Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Валентин Степашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

Второй факт, выявленный при освидетельствовании мощей преподобного, отсутствие финифтяного образа, наводил на грешные мысли – «останки вряд ли принадлежат преподобному старцу Серафиму, а, по всей вероятности, Марку-затворнику, нетленное же тело преподобного Серафима ещё находится в земле»⁸, – писал в письме на имя обер-прокурора Святейшего синода К. П. Победоносцева неизвестный автор.

Об этих же сомнениях говорила в своих записках мать Серафима (Булгакова): «Я слышала, что при предварительном обследовании мощей батюшки Серафима не оказалось финифтяного образа Явления Божией Матери преподобному Сергию, присланного архиепископом Антонием Воронежским[114]114
  Мать Серафима ошибается – Антоний Радонежский.


[Закрыть] (он был положен в гроб). Это наводило смущение на некоторых: правильно ли вскрыта могила, может быть, это могила схимонаха Марка? Могилы их рядом»⁹.

Возможно даже, отсутствие финифтяного образа в домовине было большей проблемой для членов комиссии, чем отсутствие нетленных останков. Понятно, что потерять могилу отца Серафима, даже при желании, было невозможно – дивеевские сёстры торили тропинку «ко гробику» своего наставника непрестанно. Отсутствие образа можно объяснить только двумя причинами: либо отец Авель при написании своей книги забыл, «как слово наше отзовётся», и перестарался в оказании знака внимания своему наместнику, либо по непонятным причинам монах Иаков не смог выполнить пожелания отца Серафима.

Сложно предположить, какие мысли во время предварительного вскрытия будоражили ум преосвященного владыки, но здравый смысл возобладал, епископ Димитрий распорядился заложить проём толстыми досками и восстановить могилу старца в прежнем виде. На этом закончилась «доверительная» миссия представителей Синода.

О результатах обследования мощей старца Серафима владыка Димитрий доложил Святейшему синоду 23 ноября 1902 года. Митрополит Арсений (Стадницкий) записал в своём дневнике 5—7 декабря 1902 года: «Слышал в Москве, что недавно ездил в П-г Преосв. Димитрий Тамбовский и прочитал в Св. Синоде доклад по поводу предполагаемого прославления Серафима Саровского и поручения освидетельствовать целость мощей. Пр-ный на основании разных исторических справок из истории Греческой церкви доказал, что освидетельствование мощей – это кощунство и мощи – вовсе не необходимое условие для прославления. Я вполне согласен»¹⁰.

Здесь мы видим ясно выраженную позицию преосвященного владыки Димитрия – тленные мощи не являются помехой к прославлению и, самое главное, нет подтверждения какого-либо конфликта между владыкой и властями предержащими.

Вот ещё одно интересное свидетельство от Л. А. Тихомирова: «15 Янв. Митрополит проехал прямо в СПб. Члены Комиссии вообще молчат. Но Нилус, бывший сегодня у меня, сообщил, что мощи несомненно имеются. Арх. Чичагов, по осмотре, сказал Ломану: “Доложите Государю, что всё обстоит благополучно”. Это, вероятно, условленная фраза. Путятин же, занятый исполнением раки, спросил Митрополита Владимира: “Как же уготовлять раку – для открытых мощей или для закрытых?” Митрополит сказал: “Делайте для открытых”...

Ну, если рака для “открытых” мощей, то стало быть действительно “всё обстоит благополучно”...

Я и теперь ещё сомневаюсь. Но когда мощи будут явно для всех открыты – это будет для меня великая помощь Божия. Хотелось бы помолиться: Преподобный Отче, Серафиме, моли Бога о нас грешных!»"

23 ноября 1902 года обер-прокурор К. П. Победоносцев направил в Святейший синод предложение о прославлении преподобного Серафима Саровского, с этого момента процесс стал необратимым. Далее события развивались с необыкновенной быстротой, и это неудивительно – до даты прославления оставалось немного времени. Из череды событий тех дней нас в первую очередь интересует официальное освидетельствование мощей преподобного, которое было назначено на 11 января 1903 года.

