Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Валентин Степашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

А вот могила около Успенского собора. Она имеет вид тоже маленькой часовенки. Но внутренность часовни на виду – она из рамочных стёкол с цветными стёклами, которые придают внутренности её таинственный вид. В ней, над могилой, мраморный надгробный камень с надписью. Вниз могилы ведёт каменная лестница. На стене прибита медная пластинка, а на ней выведено: “Сия могила устроена усердием нижегородца Петра Кирилловича Сотникова, 19 июля 1903 года”.

В могиле – дубовая круглая колода. Монахи выдают её за подлинный гроб. И такая же крышка.

Гроб весь потрескался, полугнилой. В одном боку продавлен. С одним насквозь прогнившим углом. “Усердием” купцов и монахов он скреплён серебряными обоймами, или как говорят – ошинован...

...после обследования комиссия постановила “мощи”, т. е. полусгнившие кости вместе с ветошками, в которые они были заделаны, отправить в Москву в антирелигиозный музей.

* * *

<...> – Всё наше упование было лишь в нём, – жаловался иеромонах Куприян.

И старались было “ублюсти” это упование.

Старая колода распилена на три части. Раскалывается на поленья. В сторону отлетают куски гнилушек. Трутся около подосланные монашонки. За каждым кусочком они следят с жадностью.

Вот один тронулся было уходить.

– Стой-ка, а что у тебя карман оттопырился?

Монах ловко зажимает карманы между ног.

– Нет ничего, нагло врёт.

– А ну-ка, выворачивай.

Монаху жаль, но пришлось карманы выворотить и из них посыпались куски подобранных им гнилушек.

Впрочем для монахов эти гнилушки – золото. Один оказавшийся здесь в гостинице купчик, подосланный монахами, предлагал членам комиссии за гнилую колоду 50 рублей. Надо полагать, барыши пока ещё были бы.

...В упакованных ящиках тронулся “чудотворец” на новоселье в Москву. Из некоторых келий вышли монахи проводить своего “кормильца”...

С нами по пути едут с десяток подвод. Это крестьяне села Клейменки (Кременки. – В. С.), занимающиеся вывозом брёвен из Саровского леса. Мужики пожилые, бородатые. Разговор о мощах, о саровских чудесах...

Наш возница, едущий с “Серафимом”, обижен “богом” на всю жизнь. Ему около 30 лет, а рост его всего лишь с аршин. Рос всю жизнь в два горба. Один на спине, другой на груди. Но парень весёлый.

– Всю почти жизнь я молил Серафима исцелить меня, – рассказывает он...

– Плохо верил, наверное, – смеёмся мы...

Саровским монахам морочить ничем не осталось.

Дм. Давыдов» ¹³⁹ .

Следует обратить внимание на утверждение корреспондента пензенской газеты, что мощи преподобного Серафима после окончания изъятия в 17 часов были размещены в санях, направлявшихся в сторону Краснослободска. Для преодоления 70 километров по плохой дороге требуется изрядное количество времени. Обоз, прибывший в уездный центр за полночь, вероятнее всего, остановился на ночлег. Во время этой остановки в уездный финотдел были сданы детали от раки, изготовленные из серебра, а сами мощи короткое время находились под присмотром работников местного отдела ОГПУ, которое располагалось вместе с краснослободской милицией на центральной Благовещенской площади в доме купца Василия Степашкина[141]141
  Василий Семёнович Степашкин (1893—1962) – уроженец русского села Вольно-Никольского Краснослободского уезда Пензенской губернии. Владел в городе Краснослободске каменным двухэтажным домом с подвалом, капитальной кладовой, надворными постройками и конюшней. Дом экспроприирован в 1917 году и передан под типографию и редакцию уездной газеты «За коммуну». Затем в здание переехали силовые структуры – на первом этаже располагалась милиция, на втором и в подвале – ВЧК—ОГПУ. Осуждён 17 марта 1930 года Тройкой «при ПП ОГПУ по Средне-Волжскому краю» по статьям 58-8, 58-10, 58-11 УК РСФСР к пяти годам лишения свободы, с отбыванием наказания в концлагере. Реабилитирован 8 июня 1989 года.


[Закрыть].

На следующий день руководитель Пензенского ОГПУ Тарашкевич с мощами преподобного Серафима продолжил путь в направлении железнодорожной станции Ковылкино. Почему выбран такой маршрут? Потому что до Пензы от Краснослободска более 200 километров пути по бездорожью, а до железнодорожной станции Ковылкино всего 60 километров. Передвижение по железной дороге до Москвы менее обременительно и значительно ускорило доставку мощей в столицу. Тарашкевич лично сопровождал мощи в Москву для передачи мощей в вышестоящую инстанцию. В деле, которое находится в Архиве УФСБ по Республике Мордовия в Саранске, подшит «Акт вскрытия мощей» от 5 апреля 1927 года¹⁴⁰. Документ представляет собой оригинал с автографами всех членов комиссии. На обороте этого документа красными, потемневшими от времени чернилами написана расписка, в которой помощник начальника 6-го секретного отдела ОГПУ[142]142
  6-й отдел СО ОГПУ занимался борьбой с православной церковью, другими конфессиями и сектами.


