Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Валентин Степашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

Отеческий дом

О месте расположения родительского дома преподобного Серафима в городе Курске, где он родился и прожил 24 года, в первых «Сказаниях» говорится довольно расплывчато. Более определённо сказано в «Житии» 1863 года: «Жители города, по преданию, до сих пор знают это место и приезжающим указывают на него в числе местных особенностей, достойных внимания. Оно находится на Сергиевской улице[24]24
  Ныне Можаевская.


[Закрыть], в близком соседстве с храмом преподобного Сергия. Тут стоял Собственный дом родителей о. Серафима»¹³².

«Предание», которое, вероятно, выявил Николай Мотовилов, расспросив родственников, не отвечает точно на вопрос. Процесс поиска усложняется тем, что в Курске было три Сергиевских улицы, затем проведена кардинальная перестройка города Курска, после которой семья Мошниных переехала на новое место жительства.

В 1903 году Григорий Бочаров написал доклад, в котором сообщил: «Усадебное место, где родился преподобный Серафим, по рассказам его родственников, находилось сзади Сергиевской церкви, нынешнего Казанского кафедрального собора, но документальных данных добыть в архивах города Курска не оказалось возможным»¹³³.

Эту версию развил в 1990-х годах протоиерей Лев (Лебедев), но отсутствие архивных материалов не дало положительного результата. Хотя сам отец Лев посчитал свой труд заслуживающим доверия: «Надежды на уточнение не было почти никакой: ведь прошло более двухсот лет. Сколько всего изменилось! К тому же известно, что дом Машинных у ограды собора сгорел в пожаре 1781 года, когда преподобного Серафима уже не было в Курске и брат его Алексей с матерью Агафией Фотиевной переселился на новое место, у Московских ворот»¹³⁴.

В краеведческой литературе по истории Курска говорится о большом пожаре 1781 года, в котором сгорело более половины городских строений, в том числе и дом Мошниных. Насколько правдоподобно это утверждение, использованное в своём труде и отцом Львом?

В Государственном архиве Курской области в собрании документов Городового магистрата обнаружено дело под названием: «О случившемся в городе Курске пожаре и о протчем 1781-го года», в котором собраны документы расследования причин возникновения пожара в торговых рядах и его последствиях. В ночь с 25 на 26 августа загорелась харчевня купца Степана Михайловича Сыромятникова, располагавшаяся «по проулку лежащего от церквей Флора и Лавра[25]25
  Флор и Лавр — Иллирийские мученики. В отдельных изданиях храм называется неправильно – Фрола и Лавра.


[Закрыть] вправою сторону на углу смежности купцов от ряду лавок Карпа Первышева, а ззаде харчевенного двора Михайлы Сыромятникова»¹³⁵. Сторож торговых рядов увидел пожар, когда огонь уже пробил крышу. Ночевавший в харчевне двенадцатилетний работник Каллистрат успел выскочить в окно, а случайный постоялец, однодворец Гаврила (фамилию назвать никто не смог) сгорел. Из-за большой скученности построек пожары наносили значительный урон городскому хозяйству и горожанам. Так и теперь от непотушенной свечи сгорело большое количество торговых лавок, на месте которых впоследствии были выстроены гостиные дворы. Ущерб впечатляет размерами: «Згоревших товаров в красном ряду на тридцать две тысячи пять сот восемдесят рублей, в овсяном и рыбном на двадцать восемь тысяч двести три рубли, в стеклянном на пять сот тридцать пять рублей, в табачном на шездесят рублей, в трактирах на пять тысяч шесть сот десять рублей, в харчевнях на четыре тысячи сорок рублей. А всего на семьдесят одну тысячу двадцать восемь рублей»¹³⁶.

Как видно, пожар не имел катастрофических последствий для города, но многим купцам пришлось начинать дела заново. От пожара пострадала и семья преподобного. Деревянные «...строения во время бывшаго пожара згорело со всеми имевшимися в тех лавках товарами»¹³⁷, – описывает Алексей Мошнин его последствия.

В заключение своих рассуждений отец Лев делает вывод: «Итак, с восточной стороны дом Машинных тоже стоять не мог. Указание Василия Бочарова[26]26
  Василий Николаевич Бочаров – предполагаемый родственник преподобного Серафима – 84-летний сын Мавры Алексеевны, дочери брата Алексея.


[Закрыть] оказалось весьма точным: двор Машинных северо-западным углом упирался в грань юго-восточного угла ограды собора. Теперь это двор дома № 13 по улице Можаевской. Здесь родился преподобный Серафим, здесь и жил до ухода в Саровскую пустынь»¹³⁸.

Во всех «Сказаниях» и «Житиях» преподобного говорится о Сергиевском приходе и, как оказалось, не напрасно. В 1765 году курскому купцу Матвею Лавровичу Полевому выдан документ «под строение двора и огорода»: «Заёмное им Полевым в городе Курске в Сергиевском приходе из градской порозжей Государевой земли дворовое и огороднее место состоящее в смежности с таковымеж местами курских купцов. Идучи на оное из города Курска по Большой столбовой проезжей дороге по правою вдовы купецкой жены Агафьи Фатеевой дочери Машниной, а по левую стороны Максима Григорьева сына Мальцева»¹³⁹.

Из приведённого текста явствует – если идти от центральной Красной площади («из города Курска») вверх по Большой столбовой проезжей дороге, а сегодня это улица Ленина, то с правой стороны, в непосредственной близости к дороге, находилась усадьба, которой владела Агафья Фотиевна. Каким образом она стала обладателем недвижимого имущества – непонятно. Или это наследство от родителей, или это дом, купленный для того, чтобы быть поближе к строительной площадке Сергиево-Казанского храма? В документах за последующие годы упоминания об этом домовладении нет, скорее всего, оно было продано, например, для покупки торговой лавки или товара. Есть тема для размышлений и поиска ответа.

В книге «Преподобный Серафим Саровский: История рода», изданной в 2007 году в Курске, а затем в третьем издании книги «Преподобный Серафим Саровский: Предания и факты» мной было сделано поспешное и, как следствие, неверное предположение о расположении родительского дома. В ходе работы с архивными материалами Курской воеводской канцелярии, хранящимися в РГАДА, удалось обнаружить ряд документов, вносящих дополнительные сведения по данному вопросу.

В 1764 году Курская воеводская канцелярия, нижнее звено в системе местных учреждений управления города, осуществлявшее общий контроль его жизнедеятельности, предпринимает действия, направленные на упорядочение землевладениями посадских людей. В канцелярию начинают поступать обращения горожан с просьбой оформить земельный участок, находящийся под домом, садом, огородом, «захваченный» на порожнем месте, за домовладельцем. После осмотра землевладения горожанин выплачивал определённую сумму в казну и ему выдавалось свидетельство на дворовое место, ещё его называли «данной».

17 декабря 1764 года датирована «Выписка о даче по челобитью города Курска Ильинскаго приходу вдовы Агафьи Машинной для владения взятым мужем её Курским купцом Сидором Машинным под сад и овощ пустыми местами данной и о протчем»¹⁴⁰. Налог брали по алтыну (3 копейки) с сажени. Под садом у Мошниных оказалось 8 сажень и за них оплачено 24 копейки, под огородом «четырнатцать сажень и с малым аршином»¹⁴¹ – 43 копейки. Итого: 67 копеек.

После выхода на место свидетелей и измерения участков написан документ: «По Указу Ея Императорского Величества Курская Воеводская Канцелярия слушав дела и из Указов выписки по челобитью города Курска Ильинского прихода вдовы Агафьи Фатеевой дочери умершего Курского купца Сидора Иванова сына Машнина которым она объявила оным покойным мужем её в означенном в Ильинском на Большем проезжем Московском переулке захвачено под сад лежащее впусте место которое стоит идучи из города по левую сторону в смежности идучи на то место з дворами с курскими купцами по правую Федоса Гапонцова а по левую Кондратья Мальцева а позади к другому переулку, да другое место захваченное порозжее ж под овощ идучи из города Курска по Белогородской дороге к Глинищу по левую сторону смежно с протчими жительми»¹⁴².

Из этого дела узнаем, что у семьи Мошниных в 1760-е годы было место под огород, которое располагалось на правом берегу Кура, вдоль улицы Белгородской, впоследствии Херсонской, а ныне это улица Дзержинского.

Что касается сада, который располагался непосредственно на главной улице города Курска, то сегодня это улица Ленина, а ранее у неё было несколько наименований: Большой переулок, Большая столбовая проезжая дорога, Большой проезжий Московский переулок, Московская улица. Можно предположить, что сад был присоединён к уже имеющемуся домовладению Мошниных или в непосредственной близости к нему.

Дополнительные сведения обнаружены в РГАДА, в фонде 742 «Курская ратуша и Городовой магистрат», в котором находится дело о земельном споре Агафьи Фотиевны Мошниной со своим соседом Петром (Меньшим) Ивановичем Ишуниным[27]27
  Приписка к имени эпитета «Меньшой» говорит о том, что в Курске проживал Пётр (Большой) Иванович Ишунин. В ревизских сказках нередко можно было встретить трёх братьев с именем Иван или двух дочерей, носящих имя Мария.


[Закрыть].

12 августа 1773 года Агафья Фотиевна подала в Городовой магистрат жалобу на Петра Ишунина о том, что ещё в 1772 году «он Ишунин неведома с какова умыслу насильно сам собою завладел и местом и садом деда его (Сидора. – В. С.) Евсея Минайлова сына и мужа её Сидора Машинных которым владели они с прошлого 1703 году по прошлой 1772 год... про что де знают курские купцы Харлам да Аким Терентьевы дети»¹⁴³. Усадебное место, купленное Евсеем Миновичем, находилось в соседстве с Герасимом Рыбниковым и Иваном Добычиным.

А вот как в Большом переулке поселилась семья Ишуниных. Летом 1721 года посадский человек Сергей Белевцов продал свой двор с огородом и усадом «курченину» Ивану «Фентисову» Ишунину за десять рублей. «А по мере того моего дворового и огороднего места в длину сорок две сажени а поперёк во дворе восемь сажень, а во огороде дватцать семь сажень, а хоромное строение изба клеть между ими сени разного лесу да особливо стоит клеть разного ж лесу да на огороде изба рабочая»¹⁴⁴. Справа усадьба соседствует с хозяйством Ивана Чёрного, а слева – Дмитрия и Ивана Добычиных. По документам видно, в каком порядке располагались усадьбы посадских людей в этой части Большого переулка: Герасим Рыбников – Евсей Мошнин – Иван и Дмитрий Добычины – Иван Ишунин – Иван Чёрный. Во всех купчих не указан сосед по задней линии владений, что может говорить о его отсутствии либо о наличии оврага, болота, тупика.

Из переписки Агафьи Фотиевны с сыновьями с Курским магистратом узнаем о земельном разделе 1752 года между братьями Антоном Ивановичем и Сидором Ивановичем и о возникновении земельной проблемы между соседями: «Прошение. По учинённой прошлого 752-го году июня 24-го дня в Курске у крепостных дел умершим мужем моим а нашим отцом Сидором с братом ево Антоном раздельной записи после смерти мужа моего а нашего отца мы состоящим в городе Курске в выльинском приходе из доставшегося по разделу двора своего частию местом по мере в длину двадцатью восьмью саженями с половиною, в переднем восемью саженьми в средине во огороде толиком же числом да в заднем конце двенатцатью саженьми да на проезд двомя саженями прежде оной раздельной муж мой а наш отец а после ево мы владеем. И для таво за неимением из того места около состоящего на том в заднем конце месте разных древ саду в длину двенатцать впоперек семнатцать сажень места огорожи. Естьли жительствующей в соседстве с нами курской купец Пётр Ишунин за неогорожею им из таво в длину из двенатцати впоперек из семнатцати сажень прежде сего и ныне половиннаго числа части места в силу Уложенного “10-й” главы 138-го пункта городить не станет то мы принуждёнными себе нашли то место все своим коштом в защищение того моего сада от повреждений скотом некоторых древ загородить; вследствие чего курского магистрата прошу сие моё объявление принять и о дозволении нам в наступившую весну за оными резоны всё то место загородить а что причтетца за огорожу ево Ишунина места по смётке о приказании ему нам деньги возвратить. Впредь о городьбе ему таво места в защищение меня милостивое разсмотрение учинить. Апреля дня 1774-го году»¹⁴⁵. Сидору Ивановичу досталось 28 саженей с половиной в длину, шириной восемь саженей впереди и в середине. В задней части – 12 саженей. К «задней» части примыкал ещё сад «разных древ» – 12 на 17 саженей. Этот участок стал яблоком раздора, когда Пётр Ишунин самовольно завладел им. Следует процитировать ещё одну купчую. 3 мая 1772 года купец Трифон Евсеевич Мошнин – брат деда Прохора – продал «внуку своему курскому купцу Петру Антонову сыну Машнину и наследникам ево в вечное владение крепостное своё отцовское дворовое и огороднее место... на Большом переулке в смежности с местами курских купцов по одну сторону вдовы Агафьи Фатеевой дочери Завозгряевой, а по другую с моим Трифоновым мерою в длину тридцать шесть сажень с полусажнем поперёк в переднем семь сажень в заднем концах десять сажень казённой трёхаршинной[28]28
  Одна сажень равна трём аршинам, или 2,134 метра (Мозилевский Ц. А. Межевой справочник. Практическая справочная книга для землемера. СПб.: Издание К. Л. Риккера, 1910. С. 33).


[Закрыть] меры»¹⁴⁶.

С 1721 по 1772 год на уличном порядке произошла смена владельцев. Усадьбы расположились в последовательности: Трифон Евсеевич Мошнин – Пётр Антонович Мошнин – Агафья Фотиевна Мошнина – Пётр (Меньшой) Иванович Ишунин. Антон Иванович Мошнин женился в своё время на Варваре Феогеновне Ишуниной, дочери посадского человека Феогена Петровича, проживавшего в Ильинском приходе. Проследить степень родства Варвары Феогеновны (1723—?) и Петра (Меньшого) Ивановича (1728—1790) не удалось, но оно существовало по следующим признакам. Земельная тяжба началась при покупке участка и переезде Петра Антоновича со своим семейством на родовое место, а семья состояла из матери Варвары Феогеновны (урождённой Ишуниной), жены Мавры Афанасьевны Овсянниковой (1757—?), Петра Антоновича (1747—?) и малолетней сестры Агафьи (1759—?)¹⁴⁷. Во-вторых, при разбирательстве «сторонние люди в обыске показали, но одна ли она (А. Ф. Мошнина. – В. С.) после онаго Евсея и Сидора Машинных... к тому месту законная наследница и нет ли кроме ея других наследников и не о чужом ли она просит тож и оной Ишунин не имеет ли права завладеть тем местом. Из фармального суда всего того узнать не можно»¹⁴⁸. Видимо, после купчей и поселения в Большом переулке Варвары Мошниной (Ишуниной) Пётр Ишунин и задумал присоединить спорные земли к своей усадьбе. Пользуясь тем, что у Агафьи Фотиевны дети были молоды для противоборства – Алексею в 1772 году было 20 лет, Прохору – 18, алчный сосед огородил участок забором и даже высадил плодовые деревья.

Спорные вопросы о земле всегда решаются долго и тяжело. Бумажная волокита перерастала в нетрадиционные действия сторон:

«Подана Мая 1 дня 1774 году...

В Курский магистрат от курского купца

Петра Иванова сына Меньшова Ишунина

объявление.

Умершаго курского купца Сидора Машнина жена ево Агафья Фатеева дочь коя жительство имеет со мною в соседстве не знаемо с какова умысла в небытность мою в доме в ночное время со многолюдстве озорнически имеющийся со двора моего плетень ценою четыре рубли подрубя стащили к ней на двор и на оном месте вновь огорожи строить недопущая чем делает мне немалую обиду»¹⁴⁹.

В этот же день (1 мая) служитель магистрата Василий Рудаков рапортовал о взятии Агафьи Мошниной «ко вопросу». Разбирательство было недолгим, и вот Агафья Фотиевна Мошнина посажена под арест. Событие, вероятно, вызвало шок в семье. Алексей и Прохор, оправившись от потрясения, приступили к освобождению матери. 5 мая Алексей от имени Агафьи Фотиевны пишет объяснение в Городовой магистрат: «Взята я во оной магистрат и содержусь в тюрьме под караулом неповинно тому ныне четвёртой день»¹⁵⁰. К нему приложено очередное прошение за подписью Агафьи Фотиевны и Алексея с Прохором, с просьбой разобраться в затянувшемся земельном споре.

Для подтверждения своих прав на землю братья Мошнины обращаются в Воеводскую канцелярию о выдаче копии с купчей на домовладение, документ датирован 16 января 1774 года: «...оная купчая незнаемо каким случаем утратилась потому что они после смерти отца их Сидора Иванова сына Машнина остались в малолетстве»¹⁵¹. Копия была выдана, по счастью, документ сохранился в архиве канцелярии.

Какие страсти могли кипеть вокруг земельных споров, можно судить по повести А. С. Пушкина «Дубровский» – документы на имение Дубровских сгорели, и это послужило началу настоящей войны между дворянскими родами.

Дело, из которого приведена цитата, замечательно ещё тем, что в нём обнаружены и вводятся в научный оборот ещё два автографа Прохора Мошнина (в настоящее время их выявлено уже четыре). На обороте первого листа находится его запись: «К сей челобитной курской купец Прохор Машнин руку приложил»¹⁵². На другом листе читаем: «К сей сказки курской купец Прохор Машнин руку приложил»¹⁵³.

Во время земельного спора между Мошниными и Ишуниным действовал указ Правительствующего сената от 13 июля 1767 года: на земли, имеющие владельцев до 1765 года, притязаний не рассматривать. А если, как заявила Агафья Фотиевна: «Я с мужем моим более дватцати лет а по смерти ево з детьми своими тем владение имела» – прав на землю у Ишунина не было. Надо думать, Агафья Фотиевна была освобождена, а разбирательство продолжалось ещё год. В ходе его между соседями было достигнуто мировое соглашение, но Ишунин «...незнаемо для чего ко оной руки не прикладывал и не прикладывает; и выговаривает мне что я де с тобою хотя и помирился точию та челобитная недвижитца... и видно что он Ишунин стараетца своею натурою ещё и боле меня обидеть и посадил у нас на моей земле сад... и я было на меже от его саду загородила тын, а теперь видя ево упрямство принуждена оной тын снять»¹⁵⁴. Эту жалобу и новое прошение Агафья Фотиевна подала 20 октября 1776 года. Какие события происходили после – неизвестно.

Только дело закончилось полюбовным соглашением 11 ноября 1776 года: «Ныне мы Машнина и Ишунин поговоря меж собой полюбовно и разобрався в прозбу не входя более в суд и затруднение помирились с тем что я Машнина от своего взади крепостного дворового места от него Ишунина принадлежащего огороднего места казённой трёхаршинной меры в длину двадцать два саженя в ширину в переднем конце восем сажен с малым аршином в заднем одинатцать сажен в средине семь сажен ко владению получила. А затем и мне Ишунину тако ж к таковому ж владению от того городнего места осталось в ширину в переднем конце семь сажен и два малых аршина в средине десять сажен в заднем конце пять сажен три четверти мерою аршина в длину даатцать сажен почему нам Машинной и Ишунину и наследникам нашим впредь друг на друга о том месте нигде не бить челом и никакими делы не вщиняя а мировыя пошлины платить нам пополам»¹⁵⁵. Челобитную составил «пищик Михайла Умрихин», а подписали за Агафью Фотиевну сын Алексей, за Ишунина по его просьбе подписал подканцелярист Пётр Костин.

Четыре года длилась тяжба, но не предполагали её участники, что спустя ещё пять лет им придётся обживать усадьбы по новым планам и чертежам, а кому-то даже искать счастья на другой стороне. Дело в том, что 19 мая 1765 года императрица Екатерина II издала манифест «О генеральном размежевании земель во всей империи»¹⁵⁶. Во времена правления императрицы представители межевой конторы переезжали из одной губернии в другую для проведения работ по межеванию городов, селений и земель. Местные власти должны были предоставить квартиры для проживания землемеров, чернорабочих и воинскую охрану. В период размежевания с новой силой вспыхивали старые споры и тяжбы, потому воинская охрана из семи солдат и одного унтер-офицера на каждую партию были не лишними. Можно предположить, что работы по размежеванию Курска проводились во второй половине 1770-х годов. На основании собранных данных подготовлен «План губернскому городу Курску», утверждённый императрицей Екатериной 26 февраля 1782 года.

По плану город кардинальным образом менял свой облик. Вместо хаотичной застройки город разбивался на прямоугольные кварталы с прямыми улицами и переулками. По так называемой Генеральной линии город был разделён на части Нагорную и Закурную. В каждой были кварталы каменной застройки и деревянной. В Нагорной части предполагалось проложить 20 улиц, главная из которых «Большая Московская першпектива» – Московская улица. Закурная часть разрезалась двадцатью четырьмя улицами, во главе с исторически сложившейся Херсонской (Белгородской) улицей. На севере Нагорной части, перед въездом на Большую Московскую улицу, обустраивалась Московская площадь. Несколько площадей намечалось разбить у храмов. Главная площадь – Красная – расширялась, древний ров засыпан, деревянные здания снесены, а на их месте построены каменные административные здания и торговые ряды. Активное участие в претворении плана принимал губернский землемер Иван Фёдорович Башилов. Предположительно, ему принадлежит авторство названий улиц Первышевская – в честь купцов Первышевых[29]29
  По документам 1779 года Карп Ефремович Первышев записан в 3-ю купеческую гильдию. Сын Василий Карпович, двадцати шести лет от роду, с капиталом в 10 тысяч 100 рублей – купец 1-й гильдии (РГАДА. Ф. 742. Оп. 1. Д. 1429. Л. 62-67).


[Закрыть], Кодринская – по имени лейб-гвардии капитана Матвея Кодрина, Чикинская, Дружининская, Даншинская и т. д. 12 ноября 1784 года Башилов докладывал губернатору Францу Николаевичу Кличке: «Город Курск по Высочайше конфирмованному плану... в натуре расположен; открыты вновь положенные улицы; и знатная онаго часть построена»¹⁵⁷.

Но до окончания перепланировки было далеко. В своём докладе Башилов отмечает трудности, с которыми приходится сталкиваться. Например, один новый двор может составляться из трёх-пяти и более дворов. Хорошо, если три-пять и более владельцев решают вопрос переселения по «жеребьям»[30]30
  То есть методом бросания жребия.


[Закрыть] или покупкой нового места. Большие проблемы возникают, если один из домов оказывается заложенным под вексель, тогда дело останавливается. Особенно затягивалось каменное строительство. Ввиду сложности проблемы городское начальство давало на обустройство каменной усадьбы десять лет.

Как обстояло дело с усадебным местом Мошниных? Лучше об этом сказать словами Алексея Мошнина: «...Ибо лешился... самаго выгоднейшаго крепостного своего дворового места кое отошло под улицу и хотя на место онаго и отведено ему другое, но в самом отдалённом и неудобном месте»¹⁵⁸. Становится понятным, что через усадьбу и дом, в котором родился и проживал Прохор, прошла неизвестная улица. Земельные участки под улицу должны освобождаться в первую очередь, и в октябре 1782 года по «Ведомости: кому в городе Курске отведены места и для построения даны планы» под литером «Е» находим запись о том, где семейство Мошниных должно было заново обустраиваться: «На Большой Московской площади Купцу Алексею Мошнину жилой в том же деревянном квартале № 33 Мера сажень: длина 13, ширина 50»¹⁵⁹. Неподалёку от Алексея, в 32-м квартале, получили место под застройку Пётр и Иван Мошнины. Участки им были выделены размером 10 на 40 сажень.

В деле есть ещё одна интересная «Ведомость дворам, ныне состоящим в городе Курске на Нагорной стороне. С показанием кто именно в каком месте жительство имеет. По плану настоящаго положения; и какое кто имеет строение и которое в ломку и для чего». Дворы записаны в последовательной нумерации:

«№ 108 Купца Василия Таратина Деревянные, в сломку под улицу.

№ 109 Мещенина Петра Машнина Деревянные, в сломку под улицу.

№ 110 Купца Алексея Машнина Деревянные, в сломку под улицу.

№ 111 Купца Петра Ишунина Каменная палатка.

№ 112 Купца Фёдора Ишунина в Каменном квартале»¹⁶⁰.

Если по материалам 1772 года усадьбы располагались порядком: Трифон Евсеевич Мошнин – Пётр Антонович Мошнин – Агафья и Алексей Мошнины – Пётр (Меньшой) Иванович Ишунин, то спустя десять лет изменений произошло мало. Вероятно, Трифон Евсеевич к этому времени умер и его усадьба продана Василию Таратину. Получается, что все три усадьбы, занимаемые ранее семейством Мошниных, уходят под прокладку новой улицы, а деревянные дома должны быть разобраны и перенесены на новые места. Каменный дом Петра Ишунина (с его каменной палаткой, то есть кирпичным амбаром или лавкой), видимо, вписался в новую застройку и остался на месте. Благодаря этому можно установить приблизительно место, где находилась усадьба Мошниных. Просмотрим ведомость Башилова «Регистер кто именно подаваемыми объявлениями для построения домов в городе Курске требует место и план и в каких кварталах, которой № и на каких улицах». В этом документе купец Пётр (Меньшой) Ишунин просит оставить его на «своём собственном месте» в квартале № 18¹⁶¹. Этот квартал подпадал под категорию «Деревянных строений», но не следует забывать о «красной линии» улицы, то есть первый ряд строений по улице Большая Московская перспектива должен быть каменным. План Ишунину требовался по той причине, что дом или каменную палатку, построенные по линии старой улицы, вероятно, надо было перестраивать или перемещать согласно новым требованиям.

В городе Курске несколько раз менялась разбивка на кварталы, и в первом варианте нумерация начиналась от Красной площади и шла в сторону Московских ворот. Квартал № 18 заключался квадратом, образованным улицами: с юга улица Кондыревская (ныне улица Димитрова), с севера Большая Московская перспектива (улица Ленина), с востока улица Золотая (название сохранилось) и с запада улица Чикинская (упразднена).

В Государственном архиве Курской области хранится «План города Курска. На подлинном Всевысочайшая конфирмация подписана Ея Императорским Величеством “БЫТЬ ПО СЕМУ”. В С. Петербурге Февраля 26 дня 1782 года». План представляет собой копию с оригинала, сделанную 12 ноября 1906 года курским городским землемером Д. Антоновым. План интересен тем, что на планируемую разбивку 1782 года наложен план города до генерального межевания. Для идентификации места расположения родительского дома преподобного Серафима у нас есть следующие аргументы.

Во-первых, утверждение Алексея Мошнина, что дом располагался на самом выгодном месте, предположительно, это главная улица города, которая имела несколько наименований: Большой переулок, Большой Проезжий Московский переулок и, вероятно, были ещё варианты, а современное название – улица Ленина.

Во-вторых, известно расположение квартала № 18 на современной карте города, и нам интересен только отрезок улицы Ленина от улицы Золотой до перекрёстка с улицей Кати Зеленко.

В-третьих, по карте 1782 года видно, что вдоль Большого проезжего переулка с южной стороны широкой дугой проходит рокадная улица, которая наиболее близко подходит к Большому переулку в северо-западном углу квартала № 18, и это может объяснять отсутствие соседей по задней границе домовладения Мошниных.

Исходя из этих сведений, выскажу свою точку зрения, что родительская усадьба, в которой родился и 20 с лишним лет прожил Прохор Сидорович Мошнин, на современной карте города находилась на отрезке улицы Ленина, на проезжей его части, несколько ниже торгового центра «Пушкинский» – ближе к Красной площади.

Как бы то ни было, но вопрос остаётся открытым и требуются дополнительные сведения для его разрешения.