Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Валентин Степашкин

Сочинение саровской братии

15 января 1863 года было получено разрешение на издание первого «Жития старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника», автором которой вот уже на протяжении 150 лет считается Николай Елагин.

Николай Васильевич Елагин родился в 1817 году в семье помещика Луганского уезда Санкт-Петербургской губернии. Обучение получил в Первом кадетском корпусе, по окончании которого проходил военную службу в гусарском полку. Служение оказалось недолгим, и по выходе в отставку был принят в штат Императорской археографической комиссии. В 1848 году Елагин назначен цензором Санкт-Петербургского цензурного комитета. С 1857 года – он чиновник особых поручений при Главном управлении цензуры. Цензуровал «Русское слово», «Биржевые ведомости». Работа на этом поприще закончилась в конце 1850-х годов. С этого момента действительный статский советник посвящает себя писательской работе. В справочнике Августы Мезьер «Словарь русских цензоров: Материалы к библиографии по истории русской цензуры» главным трудом Н. В. Елагина назван сборник «Искандер Герцен» (Берлин: Типография К. Шультце, 1859)⁴⁷. В энциклопедии Южакова о Елагине говорится как о религиозном писателе и цензоре, оставившем после себя печальную память в истории русской литературы и отличавшемся «самой бесцеремонной и придирчивой деятельностью, дававшей повод ко многим анекдотам»⁴⁸. По воспоминаниям современников, если в романе, который цензурировал Елагин, барышня целовалась с кавалером, то книга обязательно должна заканчиваться свадьбой, и «необходимые» правки цензор делал своей рукой. Основательного исследования этой личности до настоящего времени не проводилось, а вопросов при изучении архива только Саровского монастыря возникает много.

В конце 1850-х годов Елагин несколько раз посещает Саровскую пустынь, где знакомится с игуменом Серафимом, иноками Иаковом, Владимиром, Феодосием и Петром. По крайней мере в письмах на имя отца Иакова вышеперечисленным лицам передавалось свидетельство «глубокого почтения».

Для наиболее полного представления о написании и ходе дела по изданию «Жития» следует познакомиться ещё с одним действующим лицом – библиотекарем Саровской пустыни отцом Иаковом (мирское имя Иоанн Егорович Невельской). Родился 4 августа 1821 года в селе Острецове Нерехтинского уезда Костромской епархии в семье причетника Егора Григорьевича. Десяти лет от роду отдан для обучения в Костромское духовное училище. В личном дневнике 25 июля 1844 года записано: «Окончил курс Богословия в... Духовной семинарии». После прохождения обучения им было предпринято большое паломничество по святым местам России. Саровская пустынь произвела на молодого богослова неизгладимое впечатление. После возвращения на родину он оформил увольнительный билет и 30 августа 1845 года вступил в Саровскую пустынь. Спустя несколько лет на него было возложено послушание письмоводителя и библиотекаря. Пострижение в монашество состоялось 4 августа 1856 года, рукоположение в сан иеродиакона – 18 августа 1857 года⁴⁹.

Именно в это время, то есть в середине 1850-х годов, в недрах монастырской библиотеки рождалось новое «Житие» старца Серафима. И непосредственное участие в нём принимал послушник Иоанн (в иночестве Иаков). Подтверждение тому эпистолярное наследие Саровской пустыни. По делам пустыни отец Иаков (будем называть его так) часто выезжал за пределы обители и имел большую деловую и дружескую переписку со многими представителями как духовного сословия, так и мирского. Первое письмо, приводимое в качестве примера, принадлежит Пензенскому помещику Леониду Александровичу Михайловскому-Данилевскому от 6 августа 1858 года: «Исполнен радостию известием, что Вы составляете с братиею верное и правдивое описание жизни отцов Серафима, Марка и с нетерпением жду получения сего... Любопытно прочитать Саровское описание»⁵⁰. Из письма видно, что к лету 1858 года рукопись была уже готова, и в первоначальном варианте отводилось некоторое место жизнеописанию отца Марка. Следующий пример показывает, на каком этапе написания «Жития» появляется фигура Н. В. Елагина.

«Любезный о Христе брат, отец Иаков!