В Государственном архиве Российской Федерации среди бумаг Департамента полиции находится интересное анонимное свидетельство: «Пишущий эти строки, по милости Божией, удостоился 11-го января 1903 года, посетить Саровскую пустынь. В этот день прибытия в обитель, по поручению Святейшего Синода Высокопреосвященнейший Владимир, митрополит Московский, епископ Тамбовский Димитрий, епископ Нижегородский Назарий, архимандрит Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Серафим...

Мы выехали из Москвы по Московско-Казанской железной дороге со скорым поездом 8 января, в 11-40 вечера... в 9-42 мы прибыли в Арзамас и на лошадях... мы к вечеру приехали в Дивеево, где переночевали и на утро, осмотрев Дивеевский монастырь, поехали в Саров (12 вёрст)... (Документ не является последовательным повествованием. – В. С.)

День был морозный. Мы основательно закуталися. Прекрасно проехали по чудному зимнему пути 60 вёрст в Дивеево, в гостинице нас гостеприимно встретили, отвели тёплые чистые номера, накормили и обогрели. Господи, какой лаской, каким вниманием окружают Дивеевские монахини, точно к родным попал...»¹² На этом письменное свидетельство обрывается. В «Однодневном журнале под редакцией протоиерея Дмитрия Троицкого, благочинного Парижских церквей» «К тридцатипятилетию открытия мощей преподобного Серафима Саровского. 1903—1938», изданного в Париже, есть похожие воспоминания, также отрывочные, приписываемые М. С. Путятину.

Князь М. С. Путятин, на которого была возложена обязанность по составлению проекта и строительства раки для мощей преподобного Серафима, направлен был повелением императора Николая II в Саров для ознакомления с архитектурой Успенского собора, в котором предполагалось установить раку со святыми мощами. В состав Комиссии по освидетельствованию мощей отца Серафима он не входил. К сожалению, записи М. С. Путятина не сохранились в полном объёме и о многом приходится только догадываться.

По прибытии в Саровскую пустынь 11 января 1903 года комиссия приступила к работе.

«Акт освидетельствования честных останков

приснопамятного Саровского старца

иеромонаха отца Серафима.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

В лето тысяча девятьсот третье от Рождества Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, января в одиннадцатый день, митрополит Московский и Коломенский Владимир, епископ Тамбовский и Шацкий Димитрий, епископ Нижегородский и Арзамасский Назарий, архимандрит суздальский Серафим, архимандрит вышенский Аркадий, игумен саровский Иерофей, казначей саровский иеромонах Климент, ключарь Тамбовского кафедрального собора священник Тихон Поспелов и прокурор Московской Святейшего Синода конторы князь Алексей Ширинский-Шихматов приступили к исполнению поручения Святейшего Правительствующего Синода по делу освидетельствования честных останков приснопамятного саровского старца иеромонаха отца Серафима. По выслушании поздней литургии, а затем отслуженной епископом Димитрием панихиды по в Бозе почивающем старце, призванные к освидетельствованию лица вступили в часовню, устроенную над могилой иеромонаха Серафима при юго-восточном выступе летнего собора во имя Успения Пресвятой Богородицы. Находящийся среди сей часовни надгробный чугунный памятник являет собой подобие гробницы, установленной на чугунной же подставке, которая, в свою очередь, основана на тёсанном из камня цоколе. Этим надгробием совершенно убедительно определяется место упокоения блаженного старца о. Серафима. На памятнике имеется следующая надпись: “Под сим знаком погребено тело усопшего раба Божия иеромонаха Серафима, скончавшегося 1833 года генваря 2-го дня, который поступил в сию Саровскую пустынь из курских купцов на 17-м году возраста своего, скончался 79 лет. Все дни его посвящены были во славу Господа Бога и в душевное назидание православных христиан, в сердцах коих и ныне о. Серафим живёт”. В возглавии надгробия, с западной стороны, помещено выпуклое бронзовое изображение блаженной кончины о. Серафима с надписью: “Блаженная кончина о. Серафима, Саровской обители иеромонаха и пустынника, 1833 года января 2-го дня”.

