355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валентин Томберг » Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма » Текст книги (страница 25)
Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 19:42

Текст книги "Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма"


Автор книги: Валентин Томберг


Жанр:

   

Эзотерика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 58 страниц)

Хотя христианский экстаз "sursum corda" ("вознесение сердца") существенно отличается от самадхи, нет причин отрицать реальность или подлинность йогического экстаза, хотя он и не является единственно возможным.

Таким образом, совершенно обоснованным будет утверждение, что так называемая "естественная" смерть является в своей основе естественным экстазом – и прежде всего естественным состоянием самадхи, в котором трансцендентная Сущность соединяется с индивидуальной сущностью, извлекая ее из тела. И здесь также Сила «проницает все плотное», когда человек с эластичными артериями и нормальной нервной системой умирает естественной смертью. В этом случае Сила () смягчает и сохраняет эластичность кровеносных сосудов и открывает возможность естественной смерти в результате «естественного экстаза», или концентрации жизненных сил над головой.

Таковы некоторые факты и мысли, которые могут внести вклад в понимание изречения Изумрудной Скрижали:

"Она проницает все плотное".

Понятие Силы есть понятие посредника между чистым сознанием и проявлением. Это связующее звено между идей и феноменом.

Сила имеет два аспекта – аспект электричества и аспект жизни (или противоборства с одной стороны и сотрудничества – с другой). Эти два аспекта соотносятся со змеем (nahash) и Девой. Оккультисты школы Элифаса Леви считали «великим магическим фактором», главным образом, змея, почти не уделяя внимания Деве как носительнице принципа священной магии. Они прежде всего интересовались психическим и ментальным аспектами принципа электричества, называемого ими «подвижным астральным фактором», стремясь, таким образом, распространить сферу науки – в которой исследования сводятся лишь к физическому аспекту электричества – на психическую и ментальную сферы. Они хотели перетянуть во владения науки, т. е. такого постижения окружающего, которое пользуется методами наблюдения и экспериментов, всю сферу электричества – физическую, психическую и ментальную.

А потому главную свою задачу они усматривали в том, чтобы продемонстрировать, что традиция античной и средневековой магии содержит немало истин – открытых благодаря наблюдениям и экспериментам, – оставленных наукой в не-брежении, и что "великий магический фактор" может быть точно так же поставлен на службу человеческому разуму и воле, как энергия электричества и магнетизма. Но дело в том, что эта идея, уже при ее появлении окутанная дымкой патетического романтизма, сопровождалась эффектно-многозначительными намеками на "тай-ные посвящения" и "таинства" древних тайных братств, объединяющих адептов, которым известно и доступно все то, что только достойно знания и реализации; на таинственные сообщества мудрецов и магов, которые в течение многих веков обла-дают знанием и властью оккультного правления миром и втайне формируют судьбу человечества. Этот романтизм – вполне понятный и даже простительный – ничуть не препятствует пониманию истинной задачи, которую они преследовали, доказывая факты и отсеивая законы и принципы из всей суммы оккультных традиций и опыта. В действительности же – сбросив со счетов романтизм – они занимались тщательной разработкой современной науки из сырого материала оккультных традиций и опыта.

Да умолкнут наконец сплетники – все те, кто распространял слухи о трудах этих оккультистов, подозревая их в "сатанизме" и "темных делишках"! Они не более – и не менее – сатанисты, чем те, кто лечит душевно больных электрошоком, и уж во всяком случае они невинны как ангелы по сравнению с физиками, открывшими ядерную энергию и поставившими ее на службу разрушению!

Пришла пора раз и навсегда положить конец нелепым и досадным обвинениям ученых оккультистов в "сатанизме" или "черной магии". В наихудшем случае они всего лишь романтики, опьяненные доставшимся от славного прошлого идеалом абсолютной науки, а в лучшей своей ипостаси это пионеры науки в пренебрегаемой или забытой области магии, т. е. науки динамичной взаимосвязи, существующей между субъективным сознанием и объективными явлениями.

