Текст книги "Башни человеческих душ (СИ)"

Автор книги: Валерий Сук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– И вот так каждый раз. – Обратился он к Августу, пока они ждали приход следующего пациента. – Все пропускаешь через себя, все чувствуешь с острой точностью, словно эта трагедия произошла с тобой. Как противно, как сложно копаться в чужой человеческой душе. И так каждый день, вот уже на протяжении пяти лет. Знаете, я завидую людям рабочих профессий. Вырыл себе канал, добыл уголь в шахте или произвел нужное количество деталей на заводе – и все. Устал физически, безусловно. Но вот моральное состояние осталось на прежнем уровне. Хотя и у обычных рабочих бывают ситуации, когда они доходят до нервного срыва. Но это же единичные случаи! А тут каждый день нечто подобное! Чувствует моя душа, что на закате жизни психотерапевт понадобиться уже мне!

После ушедшей девушки, Август успел застать еще нескольких пациентов. Приходил клерк, которого уволили с работы, женщина, потерявшая на войне мужа и сына, и совсем еще молодой парень, который страдал паническими атаками и хронической бессонницей. С ним пришлось повозиться довольно долго, и Джером пришел к выводу, что придется проводить сеанс гипноза и внушения. Однако понаблюдать их воочию Август не смог: процедура была назначена на следующий раз, а пока доктор Витман прописал ему сильные антидепрессанты.

За все время приема, Август почерпнул для себя весьма интересный опыт и вместе с Джеромом пришел к выводу, что он все сделал правильно. Во всех ситуациях Август применил бы точно такую же тактику лечения, разве только получилось бы у него это не настолько профессионально, как у его коллеги. Джером также пожаловался Августу, что им запрещено принимать «тяжелых» пациентов и стараться лечить более сложные недуги. Тому виной была торговая гильдия, которая пожелала, чтобы здесь лечили только людей высшего класса, и доктору Паулю стоило неимоверных усилий добиться хотя бы того, чтобы здесь принимали и обычных пациентов. Этот спор длился практически год, и в итоге гильдия пошла на уступку, но стойко требовала, чтобы больных шизофренией, биполярным аффективным расстройством, посттравматическим синдромом, диссоциативным расстройством личности и другими тяжелыми болезнями по-прежнему отправляли в закрытые клиники, которые находились в самых отдаленных районах города.

Джером отметил, что хотел бы в скором времени взять вот такого «тяжелого» пациента и постараться максимально привести его в нормальное состояние. Он уже общался с доктором Паулем на эту тему, и тот дал добро. Ему оставалось только договориться с подходящей больницей, где можно было бы приступить к «настоящей практике». Однако и Август, и Джером сошлись во мнении, что вылечить «тяжелого» пациента полностью невозможно.

За работой время летит незаметно, а потому, когда порог кабинета переступила Катерина, Август понял, что его время пришло. Она поинтересовалась, как у них идут дела и сказала, что водитель уже освободился и готов выехать. Август сердечно поблагодарил Джерома за предоставленную ему возможность побывать на сеансах психотерапии, после чего записал его контакты на тот случай, если они больше не встретятся.

Вместе с Катериной они вышли во внутренний дворик за больницей, где уже поджидал водитель, стоявший у грузовой машины. Это был мужчина с необычайно большим и висячим животом, который выпирал из-под грязной серой рубахи. Коричневая куртка поверх нее тоже не отличалась особой чистой. На голове съехала на бок шоферская кепка. Маленькие черные глаза под пухлыми щеками с некой иронией рассматривали Августа. В уголке рта торчал окурок папиросы, которую он выбросил в урну, как только они подошли.

– Ну вот, – сказала Катерина, представляя Августа Джейкобу. – Это мистер Джейкоб, наш водитель. Он отвезет вас куда нужно. Как только вернетесь назад, сразу найдите меня и расскажите, как все прошло. Я сегодня до позднего вечера буду разбираться с делами.

Август поблагодарил Катерину, и как только она удалилась, Джейкоб произнес:

– Полезай в кабину, малый. Самое время прокатиться по провинции!