С южной стороны памятника, внизу, на высоте 2 Уг вершка от пола, видно круглое отверстие, чрез которое чтущие память о. Серафима брали песок с его могилы. По распоряжению высокопреосвященного митрополита Владимира, в часовню, в полдень, призваны были для изнесения описанного надгробия несколько человек из проходящих в обители различные послушания. Надгробие и подставка к оному вынесены во вновь сооружённый храм над келией о. Серафима.

По изнесении памятника затворена была входная дверь, и несколько умелых работников под наблюдением сведущего каменщика разобрали тёсаный каменный цоколь, а затем выбрали весь песок на глубине одного аршина до свода, выложенного над могилой приснопамятного старца Серафима.

Свод очищен был к 4 часам по полудни. Посредине, с северной стороны, свод оказался разобранным на пространстве одного квадратного аршина, и место это заложенным тремя кусками толстой доски. Отверстие это было проломано в своде по распоряжению Преосвященного Димитрия, епископа Тамбовского, производившего в августе прошлого 1902 г. предварительное освидетельствование гроба и останков о. Серафима по особо доверительному поручению Святейшего Синода. Засим разобран был самый свод, сложенный из весьма крупного одномерного кирпича, легко разсыпавшегося на слоевидные куски.

Внутри склепа присутствующие увидели гроб-колоду из дубового дерева. Ввиду невозможности произвести тщательный осмотр честных останков старца Серафима на глубине 1 арш. 14 вершк. признано было необходимым поднять гроб из склепа, что и было исполнено с особою осторожностью, причём под колоду подведены были холсты, которыми гроб был поднят и установлен с северной стороны могилы на особом приуготовленном столе.

После сего присутствующие приступили к тщательному осмотру внешнего вида гроба-колоды, причём оказалось, что таковой имеет следующие размеры: в обхвате – в головах 2 аршина 12 И вершка, в ногах —2 аршина 10³/₈ вершка и длина – 3 аршина 'А вершка; цвет гроба почти чёрный. Дно гроба в ногах с правой стороны, а также верхняя часть крышки несколько истлели, и во многих частях наружной оболочки при испытании дерево оказалось мягким и сырым. Тем не менее в целом гроб оказался крепким.

По снятии крышки гроба внутренние его стенки также оказались сырыми, в трёх местах покрытыми плесенью, хотя при этом никакого запаха ощущаемо не было. В гробу присутствующие увидели ясно обозначенный остов почившего, прикрытый остатками истлевшей монашеской одежды.

Тело приснопамятного старца о. Серафима предалось тлению. Кости же его, будучи совершенно сохранившимися, оказались вполне правильно размещёнными, но легко друг от друга отделяемыми. Волосы главы и брады, седовато-рыжеватого цвета, сохранились, хотя и отделились от своих мест. Подушка под главой приснопамятного о. Серафима оказалась наполненной мочалой. На ногах имеются лычные “ступни”. Под руками приснопамятного о. Серафима обнаружен медный литой крест, размером приблизительно в 3 вершка.

По освидетельствовании, останки в Бозе почивающего были накрыты глазетом, а гроб-колода обвязан в головах и ногах прочным шёлковым шнуром, концы которого, на особой доске, были припечатаны именною печатью Высокопреосвященнаго Владимира, митрополита Московскаго. Засим гроб опущен был в могилу, покрыт парчевым покровом, а склеп задвинут деревянным щитом, поверх коего положен ковёр, и установлен облачённый в белый глазет стол, на коем утверждена икона Пресвятой Богородицы, именуемая “Умиление”, и возжена лампада.