[Закрыть] И. Полянский подтвердил получение в своё распоряжение мощей преподобного Серафима Саровского: «Поименованные в настоящем акте “мощи” Серафима Саровского с поименованными предметами в пунктах 1,2,8 (кроме евангелия) и наперсный серебряный крест получил 9 апр. 1926 года»¹⁴³. По этой расписке Полянский получил «один человеческий скелет... принадлежавший Серафиму» (№ 1 по акту), «два шёлковых куска материи... в которые был завернут скелет» (№ 2 по акту), «два клока рыжих волос, один зуб, одно евангелие, одна мантия» (№ 8 по акту, кроме Евангелия). В действительности Полянский взял только мощи и материал (№ 1 и 2), в который они были завёрнуты. Всё остальное вернули Тарашкевичу. Далее мы увидим, что два клока волос, зуб и мантия будут переданы в Пензенский музей. Интересна дата расписки – на акте от 5 апреля 1927 года Полянский поставил 9 апреля 1926 года, что является ошибкой, следует читать как 1927-й.

О том, что происходило в Сарове сразу после изъятия мощей, и о важной командировке начальника Пензенского ОГПУ можно судить по письму уполномоченного по Краснослободскому уезду Матвеева в Пензу к Машкову:

«Товарищ Машков!

Посылаю тебе письмо на имя бывшего настоятеля Саровского монастыря игумена Мефодия (найденное в часах висевших в его келье) если можно будет используй. Приехали из Сарова сегодня, т. е. 8 апреля едва доехали, так как дорога совершенно испортилась. Ехали 16 часов (от Сарова до Краснослободска 75 километров. – В. С.), в Сарове после вашего отъезда всё прошло благополучно, хотя правда была кое-какая работа со стороны “чёрных воронов” на предмет теми или иными мерами воспрепятствовать нашим мероприятиям... На следующий день после вашего отъезда мы приступили к уничтожению всякой возможности в будущем иметь в монастыре ту или иную святыню и спекулировать ею, поэтому нами в первую очередь была уничтожена возвышенность, на которой стояли мощи а также и вся рака была сожжена на костре среди двора. Приходилось особенно следить за монахами работавшими по сожжению, так как эта сволочь всякие... чурки, мохры прятала по карманам... Рака в летнем соборе нами не уничтожена впредь до соответствующего на этот счёт указания свыше. В Саров попаду не раньше как в конце мая месяца когда дороги немного просохнут. Сообщи как вы доехали, мы получили телеграмму “от хозяина”[143]143
  Судя по телеграмме, «хозяином» называли начальника ОГПУ Тарашкевича (Архив УФСБ РМ. Ф. Р-4. Оп. 6. Д. 1. Л. 343).


[Закрыть] из Москвы в которой он указывает на возможность сдачи церкви Зосимы и Савватия, значит кое что намечают.

Ну пока до свидания.

С комприветом Н. Матвеев»¹⁴².

«Подлинные» мощи преподобного Серафима

Несмотря на оптимистические доклады, в Сарове и его округе события по поводу изъятия мощей и закрытия монастыря всё же волновали местное население. Секретная записка осведомителя:

«§ 36. 1927 года 5 дня были взяты останки Серафима. Во время этого монахи и жители Сарова очень негодовали и возмущались говоря, что бы эти коммунисты провалились и т. п. Жаль только, что выбрали такое время, что не проехать, не пройти да так неожиданно, а то бы известить крестьян окрестных сел, вот они бы и не дали увозить. Кременковские женщины рассказывали, что когда ехали с мощами антихристы, то от Сарова и до Кременок была стрельба и все пули были выпущены, т. к. они боялись засады в лесу, если бы это знали крестьяне, то мощи были взяты обратно. Гр. Вера Соловьёва, проживающая в Дивееве, говорила, что когда приехали Глухово, то останки Серафима были поставлены в конюшне и женщина вышедшая на двор, почувствовала что двор наполнился каким-то благоуханием и возвращаясь в дом сказала: “Что это такое вы везёте”. “Серафима”, ответили коммунисты и после этих слов тут же уехали, боясь как бы чего плохого не вышло из этого. По слухам колоду-гроб хотел было купить Шувалов для спасения. На другой день сожгли икону, которая находилась в церкви, этим также сильно возмущены, это говорит произвол, привышение власти, это ночной разбой и т. п. Декрета ещё такого не издавали, а Ведяков[144]144
  М. А. Ведяков — старший милиционер саровского участка темниковской милиции.


[Закрыть] потому так сделал, чтобы получить похвалу от начальства, и до настоящего времени слышались проклятия. 24 мая балыковские, которые приходили с ходатайством об открытии церкви, между собой ругали власть советскую, когда же будет конец всем мучениям, если бы не делали этого то народ бы за них, как вот перед нами разбитые памятники, к чему всё это делали. От нечего делать кресты порубили, лучше бы сказали сымите верующие, чтобы их не было.