Но отвергая с решительным негодованием всякие подозрения и обвинения в "сатанизме", выдвигаемые против классиков современного оккультизма, я тем не менее сожалею о том, что они предпочли науку герметизму и, следовательно, посвятили свои усилия, главным образом, изучению принципа змея, т. е. принципа психического и ментального электричества, вместо того, чтобы все силы направить на обретение способности сознательного служения принципу Девы, принципу психической и ментальной жизни. Останови они свой выбор на герметизме, т. е. на духовной жизни, охватывающей всю совокупность мистицизма, гнозиса, магии и «вечной философии» («philosophiaperennis», по определению Св. Фомы Аквинского) – они все вместе «написали» бы современную христианскую книгу Зогар (что на иврите означает «Блеск») и обогатили бы мир целым потоком мудрости и духовной жизни, который привел бы к настоящему духовному возрождению западного мира. «Satis scientiae, sapientiae panim» («знаний довольно, но мудрости мало») – вот что следует сказать нынешним представителям оккультной науки. Не ученые и экспериментаторы призваны свершить духовную весну в западном мире, а те, кто причастен к подлинным источникам основ жизни – глубинной жизни мышления, чувства и воли! Чтобы это осуществилось, мышление должно стать медитативным, чувство – созерцательным, а воля – аскетической. Ибо чтобы припасть к подлинным источникам основ жизни, необходимо стремиться к глубокому мышлению, каковое есть медитация; необходимо стремиться к глубокому чувству, каковое есть созерцание; и необходимо стремиться к главенству воли (над желаниями и страстями), что есть аскетизм. Только так человек приходит к сознательному участию в подлинной духовной жизни, и только так открываются ее источники.

Дева, "Сила" нашего Аркана, представляет собой принцип весны, т. е. принцип творческого духовного порыва и духовного расцвета. Ошеломляющий расцвет философии и искусств в древних Афинах происходил под знаком Девы{82}. Под тем же весенним{83} знаком Девы расцвело и флорентийское Возрождение. Да и Веймар{84} в начале девятнадцатого века был местом, где дыхание Девы явственно ощущалось в сердцах и умах.

В Древнем Египте владыкой таинств смерти считался Озирис, а всей сфере жизни – в том числе языку, письменности, законам и искусствам – покровительствовала Изида. Таким образом, Изида была душой цивилизации Древнего Египта, которой мы восхищаемся по сей день, более чем двадцать веков спустя.

Нынешний Запад страдает все большей нехваткой творческого порыва. Реформация, рационализм, Французская революция, материалистическая вера девятнадцатого века и большевистская революция свидетельствуют о том, что человечество повсюду отворачивается от Девы. В результате один за другим иссякают источники творческого духовного порыва, а во всех сферах духовной жизни Запада неуклонно воцаряется бесплодная пустыня. Говорят, что Запад стареет. Но почему? Причина в том, что ему не хватает творческого порыва; отвернувшись от Девы, он отвернулся и от самого источника творчества. Без непорочности нет весны, как нет ни свежести, ни молодости.

По этой причине можно лишь сожалеть о том, что большинство авторов и докторов современного оккультизма также примкнуло к "ниспровергателям" Девы. Тем самым они обратились к "сциентизму", т. е. к знанию, разоблачающему и срывающему покровы, и отвернулись от премудрости, т. е. от знания, скрытого под покровом и облеченного в символы, источник которого не в пристальных наблюдениях, но в Богооткровенном поклонении. Ибо существует громадное различие между научным исследователем «голой истины» и тем, кто поклоняется истине, открытой с помощью символов. Первый неизменно будет иконоборцем, второй же – иконопочитателем. Первый ищет наготы; второй готовит себя к получению откровения через всю полноту символики.

Так вот, герметист – это, в сущности, иконопочитатель. Для него символы являются не помехами, которые следует устранить, дабы прийти к постижению истины, а средствами получения откровения. «Одежды» – символы – истины не скрывают, но раскрывают ее перед ним. Весь мир, представляя собой ряд символов, не скрывает, но раскрывает Слово. Библейская заповедь Не убий применима также и к сфере знания. Тот, кто отрицает жизнь символов, убивает их в своем мышлении. Ибо отрицание того, что открывает истину, означает убийство того, что живет в сфере мышления. Иконоборец является интеллектуальным убийцей. Напротив, герметист является иконопочитателем и традиционалистом. Это означает, что он не примыкает к очередным волнам иконоборчества – именуемым то « реформацией», то «просвещением», то «научной верой» -испепеляющим лесной покров символов, который оберегает интеллектуальную почву человечества от бесплодия и эрозии. Это означает также, что он руководствуется не только заповедью «Не убий», но и заповедью, лежащей в основе всех традиций – т. е. всей преемственности прогресса, роста, развития и эволюции – заповедью: Почитай отца твоего и мать твою.