Благодарю Вас за письмо и за пересылку бумаг; последние не доставлены ещё ко мне... С удовольствием принимаю на себя доставление в СПб Духовную цензуру полезное сочинение Ваше о жизни отца Серафима. Не мешает прислать его ко мне при прошении в СПб комитет Духовной цензуры, в котором упомянуть, что получить обратно рукопись поручили мне. От себя отдам прошение и рукопись знакомому мне цензору и буду наблюдать за успешным ходом дела...

С искреннею любовию к Вам остаюсь покорным слугою

Н. Елагин.

22 августа 1858. С. Петербург.

Форма:

В Комит. СПб. Дух. Цен-ры.

Саровской пустыни игумена __________

Прошение.

Доставляя при сем составленное по верным источникам сочинение иеродиакона Саровской пустыни отца Иакова (фамилию) о жизни иеросхимонаха данной обители отца Серафима, покорнейше прошу разрешить оное к печатанию. Получить означенное сочинение из комитета, по одобрении оного к печати, просим проживающего в Петербурге Статского Советника Елагина, на что он изъявил согласие»⁵¹.

Из приведённого письма видно, что в тот момент, когда рукопись уже была написана саровскими монахами, Елагин о рукописи не имел ни малейшего понятия и мало знал о жизни «иеросхимонаха» Серафима. Действительно, тот информационный массив, который был заложен в эту книгу, подразумевает знание описываемого предмета не по рассказам и присланным документам, а изнутри. Участие Елагина предполагалось только в качестве посредника, взявшего на себя труд по доставке и продвижению рукописи через Цензурный комитет.

Далее в ходе переписки и переговоров, по всей видимости, Елагин сумел убедить саровских иноков в необходимости его участия в некоторой правке текста.

Михайловский-Данилевский 10 сентября 1858 года пишет отцу Иакову: «С нетерпением жду присылки от Вас описания жизни Отцов Серафима и Марка – жду не дождусь – и Вы право скорей бы прислали ко мне сии манускрипты... Напрасно Вы дали Елагину переправить слог в рукописаниях и напрасно просили его по цензуре, что он может сделать то и я могу и уверен, что цензура не сделает препятствия»⁵². Не искушённые в интригах монашествующие Саровской пустыни пошли на исполнение условий столичного паломника.

12 ноября этого года Михайловский-Данилевский в очередном письме выражает благодарность за присланные рукописи с описанием жизни отца Серафима и Марка и «до земли кланяюсь»⁵³.

А вот Елагин 4 января 1859 года сообщает отцу Иакову: «...рукописи вашей после Сарова не видал»⁵⁴.

Дальнейший ход событий вокруг рукописи прерывист. Вот документ, датированный январём 1861 года. В Цензурный комитет поступило прошение настоятеля Саровской пустыни иеромонаха Серафима: «Доставляя при сем, составленное по верным источникам, сочинение о жизни Иеромонаха здешней обители Отца Серафима, покорно прошу разрешить оное к напечатанию. Получить означенное сочинение у Комитета, по одобрении онаго к печати, просил я проживающего в Санкт-Петербурге Г. Статского Советника Елагина; на что он изъявил согласие, к сему прошению Саровской пустыни Строитель иеромонах Серафим»⁵⁵. То есть на январь 1861 года ситуация с рукописью не меняется, Елагину отведена всё та же роль.

Проходит ещё два года, и только 15 января 1863 года цензор архимандрит Сергий в отношении этой рукописи делает разрешающую надпись: «Печатать позволяется». Итак, рукопись подготовлена к печати саровскими монахами уже к 1858 году, только в начале 1861-го рукопись передана в Цензурный комитет, и, вероятно, в это время биография старца попадает в руки Елагина. После этого ещё два года неопределённости из-за отсутствия документов. Хотя есть документы косвенные, и они могут пролить некоторый свет на суть дела.

Иеромонах Серафим (Пестов) определён настоятелем Саровской пустыни 17 мая 1858 года. Вот как он описывает положение, в котором оказался после избрания на эту должность, в письме отцу Моисею (Путилову): «Послушание, возложенное на мою худость, весьма тягостно мне и по недостатку предусмотрительности и по слабости сил. Обитель наша многолюдна и обширна по занятиям, людей способных и по должности и по благосоветию весьма мало у нас, так что не с кем сказать слова по расположению, а непременно требуются советы. Сам же я мало опытен и недостаточен знанием в делах, и это весьма затрудняет и обременяет меня... Общежитие требует и деятельности и большой предосторожности и опытности, ибо истинных помощников то мало, а судей и надзирателей много. И со всеми дружись, и всех берегись»⁵⁶.