Этим они ожесточают народ. Вот таки свободное вероисповедание».

Народная молва распространяла всё больше и больше слухов и мифов вокруг мощей: «Между прочим на днях распространился новый слух, что в Саров приезжала власть и ночью с одним иеромонахом взяты мощи и увезены, – кто говорит в Ленинград, а кто говорит в Москву. Колоду же, которая находилась в келии сожгли. Ко всему происшедшему событию в Сарове, народ относится безразлично»¹⁴³.

Очередное секретное донесение:

«§ 14. Потом об настроении крестьян по поводу взятия мощей могу упомянуть следующий факт: Кременковские граждане успокаиваются душевно слыша со всех сторон такие вещи как, например гражданка приехавшая из Сарова и живущая здесь у крестьянина Дуброва Алексея Тимофеевича Ермолаева рассказывает будто это говорил Иван Трофимович Елисеев в Сарове, что мощи увезли не те, а подменные, якобы он сам видел. У прежнего Серафима была седая борода и кости белые, а тут, дескать, борода чёрная и кости чёрные. Потом какой-то Саровский монах, которого имя неизвестно проходя по Кременкам рассказывал следующее: что мол обманули мы их мощи то в земле у нас зарыты а они увезли подменные. Он рассказал тут проживающиму монаху какому-то... а он гражданам»¹⁴⁴.

Среди старушек можно было услышать фантастическую историю: «Мощи увозили и никак не могли увезти (лошадей запрягали раза три – они “взмыливались”, не сходя с места и бились), а потому и сожгли (мощи. – В. С.)»¹⁴⁵.

Монахи Саровского монастыря распространяли слух, «что в Москву взяты мощи или вернее кости не Серафима Саровского, а совершенно другой скелет, а мощи мол “ушли” и должны объявиться в Дивеевском монастыре, конечно подобным сказкам часть крестьянства верит, а большинство над этим смеётся»¹⁴⁶.

Свою лепту в мифологию о мощах внесли и Дивеевские монахини. Вот воспоминания матушки Серафимы (Булгаковой):

«У мощей гробовым стоял в течение многих лет иеромонах Маркеллин. Управляющий Тамбовской епархией Архиепископ Зиновий[145]145
  Зиновий (Николай Петрович Дроздов; 1875—1942) – архиепископ. 11 декабря 1911 года хиротонисан в сан епископа Измаильского, викария Кишинёвской епархии. С 22 мая 1918-го по 1927 год правящий епископ Тамбовский и Шацкий. С 1920-го – архиепископ. В отчёте 6-го отделения Секретного отдела ГПУ от 14 сентября 1922 года: «Отстранён еп. Зиновий... Место правящего епископа предложено занять викарному Павлу». (С 1922 по 1924 год находился в Тамбовской тюрьме.) После освобождения выслан в Москву без права выезда. После выхода июльской декларации 1927 года находился в оппозиции митрополиту Сергию (Страгородскому). Уволен от управления епархией. Проживал в Муроме, рядом с находившейся там бывшей игуменьей Серафимо-Дивеевского монастыря матерью Александрой (Траковской) и сёстрами обители.


[Закрыть] находился в это время в Дивееве. Он вызвал о. Маркеллина и приказал ему взять мощи и скрыться с ними на Кавказе, но тот отказался, сказав, что он стоял столько лет у св. мощей, столько видел от них чудес, что он уверен, что и сейчас Преподобный сам не дастся.

За это о. Маркеллин был отставлен и на его место поставили иеромонаха Киприана.

Выгонять монахов было трудно. У них почти у всех были отдельные кельи с отдельными выходами и по несколько ключей. Сегодня выгонят монаха, а он завтра опять придёт и запрётся. Служба в церквах ещё шла. Наконец в понедельник Крестопоклонной недели приехало много начальства. Собрали всю святыню: Чудотворную икону Живоносного Источника; гроб-колоду, в которой лежал 70 лет в земле Батюшка Серафим; кипарисовый гроб, в котором находились мощи и другие святыни. Всё это сложили между так называемыми “Царскими покоями” и северным входом Успенского собора, устроили костёр и зажгли. Один послушник Борис сумел сфотографировать и приносил нам показать снимок этого костра. Мощи же Батюшки Серафима, т. е. косточки, как они были облачены в мантию и одежды, всё это свернули вместе и вложили в синий просфорный ящик. Ящик запечатали, а сами разделились на 4 партии, сели на несколько саней и поехали все в разные стороны, желая скрыть, куда они везут мощи. Ящик со св. мощами повезли на Арзамас через с. Онучино, где и остановились ночевать и кормить лошадей. Однако, как не хотели скрыть концы, но когда тройка со св. мощами въехала в с. Кременки, там на колокольне ударили в набат[146]146
  В 1918 году 30 июля подписан декрет о набатном звоне, по которому «виновные в созыве населения набатным звоном... предаются революционному трибуналу».


[Закрыть].