4

До Вульфрика путь оказался не особенно долгим. Ехали они почти час сначала по хорошо асфальтированной дороге, но как только покинули пределы города, проехав железнодорожную развилку, свернули на проселочную, где каждая кочка давала о себе знать. Джейкоб оказался весьма словоохотливым человеком, простым и немного грубоватым. За время поездки Август успел узнать, что он женат, имеет трех дочерей, его отец также был извозчиком, но правил кобылой и повозкой, а не вот таким современных транспортным средством. Он много шутил, в основном отпуская пошлые анекдоты, всегда при этом громко смеялся и все время восклицал: «Вот умора! Не находите?!». Молодой доктор старался держаться как можно вежливее и на все весьма экспрессивные слова и жесты Джейкоба реагировал вежливо, стараясь всячески поддерживать у него бодрое расположение духа. А когда тот узнал, зачем Августу нужно попасть в ту деревню, выдал весьма полезную информацию, которую молодой доктор слушал с особым вниманием:

– Вот оно что! – Начал Джейкоб, когда Август закончил свой рассказ. – Весьма любопытно. Вы считаете, что те парни, которые сейчас сидят у вас в психушке, те самые солдаты, которые были в Вульфрике? Занятно, занятно. Но вот что я вам скажу: дело там отнюдь не чисто. Мне довелось пообщаться с жителем деревеньки Трип, что в шести километрах от Вульфрика. Он – мой давний знакомый. Так вот, как было дело с его слов: поздним вечером, примерно часов в десять, жители деревеньки услышали странные звуки, которые исходили со стороны Вульфрика. Очевидцы утверждали, что слышали пулеметные и автоматные очереди, а также крики и одиночные выстрелы винтовок. Конечно, никто не отважился отправиться туда и узнать в чем дело, а потому все перепугано сидели по домам, лишь вслушиваясь в крики и стрельбу, которая под утро стала менее интенсивной. Несмотря на излишнее любопытство, несколько человек отважились пойти туда только спустя два дня, так как возникшее внезапно затишье показалось им весьма странным. И что они увидели, как вы думаете? Полный разгром, трупы солдат и развороченный лагерь. Жители деревни Вульфрик, которых было не более сотни человек, бесследно пропали. Они обнаружили лишь разбросанные вещи и кухонный инвентарь, но больше ничего. Конечно, на жителей деревни Трип это произвело страшное, если не сказать, шокирующее впечатление. У кого-то они отыскали автомобиль и отправились в город, близ которого располагались основные бараки военных. Однако по дороге они наткнулись на конвой, который следовал им навстречу. После недолгой заминки, они все вместе отправились обратно в Вульфрик. Прибыв на место, военные тут же все оцепили и принялись разбираться. Их капитан запросил десяток мужчин, которые помогли бы собирать трупы и оружие. Конечно, все сразу пришли к выводу, что это дело рук партизан, которым помогали жители деревни. По их версии, нападение было совершенно поздно ночью и застигло солдат врасплох. Как только они все были перебиты, местные жители решили уйти вместе с партизанами, опасаясь расплаты со стороны армии Ринийской империи. И знаете, все бы поверили в эту байку, если бы ни некоторые странности.

– Что за странности? – Август был весьма заинтригован и даже вытащил блокнот, где делал пометки, чтобы не забыть всей истории.

– А вот какие, док. – Джейкоб слегка перевел дух и отпил воды из жестяной фляги. – Например, все документы, приказы, отчеты бесследно пропали. Военные сказали, что их забрали партизаны, но на кой черт они им сдались, вы мне не скажете? Карты с местом положения частей остались не тронутыми, как и оружие, и боеприпасы, а также склад с провизией. Вы думаете, партизанам были нужны какие-то бумажки, вместо реально необходимых вещей? Не смешите меня! Далее, почему некоторые солдаты были застрелены в упор? Мой знакомый утверждает, что лично видел нескольких застреленных точно в лоб. Включая их полевого врача. Партизаны обычно не трогали медиков, те могли погибнуть, только если попали бы под перекрестный огонь, а этот был застрелен в упор! Странно, не правда ли? Когда удалось запросить списки из штаба, выяснилось, что несколько человек бесследно пропали, включая их командира. Все сошлись во мнении, что их захватили партизаны и забрали с собой в качестве пленных. Но зачем партизанам простые солдаты, если у них был целый командир, который знал на порядок больше, чем они? Но военные долго не разбирались, а потому записали сразу всех в «погибших в ходе боевых действий», забрали трупы, оружие и остатки провизии, свернули лагерь и уехали восвояси. Их тоже можно понять: война уже была почти проиграна и никому совершенно не хотелось устанавливать истинную причину произошедшего. Им сейчас было не до этого. После них там немного покопались жители Трипа, но ничего толком найти не смогли. Видите ли, местность там довольно труднопроходимая, да и самих болот в той части леса пруд пруди. Никому не хотелось случайно в них угодить. С тех пор туда больше никто не захаживает. Уж больно, то место стало нагонять ужас. А Вульфрик так и остался заброшенным. Вот скажите на милость, если жители ушли с партизанами, то почему после прекращения войны не вернулись на место?