Действительно, игумену Серафиму было кого опасаться. В Дивеевской обители в это время не оставлял свои интриги иеромонах Иоасаф (Толстошеев). Даже после направления его в далёкую Вологодскую епархию он публично говорил о том, что «удаляясь... не удаляется от Дивеева, а паче приближается, ибо когда по Высочайшему повелению будет сделан Архимандритом и послан на начальство в Саров, то посмотрит, как саровские встречать его будут»⁵⁷.

В это время в Дивеевском монастыре из-за козней Иоасафа проводится следствие. В ходе разбирательства к ответу были привлечены и настоятель Саровского монастыря, и его делопроизводитель отец Иаков, активно помогавшие дивеевским сёстрам в обустройстве⁵⁸. После завершения следствия все обвинения с саровских монахов были сняты, Дивеевский монастырь временно переведён в Тамбовскую епархию, и отец Серафим продолжил о нём своё попечение. В этот период заниматься рукописью просто не было ни сил, ни возможности.

Тем не менее в начале 1861 года рукопись попала в руки Елагина. Договорённость того, что он поправит слог, была. И что же? В архивах Саранска и Пензы сохранился разрозненный экземпляр рукописи под названием «Жизнь старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника». Она представляет собой цензорский экземпляр опубликованного в 1863 году «Жития». На страницах этого манускрипта сохранились записи цензора, архимандрита Сергия, и правка, сделанная собственноручно Елагиным. Предисловие полностью написано Николаем Васильевичем⁵⁹. В первой главе он забраковал вступление под названием «Общий характер жизни старца Серафима»⁶⁰. Оно очень интересно исследователю своей первозданностью.

«Жизнь христианина слагается из трёх начал, кои суть: требования и дух Церкви, отношения к обществу, среди которого поставлен он, и, наконец, собственная его природа со всеми её естественными потребностями, горними и земними, добрыми и худыми, духовными и чувственными. Соединяясь вместе, эти начала переплетаются одно с другим в удивительно разнообразных отношениях. Но на самой высокой степени христианин, отрицаясь всего личного, греховного, чувственного, земного, посвящает себя всецело душою и телом духу и правилам Веры и Церкви, работая им всю жизнь свою, руководствуя и ближних своих к благополучию и спасению. На сем-то, в христианском смысле, царственном пути, доступном лишь для малого числа избранных, всю жизнь непоколебимо стоял, горел и светил старец отец Серафим Саровский».

Затем в этой главе Елагиным сделана вставка объёмом в две страницы. Во второй главе написаны сокращённые варианты четырёх абзацев. Затем в девятой главе «Последние годы жизни» вставлено предсказание строителю Высокогорской пустыни отцу Антонию (Медведеву) о его перемещении в Троице-Сергиеву лавру⁶¹ и выдержка из жизнеописания затворника Задонского монастыря отца Георгия. Десятая глава, имевшая подзаголовок «Приготовление к смерти, кончина и погребение», содержала переписанные на свой лад события 1 января и скорбного утра 2 января 1833 года⁶². По всей книге Елагин делал отдельные правки, как то: вместо написанной фамилии оставлял только инициалы; фраза «восприемными отцами его от Евангелия» заменялась на «восприемными отцами его при пострижении» И т. д.

Отец Иаков оставил после себя много записок. Среди записей о событиях в жизни обители встречаются многочисленные вкрапления его стихотворных опытов:

 
……………………….
Среди напастей, бед и искушений
Могу ли возроптать на Бога моего,
Коль всё влечётся к доброй цели,
Рукой владычества Его⁶³.
................................
Вот снова начался круг года с Генваря,
Всё та же вечерняя и утренняя заря,
Всё те же дни, и тот же видишь свет,
И нового под солнцем нет⁶⁴.
 

В «Житии» настоящий автор скромно говорит о том, что «какой-то неизвестный нам, стихотворец... воспел его жизнь (отца Серафима. – В. С.)... не замечательных по форме»⁶⁵.

Как уже говорилось в главе «Могилу тихую кропим слезою...», в стихотворении, посвящённом преподобному Серафиму, цензор архимандрит Сергий заменил семнадцатую авторскую строку «Он сам, казалось, с неба сшёл лишь погостить», и до недавнего времени она читалась так: «Он сам, казалось, жил, чтоб только погостить». Как видим, судьба книги оказалась довольно непростой.