Мощи везли прямо в Москву. Там их принимала научная комиссия. К этой комиссии сумел присоединиться о. Владимир Богданов. Когда вскрыли ящик, то по свидетельству о. Владимира, мощей в нём не оказалось. Я слышала это от его духовных детей. Это же говорил и покойный Вл. [владыка] Афанасий, бывший после в ссылке вместе с о. Владимиром в Котласе. Говорили, что приехав на ночлег ящик со св. мощами запирали в амбаре, а ключи брали себе, но сами сильно выпивали[147]147
  Обоз сопровождали не простые крестьяне, а оперативные работники, знавшие, что такое высшая мера наказания за невыполнение особо важного задания.


[Закрыть].

После этого служба в Сарове прекратилась и монахи разошлись, кто куда. В те дни о. Маркеллин приходил к нам в корпус. Он не мог себе простить, что ослушался Владыку и доходил до нервного расстройства. В 1931—1932 годах он был арестован и послан в Алма-Ату. Пробыл там на пересыльном пункте Вел. Пост 1932 г. И в Великую субботу был отправлен этапом дальше, где вскоре же и скончался»¹⁴⁷.

Из этого свидетельства видно, что сотрудники ОГПУ добились своего, дезориентировав местное население, – две партии, на которые разделились чекисты, а не четыре, как рассказала мать Серафима, отправились одна на юг в сторону Краснослободска, далее до железнодорожной станции Ковылкино, другая на север – на Арзамас. Ковылкино и Арзамас – узловые железнодорожные станции, имеющие сообщение с Москвой, в период распутицы это самый надёжный способ перемещения ценного груза. В восточном направлении через саровские владения вообще дороги не было, на западном направлении глухие и огромные муромские леса, в которых надо было опасаться не крестьян, а настоящих бандитов. Поэтому отправились по наезженному тракту, один обоз с мощами отправился в сторону Краснослободска, второй – отвлекающий – на север в Арзамас (и стрельба красноармейцев в лесу была направлена на привлечение внимания населения, так же как и «откровение» коммуниста, сказавшего, что везут Серафима). И отвлекающий манёвр был выполнен до конца, то есть до прибытия «груза» в Москву, поэтому отец Владимир Богданов был свидетелем вскрытия пустого ящика. Настоящие мощи, предположительно, не привлекая внимания и без стрельбы, через Краснослободск и железнодорожную станцию Ковылкино доставили в Москву. В воспоминаниях матери Серафимы следует обратить внимание на поведение гробового иеромонаха Маркеллина, который «не мог себе простить... и доходил до нервного расстройства», что свидетельствует об изъятии настоящих мощей преподобного Серафима Саровского 5 апреля 1927 года. И кому об этом не знать, как не монаху, выполняющему послушание при его мощах.

Следует упомянуть ещё один, «Дивеевский», след «мощей»: «Одну из версий приводит в своём интервью архиепископ Русской церкви за рубежом Лазарь (Журбенко):

«В 1966 году я был в Дивееве с тамбовскими и Дивеевскими монахинями. Приехали мы ко дню преп. Серафима 19 июля / 1 августа. Молились мы по келейному, как обычно делают миряне, когда они пребывают без диакона или священника. На следующий день мы пошли на Казанский источник, потом матушка Анна (Троегубова) (правильно Трегуб[148]148
  Анна Григорьевна Трегуб — девица из малороссийских крестьян местечка Казанки Нетрисановской волости Елизаветградского уезда Херсонской губернии. Поступила в монастырь в 1910-м, пострижена в монашество в 1920-е годы. Монашеское имя не установлено.


[Закрыть]. – В. С.) провела меня по канавке, к нам подошли две монахини и сказали о том месте в Дивееве, где сокрыты мощи Преподобного. Не весь Дивеевский монастырь знал об этом, а лишь избранные монахини. – “Мы старые, можем умереть, а ты молодой – передаём тебе это знание”, – сказали они. И они показали это место. История обретения мощей от безбожных такова: матушка Анна жила с десяти лет при монастыре. Брат её о. Гедеон[149]149
  Гедеон (Герасим Гоигорьевич Трегуб) — монах. Поступил в монастырь 17 января 1904 года. Пострижен в монашество 9 марта 1918 года. Нёс послушание при лесном хозяйстве. В 1926 году служащий заготавливающей организации (трест) «Волга – Ока – Лес». Дальнейшая судьба неизвестна.


[Закрыть], впоследствии мученик, жил в Сарове. В 1927 году монастырь закрыли, а он жил при нём как лесничий. Когда безбожники приехали забирать мощи, чтобы увезти в Москву, он прознал об этом и послал свою сестру, матушку Анну, в Дивеево, известить об этом игумению: “Мощи преп. Серафима забирают”. Тогда игумения снарядила своих монахинь и они прибыли в Арзамас, где у монастыря имелась гостиница, отобранная большевиками, хотя часть её ещё продолжали занимать монахини. И вот вечером приехали чекисты с ящиком. Монахини их накормили колбасой до отвала, напоили водкой так, что они лежали без памяти. Тогда монахини расколотили ящик, забрали мощи преп. Серафима, погрузили на лошадь и увезли в Дивеево. Там их спрятали, и только малое число доверенных людей знали об этом месте. Вот такая история, передаю её точно, как мне рассказывали»¹⁴⁸.