– А сами как думаете? – Успел вставить вопрос Август, когда Джейкоб прочищал горло.

– Почем мне знать? Я человек простой и в дела военных не лезу. Просто странно все это. А может быть, это и были партизаны! Черт разберет. Мне голову над загадками вселенной ломать некогда, надо думать о работе и том, как содержать семью.

Остаток дороги они провели, общаясь в основном, на другие темы, однако Августу не давала покоя услышанная история. Во многом то, о чем поведал Джейкоб, совпадало с тем, что удалось узнать им с профессором. Неужели все дело в партизанах или здесь кроется что-то еще? Болота навели его на мысль о том, почему сержант и молчун так среагировали на то место за клиникой, где было засыпано озеро. Все это лишь укрепило его веру в то, что они на верном пути.

Через Трип они промчались слишком быстро, так что Август даже ничего толком, и рассмотреть не успел. Единственное, он заметил, что эта деревенька гораздо меньше Брюкеля. Он мог поклясться, что здесь не больше пяти десятков домов. От Трипа они свернули в степь, поросшую полевой травой. Позже Джейкоб сказал, что ему удалось разглядеть проселочную дорогу, которую использовали военные, чтобы добраться до Вульфрика, но Август ничего такого не заметил, и как ему показалось, что едут они просто по полю. Через пятнадцать минут они уже были на месте. Вид заброшенной деревни действительно внушал некий спокойный ужас, словно знаешь, что ничего плохого с тобой не произойдет, но оставаться здесь долго не стоит.

Как оказалось, Вульфрик представлял собой даже не деревню, а скорее маленькое поселение, где жили рабочие, занятые на ближайшей лесопилке, со своими семьями. Название ему дали в чуть дровосека Адама Вульфрика, который считался ударником производства и ежедневно валил деревьев больше, чем все остальные. Август прошел по короткой единственной улочке, вдоль которой и располагалось пару десятков домов и хозяйственных строений. Ставни и окна были открыты настежь, некоторые неприятно поскрипывали на легком ветру. Кое-где виднелись брошенные впопыхах вещи или предметы кухонной утвари. Ради интереса, Август зашел в несколько домиков, но там ровным счетом ничего не было: предприимчивые жители из Трипа успели вынести отсюда все наиболее ценное. Ну, правда, не пропадать же добру! Он походил по комнатам, посмотрел на старые снимки, где были изображены улыбающиеся женщины в простых платьях и мужчины в клетчатых рубашках и брюках. Все они были довольны, счастливы и явно не рассчитывали, что с ними может произойти что-то плохое. К слову сказать, Джейкоб идти с ним наотрез отказался, сказав, что слишком устал и предпочитает прикорнуть час другой, пока «док» здесь осмотрит все, что ему нужно. Как только Август удалился вглубь Вульфрика, он устроился на передних сиденьях грузовичка, высунув из окошка двери ноги в черных дырявых носках. Спустя десять минут, Джейкоб сладко похрапывал, нацепив на лицо свою кепку.

Тем временем Август уже закончил исследовать поселение и отправился к лесопилке. Тут также все прибывало в молчаливом запустении: большинство сложенных в ряд бревен прогнили и покрылись мхом. Брошенные инструменты стали покрываться слоем ржавчины. Здесь ощущение страха было почему-то намного сильнее, чем в деревне. Может виной тому был лес?

Огромные сосны и ели были явно не довольны действиями человека, а потому выглядели весьма угрожающе, готовые в любой момент обрушиться на тебя всем своим весом. Август посмотрел на них с опаской и на всякий случай запечатлел на пленку. Он уже сделал с десяток фотографий в самой деревне, помня наставление профессора о том, что им нужно как можно больше снимков с места событий.