Почитаемые "отец" и "мать" – это дух и душа традиции, конструктивной преемственности между прошлым и настоящим, истинного продвижения на мно-говековом жизненном пути человечества к истине. Более того, в этом почитании вся суть жизни духа и души. Ибо только ощущение возвышенной отеческой любви наделяет нас способностью возвести взор к небесам и промолвить с идущей из глубины души искренностью: «Pater noster qui est in coelis» («Отче наш, сущий на небесах»). И только ощущение возвышенной материнской любви лежит в основе нашей молитвы: «Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis» («Пресвятая Богородице, моли Бога о нас»).

Источник духовной жизни заключен в ощущении обоих этих аспектов любви: любви мужественной, заботливой и направляющей наши шаги к тому, что для нас благо, и любви нежной, осушающей все наши слезы. Что ж, если забота и нежность проявляются среди людей на земле, то просто немыслимо, чтобы это бесценное сокровище не существовало в самых потаенных глубинах мироздания, из которых возникло человечество. В этом вся основа естественной религии в человеческом сознании – а, стало быть, и всей веры в Божественный порядок, всего поклонения незримому и всего стремления к незримому. И у этого стремления вполне надежная основа – ведь незримое в действительности не является ни глухим, ни немым, что и составляет, в свою очередь, основу сверхъестественной религии в опыте человеческого сознания, которое испытывает на себе воздействие благодати и откровения свыше. Благодать же и откровение суть проявления отеческой любви свыше, как это сказано в Нагорной проповеди:

"Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак, если вы будучи злы умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш небесный даст блага просящим у Него!" (Мф. 7: 9-11).

Герметизм, будучи живой традицией – вот уже более тридцати столетий, – обязан своей жизнью заповеди "Почитай отца твоего и мать твою". Ибо исполнение этой заповеди – залог долгожительства, как об этом еще сказано в Писании: "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую ГОСПОДЬ, Бог твой, дает тебе" (Исх. 20:12). Только в почитании трансцендентного Бога («Отца нашего небесного») и души непорочной Природы («Девы-Матери») герметизму – несмотря на многочисленные преходящие искажения, допускаемые некоторыми его представителями, пускавшимися то в языческий «философизм», то в «каббализм» без Христа, то в «алхимию» ради получения материального золота, то, наконец, в современный «сциентизм» – удалось пережить упадок древнего Египта, упадок греко-римского язычества, окаменевший в схоластику «теологизм» средневековья, иконоборчество Реформации, рационализм Просвещения и, наконец, «сциентизм» девятнадцатого века. Хотя и у герметизма есть все основания для сожалений, покаяния и извлечения уроков из своего прошлого, – в этом он не исключение, ибо все духовные традиции человечества отягощены немалыми прегрешениями. Однако своей долговечностью он обязан превыше всего глубокому почитанию своих небесных и земных родителей. Неверно – как утверждают его противники, – что своей долговечностью он обязан склонности человеческой натуры к порокам болезненного любопытства и дерзкой самонадеянности, не желающей склоняться перед тайной. Нет, герметизм живет и выживает из века в век благодаря своей нерушимой верности Божиим заповедям «Не убий» и «Почитай отца твоего и мать твою».

Как герметист, я глубоко почитаю всех духовных "отцов и матерей" земного прошлого человечества, включая всех античных мудрецов, патриархов, Моисея, пророков, греческих философов, каббалистов, апостолов и святых, ученых схоластов, христианских мистиков и многих других, кто внес вклад в духовную жизнь человечества. Стало быть, это синкретизм? Нет, это необходимая дань благодарности тем, кто ее заслуживает. Отречься значит убить; забыть значит похоронить. Почитать и ценить значит поддерживать и продлевать жизнь; восстанавливать в памяти значит воскрешать к жизни. Многое почитая, герметизм участвует в жизни многого; а значит, и у него самого много жизни. Этому герметизм и обязан своим долгожительством.