Производившие освидетельствование покинули часовню в 6 часов по полудни.

Подлинный акт подписали:

Владимир, митрополит Московский и Коломенский.

Димитрий, епископ Тамбовский и Шацкий.

Назарий, епископ Нижегородский и Арзамасский.

Суздальский архимандрит Серафим (Чичагов).

Настоятель Вышенской пустыни архимандрит Аркадий.

Настоятель Саровской пустыни Игумен Иерофей.

Казначей Саровской пустыни Иеромонах Климент.

Ключарь Тамбовскаго Кафедральнаго собора священник Тихон Поспелов.

Прокурор Московской Святейшего Синода Конторы Князь Алексей Ширинский-Шихматов»¹³.

Прекрасно понимая серьёзность и ответственность мероприятия, члены комиссии составили довольно подробный документ, из которого явствовало: захоронение старца находится под именным надгробным памятником. Гроб-колода обнаружен на глубине около одного метра и тридцати сантиметров, имеет незначительные повреждения, «...в целом гроб оказался крепким». Тело старца Серафима предалось тлению, и останки его представляли собой скелет, с естественным образом расположенными костями. Волосы головы и бороды имели «седовато-рыжеватый» цвет. На груди обнаружен медный литой крест приблизительно 13 сантиметров длиной.

С подробным докладом и актом освидетельствования святых мощей Тамбовский владыка Димитрий направился в Северную столицу. Следует упомянуть о подтасовке фактов, касающихся биографии Тамбовского епископа. Нередко можно встретить уверения, что владыка Димитрий был против прославления старца Серафима. В журнале «Атеист» это измышление представлено во всей красе: «он (т. е. тамбовский епископ Димитрий) заявил, что бумагу, удостоверяющую нетленность мощей, он не подпишет, так как “окромя трухи” ничего в могиле Серафима не видал. Его пробовали урезонить, уговаривали его и губернатор и другие власти, ничего не помогает: упёрся старик, и всё тут: “окромя трухи как есть ничего не видал, ни одной мощи”.

Тогда его без околичностей перевели в другую епархию, а на место его назначили более сговорчивого епископа, – “моща” открылась... Всё это передавал тамбовский губернатор одному господину, а последний – отцу моему, так что это – факт, не слух»¹⁴.

На самом деле из архивных документов видно, как последовательно и твёрдо епископ Димитрий исполнял свой долг. Докладывая результаты первого обследования, он не побоялся высказать высокому собранию своё мнение о необязательности исследования мощей. Официальное освидетельствование проводилось также в присутствии владыки, и подпись его стоит второй после председателя Комиссии митрополита Московского и Коломенского Владимира. После доклада Святейшему синоду и высочайшего его утверждения императором Николаем II, 29 января 1903 года в «Церковных ведомостях» было опубликовано «Деяние Святейшего Синода» с объявлением официального признания старца Серафима в лике святых. В феврале 1903 года преосвященный Димитрий возведён в сан архиепископа и направлен в одну из ведущих епархий страны – Казанскую. Этот факт следует понимать как заслуженную награду пастырю. На самих торжествах прославления преподобного Серафима архиепископ Димитрий присутствовал в качестве почётного гостя, участвуя во всех мероприятиях и богослужениях.

29 января 1903 года – знаменательный день для старца Серафима и многих россиян – в «Деянии Святейшего Синода» «всечестные останки его» названы святыми мощами. Для кого-то это событие стало праздником, а для врагов церкви послужило сигналом к действию. Новое, для многих непонятное определение останков как «всечестных», а не нетленных, как обычно было до этого, подлило масла в огонь.