Покинув лесопилку, Август прошел по кромке леса, вдыхая запах древесной смолы, полевых цветов и свежей травы. День сегодня выдался поистине чудесный: небо было чистым, не считая нескольких размытых облаков; было тепло, но не жарко; легкий ветер приятно обдувал лицо. Настоящая идиллия, если подумать. Молодой доктор прошел примерно с километр от лесопилки, и наткнулся на остатки спешно снятого лагеря. Большие черные квадраты отмечали места, где стояли палатки. Здание склада, собранное на скорую руку из досок, пустовало; внутри все пропахло гнилью, крыша провалилась из-за частых дождей. Сквозь образовавшиеся отверстие попадали солнечные лучи, в которых танцевали частички пыли, поднятые Августом. Он обошел весь периметр, обнаружив пустые пулеметные ленты, гильзы, остатки ручных гранат. Словом, один хлам, ничего примечательного. Несколько гильз он на всякий случай засунул в карман и снова сделал с десяток снимков, стараясь запечатлеть все детали как можно подробней. Кое-где виднелись брошенные обрывки парусины, мотки веревки, окурки и прочий бытовой мусор, который оставили после себя солдаты. Вдоль кромки деревьев была вырыта линия окопов с укреплениями для станковых пулеметов. Однако сейчас она больше походила на размытую канаву, где хаотично валялись доски и мешки с землей.

Не найдя и здесь ничего полезного, Август поднялся на пригорок, где хаотичным строем росли сосны, и отправился вглубь леса. Здесь его взору пристала ободранная пулями кора деревьев, в некоторых местах сорванная взрывом гранаты, следы запекшейся крови на земле и стволах деревьев. Кусты и трава были вытоптаны и изодраны, под ногами вперемешку с песком и почвой валялись все те же гильзы и пустые пулеметные ленты, указывающие на то, что здесь когда-то развернулось сражение.

Август старался ступать как можно аккуратней, боясь нарваться на растяжку или противопехотную мину, однако ничего так он здесь не обнаружил; вполне вероятно, что область не была заминирована. Пройдя опушку леса, где, скорее всего и произошла стычка, он вышел к болотам, которых здесь действительно было достаточно много. Их перерезала топь, испещренная худыми березками и другими деревцами. Запах трясины был слышен сильнее, чем в другой части леса, а в воздухе вилась мелкая мошкара, которая так и норовила залезть тебе в лицо. Царившую тишину нарушало лишь кваканье лягушек, да рокот стрекоз, носившихся над водой, покрытой плотным слоем ряски. Вокруг болот плотным строем притаились заросли камыша, рогоза и осоки. Август пытался пройтись по топи, однако почва была слишком мягкой, и он испугался, что может попасть в трясину, которая затащит его в болото. Он постарался найти обходные пути, однако топь тянулась достаточно далеко и утыкалась в русло реки, чей стремительный поток уходил дальше в лес. Местность была весьма труднопроходима, чтобы партизаны смогли через нее пройти. Слишком сомнительно, чтобы они сделали огромный крюк, дабы подобраться к лагерю; их наверняка бы заметили часовые. Скорее всего, солдаты Первой гвардии не рассчитывали, что атака начнется со стороны болот, а потому решили не выставлять с той стороны дозорных. Тогда это бы объясняло, почему солдат застали «врасплох». Однако и днем по топи пройти достаточно тяжело, не говоря уже о том, чтобы перейти ее ночью. Может быть, партизанам помог кто-то из местных? Вот почему вся деревня решила бежать после рейда. Люди боялись расплаты.

Проведя на месте почти два часа, Август разочаровано уселся на бревно рядом с одним из болот, решив хоть немного перевести дуг. Он вытащил часы на цепочке и заметил, что было уже почти семь часов вечера. Солнце клонилось к закату, отбрасывая кроваво-красные лучи на молчаливый лес, который навсегда похоронил тайну случившегося здесь сражения. Напоследок он сделал несколько фотографий болот и прилегающей местности, после чего засобирался обратно к Джейкобу, но тут его взгляд упал на заросли дикой малины и черники, которые росли на противоположной стороне болота. Сочные ягоды так и манили к себе, и, поддавшись минутной слабости, Август вытащил из своей походной сумки бумажный пакет, отправившись к примеченным кустам. Присев на корточки, он методично складывал ягоды, пожурив себя за то, что не взял подходящей тары. Стараясь сорвать самые крупные ягоды, молодой доктор пролез через заросли камыша и склонился к наиболее плодовитому кусту. Совершенно случайно его взгляд скользнул по огромной коряге, торчавшей из воды. Почти у самой кромки он приметил что-то розовое, точно маленький кусочек ткани. Находка его весьма заинтересовала и, бросив почти полный пакетик с малиной, он отправился вдоль болота ближе к нему. Сомнений быть не могло: это действительно был обрывок розовой тряпки, который зацепился за сучок в коряге.