Через некоторое время в том же издании было опубликовано письмо одной из монахинь Дивеевского монастыря русской паломнице. Приводим его полностью:

«О вашем рассказе, когда я прочитала, я пошла рассказать матушке схм. Маргарите[150]150
  Маргарита (Евфросиния Фоминична Лахтионова, в монашестве Мария; 1899—1997) – схимонахиня. Родилась в деревне Казанки Херсонской губернии в крестьянской семье. В отрочестве после посещения Дивеевской и Саровской обителей у неё зародилась мечта о вступлении на иноческий путь, и она сбылась в октябре 1915-го. Послушание она выполняла в телятнике, просфорне. Впоследствии её назначили к исполнению обязанностей звонаря. 20 сентября 1927 года, накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы, советская власть объявила о закрытии обители. Рясофорная послушница Евфросиния была именно тем звонарём, которого милиционер не пустил на колокольню звонить к повечерию. В 1937 году в среде монашествующих начались массовые аресты. Не миновала эта участь и Евфросинию Фоминичну – Арзамасский суд приговорил её к пяти годам лагерей и сослал в Среднюю Азию. По возвращении из мест заключения матушка поселилась в Вертьянове и жила без выезда свыше сорока лет, творя молитвы вместе с сёстрами монастыря и православными мирянами по различным избушкам-кельям. В начале 1980-х годов благословению святейшего патриарха Пимена в келье матушки Фроси состоялся постриг в монашество с именем Мария, а 8 апреля 1984 года она приняла постриг в схиму с именем Маргарита. Во многом её подвижническая жизнь способствовала тому, что в 1989 году в Дивееве начались богослужения, в 1990-м открылся Троицкий собор, а в 1991-м возродилась и сама обитель. Последние пять лет своей подвижнической жизни она провела в келье южного корпуса монастырской колокольни, подавая пример монашествующим и мирянам. Похоронена за алтарём Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря.


[Закрыть] (схимонахиня Маргарита, в монашестве Мария, в миру Евфросиния Фомовна Лахтионова... – последняя из оставшихся в живых насельниц Дивеевской обители. До открытия обители жила в с. Вертьянове. О Дивееве она говорила: “Это место подымет теперь всю Вселенную”. – С. Ф.), о которой вы пишете как о м. Евфросинии... Она живёт на 1-м этаже колокольни. Я на 3-м. Прочитала ей рассказ архиепископа Лазаря. Она хорошо помнит м. Анну Троегубову и её брата о. Гедеона. Она тоже была среди тех монахинь, которых матушка игумения по просьбе о. Гедеона посылала в Саров в 1922—1923 гг. (точно не помнит) проститься с Батюшкой Серафимом. Когда они пришли в Саров, то монахи их успокоили, что мощи никуда не увезут. Отслужили торжественно всенощную, после литургии они ушли обратно в Дивеево. Чекисты приезжали, но тогда мощи не забрали. Матушка Маргарита говорит, что может и действительно монахи их напоили, да что-нибудь им другое подложили. А говорили ещё так тогда: будто бы приснился кому-то из большевиков преп. Серафим и сказал, чтобы пока его не брали и дал им просфору. Тех это напугало. Ещё матушка Маргарита рассказывала, что тогда стояли попеременно у мощей два иеромонаха, о. Гурий и о. Маркиан (Маркеллин. – С. Ф.), которого посылали ехать с мощами на Кавказ. Тот не согласился, веря, что Преподобный не дастся большевикам. Потом он об этом очень жалел. “Когда мощи ещё лежали, – рассказывает матушка Маргарита, – то во время службы одному монаху, о. Иоанну, келейнику о. Анатолия (последний саровский затворник и чудотворец), когда он сидел в алтаре и слегка задремал, было видение. Вдруг увидел он преп. Серафима, как он встал живой из раки, поклонился и сказал: ‘Вот теперь я ухожу’. И после этого всех разогнали и мощи тогда увезли. Это было в 27-м году. Но нам бы о. Гедеон сказал, куда их девали, и если бы они были здесь, он бы нам это сказал. Он очень близок был нам. Кто знает, может быть ещё и тогда монахи нас просто успокоили, а мощи спрятали. Тут, конечно, кто-то тихо работал. Потом говорили, что мощи в склепе м. Александры. Но вот же, разрывали и не нашли; значит, тогда увезли. Ведь здесь и часовню матушки Александры потом разрушили; странно было бы здесь их оставлять. Кто-то тогда увёз”. Вот так мне рассказывает матушка Маргарита. Я сама могу только подтвердить, что как-то раз после того, как объявили, что нашли мощи Преподобного, то у нас в Дивеево на могилке м. Александры в спешном порядке начали вести раскопки. Всё было тайно, так что мы и сами не знали, что ищут. Это было зимой. Трактором разбили верхний слой асфальта и землю, огородили всё фанерой и вели раскопки несколько даже ночей в мороз. Тогда были ещё у нас служащими Покровские: о. Игорь, о. Кирилл[151]151
  Кирилл (Леонид Николаевич Покровский; род. 1963) – митрополит. В 1989 году пострижен в монашество в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. В 1989-м рукоположен в сан иеродиакона, а затем в иеромонаха. В 1993 году назначен настоятелем Благовещенского мужского монастыря города Нижнего Новгорода и ректором Нижегородского духовного училища. В 1994-м возведён в сан игумена, в 2000-м – в архимандрита. 27 июля 2009 года решением Священного синода назначен наместником монастыря Саровская пустынь. 29 ноября 2009-го освобождён от исполнения обязанностей наместника. Святейшим патриархом Московским и всея Руси Кириллом в храме Христа Спасителя совершена хиротония во епископа Павлово-Посадского, викария Московской епархии. 25 декабря 2009 года решением Священного синода утверждён наместником Донского ставропигиального мужского монастыря. 22 марта 2011-го избран членом Высшего церковного совета РПЦ, назначен на Ставропольскую и Невинномысскую кафедру с сохранением должности председателя Синодального комитета по взаимоотношению с казачеством. 7 июня 2012 года назначен главой новообразованной Ставропольской митрополии с возведением в сан митрополита.