Размышляя обо всем этом, я все время не упускал из виду тему Силы, Одиннадцатого Аркана Таро. Ибо Сила есть жизнь, а долговечность является важным ее аспектом. Дева – это источник не только творческого порыва, но и духовного долголетия. Вот почему Запад, все более отвращаясь от Девы, стареет, т. е. удаляется от омолаживающего источника долголетия. Каждая революция, происходящая на Западе, – Реформация, Французская революция, научная революция, бредовые идеи национализма, социалистическая революция, – лишь ускоряла процесс старения Запада, ибо каждая означала все большее отдаление от принципа Девы. Иными словами, Наша Богоматерь есть Наша Богоматерь, и ее нельзя безнаказанно замещать ни «богиней разума», ни «богиней биологической эволюции», ни «богиней экономики».

Низкопоклонство перед всеми этими "богинями" и "богами" свидетельствует о неверности так называемого "христианского" человечества. Оно весьма сродни той разновидности духовной измены, на которую с таким гневом обрушивались библейские пророки. Более того, это еще и нарушение одной из заповедей верности принципу безгрешной Природы, Непорочной Матери, т. е. заповеди Не прелюбодействуй.

Всякая живая духовная традиция должна хранить верность своему изначальному импульсу, духу и плоти причины, вызвав ее к жизни, и той идеальной цели, которую она преследует. Иначе говоря, она сохранит свое лицо лишь оставаясь верной своей побудительной причине, своей формальной и материальной причинам и своей конечной причине. Четыре вида причинности традиционной логической школы – causa efficiens, causa formalis, causa materialis и causa finalis{85} – лежат в основании логики причинности и актуальны для всякой живой духовной традиции. Ибо у каждой духовной традиции есть свой изначальный импульс, свой принцип и свой метод, равно как и свой идеал. В основе как реальной жизни, так и логической причинности лежит все тот же Тетраграмматон – (ЙОД-ХЕ-ВАУ-ХЕ). Побудительная причина, изначальный импульс – это ЙОД Тетраграмматона; формальная причина – его первое ХЕ; материальная причина – ВАУ; и причина конечная – второе ХЕ. Источник, закон, метод и цель составляют "Тетраграмматон" всякой живой духовной традиции.

Духовная традиция вселенского значения (чьей побудительной причиной был Бог, формальной – Закон, материальной – народ Израиля, или Shekinah, и конечной – Христос) была основана – вернее, порождена – в пустыне на горе Синай. Эта традиция была союзом, подобным брачному. И условия долговечности этой традиции – или завета, или брака – изложены в десяти заповедях, полученных на горе Синай. Их совокупность представляет собой своеобразный «портрет» Девы Shekinah, т. е. безгрешной Природы, или Божественной Силы. Каббалисты книги Зогар несомненно понимали, что душа Торы (Закона) есть Дева-Мать.

"Тора расположена между двумя домами, одним скрытым на вершине и другим более доступным. Тот, что на вершине, есть "Громкий Глас", упоминаемый в стихе "громкий глас, который не переставал" (Втор. 5:22). Этот голос, пребывая в глубинах души, не слышится и не обнаруживается, когда же он издается гортанью, то звучит как одно дыхание без звука и проистекает беспрестанно, хотя он так слаб, что совершенно неслышен. Отсюда происходит Тора, которая есть голос Иакова. Доступный слуху голос происходит из голоса неслышного. Со временем к нему присоединяется речь, и силой этой речи он выходит наружу. Голос Иакова, который есть Тора, таким образом присоединяется к двум женским началам, к внутреннему голосу, который неслышен, и к внешнему голосу, который слышен. Строго говоря, есть два [голоса] неслышных и два слышных. Два неслышных суть, во-первых, высшая Премудрость, пребывающая в Мысли, не раскрывающаяся и неслышная; и, во-вторых, та же Премудрость, исшедшая и слегка приоткрывшая себя в неслышном шепоте, что именуется тогда "Громким Гласом", который весьма слаб и звучит подобно шепоту. Те же два, которые слышны, суть те, что исходят из этого источника – голос Иакова и сопровождающее его прорицание{86}. Этот «Громкий Глас», который неслышен, есть «дом» высшей Премудрости (женское начало всегда называется «домом»), а упомянутое нами прорицание есть «дом» Голоса Иакова, т. е. Тора, и потому Тора начинается с буквы beth (), являющейся как бы «домом» для нее" (139: 50 b; vol. I, pp. 160-161).