Августу удалось найти достаточно длинную и крепкую палку с загнутым концом, которой он аккуратно поддел ткань и начал как бы наворачивать ее на ствол. Розовый лоскуток оказался прилеплен к чему-то тяжелому и молодой доктор начал медленно и постепенно тянуть находку к берегу. Под конец, он резку дернул палку, вытащив содержимое на сушу, но немного не рассчитал силы и повалился наземь. Отряхнувшись, он бросил палку и устремился к находке, но тут же в ужасе отшатнулся, прикрыв рукой рот. Перед ним лежало тело девочки в бледном розовом платье.

Август сидел прямо на земле возле тела, все еще находясь в состоянии шока. А не спит ли он? Молодой доктор ущипнул себя, чтобы прийти в чувства. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он подошел к телу девочки и внимательно ее осмотрел. На вид ей было не больше пяти-шести лет, она была одета в розовое платьице, на правой ноге недоставало одного сандалика. Волосы у нее, наверное, были светлыми, но от долгого пребывания в болоте они потемнели, не говоря уже о том, что в них было полно водорослей и ряски. На теле, в районе живота и сердца, виднелось несколько черных пулевых ранений. Это говорило о том, что ее убили и только после сбросили в болото. Август едва сдерживал нахлынувшее на него чувство возмущения, которое перемежалось с жалостью и каким-то паническим ужасом. Сейчас он пребывал в неком состоянии нереальности происходящего и двигался точно во сне. Оставив тело на берегу, он только сейчас заметил, что на некоторых деревьях были следы, оставленные точно человеческими ногтями, а в некоторых местах камыш у болота был подозрительно примят, точно по нему тащили что-то тяжелое. Он быстро оббежал другие болота, обнаружив подобные признаки и там. После стал более внимательно присматриваться к бугоркам, торчащим из воды. Он мог поклясться, что вот тот холмик над ряской напоминал спину в кожаной куртке, а чуть дальше из воды выпирало нечто похожее на руку.

Поразительная догадка поразила его настолько быстро, что он отказывался поверить, что такое действительно может быть. Все жители деревни Вульфрик были погребены вот в этих трех болотах, просто никому в голову не могло прийти искать именно здесь. Но кто же тогда расправился с солдатами? Неужели партизаны уничтожили целую роту в отместку за то, что те перебили деревню? И как это вяжется с его пациентами и их весьма странными показаниями? Август начал припоминать, что они говорили и про болота, и про грязь, и про пулеметные очереди. Картинка постепенно начинала складываться, однако доктору она совершенно переставала нравиться. Как можно решиться на подобные зверства? Ведь это самый настоящий геноцид против мирного населения!

Сумерки опустились довольно быстро, в воздухе чувствовалось напряжение, словно кто-то шептал на ухо: «уходи поскорей, пока не случилось беды». Август со всех ног бросился к Джейкобу, который успел порядком отдохнуть и теперь бродил возле машины, пыхтя папиросой. Он быстро рассказал ему о случившемся и уже вместе они побежали к месту, где лежала девочка. Увидев труп, Джейкоб вырвал, едва не попав на самого Августа.

– Говорил же вам, док, что дело здесь не чисто! Ой, как не чисто! – Причитал он, начав судорожно теребить кепку в своих руках. – Там, где замешены военные, того и жди всякой беды, док! Это просто ужасно, ужасно! У меня нет слов! Простите, док.

Джейкоб отошел в сторону и закурил папиросу. Он даже через плечо боялся посмотреть на то место, где лежала девочка.

Август быстро раздумывал, что же делать и пришел к выводу, что лучше отправиться в город и сообщить властям. Им будет необходимо осушить болота и вытащить трупы. А они с профессором тем временем возьмут на себя пациентов. Этот крепкий орешек пора раскусить! Он наклонился к телу девочки и осторожно взял ее на руки. Вместе с Джейкобом они отнесли тело в заброшенную деревню, осторожно уложив на кровать в одном из домиков, при этом плотно закрыв окна и двери, чтобы труп не привлек из леса диких животных. Перед выходом, он сделал несколько снимков погибшей девочки, едва сдерживая подступавшие к глазам слезы.

Ночь опустилась незаметно, на небосводе появилась россыпь звезд, которые с холодным молчанием взирали на Августа с Джейкобом. Они стояли возле домика в нахлынувшем оцепенении. Со стороны леса послышался цокот сверчков и уханье совы, и было что-то странное в этом природном спокойствии, нависшем над лесом. Через несколько минут они уже тряслись по проселочной дороге в сторону Пельта. В эту ночь свет фар разгонял не только нависшую тьму, но и завесу ужасного зла, которое слишком долго оставалось в тени.

До клиники они добрались примерно в десять часов. Катерина была в своем кабинете, ожидая новостей от Августа. Когда они с Джейкобом пересекли порог ее кабинета, она сразу поняла, что случилось несчастье. Втроем они просидели до поздней ночи, обсуждая, что делать дальше. Уже за полночь они согласились, что лучше все сообщить военной администрации и передать дело им. Однако тут стояла другая проблема: у властей вполне разумно могли возникнуть вопросы, откуда им стало известно о расположении лагеря солдат Первой гвардии? Как они обнаружили труп? И как в этой истории замешан Август? А если учесть то, что он был гражданином другого государства, да к тому же того, которое вело против их страны войну, его почти наверняка задержали бы до выяснения всех обстоятельств, а это в их ситуации было неприемлемо. Но и оставлять брошенный труп девочки в пустой деревне тоже было нельзя. Разрешить ситуацию неожиданно помог Джейкоб, составив весьма интересный план.

– Вот, что мы сделаем. – Начал он, потирая мозолистые руки. – Наш молодой док, не может сам идти к властям, это будет подобно тому, что овечка пойдет ко льву. Они тут же бросят его за решетку, а помочь ему здесь абсолютно никто не сможет и один Бог знает, когда его выпустят на свободу. А потому, мы сделаем вот что: скоро будет суббота, выходной день. Я отправлюсь к своему знакомому в Трип под предлогом погостить и отдохнуть от городской суеты. Недалеко в лесу течет приток реки Барроу. Я знаю место, где хорошо удить рыбу и утром в субботу отправлюсь туда. Так вот, по дороге назад я как бы случайно обнаружу труп девочки, который якобы всплыл и прибился к берегу у болота и который я решил перенести в заброшенный Вульфрик. Конечно, об этом я сообщу своему знакомому в Трипе и вместе с ним в понедельник мы отправимся в военно-гражданскую администрацию с сообщением об этой находке. Местных никто не заподозрит, – он обвел взглядом Катерину и Августа, – за это время док сможет собраться и как можно скорее покинуть Пельт, дабы не вызвать никаких подозрений. А там уже пусть занимается своими пациентами и выясняет что к чему.

– Вы действительно готовы сделать это для меня? – Август был весьма удивлен разумностью предложения Джейкоба.

Водитель кивнул, осушив чашку кофе, который заварила Катерина, подозревая, что разговор будет долгим.

– Вы честный парень, док. А я очень уважаю честных людей. По вам видно, что вы искренне пытаетесь разобраться во всей этой истории, и было бы грешно не оказать вам должную помощь. Однако в данной политической ситуации вам лучше всего не высовываться и спокойно уехать с информацией, которая поможет добиться от ваших пациентов всей правды. Если, конечно, они действительно те, кем вы их считаете.

В благодарность, Катерина дала Джейкобу на завтрашний день отгул, после чего все отправились спать.

Однако Август долго не мог уснуть. Перед его глазами стояли болота и труп маленькой девочки. Этот образ преследовал его до самого утра и только в шесть часов он смог ненадолго заснуть. Проснулся он часов в одиннадцать, абсолютно не отдохнувший и разбитый, в голове путались мысли, все казалось чем-то нереальным и слишком ужасающим, чтобы быть правдой. После обеда он спросил у Катерины, где находится ближайшее фотоателье и отправился туда, чтобы проявить фотографии. За быструю проявку с него взяли вдвое дороже, но Август не пожалел денег и ему пообещали, что снимки будут готовы к завтрашнему утру. Оттуда он поймал такси и отправился на вокзал, где взял билеты на ранний поезд до Милтры в воскресенье, который отправлялся в шесть сорок пять утра. Когда с этими делами было покончено, он вернулся в больницу и остаток дня провалялся в кровати, чувствуя полный упадок сил. Все его хорошее настроение в один момент куда-то исчезло, сменилось меланхолией и депрессией. Он все думал о том, что могло случиться на болотах, строил предположения, догадки, которые тут же отметал и начинал все сначала.

