестра и брат. Надеюсь, на этом ваши вопросы исчерпаны?

Судя по виду барона Варзее, вопросов у него еще хватало, только вот он никак не мог решить, с которого начать. Н-да, дипломат из него никакой, все эмоции написаны на лице: и без перевода ясно, что барону велено не возвращаться домой без принцессы или же без надежных подтверждений нее смерти.

Наконец этот так называемый дипломат на что-то решился:

– Если я правильно понял, вы собираетесь уезжать? – барон неприязненно глядел на Абигейл. – И когда именно?

– Мне кажется, вы допускаете совершенно непозволительный тон при разговоре с принцессой Абигейл, – вступил в разговор дядя Эдвард. – Более того – вы вздумали устроить ей допрос! В таком случае беседа подходит к концу.

– Погодите! – замахал руками барон. – Погодите! Принцесса, мне надо поговорить с вами наедине.

– О чем?

– Узнаете. Но наш разговор не предназначен для чужих ушей, и он крайне необходим, и в первую очередь для вас! Именно потому я прошу всего лишь минут десять вашего внимания…

– Вы так и не сказали, о чем пойдет речь.

– Повторяю: это касается таких секретов, о которых чужим знать не стоит.

– Извините, но эти тайны мне неинтересны… – Абигейл поднялась.

– Вы что, мне не доверяете? – попытался возмутиться барон.

– Вы абсолютно правы… – не стала отпираться Абигейл. – Впрочем, я не доверяю никому из окружения принца-консорта. Пока еще принца-консорта, хотя в данный момент это звание он носит совершенно незаконно. Что же касается вашей миссии… Вы сами должны прекрасно понимать, что с вами я никуда не поеду, и уж тем более не собираюсь отправляться на встречу с Найгарлом.

– Но он обещает вам…

– Я прекрасно знаю цену всем его обещаниям. Благодарю за те усилия, которые вы приложили, чтоб встретиться со мной в этом монастыре.

– Тогда аудиенция окончена… – обратился дядюшка к приехавшим мужчинам. – Как говорится, честь имею.

– Тогда и я, в свою очередь, попрошу господ посланников покинуть монастырский двор, и отправиться за стену, туда, где расположены места для гостей и приезжих… – вздохнул отец Маркус. – Если не ошибаюсь, то сейчас там находятся как старатели, так и приехавшие с вами солдаты, и потому вам следует быть со своими людьми.

– Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь отправить нас к той разношерстной грязной толпе? – возмущению барона не было предела. – Мой титул и общественное положение…

– Я рад за ваш высокий род, и с уважением отношусь к титулам… – отец Маркус по-прежнему не выпускал из рук четки. – Но у нас есть определенные правила, которых мы строго придерживаемся сотни и сотни лет, и одно из тех правил гласит, что на территории монастыря должны находиться только служители этой скромной обители. На монастырский двор мы пускаем далеко не всех, и уж тем более не собираемся оставлять недружественных иноземцев на ночь среди монастырских келий. Простите, но таков устав нашего монастыря.

– А этой девице, значит, тут находиться можно? И ее так называемому муженьку со своим родственничком тоже? – барон вскочил на ноги. Такое впечатление, что этот человек совсем перестал контролировать как себя, так и свое поведение и произносимые слова.

– Постойте… – отец Маркус поднялся из-за стола, жестом остановив Андреаса и дядю Эдварда, шагнувших к барону. Вообще-то у Андреаса уже давно было желание поставить зарвавшегося посланника на место, но пока ему приходилось помалкивать – увы, таковы обязанности принца-консорта.