Уже 1 марта зафиксировано сообщение секретного агента столичного Департамента полиции о собрании группы интеллигентов, на котором «последующий оратор говорил о более мелких, на первый взгляд, но на самом деле, громадной важности, фактах, а именно, о студенческих псевдоорганизациях, брошюрах генерала Богдановича[115]115
  Вероятно, речь идёт о Николае Модестовиче Богдановиче (1856—1903) – уфимском генерал-губернаторе. В начале 1903 года в городе Златоусте на оборонном заводе были введены расчётные книжки нового образца, против которых выступили рабочие. В марте этого года, в результате спровоцированного противоборства между рабочими и солдатами произошёл конфликт, и солдаты вынуждены были применить оружие. 45 человек погибли, 87 получили ранения. Революционные организации объявили Богдановича врагом рабочего класса, 6 мая 1903 года он был убит членом Боевой организации.


[Закрыть] и об открытии мощей Серафимовых. Он констатировал ту опасность, которая уже выясняется от надувательства тёмных масс, и рекомендовал выработать ряд мер борьбы, что и было принято собранием»¹⁵.

Или вот ещё одно донесение.

«Совершенно секретно.

Начальнику отдела по охране общественного порядка в Москве № 6828

от 24. 04. 1903.

Имею честь представить Вашему Превосходительству, что по полученным из агентурного источника сведениям, ко дню 19-го Июля – открытия мощей в Саровской пустыни, революционными группами предполагается выпуск целой серии нелегальной литературы по поводу означенного события и специально предназначенной для раздачи среди богомольцев, причём таковые брошюры предполагаются быть отпечатанными или в России или за границей.

Независимо от сего, из того же агентурного источника известно, что в городе Воронеже в квартире Нины Ивановны Петрусевич, находящейся при земской фельдшерской школе, имеет склад нелегальной литературы, каковую можно получать через её мужа, причём для сей цели существует пароль и явившийся за литературой должен сказать, что он явился от “Сэра Прометея”»¹⁶.

Многие революционные организации печатали листовки, в которых имя старца Серафима было только приманкой. Например, Нижегородский комитет Российской социал-демократической рабочей партии распространял листовки с обращением «К саровским богомольцам»: «Слушайте Богомольцы! Мы не будем говорить вам о мощах Серафима... Везде теперь в России происходят крестьянские и рабочие волнения. Забитые и изголодавшиеся крестьяне, ободранные догола помещиками и царскими чиновниками, не могут больше терпеть... Рабочие не хотят больше гнуть с утра до вечера спину»¹⁷ и т. д. и т. п.

В провинции такие акции были малоэффективны и в большинстве своём пресекались на корню. Другое дело, когда революционеры брались за дело в столице. В конце мая – начале июня в Петербурге начали хождение подмётные листовки, автором которых был некий «Союз борьбы с православием» – неизвестная организация, больно затронувшая тему предстоящих в Сарове торжеств. Митрополит Санкт-Петербургский Антоний вынужден был вступить в полемику. Его небольшая статья под названием «Необходимое разъяснение» была напечатана в газете «Новое время» от 21 июня. Спустя неделю статья, дополненная выдержками из книги профессора Евгения Евсигнеевича Голубинского и по объёму увеличенная в два раза, напечатана в «Прибавлении к “Церковным ведомостям”»:

«Недели три назад по Петербургу усиленно распространялись гектографированные листки от какого-то “Союза борьбы с православием”, которое объявлено вредным для блага народа. Вместе с сим заявлялось, что союз “принял на себя, во исполнение долга своего пред истиною и русским народом, расследование дела о мощах Серафима Саровского и не остановится, в случае надобности, и перед вскрытием содержимого гроба”.