Итак, писаный Закон есть "дом" Закона неписаного, а неписаный Закон есть "дом" Гласа шепчущего, каковой, в свою очередь, является "домом" Гласа безмолвного, который есть Мысль или "дом" трансцендентной Премудрости.

Именно в этом смысле "нашептывают" десять заповедей свое представление о целостной сущности Девы, которая стала орудием осуществления конечной цели завета, заключенного на горе Синай, – Воплощения Слова. Десять заповедей представляют собой формальную причину (принципы, или Закон) реализации конечной причины (Воплощения Слова) традиции, заложенной на горе Синай. В то же время они шепотом внушают идею Девы, ставшей материальной причиной этой реализации.

Таким образом, и здесь перед нами "Тетраграмматон" традиции, заложенной патриархами и вновь основанной Моисеем: откровение Бога через слова и дела – это ЙОД, ее побудительная причина; Богооткровенный Закон – это первое ХЕ, ее формальная причина; Дева, сущая в Законе и в народе Израиля как его жизненная Сила, – это ВАУ, ее материальная причина; и, наконец, Мессия, чье рождение является конечной причиной традиции – союза – брака Израиля, – это ее второе ХЕ.

В силу того, что духовная традиция Израиля имеет вселенское значение, под закон ее зарождения, жизни и действия подпадает любая иная духовная традиция. Иначе говоря, ни одна духовная традиция не может ни существовать, ни выполнять свое предназначение в мире, если она не соответствует важнейшим условиям зарождения, жизни и предназначения традиции Израиля. Или, опять же, иными словами, нет ни одной истинной традиции, которая не была бы сформирована по образу и подобию традиции Израиля. Ибо это единственная в своем роде духовная традиция – образец прототип и закон всех жизнеспособных духовных традиций, призванных выполнять те или иные миссии.

Ниже приводятся важнейшие условия, которым должна соответствовать всякая жизнеспособная духовная традиция: она должна быть основана свыше; она должна соблюдать десять заповедей и вдохновляться идеалом непорочности; цель ее должна быть заложена в основавшей ее воле; в ней не должно быть места никакой человеческой "программе".

1. Она должна быть основана свыше.

Это означает, во-первых, что исходный импульс жизнеспособной духовной традиции должен быть дан свыше либо в виде недвусмысленного откровения, либо в виде прямого нравственно неотразимого действия. Именно таким путем были основаны живущие доныне традиции, представленные бенедиктинским, доминиканским, францисканским, иезуитским и другими орденами. Источником их зарождения было либо явственное откровение, либо неодолимое призвание. Вот почему бенедиктинский орден процветает вот уже пятнадцать столетий, доминиканский и францисканский ордена – семь, а иезуитский – четыре. Хотя нетрудно было бы составить длинный перечень их недостатков и прегрешений, эти ордена, тем не менее, дают пример замечательной долговечности. И объединяет их прежде всего то, что инициатива их основания исходила свыше.

2. Она должна соблюдать десять заповедей и вдохновляться идеалом непорочности.

Десять заповедей означают значительно больше, нежели просто моральный кодекс повседневной жизни. Они означают сверх того гигиену, методы и условия плодотворности духовной жизни, включая все формы и степени практического эзотеризма. В этом смысле их можно сформулировать следующим образом (см. Исх. 20: 1-17):

I: подчинение Богу живому ("да не будет у тебя других богов пред лицем Моим");

II: не замещать плодами деятельности человеческого разума или Природы реальность живого Бога ("не делай себе кумира и никакого изображения");

III: деятельность во имя Господа без использования Его имени ради увеличения собственной силы ("не произноси имени Господа Бога твоего напрасно");

IV: практика медитации ("помни день субботний, чтобы святить его");

V: преемственность усилии и опыта ("почитай отца твоего и мать твою");

VI: созидательная жизненная позиция ("не убий");

VII: верность союзу ("не прелюбодействуй");

VIII: отказ от благ, либо не добытых собственным трудом, либо не принесенных в дар ("не кради");

IX: отказ от роли обличителя по отношению к другим ("не произноси ложного свидетельства на ближнего своего");

X: почтительное отношение к частной и личной жизни других людей ("не желай дома ближнего твоего").