И, кажется, наступило время опубликовать первоначальный вариант этой замечательной книги без купюр и изъятий в авторской редакции. Рукопись хотя и разрознена, но вполне доступна для работы и издания.

В июле 1863 года, когда жизнеописание старца Серафима уже увидело свет, в Санкт-Петербурге состоялась встреча Елагина и представителя Саровской пустыни. То, как она проходила, зафиксировано на одной из страниц рукописного варианта «Жития», где рукой отца Иакова написано:

«На первом листе одного печатного экземпляра подписано так:

“Право на издание сей книги передано навсегда Саровской пустыне.

Действительный Статский Советник Николай Елагин.

23 июля 1863-го года. С-Петербург.

Вознаграждение за передачу сей книги от Саровской пустыни, вполне получил.

Дейст. Стат. Сов. Елагин.

23 июля 1863 года”.

Тут же печать саровской библиотеки и архивный номер: “Отд. XIII. № 21. № 347. № 572/591”»⁶⁶.

Взаимоотношения завершились по-деловому и с подписанием секретных обязательств, в которых ни слова не говорится об авторском вознаграждении Николая Васильевича Елагина. Основная его заслуга, выскажу своё предположение, состояла в том, что книга увидела свет под заглавием «Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского». Обычно житие составляется к моменту осуществления процедуры причисления человека к лику святых. В отношении старца Серафима, скончавшегося всего 30 лет назад, такая публикация – это большая заявка на будущее. Видимо, для прохождения книги через цензуру Елагин убедил саровского настоятеля разрешить ему называть книгу своей.

И последнее – в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» Чичагова читаем характеристику Ивана Тихонова (Толстошеева), и тут же дана оценка «Жития» 1863 года: «Каждая печатная или рукописная строка, касающаяся памяти, подвигов и чудес великого праведника отца Серафима, составляет ныне драгоценный вклад в историю Дивеевской обители и Саровской пустыни, но, несмотря на это, авторы жизнеописаний батюшки Серафима, между которыми первое место занимают г. Елагин и Саровские иноки ... не поместили в своём труде многих показаний послушника Ивана Тихонова...»⁶⁷

Отец Леонид Чичагов
(архимандрит Серафим; 1856—1937)

В 1896 году Серафимо-Дивеевский монастырь осуществил издание книги под пространным названием «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря Нижегородской губернии Ардатовского уезда. С жизнеописанием основателей её схимонахини Александры, урождённой А. С. Мельгуновой, и блаженного старца иеромонаха Серафима и его сотрудников: М. Мантурова, протоиерея о. Садовского, блаженной Пелагеи Ивановны Серебренниковой, Н. А. Мотовилова, сподвижниц обители и других». Автором-составителем был священник Леонид Михайлович Чичагов. Выходец из древней аристократической семьи, родился 9 января 1856 года. Обучение проходил в Первой Санкт-Петербургской военной гимназии, затем с 1870 года – в Пажеском Его Императорского Величества корпусе с зачислением в пажи к Высочайшему двору. По окончании обучения в 1875 году был произведён в подпоручики и направлен в Конно-артиллерийскую бригаду. Уже через год он принимает активное участие в боевых действиях Русско-турецкой кампании, проявляя при этом истинный героизм.

По возвращении в столицу в 1878 году молодой офицер знакомится с праведным Иоанном Кронштадтским, ставшим его истинно духовным отцом.

В апреле 1879 года Леонид Михайлович заключил брак с дочерью камергера императорского двора Натальей Николаевной Дохтуровой. Спустя два года, получив чин гвардии штабс-капитана, Чичагов направлен на манёвры французской армии, где показал себя как большой специалист в артиллерийском деле. За эту миссию Леонид Михайлович к своим многочисленным наградам прибавил высший орден Франции – Кавалерийский крест ордена Почётного легиона. Весной 1890 года заслуженный офицер уходит в отставку, и уже находясь на отдыхе от ратных дел, произведён в чин полковника.

Всё это время Леонид Михайлович не оставлял мысли о принятии священнического сана. И вот в феврале 1893 года в Московском синодальном храме Двунадесято апостолов происходит его рукоположение, давшее начало его служению в должности приходского священника, обременённого дополнительно и заботами о восстановлении своего храма. На этом новом поприще отец Леонид весьма преуспел и к десяти боевым орденам и медалям прибавил награду из духовного ведомства.