Не знаю, существует ли действительно такой союз борьбы с православием, или листки эти суть плод досужих занятий какого-либо любителя смуты; во всяком случае, распространённые в громадном количестве, они заставили говорить о себе петербургскую публику, а, быть может, и провинциальную и самую захолустную, если проникли и туда. Будь в листках только оповещение об образовании союза, о них и говорить не стоило. Утверждать, как это делает союз, что православие вредно для блага русского народа, – значит обнаруживать полное невежество и совершенное непонимание русской истории. Но в листках грубо затронуто дело о мощах святого старца Серафима, с неприличным намёком на содержимое в гробу, да ещё “во исполнение долга пред истиною”, как будто истина была тут кем-либо попрана. Не осуждаю этой грубости, как и Господь не осудил Фому неверного. Притом, и помимо листков о мощах старца Серафима много легкомысленных разговоров даже между людьми образованными, благонамеренными и верующими. Есть сомнения, есть для многих мучительный вопрос: что в гробу. Не осудим и этого легкомысленного сомнения, но дадим прямой ответ на вопрос “что же в гробу”? В гробу обретён ясно обозначившийся под остатками истлевшей монашеской одежды остов почившего старца. Тело предалось тлению. Кости же и волосы головы и бороды совершенно сохранились. Таково содержимое гроба.

Но тут-то и начинается для многих камень преткновения. “Есть у нас люди”, справедливо говорит профессор Е. Голубинский, “имеющие ревность Божию не по разуму, которые утверждают, будто мощи святых всегда и непременно суть совершенно нетленные, т. е. совершенно целые, нисколько не разрушенные и не повреждённые тела”. Между тем такое утверждение совершенно неправильно и не согласуется с всецерковным сознанием, по которому нетление мощей вовсе не считается общим непременным признаком для прославления святых угодников. Доказательство святости святых составляют чудеса, которые творятся при их гробах или от их мощей, целые ли эти тела или от их мощей, целые ли это тела или только кости одни. Нетление мощей, когда оно есть, есть чудо, но только дополнительное к тем чудесам, которые творятся чрез их посредство (см. об этом подробное расследование в статье “Нетление мощей” № 12 “Церковных ведомостей” за текущий год). И святость старца Серафима определялась не свойством его останков, а верою народа и многочисленными чудесами, которые, по обследовании их надлежащим образом, не представляли никакого сомнения в своей достоверности, по свойству своему относясь к событиям, являющим чудодейственную силу Божию ходатайством и заступлением о. Серафима. И только после такого удостоверения в святости и молитвенном дерзновении о. Серафима перед Богом постановлено, чтобы и всечестные его останки были предметом благоговейного чествования от всех притекающих к его молитвенному предстательству (“Деяние Святейшего Синода” 9[116]116
  Ошибка. Следует читать: 29 января.


[Закрыть] января 1903 г.). Ибо не ставят светильника под спудом. Больно было бы для верующего сердца сокрыть и останки преподобного под землёю.

У святого человека всё свято и чудодейственно, даже тень, даже одежда, а не одно только тело или кости. Так, тень апостола Петра, головные повязки апостола Павла исцеляли больных от болезней. От прикосновения к костям пророка Елисея воскрес мёртвый. Даже прах, по которому ступали ноги святого человека, приобретает целебную силу. Так, после святого старца Серафима земля с его могилы; камень, на котором он молился, вода из источника, который он вырыл, почитаются как святые и по частям разбираются и разносятся верующими по домам, как чудодейственные, подающие целение в разных недугах. Останки же его тела, кости его, для верующего суть драгоценная святыня, истинное сокровище, чрез посредство которого подаётся почитающим его цельбоносная помощь.

Итак, от старца Серафима остались в гробу только кости, остов тела, но, как останки угодника Божия, человека святого, они суть мощи святые и износятся ныне при торжественном его прославлении из недр земли для благоговейного чествования их всеми притекающими к молитвенному предстательству его, преподобного старца Серафима.

Митрополит Антоний.

С.-Петербург, июня 20»¹⁸.

Одновременно со статьёй в «Новом времени» «Церковный вестник» опубликовал без купюр акт освидетельствования мощей от 11 января 1903 года. В своём дневнике митрополит Арсений (Стадницкий) так охарактеризовал возникшую ситуацию:

«23 июня. С 4-х до 1/2 6-го был у владыки... О делах, по обыкновению мало говорили. Главный предмет был – предстоящее открытие останков препод. Серафима и связанные с этим толки и опасения. Появилось в “Новом времени” письмо митр. Антония, в ответ “против Союза борьбы с православием”, рассылающего тысячами листки, изобличающие якобы обман Синода относительно мощей Серафима, и угрожающего разоблачением, даже насильственным. Правды, конечно, нет никакой. Но в “деянии” Синодальном, действительно, сказано об этом несколько прикровенно: “признать останки за святые мощи”. Нужно было одновременно с “деянием” обнародовать и акт засвидетельствования. Этого не сделали вовремя, – что и послужило поводом к разным толкам и инсинуациям. Т... в “Ц. В-х” опубликовал этот акт, но – несвоевременно, и как будто выжатый вынужденно. Это – большая ошибка. Предсказывают беспорядки во время открытия 19-го июля»¹⁹.

Ситуация накануне прославления старца Серафима действительно была непростой, и организаторы, сами того не понимая, усугубляли её своими непоследовательными действиями. 11 января день «прикровенного» признания мощей отца Серафима тленными. 29 января опубликовано «Деяние Святейшего Синода», в котором мощи названы «всечестными останками». 22 марта в «Прибавлении к “Церковным ведомостям”» публикуется статья протоиерея Петра Смирнова «Нетление святых мощей», которая начинается словами: «В числе чудес, которыми прославляет Господь святых, одно из самых видных и поразительных есть – нетление святых мощей... В нетлении святых мощей Господь являет нам один из поразительных признаков возвращения человеческого тела, силою божественной благодати, дарованной нам Спасителем мира, из тления, в которое ввёл нас грех, в нетление, для которого мы первоначально были сотворены»²⁰.

По этому поводу в своих дневниках, не рассчитанных на массового читателя, хорошо сказал Александр Алексеевич Киреев:

«8 июля 1903 г. Раскольники очень волнуются (радостно) истории истлевшего святого Серафима! Само по себе истлевание не имеет никакого значения, мало ли истлевших останков... Все мы материализуем и Тело, и Кровь Христовы в Евхаристии, и мощи святых, и святые иконы мироточивые... Вот теперь и изворачиваемся, точно виноватые, когда мы только глупы. Выхватили из Ветхого Завета “Тление не коснётся Твоего Святого” и нянчимся с ним, забывая, что мощи Николая Мир Ликийских состоят из одного костяка»²¹.

Наивное понятие о нетлении мощей в своих «Записках» высказал Мотовилов, вложив его в уста преподобного Серафима, по которому на каждом православном кладбище можно встретить нетленные мощи. Та часть тела, где у христианина «Дух Святой жил», – остаётся нетленной, а где «тьма греховная» – истлевает. Если на кладбище бывают нетленные тела грешников, то по молитве священника они истлевают мгновенно, «не будучи достойны славы святонетления, только одним истинным угодникам Божиим предоставленной»²².

Понятие нетленности мощей известно с первых веков христианства и вошло в нашу жизнь с древнейших времён, и мы все понимаем: если мощи называют нетленными, то, значит, тело праведника не подверглось тлению, разложению. Но мощи праведников находят и поднимают из-под спуда в различной степени «нетления». Кто-то остался в теле, как нам свидетельствует действительное чудо преподобного Александра Свирского, кто-то остался частично нетленным, как Димитрий Ростовский или Митрофан Воронежский, а преподобный Серафим Саровский предстал перед членами комиссии костями. Что это? Знак свыше?

Действительно, «состояние плоти тайновидца Святой Троицы (преподобного Александра Свирского. – В. С.) настолько отличается от известных науке естественных мумий (не говоря уже об искусственных), настолько нарушает закономерности посмертного распада тканей человеческого организма, что это вызывает полное недоумение учёных»²³. И всё же следует признать – признаки распада плоти присутствуют во всех примерах, в том числе и касательно мощей преподобного Александра Свирского.