[Закрыть]. Они всё время следили за работами. Приглашали тогда и м. Маргариту. Она им указывала место, где предполагали нахождение мощей. Но тогда ничего не нашли. В июне и июле 1992 г. раскопки повторили. Приезжали уже археологи. Закончили прямо перед праздником и перенесением мощей в Дивеево. Работа по раскопкам мощей велась открыто, и мы могли всё видеть... Потом всё зарыли. Я так теперь думаю, что до последнего искали здесь мощи Преподобного. Но то, что м. Маргарита не встречала св. мощей, то это неверно. Она даже дала свечку нашему протодиакону о. Владимиру, которую ещё при своей жизни передал сам Преподобный сёстрам со словами: “С этой свечой будете встречать меня в Дивеево”. Так она переходила от сестры к сестре и хранилась до этого события у м. Маргариты. С этой свечой и встретили. Да, ещё, летом раскопки вели по благословению Патриарха. Так что я думаю, что и он прислушивался к рассказам о захоронении мощей Преподобного в Дивеево. Вот всё, что я могла написать»¹⁴⁹.

Как видим, довольно обширная мифология о мощах преподобного. Подлила масла в огонь обрывочная информация, которая «утекла» в 2000-х годах из Архива Министерства безопасности Республики Мордовия (сегодня это Управление федеральной безопасности по Республике Мордовия). В этом документе уполномоченный ОГПУ по Краснослободскому уезду Матвеев сообщал о наличии у него «подлинных» останков Серафима Саровского: «Настоящим сообщаю: что подлинные останки Серафима Саровского мною лично будут доставлены в ГО ОГПУ со всеми имеющимися по этому вопросу документами, по получении разрешения на выезд в ГО. 21.VII.1927»¹⁵⁰.

Для той категории исследователей, которые не сомневаются в подлинности мощей преподобного Серафима, которым сегодня поклоняются в Дивееве, этот документ можно было понимать таким образом: подлинные мощи преподобного, изъятые 5 апреля, находились до июля в Краснослободске. Но, оказывается, эту информацию можно представить и как наличие каких-то мифических «подлинных» мощей. Что же представляли собой «подлинные» мощи преподобного, стало понятно только после ознакомления со всем корпусом документов дела о закрытии Саровского монастыря, хранящихся в Архиве УФСБ по Республике Мордовия.

После изъятия мощей преподобного Серафима и закрытия Свято-Успенского мужского монастыря Саровская пустынь представители советской власти приступили к изучению того наследства, которое они сами себе выписали – проводили инвентаризацию всего имущества монастыря для передачи его в Госфонд. Во время проведения этих работ поступило сообщение: «Кроме того, собраны сведения, что в Соборе Успенском есть секретный в стене шкаф, в котором находится много ценностей»¹⁵¹.

По наводке осведомителя было обнаружено много интересных и ценных предметов, правда, в другом соборе – Живоносного Источника:

«3—4 июня 1927 года комиссия по передаче культового имущества бывшего Саровского монастыря в Госфонд под председательством начальника Краснослободского УАО Ямановского и членов зам. Уполномоченного Краснослободского ГО ОГПУ Еркина и смотрителя... обнаружили:

1). В ризнице киот с иконой Серафима Саровского, внутри которой находится пять деревянных ящиков, одна металлическая коробка под стеклом и один мешочек, в которых находится прах Серафима Саровского.

2). Икона Успения, внутри коей находятся частички мощей восьми святых.

3). Семь крестов, внутри которых находятся частички от разных мощей.

4). Икона коронования с частичками мощей от 30 святых.

5). Икона Никиты Новгородского с частичками мощей.

6). Икона всех святых с частицами мощей 145 святых.

7). Две камилавки, одна туфель, один карман (?) Тихона Воронежского[152]152
  Иеромонах Климент 29 сентября 1917 года составил опись вещам святителя Тихона, которые были переданы ему казначеем Вышенской пустыни иеромонахом Венедиктом в 1900 году. Шапочка получена 7 января 1917 года от казначея Августина (Архив УФСБ РМ. Ф. Р-4. Оп. 6. Д. 1. Л. 401).


[Закрыть].

8). Мантия и двое чёток схимонаха Марка.

9). Подрясник, кушачок, кукуль, камилавка и шапочка, принадлежавшие иеромонаху Саровской пустыни Клименту[153]153
  Климент (Косма Завитаев, 1848—?) – иеромонах, казначей. В 1868 году поступил в Саровскую пустынь. 31 марта 1872 года определён указом. В 1873-м накрьгг рясофором. 1 декабря 1879 года пострижен в монашество. 27 мая 1884 года рукоположен в сан иеродиакона, 21 сентября 1887-го – в сан иеромонаха. 4 апреля 1889 года избран благочинным. 20 мая 1891-го по прошению уволен от должности благочинного. 14 января 1895 года утверждён на должность казначея. 15 августа 1895-го награждён набедренником, 6 мая 1899 года – золотым наперсным крестом. 19 июля 1903 года Высочайше пожалованы золотые часы с государственным гербом. 6 мая 1905 года награждён орденом Святой Анны III степени. 12 июля 1913 года по прошению уволен от должности казначея.


[Закрыть].

10). Крышка от гроба Серафима Саровского с иконой Божией матери, перед которой скончался Серафим Саровский»¹⁵².

В пункте № 1 записаны «пять деревянных ящиков, одна металлическая коробка под стеклом и один мешочек, в которых находится прах Серафима Саровского». В журнале «Под знаменем ленинизма» от 2 сентября 1927 года эта находка описана несколько по-другому и ящики превратились в ящички: «А вот пять деревянных крашеных ящичков: в четверть высоты[154]154
  Четверть – старорусская мера длины, равна 18 сантиметрам.


[Закрыть], полторы четверти длины и полчетверти ширины. Раскрываем их и в недоумении пятимся назад. Могильная земля... кусочки дерева и т. д. и т. д. – вот что лежит в этих ящичках. Это “святые останки” Серафима. Ими же наполнен особый, зелёного цвета, мешочек. Оказывается, что когда 4 и 5 июля 1903 года, пред открытием “мощей”... кости Серафима перекладывались из гнилой колоды в новый кипарисный гроб, – Антоний Петербургский, Назарий Нижегородский и Иннокентий Тамбовский (митрополит и два епископа, изготовлявшие ватную куклу Серафима) переложили в эти ящички всё [что] оказалось в гнилом гробу Саровского “святого”: рассыпавшиеся гнилые кости уложили в ватную куклу, а всю труху... собрали в ящики...»

Так как ещё в 1903 году среди народа ходил слух, что мощей нет – одна труха, то представителям местной советской власти эта находка показалась крупным козырем в пропагандистской антирелигиозной кампании. Ретивые службисты поспешили объявить о находке «подлинных» мощей, но спустя пару месяцев уже не были столь категоричны в своих выводах. А пока истерия по поводу находки нарастала. Из Краснослободска в Пензу отправлена депеша:

«Тов. Олешкевич.

В Сарове обнаружены подлинные якобы остатки Серафима Саровского, и святые реликвии других “святых угодников”. Всё это доставлено из Сарова от работавшего там тов. Еркина, но материал ещё от него не поступал. В отношении вышеуказанных реликвий, по получению от Еркина материала подробно сообщу. Вся эта “мура” вмещается в три ящика внушительных размеров. В Сарове в данное время проводятся зачистки работ по ликвидации которая будет закончена числу к 15 июня сего года.

С комприветом Н. Матвеев.

7.VI.27»¹⁵³.

Из Пензы в Краснослободск:

«Совершенно секретно.

Уполномоченному ГО ОГПУ по Краснослободскому уезду.

4 июля 1927. На № 673 от 18/VI-27 г.

Предлагается срочно доставить в ГО разысканные дополнительно “подлинные мощи” Серафима Саровского, с обстоятельным докладом: Из каких источников получены Вами сведения, о подлинности этих мощей. Описание места хранения и состояние этих мощей. Произведено ли было на месте дознание или акт об обнаружении. Всё это так же нужно выслать в ГО»¹⁵⁴.

Из Краснослободска в Пензу:

«Совершенно секретно.

В Пензенское ГООГПУ (1-е отделение)

на № 5998 от 4-го июля с/г.

Настоящим сообщаю: что подлинные останки Серафима Саровского мною лично будут доставлены в ГО ОГПУ со всеми имеющимися по этому вопросу документами, по получении разрешения на выезд в ГО.

Уполномоченный ГО ОГПУ по Краснослободскому уезду Матвеев. 21/VII»¹⁵⁵.