Первые годы священнического служения омрачила тяжёлая болезнь и безвременная кончина жены Натальи Николаевны в 1895 году. Её похоронили в Серафимо-Дивеевском монастыре. На этот момент Леонид Михайлович уже был знаком с Саровской пустынью, местом духовных подвигов старца Серафима и Дивеевской обителью – хранилищем памяти о великом подвижнике. К 1896 году Леонид Михайлович подготовил свою знаменитую «Летопись». Основу её составили рукописные материалы о старце Серафиме, его времени и о становлении Дивеевского монастыря, хранившиеся в женской обители. Биография отца Серафима переписана в основном из «Жития» 1863 года. Для характеристики Саровского монастыря автор использовал и книгу отца Авеля «Достопамятные иноки». Очень объёмную по содержанию «Летопись» Леонид Михайлович подготовил за довольно короткий срок. Это оказалось возможным благодаря наличию опыта литературного труда и тому, что автор использовал в своей работе метод компиляции. До настоящего времени рукописный архив Дивеевского монастыря не найден, и тем ценнее эта книга. Сравнивая приведённые в книге различные указы и рапорты с находками в архиве, можно сказать, что они приведены буквально дословно. Вероятно, таким же образом Л. М. Чичагов работал и с архивом Дивеева. А вот работа с архивом Саровской пустыни не прослеживается.

Тем не менее выход в свет этого труда имел огромное значение в деле причисления старца Серафима к лику святых Русской православной церкви. В 1903 году, когда полным ходом шли приготовления к торжествам прославления, книга вышла вторым изданием.

К этому моменту Леонид Михайлович уже стал иеромонахом, приняв дорогое для себя монашеское имя Серафим. И неудивительно, что основная забота по организации торжеств по прославлению старца Серафима легла на его плечи. Как мы знаем, этот праздник был проведён на самом высоком уровне.

В 1905 году настоятель Спасо-Евфимиева монастыря архимандрит Серафим возведён в сан епископа Сухумского. Затем владыка возглавил епархии в Орле, Кишинёве. В 1912 году он уже архиепископ Тверской и Кашинский. Все эти годы, до самой революции, были посвящены укреплению православия на местах его служения. Возводились больницы, школы, библиотеки и столовые для малоимущих слоёв населения. Но слишком глубоко вошли в народную среду революционные метастазы, и во время Февральской революции владыку как человека, не отступившего от присяги, отлучили от служения в своей епархии.

Несмотря на это, благодаря своим незаурядным качествам характера и духовным свойствам, владыка Серафим в 1917—1918 годах избран членом Московского поместного церковного собора. На Поместном соборе было восстановлено патриаршество во главе со святителем Тихоном. Владыку Серафима возводят в сан митрополита Варшавского и всея Польши, но из-за перипетий Гражданской войны к месту своего служения он не попал.

А в 1922 году его впервые подвергают аресту и высылке в Архангельск на четыре года. После возвращения из ссылки и временного проживания в городе Шуе в 1928 году митрополит Серафим назначен управляющим Ленинградской епархией. Как всегда, самым активным образом он подключился к духовной и общественной жизни своей епархии. Спустя пять лет, под давлением советской власти, владыка отправлен на покой. В конце 1937 года его вновь арестовывают, и только более пятидесяти лет спустя родственникам владыки было сообщено, что 11 декабря 1937 года на полигоне в Бутове под Москвой митрополит Серафим (Чичагов) расстрелян.

Имя владыки Серафима стараниями внучки Варвары Васильевны Чёрной (в монашестве игуменьи Серафимы)[89]89
  Варвара Васильевна Чёрная (урождённая Резон; 1914—1999) – видный учёный-химик, лауреат Государственной премии, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР. Внучка священномученика митрополита Серафима (Чичагова). После кончины мужа, 13 октября 1994 года, приняла монашеский постриг с именем Серафима. Вскоре мать Серафима возведена в сан игуменьи и возглавила возрождённый Новодевичий монастырь. Приложила много сил для увековечивания памяти своего деда.


[Закрыть] было реабилитировано 10 ноября 1988 года, а 23 февраля 1997 года⁶⁸ священномученик Серафим (Чичагов) причислен к лику святых Русской православной церкви⁶⁹.