Д. И. Протопопов в своей брошюре «О нетлении святых мощей», изданной задолго до канонизации преподобного Серафима, пишет:

«Мудрецы века сего говорят: “Почему не все тела святых Божиих остаются нетленными? Почему некоторые тела святых не предаются тлению; другие, подобно телам обыкновенных людей, истлевают и обращаются в прах; от иных святых мощей видим только некоторые твёрдые части – кости? Ужели Бог не равно благ ко всем боящимся Его, не равно делает всех их причастниками жизни и Своей славы? Для чего Он для одних приблизил время прославления и воскресения, для других – отдалил?”...

Нам известно, что не все святые будут в вечной загробной жизни на одной степени блаженства, ибо не в равной степени нравственного совершенства исходят из этого мира. Но одни будут находиться ближе к Источнику жизни и блаженства – Иисусу Христу, другие далее, хотя все они будут наслаждаться неизреченным блаженством»²⁴.

Своеобразное толкование, не совсем согласующееся с одиннадцатым членом (предложением) «Символа веры», в котором говорится о всеобщем и всемирном воскресении. «Если Всемогущий Бог дал нам раз бытие, перст взем от земли, то, очевидно, может взять её от земли и в другой раз и оживотворить её. Если Бог целый мир образовал из неустроенной, Им же сотворённой из ничего материи, то разве не может образовать снова тел наших из перси земной, и представить их теми же самыми телами и в том же самом, только обновлённом виде?»²⁵

Город Саров известен своими учёными-ядерщиками, среди них есть православные люди, убеждённые в том, что человек, погибший в эпицентре ядерного взрыва и от тела которого останется невидимая миру частица, воскреснет наравне со всеми в теле наделённой душой, а далее суд Божий расставит всех по своим местам. И не будут святые, монахи и простые миряне выстраиваться по степени нетления останков.

В 1894 году увидела свет книга замечательного исследователя истории Русской православной церкви Евгения Голубинского «История канонизации святых в Русской церкви», который за смелые высказывания в этой книге о святых мощах подвергся критике. Но вот настал 1903 год, и правота профессора Голубинского подтвердилась. В своём дневнике митрополит Арсений вспоминает о своей беседе с Евгением Евстигнеевичем, которая состоялась 23 апреля 1903 года: «С большим удовольствием, но вместе и с иронией, рассказал он как Св. Синод при канонизации останков Серафима воспользовался его “Канонизацией святых на Руси”, какая книга доставила ему прежде много неприятностей. Е. Е-ч говорил даже, что и “Синодальное деяние” составлено под влиянием его идей. “За это, тут я сказал, пожалуй, и Вас можно будет канонизировать”. – Нет, не нужно, – тоже смеясь, ответил он»²⁶.

Голубинский писал: «Есть у нас люди, имеющие ревность Божию не по разуму, которые утверждают, будто мощи святых всегда и непременно суть совершенно нетленные, т. е. совершенно целые, нисколько не разрушенные и не повреждённые, тела. Утверждают они это потому же, почему подобные им люди утверждали это в XV веке, а именно – ради воображаемого ими неверия людского, ради их мнения о простых людях, будто “кой только (святой) не в теле лежит, тот у них (простых людей) не свят”. Но они лгут на простых людей, которые в действительности относятся к мощам с одинаковым благоговением и усердием, представляют ли последние из себя целые тела или же только кости и небольшие остатки и частицы костей...

Итак, намеренное неправильное представление дела для простого народа не нужно, а правильное представление должно быть таково, что мощи святых иногда суть более или менее целые тела, иногда же одни кости. Самое название останков святыми мощами означает, что предки наши разумели под ними по преимуществу кости, ибо слово: “мощи” означает именно кости»²⁷.

Своими словами уважаемый профессор ставит вопрос о правомерности применения к святым мощам эпитета «нетленные». В «Деянии Святейшего Синода» 1903 года мощи преподобного Серафима названы «всечестными останками», пример, о котором сегодня не следует забывать, чтобы не вводить во искушение простых людей.