Вот десять основных принципов не только нравственно здоровой жизни, но и всей мистической, гностической и герметической практики.

В сущности, мистицизм есть пробуждение души к реальности присутствия Бога. Это пробуждение возможно только по отношению к живому Богу, только по отношению к Божественной Личности, тогда как пантеизм предлагает лишь перспективу упокоения в мерном колыхании волн океана обожествленной Природы, а атеизм предлагает одно лишь небытие. Гнозис есть то, что постигается отраженным сознанием в мистическом опыте и откровении свыше. Основополагающий закон гнозиса заключается в том, чтобы не замещать Божественную интуицию образами, извлеченными из человеческого разума или Природы. Магия приводит в действие все то, что получено сознанием от мистицизма и гнозиса. Фундаментальный же закон священной магии состоит в том, чтобы действовать во имя Бога и с именем Бога, остерегаясь в то же время использовать имя Бога как орудие собственной воли. Герметизм – это жизнь мысли внутри всего организма мистицизма, гнозиса и магии. Его фундаментальным законом является медитация, т. е. исполнение заповеди «помни день субботний, чтобы святить его». Медитация – это «освященный отдых», когда мысли обращены к тому, что свыше.

Такова, следовательно, роль первых четырех заповедей в духовной практике. Шесть остальных заповедей устанавливают фундаментальные законы духовной культуры или дисциплины, составляющей основу той духовной практики, о которой говорят первые четыре заповеди.

Поистине, дабы продвинуться вперед, надлежит учиться. Для того же, чтобы учиться, следует воспринять весь опыт прошлого и продолжить его. Всякий прогресс предполагает преемственность – связь между прошлым, настоящим и будущим. Это же провозглашает и пятая заповедь: Почитай отца твоего и мать твою. Реальный прогресс происходит лишь внутри живой традиции. Ибо жизнь – как духовная, так и биологическая – это всегда традиция, т. е. преемственность. Поэтому следует остерегаться любых действий, которые могут разрушить их преемственность и прервать течение жизни. Таков фундаментальный закон созидательной жизненной позиции, имеющий огромное значение для духовной жизни и провозглашенный шестой заповедью: Не убий. Преемственность – или традиция и жизнь – предполагает верность избранному делу и направлению, идеалу, взятому в качестве путеводного, а также всем союзам с сущностями высших сфер и земными человеческими существами во имя преемственности жизни. Все это формулируется седьмой заповедью: Не прелюбодействуй. Бывает прелюбодеяние плотское, душевное и духовное. Об этом говорили еще библейские пророки, порицая за измену заключенному на горе Синай завету царей и народ Израиля, нередко предававшихся поклонению ханаанским божествам. Так бывает и в наши дни, когда, скажем, человек обращается к Веданте или буддизму, будучи крещеным и достаточно подготовленным к тому, чтобы приобщиться – по доброй воле – к высшим христианским таинствам. Я говорю не об изучении или усвоении технических приемов Йоги, умозрений Веданты или буддизма, а лишь о смене веры, т. е. о замене идеала любви идеалом освобождения, идеала персонифицированного Бога идеалом Бога безличного, царствия Божия возвращением в состояние потенциальности (или нирваны), Спасителя – мудрым наставником и так далее. Однако, например, трудно усмотреть элемент духовного прелюбодеяния в сочинении Ж. М. Дешане «Христианская Йога», где технические приемы Йоги адаптированы к христианской духовной практике. Ибо нет ничего более естественного и правомерного, нежели изучение и использование всего полезного опыта, накопленного на Востоке или на Западе. Если западная медицина спасает жизни миллионов на Востоке, почему бы и восточной Йоге не прийти на помощь миллионам занимающихся духовной практикой людей на Западе в обретении того равновесия и психофизического здоровья, к которому столь эффективно приводят ее технические методы? Обмен плодами опыта между различными культурными центрами человечества является простым выражением общечеловеческого братства. В нем выражается взаимопомощь между членами единой семьи, не имеющая ничего общего с духовной изменой, т. е. неверностью духовному завету или вере, к которой человек принадлежит либо призван принадлежать.