Из Пензы в Краснослободск:

«Совершенно секретно. Срочно.

Уполномоченному ГО ОГПУ

по Краснослободскому уезду Матвееву.

23 июля 1927.

К выезду Вашему в Пензу со стороны ГО препятствий не имеется. Помимо доставки “подлинных” останков Серафима Саровского и имеющихся по этому вопросу документов подготовьте соответствующий материал к вскрытию “мощей” схимонаха Марка. По существу этого вопроса переговорите с начальником Административного отдела тов. Ямановским.

Врид Нач. Губотдела ОГПУ Олешкевич»¹⁵⁶.

В Архиве УФСБ по Республике Мордовия обнаружена докладная записка уполномоченного Еркина, в которой он говорит о «наличие в Сарове в церкви “Живоносного источника” “подленных” мощей “Серафима Преподобного”. Это было проверено и на самом деле “подлинные” мощи были обнаружены в стене под иконой в ящичках... икона уничтожена – сожжена, а “мощи” вам представлены ранее с тов. Ямановским...

О мощах ранее увезённых вами необходимо добавить, что имеются упорные слухи о том, что их в 1903 году привезли откуда-то. (Привезла комиссия по вскрытию мощей). Первый раз когда производили раскопку мощей “Серафима”, то когда рабочие и монахи докопались до гроба, то их удалили (есть даже слухи о том, завязали всем глаза).

Поэтому, что находилось в гробе Серафима никто из крестьянской массы – “рядовых” людей, этого не видал и “не знает”. На самом же деле можно полагать, что когда “Комиссия по раскопке мощей Серафима” нашла в его гробе одну землю, то вынуждена, вероятно, была напихать туда перво-попавшихся костей, из этого видно: в акте вскрытия мощей от Декабря месяца 1920 года упоминается: что костей некоторых не хватает, значит могли забыть и не доложить, так в кости кисти положили зуб и одну часть позвонка (поторопились). Участвовавших при первой раскопке мощей не выявил и нужно полагать не выявлю»¹⁵⁷.

В документе интересна приписка: «Когда были обнаружены подлинные останки Серафима, при этом присутствовал бывший председатель церковного Совета Самсонов[155]155
  Василий Григорьевич Самсонов (1892—?) – с 1914 года служил в «старой армии». В 1927 году председатель совета Саровской церковно-приходской православной общины.


[Закрыть] из деревни Балыкова, увидев всю ложь, выругался в церкви “Крепкой матушкой”, закурил и надел на голову фуражку»¹⁵⁸.

И выругался, и закурил, и надел фуражку... автор докладной явно перестарался, выслуживаясь перед своим начальством. В своём стремлении опорочить саровских монашествующих и прихожан осведомители порой писали заведомую ложь: «Среди монастыря это просто дом терпимости, а не монастырь. Монахи развратные вовсе не понимая, не опасаясь болезней и самого игумена Руфина, который видя всё, но молчит, ничего не говорит. Наоборот сам не прочь всё это делать. Венерическая болезнь начинает развиваться среди монахов. Монахи пьянствуют, но втихомолку»¹⁵⁹.

Саровские монахи, взращённые на строгом общежительном уставе, славились своей духовной стойкостью, которая в годы послереволюционных испытаний только крепла. Если случайно заводилась паршивая овца, то ей нечего было делать в стенах монастыря, принимая оскорбления и унижения. Такие слабовольные люди уходили в мир сами, добровольно. По такому «естественному» отбору в Сарове оставались самые стойкие, избравшие для себя путь мученического служения Церкви.

Уже после закрытия монастыря клеветническая кампания не прекращалась, в 1929 году в газете «Завод и пашня», органе окружного комитета ВКП(б), появилась заметка о Саровской трудовой коммуне, где не забыли рассказать и о бывшем монастыре. Торговля в монастырской свечной лавке была названа «наземным трудом». «Но был ещё “подземный” труд, благословлённый самим “святым чудотворцем”. Это подземный ход, вырытый монахами на несколько километров в соседний женский монастырь для приятного свидания с затворницами»¹⁶⁰. Имеется в виду подземный ход, якобы связавший между собою Свято-Успенский мужской монастырь Саровская пустынь и женский Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский. 15 километров между этими монастырями, две реки протекают по этой местности – Сатис и Вычкинза... Если представить себе, сколько труда надо было положить на прокладку подземного хода, сколько средств привлечь на строительство и его содержание, сколько людей выполняло секретные работы, становится понятным – создание такой галереи невыполнимо и ни по каким причинам нецелесообразно. Но, тем не менее, до сих пор экскурсанты, посещающие Саровские пещеры, через одного спрашивают: А правда, что существует подземный ход между Саровом и Дивеевом? Конечно нет.

Представители власти опасались, что вместо почитания мощей преподобного Серафима народ начнёт поклоняться могиле схимонаха Марка-молчальника. Но, видимо, с закрытием Саровского, а следом и Дивеевского монастырей был нанесён значительный урон православной общине в Сарове и его окрестностях.