К вечеру он немного успокоился, сел за столик, взял бумагу и карандаш, чтобы подытожить некоторые факты. Из всего выходило, что солдаты Первой гвардии решили учинить расправу над жителями Вульфрика в отместку за помощь партизанам. Возможно, что жители сливали им информацию о расположении военных и помогали продуктами. Тогда это бы объясняло то, почему их всех перебили. Про это ужасающее событие услышали партизаны, которые напали на лагерь Первой гвардии и в отместку также никого не пожалели. Однако почему, кроме документов больше ничего не пропало? Нескольких человек, включая командира, они взяли в плен. Возможно, те солдаты, которые находятся сейчас в «Двух башнях» смогли от них убежать. Это бы объясняло, почему патруль подобрал их близ леса по дороге на Пельт. Но почему они не сказали, что находились в плену и что там остался их командир? Что за странный шум мешал вспомнить им события той ночи? Они клятвенно уверяли, что ничего не помнят, а от расправы над деревней до нападения партизан прошло слишком мало времени. Однако некоторые детали мозаики явно не сходились, что приводило Августа в замешательство. Сначала фактов было слишком мало, теперь их стало слишком много, но все они никак не вяжутся с общей картиной. Отложив листок с записями, он в душе понадеялся, что когда прибудет домой и покажет свои снимки пациентам, то сможет оживить их память и вытащить всю информацию, которую только возможно. Главное, чтобы полученная правда не привлекла к ним новую беду.

Вечером к нему зашла Катерина, чтобы справиться о его здоровье. Август соврал, что находится в полном порядке. Катерина еще немного поговорила с ним о произошедших событиях, после чего удалилась, сказав, что на выходных ее здесь не будет, а если что-то понадобиться, то он всегда сможет обратиться к дежурному врачу. Август, в который раз поблагодарил ее за оказанные услуги, после чего улегся спать. Сон его был беспокойным, постоянно мерещились какие-то кошмары, но, несмотря на них, утром он чувствовал себя гораздо лучше. После завтрака, он наведался в фотоателье, где забрал снимки. Фотографии получились хорошие, несмотря на то, что все были черно-белыми. Он аккуратно запаковал их в бумажный пакет и спрятал под дно чемодана, чтобы на границе их никто случайно не обнаружил, иначе его точно снимут с поезда и отправят на допрос.

Остаток дня он провел, гуляя по главной площади и рассматривая достопримечательности. Пельт ему очень понравился, несмотря на то, что город был довольно шумным и пыльным, в нем чувствовалось некоторое очарование, сила движения, готовая подхватить тебя и нести непрерывным потоком по улицам, паркам, скверам и бульварам.

Вечером к нему наведался Джейкоб. Он был одет в рыбацкий костюм и длинные резиновые сапоги. В руках держал ведерко, снасти и удочку. Не особо церемонясь, он сложил весь инвентарь в угол и уселся на один из стульев, вытащив папиросу.

– Все прошло как по маслу, док. Можете не переживать. – Сказал он, выдыхая серые клубы дыма. Комнату тут же наполнил запах табака, из-за чего Августу пришлось открыть окно. – Конечно, в Трипе все порядком переполошились, но вопросов никто не задавал. Проглотили наживку, точно форель – мотыля. В понедельник мы с деревенским мэром отправимся на прием в городскую администрацию. Думаю, что в дальнейшем проблем не возникнет. Пусть осушают болота и проводят расследование. Должны же эти увальни приносит хоть какую-то пользу.

– Примете от меня самую искрению благодарность. Я честно не ожидал, что все пройдет настолько гладко. Даже не знаю, что бы я делал без вас.

Джейкоб замотал рукой, мол, давайте без любезностей, после чего его словно осенило и он, выбросив в открытое окно окурок, наклонился к своему ведру, вынув оттуда пожелтевшую папку в разводах от воды.

– Случайно обнаружил ее в том месте, где удил рыбу. Конечно, все чернила на бумаге пришли в негодность, но вот дольно неплохо сохранилась фотокарточка. Случайно, это не один из ваших пациентов?

Август развернул папку и уставился на размытые бумаги. Конечно, прочитать текст было практически невозможно, но когда его взгляд упал на фотокарточку, то он едва удержался, чтобы не закричать во весь голос:

– Этого просто не может быть!