Все плоды человеческого опыта достойны изучения и исследования, и в зависимости от их достоинств они могут быть приняты либо отвергнуты. Но одно дело опыт, и совсем другое – вера или метафизический идеал. В последнем случае под угрозой оказываются моральные ценности, которые нельзя сменить без значительных разрушений, либо приобретений в жизни души и духа. Без приобретений или потерь веру сменить невозможно. Негритянский идолопоклонник, обратившийся в ислам, приобретает; принявший же ислам христианин теряет. Первый приобретает для души новые моральные ценности; душа второго их утрачивает. Прискорбно или похвально, но каждая религия устанавливает свою шкалу моральных и духовных ценностей. Они не равнозначны – будучи, с одной стороны, ступенями эволюции человечества на протяжении многих тысячелетий, и все новыми откровениями свыше – с другой. Не существует, следовательно, ни религии, не имеющей никакой ценности, ни тем более изначально ложной или «сатанинской»; но, с другой стороны, нет религии, имеющей ценность превыше любви.

Таким образом, духовная измена представляет собой вытеснение высших моральных и духовных ценностей низшими. Такова, например, замена живого Бога безликим божеством; Христа распятого и воскресшего – мудрецом, погруженным в медитацию; Пресвятой Девы-Матери – Природой в процессе эволюции; лика святых, апостолов, мучеников, монахов, исповедников, ученых богословов и непо-рочных дев – "сообществом гениев" философии, искусства, науки и т. д.

Мы говорили уже, что все плоды человеческого опыта достойны изучения и исследования – и в зависимости от их достоинств они могут быть приняты либо отвергнуты. Говоря о духовном опыте, отметим, что есть, разумеется, и такие его плоды, которые должны быть отвергнуты. Речь здесь о плодах, полученных в результате воровства, т. е. там, где есть желание без всяких усилий или жертв получить результаты, ценность которых требует и усилий, и жертв. Так, Гурджиев, учитель П. Д. Успенского, учил, что есть три пути выхода за тесные рамки обычного опыта и сознания – путь йога, путь монаха и путь хитрого человека{87}. Чего йоги и монахи достигают на долгом и трудном пути трезвения и подвижничества, дисциплины и самопожертвования, то хитрый человек может получить без усилий, без жертв и почти мгновенно, приняв лишь пилюлю{88}, содержащую хорошо подобранные элементы.

Действительно, есть люди, стремящиеся к обретению трансцендентного опыта с помощью мескалина (Echinocactus Williamsii или Anhallonium Williamsii, или даже Lophophora Williamsii Lemaire), сильного галлюциногена, употребление которого бы-ло широко распостранено среди индейских племен от Мексики до Канады, что привело к основанию «Native American Church» («Туземной Американской Церкви») (cf. 50). Но что вполне понятно у американских индейцев и для них простительно – учитывая их ужасное положение, – то совершенно недопустимо для европейцев по происхождению, наследников христианской цивилизации Запада. Те, кто стремится к обретению трансцендентного опыта такими средствами, явно желают без всяких затрат, свойственных пути постоянного духовного развития, получить даром то, что другие обретают только в результате немалых усилий и жертв.

Заповедь Не укради все еще сохраняет свое основополагающее значение для духовной жизни. Каждая школа подлинной духовности обязана своим существованием этой заповеди, оберегающей ее аутентичность, которая в духовной сфере сводится к основному закону крестьянского труда: собрать урожай можно только после того, как земля была вспахана, засеяна и прошло некоторое время, пока плоды созрели для сбора. Все технические «уловки», нацеленные на избежание усилий и жертв, необходимых для нормального духовного роста и развития, попадают, таким образом, в разряд прегрешений против восьмой заповеди.

Поскольку восьмая заповедь нами уже рассмотрена, остаются еще две, без которых невозможно обойтись в духовной жизни: Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего и Не желай дома ближнего твоего.

Обе эти заповеди относятся к духу соперничества, который проявляется либо как критиканство, либо как зависть. Это означает, что любое духовное движение, любая духовная традиция, любая школа духовности, любой последователь или так называемый «учитель» школы духовной жизни должен непременно руководствоваться не духом соперничества, но стезей и идеалом любви.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю